Епископъ Кириллъ (Наумовъ) – Христіанское милосердіе.
Будите милосерди, якоже Отецъ вашъ небесный милосердъ есть (Лук. 6, 36).
Есть въ насъ естественное чувство состраданія къ бѣдственному положенію другихъ. Какъ ни мало вообще замѣтны намъ чужія несчастія, какъ ни строги мы въ сужденіи о чужихъ нуждахъ и горестяхъ: за всѣмъ тѣмъ состраданіе знакомо сердцу каждаго. Есть скорби, потери, состоянія, которыя могутъ тронуть сердце самыхъ холодныхъ, самыхъ самолюбивыхъ людей. Кого не тронуло бы, напр., положеніе евангельскаго нищаго, брошеннаго на жертву стихіямъ, голоду и болѣзнямъ? Чье сердце осталось бы равнодушнымъ при видѣ Давида, гонимаго и оскорбляемаго недостойнымъ и неблагодарнымъ, но все еще нѣжно любимымъ, сыномъ? Чьего состраданія не возбудила бы участь Іова, имѣвшаго все, что можетъ въ жизни доставлять радости человѣку, и вдругъ потерявшаго все, мало того – доведеннаго до послѣдней степени бѣдствій?
Чувство состраданія есть остатокъ тѣхъ естественныхъ узъ, которыми мы связаны другъ съ другомъ, какъ дѣти одного общаго родоначальника, какъ члены одного великаго семейства; – слабое проявленіе той братской любви, какую природа внушаетъ намъ друга къ другу. Есть предѣлы, далѣе которыхъ сама природа не даетъ намъ простирать равнодушія къ положенію и участи нашихъ братій. Оставаться глухимъ къ этому внутреннему чувству или, что еще хуже, намѣренно подавлять его, значило бы разрывать послѣднія связи, соединяющія насъ съ человѣчествомъ, значило бы погашать въ себѣ послѣднія искры тѣхъ святыхъ чувствъ человѣколюбія и участія въ судьбѣ другихъ, которыя составляютъ украшеніе нашей природы, – значило бы, наконецъ, идти противъ внушеній собственной своей природы. Независимо отъ нашей воли возбуждается въ сердцѣ святое чувство состраданія; нельзя и заглушить его безъ внутренняго насилія самимъ себѣ, безъ чувства внутренняго недовольства и упрековъ совѣсти. Но если преступно и недостойно человѣка подавлять въ себѣ естественное чувство состраданія: то, съ другой стороны, дѣйствовать только подъ вліяніемъ этого мимолетнаго, временно возбуждающагося и, по самой природѣ своей, неопредѣленнаго чувства, значитъ ли еще исполнять долгъ христіанскаго милосердія къ ближнимъ? Когда я не могу оставить безъ милостыни нищаго, случайно попавшагося мнѣ на глаза и своимъ жалкимъ видомъ разрывающаго мнѣ сердце; когда не могу оставить безъ утѣшенія скорбящаго, стоны и вопли котораго болѣзненно дѣйствуютъ на мою душу: такіе поступки дѣлаютъ честь добротѣ сердца, но сами по себѣ могутъ ли быть поставлены мнѣ въ заслугу, какъ добродѣтель? Тогда только наше участіе въ судьбѣ ближняго можетъ имѣть характеръ дѣйствительной добродѣтели, когда источникомъ и основаніемъ своимъ будетъ имѣть не мимолетное и неопредѣленное чувство состраданія, а живое и твердое христіанское убѣжденіе. Тогда только исполнимъ мы надлежащимъ образомъ свой долгъ по отношенію къ несчастнымъ нашимъ братіямъ, когда, кромѣ внушеній природы, будемъ руководствоваться еще заповѣдью о милосердіи, какая дана намъ Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ.
Будите милосерди, якоже и Отецъ вашъ милосердъ есть. Вотъ эта заповѣдь о милосердіи, которая должна быть началомъ дѣятельности каждаго христіанина. Милосердіе Божіе къ намъ самимъ должно быть не только побужденіемъ, но вмѣстѣ и образцемъ нашего милосердія къ ближннмъ. Конечно, милосердіе наше никогда не можетъ возвыситься до такой степени: по крайней мѣрѣ, оно должно по возможности представлять въ себѣ тѣже черты, какія открываются намъ въ милосердіи Божіемъ.
Милости твоея, Господи, исполнь земля (Пс. 118, 64). Ты милуеши всѣхъ, якоже вся можеши. Любиши же всѣхъ и ничесоже гнушаешися, яже сотворилъ ecи. Щадиши же вся, яко твоя суть, Владыко душелюбче (Прем. Сол. 11, 24-27). Такъ, Господь милосердъ ко всѣмъ своимъ созданіямъ. Нѣтъ никого, для кого были бы затворены врата божественнаго милосердія, точно также, какъ нѣтъ никого, кто бы не имѣлъ нужды въ немъ. Кто можетъ сказать о себѣ, что достойно пользуется всѣми дарами, получаемыми отъ щедродательной руки Божіей? Кто можетъ сказать о себѣ, что не прогнѣвляетъ каждый день Господа, по меньшей мѣрѣ, семдесятъ разъ седмерицею? Но Господь сіяетъ солнце свое на злыя и благія, и дождитъ на праведныя и неправедныя (Матѳ. 5, 45); творитъ милость въ тысящахъ любящимъ его и творящымъ повелѣнія его (Втор. 5, 10), и въ тоже время, подобно доброму пастырю, оставляетъ девяносто девять овецъ и идетъ въ слѣдъ одной погибшей, дондеже обрящетъ ю (Лук. 15, 4-10). Сколько примѣровъ безконечнаго милосердія Божія къ грѣшникамъ представляетъ намъ слово Божіе! Велики и тяжки были преступленія Содома и Гоморры: несмотря на то, прежде истребленія нечестивыхъ городовъ, Господь такъ бесѣдовалъ о нихъ съ Авраамомъ: аще обрящутся тамо десять праведныхъ, не погублю десятихъ ради (Быт. 18, 32). Трудно исчислить всѣ оскорбленія, какія видѣлъ Господь отъ неблагодарнаго и жестоковыйнаго народа Еврейскаго: но трудно исчислить также всѣ роды благодѣяній, какія явилъ Господь народу избранному. Вся исторія его съ начала до конца, съ одной стороны, есть непрерывный рядъ величайшихъ благодѣяній Божіихъ къ этому народу, съ другой – непрерывный рядъ злыхъ дѣлъ, обличавшихъ неблагодарность и жестоковыйность этого народа. Что сказать о пришествіи на землю и воплощеніи Сына Божія, – высочайшемъ дѣлѣ безконечнаго милосердія Божія къ грѣшному роду человѣческому? Что сказать о многихъ частныхъ дѣйствіяхъ Спасителя во время пребыванія Его на землѣ? Онъ призываетъ на дѣло апостольства и чрезъ то самое приближаетъ къ Себѣ Матѳея, принадлежавшаго къ презрѣнному классу мытарей; идетъ въ домъ другаго мытаря Закхея; даетъ прощеніе женѣ блудницѣ, приговоренной законниками іудейскими къ побіенію камнями; отверзаетъ врата рая разбойнику, исповѣдавшему Его Сыномъ Божіимъ; объявляетъ прощеніе апостолу Петру, который троекратно отвергся Его, несмотря на свое обѣщаніе не оставлять Спасителя даже тогда, когда бы всѣ другіе оставили Его. Подобно милосердію Божію, простирающемуся на всѣхъ, и наше собственное милосердіе должно обнимать всѣхъ, людей всякаго состоянія, знакомыхъ и незнакомыхъ, друговъ и недруговъ. Не запрещается отличать въ своихъ привязанностяхъ и участіи людей, связанныхъ ближайшими узами родства, дружбы, ближайшими общественными отношеніями и въ особенности вѣрою (1 Тим. 5, 8). Бѣдные и несчастные, отличающіеся добрыми нравами и доброю жизнію, люди, теряющіе свое состояніе и здоровье на службѣ отечеству, храбрые защитники Церкви и престола, жертвующіе своею кровію и жизнію, не только могутъ, но и должны быть предметомъ преимущественнаго нашего попеченія и заботъ. Позволаются предпочтенія, осуждаются исключенія. Нѣтъ никого, кто былъ бы недостоинъ нашего состраданія; всякій имѣетъ право на наше милосердіе. Тѣмъ прежде сего и отличается христіанское милосердіе отъ естественнаго чувства состраданія, что простирается не на тѣхъ только, къ кому располагаетъ насъ сама природа, но и на тѣхъ, кто совершенно чуждъ намъ, даже на тѣхъ, къ кому природа внушаетъ враждебныя чувства. Христіанинъ долженъ помнить слова Спасителя: аще любите любящихъ вы, кую мзду имате? Не и мытари ли тожде творятъ? И аще цѣлуете други ваша токмо, что лишше творите? Не и язычницы ли такожде творятъ? Будите убо вы совершени, якоже Отецъ вашъ небесный совершень есть (Матѳ. 5, 46-48).
Всякій съ своею скорбію имѣетъ право на наше состраданіе; всякій съ своей нуждой имѣетъ право на нашу помощь; всякій съ своимъ несчастіемъ имѣетъ право на наше милосердіе. Но, Боже мой! сколько можно встрѣтить различныхъ нуждъ, сколько разныхъ скорбей, сколько разныхъ несчастій! Не тѣ только несчастны, кто долженъ бороться съ бѣдностью, кто не имѣетъ собственнаго крова, кто лишенъ необходимой помощи во время болѣзни. Ужасны состоянія нищеты, безпріютности, безпомощности. Но горе живетъ не только въ убогихъ хижинахъ, а заходитъ и въ свѣтлыя палаты. Есть бѣдствія, отъ которыхъ не укрываютъ богатыя жилища, отъ которыхъ не списаютъ никакія сокровища. Потери близкихъ сердцу; родныхъ, друзей, потери чести и добраго имени, напрасныя клеветы, несправедливыя притѣсненія, – все это такія несчастія, которыя общи всѣмъ и каждому и которыя часто труднѣе переносятся, чѣмъ голодъ и нищета. Бываютъ скорби, тѣмъ бодѣе ужасныя, что скорбящіе отвергаютъ всякое утѣшеніе. Есть болѣзни, тѣмъ болѣе опасныя, что больные не признаютъ въ себѣ никакой болѣзни, что страждетъ не тѣло, а душа. Не только съ христіанской, даже просто съ человѣческой точки зрѣнія, кто болѣе жалкимъ долженъ представляться въ глазахъ нашихъ, – тотъ ли, кто не имѣетъ средствъ для удовлетворенія тѣлесныхъ нуждъ, или тотъ, кто не обращаетъ и не хочетъ обращать вниманія на высшія потребности души, коснѣетъ въ невѣдѣніи касательно необходимѣйшихъ истинъ вѣры и главнѣйшихъ основаній христіанской нравственности, незнакомъ съ отраднѣйшими обѣтоватеми христіанскаго упованія? Кто болѣе имѣеть нужды въ нашемъ попеченіи, – тотъ ли, кто страждетъ тѣломъ, кого оставляютъ тѣлесныя силы, или тотъ, кто болитъ духомъ, въ комъ гибнутъ благороднѣйшія силы души? А такихъ душевныхъ болѣзней можно встрѣтить едва ли не болѣе, чѣмъ болѣзней тѣлесныхъ. Гибельное состояніе невѣрія и маловѣрія въ различныхъ ихъ видахъ и проявленіяхъ, разнаго рода самонадѣянность въ дѣлѣ спасенія, наконецъ, всѣ роды страстей, – не суть ли это болѣзни, столь же обыкновенныя, сколь и ужасныя? Требуютъ удовлетворенія нужды тѣлесныя: тѣмъ болѣе требуютъ его потребности души. Имѣютъ нужду во врачеваніи язвы тѣлесныя: тѣмъ болѣе имѣютъ нужду въ немъ язвы душевныя. Христіанское милосердіе, подобно милосердію Божію къ людямъ, должно простираться, по возможности, на всѣ нужды, на всѣ бѣдствія нашихъ собратій.
Будемъ имѣть постоянно предъ глазами образецъ безконечнаго милосердія Божія къ намъ самимъ. Господь далъ намъ различныя потребности и далъ вмѣстѣ съ тѣмъ и обильныя средства къ ихъ удовлетворенію. Все, чѣмъ только пользуемся мы въ мірѣ, не есть ли благій даръ милосердаго Господа? Все, что существуетъ въ мірѣ, не приспособлено ли самымъ попечительнымъ образомъ къ нашему благу и къ нашимъ нуждамъ? Видимая природа не только даетъ намъ всѣ средства къ удовлетворенію нуждъ нашего тѣла, но отчасти къ удовлетворенію и высшихъ потребностей души. Это уже наша вина, если мы потеряли способность отъ видимыхъ предметовъ возноситься къ представленію безконечныхъ совершенствъ невидимаго Творца и Правителя міра. Это уже наша вина, если премудрое устройство и чудное сохраненіе міра не пробуждаютъ въ насъ мысли или только слабо пробуждаютъ мысль о премудрости и всемогуществѣ Божіемъ. Не такъ безплодно дѣйствуютъ внушенія природы на тѣхъ изъ людей, которые способны понимать ея внушенія.
