Павелъ Петровичъ Забѣлинъ – Вмѣсто кондака «Вобранной воеводѣ» поемаго по окончаніи утрени, можно-ли пѣть кондакъ извѣстнаго праздника, – господскаго, богородичнаго или святаго?
Въ церковномъ Уставѣ нѣтъ указанія на то, чтобы по окончаніи утрени, послѣ перваго часа, постоянно былъ нѣтъ одинъ и тотъ же кондакъ «Взбранной воеводѣ», а дѣлается это «по обычаю», т. е. по введенному издавна и принятому всѣми обыкновенію, точно также, какъ напр. «по обычаю» въ лаврѣ преп. Сергія все вечернее богослуженіе заканчивается пѣніемъ кондака (на день Успенія Божіей Матери): «Въ молитвахъ неусыпающую Богородицу» и т. д. Тѣмъ не менѣе, то, что соблюдается въ Церкви «по обычаю», не можетъ быть отмѣняемо или оставляемо по личному – частному усмотрѣнію. Кромѣ писанныхъ церковно-богослужебныхъ и обрядовыхъ постановленій въ Церкви есть не писанныя, т. е. такія, которыя безъ письмени вошли въ Церковь и дѣйствуютъ силою практики, обычая, авторитета древности. Постановленія этаго рода, чрезъ свое постоянное дѣйствіе въ Церкви, пріобрѣтаютъ силу законовъ, имѣютъ одинаковое значеніе съ писанными.
Вотъ что въ свое время говорилъ Тертулліанъ о неписанныыхъ правилахъ или обычаяхъ Церкви: «если какое-либо правило не опредѣлено писаніемъ, однакожъ повсюду соблюдается, значитъ, что оно утверждено обычаемъ, основанномъ на преданіи. Если же кто скажетъ, что и въ преданіи нужно какое-либо писанное свидѣтельство, то мы съ своей стороны укажемъ на многія установленія, которыя безъ всякаго письмени, важностію одного преданія и силою обычая, сохраняются. Напр. начнемъ отъ крещенія: приступая къ водѣ, мы сперва подъ рукою предстоятеля, свидѣтельствуемъ, что отрекаемся отъ діавола и аггеловъ его; потомъ трижды погружаемся... Таинство евхаристіи принимаемъ до разсвѣта и не иначе, какъ отъ руки пресвитеровъ; совершаемъ приношенія за усопшихъ и ежегодныя торжества въ честь святыхъ (мучениковъ); не держимъ поста въ день воскресный, равно и колѣнопреклоненія... Если бы на эти и еще многія другія установленія захотѣлъ кто искать писаннаго закона, то не нашелъ бы. Здѣсь имѣетъ свою силу – преданіе, какъ основаніе, – вѣра, какъ охраненіе» (Tertul. de corona militis, cap. 3).
Или, Василій Великій такъ разсуждаетъ о неписанныхъ обычаяхъ Церкви: «весьма многое таинственное водворено у насъ безъ писаній. Многое изъ сего первоначальные установители предали преемникамъ, и при продолжающемся, съ теченіемъ времени, употребленіи долговременнымъ обычаемъ въ Церквахъ укоренили. Напр. – продолжаетъ св. отецъ, – прежде всего упомяну о первомъ и общемъ, чтобы уповающіе на имя Господа нашего Іисуса Христа зиаменались образомъ креста, кто училъ сему писаніемъ? Къ востоку обращаться въ молитвѣ, какое писаніе научило насъ? Слова призыванія при преложеніи хлѣба Евхаристіи и чаши благословенія, кто изъ святыхъ оставилъ намъ иисьменно?» и т. д. Затѣмъ онъ дѣлаетъ такое замѣчаніе: письменныя наставленія, и установленія церковныя, соблюдаемыя по обычаю, – по преданію, «имѣютъ одну и ту же силу для благочестія. И сему не воспрекословитъ никто, хотя мало свѣдущій въ установленіяхъ церковныхъ» (см. пр. Василія Велик. 91, 92).
Многое изъ того, что во времена Тертулліана и Василія Великаго соблюдалось только по обычаю, то съ теченіемъ времени было изложено въ письмени, получило характеръ юридическій, – силу писаннаго закона. Но и послѣ того въ Православной Церкви осталось немало установленій, которыя также соблюдаются «по обычаю», и которыя имѣютъ значеніе писанныхъ.
Пересмотрите напр. наши служебники и другія богослужебныя книги, и вы не найдете въ нихъ указанія на то, чтобы священнодѣйствующій предъ началомъ литургіи – при чтеніи молитвъ «Царю Небесный», «Слава въ вышнихъ Богу», «Господи, устнѣ мои отверзеши», или во время херувимской пѣсни и «Тебѣ поемъ», молился съ воздѣтыми къ небу руками. Между тѣмъ во всѣхъ русскихъ церквахъ священнодѣйствующіе въ означенные моменты литургіи молятся съ воздѣтыми къ небу руками. Почему же? – «по обычаю», по введенному издавна и принятому всѣми обыкновенно. И кто же изъ пастырей рѣшится отступить отъ этаго обычая, соблюдавшагося всею Православно-Русскою Церковію?!
Не такъ-ли должно смотрѣть и на пѣніе въ концѣ каждой утрени кондака «Взбранной воеводѣ»? Мало того, мы смотримъ на пѣніе кондака «Взбранной воеводѣ» въ концѣ каждой утрени, какъ на обычай санкцированный, узаконенный высшею правительственною властію, потому что это пѣніе указывается въ нотномъ обиходѣ, въ службѣ на 1-й седмицѣ велик. поста отд. издан. Да и не понятно, почему бы желательно было отступленіе отъ общаго, повсемѣстнаго обычая Православной Русской Церкви. Пѣніе въ концѣ каждой утрени кондака «Взбранной воеводѣ» имѣетъ особое глубокое значеніе. Молитвенное и благодарственное воззваніе къ Божіей Матери: «Взбранной воеводѣ» было составлено по слѣдующему случаю: въ 866 году кіевскіе кпязья, Аскольдъ и Дшръ, сдѣлали вабѣгъ на Царьградъ и сильно напугали грековъ. Испуганныя жители Византіи съ особеннымъ благоговѣніемъ совершили всенощное бдѣніе, послѣ котораго императоръ Михаилъ III и патріархъ Фотій съ крестнымъ ходомъ изнесли на берегъ Босфора чудотворную ризу Богоматери и погрузили ее въ волнахъ залива. И вслѣдъ за симъ совершилось чудо: морѣ закипѣло бурею и разбило суда русскихъ только не многіе изъ варваровъ воротились домой въ Кіевъ. Аскольдъ и Диръ, пораженные чудомъ и объятые страхомъ, увѣровали въ карающаго ихъ Господа и вскорѣ потомъ крестились. Чрезъ крещеніе Аскольда и Дира положено было начало введенію христіанской вѣры на Руси; посему та пѣснь, которую жители Царьграда воспѣли Богородицѣ, поется и у насъ на первомъ часѣ, какъ напоминаніе о томъ, что принятіе вѣры Христовой Аскольдомъ и Диромъ было какъ-бы первымъ часомъ духовнаго, благодатнаго просвѣщенія земли русской. Такое напоминаніе вполнѣ гармонируетъ съ общимъ смысломъ службы перваго часа, въ которой мы просимъ Господа, чтобы онъ озарилъ свѣтомъ благодати новый день нашей жизни (Чит. 3-4, 8-10 ст. 5 пс. и др., «Стопы моя направи по словеси Твоему», заключительную молитву перваго часа «Христе, свѣте истинный»).
Съ другой стороны, чѣмъ лучше заканчивать всякое служеніе Господу Богу, какъ не молитвеннымъ и вмѣстѣ благодарственнымъ воззваніемъ къ всесильной нашей Заступницѣ, въ молитвѣ за насъ никогда не усыпающей Богородицѣ! Ей мы обязаны всѣмъ и во времени и въ вѣчности. Родившемуся отъ Нея Сыну Божію мы обязаны и своимъ спасеніемъ, и усыновленіемъ Господу Богу, возможностію обращаться къ Нему въ молитвѣ также смѣло и довѣрчиво, какъ обращаются дѣти къ Отцу. Возможно-ли же помолившись такъ Ему, забыть, кому мы обязаны этимъ?
Л. З-инъ.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1877. Т. 2. № 35. С. 532-536.
