Епископъ Палладій (Добронравовъ) – Нѣсколько словъ о совершеніи Таинства Покаянія.

Великое значеніе въ православной жизни христіанина имѣетъ таинство покаянія. Когда душу человѣка тяготитъ множество грѣховъ, когда совѣсть его совсѣмъ изнемогаетъ отъ мертвыхъ дѣлъ, допущенныхъ имъ, тогда ничто не бываетъ для него такъ сладостно и такъ спасительно, какъ искренняя, полная исповѣдь предъ священникомъ и подаваемое чрезъ священника разрѣшеніе отъ грѣховъ. Послѣ такой исповѣди точно бремя тяжелое скатится съ души, исчезаетъ уныніе и робость, является твердая рѣшимость болѣе не быть рабомъ грѣха, и сердце радостно бьется при живомъ ощущеніи свободы отъ грѣха. Кто послѣ искренняго покаянія не чувствовалъ, что онъ уже порвалъ связывавшія его узы грѣха! Но такое радостное настроеніе слѣдуетъ только за искреннею, чистосердечною, полною исповѣдію, когда предъ священникомъ кающійся раскрылъ всѣ вѣдомыя ему язвы душевныя, а разрѣшеніе очистило душу отъ этихъ язвъ и укрѣпило ее для борьбы съ грѣхомъ. Тотъ, кто почему-либо не раскрылъ чистосердечно предъ священникомъ своей души, не только допускаетъ сугубый грѣхъ, но и живо ощущаетъ въ совѣсти новую язву, язву болѣе глубокую, и прежнее помраченіе ока душевнаго усиливается еще болѣе, увеличивается и слабость силъ и – борьба съ грѣхомъ затрудняется для него болѣе и болѣе. Слѣдовательно, священникъ долженъ съ своей стороны сдѣлать все, чтобы помочь кающемуся высказаться вполнѣ. Кто говоритъ откровенно о своихъ грѣхахъ, того должно слушать съ терпѣніемъ до конца его исповѣди. Кто ограничивается общимъ признаніемъ своей грѣховности и виновности предъ Богомъ, а не исчисляетъ подробно своихъ грѣховъ, того надобно расположить къ откровенной исповѣди и вопросами содѣйствовать ему разсмотрѣть состояніе его души. Мало того, если грѣшникъ будетъ только перечислять свои грѣшныя дѣла и нечистые помыслы, разскажетъ о своемъ дурномъ вліяніи на другихъ: необходимо, чтобы это перечисленіе грѣховъ сопровождалось глубокимъ сожалѣніемъ и искреннимъ стыдомъ. Добрый пастырь долженъ пробудить эти добрыя чувства въ душѣ кающагося, если ихъ нѣтъ, и утѣшить того, кто слишкомъ сильно предается печали о грѣхахъ и склоненъ считать себя погибшимъ грѣшникомъ. Долгъ священника – дать кающемуся наставленіе о томъ, какъ ему жить послѣ покаянія. И это наставленіе должно быть проникнуто глубокимъ сочувствіемъ къ кающемуся и, конечно, должно стоять въ самой тѣсной связи съ его исповѣдію, должно строго соотвѣтствовать его силамъ, его привычкамъ.

