Николай Ивановичъ Булгаковъ – Чудеса Господа нашего Іисуса Христа и Его Апостоловъ сравнительно съ ветхозавѣтными чудесами.
Ветхозавѣтная и новозавѣтная религіи, имѣя въ виду одну и туже конечную цѣль – спасеніе рода человѣческаго, представляютъ собою постепенное раскрытіе одного божественнаго плана въ домостроительствѣ нашего спасенія и потому въ своей совокупности составляютъ одно цѣлое. Естественно, поэтому, что и чудеса ветхозавѣтныя и новозавѣтныя, какъ признаки единой истинно-откровенной религіи, должны имѣть существенное сходство между собою.
И, дѣйствительно, мы видимъ, что источникъ чудесъ какъ ветхозавѣтныхъ, такъ и новозавѣтныхъ одинъ и тотъ же – всеблагая и всемогущая воля Божія. Такъ, въ Ветхомъ Завѣтѣ Моисей совершалъ чудеса по повелѣнію Бога; пророкъ Илія при совершеніи чудесъ также обращался къ Богу съ молитвою о дарованіи ему силы чудотвореній{1} и т. д. И въ Новомъ Завѣтѣ Іисусъ Христосъ свидѣтельствовалъ, что Онъ творитъ чудеса «о имени Отца»{2}, и назвалъ Отца источникомъ Своихъ чудесъ: «дѣла, яже даде мнѣ Отецъ, да совершу я, та дѣла, яже азъ творю, свидѣтельствуютъ о мнѣ, яко Отецъ мя посла»{3}. Апостолы также творили чудеса «во имя Іисуса Христа»{4} и по молитвамъ къ Богу{5}. – Нѣтъ нужды и говорить о томъ, что ветхозавѣтныя и новозавѣтныя чудеса, какъ признаки богооткровенной религіи, какъ имѣющія божественное происхожденіе, были чудесами истинными, а не ложными. Это доказывается даже ихъ ясностью и очевидностью, равно какъ и гласностью: ветхозавѣтныя и новозавѣтныя чудеса не похожи на тѣ ложныя знаменія, на тѣ темныя дѣйствія, таинственность которыхъ разоблачается при свѣтѣ добросовѣстнаго изслѣдованія и за достовѣрность которыхъ ручается незначительное количество свидѣтелей, не всегда даже заслуживающихъ довѣрія. «Нѣсть бо во углѣ сотворено сіе»{6} – говоритъ апостолъ Павелъ о чудесахъ евангельскихъ; тоже самое мы можемъ вполнѣ справедливо сказать и вообще о всѣхъ какъ ветхозавѣтныхъ, такъ и новозавѣтныхъ чудесахъ. – Затѣмъ, какъ божественныя по своему происхожденію, эти чудеса всегда совершались съ опредѣленными цѣлями и по высшимъ побужденіямъ. Мы не можемъ указать ни одного чуда въ Священномъ Писаніи Ветхаго и Новаго Завѣта, которое было бы совершенно безцѣльно. Всѣ чудеса обусловливались высокими мотивами и имѣли своею цѣлью доказать божественное посольство чудотворцевъ и прославить всемогущество, премудрость и благость Божію. Наконецъ, какъ ветхозавѣтныя, такъ и новозавѣтныя чудеса совершались во всѣхъ сферахъ бытія; средою ихъ была и внѣшняя природа, и человѣческая жизнь. Такъ, въ Ветхомъ Завѣтѣ чудесныя, египетскія казни по преимуществу совершались въ сферѣ внѣшней природы; сюда нужно отнести переходъ евреевъ черезъ Чермное море, большинство чудесъ во время сороколѣтняго странствованія евреевъ по пустынѣ, переходъ чрезъ Іорданъ, остановленіе солнца и т. д. И въ Новомъ Завѣтѣ мы видимъ чудеса, совершавшіяся въ области внѣшней природы, какъ напр. укрощеніе бури, хожденіе по водамъ, проклятіе смоковницы. Съ другой стороны, въ Ветхомъ Завѣтѣ мы встрѣчаемъ воскрешеніе мертвыхъ пророками Иліею и Елисеемъ, исцѣленіе отъ проказы Неемана сирійскаго, прокаженіе Гіезія и т. п. чудеса, совершавшіяся въ области человѣческой жизни. Точно также и въ Новомъ Завѣтѣ безчисленные случаи исцѣленія больныхъ Іисусомъ Христомъ и Его апостолами, случаи воскрешенія мертвыхъ относились къ сферѣ человѣческой жизни. Такимъ образомъ, чудеса Іисуса Христа и Его апостоловъ имѣютъ большое сходство съ ветхозавѣтными чудесами, и мы встрѣчаемъ даже однородныя чудеса въ Ветхомъ и Новомъ Завѣтѣ, какъ напр. чудесное насыщеніе пророкомъ Елисеемъ ста мужей двадцатью ячменными хлѣбами и смоквами и двукратное чудесное насыщеніе Спасителемъ нѣсколькихъ тысячъ человѣкъ незначительнымъ количествомъ хлѣбовъ и рыбы, или случаи воскрешенія мертвыхъ въ Ветхомъ Завѣтѣ пророками Иліею и Елисеемъ и въ Новомъ Завѣтѣ Іисусомъ Христомъ и Его апостолами и т. и. Такое близкое сходство чудесъ ветхозавѣтныхъ и новозавѣтныхъ вполнѣ объясняется тѣмъ вообще, что Ветхій и Новый Завѣты суть двѣ стороны одной истинно-откровенной религіи.
Но единая богооткровенная религія, какъ извѣстно, раздѣляется на ветхозавѣтную и новозавѣтную. Божественное откровеніе не могло быть сообщено человѣку сразу во всей своей полнотѣ и законченности; нужно было сначала приготовить человѣчество къ принятію высшаго христіанскаго откровенія. Эта задача и была выполнена ветхозавѣтнымъ откровеніемъ, которое ближайшимъ образомъ сообразно съ ходомъ историческаго развитія еврейскаго народа, постепенно вводило ветхозавѣтныхъ людей въ болѣе глубокое пониманіе первообѣтованій, болѣе и болѣе проясняло откровенныя истины вѣры, полнѣе и совершеннѣе раскрывало эти истины. Въ Новомъ же Завѣтѣ послѣдовало самое полное, всестороннее и совершенное откровеніе; то спасеніе, къ которому приготовляло человѣка ветхозавѣтное откровеніе, въ Новомъ Завѣтѣ было совершено Мессіей въ дѣйствительности. Отсюда вполнѣ ясно, что Ветхій Завѣтъ и Новый, при единствѣ основной идеи, различаются между собою въ степени полноты и совершенства откровенія. Ветхозавѣтное откровеніе образуетъ только приготовительную эпоху въ исторіи божественнаго домостроительства спасенія рода человѣческаго; оно относится къ новозавѣтному откровенію, какъ приготовленіе къ совершенію, обѣтованіе къ исполненію, прообразъ къ образу.
Указанное различіе Ветхаго и Новаго Завѣта обусловливаетъ собою и различіе между ветхозавѣтными и новозавѣтными чудесами. Наглядное различіе между этими чудесами вытекаетъ изъ разсмотрѣнія главныхъ и основныхъ цѣлей Ветхаго и Новаго Завѣта, такъ какъ осуществленіе этихъ цѣлей вело къ преимущественному раскрытію тѣхъ или другихъ свойствъ существа Божія въ Ветхомъ и Новомъ Завѣтѣ, а эти свойства и обусловливали собою характеръ ветхозавѣтныхъ и новозавѣтныхъ чудесъ. Ветхій Завѣтъ имѣлъ своею главною и основною цѣлью приготовленіе человѣческаго рода къ пришествію Спасителя міра и къ усвоенію имѣвшаго совершиться черезъ Него дѣла искупленія. Для осуществленія этой цѣли нужно было изъ среды многихъ народовъ избрать одинъ народъ, сдѣлать его орудіемъ божественнаго откровенія, окружить его особыми заботами и восиитать его сообразно съ его высокимъ назначеніемъ. Такимъ богоизбраннымъ народомъ оказались евреи, которыхъ Богъ выдѣлилъ изъ числа другихъ народовъ, оказывалъ имъ безчисленныя благодѣянія, даровалъ имъ законъ, опредѣлявшій своими предписаніями чуть не каждый шагъ еврея и руководившій ихъ на пути нравственнаго усовершенствованія, и воспитывалъ ихъ въ строгомъ духѣ этого закона, постоянно слѣдя за неуклоннымъ исполненіемъ его преписаній. Но въ дѣлѣ воспитанія личный характетъ воспитанниковъ имѣетъ такое важное значеніе, что само воспитаніе для своего успѣха по необходимости должно сообразоваться съ нимъ. Евреи же, по отзыву какъ ветхозавѣтныхъ, такъ и новозавѣтныхъ писателей, были народомъ грубымъ, жестоковыйнымъ. Вслѣдствіе