Замѣтка: О поклонахъ и закрытіи катапетасмы на литургіи преждеосвященныхъ Даровъ.
Многое въ нашей богослужебной практикѣ дѣлается во имя Устава – не такъ, какъ положено въ Уставѣ, а многое изъ положеннаго въ Уставѣ и совсѣмъ не дѣлается. Между тѣмъ практика церковная должна основываться на положительномъ Уставѣ церковномъ или, по крайней мѣрѣ, не противорѣчить ему, – въ противномъ случаѣ она будетъ уже произвольною и для желающихъ держаться строго Устава ни чуть не обязательною.
Такъ напримѣръ, какъ ни распространенъ обычай читать молитву преп. Ефрема Сирина на Литургіи Преждеосвященныхъ Даровъ по окончаніи пѣнія «Да исправится», но скажемъ, что обычай этотъ не имѣетъ достаточнаго основанія для себя въ церковномъ Уставѣ, гдѣ сказано только: и по исполненіи творимъ поклоны три, но это еще не значитъ, что эти поклоны нужно творить съ молитвою «Господи и Владыко». Во всѣхъ исключительно тѣхъ случаяхъ, гдѣ нужно творить поклоны съ этою молитвою, въ Уставѣ такъ и написано: творимъ поклоны три великія съ молитвою Господи и Владыко живота моего, или – съ молитвою св. Ефрема, или – глаголюще въ себѣ молитву преп. Ефрема; либо еще: глаголемъ молитву преп. Ефрема, творяще поклоны три и прочихъ 12. Въ другихъ случаяхъ (наприм, на 9 часѣ) въ Уставѣ говорится: творимъ три великія, поклоны, глаголюще въ себѣ и предъявленную молитву преп. Ефрема; прочихъ же 12-ти не творимъ. Вообще въ Уставѣ весьма часто подробно описывается порядокъ и образъ совершенія этихъ 16-ти, или только трехъ поклоновъ; но есть и краткія замѣчанія о нихъ. Въ такомъ случаѣ Уставъ выражается обыкновенно: и творимъ обычныя 16 поклоны съ молитвою, или – творимъ поклоны три великія и прочія 12, яко предписася, – якоже изъявися, – якоже многажды указася[1].
При такомъ внимательномъ отношеніи Устава къ этимъ поклонамъ и строго точномъ и подробномъ указаніи числа, порядка и образа совершенія ихъ, было бы необъяснимо, почему Уставъ въ данномъ мѣстѣ (т. е. послѣ «Да исправится») ограничился о нихъ слишкомъ краткою и общею замѣткою, сказавъ только: творимъ поклоны три и не назвалъ ихъ даже великими, каковое названіе есть ихъ отличительное, характеристическое названіе, если бы онъ разумѣлъ въ этомъ мѣстѣ именно эти поклоны – съ молитвою «Господи и Владыко»... А что онъ разумѣлъ здѣсь не эти, а другіе поклоны, – это и положительно можно доказать тѣмъ, что въ одной замѣткѣ своей онъ трактуетъ эти поклоны наравнѣ съ поклонами на «буди имя Господне», которые въ другихъ мѣстахъ называетъ просто тремя метаньями[2] и которыхъ, сколько намъ извѣстно, никто еще доселѣ не принималъ за поклоны великіе, совершаемые съ молитвою Ефрема Сирина. Вотъ эта замѣтка, весьма важная для рѣшенія занимающгго насъ вопроса: «подобаетъ вѣдати, яко во всѣхъ пяткахъ святыхъ и великія четыредесятницы на вечерняхъ и повечеріяхъ поклоновъ не творимъ, токмо воображенныя (т. е. указанные) въ преждеосвященной, еже есть: по «Да исправится» поклоны три, по входѣ св. Даровъ поклоны три и на Буди имя Господне поклоны три»[3]. Въ другой замѣткѣ своей Уставъ еще положительнѣе уполномачиваетъ насъ разумѣть здѣсь не великіе, а другіе поклоны. Показавъ различіе между великими и обыкновенными поклонами и сказавъ, какъ нужно совершать тѣ и другіе, онъ замѣчаетъ: аще ли предстоятель, да не нерадитъ ни мало о сихъ; аще ли причетникъ, или людянинъ (т. е. мірянинъ), да внимаетъ: идѣже написано великій поклонъ, да творитъ великій неспѣшно.... а идѣже просто поклонъ написанъ, то да творитъ просто поклонъ, якоже выше сего изобразися[4]. Въ разсматриваемомъ нами мѣстѣ написано просто «поклоны три». И такъ, эти поклоны – такіе же, какъ напр. слѣдующіе: Трисвятое, и поклоны три; Прійдите поклонимся, и поклоны три; на каѳизмахъ по коемждо антифонѣ (т. е. на каждой славѣ) аллилуія и поклоны три; или: на утрени, по 9-й пѣсня канона, Достойно есть, и поклонъ; на вѣчерни, по «нынѣ отпущаеши» – Богородице Дѣво радуйся, и поклонъ; Слава – Крестителю Христовъ, и поклонъ; И нынѣ Молите за иы, и поклонъ и т. п., т. е. поклоны обыкновенные, ни въ какомъ случаѣ не сопровождаемые молитвою Господи и Владыко живота моего.
Въ Уставѣ опредѣлена и мѣра этихъ поклоновъ: «поклонъ же именуется», сказано тамъ, «елико можетъ человѣкъ право стоя поклонитися, не падая колѣнми, ниже главу преклоняти до земли»[5]. Полагаемые послѣ «Да исправится», поклоны эти не составляютъ собою новой, другой молитвы, а только завершаютъ собою ту же самую молитву «Да исправится», которую вѣрующіе возносили доселѣ въ колѣнопреклоненномъ положеніи.
То же самое нужно сказать и относительно Поклоновъ по поставленіи св. Даровъ на престолъ: и это – поклоны, не сопровождаемые молитвою преподобнаго Ефрема. Это видно какъ изъ приведенной уже выше замѣтки Устава, гдѣ эти поклоны приравниваются къ поклонамъ на «Буди имя Господне» и называются просто поклонами; такъ и изъ указанія Устава относительно времени, когда должны быть совершаемы эти поклоны. «По происхожденіи же (т е. по перенесеніи) св. Даровъ, исполняему Нынѣ силы небесныя, творимъ поклоны три»: исполняему, сказано, а не исполнену, или по исполненіи, т. е. при окончаніи, а не по окончаніи, пѣсни «Нынѣ силы небесныя» (какъ это обыкновенно бываетъ въ нашихъ церквахъ). По мысли Устава, очевидно, эти три поклоны составляютъ собою продолженіе и завершеніе того «богоподобнаго (точнѣе боголѣпнаго) поклоненія Христу Богу въ тайнахъ сущему», какое «творятъ людіе, ницъ падше», при перенесеніи св. Таинъ, а не особое какое либо моленіе. При перенесеніи св. Даровъ, вѣрующіе воздаютъ имъ достодолжное чествованіе паденіемъ ницъ, на землю; а по перенесеніи и поставленіи ихъ на престолъ – завершаютъ это чествованіе троекратнымъ поклономъ предъ ними. Молитва св. Ефрема Сирина здѣсь неумѣстна, какъ и послѣ «Да исправится».
Теперь скажемъ относительно употребленія катапетасмы на Литургіи Преждеосвященныхъ. Въ 23-й главѣ Церковнаго Устава довольно обстоятельно разсуждается «о завѣсѣ святаго алтаря, когда отверзается и когда затворяется» – на вечерни, на часахъ, на литургіи и даже на молебнѣ. Если при этомъ ни слова не сказано о Литургіи Преждеосвященныхъ, то отсюда естественный выводъ тотъ, что Уставъ ничего новаго не имѣлъ въ виду узаконить относительно употребленія завѣсы на этой литургіи, состоящей съ одной стороны изъ обычной вечерни, а съ другой – изъ обычной литургіи (по крайней мѣрѣ отчасти, если не всецѣло). Значитъ, употребленіе завѣсы на Литургіи Преждеосвященнныхъ должно быть такое же, какое узаконено съ одной стороны для вечерни, а съ другой для литургіи. Но на литургіи (т. е. обычной) царскія двери закрываются завѣсою, разъ по перенесеніи и поставленіи на престолъ св. Даровъ, а въ другой – предъ возгласомъ «святая святымъ». Отсюда слѣдовало бы заключить, что такъ слѣдуетъ дѣлать и на Литургіи Преждеосвященныхъ; поелику же это не возможно на Литургіи Преждеосвященныхъ (по причинамъ попятнымъ), то слѣдуетъ заключить уже, что сіе нужно дѣлать (т. е. закрывать св. двери завѣсою) или по перенесеніи св. Даровъ, или предъ возгласомъ: Преждеосвященная святая святымъ. Въ послѣднемъ мѣстѣ литургіи сіе непремѣнно нужно дѣлать что понятно само собою и не требуетъ никакихъ доказательствъ; въ первомъ же мѣстѣ (по перенесеніи св. Даровъ) сего можно и не дѣлать. Мы утверждаемъ даже, что въ этомъ мѣстѣ совсѣмъ и не должно сего дѣлать, – и это на основаніи слѣдующаго соображенія.
Вникая въ смыслъ богослужебныхъ дѣйствій, нельзя не замѣтить, что закрытіе царскихъ дверей завѣсою по перенесеніи св. Даровъ на обыкновенной литургіи узаконено съ тою цѣлію, дабы, при слѣдующемъ вскорѣ затѣмъ возгласѣ (имѣвшемъ въ древней церкви свой особый смыслъ); «двери, двери...», можно было, посредствомъ отнятія завѣсы, выразить символическое дѣйствіе, соотвѣтствующее произносимымъ словамъ, касающееся дверей (царскихъ). Поелику же на Литургіи Преждеосвященныхъ возгласъ: «двери, двери...», не произносится, то и нѣтъ никакой надобности, по перенесеніи св. Даровъ на престолъ, закрывать царскія двери завѣсою, и онѣ должны оставаться незакрытыми ею до возгласа: «Преждеосвященная святая святымъ». – Желавшіе удержать и на Литургіи Преждеосвященныхъ, по примѣру обычной литургіи, двукратное закрытіе св. дверей катапетасмою, при физической невозможности сдѣлать это, и измыслили то половинчатое употребленіе катапетасмы, которое, дѣйствительно, практикуется въ храмахъ, и своею оригинальностью вызывая въ благочестивыхъ и любознательныхъ мірянахъ вопросы, на которые пастыри едва ли могутъ дать вполнѣ удовлетворительные разумные отвѣты.
Теперь скажемъ еще нѣсколько словъ о кажденіи. Во время пѣнія «Да исправится молитва моя» весь народъ молится съ колѣнопреклоненіемъ, и только одинъ священникъ стоитъ съ кадильницею въ алтарѣ предъ престоломъ и кадитъ. Когда же начнутъ пѣть стихъ снова, т. е. «Да исправится», и самъ священникъ приклоняетъ колѣни. Такъ сказано въ служебникѣ и въ Уставѣ, между тѣмь, въ церковной практикѣ наблюдается, что во время пѣнія послѣдняго стиха «Да исправится», діаконъ съ кадильницею отходитъ къ жертвеннику и снова кадитъ св. Дары до окончанія пѣнія стиха, священникъ же приклоняетъ колѣна. На какомъ основаніи сіе дѣлается? Если это совершается изъ благоговѣнія къ св. Дарамъ, то по нашему крайнему мнѣнію, надлежитъ самому священнику, стоя у жертвенника, кадить св. Дары, буде онъ служитъ съ діакономъ или же безъ діакона.
N.
«Гроденскія Епархіальныя Вѣдомости». 1905. № 14. Отд. II. Неофф. С. 414-419.
[1] См. въ Уставѣ «послѣдованіе св. Четыредесятницы», въ понедѣльникъ первыя седмицы.
[2] См. тоже послѣдованіе – въ среду нервыя седмицы вечера.
[3] Послѣдованіе св. Четыредесятницы, въ пятокъ первыя седмицы вечера.
[4] Тоже послѣдованіе въ понедѣльникъ первыя седмицы, статья «О и поклонахъ и молитвѣ церковное законоположеніе».
[5] Тамъ же.