Только при этихъ условіяхъ исповѣдь приноситъ вожделѣнные плоды. Только такая исповѣдь служитъ для священника дѣйствительнымъ средствомъ къ доброму пастырскому воздѣйствію на духовныхъ чадъ его. А чтобы быть именно такою, исповѣдь должна совершаться неспѣшно, безъ всякаго нетерпѣнія со стороны священника. Бываютъ случаи, когда даже люди, хорошо подготовленные къ исповѣди, тщательно разсмотрѣвшіе свое душевное состояніе, живо представляющіе себѣ свои грѣхопаденія и пламенно желающіе раскрыть свою душу предъ священникомъ, отходятъ изъ врачебницы духовной съ тяжелымъ чувствомъ, когда священникъ не имѣлъ терпѣнія выслушать подробную ихъ исповѣдь и поспѣшилъ прочитать разрѣшительную молитву. Но сколько можетъ быть такихъ случаевъ, когда торопливость священника является даже желательною для нѣкоторыхъ пасомыхъ и – исповѣдь ихъ такъ неполна, такъ обща, что вовсе не даетъ имъ того мира и той радости, какіе наполняютъ душу послѣ чистосердечной, полной и опредѣленной исповѣди! Въ томъ и другомъ случаѣ священникъ не можетъ быть оправданъ. Исповѣдь есть врачевство, и священникъ долженъ приложитъ все стараніе къ уврачеванію душъ, за которыя Христосъ пролилъ кровь Свою. Но если пастырь мало заботится о врачеваніи, если не дѣлаетъ всего того, что можетъ сдѣлать, онъ подлежатъ великой отвѣтственности предъ Богомъ. Пастыри всегда должны носить въ сердцѣ своемъ слово Божіе, сказанное о нерадивыхъ пастыряхъ чрезъ пророка Іезекіиля: «Сыне человѣчь, прорцы на пастыри Израилевы, прорцы и рцы пастыремъ: сія глаголетъ Адонаи Господь: оле пастыри Израилевы, еда пасутъ пастыри самихъ себе? не овецъ ли пасутъ иастыри? се млеко ядите, и волною одѣваетеся, и тучное закаляете, а овецъ Моихъ не пасете: изнемогшаго не подъясте, и болящаго не уврачевасте, и сокрушеннаго не обязасте, и заблуждающаго не обратисте, и погибшаго не взыскасте, и крѣпкое оскорбисте трудомъ, и властію наказасте я и наруганіемъ. И разсыпашася овцы Моя, понеже не имѣяху пастырей, и быша на изъяденіе всѣмъ звѣремъ сельнымъ, и расточишася овцы Моя по всѣмъ горамъ, и заблудиша по всѣмъ холмамъ высокимъ, и на лицѣ всея земли разсыпашася овцы Моя, и не бѣ взыскающаго, ни обращающаго. Того ради, о пастыріе, слышите слово Господне: живу Азъ, глаголетъ Адонаи Господь, понеже учинена суть стада Моя въ расхищеніе и овцы Моя быша въ свѣденіе всѣмъ звѣремъ сельнымъ: занеже нѣсть пастырей, и не поискаша пастыріе овецъ Моихъ, но пасоша пастыри самихъ себе, а овецъ Моихъ не пасоша; сего ради, пастыріе, слышите слово Господне: сія глаголетъ Адонаи Господь: се Азъ на пастыри, и взыщу овецъ Моихъ отъ рукъ ихъ, и отставлю я отъ паствы овецъ Моихъ, и не будутъ пасти ихъ пастыри, ниже самихъ себе имутъ пасти: и отъиму овцы Моя отъ устъ ихъ, и ктому не будутъ имъ на изъяденіе» (Іезекіиля 34, 1-10). Если погибаетъ человѣкъ и священникъ не возвѣщаетъ ему воли Божіей, не хочетъ словомъ своимъ отвратить его отъ беззаконія его, то подлежитъ суду Божію не только этотъ грѣшникъ, но и нерадивый пастырь, потому что онъ поставленъ стражемъ въ церкви Божіей. Если же пастырь усердно возвѣщаетъ людямъ волю Божію, но они не слушаютъ его, то онъ, конечно, неповиненъ въ ихъ погибели: онъ душу свою избавляетъ (Іезекіиля 3, 17. 21).

Пастырь долженъ самымъ внимательнымъ образомъ относиться къ дѣлу исповѣди. Ему необходимо, возможно лучше приготовившись къ исповѣди чрезъ чтеніе слова Божія, чрезъ размышленіе, чрезъ усердную молитву, употреблять для исповѣди каждаго достаточно продолжительное время. Пусть ему очень долго придется стоять у аналогія, пусть время исповѣди доведетъ его до крайняго утомленія: Господь подкрѣпитъ его. Это долгъ пастыря, долгъ тяжкій, но вмѣстѣ сладостный, долгъ необходимый, и исполненіе этого долга спасительно для пастыря и для его паствы. Нерадиво, поспѣшно исполнять этотъ долгъ было бы знакомъ крайне слабой любви къ паствѣ, ко Христу, знакомъ отсутствія искренней надежды на помощь Божію. Святый Іоаннъ Златоустъ, никогда не имѣвшій покоя отъ пастырскихъ трудовъ, съ глубокою скорбію обращается къ пастырямъ: «представимъ себѣ, сколько тягостныхъ трудовъ переносятъ овчіе пастухи въ Каппадокійской странѣ, ходя за безсловесными! Часто занесенные снѣгомъ по три дня сряду остаются они въ такомъ положеніи. Сказываютъ также, что не меньше бѣдствій терпятъ пастухи и въ Ливіи, по цѣлымъ мѣсяцамъ скитаясь по непроходимой этой пустынѣ, наполненной самыми свирѣпыми звѣрями. А ежели столько заботъ бываетъ о безсловесныхъ, то какое извиненіе будемъ имѣть мы, когда намъ ввѣрены разумныя души, а мы спимъ такимъ глубокимъ сномъ? Можно ли тутъ думать объ отдыхѣ? Можно ли искать покоя? Напротивъ, для этихъ овецъ не должно ли идти куда бы то ни было и предаваться тысячѣ смертей? Развѣ не знаете цѣны этого стада? Чего не сдѣлалъ для него твой Владыка? Не пролилъ ли даже Своей крови? А ты ищешь успокоенія. Что же можетъ быть хуже такихъ пастырей? Не подумаешь о томъ, что Христово стадо окружено волками, которые злѣе и свирѣпѣе Ливійскихъ? Не представишь самъ себѣ, какую душу должно имѣть тому, кто пріемлетъ на себя начальство въ церкви? Народные правители, совѣщаясь о дѣлахъ маловажныхъ, не только дни, но и ночи проводятъ въ бодрствованіи; а мы, подвизающіеся для неба, спимъ и днемъ! Кто же послѣ этого избавитъ насъ отъ наказанія за такую безпечность?» (Толков. Св. Іоанна Златоуста на посланіе къ Римлянамъ. Бесѣда 29. М. 1839, стр. 668.).