грубости ихъ чувствъ на нихъ можно было оказывать вліяніе только такими дѣйствіями, которыя внѣшнимъ образомъ производили сильное впечатлѣніе и свидѣтельствовали о физической силѣ дѣятеля. Говоря иначе, евреевъ возможно было постоянно побуждать къ исполненію закона Божія только величественными проявленіями всемогущества Божія. Поэтому-то Богъ открывался въ Ветхомъ Завѣтѣ преимущественно со стороны Своего всемогущества. Іегова, по представленію евреевъ, былъ Богомъ всемогущимъ, Которому подчиняются всѣ стихіи, и вмѣстѣ строгимъ ревнителемъ закона, Который щедро награждаетъ вѣрныхъ исполнителей этого закона и грозно караетъ уклоняющихся отъ него. Эти же свойства Божіи отразились и на ветхозавѣтныхъ чудесахъ. Въ самомъ дѣлѣ, всматриваясь ближе въ характеръ ветхозавѣтныхъ чудесъ, нельзя не замѣтить, что они въ большинствѣ случаевъ носятъ на себѣ яркій отпечатокъ могущества, власти надъ всѣмъ существующимъ. Этотъ характеристическій признакъ ветхозавѣтныхъ чудесъ открывается преимущественно изъ того, что чудеса иъ большинствѣ случаевъ отличались поразительною грандіозностью, колосальностью. Таковы напр. чудеса, совершенныя Моисеемъ въ Египтѣ предъ выходомъ евреевъ изъ этой страны, чудеса Іисуса Навина при завоеваніи обѣтованной земли, чудесное пораженіе смертью ста восьмидесяти пяти тысячъ воиновъ изъ войска Сеннахерима подъ стѣнами Іерусалима и т. п. Нужно замѣтить, что эти блистательныя по своей внѣшности чудеса совершались всегда въ виду тѣхъ языческихъ племенъ, которыя входили въ соприкосновеніе съ еврейскимъ народомъ. Язычники же боготворили міровыя силы вообще и въ частности тѣ силы, которыя преимущественно предъ другими проявлялись вь населяемыхъ ими странахъ. Іегова, производившій такія колоссальныя по своему величію или размѣрамъ чудеса всегда въ виду языческихъ племѣнъ и нерѣдко на ихь территоріяхъ, тѣмъ самымъ приводилъ одинаково и евреевъ, и язычниковъ къ сознанію, что Онъ выше всѣхъ боговъ; Онъ не есть богъ только холмовъ или равнинъ, какъ думали нѣкоторые{7}, но Господь всей земли подчиняющій Себѣ всѣ стихіи и управляющій ими по Своей волѣ, Богъ всѣхъ боговъ, извѣстныхъ ветхозавѣтному человѣчеству. Кромѣ изумительной грандіозности, преимущественному обнаруженію всемогущества Іеговы въ ветхозавѣтныхъ чудесахъ не мало содѣйствовала и та область, въ которой совершалось большинство изъ нихъ. Если разсмотрѣть всѣ ветхозавѣтныя чудеса, то легко можно увидѣть, что они по преимуществу совершались въ сферѣ внѣшней природы. Таковы напр. казни египетскія въ большинствѣ случаевъ, переходъ евреевъ черезъ Чермное море при Моисеѣ и чрезъ Іорданъ при Іисусѣ Навинѣ, большинство чудесъ изъ времени сорокалѣтняго странствованія евреевъ по пустынѣ, ниспаденія огня съ неба по молитвѣ пророка Иліи и т. п. Эти чудеса въ силу своей видимости производили сильнѣйшее впечатлѣніе на очевидцевъ и ярче оттѣняли всемогущество Божіе, сравнительно съ тѣми чудесами, которыя совершались въ области человѣческой природы и которыя не имѣли по своей наружности импонирующаго характера. Затѣмъ, ветхозавѣтныя чудеса совершались преимущественно въ присутствіи весьма многихъ свидѣтелей и очевидцевъ, – наединѣ же слишкомъ рѣдко. Часто они сопровождались внѣшнимъ блескомъ и торжественною обстановкою. Имъ нерѣдко предшествовало или грозное изреченіо Іеговы или величественное слово чудотворцевъ. Все это производило сильное впечатлѣніе на очевидцевъ того или другаго чуда и приводило ихъ къ сознанію величія Іеговы.
Но Іегова въ ветхозавѣтныхъ чудесахъ открывалъ Себя грубому, неразвитому человѣчеству въ образѣ не только всемогущаго Бога, но и строгаго ревнителя закона, милостиваго покровителя исполнителей этого закона и грознаго карателя нарушителей его. Эта ревность была необходима для того, чтобы неуклонно вести склонный къ паденію еврейскій народъ по предназначенному пути и поддерживать его на высотѣ его призванія. Отсюда понятно, почему ветхозавѣтныя чудеса представляются по преимуществу въ суровой формѣ и даже иногда носятъ на себѣ печать разрушенія. Воспитывавшійся въ духѣ закона еврейскій народъ естественно созерцалъ и чудеса такія, которыя наглядно отображали въ себѣ характеръ закона, а такъ какъ законъ содержалъ въ себѣ преимущественно ученіе о благоговѣйномъ страхѣ предъ величіемъ Іеговы и Его отвращеніи къ грѣхамъ человѣка, то и ветхозавѣтныя чудеса часто служили грознымъ проявленіемъ гнѣва Божія на нечестивыхъ людей, преступающихъ предписанія закона. Такова напр. смерть Корея, Даѳана, Авирона и ихъ сообщниковъ, прокаженіе Озіи царя израильскаго и вообще многочисленныя наказанія смертью, болѣзнями или общественными бѣдствіями какъ всего еврейскаго народа, такъ и частныхъ лицъ, упоминаемыя въ Священномъ Писаніи Ветхаго Завѣта. Наконецъ, для завершенія характеристики ветхозавѣтныхъ чудесъ нужно замѣтить, что они, вслѣдствіе указанныхъ своихъ свойствъ, производили иногда подавляющее впечатлѣніе на очевидцевъ и вызывали въ немъ страхъ и ужасъ{8}.
Не таковы были чудеса Іисуса Христа и Его апостоловъ, къ характеристикѣ которыхъ мы теперь переходимъ. Новый Завѣтъ имѣетъ въ своей основѣ искупленіе рода человѣческаго отъ грѣха, проклятія и смерти, совершенное Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ. Начало этому завѣту далъ Іисусъ Христосъ своимъ воплощеніемъ и затѣмъ искупленіемъ человѣчества Своею кровію, какъ Онъ Самъ высказалъ это послѣднее на тайной вечери въ словахъ: «сія чаша, новый завѣтъ моею кровію, яже за вы проливается»{9}. Этотъ завѣтъ называется Новымъ въ отличіе отъ Ветхаго потому, что въ немъ установлены новыя отношенія между Богомъ и человѣкомъ. Въ Ветхомъ Завѣтѣ со стороны человѣка требовалось благоговѣніе предъ могущественнымъ величіемъ Іеговы и покорность волѣ Божіей, обусловленная религіознымъ страхомъ; Богъ же открывался человѣку какъ всемогущій Владыка и грозный Судія. Въ Новомъ Завѣтѣ въ основу религіи положено сыновнее отношеніе человѣка къ Богу, какъ къ любвеобильному Отцу{10}, и Богъ открывается людямъ со стороны Своей безпредѣльной любви. Самое искупленіе, лежащее въ основѣ Новаго Завѣта, есть чрезвычайное проявленіе неисчерпаемой любви Бога къ человѣку. «О семъ явися любы Божія въ насъ», говоритъ апостолъ Іоаннъ, «яко Сына своего единороднаго посла Богъ въ міръ, да живи будемъ имъ. О семъ есть любы, не яко мы возлюбихомъ Бога, но яко той возлюби насъ, и посла Сына своего очищеніе о грѣсѣхъ нашихъ»{11}. И въ земной жизни нашего Искупителя каждый Его поступокъ, каждый шагъ, каждое слово запечатлѣны были Его святою любовію и указывали на то, что «Богъ любы есть»{12}. Поэтому и новозавѣтныя чудеса, какъ чудеса любящаго Бога, должны быть дѣйствіями любви Божіей. Къ такому же выводу мы приходимъ и другимъ путемъ, именно: такъ какъ вся дѣятельность Іисуса Христа, всѣ Его поступки, дѣйствія и слова были направлены къ одной высочайшей цѣли спасенія человѣка и объединены этою цѣлью, то на чудеса Его мы должны смотрѣть какъ на искупительныя дѣйствія, какъ на отдѣльные случаи проявленія той искупительной дѣятельности, которая есть дѣло величайшей любви Бога къ человѣку, какъ на частное осуществленіе спасенія, которое совершилъ Богъ по Своей любви къ человѣку. И новозавѣтныя чудеса были дѣйствительно чудесами любви Божіей; въ нихъ открывался Богъ какъ любвеобильный Отецъ, благодѣтель рода человѣческаго, милосердный врачъ человѣчества, изнемогающаго подъ тяжестью духовныхъ и тѣлесныхъ болѣзней. Всѣ безъ исключенія чудеса Іисуса Христа были обнаруженіемъ Его величайшей любви и милосердія; Его единственное чудо, носящее гнѣвный характеръ – проклятіе смоковницы – не можетъ быть признано исключеніемъ, такъ какъ и оно вызвано желаніемъ, вытекающимъ изъ любви Іисуса Христа къ грѣховному человѣчеству, показать видимымъ образомъ судьбу тѣхъ, кто упорствуетъ въ своемъ заблужденіи и оказываетъ сопротивленіе благодатному дѣйствію искупленія; для этого, нужно замѣтить, Іисусъ Христосъ пользуется деревомъ, которое само по себѣ лишено чувствовательной способности, Іисусъ Христосъ какъ Самъ не творилъ такихъ чудесъ, въ которыхъ проявлялось бы Его грозное величіе, такъ и ученикамъ Своимъ не дозволялъ совершать подобныхъ чудесъ. Когда напр. Іаковъ и Іоаннъ, воспламененные гнѣвомъ на жителей одного самаринскаго селенія за ихъ отказъ принять Іисуса Христа, просили у Него позволенія свести огонь съ неба и истребить этихъ самарянъ по примѣру пророка Иліи, то Іисусъ Христосъ запретилъ имъ сдѣлать это, сказавъ: «не вѣсте, коего духа есте вы: Сынъ бо человѣческій не пріиде душъ человѣческихъ погубити, но спасти»{13}. Этими словами Спаситель ясно указалъ на то, что евангельскія чудеса суть чудеса любви и спасенія, а не гнѣва и разрушенія. Чудеса апостоловъ также въ большинствѣ носятъ характеръ любви; и это вполнѣ понятно, такъ какъ апостолы были продолжателями дѣла Іисуса Христа, Который пришелъ по Своей любви спасти родъ человѣческій, а не губитъ его. Любовь же, по ученію апостола Павла, созидаетъ{14}; поэтому и чудеса апостоловъ, имѣю своею характерестическою чертою любовь, въ большинствѣ чужды суроваго характера и печати разрушенія, что присуще чудесамъ ветхозавѣтньмъ. Напротивъ, святая кротость и вѣяніе, такъ сказать, созидающей любви отличаютъ новозавѣтныя чудеса.
Такимъ образомъ, новозавѣтныя чудеса были достославными проявленіями святой любви Бога къ человѣку; вмѣстѣ съ тѣмъ они были и единичными проявленіями искупленія человѣка. Какъ такія, чудеса Іисуса Христа и Его Апостоловъ имѣли высоконравственное значеніе. Хотя Іисуса Христа побуждало любвеобильное, отзывчивое на всѣ страданія сердце принимать участіе и оказывать помощь несчастнымъ страдальцамъ, но онъ старался избавлять людей не отъ однихъ только тѣлесныхъ страданій. Никто изъ непредупрежденныхъ лицъ не припишетъ Іисусу Христу намѣренія быть врачомъ только тѣлесныхъ болѣзней; Онъ врачъ не только тѣлесныхъ болѣзней, но и душъ, – и главнымъ образомъ послѣднихъ. Главная цѣль Его чудесныхъ исцѣленій отъ болѣзней состояла въ томъ, чтобы возбудить въ человѣкѣ желаніе нравственнаго исцѣленія. Поэтому-то Іисусъ Христосъ всегда напоминалъ несчастнымъ страдальцамъ, умолявшимъ Его о помощи, что страданія тѣла, какъ они ни велики и тягостны, ничто сравнительно съ болѣзнями души. Съ этою цѣлью онъ предварялъ совершеніе исцѣленія прощеніемъ грѣховъ, а заключалъ наставленіемъ; «иди и больше не грѣши». Онъ такимъ образомъ ясно поставлялъ тѣло въ прямую зависимость отъ духа и приводилъ чудесно исцѣленныхъ, равно какъ и очевидцевъ Своихъ чудесъ къ сознанію, что истинная причина тѣлесныхъ болѣзней находится не въ тѣлѣ, а въ нравственной испорченности человѣка, въ его грѣховномъ состояніи. Но чудеса Іисуса Христа сопровождались не однимъ только прощеніемъ грѣховъ; ихъ значеніе простиралось дальше. Самое прощеніе грѣховъ уже указывало на то, что Іисусъ Христосъ обладалъ властью отпущенія грѣховъ, т. е. такою властью, которая принадлежитъ только Искупителю человѣчества отъ грѣха – Мессіи и которая заставляла непредубѣжденныхъ лицъ признавать Іисуса Христа за Мессію. Эту вѣру въ Себя, какъ въ Мессію, Іисусъ Христосъ постоянно имѣлъ въ виду при совершеніи чудесъ и постоянно поставлялъ необходимымъ условіемъ для этого совершенія. Отсюда понятно, что чудеса евангельскія, сопровождаясь, съ одной стороны, отпущеніемъ грѣховъ, а съ другой – возбужденіемъ вѣры въ Іисуса Христа какъ Мессію, получали высоконравственный характеръ, такъ какъ они поставляли во взаимное святое отношеніе Того, Кто совершалъ чудеса, съ тѣми, кто служили предметомъ ихъ. Эти чудеса дѣйствовали на внутреннюю жизнь человѣка, возрождали его, обновляли его духъ и дѣлали этотъ духъ способнымъ къ сыновнему общенію съ Богомъ. – Будучи чудесами искупленія и имѣя духовный характеръ, новозавѣтныя чудеса естественно совершались по преимуществу въ области человѣческой жизни, такъ какь человѣкъ, а не природа служитъ главнымъ предметомъ искупленія. Если мы и встрѣчаемъ въ Новомъ Завѣтѣ нѣсколько чудесъ, совершенныхъ во внѣшней природѣ, то при внимательномъ разсмотрѣніи ихъ оказывается, что эти немногія чудеса имѣли важное значеніе не сами по себѣ. Они имѣли своею главною цѣлью возвести своихъ очевидцевъ и свидѣтелей отъ чувственнаго созерцанія необычайныхъ явленій во внѣшней природѣ къ пониманію предметовъ духовной области, къ сознанію напр. необходимости и важнаго значенія вѣры{15}, или къ мысли о божественномъ достоинствѣ Чудотворца{16}. – Затѣмъ, новозавѣтныя чудеса не нуждались во внѣшнемъ блескѣ, въ видимой торжественности, потому что все это относится къ внѣшности, они же напротивъ имѣли внутреннее значеніе. Для осуществленія истинной цѣли чудесъ Іисуса Христа и Его апостоловъ ненужны были и колоссальные размѣры ихъ проявленія, какіе присущи чудесамъ ветхозавѣтнымъ, такъ какъ новозавѣтныя чудеса могущественны не внѣшними проявленіями, а своею внутреннею нравственною силою. – Наконецъ, новозавѣтныя чудеса не запугивали очевидцевъ, не производили всеподавляющаго ужаса; наоборотъ, они сопровождались внутреннимъ облегченіемъ, сердца, духовною радостью и полнымъ возрожденіемъ людей; они вызывали любовь, благоговѣніе и всецѣлую преданность Богу, какъ Отцу небесному, и дѣйствовали на души людей живѣе и глубже чудесъ ветхозавѣтныхъ. Таковъ характеръ чудесъ Іисуса Христа и Его апостоловъ сравнительно съ чудесами ветхозавѣтными.
Для полноты изслѣдованія мы обратимъ вниманіе еще на характеръ чудотворцевъ и способъ совершенія чудесъ ветхозавѣтныхъ и новозавѣтныхъ. При разсмотрѣніи характера чудотворцевъ необходимо замѣтить, что Іисусъ Христосъ былъ не человѣкъ только, но и Богъ. Совмѣщая въ Своемъ лицѣ божескую и человѣческую природу, Онъ тѣмъ самымъ по необходимости выдѣляется изъ ряда другихъ чудотворцевъ. Онъ Самъ справедливо называется чудомъ изъ чудесъ; Его воплощеніе, искупленіе, воскресеніе были единственными чудесами, которыя превосходятъ всѣ другія чудеса и не могутъ повториться. Послѣ Іисуса Христа въ ряду чудотворцевъ слѣдуетъ поставить Его апостоловъ, потому что и апостолы занимаютъ выдающееся мѣсто. Не нужно забывать того, что они при выступленіи на общественное служеніе измѣнились въ своей духовной природѣ: вмѣсто необразованныхъ и трусливыхъ рыбарей мы видимъ въ нихъ людей, глубоко понимающихъ богооткровенныя истины и неустрашимыхъ проповѣдниковъ Евангелія. Эти люди, оставивъ свои дома, семейства, обычныя занятія, всецѣло предались новому дѣлу, на которое уполномочилъ ихъ Іисусъ Христосъ. Какъ и Іисусъ Христосъ, они посвятили всю свою жизнь исключительно дѣлу распространенія Евангелія. Приэтомъ Духъ Святый щедро излилъ на апостоловъ свои благодатные дары, которые постоянно пребывали съ апостолами и восполняли ихъ естественные недостатки и слабости. Въ силу этихъ обстоятельствъ Іисусъ Христосъ и Его апостолы обнаруживали изумительную силу духа; они всегда были твердо убѣждены въ возможности совершенія ими чудесъ, и это убѣжденіе, конечно, всегда подтверждалось. При разсмотрѣніи новозавѣтныхъ чудесъ мы нигдѣ не замѣчаемъ какого-либо колебанія, сомнѣнія въ успѣхѣ, малѣйшаго признака неувѣренности въ благопріятномъ исходѣ чудесъ, такъ какъ новозавѣтные чудотворцы постоянно чувствовали въ самихъ себѣ чудотворную силу. Если они предъ совершеніемъ чудесъ иногда и обращались съ молитвою къ Богу, то дѣлали это вовсе не потому, что не чувствовали въ себѣ силы совершать чудеса. Истинное значеніе такихъ молитвъ ясно выражено въ словахъ Іисуса Христа къ Богу Отцу, произнесенныхъ Имъ предъ воскрешеніемъ Лазаря: «Отче, хвалу Тебѣ воздаю, яко услышалъ еси Мя. Азъ же вѣдѣхъ, яко всегда Мя послушаеши: но народа ради стоящаго окрестъ рѣхъ, да вѣру имутъ, яко Ты Мя послалъ еси»{17}. Въ этихъ словахъ Іисусъ Христосъ выражаетъ полную увѣренность въ томъ, что Богъ всегда послушаетъ Его, а потому молитва Его имѣетъ значеніе не для Него, а для очевидцевъ чуда. – Но этого мы не можемъ сказать о чудотворцахъ ветхозавѣтныхъ. Нужно помнить, что ветхозавѣтные чудотворцы не имѣли такого дара чудотвореній, который всегда бы пребывалъ съ ними. Поэтому каждый разъ предъ совершеніемъ чуда они должны были обращаться къ Богу, Который повелѣвалъ имъ совершать извѣстныя чудеса и указывалъ нерѣдко даже способъ совершенія. Иногда ветхозавѣтные чудотворцы оказывались малодушными и высказывали неувѣренность въ возможности совершенія такого или иного чуда. Не обладая полнотою духовныхъ дарованій, они нерѣдко совершали чудеса съ замѣтнымъ усиліемъ, напряженіемъ. Пророкъ Елисей напр. долженъ былъ самъ воскресить умершаго сына Сонамитянки, а его жезлъ, данный имъ Гіезію для воскрешенія этого умершаго, не оказываетъ никакого дѣйствія; въ Новомъ же Завѣтѣ одно прикосновеніе къ одеждѣ Спасителя или прохожденіе тѣни апостола Петра доставляло исцѣленіе больнымъ. Это объясняется полнотою духовныхъ дарованій, которыя поставляютъ Іисуса Христа и Его апостоловъ выше ветхозавѣтныхъ чудотворцевъ.
Наконецъ, при сравненіи чудесъ Іисуса Христа и Его апостоловъ съ чудесами ветхозавѣтными со стороны способа ихъ совершенія легко замѣтить, что ветхозавѣтные чудотворцы въ большинствѣ случаевъ, испросивъ предварительно у Бога силы для совершенія извѣстнаго чуда, совершали его при помощи какого-либо внѣшняго орудія. Моисей напр. чаще всего употребляетъ свой посохъ для совершенія чудесъ; безъ внѣшняго же орудія онъ не совершаетъ ни одного чуда. Пророкъ Илія раздѣляетъ рѣку своею милотію; то-же дѣлаетъ и пророкъ Елисей и т. п. Іисусъ же Христосъ и Его апостолы преимущественно совершали чудеса дѣйствіемъ своихъ словъ. Если же они иногда и пользовались внѣшними орудіями, то вовсе не вызывались къ этому какою-либо необходимостью, а поступали по своему усмотрѣнію; это видно изъ того, что одинаковыя чудеса они совершали то при посредствѣ внѣшнихъ орудій, то одними словами, – и такой или иной способъ совершенія чуда всецѣло зависѣлъ отъ ихъ усмотрѣнія. Употребленіе внѣшнихъ орудій для совершенія большинства ветхозавѣтныхъ чудесъ и отсутствіе этихъ орудій въ большинствѣ чудесъ Іисуса Христа и Его апостоловъ вполнѣ понятно изъ указаннаго нами общаго характера тѣхъ и другихъ чудесъ, изъ того, что чудеса ветхозавѣтныя имѣли характеръ дѣйствій внѣшнихъ, а чудеса Іисуса Христа и Его апостоловъ отличались внутреннимъ, духовнымъ характеромъ.
Б.
«Прибавленіе къ Курскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1895. Ч. Неофф. № 3. С. 45-52; № 4. С. 69-77.
{1} 3 Царствъ XVII, 21; XVIII, 27 и т. д.
{2} Ев. Іоанна X, 25.
{3} Ев. Іоанна V, 36.
{4} Дѣян. III, 6.
{5} Дѣян. IX, 40.
{6} Дѣян. XXVI, 26.
{7} 3 Царствъ XX, 28.
{8} Напр. Исx. XX, 18-19 и т. п.
{9} Ев. Луки XXII, 20.
{10} 1 посл. Іоанна III, 1.
{11} 1 посл. Іоанна IV, 9-10.
{12} 1 посл. Іоанна IV, 9.
{13} Ев. Луки IX, 51-56.
{14} 1 Коринѳ. VIII, 1.
{15} Св. Матѳ. XIV, 31. Ев. Марка XI, 21-26.
{16} Св. Матѳ. XIV, 33. Ев. Марка IV, 41.
{17} Ев. Іоанна XI, 41-42.