Епископъ Кириллъ (Наумовъ) – Борьба съ грѣхомъ.
Когда чести нашего имени, цѣлости достоянія, безопасности жизни угрожаетъ какая-либо опасность: намъ не нужно со стороны внушать долгъ защиты себя, нѣтъ надобности другому учить насъ бороться съ угрожающей бѣдою. Безъ всякихъ стороннихъ убѣжденій, сколько проявляется у насъ терпѣнія, когда нужно подстеречь злонамѣреннаго хищника, подкрадывающагося къ нашему дому, – сколько самоотверженія, когда изъ пламени, объявшаго жилище наше, нужно выхватить свое достояніе! Безъ постороннихъ наставленій, сколько бываетъ у насъ искусства, когда нужно заградить уста клеветнику, одолѣть несправедливыя притязанія, отнять у недруга силу вредить намъ, – сколько заботливости, когда приходится бороться съ внезапно-постигшею болѣзнью и опасностью смерти!
Но враги невидимые, опасности, угрожающія душѣ и вѣчной судьбѣ нашей, увы, со всѣмъ у насъ другое дѣло. Намъ раскрываютъ висящую надъ нами бѣду, намъ указываютъ врага, насъ учатъ борьбѣ, насъ убѣждаютъ къ защитѣ себя; мы сами чувствуемъ близость опасности, не отрицаемъ нужды брани, разсуждаемъ о способахъ противодѣйствія, и – за всѣмъ тѣмъ постоянно одолѣваемся врагомъ, опуская въ бездѣйствіи руки при его нападеніи, терпимъ пораженія въ минуты, когда намъ представлялся случай къ побѣдѣ и торжеству, теряемъ душевную силу въ брани, которая должна бы укрѣплять насъ и вести къ славѣ.
Такова-то именно борьба у насъ со грѣхомъ. Цѣлая половина заповѣдей и внушеній Слова Божія имѣетъ ее предметомъ своимъ, указывая въ ней цѣлую половину труда всей нашей нравственной жизни. Живой голосъ ученія Церкви постоянно проповѣдуетъ намъ о великой тайнѣ искупленія, въ которой самъ единородный Сынъ Божій, Господь и Спаситель нашъ Іисусъ Христосъ является подвигоположникомъ брани противу царствующаго въ мірѣ грѣха, – о великомъ дѣлѣ спасенія нашего, содѣваемаго благодатію Божіею подъ непремѣннымъ однакожъ условіемъ и съ нашей стороны дѣятельныхъ усилій къ совлеченію ветхаго человѣка съ дѣяньми его и облеченію въ новаго, созданнаго по Богу въ правдѣ и преподобіи истины. Собственная совѣсть наша, разсудокъ, опытъ – все въ насъ самихъ говорить намъ, что надобно бороться со грѣхомъ... И что же выходитъ? Вѣруемъ мы въ Искупителя, пострадавшаго за грѣхи наши и одолѣвшаго грѣхъ – жало смерти, и призвавшаго насъ въ царство свое, – и усиливаемся связать любовь къ Искупителю съ любовію ко грѣху, нося имя послѣдователей Христовыхъ и ратуя за грѣхъ и держась путей грѣха; боимся отдаться грѣху, но не имѣемъ мужества противустать ему до крови въ памяти смерти Христовой; торжествуемъ побѣду Христову и уступаемъ грѣху побѣды надъ собою; состоя въ воинствѣ Христовомъ, имѣемъ связи и съ вражескимъ станомъ, противъ котораго воинствуемъ. Вѣруемъ во святую Церковь, въ которой пріемлемъ возрожденіе, освященіе, духовную пищу и вся благодатныя силы, яже къ животу и благочестію; именуемъ себя сынами ея и съ дерзновеніемъ чадъ приступаемъ къ ея таинствамъ, слушаемъ ея ученіе, просимъ ея руководства; со стороны ея составляемъ постоянный предметъ материнскихъ заботъ ея и молитвъ ея, – а на дѣлѣ, живя по законамъ воли своей, дѣйствуя въ духѣ міра, отъ таинствъ и внушеній Церкви переходя къ повседневной суетѣ и грѣхамъ, вводя свои прихоти въ борьбу съ правилами и уставами Церкви, являемся людьми, какъ будто не имѣющими надъ собою спасительной власти, надзора, руководства Церкви, какъ будто отданными на собственный свой произволъ и отвѣтственность. Мы сами дали обѣты жить для Христа во обновленіи жизни, отреклись отъ діавола и дѣлъ его и для борьбы съ нимъ облеклись во вся оружія Божія: теперь, не слагая оружія, но и не пользуясь имъ, во всеоружіи бранномъ подклоняя выю подъ мечъ врага, что мы дѣлаемъ, какъ не усугубляемъ только злобное торжество діавола и, падая съ большей высоты, повергаемъ себя въ большую опасность? Да; эта опасность столько же близка, сколько и страшна. О болѣзняхъ тѣла замѣчаютъ, что, входя вдругъ, въ одно мгновеніе, онѣ выходятъ по малу съ мучительною медленностью, имѣя иногда всходомъ смерть. О болѣзняхъ души можно сказать это еще съ большею справедливостію. Ты сдѣлалъ уступку немощи? Произвольная уступка – это уже не малость, хотя бы и въ немощи. И безъ того у насъ бываютъ тысячи уступокъ грѣху, невѣдомыхъ и невольныхъ, для которыхъ надобно, однакожъ, просить милосердія Божія, – есть множество истинныхъ немощей, для противоборства которымъ нужно просить помощи свыше, отъ силы Божіей, въ немощехъ совершающейся. За чѣмъ еще умножать эти уступки, усиливать немощи вольнымъ признаніемъ ихъ силы и власти? Уступка и одному грѣху есть уступка грѣху, есть болѣзнь, которая заражаетъ всю душу, есть зло, налагающее на тебя печать царства не Божія, есть угожденіе врагу и вражда на Бога, потеря права на наслѣдіе блаженства въ Богѣ, прямой шагъ къ вѣчной погибели въ адѣ. Ты думаешь, что время исцѣлитъ болѣзнь; ты найдешь время покаяться; съ лѣтами оскудѣетъ сила господствующей страсти? Обманчивая надежда! Кто сказалъ намъ, что время, на которое мы разсчитываемъ въ будущемъ, будетъ въ нашей власти? Опредѣляли ль мы минуту, послѣднюю минуту, съ которой непремѣнно нужно начать покаяніе, чтобы успѣть загладить беззаконія прежней жизни и приготовиться встрѣтить смерть и судъ? Но пусть и такъ. Кто увѣрилъ и можетъ увѣрить васъ, что будетъ время, когда господствующая страсть замолкнетъ и мы въ состояніи будемъ строго осудить свою прежнюю жизнь и привести искреннее покаяніе, – когда совѣсть и разсудокъ возьмутъ силу и мы, вдругъ овладѣвъ своею дѣятельностію, скажемъ грѣху: «довольно! съ этой минуты мы изъ друзей твоихъ дѣлаемся твоими врагами непримиримыми!» Нѣтъ, люди опытные не скажутъ намъ этого. Они знаютъ, что страсть, поддерживаемая уступками, съ теченіемъ времени не ослабѣваетъ, а возрастаетъ, – пораждаетъ навыки, съ которыми бороться уже трудно въ ту пору, когда ослабѣкающія съ годами естественныя силы болѣе или менѣе по-неволѣ уже отклоняются отъ напряженнаго труда. Легче преодолѣть страсть, доколѣ она еще не вышла наружу и доколѣ не увлечены къ покорности ей силы совѣсти, разума, и душа не обременена тяжестью злыхъ дѣлъ, чѣмъ тогда, когда навыкомъ въ грѣховныхъ дѣлахъ страсть постоянно развивается, между тѣмъ какъ воображеніе уже заражено соблазнательными образами и воспоминаніями, совѣсть смущена страхомъ наказанія или подавлена преодолѣвающими увлеченіями, разумъ съ своими убѣжденіями оказывается безсильнымъ противъ влеченій сердца... Будемъ ли дожидаться этого послѣдняго, состоянія, чтобы начать подвигъ покаянія и исправленія?.. Нѣтъ, поспѣшимъ остановиться во время, чтобы имѣть возможность правильно совершить трудное дѣло – съ надеждою на успѣхъ.
Съ чего же начинать не легкій и не кратковременный подвигъ?... Прежде всего, съ живаго убѣжденія, что это начало принадлежитъ Богу. Если бы Богъ не началъ за насъ великой брани со грѣхомъ, который при первомъ нападеніи одержалъ страшную побѣду надъ нами въ раю, плѣнивъ въ нашихъ прародателихъ все ихъ потомство; еслибъ Господь-Спаситель не одержалъ побѣды надъ адомъ, измыслившимъ грѣхъ, и грѣхомъ, которымъ силенъ былъ надъ нами адъ; если бы благодать Божія не сотворила изъ насъ воинства Христова подъ знаменемъ Христовой Церкви, не облекла насъ силою своихъ даровъ: кто бы изъ насъ могъ сдѣлать успѣшно хотя одинъ шагъ въ брани противъ цѣлаго царства грѣха? Если бы и въ каждомъ изъ насъ благодать Божія не полагала начала обращенія и покаянія: Богъ вѣдаетъ, когда бы мы сами положили, и положили ль бы когда-нибудь, это начало. Весь нашъ трудъ, еслибъ и былъ онъ, ограничивался бы тѣмъ только, что мы, грѣша, осуждали бы себя и подъ вліяніемъ мученій совѣсти разсуждали о борьбѣ со грѣхомъ. Но все это были бы только праздныя слова, чуждыя силы, доколѣ Господь своею благодатію не сокрушитъ сердца нашего, не откроетъ очей нашихъ, чтобы мы въ себѣ самихъ увидѣли живущій и царствующій грѣхъ, не возбудитъ отвращевія и ненависти ко грѣху, которымъ мы сами одержимы. Къ Нему-то, Сердцевѣдцу и Подвигоположнику нашему, надобио, прежде всего, прибѣгать съ усильною и непрерывною мольбою о помощи. Прочти въ словѣ Божіемъ, какъ велико зло – грѣхъ, однимъ только вкушеніемъ плода запрещеннаго затворившій для человѣка двери рая и неба, отравившій все человѣчество, заразившій весь міръ, – и въ страхѣ припадай ко Господу съ молитвою: Господи, помилуй! Присмотрись къ подвигамъ Святыхъ Божіихъ, указуемымъ словомъ же Божіимъ и въ писаніяхъ церковныхъ, исчисли эти десятки лѣтъ, которые проводили они въ пустыияхъ и отшельническихъ обителяхъ, измѣрь тяжесть этихъ подвиговъ постничества, самоумерщвленія, слезнаго покаянія, которые они несли въ продолженіе цѣлой жизни, борясь со грѣхомъ: это подавитъ въ тебѣ лукавую мысль, будто для успѣшной борьбы со грѣхомъ не нужно усилій особенныхъ, и ты въ страхѣ и трепетѣ припадешь ко Господу съ молитвою: Господи, помилуй! Посмотри вокругъ себя, прослѣди, много ли осталось въ тебѣ и твоей дѣятельности не зараженнаго ядомъ грѣха, не запечатлѣннаго погибельною печатію самоугодія, тщеславія, сластолюбія, любостяжанія, человѣкоугодничества; присмотрись, сколько въ каждую минуту возникаетъ разнообразныхъ искушеній въ тебѣ самомъ, сколько приносятъ къ тебѣ соблазновъ твой глазъ, ухо, чрево, сколько поводовъ ко грѣху вредставляютъ тебѣ твои отношенія и занятія домашнія, твои дѣла общественныя, книги, какія ты читаешь, люди, съ которыми бесѣдуешь, или вѣрнѣе, празднословишь: какъ затрепещетъ въ тебѣ душа твоя, видя себя среди столькихъ сѣтей, и какъ глубоко отдастся въ ней молитвенный вопль ко Господу: Господи, помилуй! Какъ часто, среди занятій и развлеченій, взъ сердца, а можетъ быть и съ устъ, будетъ исходить у тебя слезная мольба: Господи, помилуй! Храни, питай, продолжай, повторяй день и ночь эту мольбу и не прекращай ея, доколѣ Господь услышитъ тебя и придетъ на помощь душѣ твоей...
Привлеченная молитвою, спасительная сила благодати Божіей, войдя въ душу, какъ свѣтъ и жизнь, тотчасъ начнетъ свое дѣло... Намъ останется на этотъ разъ благоговѣйно хранить даръ Божій и покорно слѣдовать указаніямъ Божіей силы. Благодать озаритъ душу, – и человѣкъ, какъ будто осіянный молніею, вдругъ усматриваетъ около себя столько опасностей, столько зла, что ему уже становится не до другихъ грѣшниковъ: «я первый изъ грѣшниковъ, вопіетъ онъ въ трепетѣ; я погибаю»! Благодать согрѣетъ душу: возгорится огнь пробужденной совѣсти подъ вліяніемъ теплоты благодатной и начнетъ жечь душу горькими укорами, непрестанными укорами въ безчисленныхъ грѣхахъ, которые уже содѣланы, которые уже давно лежатъ на душѣ, хотя доселѣ и не примѣчались; растаетъ подъ лучами благодати, какъ воскъ подъ огнемъ, окаменѣлое сердце и станетъ стенать о потерянной невинности души, о погубленныхъ дарахъ Божіей милости, – вспомнитъ страшную правду Бога карающаго – и будетъ горько стенать и рыдать, вспомнитъ безпредѣльную благость Бога милующаго – и еще горче будетъ стенать и рыдать въ цѣлительной скорби о грѣхѣ, удалившемъ насъ отъ безпредѣльнаго въ благости Господа нашего! О, какъ ненавистенъ становится для человѣка въ такія минуты грѣхъ, какъ горячо искреннее желаніе борьбы съ нпмъ! Здѣсь-тο собственно начало брани со грѣхомъ. Такія благодатныя посѣщенія бываютъ у всякаго, такъ какъ всякому человѣку Богъ хощетъ спастися и въ разумъ истины пріити. Только у иного они бываютъ раньше, у другаго позже; у одного внезапно и какбы случайно, у другаго въ дни, когда можно скорѣе ожидать ихъ, въ дни покаянія, среди молитвы, послѣ причащенія; у иного во дни скорбей и лишеній, когда душа, удрученная скорбію, бываетъ способнѣе къ воспріятію дѣйствій благодати и къ печали, яже по Бозѣ, покаяніе нераскаянно во спасеніе содѣлывающей; у однихъ бываютъ чаще, но короче, у другихъ рѣже, но продолжительнѣе. Каково бы, однакожъ, ни было то посѣщеніе благодати, которымъ тебя собствено хощетъ Богъ исправить и спасти, во всякомъ случаѣ долгъ твой одинаковъ. Слѣди за состояніемъ души, чтобы не пропустить безъ вниманія минуты озаренія благодати, о которой молитвенно вопіешь къ Богу. Дай полную свободу дѣйствію благодати, когда она посѣтитъ тебя: отдай себя на волю благодати, когда, подъ вліяніемъ ея, объемлетъ тебя страхъ и трепетъ, возникаетъ въ тебѣ истинное сокрушеніе; бѣга въ эти минуты развлеченій внѣшнихъ, пребывая въ молитвенномъ собесѣдованіи съ посѣтившимъ тебя Господомъ; поддерживай сокрушеніе, зараждаемое въ сердцѣ дѣйствіемъ благодати. Намѣренно останавливайся мыслью на томъ, чѣмъ бы ты долженъ былъ быть по призванію христіанина, и чѣмъ сдѣлалъ себя по своей злой волѣ. Попроси духовнаго отца своего до глубины раскрыть тебѣ твои духовныя язвы, всю тяжесть виновности твоей предъ Богомъ, всю гибельность прежней твоей грѣховной жизни. Когда первою мыслью твоей души будетъ: «я грѣшникъ», – когда сердце твое будетъ скорбѣть отъ непрестанныхъ воздыханій: «я погибшій грѣшникъ, если Господь не спасетъ меня»: тогда можно сказать, что въ тебѣ есть уже начало покаянія и исправленія, начало благонадежной борьбы со грѣхомъ.
Но – только еще начало, за которымъ долженъ слѣдовать новый трудъ, подъ вліяніемъ и при помощи благодати. «Не люблю грѣха; не хочу грѣшить» – сказать не трудно; но такъ ли легко заставить замолчать свое самолюбіе и самоугодіе, преодолѣть чувственность, пріобрѣтшую силу отъ грѣховной жизни, отъ суеты вѣка, глубоко приразившейся къ душѣ? Доселѣ я обходился съ собою, какъ мать съ свовмъ единственнымъ младенцемъ, предупреждая желанія, дѣлая всякое угожденіе себѣ, всячески стараясь обезопасить свой покой: какъ теперь подниму руку на все это? начну мучить себя лишеніями, къ которымъ не привыкъ? Плоть моя, пусть и враждующая противъ стремленій духа, есть моя же плоть: чувство лишеній, на которыя обреку ее, не будетъ ли болѣзненно открываться въ самой душѣ, доселѣ столько заботившейся о покоѣ и благосостояніи внѣшнемъ, не будетъ затруднять души въ ея, безъ того трудной, борьбѣ съ собою? Міръ, конечно, чуждъ мнѣ останется, когда я умру, измѣнитъ, можетъ быть, прежде, чѣмъ я умру; но – все же я въ мірѣ; какъ отдѣлюсь отъ него? что скажутъ, что подумаютъ люди, съ которыми связанъ и живу, которые, можетъ быть, живутъ не лучше, но и не хуже меня, и будутъ смотрѣть на меня, какъ на живой упрекъ имъ или, что еще хуже, будутъ съ мучительнымъ соболѣзнованіемъ смотрѣть, какъ на больнаго, жалѣть, какъ о потерянномъ, утѣшать, какъ несчастнаго, потерявшаго смыслъ человѣческій?... Такія колебанія и сомнѣнія весьма легко могутъ охладить не утвердившуюся въ рѣшаемости душу. Что дѣлать? Уступить имъ? Но въ такомъ случаѣ надобно рѣшиться выдти онять на прежній погибельный путь, съ тою противъ прежняго порядка разностію, что душа, уже озарившаяся однажды свѣтомъ благодати, не можетъ оставаться во грѣхѣ безчувственно-покойною. Противиться? Но какъ? Ничего нѣтъ труднаго здѣсь, воспомоществуемый благодатію ратникъ Христовъ, какъ ничего нѣтъ мудренаго въ томъ, что сатана усиливается удержать тебя всячески въ своей власти. Продолжай, усиливай молитвенные вопли ко Господу; а между тѣмъ, не шадя ни себя, ни облегающихъ тебя обманчивыхъ призраковъ, разоблачай разумомъ, при помощи слова Божія, подъ руководствомъ твоего духовнаго отца, увлекающіе тебя соблазны. Предъ тобою рисуется картина жизни временной со всѣми грѣховными удобствами и удовольствіями плоти и міра: противопоставляй ей другую картину, картину истинной и существеннѣйшей дѣнствительности, образъ смерти, страшнаго суда, вѣчной жуки въ геенскомъ огнѣ. Сила благодати дастъ жизнь твоимъ умопредставленіямъ и ты скоро увидишь, какъ сами собою будутъ становиться ненавистными дал тебя узы, въ которыхъ держится оживающая твоя душа. Мало по малу ненависть вообще ко грѣху будетъ переходить на то, что есть грѣховнаго въ тебѣ, и тебѣ не тяжко будетъ отсѣкать зло въ душѣ, какъ во время болѣзни тѣлесной не тяжко тебѣ мучить свей вкусъ горечью лекарствъ и отсѣкать зараженные члены, чтобы спасти жизнь. Все это, конечно, будетъ дѣлаться не мгновенно. Но не тѣнь ли для насъ лучше, что день отъ дня, мало по малу мы должны исправлять себя, употребляя мѣры врачеванія по требованіямъ опредѣленныхъ нуждъ? Скажи однажды навсегда грѣху: «я врагъ твой», – и при каждомъ искушеніи говори каждому лукавому помыслу: «я врагъ твой».
Съ теченіемъ времени, изъ чувства сокрушенія, первоначально возбуждаемаго благодатію, и изъ колебанія души, затрудняющейся въ подвигѣ самоотреченія, возникнутъ новыя затрудненія для души, глубже и глубже проникающей при свѣтѣ благодати и болѣе и болѣе вступающей въ борьбу съ внутреннимъ зломъ. Начнутся наущенія діавола: «куда тебѣ, такому грѣшинку, приниматься за подвиги? гдѣ уже вознаградитъ тебѣ то зло, какое ты сдѣлалъ? а что, если невыдержишь подвига и опять возвратишься на прежнія стези: не горшему ли подвергнешься осужденію? не лучше ли уже идти своимъ путемъ, доколѣ въ состояніи будешь разомъ отказаться отъ грѣха? Начнутся вопли плоти: еще одинъ день, хоть одинъ день, дай мнѣ! Успѣешь еще подумать о спасеніи! По-немножку отлагай пріобрѣтенные навыки: нельзя же всего сдѣлать вдругъ! Пощади себя: иначе не станетъ у тебя силы вынести въ одинъ разъ всю тяжесть подвига»! И это опять будетъ приражаться въ душѣ не однажды, не дважды. Можетъ быть, годы пройдутъ, пока замолкнуть всѣ эти соблазны и искушенія. Что дѣлать? Молиться, терпѣть и стоять на своемъ! Видишь, что жить во грѣхѣ страшно, умереть еще страшнѣе. Надобно положить конецъ грѣховной жизни; надобно предупредить неизбѣжный, но неизвѣстный, – можетъ быть, уже очень близкій, – часъ перехода туда, гдѣ можно найти только вѣчность, или жизнь вѣчную, или смерть вѣчную, муку вѣчную. Томится бѣдная душа твоя, колеблющаяся еще между рѣшимостью исправиться и влеченіемъ къ привычному грѣху; болѣзненно ноетъ сердце, отъ сладости грѣха отрекающееся, къ сладости спасенія только еще стремящееся; скорбитъ и страдаетъ очищаемое внутреннимъ огнемъ душевнаго сокрушенія тѣло, привыкшее къ погибельному покою, къ нечистымъ наслажденіямъ, къ плотскому порядку жизни. Перетерпи это томленіе, болѣзнь, скорбь; преообѣждай одно, за другимъ, – по одиночкѣ не тяжело, – возникающія искушенія; минуту за минутой переживай въ борьбѣ съ минутными движеніями остатковъ зла. Господь уже простираетъ къ тебѣ свои объятія; каждую слезу твою видитъ, каждый вздохъ слышитъ, каждое усиліе борьбы съ собою запечатлѣваетъ въ книгѣ живота, какъ подвигъ, какъ заслугу, имѣющую все значеніе добраго богоугоднаго дѣла, какъ одно изъ дѣлъ одного святаго труда – очищенія души для Бога. Иди къ Нему: что не докончено, Онъ довершитъ; чего ты не сможешь, Онъ поможетъ тебѣ. Молись Ему; Онъ не дастъ тебѣ возвратиться вспять. На Него надѣйся и – терпи. Его памятуй и трудись. Не страши себя ложною мыслью, будто ты не можешь въ одинъ разъ отречься отъ грѣха: здѣсь все дѣло о чувствахъ сердца; нужно только, чтобы оно сказало: «ненавижу грѣхъ»; а это не такъ трудно! Не воображай себѣ, будто вотъ въ первую минуту отреченія отъ грѣха, какъ враны, налетятъ на тебя всѣ адскія силы, какъ градъ, посыплются со всѣхъ сторонъ искушенія. Нѣтъ; не дастъ тебѣ Господь искуситися паче, еже можешь. Придетъ одно искушеніе, – съ нимъ и борись, противопоставляя ему мысль о вѣчной погибели, молитву о помощи свыше. За нимъ другое, третье, столько, сколько ты можешь вывести: при каждомъ ближе и ближе будетъ къ тебѣ вспомоществующая благодать Божія, послѣ побѣды надъ каждымъ ближе и ближе будетъ становиться конецъ страдальческаго подвига – день, когда Господь дастъ преутружденной душѣ ослабу.
Языкъ человѣческій напрасно сталъ бы усиливаться объяснить не испытавшему всю сладость того состоянія, въ какомъ находятся души, посвятившія себя, Богу, потрудившіяся для Бога и удостоившіяся благодатнаго посѣщенія Того, Кто весь есть сладость и весь желаніе (Пѣсн. П. 5, 16). Можно только желать себѣ и всѣмъ, да удостоитъ Господь насъ этой неизреченной милости, Самъ содѣлавъ насъ достойными ея. Можно только напоминать себѣ и другимъ, что для всякаго, подвизающагося противу грѣха, время этого небеснаго блаженства, раньше или позже, непремѣнно будетъ: се стою при дверехъ и толку, аще кто отверзетъ двери, вниду къ нему и вечеряю съ нимъ и той со мною, глаголетъ самъ Господь (Ап. 3, 20)! Ей, гряди, Господи, Іисусе (– 32, 20)!
Но – не конецъ еще слову о брани, которая продолжается и у присѣщенныхъ свыше, которая длится вмѣстѣ съ жизнью и оканчивается только тамъ – въ царствѣ вѣчной славы. Простите, души избранныя, немощному слову, касающемуся и вашей духовной брани – въ назиданіе тѣмъ, кто еще начинаетъ только вашъ подвигъ подъ тѣмъ же знаменемъ, подъ которымъ подвязались и вы, съ тѣми же надеждами, какія васъ одушевляли въ трудѣ.
Тамъ, вдали отъ суеты мірской, въ тиши глубокаго уединенія бѣлѣются стѣны обители подъ осѣненіеиъ храмовъ, увѣнчанныхъ знаменемъ креста Христова. За чѣмъ бѣгутъ сюда люди, часто, можетъ быть, совершеннѣйшіе по своему настроенію и духовному состоянію? Тамъ, въ оградѣ мирной обители, подъ скуднымъ кровомъ убогой по убранству, но дышущей святынею келліи, день и ночь раздается дрожащій отъ слезъ голосъ и непрестанно слышится молитвенный вопль: Господи, помилуй! То плачетъ и молится дряхлый уже старецъ, съ юныхъ лѣтъ посвятившій себя Господу, много уже подъявшій трудовъ, и много одержавшій побѣдъ, и много стяжавшій вѣнцовъ, чаемыхъ въ день воздаянія. О чемъ же онъ плачетъ, о чемъ такъ усильно и слезно молится?.. Тамъ, подъ руководствомъ подобныхъ старцевъ, зрѣютъ юные ратники царства Христова, проходящіе первоначальный для нихъ путь покаянія и послушанія, каждый помыслъ свой повѣдающіе старцу и то-и-дѣло ищущіе совѣтовъ, какъ спастись, какъ побѣдить грѣхъ, какъ угодить Богу. Въ чемъ каются эти юныя души, пріютившіяся подъ неблазненнымъ кровомъ обители, – для какой борьбы снаряжаютъ себя онѣ, удалившись отъ соблазновъ міра? Присмотрись поближе къ этимъ побѣдоноснымъ ратникамъ, противу грѣха, воинствующій подъ знаменемъ креста Христова, добрый христіанинъ! Здѣсь много увидишь поучительнаго и для себя на случай рѣшительной и уже благоуспѣшной брани со грѣхомъ.
Когда почувствуешь миръ въ душѣ, пріосѣненной благодатію Божіей, не думай, чтобы уже оконченъ былъ трудъ борьбы. Измѣнится нѣсколько видъ брани, когда добрая рѣшимость противиться грѣху проложитъ благодати путь къ твоему сердцу и благодать изгонитъ изъ сердца заложниковъ вражескихъ. Діавольскіе навѣты будутъ приражаться отвнѣ, издалека, въ видѣ отдѣльныхъ одно отъ другаго искушеній. Но здѣсь-тο и нужно особенно беречь себя. Одна уступка грѣху – и всѣ прежніе пороки возвратятся съ сугубою силою и повлекутъ смущенную душу на распутія грѣха, усиленною злобою мстя за прежнее пораженіе. Одна уступка лукавому духу – и онъ пойметъ съ собою седмь злѣйшихъ духовъ и завладѣетъ душою, какъ хищный врагъ, который тѣмъ съ большимъ ожесточеніемъ будетъ мучить свою добычу, чѣмъ больше озлобленъ былъ прежде потерею. Одна минута забвенія Бога – и благодать, уже оскорбленная, отступитъ отъ сердца, и снова начнется у грѣшника трудъ безуспѣшной борьбы, и снова ему нужно начинать прежній подвигъ, въ началѣ тяжелый и мучительный. На этотъ-то случай и дороги стѣны уединенной обители. Это – оборонительная крѣпость протнву врага; это – ограда, за которою укрываются отъ нападеній вражескихъ тѣ, которые умѣютъ цѣнить и беречь свею душу для Бога. Тамъ, внѣ этой отрады страсти шумятъ и беззаконіе, обходя стогны, уловляетъ неосторожныя души. Здѣсь все мирно и уединеннымъ отшельникамъ много уже приноситъ пользы то, что они не должны тратить по-напрасну трудовъ на борьбу съ искушеніями, которыхъ избѣжать легко. Тамъ, среди мірскаго шума и суеты, трудно бываетъ иногда устоять въ подвигѣ наблюденія за собою; разнообразныя впечатлѣнія, развлекающія умъ, не даютъ въ иную пору примѣтить, какъ закрадется въ воображеніе какой-нибудь соблазнительный образъ, какъ возникнетъ въ сердцѣ какое-нибудь похотливое пожеланіе; различныя занятія помѣшаютъ привести въ исполненіе какія-либо положительныя мѣры противу возникающей грѣховной немощи. Здѣсь, за стѣною обители, одно дѣло – трудъ спасенія души, облегчаемый порядкомъ отшельнической жизни, вспомоществуемый молитвою, къ которой то и дѣло призывается инокъ. Примѣни къ себѣ этотъ порядокъ, добрый ратоборецъ Христовъ, стяжавшій уже ненависть ко грѣху, вкусившій сладость побѣды надъ нимъ, рѣшившійся на подвигъ спасенія души и уже имѣющій отрадныя надежды на успѣхъ. Сдѣлай свой домъ похожимъ на обитель благочестія; прегради въ него входъ мірской суетѣ и молвѣ, соблазнительнымъ прихотямъ, празднымъ и безпечнымъ людямъ, – живя, какъ жилъ Псалмопѣвецъ, говорившій о себѣ: прехождахъ въ незлобіи сердца моего посредѣ дому моего. Не предлагахъ предъ очима моима вещь законопреступную; творящыя преступленіе возненавидѣхъ. Не прильпе мнѣ сердце строптиво: уклоняющагося отъ мене лукаваго не познахъ. Оклеветающаго тай искренняго своего, сего изгоняхъ: гордымъ окомъ и несытымъ сердцемъ, съ симъ не ядяхъ. Не живяше посредѣ дому моего творяй гордыню: глаголяй неправедная не исправляше предъ очима моима (Пс. 100, 2-7). Когда нужно войти въ столкновеніе съ людьми и дѣлами житейскими, огради себя стражею вниманія къ себѣ, познавая, яко посредѣ сѣтей минуеши и по забраломъ града ходиши (Сир. 9, 18). Сдерживай око, ухо и языкъ свой; да не разсѣевается душа по соблазнамъ, приражающимся отвнѣ, держись внутри, какъ въ крѣпости, за постояннымъ дѣломъ – молитвы къ Богу.
Каждый день юный инокъ идетъ къ духовному отцу своему – повѣдать свои помыслы, разсказываетъ все, что сдѣлалъ, что видѣлъ, что подумалъ, и – какой чудный плодъ приноситъ ему это ежедневное покаяніе! Врагъ забросилъ въ душу сѣмя зла; вся надежда его на то, что въ тайнѣ сердца, какъ зерно пшеницы, зарытое въ землю, это сѣмя раньше или позже дастъ ростокъ и принесетъ плодъ; а между тѣмъ вотъ оно уже извергнуто наружу и потеряло силу. Врагъ успѣлъ воспользоваться минутою слабости или безпечности, неподготовленную душу вовлекъ въ соблазнъ и уранилъ совѣсть болѣе иля менѣе тяжкимъ грѣхомъ: вотъ, думаетъ, рану эту скроютъ, какъ постыдную, а она разболится и заразитъ всю душу, отниметъ у ней силу и повергнетъ въ отчаяніе; но – вотъ рана раскрыта, пластырь приложенъ, душа ободрена, подвигъ усиленъ, человѣкъ спасенъ! – Отъ чего же и намъ съ тобою не ввести въ свою жизнь того же спасительнаго порядка? Повѣряй свою совѣсть каждый день, выбрось наружу затаившееся въ сердцѣ зло, повѣдавъ свою бѣду своей женѣ, своему другу, своему духовнику. Съ каждымъ опытомъ покаянія будетъ возрастать ненависть ко грѣху, усиливаться навыкъ слѣдить за собою, умножиться мудрость духовно-житейская. Случилось паденіе? Отбрось свое самолюбіе; вмѣсто того, чтобы безплодно укорять себя, спѣши скорѣй къ духовному отцу своему и повѣдай ему грѣхъ свой. Не все погибло еще, возлюбленное чадо любви Божіей, или лучше, нечего еще не потерялъ ты, если поспѣшилъ прибѣгнуть подъ кровъ милосердія Божія. Плачь предъ Богомъ твоимъ, моли Человѣколюбца, да исцѣлитъ рану души твоей, теплѣе моли Его о помощи, усильнѣе зови Его къ себѣ на помощь. Не замедлить помощь, не отречется отъ тебя Тотъ, кто положилъ за грѣхи твои душу свою. Кайся, молись и еще больше люби Его, – кому много отпущено, тотъ больше любитъ, – и въ любви трудись въ дѣлахъ богоугожденія больше, чѣмъ прежде, съ большимъ усердіемъ, какъ добрый сынъ, случайно провинившійся предъ отцемъ и усиливающійся вознаградить проступокъ, возвратить прежнюю любовь отеческую.
Будутъ и побѣды. Но вмѣстѣ съ ними будетъ возрастать въ тебѣ смиреніе – вѣнецъ подвиговъ и добродѣтелей. Что же такого дивнаго сдѣлалъ я, – говори себѣ, когда лукавый помыслъ будетъ льстить тебѣ и превозноситъ твой успѣхъ и побѣду? Не отдался въ плѣнъ? Не поставилъ себя во вражду съ Богомъ? Не продалъ своей души за временную грѣха сладость? Развѣ такъ не должно быть по собственнымъ убѣжденіямъ моего разума и совѣсти? И что же великаго въ томъ, что искушеніе преодолѣно? Борьба, которую нужно было вынесть? Но то, что вамъ нужно бороться еще съ искушеніями, въ существѣ дѣла, скорѣе не несчастіе ли наше – плодъ первоначальнаго поврежденія, чѣмъ заслуга? Успѣхъ этой борьбы? Но – изъ милліона обстоящихъ враговъ убить одного – успѣхъ еще не такой важный, чтобы уже считать себя побѣдителемъ и торжествовать побѣду, особенно посдѣ того, какъ, можетъ быть, предъ этимъ получилъ въ одно мгновеніе нѣсколько ранъ. И – весь ли успѣхъ наше дѣло? И наша ли собственно заслуга – побѣда? Посмѣли ль бы мы и бороться со грѣхомъ, еслибъ благодать не призвала насъ къ этой борьбѣ и не составила изъ насъ воинствующей рати? Сколько въ самой одержанной нами побѣдѣ стороннихъ вліяній и пособій, безъ которыхъ мы также мало успѣли бы, какъ во множествѣ другихъ случаевъ, какъ во всѣхъ вообще случаяхъ, когда дерзновенно сами на себя беремъ трудъ и напередъ осмѣливаемся обѣщать себѣ побѣду? Повергнемся въ благоговѣйно-благодарственной молитвѣ предъ Тѣмъ, отъ кого исходитъ сила, насъ укрѣпляющая; воздадимъ благодареніе милосердной Матери вѣрно подвизающихся – Царицѣ небесной, отъ всякихъ насъ бѣдъ свобождающей; воздадимъ св. Ангелу Хранителю и Святымъ Божіимъ, ограждающимъ насъ своимъ заступленіемъ, отражающимъ отъ насъ невидимыя стрѣлы лукаваго, вспомоществующимъ немощи нашей въ исполненіи долга, лежащаго на насъ. Въ эти-то минуты, когда помощь небесная для насъ ощутительнѣе, будемъ припадать къ Богу тѣмъ усерднѣе и слѣдить за собою тѣмъ внимательнѣе, что побѣды наши раздражаютъ врага и возбуждаютъ противъ насъ ухищреннѣйшія козни.
Доскажемъ и послѣдній урокъ, какой можетъ преподать доброму христіанину благочестивый взглядъ на святую обитель благочестія. Видишь тамъ братство, союзъ различныхъ лицъ, совокупившихся для успѣшнѣйшаго стремленія къ общей цѣли, другъ другу помогающихъ въ общемъ дѣлѣ духовной брани со врагомъ, и при взаимной помощи сильныхъ въ брани. Найди себѣ подобное содѣйствіе въ своемъ кругу. Обставь себя людьми, съ которыми могъ бы подѣлиться скорбью сердца и радостію души. Будь въ живомъ союзѣ съ твоимъ духовнымъ отцемъ, который долженъ знать твое духовное состояніе и твои духовныя нужды. Въ свою очередь, вспомоществуемый другими, вспомоществуй другимъ въ святомъ дѣлѣ спасительной борьбы. Пусть твоя семья дружно ратоборствуетъ вмѣстѣ съ тобою противъ общаго врага. Вводи дѣтей своихъ въ заповѣданный Евангеліемъ подвигъ съ малолѣтства, чтобы, наслѣдовавъ отъ тебя, наслѣдуемую всѣми нами, побѣдоносную брань, съ раннихъ дней пріучались они къ искусству брани, испытывали сладость побѣдъ, привлекали къ себѣ и къ тебѣ милость Божію – здѣсь, а тамъ вмѣстѣ съ тобою стяжали вѣнцы вѣчной славы. Сугубое торжество будетъ у тебя, какъ у борца и предводителя брани, и сугубый вѣнецъ уготованъ будетъ тебѣ, какъ побѣдоносному ратоборцу и предводителю побѣдоносной брани.
Минуты уединенныхъ размышленій Христіанина. Соч. архим. Кирилла. СПб. 1856. С. 239-261. Впервые: «Христіанское Чтеніе». 1855. Ч. 2. С. 365-384.