Священникъ не долженъ жалѣть ни времени, ни силъ для того, чтобы его пасомые не выходили изъ духовной врачебницы неисцѣленными. Но какъ поступить пастырю, если въ одинъ день является на исповѣдь нѣсколько сотъ исповѣдующихся? Конечно, положеніе священника въ этомъ случаѣ крайне затруднительно. Но почему бы каждому пастырю не предотвратить этой печальной необходимости – цѣлый день трудиться, трудиться до изнеможенія и – окончить дѣло съ сознаніемъ того, что мало сдѣлано, что не достаточно подробно исповѣданы многіе, что не успѣлъ онъ возбудить во многихъ сердцахъ глубокаго сокрушенія о грѣхахъ и твердой рѣшимости исправиться, что временемъ исповѣди ему не пришлось воспользоваться для того, чтобы каждому преподать живое и внушительное наставленіе касательно дальнѣйшей его жизни?! Священникъ можетъ и долженъ неоднократно внушать своимъ прихожанамъ, что исповѣдь должна быть для нихъ именно врачеваніемъ отъ язвъ грѣховныхъ, что, слѣдовательно, на исповѣдь каждаго надобно положить какъ можно большіе времени, что поэтому для нихъ удобнѣе и полезнѣе говѣть не въ двѣ или три недѣли въ великій постъ, а въ теченіе всего великаго поста. При настойчивости священника его внушенія имѣли бы, конечно, успѣхъ; прихожане легко увидятъ, что священникъ не себѣ желаетъ облегченія отъ труда, а ищетъ именно ихъ душевной пользы. Можно однако думать, что все-таки въ первую, въ послѣднюю и во многихъ мѣстахъ въ крестопоклонную седмицу будетъ говѣющихъ особенно много. Какъ тогда управиться? Нѣтъ никакой надобности всѣмъ говѣющимъ на извѣстной недѣлѣ приступать ко святому причащенію нѣпремѣнно въ одинъ опредѣленный день, въ субботу наприм. или въ великій четвертокъ. Если говѣющихъ много, они могутъ приступать ко святому причащенію въ разные дни, когда только бываетъ литургія Іоанна Златоуста или Василія Великаго или преждеосвященныхъ Даровъ. Въ знаменитыхъ монастыряхъ, гдѣ всегда бываетъ много богомольцевъ желающихъ поговѣть, такъ и дѣлается. Я помню дни первой седмицы Великаго поста въ Тихоновой пустыни, Калужской епархіи. Помню, какъ много было причастниковъ и въ среду, и въ пятокъ, и въ субботу. Вѣдь и вездѣ это возможно и удобно. Вѣдь литургія преждеосвященныхъ Даровъ для того и служится, чтобы вѣрующую могли сподобиться святаго причащенія, и какъ грустно бываетъ на душѣ, когда на приглашеніе діакона: «со страхомъ Божіимъ и вѣрою приступите» – никто не подходитъ къ святой чашѣ! Почему? Потому, конечно, что священники не выясняютъ народу, что можно причащаться и за литургіей преждеосвященныхъ Даровъ, что эта литургія для этого именно и совершается. Слѣдуетъ имѣть въ виду и то, что можно исповѣдывать и не наканунѣ причащенія, а и раньше, за день, за два, за три. Книга «О должностяхъ пресвитеровъ приходскихъ» даетъ такой совѣтъ священникамъ: «Ничто не препятствуетъ за два или три дня или чрезъ цѣлую седмицу готовящихся исповѣдывать, толькобъ завѣщалъ въ первые дни исповѣдавшимся, дабы, естьли совѣсть ихъ еще въ чѣмъ будетъ обличать или въ случаѣ новаго грѣха, предъ причастіемъ вторично на исповѣдь приходили» (§ 100).

Чтобы облегчить и сдѣлать болѣе успѣшною исповѣдь, священникъ непремѣнно долженъ выяснить своимъ прихожанамъ великое нравственное значеніе таинства покаянія. Необходимо излагать для нихъ и обязанности христіанскія. Предъ исповѣдію чрезвычайно важно нѣкоторое время посвятить именно на обозрѣніе обязанностей христіанскихъ при помощи десятословія или заповѣдей блаженства. Надобно показать, что Богъ требуетъ отъ насъ не того только, чтобы мы удалялись отъ тяжкихъ грѣхопаденій, но чтобы очищали себя и отъ всякой скверны грѣховной, чтобы дѣлали какъ можно большіе добра, чтобы строго осуждали собя и тогда, когда не ищемъ сами случая сдѣлать какое-либо добро. Тогда уже болѣе рѣдки будутъ обычные отвѣты: «не знаю, въ чемъ грѣшенъ; во всемъ грѣшенъ; ничего особенно тяжелаго за собою не чувствую; грѣшу какъ и всѣ». Тогда отъ большинства исповѣдующихся можно будетъ ожидать болѣе сознательнаго и опредѣленнаго исповѣданія грѣховъ. Книга «О должностяхъ пресвитеровъ приходскихъ» внушаетъ пастырямъ слѣдующія мысли. «Какъ исповѣдь обыкновенно у насъ въ посты бываетъ: то по вся дни долженъ пресвитеръ научать прихожанъ, въ какихъ дѣйствіяхъ истинное покаяніе состоитъ, указать сирѣчь, что кающійся долженъ творить. 1) Познать грѣхи своя и привесть на память всѣ, сколько можетъ, дѣломъ, словомъ и помышленіемъ содѣянныя, а во-первыхъ волею и вѣдѣніемъ, за которыя совѣсть грызетъ или угрызала. 2) Познавши, раскаиваться и жалѣть за содѣяніе ихъ, что оными Господа прогнѣвилъ и себя праведному суду Его подверглъ. 3) Оныя предъ Богомъ въ молитвѣ всегда, а предъ пресвитеромъ, яко власть разрѣшенія имѣющимъ, въ подобное время исповѣдать. 4) Прося у Бога помилованія, имѣть предъ очима Іисуса распятаго и на заслуги Его все упованіе о оставленіи грѣховъ положить. 5) Твердое намѣреніе предпріять, чтобъ не возвращаться ко грѣху: но новое житіе по заповѣди Божіей начать и достойны покаянія плоды творя продолжать» (§ 91). Таже книга далѣе подробно выясняетъ эти общія положенія. Всякому духовнику полезно читать и перечитывать эти прекрасныя мысли, выраженныя чрезвычайно опредѣленно (§§ 92-96).

Мы не будемъ входить въ разсужденіе о томъ, какіе вопросы священникъ долженъ предлагать на исповѣди, когда нужно разрѣшать кающагося и когда не разрѣшать, когда назначать епитимію и – какую именно, когда оставлять покаявшагося безъ епитиміи. Это должно быть хорошо извѣстно каждому духовнику. Мы укажемъ только, какъ на полезныя въ высшей степени руководства для духовниковъ, на книгу «О должностяхъ пресвитеровъ приходскихъ» и на книгу Платона, Архіепископа Костромскаго: «Напоминаніе священнику объ обязанностяхъ его при совершеніи таинства покаянія» (второе изданіе этой книги, съ исправленіями и дополненіями, вышло въ 1871 г.). Мы остановимся теперь еще на нѣкоторыхъ вопросахъ, какіе сами собою вызываются практикой церковной.

Исповѣдь всегда должна быть искренней. Она «должна представить душу въ такомъ состояніи, въ какомъ она есть, и потому исповѣдающійся предъ священникомъ не долженъ утаивать ни грѣховъ самихъ, ни обстоятельствъ, которыми грѣхъ увеличивается, и за которыя совѣсть особливо покоя не даетъ» («О должностяхъ пресвитеровъ приходскихъ», § 94). Но такая исповѣдь, исповѣдь откровенная, возможна только тогда, когда кающійся имѣетъ свидѣтелемъ своей исповѣди одного священника, когда близкое присутствіе другихъ его нисколько не смущаетъ. Къ сожалѣнію, именно это обстоятельство упускаютъ изъ виду многіе священники. Вотъ предъ аналогіемъ стоитъ кающійся, а отъ него на шагъ или на два цѣлая толпа желающихъ исповѣдаться. Если они и не слышатъ словъ кающагося и священника, они однако обо многомъ могутъ дѣлать правильныя или неправильныя заключенія по тому выраженію лица, съ которымъ кающійся отходитъ отъ аналогія. Мысль о вниманіи присутствующихъ можетъ сильно безпокоить каждаго исповѣдующагося, и поэтому при всемъ желаніи своемъ онъ не можеть быть вполнѣ искреннимъ съ своимъ духовникомъ. Это грустное явленіе встрѣчается слишкомъ часто. Однако это неудобство легко устранить вездѣ, какъ устранено оно во многихъ городахъ, весяхъ и пустынныхъ обителяхъ нашего отечества. Можно священника и кающагося отдѣлять отъ остальныхъ людей ширмами. Можно требовать, чтобы и къ ширмамъ близко никто не подходилъ. Тогда исповѣдь будетъ истинною тайною; тогда никто не будетъ имѣть возможности слышать исповѣдь или составлять свои заключенія о кающемся на основаніи выраженія лица священника и самаго кающагося. Такъ и дѣлаютъ во многихъ мѣстахъ, и такая нетрудная предосторожность будетъ сопровождаться прекрасными плодами.

