Священникъ Александръ Яблонскій – Исторія страданій Христовыхъ въ священныхъ пѣснонѣніяхъ страстной седмицы.
Слава страстемъ Твоимъ, Господи! Слава долготерпѣнію Твоему!
Грядый Господь на вольную страсть, апостоламъ глаголаше на пути:
– Се восходимъ въ Іерусалимъ, и предастся Сынъ человѣческій, якоже писано о Немъ (вел. понед., вечер., на Госп. воззв. стих. 1); нынѣ убо время настоитъ, еже рекохъ вамъ: се бо предаюся руками грѣшныхъ поруганъ быти, иже и кресту Мя пригвоздивше и погребенію предавше, омерзена вмѣнятъ яко мертва; обаче дерзайте: тридневенъ бо востану, въ радость вѣрныхъ и жизнь вѣчную (тамъ же, стих. 3).
И се воистину совѣтъ лукавый собрася неистовно, яко осужденника, осудити горѣ сѣдящаго Судію всѣхъ – Господа: собирается съ Пилатомъ Иродъ, Анна, вкупѣ же и Каіафа (вел. втор., повеч., сѣдал. гл. 4), – князи людстіи собрашася вкупѣ на Господа и на Христа Его (утр. вел. пят., автиф. 1). Совѣтъ беззаконный священницы и книжницы завистію собравше лютѣ, въ предательство подвигоша Іуду (утр. вел. поп., сѣдал. гл. 4). Іуда разумомъ сребролюбствуетъ, на Учителя враждебно подвизается, совѣтуетъ, поучается преданію, свѣта отпадаетъ, тьму пріимъ, соглашаетъ цѣну, продаетъ Безцѣннаго (тамъ же, сѣдал. гл. 8): «что ми, – глаголетъ, – дадите, и азъ вамъ предамъ Его въ руки ваши (сѣдал. гл. 4), во еже распяти Его» (утр. вел. сред., сѣд. гл. 4). Егда грѣшная приношаше мѵро Христу, тогда ученикъ Его соглашашеся пребеззаконнымъ; овая убо радовашеся, истощающи мѵро многоцѣнное, сей же тщашеся продати Безцѣннаго; сія владыку познаваше, а сей отъ Владыки разлучашеся; сія освобождашеся, а Іуда рабъ бываше грѣху. Люта есть лѣность, веліе покаяніе (утр. вел. сред., стих, на хвал. 3)! О сребролюбія предателя (утр. вел. четв., стих. на ст.)! (Затридесять сребренникъ) Спаса Господа и Владыку всѣхъ, яко раба, продаде Іудеомъ, – яко овча на заколеніе (утр. вел. четв., стих, на хвал.)... О Іудина окаянства, отъ него же избави, Боже, души наши (утр. вел. сред., стих, на хвал. 4)!
...Пріиде Іисусъ въ Виѳанію, и приступиша къ нему ученицы Его, глаголюще Ему:
– Господи, гдѣ хощеши уготоваемъ Ти ясти пасху?
Онъ же посла ихъ:
– Идите въ преднюю весь и обрящете человѣка, скудель воды носяща, послѣдуйте ему и дому владыцѣ рцыте: Учитель глаголетъ: «У тебе сотворю пасху со ученики моими» (утр. нед. Ваій, стих. хвал. на «Слава и нынѣ»).
Украсися вечеря и уготовася Тебѣ пасха, якоже реклъ еси, Христе (вел. четв. повеч., кан. п. 5). Горница постланная пріятъ Тя, Создателя, и стаинники, и тамо пасху скончалъ еси и тамо содѣлалъ еси таинства: слава Тебѣ, Боже нашъ, слава Тебѣ (вел. сред., повеч., кан. п. 4)... Ученикамъ показуетъ смиренія образъ Владыка, облаки облагали небо, препоясуется лентіемъ, въ Его же руцѣ дыханіе всѣхъ сущихъ, и преклоняетъ колѣна рабамъ умыти ноги (утр. вел. четв, кан п. 5)... Петру вопіющу: «Никогда же мои нозѣ умыеши, Творче мой, но обаче омый» (тамъ же). Яко же вся омывъ, возлегъ Іисусъ, къ Своимъ ученикамъ глаголетъ:
– Вѣсте вси, что сотворихъ нынѣ, образъ бо дахъ вамъ смиренія всѣмъ: да иже хощетъ первый быти, да будетъ всѣхъ послѣдній произволеніемъ (вел. четв., повеч., кан. п. 8). Господа глашаете Мя, о ученицы; и учителя: есмь бо: тѣмъ же подражайте образъ, его же во Мнѣ видѣсте. Скверны кто не имѣя, омыти не требуетъ ногъ; чисти же, о ученицы, вы, но не вси; мгновеніемъ бо безчинно единъ отъ васъ неистовствуетъ (утр. вел. четв., кан. п. 6): единъ отъ васъ лестію предастъ Мя, евреомъ продавъ въ нощь сію; тому обаче добро бы врата житія проидти никогда же (утр. вел. четв., кан. п. 7).
Сie Христосъ возопивъ, смущаше други: тогда единъ ко единому, недоумѣваяся, колебашеся (вел. сред., повеч., кан. п. 8). Веселія забывше; скорбію и страхомъ одержими бяху:
– Кто сей, скажи (глаголюще), Боже Отецъ нашихъ (утр. вел. четв. кан. п. 7)?
Также и ученикъ, его же любяше Господь, на перси возлегъ, рече къ Нему:
– Кто есть предаяй Тя?
Христосъ же ко оному:
– Сей вложивый въ солило нынѣ руку (тамъ же).
Тѣмъ же по сихъ глаголетъ явѣ имя предателя (вел. чет., повеч., кан. п. 8).
Сѣнь небесная явися горница, идѣ же пасху Христосъ соверши: вечеря безкровная и словесная служба, трапеза же тамо совершенныхъ тайнъ, мысленный жертвенникъ... Слава Тебѣ, Боже нашъ, слава Тебѣ: хлѣбъ благословивъ, хлѣбъ сый небесный, благодаривъ Отцу-родителю, пріемый и чашу, ученикамъ давалъ еси:
– Пріимите, ядите (вопія), сіе есть Тѣло мое, и Кровь нетлѣнныя жизни. Ядите Хлѣбъ животный вѣрою, пійте и Кровь изліянную отъ богоребреннаго заколенія.
– Аминь глаголю, рече рождіямъ лоза, – апостоламъ Христосъ – истина: – отселѣ не имамъ пити отъ лозы питіе, дондеже пію е новое во славѣ Отца Моего, – съ вами, наслѣдники Моими (вел. сред, повеч., кан. п. 9)... О друзи! зрите, да никій же страхъ васъ разлучитъ отъ мене: аще бо и стражду, но за міръ; не соблазнитеся убо о мнѣ: не пріидохъ бо, да послужатъ ми, но послужити и положити душу мою избавленіе за міръ; аще убо вы друзи мои есте, мене подражайте: хотяй первый быти, да будетъ послѣдній, – владыка, яко служитель; пробудите во мнѣ, да гроздъ принесете: азъ убо есмь лоза животная (утр. вел. четв. стих. на ст.)... Отъ вѣждей нынѣ сонъ отрясите, въ молитвѣ же бдите, да не въ напасть внидете, и наипаче, Симоне: крѣпчайшему бо болій искусъ, – разумѣй мя, Петре...
– Скверна слова устенъ никогда же изреку Тебѣ, Владыко; съ Тобою умру, яко благоразуменъ, аще и вси отвергнутся, – возопи Петръ: – ни плоть, ниже кровь, но Отецъ Твой откры ми Тя.
– Глубину премудрости божественныя и разума не всю испыталъ еси, бездну же моихъ судебъ не постиглъ еси человѣче, – Господь рече: – плоть убо сый, не хвалися, трижды бо отвержешися мене... горцѣ прослезивъ, обрящеши мя обаче милостива: Его же вся тварь благословитъ, славящи во вѣки (утр. вел. пят., кан. п. 8).
На горѣ Елеонстѣй пришедъ Судія всѣхъ со ученики, тогда убо глаголаше:
– Востаните, идемъ, друзи мои: се предатель ученикъ, всю спиру имѣя, грядетъ предати Мя человѣкоубійцамъ (вел. четв., повеч., кан. п. 8, 9)...
Егда славніи ученицы на умовеніи вечери просвѣщахуся, тогда Іуда злочестивый, сребролюбіемъ недуговавъ, омрачашеся и беззаконнымъ судіямъ Тебе, праведнаго Судію, предаетъ (троп. вел. четв.): ученикъ, хлѣбъ пріемый, по хлѣбѣ отлучается, проданію поучаяйся, течетъ ко Іудеомъ, глаголетъ беззаконнымъ:
– Его же азъ лобжу: той есть, его же предати вамъ обѣщахся (вел. сред., повеч. кан. п. 8; вел. четв., повеч., кан. п. 8).
О лестнаго лобзанія!
– Радуйся, Учителю! Христу Іуда глаголетъ, вкупѣ съ словомъ предаетъ на заколеніе (вел. четв., повеч., кан. п. 8).
Кій тя образъ, Іудо, предателя Спасу содѣла? Еда отъ лика тя апостольска разлучи? еда дарованія исцѣленій лиши? еда со онѣми вечерявъ, тебѣ отъ трапезы отрину? еда иныхъ ноги умывъ, твои же презрѣ? О, коликихъ благъ непамятливъ былъ еси! и твой убо неблагодарный обличается нравъ, Того же безмѣрное проповѣдуется долготерпѣніе и велія милость (утр. вел. пят. сѣдал. гл. 7). Лазарева ради востанія, Господи, «Осанна» Тебѣ зваху дѣти еврейскія, Человѣколюбче: беззаконный же Іуда не восхотѣ разумѣти. На, вечери Твоей, Христе Боже, ученикамъ Твоимъ предглаголалъ еси: «единъ отъ васъ предастъ Мя»: беззаконный же Іуда не восхотѣ разумѣти. Іоанну вопросившу: «Господи, предаяй Тя кто есть?» Того хлѣбомъ показалъ еси: беззаконный же Іуда не восхотѣ разумѣти. На тридесятѣхъ сребренницѣхъ, Господи, и на лобзаніи льстивномъ искаху Іудеи убити Тя: беззаконный же Іуда не восхотѣ разумѣти. На умовеніи Твоемъ, Христе Боже, ученикамъ Твоимъ повелѣлъ еси: «сице творите, яко же видите»: беззаконный же Іуда не восхотѣ разумѣти. «Бдите и молитеся, да не внидете въ напасть», ученикамъ Твоимъ, Христе Боже нашъ, глаголалъ еси: беззаконный же Іуда не восхотѣ разумѣти (утр. вел. пят., антиф. 3). Тѣмже и удавленіе, возмездіе еже содѣя, обрѣтаетъ окаянный, и лютую смерть, предавъ Тебе Господа. – Того насъ части избави, Христе Боже, прегрѣшеній оставленіе даруя (утр. вел. пон. сѣд. гл. 8). Виждь, имѣній рачителю, сихъ ради удавленіе употребивши, бѣжи несытыя души, Учителю таковая дерзнувшія.
Иже о всѣхъ благій, Господи, слава Тебѣ (троп. вел. четв.).
Ятъ бывъ, Боже нашъ, отъ беззаконныхъ людей, и не пререкуя отнюдь, ни вопія, Агнче Божій, претерпѣлъ еси вся: испытатися и судитися, и біенъ быти, связанъ и ведомъ быти со оружіи и дрекольми къ Каіафѣ (вел. четв., повеч., кан. п. 8). Стекается (тамо) соборище Іудейкое, да Содѣтеля и Зиждителя всяческихъ Пилату предастъ. О беззаконныхъ! о невѣрныхъ! яко грядущаго судити живымъ и мертвымъ на судъ готовятъ, исцѣляющаго страсти ко отрастемъ уготовляютъ (утр. вел. четв., стих. на ст.). Закона не разумѣюще нечестивіи, гласомъ пророческимъ пoучающеся вотще, яко овча влечаху Христа, всѣхъ Владыку, неправедно закалати, Его же величаемъ (утр. вел. пят., кан. п. 9). Его же проповѣда Агнца Исаія, грядетъ на заколеніе вольное и плещи даетъ на раны, ланиты на заушенія, лица же не отврати отъ срамоты заплеваній. смертію же безобразною осуждается: вся, безгрѣшный, волею пріемлетъ, да всѣмъ даруетъ изъ мертвыхъ воскресеніе (утр. вел. четв., стих. хвал. на «Слава и нынѣ»). Заушается Зиждитель, и ударяется тварь поношеніемъ Его; тростію біется, и вышняя преклоняются; оплевается Судія, и основанія вся земная подвизаются. Терніемъ вѣнчавается Богъ, землю всю украшей цвѣты, и раны пріемлетъ, и терпитъ поношеніе долготерпѣливно, и багряницу поруганія носитъ, и терпитъ вся Богъ сый, и страждетъ своею плотію (вел. четв., повеч. кан. п. 5).
Слава страстемъ Твоимъ, Господи, слава долготерпенію Твоему!
О несказаннаго истощанія! О неизглаголаннаго совѣта.
Пилатову судищу, неповинный Судія, волею пришелъ еси предстати, Христе, и избавити насъ отъ долговъ нашихъ... Милосердія пучина! Како предстоитъ огнь Пилату, сѣну и трости и земли сущей, его же не опали огнь Божества – Христосъ, но пожидаше терпѣливно, иже естествомъ свободь, яко человѣколюбецъ (вел. четв. повеч., кан. п. 9). Пилатову судищу беззаконніи людіе, кричаще, вопіяху:
– Распни Его, отпусти же намъ связана суща Варавву убійцу, Христа же первѣе бивъ, возми, возми, распни со злодѣи.
Пилатъ же руцѣ умываше и тростію имъ писаше на Него вину, всѣмъ дарующую безсмертіе. И вопіяше людемъ неразумнымъ:
– Кое зло сотвори, яко взываете вельми: «Возми, возми, распни Его»? – Вины не обрѣтаю въ Немъ.
Они же горше вопіяху:
– Возми, возми, распни Спаса всѣхъ (вел. четв. повеч., кан. п. 9)!..
Тогда предаде Его имъ, да распнется.
О Іудеи беззаконии! О неразумніи людіе! Не помянусте ли, что отъ чудесъ Христовыхъ – множество исцѣленій? Но и всея Его не разумѣете ли Божественныя силы? – Яко же первіи отцы наши, нынѣ же и вы не разумѣете (вел. четв. повеч., кан. п. 9)... Се храмъ, его же вы разористе; се Агнецъ, Его же вы распясте, гробу предаете, но властію Своею воскреснетъ; не льститеся, Іудеи, Той бо есть иже въ мори спасый и въ пустыни питавый; Той есть животъ, и свѣтъ, и миръ мірови (троп. 6 часа вел. пят.).
Сія глагола Господь Іудеомъ:
– Людіе мои, что сотворихъ вамъ? или чимъ вамъ стужихъ? – Слѣпцы ваши просвѣтихъ, прокаженныя очистихъ, мужа суща на одрѣ возставихъ. Людіе мои, что сотворихъ вамъ? И что Ми воздаете? За манну – желчь, за воду – оцетъ, за еже любити Мя – ко кресту Мя пригвоздисте. Ктому не потерплю прочее, призову моя языки, и тіи Мя прославятъ со Отцемъ и Духомъ, и Азъ имъ дарую животъ вѣчный (утр. вел. пят., антиф. 12, гл. 8). Два и лукавная сотвори перворожденный сынъ Мой Израиль: Мене остави, Источника воды животныя, и ископа себѣ кладенецъ сокрушенный; Мене на древѣ распятъ, Варавву же испроси и отпусти... Совлекоша съ Мене ризы Моя и облекоша Мя въ ризу червлену, возложиша на главу Мою вѣнецъ отъ терній и въ десную Мою руку вдаша трость, да сокрушу ихъ, яко сосуды скудельничи. Плещи Моя дахъ на раны, лица же Моего не отвратихъ отъ заплеваній, судищу Пилатову предстахъ и крестъ претерпѣхъ за спасеніе міра... Ужасеся небо о семъ, и солнце лучи скры... Ты же, Израилю, не усрамился еси, но смерти Мя предалъ еси. – Остави имъ, Отче святый, не вѣдать бо, что сотвориша (утр. вел. пят., стих. самогл.).
Своего Агнца агница зрящи къ заколенію влекома, послѣдоваше Марія простертыми власы со инѣми женами, сія вопіющи:
– Камо идеши, чадо? Чесо ради скорое теченіе совершаеши? Еда другій бракъ паки есть въ Канѣ Галилейстѣй, и тамо нынѣ тщишися, да отъ воды имъ вино сотвориши? Иду ли съ тобою, чадо, или паче пожду Тебе? Даждь ми слово, Слове, не молча мимоиди мене, чисту соблюдый мя: Ты бо еси Сынъ и Богъ мой (утр. вел. пят., икосъ).
На древѣ видящи висима Христа, всѣхъ Зиждителя и Бога, непорочная Дѣва, рыдагощи матернею утробою, уязвляшеся сердцемъ горцѣ, и стенящи болѣзненно изъ глубины души, лице со власы терзающи, тѣмже и перси біющи, взываше жалостно:
– Сыне мой, гдѣ доброта зайде зрака Твоего? Не терплю зрѣти Тя, неправедно распинаема... Увы мнѣ, Божественное чадо! Увы мнѣ, Свѣте міра! Что зашелъ еси отъ очію моею, Агнче Божій?... Како не возрыдаю и утробы моея не бію, зрящи Тя нага, яко осуждения, на древѣ висяща!..
Тѣмже и воинства безплотныхъ трепетомъ содержими бяху, глаголюще:
– Непостижиме Господи. слава Тебѣ (утр. вел. пят., стих. самогл.)!
Страха ради іудейскаго, другъ Твой и ближній Петръ отвержеся Тебе, Господи, и рыдая сице вопіяше:
– Слезъ моихъ не промолчи, рѣхъ бо сохранити вѣру, Щедре, и не сохранихъ...
И наше покаяніе такожде пріими и помилуй насъ (троп. 8 часа вел. пят.).
Видя разбойникъ Начальника жизни на крестѣ висяща, глаголаше:
– Аще не бы Богъ былъ воплощся, Иже съ нами распныйся, не бы солнце лучи своя потаило, ниже бы земля трепещущи тряслася; но вся терпяй, помяни мя, Господи, во царствіи Твоемъ (троп. 9 часа вел. пят.)..
Древомъ Адамъ рая бысть изселенъ, древомъ же крестнымъ разбойникъ въ рай вселися: овъ убо вкушь, заповѣдь отверже Сотворшаго, овъ же сраспинаемъ Бога Христа исповѣда таящагося...
Помяни и насъ, Спасе, во царствіи Твоемъ (утр. вел. пят., Блаженны).
Кійждо удъ святыя Твоея плоти безчестіе насъ ради претерпѣ: терніе – глава, лице – оплеванія, челюсти – заушенія, уста – во оцтѣ растворенную желчь, ушеса – хуленія злочестивая, плещи – біеніе и рука – трость, всего тѣлесе протяженія на крестѣ, членовѣ – гвоздія и ребра копіе (утр. вел. пят., стих, самогл.),.. Распялся еси насъ ради, да намъ источиши оставленіе; прободенъ былъ еси въ ребра, да капли жизни источиши намъ; гвоздьми пригвоздился еси, да мы глубиною страстей Твоихъ къ высотѣ державы Твоея увѣряеми, зовемъ Ти, Живодавче Христе:
– Слава кресту, Спасе, и страсти Твоей (утр. вел. пят., Блажен.).
Вся тварь измѣняшеся страхомъ, зрящи на крестѣ мертва Христа: солнце омрачашеся, и земли основанія сотрясахуся; Христу вознесшуся (на крестъ), родъ еврейскій погибе, церковная завѣса раздрася на двое, и мертвіи отъ гробовъ вескресоша; сотникъ, видѣвъ чудо, ужасеся; вся сострадаху Создавшему вся...
Волею насъ ради претерпѣвый, Господи, слава Тебѣ (утр. вел. пят., стих. самогл.).
Плачущи глаголаше Браконеискусная ко Благообразному:
– Потщися, Іосифе, къ Пилату приступити и испроси сняти съ древа Учителя твоего.
Дѣву рыдающу Іосифъ видѣвъ, растерзашеся весь и вопіяше горько:
– Увы мнѣ, сладчайшій Іисусе! Его же вмалѣ солнце на крестѣ висима узрѣйвшее мракомъ облагашеся, и земля страхомъ колебашеся, и раздирашеся церковная завѣса: но се нынѣ вижу Тя, меня ради волею подъемша смерть. Како погребу Тя, Боже мой, или какою плащаницею обвію? Коима ли рукама прикоснуся нетлѣнному Твоему тѣлу? Или кія пѣсни воспою Твоему исходу, Щедре?...
И плачася, приступи къ Пилату:
– Даждь ми (вопія съ плачемъ) тѣло Бога моего.
Растерзайся и рыдая и дивяся, вкупѣ съ Никодимомъ снятъ Іосифъ, и уцѣловавъ пречистое тѣло, рыдаше и стеняше и поя Его, яко Бога. Пріимши Его съ плачемъ Мати неискусомужная, положи на колѣну, молящи Его со слезами и облобызающи, горцѣ же рыдающи (вечер, вел. пят., стих. на ст., повеч. кан.)... Благообразный Іосифъ съ древа снемъ пречистое Тѣло (Христа), плащаницею чистою обвивъ и вонями, во гробѣ новѣ, покрывъ, положи (троп. вел. пят.). Ужасошася лицы ангельстіи, зряще Сидящаго въ нѣдрѣхъ Отчихъ: како во гробъ полагается, яко мертвъ, безсмертный! Его же чини ангельстіи окружаютъ и славятъ съ мертвыми во адѣ, яко Зиждителя и Господа (утр. вел. суб., сѣдал.).
Болѣзни и скорби и воздыханія обрѣтоша мя, увы мнѣ! – Чистая горцѣ рыдающи глаголаше, видящи Чадо свое возлюбленное, нага и уединенна и вонями помазана мертвеца: – мертва Тя зрю, человѣколюбче, оживившаго мертвыя и содержаща вся, – уязвляюся лютѣ утробою; хотѣла быхъ съ Тобою умрети, не терплю бо безъ дыханія мертва Тя видѣти. Дивлюся, зрящи Тя, Преблагій Боже и Прещедрый Господи, безъ славы и безъ дыханія, и безобразна; и плачуся, держащи Тя, яко не надѣяхся, – увы мнѣ! – видѣти Тя, Сыне мой и Боже... Гдѣ, Сыне мой и Боже, благовѣщеніе древнее, еже ми Гавріилъ глаголаше? Царя Тя, Сына и Бога Вышняго нарицаше, нынѣ же вижу Тя, Свѣте мой сладкій, нага и уязвлена мертвеца... Избавляяй болѣзни, нынѣ пріими мя съ Собою, Сыне мой Боже, да сниду, Владыко, въ адъ съ Тобою и азъ; не остави мене едину, уже бо жити не терплю, не видящи Тебе, сладкаго моего Свѣта! Ни отъ гроба Твоего востану, Чадо мое, ни слезы точащи престану, раба Твоя, дондеже и азъ сниду во адъ; не могу бо терпѣти разлученія Твоего, Сыне мой. Радость мнѣ николиже отселѣ прикоснется: свѣтъ мой и радость моя во гробъ зайде; но не оставлю Его единаго, здѣ же умру и спогребуся Ему... Душевную мою язву нынѣ исцѣли, Чадо мое, воскресни и утоли мою болѣзнь и печаль, можеши бо Владыко, – елико хощеши, и твориши,– аще и погреблся еси волею...
– О, како утаилася тебе есть бездна щедротъ! – Матери втайнѣ изрече Господь: тварь бо мою хотя спасти, изволихъ умрети (кан. на повеч. вел. пят.)... Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробѣ, Его же во чревѣ безъ сѣмене зачала еси Сына; востану бо и прославлюся и воснесу со славою непрестанно, яко Богъ, вѣрую и любовію тя величающія. Земля покрываетъ Мя хотяща, но устрашаются адовы вратницы, одѣяна видяще одеждею отмщеніе окровавленною; враги бо крестомъ поразивъ, яко Богъ, воскресну паки и возвеличу тя... Да радуется тварь! да веселятся вси земнородніи, врагъ бо плѣнися адъ! съ мѵры жены да срѣтаютъ! Адама со Евою избавляю всеродна и въ третій день воскресну (кан. вел. суб., п. 9)!..
***
Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наслѣдиши во всѣхъ языцѣхъ (литур. вел. суб.).
Свящ. А. Яблонскій.
«Смоленскія Епархіальныя Вѣдомости». 1892. № 6. Отд. Неофф. С. 265-276.