Изъ всѣхъ бѣдъ, какія постигаютъ насъ, однѣ посылаются самимъ Господомъ, другія попускаются Имъ. Къ числу первыхъ относятся всѣ, постигающія насъ, бѣдствія и несчастія, кромѣ грѣха, которыя также бываютъ двоякаго рода: одни посылаются въ наказаніе за грѣхи и съ цѣлію исправленія отъ грѣха; другія – съ цѣлію испытанія и утвержденія въ добродѣтели. Можемъ ли не признать безконечнаго милосердія Божія въ самомъ источникѣ нашихъ несчастій? То, что кажется только дѣйствіемъ карающей руки Божіей, на самомъ дѣлѣ есть вмѣстѣ дѣйствіе милосердой десницы Божіей, спасающей насъ отъ зла, болѣе страшнаго, и созидающей наше спасеніе. Какъ ни тяжки, иногда бываютъ состоянія, въ какія Господь поставляетъ насъ, какъ ни прискорбны потери, какія переносимъ, какъ ни ужасны удары, вдругъ поражающіе насъ, – всѣ эти тяжкія состоянія, печальныя потери, внезапные удары, по своей цѣли дальнѣйшей, не суть ли часто тоже самое, что непріятное и мучительное лекарство, какое въ иныхъ случаяхъ дается больному для пресѣченія болѣзни, которая безъ того легко можетъ сдѣлаться неизлечимою и даже смертельною? Егоже любить Господь, наказуетъ: біеть же всякаго сына, егоже пріемлетъ (Евр. 12, 6). Для нашего собственнаго блага Господь посылаетъ на насъ несчастія. Но не Онъ ли также служитъ для насъ непостыднымъ источникомъ утѣшеній и скорбяхъ, скорымъ помощникомъ въ напастяхъ, – не Онъ ли подпора слабыхъ, защита угнѣтенныхъ, прибѣжище и покровъ безпріютныхъ? Не прививаетъ ли Онъ къ Себѣ всѣхъ труждающихся и обремененныхъ, обѣщая упокоеніе (Матѳ. 11, 28)? Не угрожаетъ ди страшнымъ судомъ своимъ не только тѣмъ, кто является притѣснителемъ сирыхъ и несчастныхъ (Ис. 1, 23-25; Малах. 3, 5), но и тѣмъ, кто отказываетъ имъ въ своей помощи (Іак. 2, 13)? Напротивъ, не обѣщаетъ ли своего благословенія и наградъ людямъ, служащимъ Ему самому въ лицѣ Его меньшихъ, несчастныхъ братій (Матѳ. 25, 40)? Будемъ ли сомнѣваться въ святости и непреложности божественныхъ обѣтовавій? Послушаемъ тѣхъ, которые самымъ дѣломъ въ скорбныхъ обстоятельствахъ жизни, съ твердымъ упованіемъ на милосердіе Божіе, искали въ Богѣ подпоры и утѣшенія. Вотъ предъ нами Іовъ со всѣми своими несчастіями и страданіями, а также и съ твердою вѣрою въ Бога правосуднаго и милосердаго. Исторія его страданій всего лучше должна показать намъ, какъ Господь не забываетъ страдальца даже въ то самое время, какъ посылаетъ ему несчастія, и какъ мужественная вѣра въ Бога Промыслителя и твердая надежда на Его помощь всегда остаются непостыдными. Предъ нами Давидъ, который постоянно искалъ въ Богѣ утѣшенія во всѣхъ своихъ скорбяхъ, помощи въ напастяхъ, защиты отъ враговъ: и какъ многократно воспѣвалъ онъ Господа, какъ утѣшителя скорбящихъ, скораго помощника ненаствуемыхъ, защитника обидимыхъ (Пс. 117, 23)! Предъ нами апостолъ Павель, столько пострадавшій и потерпѣвшій за имя Христово: онъ увѣряетъ насъ въ той отрадной истинѣ, что мѣру скорбей Господь всегда соразмѣряетъ съ нашими силами (1 Кор. 10, 13). Предъ нами множество другихъ благочестивыхъ страдальцевъ всѣхъ мѣстъ и временъ, которые единогласно скажутъ намъ, что Господь не отвратить лица отъ убогаго и молитву обидимаго услышить, что не презрить молитвы сираго, ни вдовицы, егда изліетъ прошеніе (Сир. 32, 13-14). Скорби и бѣдствія вообще могутъ имѣть безотрадное значеніе только для людей, не имущихъ упованія, – только для тѣхъ, кто не въ Богѣ ищетъ себѣ утѣшенія и подпоры, кто не хочеть благоразумно смиряться подъ крѣпкую руку Божію, пріемля всѣ удары небеснаго правосудія, какъ наказаніе за грѣхи, и терпѣливо ожидая окончанія праведнаго суда Божія, – кто, наконецъ, забываетъ, что настоящая жизнь есть только приготовленіе къ жизни будущей, что первая есть время подвиговъ, а вторая время возмездій за нихъ.
Зло самое ужасное и гибельное изъ всѣхъ, постигающихъ человѣка, зло, по отношенію къ которому всѣ прочія бываютъ необходимымъ слѣдствіемъ и врачевствомъ, есть, безъ сомнѣнія, грѣхъ; оно попускается Богомъ, потому что имѣетъ свое основаніе въ свободной волѣ человѣка. Грѣхъ губитъ все существо человѣка, разстроиваетъ силы душевныя, убиваетъ силы тѣлесныя. Пагубная сила и гибельныя дѣйствія грѣха простираются не только на эти десятки лѣтъ, изъ которыхъ составляется настоящая жизнь человѣка, но и на всю его участь будущую. Грѣхъ вооружаетъ человѣка противъ Бога, и подвергаетъ страшной предъ Нимъ отвѣтственности. Что можетъ быть жалче человѣка грѣшника? Что недостойнѣе его милосердія Божія? Но Господь удивилъ милость свою къ человѣку. Тако бо возлюби Богъ міръ, яко и Сына своего единороднаго даль есть, да всякь вѣруяй въ онъ, не погибнетъ, но имать животъ вѣчный (Іоан. 3, 16). Кромѣ сей высочайшей Жертвы, принесенной на Голгоѳѣ дли спасенія грѣшнаго рода человѣческаго, чего постоянно и во всякое время не дѣлаетъ милосердіе Божіе для спасенія человѣка? Благодать Божія сопутствуетъ человѣку на всѣхъ путяхъ его жизни, содѣвая его спасеніе. Однихъ она призываетъ къ покаянію, другихъ утверждаетъ въ благочестіи; однихъ предохраняетъ отъ соблазновъ и преткновеній, другимъ подаетъ силы къ перенесенію борьбы со грѣхомъ. Благодать Божія врачуетъ наши душевныя язвы, подаетъ благодать утѣшенія и силу терпѣнія; дѣйствуетъ непосредственно на душу человѣка, просвѣтляя его умъ, очищая сердце, укрѣпляя волю; дѣйствуетъ посредственно чрезъ внушенія и примѣры другихъ, чрезъ разныя обстоятельства жизни, въ которыя поставляетъ человѣка.
Имѣя постоянно предъ глазами образецъ безконечнаго милосердія Божія къ намъ самимъ, простирающагося на всѣ наши нужды, сопутствующаго намъ во всѣхъ путяхъ нашей жизни, будемъ не только благодарить Господа, не только восхвалять Его милосердіе, Но, по заповѣди Спасителя, будемъ также стараться подражать Ему въ дѣлахъ милосердія къ несчастнымъ нашимъ братіямъ. Ни у кого изъ насъ не достанетъ ни столько силъ, ни столько средствъ, чтобы помочь всѣмъ нуждающимся, доставить утѣшеніе всѣмъ скорбящимъ, пристанище и покровъ безпріютнымъ, защиту обидимымъ, врачевство нравственно недугующимъ, спасеніе погибающимъ. Господь и не требуетъ невозможнаго. Сдѣлаемъ то, что можемъ сдѣлать. Обращая нашу заботливость на однѣ нужды нашихъ ближнихъ, не будемъ забывать другихъ; врачуя язвы тѣлесныя, не будемъ оставлять безъ попеченія язвъ души. Великимъ благодѣяніемъ можетъ быть иногда для нищаго и кусокъ хлѣба, который подастъ ему сострадательная рука. Много значитъ одно слово утѣшенія для человѣка, убитаго скорбію. Но ограничиться кускомъ хлѣба, подаваемымъ нищему, когда легко можно обезпечить на всю жизнь его состояніе; ограничиться словомъ утѣшенія по отношенію къ бѣдному семейству, лишенному средствъ существованія, когда представляется возможность устроить его благосостояніе, – значитъ ли это исполнить надлежащимъ образомъ долгъ христіанскаго милосердія? Пріятенъ въ очахъ Божіихъ человѣкъ, дающій кровъ безпріютнымъ, убѣжище сиротамъ, покой больнымъ и старымъ: но заслуга его предъ Богомъ тогда только можетъ быть несомнѣнною, когда онъ, заботясь о тѣлесныхъ нуждахъ призрѣваемыхъ, не опускаетъ изъ виду и ихъ душевныхъ потребностей. Не всякій можетъ устроить участь бѣднаго, дать убѣжище сиротамъ, доставить покой больнымъ и старымъ; но всякій можетъ исполнить свою обязанность христіанскаго милосердія, – пусть только съ усердіемъ и готовностью служитъ несчастнымъ своимъ братіямъ тѣмъ, чѣмъ можетъ. Лепта вдовицы, опущенная въ корвану іерусалимскаго храма, имѣла болѣе цѣны въ очахъ Спасителя, чѣмъ самыя богатыя приношенія (Лук. 21, 3). Иже аще напоить единаго отъ малыхъ сихь чашею студены воды, сказалъ Спаситель, аминъ, глаголю вамъ, не погубить мзды своея (Матѳ. 30, 42). Кто словомъ убѣжденія, подкрѣпляемаго добрымъ примѣромъ жизни и теплыми молитвами къ Богу, будетъ содѣйствовать освобожденію отъ рабства той иди другой изъ страстей несчастнаго своего брата, или возвращенію къ Богу заблудшей души, страждущей страшнымъ недугомъ невѣрія: тотъ болѣе, чѣмъ кто-либо, сдѣлаетъ для блага ближняго и своего собственнаго.
Христіанское милосердіе необходимо требуетъ самоотверженія. Самоотверженіе необходимо для христіанина, когда онъ обязывается служить и помогать всѣмъ, кто имѣетъ нужду въ чужой помощи. Оно неизбѣжно, когда христіанинъ обязывается помогать и служить несчастнымъ своимъ братіямъ всѣмъ, чѣмъ можетъ. Не воздавать зломъ за зло человѣку, лишившему насъ большей или меньшей части имущества, положенія въ обществѣ, добраго имени; не мстить людямъ, обманувшимъ и употребившимъ во зло наше довѣріе, нашу любовь и расположенность, – это уже жертва съ нашей стороны, жертва, для которой тѣмъ больше требуется усилій, чѣмъ ближе къ сердцу нанесенное намъ оскорбленіе, чѣмъ чувствительнѣе потеря. Совершенно простить своему врагу, предать забвенію нанесенную имъ обиду и оскорбленіе, безъ всякой внутренней непріязни встрѣчаться съ нимъ, – для этого требуется еще болѣе усилій надъ самимъ собой, это высшая жертва съ нашей стороны. Но если вообще долгъ христіанской любви требуетъ отъ насъ, чтобы мы благотворили своему врагу, платя добромъ за зло: то, въ частности, долгъ христіанскаго милосердія обязываетъ насъ помогать и служитъ врагу, когда, онъ въ несчастій и имѣетъ нужду въ посторонней помощи. Только христіанское самоотверженіе можетъ дать человѣку столько силы и власти надъ самимъ собой, чтобъ подавить въ себѣ эту злобную радость, которая невольно является въ душѣ при видѣ бѣдствующаго врага; только оно можетъ внушить чувство сожалѣнія къ человѣку, который не имѣетъ сожалѣнія къ намъ самимъ; оно одно можетъ заставить насъ подать руку помощи тому, кого часто можемъ спасти на свою бѣду и погибель. Долгъ христіанина – не только не лишать никого своей помощи, но и помогать всякому несчастному всѣми своими средствами. Ахъ! сколько можетъ быть случаевъ, когда помощь, какой ожидаетъ отъ насъ братъ нашъ, требуетъ съ нашей стороны большаго и большаго самоотверженія! Не бываетъ ли, что, принимая на себя защиту человѣка, несправедливо гонимаго и оскорбляемаго обществомъ, мы вооружаемъ противъ самихъ себя это общество тѣмъ, что осмѣливаемся противостать общему мнѣнію и рѣшенію? Не бываетъ ли, что, для спасенія бѣднаго семейства отъ голода или для того, чтобъ не дать погибнуть брату нашему среди затруднительныхъ обстоятельствъ, мы должны часто жертвовать тѣми небольшими остатками, которые составляютъ плодъ долговременныхъ тяжкихъ трудовъ и скудный запасъ на послѣдніе годы и несчастные случаи жизни? Не бываетъ ли, что нашъ добрый совѣтъ, наше искреннее слово убѣжденія и вразумленія человѣку, больному душею, принимаются съ обиднымъ, презрѣніемъ или негодованіемъ, часто истолковываются въ дурную сторону, еще чаще возбуждаютъ непріязнь и вражду со стороны того, кому мы хотѣли бы сдѣлать добро? Сколько можетъ быть еще другихъ подобныхъ случаевъ! А эти, также нерѣдко повторяющіеся случаи, когда предъ нашими глазами гибнетъ жизнь человѣка и когда, для спасенія жизни другаго, необходимо подвергать опасности свою собственную?..
Другъ бѣдныхъ и несчастныхъ! Безконечное милосердіе Божіе къ людямъ, на которое указывается тебѣ вообще, какъ на образецъ милосердія къ несчастнымъ твоимъ братіямъ, пусть будетъ тебѣ также примѣромъ самоотверженія въ зтомъ великомъ и святомъ дѣлѣ. Какая жертва съ нашей стороны можетъ сравниться съ тою высочайшею жертвою, которая принесена Господомъ для нашего спасенія? Прослѣди жизнь Спасителя со времени вступленія Его въ дѣло общественнаго учителя до послѣднихъ минутъ Его на крестѣ: вся жизнь Его есть непрерывный подвигъ величайшаго самоотверженія. Сколько трудовъ, сколько уничиженія, сколько ужасныхъ оскорбленій и поруганій! И кто несетъ всѣ эти труды? Кто подвергается такому уничиженію? Кто терпитъ такія поруганія? Единородный Сынъ Божій, воплотившійся ради спасенія людей, безконечно оскорбившихъ правосудіе Божіе; небесный Врачъ, врачующій грѣховные струпы людей; Спаситель, извлекающій ихъ изъ бездны погибели; небесный Посланникъ, открывающій путь въ обители Отца небеснаго. Воззри на крестъ Христовъ, – священный памятникъ высочайшаго, какому не было и не будетъ подобнаго, самоотверженія Спасителя. Прислушайся къ этой послѣдней молитвѣ Его къ Отцу небесному о своихъ распинателяхъ: Отче, отпусти имъ, не вѣдятъ бо, что творятъ (Лук. 23, 34).
Но самоотверженіе не есть единственная добродѣтель, которой требуетъ и которою отличается христіанское милосердіе. Оно является во всей своей силѣ, въ полномъ своемъ благодѣтельномъ свѣтѣ, когда самоотверженіе соединяется въ немъ съ мудрою попечительностію объ участи нашихъ собратій. Разумѣемъ не ту житейскую мудрость, которая столько же чужда всякаго самоотверженія, сколько проникнута своекорыстіемъ; которая всегда больше имѣетъ въ виду свои собственныя, часто мелкія, выгоды, чѣмъ благо несчастнаго брата; которая помогаетъ на столько, сколько позволяютъ свои собственные расчеты, и останавливается предъ всякою жертвою; которая, наконецъ, умѣетъ благотворить больше посредствомъ другихъ, чѣмъ собственными средствами. Та мудрость, которой требуетъ христіанское милосердіе, есть высшій, прекрасный плодъ христіанскаго самоотверженія и любви. Это милосердіе поставляетъ себѣ задачею и обязанностію не то только, чтобы не отказывать въ помощи брату, взывающему о помощи, даже не то одно, чтобъ быть готовымъ на всѣ пожертвованія для блага несчастныхъ. Несчастій, нужды, скорбь ближняго вообще, также сильно дѣйствуютъ на душу христіанина, который свято исполняеть заповѣдь Спасителя о милосердіи, какъ и несчастія, нужды и скорби самыхъ близкихъ къ нему людей: потому что во всякомъ ближнемъ онъ видитъ брата. Онъ входитъ въ самое положеніе несчастнаго своего собрата; для него нѣть чужаго несчастія, чужаго горя, чужой бѣды. Онъ смотритъ на нихъ, какъ на свои собственныя, заботится о судьбѣ другаго, какъ сталъ бы заботиться о себѣ самомъ. Не всегда бываетъ такъ, что несчастный можетъ самъ искать чужой помощи; не всегда несчастный рѣшается, хотя бы и могъ, обращаться за помощію къ другомъ. Ужели чрезъ это сямое эти несчастные заслуживаютъ менѣе другихъ нашего состраданія? Горькая, тѣмъ не менѣе сираведливая истина, что часто бѣдность дружится и живетъ вмѣстѣ съ порокомъ, что нищета или, вѣрнѣе, нищенство бываетъ нерѣдко порочнымъ промысломъ и не всегда есть дѣло необходимости. Зачѣмъ пользоваться подобными примѣрами, какъ предлогомъ къ тому, чтобы непріязненно смотрѣть на всякаго бѣднаго, обращающагося къ нашему состраданію? Но, съ другой стороны, можно ли и опускать вовсе изъ виду такіе примѣры, когда наша помощь можетъ быть пищею порока, поощреніемъ праздности и тунеядства? Тѣмъ въ большемъ величіи и высшемъ свѣтѣ является христіанское милосердіе, когда оно не только съ христіанскимъ самоотверженіемъ, но и съ истинно христіанскою мудростію расточаетъ свои дары; когда, какъ Ангелъ Хранитель, является съ своею помощію туда, гдѣ не ищутъ и гдѣ не ожидаютъ чужой помощи; когда, наконецъ, расточаетъ дары свои, скрывшись отъ тѣхъ самыхъ, кому благодѣтельствуетъ. Черта христіанскаго милосердія, не только возвышающая его цѣну и благодѣтельныя дѣйствія по отношенію къ судьбѣ бѣдныхъ и несчастныхъ, но также, какъ и самоотверженіе, дѣлающая его истиннымъ подобіемъ милосердію Божію къ намъ самимъ. Не даромъ Пророкъ, такъ часто и съ такою особенною любовію воспѣвающій милосердіе Божіе, какъ ко всему вообще роду человѣческому, такъ, въ частности, къ нему самому, воспѣваетъ вмѣстѣ милость и судъ (Пс. 100). Возблагодаримъ Господа за то, что Онъ никого не лишаетъ своего милосердія, что на всѣхъ простирается Его щедродательная десница. Подивимся Его безконечному милосердію, простирающемуся на всѣ наши нужды и бѣдствія. Подивимся Его чрезвычайному человѣколюбію, по которому ради насъ принесена высочайшая Голгоѳская Жертва. Можемъ ли не подивиться вмѣстѣ съ тѣмъ и той высочайшей премудрости, съ которою милосердіе Божіе устрояетъ наше благополучіе и созидаетъ наше спасеніе? Замѣтимъ одно только. Всѣ блага міра существуютъ для нашего наслажденія и удовольствія: но какъ часто премудрость Божія, для нашего собственнаго благополучія, лишаетъ насъ тѣхъ самыхъ благъ, которыя милосердіе Божіе создало для нашего наслажденія! Всѣ наши желанія, всѣ наши прошенія съ такою же любовію пріемлются милосердымъ Господомъ, какъ желанія и просьбы любимыхъ дѣтей близки къ сердцу отца. Что же дѣлать, если наше благополучіе заставляетъ также премудрость Божію отказывать намъ, быть можетъ, въ большей части нашихъ желаній и прошеній, подобно тому, какъ благоразумный отецъ, несмотря на неотступныя просьбы дѣтей, позволяетъ имъ только то, что можетъ быть имъ полезно или, по крайней мѣрѣ, не можетъ быть вредно?
«Христіанское Чтеніе». 1856. Ч. 1. С. 170-187.