Необходимо указать еще на крайнюю неблаговидность допускаемаго въ нѣкоторыхъ мѣстахъ обычая исповѣдывать одновременно нѣсколько человѣкъ дѣтей. Вѣдь дѣти не могутъ въ присутствіи своихъ товарищей быть вполнѣ откровенными со священникомъ. Притомъ еще нѣкоторые священники одновременно надъ нѣсколькими отроками и отроковицами читаютъ даже и разрѣшительную молитву. Такая исповѣдь не только не приноситъ ожидаемой пользы, но и пріучаетъ дѣтей и даже взрослыхъ смотрѣть на таинство покаянія совершенно неправильно, пріучаетъ думать, что при покаяніи существенную важность представляетъ только произносимая священникомъ разрѣшительная молитва. Еще въ «Книгѣ о должностяхъ пресвитеровъ приходскихъ» было замѣчено объ этомъ: «крайнее нерадѣніе и безсовѣстіе есть нѣкоторыхъ пресвитеровъ принимать къ исповѣди многихъ другихъ, не только отроковъ и отроковицъ малыхъ, десяти лѣтъ не превозшедшихъ, но и юношъ и дѣвицъ за пятьнадесять лѣтъ уже выступившихъ, въ какомъ случаѣ, не спрашивая о грѣхахъ, которыхъ они грѣхами по невѣжеству и не почитаютъ, въ собраніи разрѣшительную молитву читаютъ» (§ 100). Ни въ какомъ случаѣ не слѣдуетъ допускать совмѣстной исповѣди даже и дѣтей. Подробная исповѣдь, при желаніи священника узнать душу отрока и сказать ему нѣчто на пользу, всегда будетъ имѣть важное значеніе для нравственной жизни этого юнаго члена Церкви. Не одного отрока пастырское слово священника именно на исповѣди, слово согрѣтое любовію, спасало оть многихъ нравственныхъ золъ. Для многихъ людей добро стало вождѣленнымь именно подъ вліяніемъ задушевной бесѣды добраго пастыря во время исповѣди въ юные еще годы. Пусть каждый священникъ живо представитъ себѣ, что, можетъ быть, отъ нѣсколькихъ минутъ внимательной исповѣди будетъ зависѣть счастіе на землѣ и блаженство за гробомъ его юнаго духовнаго сына: ужели это не побужденіе къ самой тщательной исповѣди?! О, если бы мы, пастыри, почаще думали о томъ, что нѣсколько лишнихъ часовъ исповѣди, нѣсколько больше напряженія, нѣсколько больше любви къ братьямъ христіанамъ, нѣсколько больше подготовленія къ совершенію исповѣди и – мы можемъ пріобрѣсти для Церкви нѣсколько, можетъ быть, даже много добрыхъ чадъ! Великое утѣшеніе при тяжеломъ трудѣ исповѣди, великое побужденіе къ труду! Если духовникъ въ каждомъ кающемся признаетъ именно брата о Христѣ, если возлюбитъ его какъ роднаго сына, то ужели онъ не пренебрежетъ своимъ покоемъ, отдыхомъ и – не послужитъ по мѣрѣ силъ дѣлу исповѣди?!

Нельзя не обратить вниманія еще на то, что нѣкоторые священники почему-то не читаютъ молитвы слѣдующей за исповѣдію и увѣщаніемъ духовника: «Господи, Боже спасенія рабовъ Твоихъ, милостиве и щедре и долготерпѣливе, каяйся о нашихъ злобахъ» – и затѣмъ, послѣ разрѣшительной молитвы, не дѣлаютъ отпуста. Молитва «Господи, Боже спасенія рабовъ Твоихъ» всегда благотворно дѣйствуетъ на душу кающагося, вызываетъ въ немъ большее сокрушеніе о грѣхахъ и обращаетъ духовный взоръ его къ Богу и Его милосердію. Эта молитва составляетъ важную часть послѣдованія исповѣди. Каками соображеніями могутъ руководиться священники, опуская эту молитву – непонятно. Равнымъ образомъ непонятно, почему бы пропускать отпустъ послѣ разрѣшительной молитвы, когда онъ ясно указанъ въ Требникѣ.

Нѣкоторые священники, сколько намъ извѣстно, допускаютъ еще слѣдующее отступленіе отъ общепринятаго порядка исповѣди. Они накрываютъ кающагося епитрахилью съ самаго начала исповѣди до конца. Между тѣмъ епитрахиль большинствомъ духовниковъ принято возлагать на главу кающагося только при чтеніи разрѣшительной молитвы. Нѣкоторые священники объясняютъ это тѣмъ, что подъ епитрахилью кающійся какъ-бы закрывается отъ взоровъ присутствующихъ. Это – не достаточное объясненіе. Неудобно долго держать человѣка подъ епитрахилью. При этомъ священникъ лишенъ возможности судить о настроеніи кающагося по выраженію его лица. Да епитрахиль и не препятствуетъ присутствующимъ въ храмѣ слышатъ исповѣдь, когда нѣтъ ширмъ, тѣмъ болѣе, что находящійся подъ епитрахилью, естественно, долженъ говорить громче, чтобы его могъ слышать духовникъ.

Къ сказанному нельзя не добавить и слѣдующаго. Надобно располагать прихожанъ говѣть не только въ великій постъ, но и въ другое время года, въ посты и даже не въ посты. При этомъ не только исповѣдь будетъ приносить самые добрые плоды для пасомыхъ, но и самъ пастырь въ исповѣди будетъ постоянно имѣть одно изъ лучшихъ средствъ къ своему укрѣпленію въ добрѣ, къ побѣдѣ надъ зломъ въ разныхъ его видахъ. Для многихъ изъ духовниковъ, которымъ приходится исповѣдывать въ теченіе всего почти года, изъ опыта стало яснымъ, что для нихъ каждая исповѣдь бываетъ именно побужденіемъ къ тому, чтобы чаще и внимательнѣе разсматривать свою душу, плакать о своихъ грѣхахъ, сильнѣе и сильнѣе прилѣпляться духомъ къ закону Божію. Видя, какъ иногда самый ничтожный по-видимому грѣхъ становился причиной глубокаго нравственнаго развращенія и производилъ такимъ образомъ великое опустошеніе въ душѣ, священникъ дѣлается внимательнѣе къ каждому своему шагу, къ каждой мысли, къ каждому чувству и желанію. Слыша, какъ иногда даже великіе грѣшники, подъ вліяніемъ Божія наказанія, постигшаго ихъ, или по другимъ причинамъ, совершенно отвращались отъ грѣховъ и дѣлались добрыми христіанами, пастырь болѣе и болѣе укрѣпляется въ надеждѣ на помощь Божію въ его собственной борьбѣ съ грѣхомъ. Узнавъ изъ исповѣди, какъ тотъ или другой христіанинъ при самой неблагопріятной внѣшней обстановкѣ, при великихъ соблазнахъ со стороны окружающихъ хранитъ себя неоскверненнымъ отъ міра и достигаетъ высокаго нравственнаго совершенства, служитель алтаря не можетъ не увлекаться красотою добродѣтели, не можетъ не стремиться къ тому, чтобы и самому взойти на высоту добродѣтельной жизни.

 

Іеромонахъ Палладій.

 

«Могилевскія Епархіальныя Вѣдомости». 1895. № 9. Ч. Неофф. С. 163-172.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: