Проф. Николай Ивановичъ Ивановскій – Сила Креста Господня (Рѣчь въ праздникъ Воздвиженія Креста Господня).

«Крестъ воздвизаемъ, на немъ вознесенную страсть пречистую пѣти повелѣваетъ твари всей. На томъ бо убивъ насъ убившаго» (Стих, на «Госп. воззвахъ»). «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресеніе Твое славимъ».

Сегодня мы празднуемъ Воздвиженіе честнаго и животворящаго креста Господня. Что же это за праздникъ, какое событіе въ немъ воспоминается и почему онъ воздвиженіемъ называется? – Послѣ того, какъ благоразумные между собою совѣтники и тайные ученики Господа Іосифъ съ Никодимомъ испросили у Пилата позволеніе снять съ креста тѣло Божественнаго Страдальца и погребли Его, – участь орудія казни, т. е. креста, омытаго пречистою и животворящего, искупительною кровію и чрезъ то содѣлавшагося не орудіемъ проклятія и смерти, а орудіемъ славы и жизни, – остается неизвѣстною. Кто убралъ съ Голгоѳы этотъ крестъ, – а также и кресты разбойниковъ, – и гдѣ оные была сокрыты, сего никто изъ послѣдователей Христовыхъ не зналъ. Триста лѣтъ прошло, какъ никто и не думалъ о томъ, гдѣ находится это живоносное Древо; да и не время тогда было думать объ этомъ и прилагать старанія и труды къ его открытію; открытіе позорнаго для іудеевъ и язычниковъ и славнаго и драгоцѣннаго для христіанъ Древа возложило бы на вѣрующихъ большую тяготу и мучительныя заботы уберечь его отъ поруганія невѣрныхъ.

Но вотъ миновали тяжелыя для Церкви триста лѣтъ; христіанство восторжествовало во всемірномъ римскомъ государствѣ; имя Христа плѣнило царя Константина, который сдѣлался не только искренне вѣрующимъ, но и равноапостольпымъ, призывавшимъ ко Христу другихъ, коснѣвшихъ въ язычествѣ. Тогда вложилъ Господь мысль матери святаго Константина, благовѣрной царицѣ Еленѣ, озаботиться отысканіемъ животворящаго креста. Для этого она отправилась въ Іерусалимъ, собрала всѣхъ евреевъ и спрашивала ихъ о мѣстѣ, гдѣ сокрытъ крестъ Господень. Послѣ многихъ запирательствъ въ совершенномъ незнаніи сего, они указали одного старика, который, послѣ угрозъ и даже заключенія, и открылъ мѣсто нахожденія креста Христова. Мѣсто это было въ горѣ, засыпанное сверху камнями и землею. Когда разрыли насыпанную землю и камни, увидѣли лежащими три креста одинаковаго вида. Дщицы съ надписью, положенной Пилатомъ на крестѣ Спасителя, не было; разбойничьи же кресты надписи не имѣли (Благов. на ев. отъ Іоан. зач. 60). Предстояло узнать, который изъ трехъ крестовъ – Христовъ, и что не въ силахъ были сдѣлать люди сами по себѣ своими разсужденіями и другимъ способомъ, то совершила ихъ вѣра во Христа и сила креста Господня. Около мѣста обрѣтенія несли на погребеніе покойника. Присутствовавшій при обрѣтеніи Іерусалимскій патріархъ Макарій повелѣлъ остановиться шествію и «полагаемы быша кресты на мертвеца по единому. Егда же положенъ бысть крестъ Христовъ, абіе мертвецъ воскресе»[1]. Сіе было указаніемъ Божіимъ, что это и есть живоносное Древо. Послѣ совершившагося чуда святый крестъ былъ поднятъ, благочестивая царица поклонилась ему и облобызала его. Патріархъ же Макарій, ставъ на возвышенное мѣсто, поднялъ крестъ предъ собравшимся народомъ, такъ, чтобы его всѣ могли видѣть и поклониться ему. При воздвиженіи, т. е. при поднятіи святаго креста, собравшіеся пѣли: «Господи, помилуй». Событіе это сегодня и воспоминается.

Теперь мы не видимъ подлиннаго креста Господня; онъ разобранъ вѣрующими по частямъ, которыя находятся въ разныхъ мѣстахъ христіанскаго міра; – но поклоняемся его изображенію изъ всякаго дерева, да и не изъ дерева только, а и изъ металла сдѣланному, или инымъ образомъ начертанному (Богосл. св. Іоанна Дамаскина).

Но возбуждаютъ вопросъ: въ какомъ видѣ сдѣланному и какъ начертанному? – Вопросъ этотъ съ перваго же взгляда представляется страннымъ и излишнимъ. И изображенія Христа Снасителя на святыхъ иконахъ неодинаковы; есть изображенія во весь ростъ, болѣе употребительны изображенія поясныя, употребляются и изображенія единой главы. И однако никто не разсуждаетъ о томъ, которыя изображенія болѣе правильны, болѣе чтимы, болѣе поклоняемы, ибо всѣ они – изображенія единаго и того же Христа Спасителя. Такъ слѣдовало бы, кажется, разсуждать и относительно изображенія креста Господня. Такъ слѣдовало бы, но не такъ бываетъ. Среди насъ съ вами есть люди, которые именно объ этомъ и разсуждаютъ, т. е. о томъ, сколько должно быть частей при изображеніи святаго креста, – четыре, три или двѣ, – сколько составовъ: три, или два, или одинъ, – сколько посему и концовъ: восемь, или шесть, или четыре. Признавая за истинный крестъ въ восемь концовъ, – иначе, – четырехъ-частннй, трехъ составный, не возражая прямо и противъ креста шестиконечнаго, т. е. трехъ-частнаго, двусоставнаго, они поднимаютъ споры противъ креста четверо-конечнаго, не считаютъ уже его крестомъ Христовымъ, равночестнымъ и поклоняемымъ. Это, говорятъ они, – крестъ сѣновный (ветхо-завѣтно-прообразовательный), крестъ латинскій (выходитъ – крестъ еретическій), или и еще того хуже, – что въ святомъ мѣстѣ и о святомъ[2] предметѣ и повторять не хочется. – Слово «крыжъ» польское, значитъ по-русски крестъ и само по себѣ ничего уничижительнаго не заключаетъ; но старообрядцы наши употребляютъ это слово въ уничиженіе четвероконечнаго креста.

Но такъ ли поступала благочестивая христіанская Церковь всѣхъ временъ, какой дала она намъ примѣръ? Занималась ли она разсужденіями, а тѣмъ паче спорами о концахъ креста?

Церковь никогда не входила въ разсужденіе относительно этого предмета. Святые отцы одинаково почитали крестъ, въ разныхъ видахъ изображенный, такъ что и четвероконечный крестъ за одно считали съ тѣмъ крестомъ, который стоялъ на Голгоѳѣ, – хотя тамъ и подножіе было, и титла. Святый Ефремъ Сиринъ писалъ слово въ похвалу кресту. Въ этомъ словѣ онъ говоритъ: «И на дверехъ знаменіе честнаго креста положимъ, и на устѣхъ, и на персехъ и на всѣхъ удѣхъ... Егда ложишься спать, или встаешь, егда въ пути и по морю плаваеши, вся уды животворящимъ крестомъ утверди, и не приступитъ къ тебѣ зло... Сей бысть воздруженъ на мѣстѣ лобнѣмъ» (Слово 102-е). На дверяхъ знаменіе креста можетъ быть и осьмиконечное, но на себѣ самихъ христіане искони вѣковъ полагали знаменіе креста четвероконечнаго. Между тѣмъ святый отецъ замѣчаетъ, что онъ былъ водруженъ и на мѣстѣ лобнѣмъ. Очевидно, что онъ за одно полагалъ тотъ и другой видъ креста. Въ древней рукописной книгѣ одного канониста, т. е. знатока и собирателя церковныхъ правилъ (Матѳея Властаря), читаемъ: «Креста убо образу отъ двою древу совокупляюще поклоняемся. Внегда кто укоритъ насъ отъ невѣрныхъ, яко древу кланяемся, можемъ оба древа разлучивше и образъ крестный разрушивше, непщевати быти праздна древа и невѣрному заградити уста, яко не древо, но образъ крестный почитаемъ» (Прав. Матвѣевы, рукоп. библ. каз. акад. сост. 5, гл. 6. Также Дѣян. 7-ми Всел. Соб.). Крестъ отъ двухъ древъ можетъ быть только четвероконечный, и я могъ бы показать вамъ въ самой этой рукописной книгѣ, при патріархѣ Филаретѣ написанной, изображеніе при этомъ на поляхъ креста четвероконечнаго. Въ старой книгѣ, называемой Кирилловою (нѣкоторые изъ васъ, вѣроятно, слыхали про нее), разсказывается, какъ святые апостолы и другіе вѣрующіе почтили крестъ Андреевскій, – не только четвероконечный, по и другой формы, въ видѣ буквы X. «Святый апостолъ Андрей, пришедъ ко кресту, не поругася ему, яко нынѣ врази креста Христова поругаются, но рече: благословенъ буди кресте, иже плотію Христовою освященъ. И иніи велію честь и поклоненіе кресту сотвориша» (Кир. кн. л. 274).

Говорятъ: то было давно, а теперь онъ, т. е. четвероконечный крестъ, сталъ латинскимъ. Но если онъ – Христовъ, то сдѣлаться какимъ-то еретическимъ не могъ и не можетъ. И на самомъ дѣлѣ и латиняне чтутъ не иной какой, а Господень крестъ. О семъ свидѣтельствуется въ статьѣ о «латинѣхъ», помѣщенной въ трехъ старыхъ книгахъ (въ Потребникахъ патріарховъ Іоасафа и Іосифа, въ Кормчей и въ Кирилловой книгѣ), «Крестъ Господень во иныя вся дни въ церкви имуще и почитаютъ и взираютъ нань, и покланяющеся ему облобызаютъ». Далѣе осуждается только то, что на великій постъ латины скрываютъ его и износятъ снова на церковь уже въ великую субботу.

Наконецъ, и сами тѣ, которые столько любятъ спорить о количествѣ концовъ креста, да и всѣ мы при молитвѣ полагаемъ на себѣ знамепіе креста четвероконечнаго, благословеніе получаемъ чрезъ осѣненіе тѣмъ же четвероконечнымъ крестомъ; четвероконечный крестъ начертывается при мѵропомазаніи и при маслопомазаніи, – полагается на священныхъ одеждахъ и священныхъ сосудахъ. Нельзя же и подумать, что во всѣхъ этихъ случаяхъ изображается не Христовъ, а какой-то иной крестъ, – сѣновный ли то, или латинскій, или еще того хуже. – Вѣдь это было бы крестохуленіемъ и самоосужденіемъ... Итакъ, тѣ, которые возстаютъ противъ креста четвероконечнаго, говорятъ одно, а дѣлаютъ другое, на словахъ обвиняютъ насъ въ томъ, что на дѣлѣ сами исполняютъ.

Не лучше ли оставить посему всѣ эти споры о концахъ креста и разсудить о внутренней его силѣ и значеніи, «крестъ воздвигаемъ, на немъ вознесенную страсть пречистую пѣти повелѣваетъ твари всей». «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресеніе Твое славимъ».

Съ именемъ святаго креста всегда соединяется мысль о прославленіи Того, Кто на крестѣ вознесъ плоть Свою, чрезъ крестъ вкусилъ смерть, но по тріехъ днехъ воскресъ, такъ что душа Его не была оставлена во адѣ и плоть Его не видѣла нетлѣнія. Съ праздниками креста соединяется такимъ образомъ мысль о Страдальцѣ крестномъ, въ частности, – мысль о страданіи и смерти, о сошествіи душею во адъ и о нетлѣніи плоти и, наконецъ, мысль о воскресеніи. Въ этомъ и заключается все дѣло нашего искупленія. Господь пролилъ за насъ кровь Свою, чтобы цѣною крови выкупить насъ изъ плѣна врага и человѣкоубійцы – діавола. Господь во адъ сошелъ, чтобы вывести изъ темницъ адовыхъ прежде почившихъ праведныхъ отецъ и братій. Господь воскресъ плотію, которой не коснулось тлѣніе, чтобы показать примѣръ нетлѣнія и дать залогъ воскресенія всѣмъ въ Него вѣрующимъ. И мы въ нашихъ церквахъ, и здѣсь въ храмѣ видимъ и воспоминаніе страданій, и случаи нетлѣнія, пріемлемъ и залогъ воскресенія; мы не исповѣдуемъ только сіе, но видимъ на самомъ дѣлѣ.

Въ чемъ же именно?

1) Видимъ мы во всѣхъ церквахъ, и здѣсь въ храмѣ, – прежде всего, жертву Господа, чрезъ крестъ на Голгоѳѣ принесенную. Здѣсь, сейчасъ, не иное что происходило, какъ воспоминаніе Христовыхъ страданій и смерти Его; здѣсь приносилась та же жертва, какая принесена была на Голгоѳѣ, – только не кровавая, а безкровная. Здѣсь на престолѣ – тѣло и кровь (хотя подъ другими видами) Божественнаго Искупителя міра, Который есть и Приносяй и Приносимый (молитва херувим. пѣсни). Здѣсь Христосъ съ нами, здѣсь престолъ Его. Тайна – это, и величайшая изъ тайнъ, – но она предъ нами; мы ее видимъ, мы присутствуемъ при ея совершеніи. Святый апостолъ Павелъ писалъ, что онъ отъ Господа пріялъ, что и предалъ, – о томъ, какъ Господь Іисусъ на тайной вечери преподалъ ученикамъ тѣло и кровь Свою и повелѣлъ сіе творить въ Его воспоминаніе. «Елижды бо ясте хлѣбъ сей и чашу сію піете, смерть Господню возвѣщаете» (1 Коринѳ. 11, 23-26).

То ли видимъ мы въ безпоповщинскихъ моленныхъ?! Есть ли въ нихъ живое, наглядное воспоминаніе Христовыхъ страданій? – Служба есть у нихъ, но нѣтъ престола Христова, нѣтъ таинственнаго воспоминанія Христовыхъ страданій, нѣтъ Того, Кто есть и Припосяй и Приносимый – нѣтъ Жертвы, нѣтъ Христа. Изображеніе креста есть, но нѣтъ выраженія его внутренняго значенія. Въ одной старой книгѣ пишется: «Зриши ли, яко мерзость запустѣпія не есть жертва свята, угодна и пріятна Богови, но опустошеніе ея, еже содѣлаеть антихристъ предъ пришествіемъ Господнимъ... И сіе опустошеніе посланніи отъ него лжепророцы начинаютъ» (Апост. Толков, гл. 549). Спустошеніе святой жертвы мы и видимъ въ безпоповщинскихъ моленныхъ, спустошеніе, отъ коего да сохранитъ насъ Господь! Въ другой, также старой, книгѣ читаемъ: «Иже антихристу предотечи суть и помощники, иже строятся Христову жертву вездѣ помрачити» (Кир. кн. гл. 4, знам. 6, л. 37 об.). Не имѣя силы, безпоповцы и строятся вездѣ помрачить и обезчестить Христову жертву, гдѣ таковая есть.

2) Съ мыслію о крестѣ Спасителя соединяется мысль о нетлѣніи плоти, яко не оставлена бысть душа Его во адѣ, и плоть Его не видѣ истлѣнія. И Церковь христіанская искоии вѣковъ была свидѣтельницею нетлѣнія святыхъ Божіихъ. И у насъ въ каждомъ храмѣ имѣются частицы нетлѣнныхъ мощей, вложенныя въ положенный на святомъ престолѣ антиминсъ, на которомъ и совершается приношеніе Христовой жертвы. Но этого еще мало: частицы мощей, какъ предметы вещественные, могутъ находиться и въ рукахъ неправовѣрныхъ. Нѣтъ, есть у насъ нѣчто большее, есть видимое, осязательное присутствіе благодати нетлѣнія, крестомъ Христовымъ пріобрѣтенной. Не говоря о временахъ прежнихъ, а тѣмъ болѣе о временахъ давно минувшихъ, и въ наши дни Господь прославляетъ въ Церкви нашей Своихъ угодниковъ нетлѣніемъ. На сихъ дняхъ въ г. Черниговѣ происходило торжественное открытіе мощей святителя Ѳеодосія, скончавшагося 200 лѣтъ назадъ. Сообщенное по телеграфу извѣстіе объ этомъ высокоумилительпо и трогательно. «9-го сентября, въ день торжественнаго открытія мощей святителя Ѳеодосія, всю ночь богомольцы одинъ за другимъ подходили ко гробу и прикладывались къ мощамъ; многіе получали исцѣленіе, въ особенности рѣзко выдѣлилось чудесное исцѣлепіе крестьянина Орловской губерніи Діонисія Иванина, 32 лѣтъ, – который былъ разслабленъ въ послѣднія 15 лѣтъ. Принявъ вчера утромъ Святые Дары, послѣ всенощной онъ былъ внесенъ въ Преображенскій соборъ къ мощамъ. Приложившись къ нимъ, онъ, послѣ помазанія освященнымъ елеемъ, послѣ пятпадцатилѣтняго лежанія, всталъ съ своего ложа, чтобы вознести горячую молитву Творцу за чудесное исцѣленіе. При мнѣ въ пещеру ввели слѣпого крестьянскаго мальчика лѣтъ шести, который ощупью взялъ восковую свѣчку. Вставъ на колѣни передъ гробницею святителя, дитя горячо молилось, слезы капали изъ глазъ. Молитва ребенка была услышана Богомъ и онъ прозрѣлъ. Нельзя описать радости ребенка, увидавшаго вновь свѣтъ Божій. Смотрѣть безъ слезъ умиленія на радость его и родителей не было возможности. Были другія исцѣленія, но, къ сожалѣнію, ихъ не записали. Сегодня, чуть показался свѣтъ, толпы богомольцевъ потянулись къ собору... Въ 9 часовъ утра ударили въ колоколъ благовѣстъ къ поздней литургіи, которую совершалъ Кіевскій митрополитъ. На маломъ выходѣ съ евангеліемъ, при пѣніи «пріидите, поклонимся», священнослужители, преимущественно архимандриты, подняли кипарисный гробъ съ святыми мощами и внесли его въ царскія двери въ алтарь и поставили предъ святымъ престоломъ, такъ, чтобы лицо святителя было обращено къ престолу, какъ служащаго. За мощами въ алтарь пошли епископы, архіепископы и митрополитъ. Главу святителя возвысили во гробѣ настолько, чтобы почивающій во гробѣ святитель былъ виденъ народу, стоящему въ храмѣ. Четыре ѵподіакопа въ ораряхъ въ продолженіе всей литургіи держали надъ святителемъ рипиды, дикирій и трикирій съ возженными свѣчами. По сторонамъ мощей святителя въ алтарѣ встали митрополитъ и архіереи. По окончаніи литургіи мощи были вынесены изъ алтаря и установлены по срединѣ храма. Послѣ молебнаго пѣнія предъ мощами тронулся изъ собора вокругъ его крестный ходъ, за нимъ мощи несли на плечахъ архимандриты въ открытомъ гробу... По возвращеніи крестнаго хода въ соборъ гробъ съ мощами святителя былъ вставленъ въ серебряную раку между колоннами по правую сторону собора. Митрополитъ и архіереи окружили раку, протодіаконъ возгласилъ: «паки и паки преклонше колѣна, святителю и чудотворцу Ѳеодосію помолимся». Митрополитъ прочелъ предъ мощами молптву святителю. За тѣмъ прикладывались къ святымъ мощамъ духовенство, власти, народъ. Колокольный звонъ во всѣхъ церквахъ продолжается весь день сегодня и слѣдующіе два дня» («Волжско-Камскій Край, № 206-й)».

Есть ли и бываетъ ли что-либо подобное у безпоповцевъ, да и вообще въ средѣ старообрядцевъ?.. Бѣдные люди, и тѣмъ паче бѣдные, что сами себя таковыми сдѣлали, порвавъ единеніе съ святою, благодатною Церковію!

3) Съ мыслію о крестѣ соединяется, наконецъ, мысль о воскресеніи. И у насъ, въ святыхъ храмахъ обрѣтается опять видимый залогъ воскресенія. И мы получаемъ и въ себѣ носимъ этотъ залогъ безсмертія, который заключается въ принятіи пречистаго тѣла и животворящей крови Господа. «Ядый Мою плотъ и піяй Мою кровъ», говоритъ Христосъ Спаситель, «иматъ животъ вѣчный и Азъ воскрешу его въ послѣдній день» (Іоан. 6, 54). И въ самомъ дѣлѣ, если Господь Іисусъ воскресъ изъ мертвыхъ, поправъ смерть Своею смертію, если Его плоть не видѣла истлѣнія, то и мы, вкушая этой нетлѣнной плоти и животворящей крови и соединяясь чрезъ это съ Нимъ «самою вещію» (выраженіе святаго Златоуста), – принимаемъ видимый, осязательный залогъ безсмертія. И наша бренная плоть не можетъ не воскреснуть, такъ какъ въ ней нетлѣнная плоть Христова, и мы не можемъ не ожить, такъ какъ въ нашей крови – кровь животворящая. «Смѣшеніе странно и выше всякихъ словъ, имже быти Богу въ насъ и намъ въ Бозѣ пребывати», – слова блаженнаго Ѳеофилакта (Благов. на еванг. отъ Іоан. зач. 24-е), – но тѣмъ не менѣе оно есть и во очію нашею совершается, какъ залогъ воскресенія и жизни вѣчной.

Безпоповцы лишили себя сего залога воскресенія и жизни вѣчной, якоже Самъ Спаситель сказалъ: «аще не снѣсте плоти Сына человѣческою и не піете крови Ею, живота не имате въ себѣ» (Іоан. 6, 53). «Страшенъ отвѣтъ Христовыхъ словесъ», замѣчается посему въ одной старой книгѣ (книга о вѣрѣ, л. 51), «и кто не ужаснется отъ вышереченнаго и не послушаетъ гласа Господня?». Но безпоповцы не страшатся сего и упорно не желаютъ слушать сего гласа Господня, а хвалятся еще своимъ «древнимъ благочестіемъ». Посему, не нося въ себѣ залога жизни вѣчной, они хотя и воскреснутъ по звуку трубы архангела въ послѣдній день всеобщаго воскресенія (1 Солун. 4, 16), но – не для жизни вѣчной, а для худшей смерти духовной.

Итакъ, любя разсуждать и спорить о концахъ креста, безпоповцы потеряли внутреннюю силу и значеніе креста Христова: святую жертву, какъ воспоминаніе Христовыхъ страданій, нетлѣніе плоти и залогъ воскресенія въ жизнь вѣчную. Вы же въ Церкви святой все сіе имѣете, – имѣете и крестъ, который положенъ и въ основаніе вашего храма, который и на святомъ престолѣ предъ очами вашими, который увѣнчиваетъ и славу храма. Вмѣстѣ съ симъ вы видите и ощущаете и внутреннюю силу креста, видите крестомъ содѣянное и чрезъ крестъ дарованное. Посему, съ благоговѣніемъ лобызая изнесенный для поклоненія святый крестъ, сохраните до конца жизни преданность Церкви святой, имущей всѣ дары благодати, чрезъ крестъ пріобрѣтенные, – не входя въ излишнія разсужденія и споры о концахъ креста, какъ не разсуждали о томъ и святые отцы наши.

 

Н. Ивановскій.

Рѣчь, сказанная въ селѣ Тенишевѣ, Казанской епархіи.

Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ. 1896. № 42. С. 1521-1526.

 

[1] Разсказъ этотъ заимствованъ нами изъ Четь-Минеи на 14 сентября.

[2] Даже старообрядцы, признающіе такъ называемое австрійское священство и пріемлющіе «Окружное посланіе», – въ коемъ говорится, что четвероконечпый крестъ образъ есть креста Христова отъ дней апостольскихъ и до нынѣ принимаемый и почитаемый святою Церковію, – и тѣ, сознаваясь, что внутренняя сила креста заключается въ четвероконечіи, тѣмъ не менѣе находятъ въ четвероконечномъ крестѣ какую-то гражданскую (?) ересь. Таковъ извѣстный защитникъ раскола Швецовъ (см. его «истинность старо- обрядствующей іерархіи», стр. 200-202).




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: