Стефанъ Михайловичъ Яницкій – Видѣніе великой силы. Дан. X-XII гл.
Хотя книга пророка Даніила древними раввинами отнесена была къ отдѣлу: кетувимъ – писанія; тѣмъ не менѣе во всѣ времена іудеи питали къ ней величайшее уваженіе. Свидѣтельство Iосифа Флавія, служа отголоскомъ всей ветхозавѣтной церкви, вотъ что говоритъ о пророкѣ Даніилѣ и его книгѣ. «Мы не пройдемъ молчаніемъ и того, что находится еще удивленія достойнаго въ семъ мужѣ. Онъ одинъ изъ великихъ пророковъ былъ такой, который во всемъ, сверхъ чаянія, счастливые имѣлъ успѣхи. При жизни своей находился онъ въ почтеніи и славѣ у царей и народа; скончавшись же оставилъ по себѣ безсмертную въ потомствѣ память. Ибо написанныя имъ книги и поднесь мы читаемъ, несомнѣнно вѣруя, что Даніилъ имѣлъ собесѣдованіе съ Богомъ; поелику сей мужъ не просто, какъ другіе пророки, предсказывалъ будущее, но означалъ и самое время, въ которое пророчества его совершиться долженствовали. Другіе пророки предсказывали всегда о случаяхъ несчастныхъ, которые имѣли постигнуть смертныхъ; и для того навлекали на себя ненависть царя и народа. Но Даніилъ былъ предсказатель счастливыхъ приключеній, и потому пріятными своими пророчествами у всѣхъ любовь себѣ снискалъ. Притомъ какъ нѣкоторыя его проречевія оправдало само событіе; то онъ не токмо истиннымъ пророкомъ, но и мужемъ божественнымъ отъ народа былъ почитаемъ. Въ остальныхъ же отъ него писаніяхъ находятся такія истины, которыя неоспоримо доказываютъ, что всѣ предсказанія его вѣрны и никакъ не останутся безъ исполненія{1}. Къ числу пророчествъ Даніила, стяжавшихъ ему, по словамъ Флавія, безсмертную славу въ потомствѣ и свидѣтельствующихъ о собесѣдованіи пророка съ Богомъ, относится пророчество X-XII гл., названное имъ самимъ: видѣніемъ великой силы (гл. X, ст. 1).
Поводъ къ произнесенію этого пророчества былъ слѣдующій. Даніилъ, въ царствованіе Дарія Мидянина надъ Вавилономъ, узнавъ, что въ пророчествѣ Іереміиномъ (XXV гл.) плѣненіе іудеевъ опредѣляется 70 годами, молился пламенно Богу за свой народъ, прося Его милостиво воззрѣть и на іерусалимскій храмъ и на іудеевъ, живущихъ въ странѣ переселенія. Отвѣтомъ на молитву пророка было провозвѣщеніе архангеломъ Гавріиломъ 70 седминъ, которыми опредѣлялось время пришествія на землю Мессіи, Старѣйшины. Въ этомъ пророчествѣ хотя и указывалась конечная судьба народа іудейскаго и храма іерусалимскаго, но что ожидаетъ іудеевъ по окончаніи 70-плѣненія, заживутъ ли они снова прежнею политическою жизнію подъ управленіемъ своихъ царей, какъ это было до плѣна, объ этомъ архангелъ ничего не возвѣстилъ пророку. Изъ предшествующихъ видѣній (II, VII, VIII гл.), которыми предуказывалась смѣна всемірныхъ монархій, Даніилъ конечно могъ узнать и зналъ, что нѣкоторыя изъ этихъ монархій враждебно будутъ настроены противъ іудеевъ (VII, VIII гл.); но общность предсказаній его не удовлетворяла, а между тѣмъ пророкъ, какъ самъ Гавріилъ его называетъ, былъ мужемъ желаній (IX, 28). Поэтому, желая частнѣе узнать историческую судьбу своихъ единоплеменниковъ при смѣнѣ языческихъ монархій, пророкъ обратился снова съ молитвою къ Богу, надѣясь получить разрѣшеніе недоумѣнныхъ своихъ вопросовъ отъ того небожителя, который объяснялъ ему и прежнія видѣнія (VII, VIII гл.) и опредѣлилъ время пришествія на землю Владыки, Старѣйшины (IX гл.). Въ третій годъ царствованія Кира надъ Вавилономъ, пророкъ въ продолженіи трехъ недѣль перваго мѣсяца въ церковномъ счисленіи Евреевъ Нинаса постился и молился: хлѣба вожделѣннаго, какъ онъ самъ говоритъ, не ядохъ и мясо и вино невниде во уста моя, и мастію не помазахся до исполненія трехъ седмицъ дней. Въ день 24-й того же мѣсяца, когда пророкъ былъ на берегу р. Тигра, явившійся ему архангелъ Гавріилъ объяснилъ причину своего замедленія для разрѣшенія вопроса пророка и возвѣстилъ ему дальнѣйшую судьбу народа іудейскаго; все возвѣщенное архангеломъ Даніилъ записалъ и помѣстилъ въ концѣ своей книги X-XII гл. Отдѣлъ этотъ, по своему содержанію, можетъ быть раздѣленъ на три части: X гл. составляетъ введеніе, въ которомъ пророкъ описываетъ свое состояніе до появленія архангела Гавріила, мѣсто самаго явленія, видъ явившагося и то душевное потрясеніе, которое пережилъ пророкъ при видѣ небожителя; XI гл. составляетъ самую главную часть этого отдѣла, – въ ней пророкъ записалъ все то, что открылъ ему архангелъ непосредственно касающееся исторической судьбы іудеевъ; XII же гл. составляетъ заключеніе, такъ какъ въ ней описывается окончаніе откровенія, именно: страшный судъ, воскресеніе мертвыхъ и время тяжкое предъ страшнымъ судомъ. Открывая Даніилу о событіяхъ будущихъ, архангелъ сказалъ: нынѣ истину возвѣщу тебѣ: се еще тріе цари востанутъ въ Персидѣ, четвертый же разбогатѣетъ богатствомъ великимъ паче всѣхъ: и по одержаніи богатства своего (заручившись богатствомъ своимъ) востанетъ на вся царства (XI, I). Такъ какъ откровеніе было дано въ царствобаніе надъ Вавилономъ Кира, то подъ тремя царями въ послѣдовательномъ порядкѣ нужно разумѣть преемниковъ Кира: Камбиза, сына его, царствовавшаго 7 лѣтъ; Смердиса и Лже-Смердиса, царствовавшихъ 9 мѣсяцевъ, и Дарія Истасна, царствовавшаго 36 л.; подъ четвертымъ же царемъ богатымъ и возставшимъ противъ Греческаго царства разумѣется Ксерксъ, ведшій неудачную войну еъ греками. Въ виду того, что архангелъ указываетъ изъ Персидскихъ царей только нѣкоторыхъ и затѣмъ переходитъ къ событіямъ, случившимся при Александрѣ Македонскомъ и указываетъ затѣмъ на борьбу Сирійской монархіи съ Египетскою, образовавшихся на развалинахъ всемірной греческой монархіи, нужно заключить, что цѣль откровенія состояла въ томъ, дабы напередъ чрезъ указаніе лицъ, враждебно или благосклонно имѣющихъ относиться къ народу іудейскому, дать возможность послѣднему оріентироваться среди язычниковъ и подъ языческою властію. Оставивъ затѣмъ безъ вниманія царствованіе слѣдующихъ Персидскихъ царей: Артаксеркса Лонгимана, Артаксеркса Мнемона, Дарія Оха и Дарія Кодомана, архангелъ указываетъ пророку на Александра Македонскаго, его всемірныя завоеванія и на распаденіе греческой монархіи послѣ смерти его: и востанетъ царь силенъ, и обладаетъ властію многою, и сотворитъ по воли своей. И егда станетъ царство его, сокрушится, и раздѣлится на четыре вѣтры небесныя, и не въ послѣдняя своя (помимо потомства его), ниже по власти своей, егоже совладѣ, понеже исторгнется царство его, и другимъ кромѣ сихъ отдастся (ст. 3-4). Тотчасъ по смерти Александра Македонскаго (323 г. до Р. Хр.) возникъ вопросъ, кто изъ македонянъ будетъ царемъ и должна ли вся монархія составлять одно цѣлое, или распасться на множество мелкихъ государствъ, управляемыхъ македонянами? Въ семействѣ Александра Великаго не было никого, кто бы могъ немедленно вступить на престолъ или по праву, или по своимъ способностямъ, такъ какъ Александръ оставилъ по себѣ беременную супругу, Роксану, побочнаго и несовершеннолѣтняго сына, Геркулеса, и незаконнорожденнаго брата отъ другой матери, Арридея – человѣка слабоумнаго. Но если указанные представители царскаго рода не могли предъявить своихъ непосредственныхъ правъ на престолъ, то за то было много родственницъ царскаго дома, которыя посредствомъ происковъ могли вмѣшиваться въ дѣла и вліять болѣе или менѣе на ходъ ихъ. То были: властолюбивая мать Александра, Олимпіада, вдова сестра его, Клеопатра, бывшая женой Александра, царя Епирскаго; сестра отца его честолюбивая Кинана, дочь ея Евридика и наконецъ сестра его отъ другой матери, Ѳессалоника. При множествѣ претендентовъ, которые не прочь были каждый сѣсть на престоль и при ихъ или безправіи, или малоизвѣстности, или неспособности, полководцамъ Александра естественно было подумать о себѣ – захватить власть въ свои руки, подѣлить завоеванныя страны между собою и, такимъ образомъ, вознаградить себя за тѣ труды и лишенія, которые были понесены ими во время самой войны. Изъ полководцевъ Александра возвышался Пердикка, которому умирающій царь вручилъ перстень; онъ въ сообществѣ съ Малеагромъ объявилъ царемъ Арридея подъ именемъ Филиппа и сына Роксаны, который еще не родился, а опекунами надъ ними объявлены были Пердикка, Малеагръ и Леоннатъ. Но когда Пердикка умертвилъ Малеагра, чѣмъ и возбудилъ противъ себя другихъ военачальниковъ, то, чтобы успокоить ихъ и привлечь на свою сторону, онъ роздалъ имъ важнѣйшія провинціи въ видѣ намѣстничествъ; при этомъ раздѣлѣ Птоломей получилъ богатый Египетъ; Антипатръ Македонію и Грецію; Антигонъ-Фригію, Ликію и Памфилію и Лизимахъ – Фракію. Кромѣ этихъ четырехъ важнѣйшихъ царствъ, образовавшихся изъ одной греческой монархіи, въ Арменіи также образовалось нѣсколько независимыхъ княжествъ, какъ объ этомъ предсказалъ пр. Даніилу Архангелъ: понеже исторгнется царство его и другимъ кромѣ сихъ отдастся. Получивши въ награду богатыя намѣстничества, полководцы Александра жили въ мирѣ не долго; происки и честолюбіе заставили ихъ поднять оружіе другь противъ друга, и междуусобная война, окончившись смертію нѣкоторыхъ изъ нихъ, была причиною образованія двухъ Сильныхъ царствъ – южнаго Египетскаго, доставшагося тотчасъ по смерти Александра Македонскаго Птоломею, и; сѣвернаго, въ составъ котораго входила Сирія и страны, лежащія къ востоку отъ нея. На первыхъ порахъ, какъ царь южный Птоломей Лагъ, отъ имени котораго всѣ владѣтели новаго египетскаго царства назывались Птоломеями или Лагидами, такъ и сѣверный Селевкъ, положившій начало эрѣ Селевкидовъ (312 г. до Р. Хр.), обратили вниманіе на устроеніе своихъ царствъ, состоящихъ изъ различныхъ народностей, слить и примирить которыя эти цари поставили первою своею задачею. Поэтому они почти устранили себя отъ тѣхъ бурь и волненій, которыя происходили изъ-за обладанія между другими полководцами. Но спустя нѣсколько десятковъ лѣтъ, между потомками Птоломея Лага и Селевка Никатора начинается борьба изъ-за обладанія Финикіей и Палестиной, о которой архангелъ сказалъ Даніилу.
И укрѣпится царь южный и отъ князей ихъ единъ укрѣпѣетъ нанъ, и обладаетъ властію многою надъ властію его (ст. 5). Блаженный Ѳеодоритъ Кирскій видитъ въ царѣ южномъ указаніе на Птоломея Филопатора, а подъ княземъ разумѣетъ военачальника Скопу, который, какъ говоритъ этотъ отецъ, бывъ доблестнымъ военачальникомъ, многое, непринадлежащее царству Птолемееву, покорилъ Птоломею{2}; но по ходу самаго пророчества и историческихъ событій, предуказываемыхъ этимъ пророчествомъ, подъ княземъ нужно разумѣть Птоломея Лага, одного изъ полководцевъ Александра, который послѣ смерти сына Александрова, овладѣлъ Египетскимъ престоломъ и, отнявъ у Сиріи Палестину, сначала жестоко обращался съ іудеями{3}. Іосифъ Флавій сообщаетъ слѣдующее объ отношеніи этого правителя къ іудеямъ. «Овладѣвъ хитростію Іерусалимомъ, Птоломей побралъ въ плѣнъ множество народа, какъ изъ окрестностей Іерусалима, такъ изъ Самаріи и горы Гаразина, отославъ всѣхъ ихъ въ Египетъ. Но послѣ того, узнавъ, что Іерусалимляне весьма твердо соблюдаютъ присягу.... препоручилъ многимъ изъ нихъ въ охраненіе крѣпости и въ самой Александріи позволилъ равными съ Македонянами пользоваться правами, обовязавъ ихъ напередъ клятвою, что они будутъ хранитъ вѣрность и потомкамъ того, который ввѣрилъ имъ область сію»{4}. Оставивъ безъ вниманія Антіоха 1-го Сотера (умерш. въ 261 г. до Р. Хр.), сына Селевка Никатора, какъ не имѣвшаго значенія для Іудеи, архангелъ возвѣстилъ пророку о событіи, случившемся спустя 60 лѣтъ послѣ основанія Сирійскаго царства: и по лѣтѣхъ его смѣсятся, и дщи царя южска впадетъ къ сѣверску царю, еже сотворити завѣтъ съ нимъ, и не удержитъ крѣпости мыщцы, и не станетъ племя ея (но она ее будетъ въ состояніи укрѣпить военной силы и не устоятъ войска ея), и предастся та, и пріведши ю, и дѣва, и укрѣпляяй ю во временѣхъ (и будетъ предана она съ тѣмъ, который привелъ ее, отцомъ своимъ, и тѣми, которые въ разное время помогали ей) (ст. 6). Въ Египтѣ послѣ смерти Птоломея I вступилъ на престолъ Птоломей II, Филадельфъ, царствовавшій до 246 г. до Р. Хр., а въ Сиріи по смерти Антіоха – сынъ его Антіохъ II Ѳеосъ, современникъ Филадельфа. Вступивъ на престолъ, Антіохъ Ѳеосъ затѣялъ несчастную войну съ Филадельфомъ; во время этой войны Персія и Бактрія отдѣлились отъ Сиріи и сіе-то обстоятельство заставило Ѳеоса просить у Египтянъ мира. Филадельфъ согласился на миръ, но съ тѣмъ условіемъ, чтобы Антіохъ развелся съ своею супругою Лаодикою и вступилъ въ бракъ съ Вероникою, дочерью его (Филадельфа), обезпечивъ престолъ за ея потомствомъ. Вереника дѣйствительно сдѣлалась женою Антіоха Ѳеоса, принесши съ собою въ Сирію несмѣтныя богатства; но когда умеръ ея отецъ, Антіохъ развелся съ нею и снова призвалъ къ себѣ Лаодику, которая въ послѣдствіи отравила своего мужа. Отъ злой и мстительной Лаодики несчастная Вереника съ сыномъ своимъ бѣжала въ г. Дафну, близъ Антіохіи, но Лаодика и тамъ нашла ее, отравивъ ядомъ сына и мать. Мстителемъ за оскорбленіе сестры, какъ предсказывалъ пророку архангелъ, явится Птоломей Евергетъ, брагъ Вереники (царствовавшій отъ 246-221 г. до Р. Хр.): востанетъ цвѣта корене ея на уготованіе его, и пріидетъ въ силу и внидетъ во утвержденія царя сѣверскаго и сотворитъ въ нихъ и одержитъ. И боги ихъ со слiянными ихъ, вся сосуды ихъ вожделѣнны сребра и злата съ плѣнники принесетъ во Египетъ, и той востанетъ паче царя сѣверска (ст. 7-8). Когда старшій сынъ Антіоха Ѳеоса, Селевкъ Каллиникъ (246-227 г. до Р. Хр.) вступилъ на престолъ, и Вереника, спасая свою жизнь отъ мстительной Лаодики, бѣжала въ Дафну, гдѣ и осаждена была Сирійскими войсками, на помощь къ ней изъ Египта съ огромнымъ войскомъ вышелъ Птоломей III, братъ ея. Но прежде его прибытія, Вереника и ея сынъ умерли отъ яда, а Селевкъ Каллиникъ умертвилъ всю египетскую свиту ея. Чтобы отомстить за позоръ и безчестіе сестры, Птоломей объявилъ войну Сиріи. Войска его прошли побѣдоносно всѣ сатрапіи до самой Бактріи и изъ всей Сирійской монархіи остались подъ властію Селевкидовъ только нѣкоторыя полосы передней Азіи. Прочно утвердить свою власть въ Сиріи помѣшало Птолемею III возстаніе въ самомъ Египтѣ, вслѣдствіе чего онъ оставилъ Сирію и уходя оттуда, унесъ безчисленное множество статуй (и боги ихъ со слiянными ихъ принесетъ во Египетъ) и другихъ драгоцѣнностей и несмѣтную военную добычу. За то, что въ числѣ добычи Птоломей возвратилъ Египтянамъ множество ихъ идоловъ, взятыхъ у нихъ еще персидскимъ царемъ Камбизомъ, за это онъ получилъ почетный титулъ Евергета – благодѣтеля{5}. Поспѣшный уходъ въ Египетъ Птоломея Евергета ободрилъ Селевка, который предложилъ брату своему Антіоху Гіераксу, сдѣлавшемуся независимымъ властителемъ большей части передней Азіи, дѣйствовать совокупными силами противъ Египта: и внидетъ въ царство царя южскаго и возвратится на свою землю (ст. 9). Это обстоятельство заставило Птоломея Евергета заключить съ Селевкомъ II мирный договоръ, по которому Селевку возвращены были отнятыя въ прежнюю войну Птолемеемъ большая часть сатрапій, а за Египтомъ осталось лишь нѣсколько малоазіатскихъ прибрежныхъ городовъ. Но со смертію Селевка II, при его преемникахъ, снова возгорѣлась ожесточенная война между Сиріей и Египтомъ. Селевкъ Каллиникъ оставилъ послѣ себя 2 сыновей: Селевка III, прозваннаго неизвѣстно почему Керавномъ и Антіоха, извѣстнаго въ исторіи подъ именемъ Антіоха Великаго. Селевкъ Керавнъ царствовалъ недолго и умеръ въ 223 г. до Р. Хр.; преемникомъ ему сдѣлался братъ его Антіохъ, который, когда вступилъ на престолъ, тотчасъ началъ войну съ Египтомъ: и сынове его (Селевка Каллиника) соберутъ народъ силенъ многъ, и внидетъ грядый и потопляяй: и мимо прейдетъ, и сядетъ, и даже до крѣпости его снидется. И разсвирѣпѣетъ царь южный, и изыдетъ и брань сотворитъ съ царемъ сѣверскимъ, и поставитъ народъ многъ, и предастся народъ вруцѣ его (рать, преданную въ руку его). И возметъ народы, и возвысится сердце его, и соодолѣетъ тмамъ и не укрѣпѣетъ (ст. 10-12). Антіохъ царствовалъ съ 223-187 г. до Р. Хр.; современниками ему были Птоломей IV Филопаторъ и Птоломей V Епифанъ, царствовавшіе въ Египтѣ. Желая отнять Палестину и Финикію, отошедшія къ Египту при Птоломеѣ Евергетѣ, Антіохъ III съ громаднымъ войскомъ вторгся въ Египетъ и встрѣтился съ войсками Птоломея IV при крѣпости Рафіи, при которой и произошло сраженіе въ 217 г. до Р. Хр. Начальствовалъ надъ войскомъ египетскимъ самъ Птоломей, а возбуждала мужество и храбрость въ войскѣ во время сраженія сестра царя Арсиноя, о которой писатель III кн. Маккавейской говоритъ слѣдующее: «когда же произошло упорное сраженіе, и дѣло Антіоха превозмогало, то Арсиноя, распустивъ волосы, съ плачемъ и слезами ходила по войскамъ, усиленно убѣждая, чтобы храбрѣе сражались за себя, за дѣтей и женъ, и обѣщая, если побѣдитъ, дать каждому по 2 мины золота»{6}. Сраженіе при Рафіи окончилось полнымъ пораженіемъ Антіоха, который ни съ чѣмъ возвратился домой, а Птоломей, блистательно отпраздновавъ свою побѣду, не воспользовался ея плодами (не укрѣпѣетъ). Въ то время, когда Антіохъ, послѣ пораженія при Рафіи, занятъ былъ дѣлами въ восточной Азіи, въ Египтѣ, за смертію Птоломея IV. вступилъ на престолъ сынъ его, Птоломей V Епифанъ. Смерть Птоломея и безпорядки, возникшіе по поводу опеки надъ молодымъ преемникомъ его, показались Антіоху прекраснммъ случаемъ расширить предѣлы Сиріи на счетъ Египта. Для этой цѣли онъ заключилъ союзъ съ Филиппомъ III, царемъ Македонскимъ и съ нимъ предпринялъ второй походъ на Египетъ: и возвратится царь сѣверскій, и приведетъ народъ многъ паче прежняго: и на конецъ временъ лѣтъ прiидетъ входомъ въ силѣ велицѣй и со имѣнiемъ многимъ. И въ лѣта она мнози востанутъ на царя южска, а сынове губителей людей твоихъ воздвигнутся, еже поставити видѣніе и изнемогутъ (и молодые искатели приключеній народа твоего возстанутъ, чтобы осуществить видѣніе, но ошибутся). И внидетъ царь сѣверскій, и сотворитъ окопъ, и возметъ грады тверды (египетскій военачальникъ Скопа, послѣ пораженія, при источникахъ Іордана бѣжалъ съ 10000 войска и заключился въ Сидонѣ, гдѣ Антіохъ осадилъ его), мышцы же царя южска (войска юга) не станутъ (не устоятъ), и востанутъ избранніи его (народъ отборный или отборное войско), и не будетъ крѣпости его стати (не будетъ въ состояніи его держаться). И сотворитъ входяй къ нему по воли своей (тотъ, который придетъ на него, будетъ дѣйствовать по своему произволу), и нѣсть стоящаго противу лица его: и станетъ на земли Сава (онъ направитъ ногу на землю славы), и скончается въ руцѣ его (съ погибелью въ рукѣ своей) (ст. 13-16). Второй походъ Антіоха Великаго въ союзѣ съ Филиппомъ Македонскимъ противъ Египтянъ былъ удачнѣе перваго. Завладѣвъ безъ боя Финикіей и Палестиной, онъ пополнилъ ряды своихъ войскъ многими искателями приключеній изъ іудеевъ, которымъ онъ обѣщалъ большія привиллегіи{7}. Съ своими войсками Антіохъ затѣмъ вторгся въ Египетъ и если не покорилъ на этотъ разъ его, то только благодаря распорядительности и геніальнымъ способностямъ военачальника египетскаго Скопа, а возникшая въ это время непріязнь Рима къ Антіоху заставила послѣдняго заключить миръ съ Египтомъ въ 198 г. до Р. Хр. Но чтобы отклонить отъ Египтянъ всякую мысль о возвращеніи отнятыхъ въ сей походъ земель, присоединенныхъ къ Сирійской монархіи, Антіохъ молодому Птоломею Епифану обручаетъ свою 12-лѣтнюю дочь Клеопатру, въ чемъ, какъ показали дальнѣйшія событія, онъ жестоко ошибся: и вчинитъ лице свое внити въ силѣ всего царства своего (онъ будетъ стараться войти во владѣніе всѣмъ царствомъ его), и правѣ вся сотворитъ съ нимъ (и заключитъ миръ съ нимъ): и дщерь женъ дастъ еже растлити ю (отдавши ему молодую дѣвушку съ коварнымъ замысломъ), и не пребудетъ, и не будетъ ему (но не состоится это и не удастся ему) (ст. 17). Вслѣдъ за заключеніемъ союза съ Египтомъ, Антіохъ Великій снова съ своими войсками явился въ Малой Азіи, въ которой подчинилъ себѣ многіе города: и обратитъ лице свое на островъ, и возметъ многи (ст. 18), но этимъ завоеваніемъ онъ возбудилъ противъ себя окончательно Римлянъ, которые и объявили ему войну. Война эта для Антіоха была весьма неудачна: послѣ битвы при Ѳермопилахъ Антіохъ съ остаткомъ уничтоженныхъ силъ поспѣшно возвратился въ Малую Азію; но и здѣсь римское войско, подъ предводительствомъ Луція Корнелія Сципіона, преслѣдовало его по пятамъ. Послѣ морской побѣды у мыса Міоннеса, въ одинъ пасмурный дождливый день завязалась кровавая битва при Магнезіи (у горы Сипила въ Лидіи), и Антіохъ былъ разбитъ: и погубитъ князя укоризны своя (но укоритъ дерзость его одинъ вождь), обаче укоризна его возвратится ему (да, дерзость его онъ возвратитъ ему) (ст. 18). Условія, предложенныя Римлянами Антіоху были слишкомъ тяжелы для послѣдняго: онъ долженъ былъ дать 12 заложниковъ, въ числѣ коихъ былъ и младшій сынъ его Антіохъ; отдать всѣ свои военные корабли и военныхъ слоновъ, уплатить въ продолженіи двѣнадцати лѣтъ 15 тысячъ талантовъ серебра и уступить всѣ владѣнія въ Европѣ и въ западной Азіи по сю сторону Тавра. Предшествующая война съ Египтомъ, а потомъ съ Римомъ совершенно истощила Сирійскую казну, для пополненія которой Антіохъ задумалъ ограбить богатый храмъ въ Елимеѣ (въ Персіи), гдѣ и погибъ: и обратитъ лице свое въ крѣпость земли своя, и изнеможетъ и падется, и не обрящется (ст. 19). О печальной кончинѣ этого государя писатель II кн. Маккавейской разсказываетъ слѣдующее: «когда Антіохъ, какъ бы намѣреваясь сочетаться (бракомъ) съ нею (богиней Нанеей, которой посвященъ былъ храмъ въ Елимеѣ), пришелъ на то мѣсто, а бывшіе съ нимъ друзья пришли взять деньги, какъ приданное, и жрецы Нанеи предложили ихъ, и Антіохъ съ немногими вошелъ во внутренность храма: тогда они заключили храмъ, какъ только вошелъ Антіохъ, и отворивши потаенное отверстіе въ сводѣ, стали бросать камни, и поразили предводителя и бывшихъ съ нимъ и, разсѣкши на части и отрубивши головы, выбросили ихъ къ находившимся снаружи»{8}. Антіоху Великому наслѣдовалъ старшій сынъ его Селевкъ Филопаторъ или Сотеръ (188 г. до Р. Хр.), царствовавшій 12 лѣтъ: и востапетъ отъ корене его садъ царства его на уготованіе его производяй, творяй славу царства (тогда возстанетъ на мѣстѣ его нѣкто, который изведетъ сборщиками податей красу царства): и въ тыя дни еще сокрушится, и не въ лицахъ, ни въ рати (но послѣ первыхъ дней сокрушится, но не въ возстаніи и не въ войнѣ) (ст. 20). Селевкъ Филонаторъ, вступивши на престолъ, вмѣстѣ съ тѣмъ взялъ на себя обязательство уплатить контрибуцію Римлянамъ, наложенную ими на его отца; для чего, чтобы имѣть возможность ежегодно отсылать въ Римъ по 1000 талантовъ серебра, онъ разсылалъ по всѣмъ частямъ своего государства сборщиковъ податей, которые грабили подданныхъ. Одинъ изъ такихъ сборщиковъ, по имени Геліодоръ, производившій большіе грабежи въ Іудеѣ въ теченіи девяти лѣтъ, явился однажды при первосвященникѣ Оніи III въ Іерусалимъ, чтобы ограбить сокровищницу храма. Когда онъ, исполняя указъ царскій, вошелъ въ храмъ, чтобы забрать хранившіяся въ немъ сокровища, то, сраженный чуднымъ всадникомъ, замертво упалъ на землю. По молитвѣ первосвященника, Геліодоръ получилъ исцѣленіе и, явившись къ царю, на его вопроса: когда еще можно послать въ Іерусалимъ, далъ такой знаменательный отвѣтъ: «если ты имѣешь какого-нибудь врага и противника твоему правленію, то пошли его туда, и встрѣтишь его наказаннымъ, если только останется онъ въ живыхъ, ибо на мѣстѣ семъ истинно пребываетъ сила Божія»{9}. Впослѣдствіи Селевкъ Филопаторъ и погибъ отъ преслѣдованій Геліодора; а преемникомъ ему на сирійскомъ престолѣ сдѣлался Антіохъ ІV: станетъ во уготованіи его, уничижися (на его мѣстѣ возстанетъ нѣкто презрѣнный) и не даша нанъ славы царства (необлаченный достоинствомъ царскимъ): и пріидетъ со обиліемъ, и соодолѣетъ царству лестми (онъ войдетъ незамѣтно и овладѣетъ царствомъ лестію) (ст. 21). Характеристика Антіоха IV, сдѣланная архангеломъ, удивительная; немногими словами, но вполнѣ обрисованъ страшный характеръ этого царя и пріемы, которыми воспользовался онъ для достиженія царской короны. Послѣ пораженія Антіоха Великаго при Магнезіи, Римляне потребовали отъ него 12 заложниковъ, съ которыми былъ посланъ и Антіохъ – младшій сынъ его. Четырнадцать лѣтъ Антіохъ пробылъ въ Римѣ, пока наконецъ, царствующій Селевкъ Филопаторъ, брагъ его, изъ-за политическихъ разсчетовъ не замѣнилъ его своимъ собственнымъ сыномъ – Димитріемъ Сотеромъ, Селевкъ Филопаторъ вскорѣ умеръ отъ руки убійцы, а явившійся изъ Рима Антіохъ, при помощи Евмена и Аттала, изгнавъ убійцу брата своего Геліодора и отстранивъ отъ престола законнаго наслѣдника Димитрія, самъ возложилъ на себя корону сирійскую. Съ воцареніемъ Антіоха IV (176-164 г. до Р. Хр.), который за нѣкоторыя удачныя дѣйствія своей политики и удачные походы противъ Египта прозванъ Епифаномъ – блистательнымъ, на Іудеяхъ начало исполняться то таинственное видѣніе, которое изложено въ VII, 8 и VIII, 9-13 кн. пр. Даніила. По возвращеніи изъ плѣна большинство изъ нихъ, переставъ заниматься земледѣліемъ, и разселившись по всей Малой Азіи, взялись за ремесла и торговлю. Своимъ трудолюбіемъ и бережливостію при покровительствѣ нѣкоторыхъ государей они достигли большаго благосостоянія, захвативъ торговлю, по преимуществу въ свои руки. Разумѣется, живя въ сосѣдствѣ съ язычниками, обладавшими правами свободныхъ гражданъ, іудеи также не могли не замѣтить, что полному ихъ благосостоянію и уравненію съ язычниками мѣшаетъ религіозная ихъ исключительность. И вотъ мы видимъ, что не только іудеи-еллинисты, въ короткое время своего пребыванія подъ властію Египта, дѣлаются полугреками, но и въ самомъ Іерусалимѣ, не говоря уже объ образованномъ и зажиточномъ классѣ, даже священники, которымъ исключительно нужно было вѣдать законъ, стараются примирить свои идеи и обряды съ греческими и все относящееся до религіи подчинить политикѣ. Словомъ сказать, если бы не случилось внѣшняго насилія совѣсти и религіозныхъ убѣжденій народа іудейскаго и іудеи предоставлены были въ своей вѣрѣ самимъ себѣ, то къ концу времени іудей считался бы іудеемъ только по имени. Но Богу угодно было внѣшнимъ бѣдствіемъ возбудить, оставить вѣру іудеевъ, которая при Маккавеяхъ вспыхнула подобно послѣдней искрѣ костра и затѣмъ потухла.
Какъ только Антіохъ Епифанъ прочно утвердился на Сирійскомъ престолѣ, онъ тотчасъ, подмѣтивъ слабость Египта, на престолѣ котораго въ то время возсѣдалъ его племянникъ, опекаемый своею матерью Клеопатрой, родной сестрой Епифана, рѣшилъ овладѣть имъ: и мышцы потопляющаго потопятся отъ лица его и сокрушатся, и старѣйшина завѣта (ст. 22). Дѣйствительно, Египетъ при предкахъ Филометора представлялъ грозную силу для Сиріи и не разъ египетскія войска, подобно бурной и многоводной рѣкѣ, наводняли Сирійскія области и завоевывали ихъ одну за другой, но теперь египетская монархія напоминала собой одряхлѣвшій организмъ и, при столкновеніи съ болѣе могущественной державой, готова была распасться на части и подчиниться ей. Но пока жива была Клеопатра, Антіохъ явно не высказывалъ своего намѣренія присоединить Египетъ къ своимъ владѣніямъ и на первыхъ порахъ занялся внутренними дѣлами своего государства. Въ это время произошла смута въ домѣ первосвященническомъ изъ-за обладанія престоломъ первосвященника. Первосвященникъ Онія III, какъ свидѣтельствуютъ и писатель II кн. Маккавейской и Іосифъ Флавій{10}, по проискамъ нѣкоего Симона, попечителя храма, былъ оклеветанъ предъ Селевкомъ Калинникомъ, къ которому и отправился благочестивый старецъ для выясненія дѣла. Но тутъ случилась смерть Селевка и на престолъ вступилъ Антіохъ Епифанъ, къ которому явился родной братъ Оніи Іисусъ съ просьбой о предоставленіи званія первосвященническаго ему. Хотя Іосифъ Флавій и говоритъ, что Іисусъ сдѣлался первосвященникомъ послѣ смерти Оніи, но дѣло, по свидѣтельству II кн. Маккавейской (IV гл.) происходило такъ. Пока Онія добивался предъ царемъ о наказаніи Симона, производившаго грабежи и убійства въ Іудеѣ, въ это время къ Епифану явился Іисусъ и предложилъ ему триста шестьдесятъ талантовъ серебра и съ нѣкоторыхъ доходовъ еще восемьдесятъ талантовъ, если за нимъ предоставлено будетъ первосвященство и Іерусалимлянамъ позволено будетъ называться Антіохіянами, т. е. если іудеямъ предоставлены будутъ права Сирійскихъ гражданъ. Іисусъ получилъ первосвященническій престолъ и, согласно видамъ царя, сталъ вводить среди іудеевъ еллинскіе обычаи, а чтобы робкая совѣсть іудеевъ не стѣснялась нововведеніями, первосвященникъ первый отрекается отъ своего еврейскаго имени Егошуа (Іисусъ) и принимаетъ греческое Іасонъ. По примѣру первосвященника, іудеи охотно перенимали греческіе обычаи, такъ что даже въ самомъ Іерусалимѣ вмѣстѣ съ отправленіемъ богослуженія въ храмѣ, подлѣ него на ристалищахъ забавлялись юноши не только простыхъ гражданъ, но и «священники перестали быть ревностными къ служенію жертвеннику и, презирая храмъ и нерадя о жертвахъ, спѣшили принимать участіе въ противныхъ закону играхъ палестры, по призыву бросаемаго диска» (II кн. Макк. IV, 15). Однимъ словомъ, большинство іудеевъ, какъ съ сожалѣніемъ замѣчаетъ писатель Маккавейской книги, «ни во что ставили отечественный почетъ; только еллинскія почести признавали наилучшими» (ст. 15). Онія III же жилъ какъ частный человѣкъ и съ болью сердца смотрѣлъ на упадокъ вѣры и отечественныхъ преданій, которыми были такъ сильны іудеи. Когда же Менелай, братъ Симона, предвосхитившій первосвященство у Іасона, похитилъ изъ храма Іерусалимскаго золотые сосуды и, продавъ ихъ Тирянамъ, деньги присвоилъ себѣ, тогда старецъ не стерпѣлъ и грозно сталь обличать его, за что и поплатился жизнію, павши отъ руки Андроника – друга и споспѣпшика Менелая (II кн. Макк. IV. 19-84) Между тѣмъ въ Египтѣ умерла Клеопатра и страною сталъ править молодой и неопытный Птоломей Филометоръ, сынъ ея; у Антіоха Епифана тотчасъ явилась мысль «завоевать область сію, такъ какъ онъ презиралъ сыновъ Птолемеевыхъ, коихъ по причинѣ слабаго ихъ возраста почиталъ неспособными къ учиненію имъ отпора» – говоритъ Іосифъ Флавій{11}. Но чтобы замаскировать свои притязанія на Египетъ съ одной стороны, а съ другой получше узнать силы его, Антіохъ посылаетъ почетное посольство къ Птоломею Филометру (II кн. Макк. IV, 21). Этому посольству поручено было поздравить царя съ восшествіемъ на престолъ и высмотрѣть слабыя стороны Египта, и какъ только Епифанъ получилъ донесеніе, что страна Фараоновъ, при тогдашнемъ слабомъ правительствѣ, не въ состояніи дать серьезнаго отпора нападающему врагу, онъ тотчасъ съ своими войсками устремляется въ нее. Всѣхъ походовъ Антіоха Епифана на Египетъ было четыре: первый въ 171 году предъ Р. Хр., второй – въ 170, третій въ 169 и четвертый въ 168 г., но пророкъ Даніилъ предуказываетъ на второй и послѣдній. Такъ какъ съ этими походами на Египетъ Сирійскаго царя стоитъ въ неразрывной связи и бѣдствія, причиненныя имъ іудеямъ, то пророкъ особенно подробно останавливается на изображеніи внутренней политики этого царя, преслѣдовавшаго іудеевъ. Бѣдствія іудейскаго народа, о которыхъ возвѣстилъ архангелъ Даніилу, такъ смутили сердце пророка, что онъ въ описаніи самыхъ событій, имѣвшихъ совершиться при Епифанѣ, не соблюдаетъ той строгой послѣдовательности, какая замѣчается въ отдѣлѣ 1-20, XI гл., но наоборотъ – событія разнородныя и разновременныя соединяетъ въ одно; въ описаніи ихъ не соблюдаетъ исторической послѣдовательности и, затронувъ одно событіе, тотчасъ переходитъ къ описанію другаго, чтобы опять возвратиться къ первому и пополнить его нѣкоторыми частностями. Въ порядкѣ же происхожденія историческихъ событій, описанныхъ въ этой части XI главы, стихи съ 22-45 можно расположить такъ: 23, 25-27 заключаютъ въ себѣ описаніе втораго похода Антіоха на Египетъ въ 170 г. до Р Хр.; 28 ст. – дѣйствія Антіоха противъ Іудеевъ послѣ возвращенія изъ похода; 24, 29, 30, 40-42 – описаніе четвертаго похода и его послѣдствія; съ 31-39 – преслѣдованіе іудеевъ по возвращеніи изъ четвертаго похода и характеристика внутренней политики Антіоха по объединенію разноплеменныхъ народовъ, входящихъ въ составъ Сирійскаго царства, и 44-45 ст. – смерть Антіоха.
И отъ совокупленій къ нему сотворитъ лесть, и взыдетъ и преодолѣетъ ихъ въ малѣ языцѣ (Вступивши въ союзъ съ нимъ – Птолемеемъ Филометоромъ, онъ будетъ дѣйствовать обманомъ, выйдетъ и побѣдитъ съ немногими людьми) (ст. 23). И востанетъ крѣпость его, и сердце его на царя южскаго въ силѣ велицѣ, царь же южскій сотворитъ съ нимъ сѣчь силою великою и крѣпкою зѣло, и не станутъ: яко помышляютъ нань помышленія (Тогда возбудитъ онъ силы свои и храбрость свою противъ царя южнаго съ войскомъ великимъ; и царь южный выступитъ на войну съ войскомъ великимъ и сильнымъ чрезвычайно, но онъ не устоитъ, потому что опутаютъ его коварствомъ), и изъядятъ потребная его (такъ что идущіе царскій хлѣбъ его), и сокрушатъ его и силы разсыплетъ, и падутъ язвенiи мнози (погубятъ его, войско его разсѣется и многіе падутъ убитыми). И оба царя сердца ихъ на лукавство (Впрочемъ оба эти царя будутъ устремлены ко злу), и на трапезѣ единой возглаголютъ лжу, и не предуспѣетъ, яко еще конецъ на время (сидя за однимъ столомъ они будутъ говорить ложь, но это будетъ безуспѣшно, потому что конецъ будетъ до срока) (25-27){12}. Второй походъ въ Египетъ предпринятъ былъ Антіохомъ съ сильнымъ ополченіемъ, со множествомъ боевыхъ слоновъ, кавалеріи и кораблей; Птоломей Филометоръ, руководимый своими совѣтниками Линэемъ и Евлеемъ, проводившій время въ различныхъ торжествахъ и забавахъ, совершенно не приготовленъ былъ къ отпору своего противника. Рѣшительное сраженіе произошло при Пелузіумѣ, въ которомъ Египтяне были разбиты на голову, а самъ Птоломей едва спасся бѣгствомъ. Но на этотъ разъ Епифанъ счелъ нужнымъ заключить миръ, по поводу котораго въ Египтѣ при царскомъ дворѣ происходили большія празднества: оба царя въ богатыхъ одеждахъ сидѣли за однимъ столомъ, какъ братья, и Епифанъ поклялся даже Филометору, по его смерти, закрѣпить престолъ за его внукомъ, но, давши обѣщаніе, онъ послѣ съ небольшими отрядами завладѣлъ всѣмъ Египтомъ.
Возвращаясь изъ Египта съ громадными сокровищами, Антіохъ по пути зашелъ въ Іерусалимъ, чтобы прекратить насилія надъ народомъ искателей первосвященничеекаго престола: И возвратится на свою землю со имѣніемъ многимъ, и сердце его на завѣтъ святый, и сотворитъ (достигнувъ цѣли), и возвратится на землю свою (ст. 28). Когда Антіохъ былъ еще въ Египтѣ, въ народѣ іудейскомъ распространилась молва, что онъ при осадѣ одной крѣпости убитъ; народъ ликовалъ отъ радости, что не стало болѣе губителя; этимъ же извѣстіемъ воспользовался и изгнанный первосвященникъ Іасонъ, явившійся неожиданно съ войскомъ въ Іерусалимъ и произведшій многочисленныя убійства. Чиновники Антіоха обо всемъ донесли ему и царь подумалъ, что іудеи хотятъ отложиться отъ Сиріи. Тогда участь іудеевъ была рѣшена и надъ священнымъ городомъ Іерусалимомъ долженъ, былъ исполниться приговоръ Вседержителя, о которомъ Іерусалимляне предувѣдомлены были особыми небесными значеніями. «Случилось, говоритъ писатель II кн. Маккавейской, что надъ всѣмъ городомъ въ продолженіи сорока дней являлись въ воздухѣ носившіеся всадники въ золотыхъ одеждахъ и на подобіе воиновъ вооруженные копьями, и стройные отряды конницы, и нападенія и отступленія съ обѣихъ сторонъ, обращеніе щитовъ, множество копьевъ и взмахи мечей, бросаніе стрѣлъ и блескъ золотыхъ доспѣховъ и всякаго рода вооруженія. Почему всѣ молились, чтобы это явленіе было ко благу» (V, 2-4). Видѣнія небесныя предвѣщали Іерусалимлянамъ не благо, но бѣду и страданія. Антіохъ силою взялъ городъ и не оказалъ пощады никому; въ продолженіи трехъ дней убито было сорокъ тысячъ человѣкъ и не меньше продано въ рабство. Чтобы смягчить ярость царя, возвратившійся первосвященникъ Менелай, самъ предатель закона и отечества, отдалъ Антіоху храмовые священные сосуды и другія вещи, пожертвованные въ храмъ царями, именно: золотой жертвенникъ, свѣтильникъ и всѣ сосуды его, трапезу предложенія и возліяльники, чаши и кадильницы золотыя, вѣнцы и золотое украшеніе, бывшее снаружи храма. Кромѣ того, изъ храмовой сокровищницы Антіохъ похитилъ тысячу восемьсотъ талантовъ и, уходя въ Антіохію изъ Іерусалима, хвалился своимъ могуществомъ, обѣщая, по словамъ писателя II кн. Маккавейской, землю сдѣлать «судоходною и море сухопутнымъ» (I кн. Макк. 1, 20-24 ср. II кн. Макк. V, 2-21).
Событія въ Египтѣ отвлекли на нѣкоторое время вниманіе Антіоха отъ Іудеи, которая управлялась его чиновниками: Фригійцемъ Филиппомъ и Андроникомъ при помощи Сирійскаго гарнизона, начальникомъ надъ которымъ былъ коварный Аполлоній (II кн. Макк. V, 22-26). Между тѣмъ какъ безпечный Птоломей Филометоръ, ничему не научившись въ борьбѣ съ Сирійцами, по прежнему проводилъ жизнь, а его полководцы выказывали только свою неспособность, у Антіоха явилась мысль окончательно присоединить владѣнія племянника къ своему царству. Съ этою цѣлью онъ предпринимаетъ четвертый и послѣдній походъ на Египетъ: И во обилiе и въ тучныя страны прiидетъ, и сотворитъ, яже не сотвориша отцы его, и отцы отцевъ его: плѣненiе и корысти и имѣнiе имъ расточитъ, и на Египта помыслитъ мыслiю даже до времене (нападетъ на мирныя и плодороднѣйшія провинціи и сдѣлаетъ то, чего не дѣлали отцы его и дѣды; дабычу, корысть и забранное у нихъ расточитъ и задумаетъ планы противъ укрѣпленныхъ мѣстъ, и такъ до конца) (ст. 24). И простретъ руку свою на землю, и земля Египетска не будетъ во спасенiе. И владѣти начнетъ въ сокровенныхъ злата и сребра и во всѣхъ вожделѣнныхъ Египта и Ливиевъ и Еѳiоповъ, въ твердѣлехъ ихъ (ст. 42-43). На время возвратится и пріидетъ на югъ (въ опредѣленное время онъ опять пойдетъ на югъ): и не будетъ якоже первая и послѣдняя (но послѣдній разъ не будетъ какъ первый). И внидутъ съ нимъ исходящiи Китяне, и смирится (потому что придутъ на него корабли китійскіе и онъ потеряетъ присутствіе духа), и возвратится, и возъярится на завѣтъ святый: и сотворитъ, и возвратится, и умыслитъ на оставльшыя завѣтъ святый (и будетъ дѣйствовать опять, избравъ орудіями отступниковъ отъ завѣта святыхъ) (ст. 29-30). Этотъ походъ Антіоха былъ какъ бы тріумфальнымъ шествіемъ героя, побѣдителя по землѣ уже покоренной: все ему безъ малѣйшаго сопротивленія покорялось и преклонялось; войско египетское деморализованное не смѣло противостать въ открытомъ полѣ и бѣжало подъ защиту укрѣпленныхъ городовъ, чтобы при приближеніи къ нимъ Сирійцевъ принесть повинную и отдаться въ руки побѣдителя, не обнаруживъ попытки къ сопротивленію. Вездѣ и всюду захватывая военную добычу, Антіохъ дошелъ «до первостепенныхъ египетскихъ крѣпостей – Мемфиса и Александріи и обложилъ ихъ; въ это время и испуганный Птоломей Филометоръ понялъ, къ чему клонятся планы дяди и въ послѣднемъ средствѣ обратился за помощію къ Риму, который и прежде подозрительно смотрѣлъ на усиленіе Сирійской монархіи и на завоевательныя стремленія Антіоха Епифана. Римъ взялъ Египеть подъ свое покровительство и тотчасъ посланы были туда военные корабли съ предписаніемъ Епифану заключить миръ съ Египтомъ. Когда Антіохъ прочиталъ посланіе Сената и сказалъ послу, что онъ снесется объ этомъ съ самимъ Совѣтомъ, то Попилій Лена, представитель Рима, начертилъ около него кругъ и сказалъ: ты не выйдешь отсюда, пока не дашь слова, что оставишь въ покоѣ Египетъ. Испуганный такою смѣлостію посла, Антіохъ отвѣчалъ, что готовъ сдѣлать все угодное Сенату. По настоянію Рима, Антіохъ оставилъ Египетъ и, возвратившись въ Сирію, занялся внутренними дѣлами государства. Чтобы пополнить истощенную государственную казну, Епифанъ приказалъ собрать подать съ подданныхъ. Одинъ изъ чиновниковъ его для этой цѣли прибылъ въ Іудею; лестію и обманомъ онъ вошелъ въ Іерусалимъ, предалъ его грабежу и увелъ въ плѣнъ женщинъ и дѣтей, а чтобы держать въ подчиненіи Іерусалимлянъ и предупреждать всякія попытки къ возмущенію, въ Іерусалимѣ, въ крѣпости Давидовой, оставленъ былъ Сирійскій гарнизонъ, проливавшій, по словамъ писателя II кн. Маккавейской, невинную кровь вокругъ святилища и осквернявшій святилище. Но этимъ бѣдствіе Іудеевъ не кончилось. Монархія Сирійская, состоявшая изъ различныхъ племенъ, исповѣдывавшихъ различныя религіи, уподоблялась большому зданію, части котораго, скрѣпленныя только совнѣ, при напорѣ иной силы, готовы были разлетѣться и само зданіе разрушиться. Антіохъ понималъ, какъ не надежна и не крѣпка та связь, которая, исходя отъ правительства, связывала и объединяла многія народности его государства. Поэтому онъ рѣшилъ скрѣпить, сплотить ихъ въ одно цѣлое внутреннею, болѣе надежною, какъ ему казалось, связью, посредствомъ введенія одной, общей религіи и одного общаго культа. Болѣе распространеннымъ религіознымъ культомъ на востокѣ былъ культъ Астарты, но Антіоху онъ ее нравился (XI, 37), вѣроятно, по чувственному его характеру; не нравились ему равнымъ образомъ и другіе восточные культы. Больше всѣхъ привлекъ его вниманіе величественный и серьезный культъ Юпитера Олимпійскаго, съ которымъ Антіохъ въ совершенствѣ познакомился, когда находился въ Римѣ въ качествѣ заложника. Рѣшивши ввести въ своемъ государствѣ поклоненіе Юпитеру, Антіохъ заложилъ огромный храмъ ему въ Антіохіи, а чиновниковъ разослалъ во всѣ мѣста своего государства устроять временные жертвенники этому богу и заставлять подданныхъ приносить на нихъ жертвы ему. Такой же указъ былъ съ однимъ чиновникомъ присланъ и въ Іерусалимъ: и мышцы и племена отъ него возстанутъ (войска будутъ поставлены отъ него), и осквернятъ святыню (и осквернятъ святилище укрѣпленное), и преставятъ жертву всегдашнюю, и дадятъ мерзость запустѣнія (прекратятъ богослуженіе и внесуть мерзость губительную), и беззаконнующіи завѣтъ наведутъ съ прелестію (невѣрныхъ завѣту онъ обольститъ лестію): людiе же вѣдуще Бога своего премогутъ и сотворятъ (но народъ знающій Бога своего укрѣпится и будетъ дѣйствовать), и людіе уразумѣютъ много, и изнемогутъ въ мечи, и въ пламени, и въ плѣненіи и въ разграбленіи дней (учители народа будутъ предостерегать толпу, но они падутъ отъ меча и пламени въ плѣну и разореніи съ теченіемъ времени). И егда изнемогутъ, поможется имъ помощію малою, и приложатся къ нимъ мнози съ прелестію (въ паденіи своемъ не много помощи они получатъ, потому что многіе присоединятся къ нимъ лицемѣрно). И отъ смыслившихъ изнемогутъ, еже разжещи я и избрати, и еже открыти даже до конца времене, яко еще на время (Но если падутъ нѣкоторые изъ учителей, то чтобы послужить къ испытанію, очищенію и освященію другихъ до послѣдняго времени, потому что еще до срока), и сотворитъ по воли своей, и царь возвысится и возвеличится надъ всякимъ богомъ, и на Бога боговъ возглаголетъ тяжкая, и управитъ, дондеже скончаетъ гнѣвъ, въ скончанiе бо бываетъ (тогда будетъ дѣйствовать царь по своему произволу, будетъ считать себя выше и больше всякаго бога и противъ Бога боговъ будетъ говорить чудовищныя рѣчи и будетъ благоуспѣшенъ, пока не исполнится мѣра гнѣва и предопредѣленное совершится): и о всѣхъ бозѣхъ отцевъ своихъ не смыслитъ, и раченiи женъ, и о всяцѣмъ бозѣ не уразумѣетъ, понеже паче всѣхъ возвеличится (на бога отцевъ своихъ онъ не будетъ обращать вниманія, но не будетъ обращать вниманія и на культъ похоти женщинъ, и на другихъ боговъ, потому что выше всѣхъ будетъ считать себя). И бога Маозима на мѣстѣ своемъ прославитъ, и бога, егоже не вѣдѣша отцы его, почтитъ сребромъ и златомъ и камыкомъ честнымъ и похотьми (Только бога Капитоліи вмѣсто нихъ будетъ чтить, бога, котораго не знавали отцы его, будетъ чтить золотомъ и серебромъ, камнями дорогими и драгоцѣнностями), и сотворитъ твердѣлемъ убѣжищъ съ богомъ чуждымъ, его же познаетъ и умножитъ славу и покоритъ имъ многи, и землю раздѣлитъ въ дары (и устроитъ твердую крѣпость съ чужимъ богомъ; которые признаютъ его, тѣмъ увеличитъ почести, и землю раздѣлитъ въ награду) (ст. 31-39). Посылая чиновника съ указомъ о введеніи въ народѣ іудейскомъ одного общаго культа Юпитера Олимпійскаго, Антіохъ Епифанъ, на основаній вкладовъ нѣкоторыхъ изъ первосвященниковъ, старавшихся примирить свой религіозныя идеи съ требованіями греческой образованности и религіи, могъ думать, что народъ іудейскій достаточно уже навыкъ къ обычаямъ и религіи грековъ и можетъ легко перемѣнить свои религіозныя вѣрованія и обычаи на иноземные. Этимъ и можно только объяснить содержаніе самаго указа, отмѣняющаго въ существѣ культъ Моѵсея и сразу устанавливающаго культъ новый, иноземный; принимаются не полумѣры, щадящія съ одной стороны народныя вѣрованія и обычаи, а съ другой – вытѣсняющія ихъ, а рѣшительная отмѣна ихъ, чтобы іудей и по своимъ мыслямъ и по своимъ поступкамъ пересталъ быть іудеемъ. Писатель 2 к. Маккавейской подробно передаетъ содержаніе присланной Антіохомъ грамоты въ Іерусалимъ и во всѣ города іудейскіе, именно: не допускать всесожженія, жертвоприношенія и возліянія во святилищѣ; не соблюдать законовъ о субботахъ и праздникахъ; строить жертвенники, храмы и капища идольскіе и приносить въ жертву свиное мясо и скотовъ нечистыхъ; не обрѣзывать сыновей и осквернять души ихъ всякою нечистотою и мерзостію, чтобы такимъ образомъ законъ и измѣнили всѣ постановленія (1, 45-49). Согласно съ такимъ указомъ царя, осенью въ 15 день Хаслева{13} (девятый мѣсяцъ еврейскаго календаря, отъ декабрьскаго до январьскаго новолунія) 168 года до Р. Хр. въ Іерусалимскомъ храмѣ воздвигнутъ алтарь Олимпійскому Юпитеру и надъ идоложертвеннымъ алтаремъ поставлено было изображеніе птицы орла, посвященной Зевсу (I кн. Макк. 1, 54 ср. II кн. Макк. 17, 2 ср. Древности Іосифа Флавія XII, гл. V, 4){14}, а въ двадцать пятый день того же мѣсяца на новоустроенномъ алтарѣ принесена была первая жертва новому богу: и осквернятъ святыню, и преставятъ жертву всегдашнюю, и дадятъ мерзость, говорилъ архангелъ Гавріилъ Даніилу (ст. 29). Въ то время какъ храмъ Іерусалимскій обращенъ былъ въ капище Юпитера Капитолійскаго, другой храмъ, построенный на горѣ Гаразинѣ еще при Даріѣ Кодоманѣ для Самарянъ, посвященъ былъ Юпитеру страннопріимцу, такъ какъ Самаряне были не коренными обитателями Палестинской земли, а пришельцами (II кн. Макк. VІ, 2); во всѣхъ же другихъ іудейскихъ и самарійскихъ городахъ устроены были простые алтари, на которыхъ, съ одной стороны принуждаемые, а съ другой – обольщаемые обѣщаніемъ разныхъ льготъ іудеи приносили идольскія жертвы: и беззаконнующіе завѣтъ наведутъ съ прелестію. Только немногіе изъ іудеевъ остались вѣрными отеческой религіи и предпочли смерть оскверненію (I кн. Макк. I, 62): людіе же вѣдуще Бога своего премогутъ и сотворятъ; но эта малая горсть людей, одушевленныхъ религіознымъ энтузіазмомъ, подняла на защиту религіи и національности почти всю страну, вступивъ въ неравный бой съ многочисленнымъ врагомъ. Знамя возстанія поднято было въ одномъ незначительномъ городѣ, находящемся къ сѣверо-западу отъ Іерусалима, Модинѣ, куда прибылъ одинъ чиновникъ, чтобы построить алтарь и жителей города заставить принести на немъ жертву. Когда народъ собранъ былъ на площадь и одинъ іудеянинъ вознамѣрился на устроенномъ жертвенникѣ принести идольскую жертву; тогда всѣми уважаемый священникъ Маттафія, ревнуя по вѣрѣ, схватилъ мечъ и умертвилъ имъ іудеянина и царскаго посла, а жертвенникъ разрушилъ. Маттафіи послѣ этого нельзя было оставаться въ городѣ и онъ, собравши вокругъ себя ревнителей закона (ассидеевъ) и своихъ сыновей, удалился съ ними въ горы іудейскія, ведя войну съ сирійскими горнизонными войсками до самой своей смерти (167 г. до Р. Хр.). Когда, по смерти Маттафіи, начальство надъ возставшими іудеями принялъ сынъ его Іуда, прозванный Маккавеемъ, разбившій и разсѣявшій въ двухъ сраженіяхъ правильно организованное сирійское войско, тогда Антіохъ понялъ, что имѣетъ дѣло не съ толпою плохо вооруженныхъ фанатиковъ, а оъ хорошо устроеннымъ войскомъ, воодушевленнымъ религіозной идеей, за которую оно положитъ жизнь свою. Еще болѣе онъ долженъ былъ убѣдиться въ этомъ, узнавъ, что Іуда самъ вездѣ преслѣдуетъ отступниковъ одъ вѣры и уничтожаетъ предметы идолопоклонства по городамъ, изгнавши изъ нихъ сирійскіе гарнизоны. Антіохъ не могъ самъ лично принять участія въ наказаніи и усмиреніи возставшихъ, отвлекаемый другими дѣлами, и послалъ въ Іудею для этой цѣли сорока семи тысячное войско подъ начальствомъ полководцевъ Птоломея, Горгія и Никанора: и внидетъ на землю Саваимску, и мнози изнемогутъ (ст. 41); къ войскамъ сирійскимъ примкнули Едомитяне, Моавитяне и Аммонитяне, оставленные Антіохемъ въ покоѣ за помощь, оказанную ему въ воинѣ съ іудеями: сіи же спасутся отъ руки его, Едомъ и Моавъ и начало сыновъ Аммонихъ (ст. 41). Но войско сирійское мужественными іудеями было разбито и разсѣяно, а Антіохъ, еще прежде получивъ извѣстіе о возстаніи Парѳянъ на востокѣ и Армянъ на сѣверѣ, долженъ былъ поспѣшить туда: и слышанiя и потщанiя возмутятъ его отъ востокъ и отъ сѣвера (тогда слухи съ востока и сѣвера встревожатъ его): и прiидетъ во ярости мнозѣ, еже погубити многи (и онъ выступитъ съ яростію великою, чтобы погубить многихъ) (ст. 44). Въ то время, какъ Антіохъ усмирялъ возстаніе на восточныхъ и сѣверныхъ предѣлахъ своею царства, Іуда Маккавей разбилъ во второй разъ семидесятитысячное сирійское войско (166 г. до Р. Хр.) и, прогнавъ Сирійцевъ изъ Іерусалима, очистилъ храмъ отъ мерзости языческой. Священники, ревнители закона, разрушили жертвенникъ, оскверненный идольскою жертвою и камни, изъ которыхъ онъ былъ сдѣланъ, сложили на горѣ въ приличномъ мѣстѣ{15}; потомъ взяли цѣлые камни, по закону, и построили изъ нихъ новый жертвенникъ; устроили новую священную утварь и внесли ее въ храмъ, положивъ на трапезу хлѣбы и развѣсивъ завѣсы въ двадцать пятый день девятаго мѣсяца Хаслева 165 года до Р. Хр., ровно чрезъ три года отъ оскверненія храма на новосозданномь жертвенникѣ, по закону, принесена была первая жертва всесожженія за грѣхи (I кн. Макк. IV, 52-53). До очищеніи храма, Іуда вмѣстѣ съ братомъ своимъ Симономъ весьма удачно воевалъ съ Едомитянами, Моавитянами, Филистимлянами и очистилъ Галилею отъ Тиранъ и Сидонянъ{16}; успѣхи его оружія устрашили враговъ Израиля, который теперь могъ свободно совершать предписанія закона, не опасаясь быть убитымъ за это. Между тѣмъ какъ продолжительные походы истощили казну и Антіохъ придумывалъ средства, чтобы пополнить ее, его извѣстили, что въ городѣ Елемаисѣ въ Персіи находится богатый храмъ Діаны, скрывающій въ себѣ сокровища, пожертвованныя Александромъ Великимъ. Епифанъ тотчасъ рѣшилъ ограбить его, но долженъ былъ спасаться бѣгствомъ въ Вавилонъ, потерпѣвъ большое пораженіе отъ жителей Елемаиса; въ то же время онъ былъ извѣщенъ и о подвигахъ Іуды Маккавея и о пораженіи имъ сирійской арміи. Это извѣстіе въ связи съ неудачною попыткою ограбить Елемаисскій храмъ такъ подѣйствовало на Антіоха, что онъ слегъ въ постель. Предъ своею смертію онъ созвалъ придворныхъ своихъ и сказалъ имъ: «удалился сонъ отъ глазъ моихъ и я изнемогъ сердцемъ отъ печали. И сказалъ я въ сердцѣ своемъ: до какой скорби дошелъ я, и до какого великаго смущенія, въ которомъ нахожусь теперь! А былъ я полезенъ и любимъ во владычествѣ моемъ. Теперь же я вспоминаю о тѣхъ злодѣяніяхъ, которыя я совершилъ въ Іерусалимѣ, и какъ взялъ всѣ находившіеся въ немъ золотые и серебряные сосуды и посылалъ истреблять обитающихъ въ Іудеѣ напрасно. Теперь я познаю, что за это постигли меня эти бѣды и вотъ я погибаю отъ великой печали въ чужой землѣ» (I кн. Макк. VІ, 10-18 ср. Древности Іудейскія XII, гл. IX, 1): и поткнетъ кущу свою Ефадано между морями, на горѣ святѣй Савеи (онъ раскинетъ шатры ковровъ своихъ между морями и горою славы святой), прiидетъ даже до части ея, и нѣсть избавляяй его (но онъ придетъ къ концу своему, не найдя помощника себѣ) – говорилъ архангелъ Даніилу (ст. 45). Антіохъ Епифанъ, царствовавшій двѣнадцать лѣтъ, умеръ въ 164 году до Р. Хр.
XII глава книги пророка Даніила, третья часть видѣнія великой силы, понимается и толкуется изслѣдователями Св. Писанія различно. Одни изъ изслѣдователей (блаж. Іеронимъ) отдѣлъ съ 21 стиха XI гл. и до конца XII кн. Даніила объясняютъ въ смыслѣ переносномъ, видя въ немъ аллегорическое изображеніе антихриста и его дѣйствій; другіе – только съ 35 ст. XI и до конца XII гл. находятъ пророчество объ антихристѣ, доказывая, что пророкъ Даніилъ, сказавъ «объ Антіохѣ Епифанѣ, переходить наконецъ отъ образа къ первообразу. Первообразъ Антіоха есть антихристъ, и образъ антихриста – Антіохъ» (Творен. блаж. Ѳеодрита, ч. IV, стр. 225); третьи весь отдѣлъ X-XII гл., въ которомъ описано видѣніе великой силы, объясняютъ въ смыслѣ историческомъ, относя содержаніе его всецѣло къ обстоятельствамъ жизни народа іудейскаго при Антіохѣ Епифанѣ. Такого мнѣнія держится Ефремъ Сиринъ (Творенія Ефрема Сирина, ч. VI, стр. 108-122).
Выходя изъ той мысли, что время ветхозавѣтное было временемъ образовъ, что иногда и сами священные писатели для уясненія своимъ современникамъ откровеній о будущихъ событіяхъ прибѣгали къ образамъ, взятымъ изъ отношеній людей житейскихъ – общественныхъ, можно думать, что и пророкъ Даніилъ въ заключительной части своего таинственнаго видѣнія, изображая событія изъ жизни своего народа при Антіохѣ Епифанѣ, отъ нихъ переходилъ мыслію къ событіямъ міроваго характера, имѣющимъ случиться при кончинѣ міра, соединяя такимъ образомъ два разновременные факта въ одинъ. Такое соединеніе двухъ по времени различныхъ фактовъ въ одинъ произошло оттого, что самъ Даніилъ ихъ не разграничивалъ, не зная точно, когда наступитъ время исполненія того, о чемъ онъ вѣщалъ чрезъ Духа Святаго, подобно тому, какъ и всѣ почти ветхозавѣтные пророки, предсказывая наше оправданіе чрезъ Господа, и поставляя его въ связи съ событіями теократической жизни народа іудейскаго по возвращеніи его изъ плѣна вавилонскаго, не опредѣлили точно времени, когда это оправданіе и спасеніе послѣдуетъ. Они, по ученію Ап. Петра, только изслѣдывали, въ каково или въ кое время являше въ нихъ Духъ Христовъ, прежде свидѣтельствуя о Христовыхъ страстяхъ, и о славахъ, яже по сихъ (I Посл. Ап. Петра I, 11). Въ настоящемъ отдѣлѣ пророчество о страданіяхъ Іудеевъ при Антіохѣ Епифанѣ и о времени прекращенія этихъ страданій соединено съ пророчествомъ о страданіяхъ всего міра при кончинѣ міра отъ антихриста и о всеобщемъ воскресеніи мертвыхъ.
И во время оно востанетъ Михаилъ князь великій, стояй о сынѣхъ людей твоихъ: и будетъ время скорби, скорбь якова не быстъ, отнелѣже создася языкъ на земли, даже до времени онаго (въ то время возстанетъ Михаилъ князь великій, стоящій за сыновъ народа твоего, и наступитъ время тяжкое, какого не бывало съ тѣхъ поръ, какъ существуетъ народъ доселѣ) (XII, I). Блаженный Ѳеодоритъ, объясняя этотъ стихъ объ антихристѣ, подъ Михаиломъ княземъ разумѣетъ Илію Ѳясвитянива, о явленіи котораго предъ наступленіемъ дня Господня возвѣстилъ пророкъ Малахія (Малах. IV, 5-0), и говори ть: «чрезъ сіе научаетъ насъ (архангелъ), что когда антихристъ отважится на оныя дѣла, тогда явится великій Илія проповѣдать Іудеямъ пришетствіе Господне, и обратить многихъ» (Творен. Ѳеодорита, ч. IV, стр. 233). Но не отступая отъ смысла текста, чтобы понять, почему пророкъ упомянулъ здѣсь объ архангелѣ Михаилѣ, нужно обратить вниманіе на 20 ст. X главы. Объяснителъ тайныхъ судебъ – архангелъ Гавріилъ, явившись пророку, сказалъ ему: вѣси ли, почто прiидохъ къ тебѣ; и нынѣ возвращуся, еже ратися со княземъ Персскимъ: азъ же исхождахъ, князь же Еллинскiй грядяше: но да возвѣшу ти вчиненое въ писанiи истины, и нѣсть ни единаго помогающаго со мною о сихъ, но точiю Михаилъ князь вашъ (X, 20-21). Пророкъ въ приведенномъ мѣстѣ, со словъ небожителя, говоритъ, что на небѣ происходила борьба между ангелами, управленіе которымъ вручено надъ народами{17}, не опредѣляя предмета спора, что однако не отнимаетъ права доискиваться его. «При смѣшеніи языковъ, говоритъ Ефремъ Сиринъ, при столпотвореніи, каждому народу данъ ангелъ, быть предстоятелемъ, княземъ его. Такъ данъ ангелъ народу еврейскому и предстоятельство въ немъ поручено архангелу Гавріилу... Когда Іудеи были плѣнниками въ Вавилонѣ и прошло семьдесятъ лѣтъ плѣна – время опредѣленное по суду Божію, тогда Даніилъ молился Богу объ освобожденіи народа. Но исшествію Іудеевъ изъ Вавилона препятствовалъ и противился Гавріилу Михаилъ князь, т. е. ангелъ народа персидскаго. Препятствовалъ же во первыхъ потому, что скорбѣлъ о состояніи невѣрнаго персидскаго народа и утѣшался зрѣніемъ народа, хранящаго законъ израильскій, а также зрѣніемъ пророковъ и святыхъ іудеевъ. Во вторыхъ, онъ надѣялся, что если іудеи останутся въ Вавилонѣ и не выйдутъ оттуда, то добродѣтелями своими исправятъ, можетъ быть, и народъ персидскій и приведутъ къ богобоязненности» (Творен. Ефрема Сирина, ч. VI, стр. 105). Архангелъ Гавріилъ – защитникъ и покровитель народа Іудейскаго въ плѣну, какъ князь его, молитвенное ходатайство предъ Богомъ за ввѣренный ему народъ проявилъ и во время тяжкихъ страданій его при Антіохѣ Епифанѣ. Что эти страданія были слишкомъ велики и, безъ сомнѣнія, привели бы къ религіозно-нравственному паденію Іудеевъ, свидѣтельствомъ тому служатъ слова писателя I кн. Маккавейской: и бысть плачь великъ во Израили на всяцѣмъ мѣстѣ ихъ. И возстенаша началницы и старѣйшины, дѣвы и юноши изнемогоша, и красота женская измѣнися. Всякъ женихъ прiя плачь, и сѣдящая на одрѣ брачнѣ бысть въ печали. И потрясеся земля на обитающихъ на ней, и весь домъ Іаковль облечеся студомъ (I, 25-28). Но тайна промышленія Божія о человѣкѣ не постижима: когда для благочестія Іудеевъ неоткуда было ожидать помощи, въ то время, ходатайствомъ архангела, прекращеніе страданій за смертію виновника ихъ не только пріостановило религіозно-нравственное растлѣніе большинства Іудеевъ, увлекавшихся греческою образованностію и обрядовой стороной языческой религіи, но и поспособствовало процвѣтанію добродѣтелей людей, преданныхъ закону: и въ то время спасутся людiе твои вси, обрѣтшiися вписани въ книзѣ, и мнози отъ спящихъ въ земнѣй персти востанутъ{18}, сіи въ жизнь вѣчную, а онiи во укоризну и въ стыдѣнiе вѣчное. И смыслящiи просвѣтятся аки свѣтлость тверди, и отъ праведныхъ многихъ аки звѣзды во вѣки и еще (въ то время спасется народъ твой, всякій, кто найдется вписаннымъ въ книгу. И многіе изъ спящихъ въ землѣ праха возстанутъ – одни для жизни вѣчной, другіе для позора и посрамленія вѣчнаго. Тогда мудріи просіяютъ какъ блескъ тверди, и наставники народа какъ звѣзды во вѣкъ и навсегда) (ст. 2-3). Книги Маккавейскія своимъ содержаніемъ вполнѣ подтверждаютъ точное исполненіе словъ пр. Даніила. Люди, преданные закону и въ исполненіи заповѣдей его находившіе поддержку для себя во время гоненій, восторжествовали и своими подвигами въ борьбѣ съ сирійскою властію за вѣру предковъ не только доставили свободу всему своему народу, пробудивъ его какъ бы отъ сна, но и возвысили его къ глазахъ самихъ притѣснителей. Достаточно только указать на Антіоха Евпатора, сына Антіоха Епифана, заключившаго союзъ съ Іудеями за невозможностію не только подчинить ихъ себѣ, но и бороться съ ними (I кн. Макк. VI, 18-63); на Димитрія Сотера, сына Селевка Филопатора, предлагавшаго Іудеямъ многія льготы (X, 1-14); на Александра, сына Антіоха Евпатора, богато одарившаго Іонаѳана Маккавея и облагодѣтельстьовавшаго всѣхъ Іудеевъ (X, 15-25); на Димитрія Младшаго и Антіоха VI, которые обращались за помощью къ Іудеямъ, чтобы видѣть какъ слова Даніила: и смыслящіи просвѣтятся аки свѣтлость тверди, и отъ праведныхъ многихъ аки звызды во вѣки, исполнились. Въ то же время измѣнники и отступники отъ закона, не находя поддержки для себя у Сирійцевъ, гонимые и преслѣдуемые, одни бѣжали изъ отечества, а другіе были наказаны видимо силою Божіею (I кн. Макк. IX, 45-46). И хотя они возстали, какъ говоритъ о нихъ Даніилъ, отъ персти земной, но въ укоризну и въ стыдѣніе вѣчное.
Но, какъ замѣтилъ справедливо блаженный Ѳеодоритъ, пророкъ Даніилъ, изображая пророчески страданія Іудеевъ при Антіохѣ Епифанѣ, указывалъ въ то же время на страданія рода человѣческаго предъ вторымъ пришествіемъ Іисуса Христа во славѣ въ міръ и отъ Антіоха Епифана переносился мысленно къ его первообразу – антихристу, который, по ученію Ап. Павла, будучи человѣкомъ беззаконія, сыномъ погибели, противникомъ, превознесется паче всякаго глаголемаго бога, или чтилища, яко же ему сѣсти въ церкви Божіей, аки богу, показующе себе, яко богъ есть. Его пришествіе будетъ по дѣйству сатанину во всякой силѣ и чудесѣхъ ложныхъ, и во всякой лсти неправды въ погибающихъ: зане любве истины не пріяша, во еже спастися имъ (Посл. къ Сол. II. 4, 9-10). Настанетъ тогда борьба невѣрія съ вѣрою, которая до того изсякнетъ въ людяхъ, что Сынъ человѣческій пришедъ убо обрящетъ ли вѣру на земли (Лук. XVIІІ, 8); эта борьба будетъ сопровождаться на землѣ для послѣдователей Іисуса Христа страшными бѣдствіями: будетъ тогда скорбь велія, якова же не была отъ начала міра доселѣ, ниже иматъ быти. И аще не быша прекратилися дніе оны, не бы убо спаслася всяка плоть: избранныхъ же ради прекратятся дніе оны. (Матѳ. XXIV, 21-22). Тогда, по ученію тайновидца, Михаилъ и ангелы начнутъ брань со зміемъ (Апокал. XII, 7), котораго Іисусъ Христосъ убіетъ духомъ устъ своихъ, и упразднитъ явленіемъ пришествія своего (2 Солун. II, 8).
Послѣ извѣщенія архангеломъ пророка о такомъ страшномъ міровомъ событіи, Даніилъ получаетъ повелѣніе слѣдующее: Ты же Даніиле загради словеса, и запечатай книги до времепе скончанія, дондеже научатся мнози, и умножится вѣдѣніе (ты же Даніилъ скрой словеса эти и запечатай книгу до послѣдняго времени, пусть остается въ неизвѣстности толпа и умножается опытность) (ст. 4). Когда еще пророкъ находился въ недоумѣніи о томъ, что сказалъ ему архангелъ, вдрудъ онъ увидѣлъ и услышалъ слѣдующее: и видѣхъ азъ Данiилъ, и се, два инiи стояху, единъ о сiю страну устiя рѣки, а другій объ ону страну устiя рѣки. И рече (одинъ изъ ангеловъ, стоящихъ на берегу рѣки) къ мужу оболченному въ ризу льняну, иже бяше верху воды рѣчныя: доколѣ окончанiе чудесъ (скоро ли конецъ этимъ ужасамъ), яже реклъ еси; и слышахъ отъ мужа оболченнаго въ ризу льняну, иже бяще верху воды рѣчныя, и воздвиже десницу свою и шуйцу свою на небо и клятся живущимъ во вѣки, яко во время и во времена и въ полъ времене, егда скончается разсыпанiе руки людій освященныхъ, и увѣдятъ сiя вся (ст. 5-6). Повелѣніе архангела, чтобы Даніилъ все, открытое ему скрылъ отъ толпы, а равнымъ образомъ и бесѣда небожителей, которую пророкъ слышалъ, касаются, очевидна тѣхъ страшныхъ бѣдствій, о которыхъ говорится въ первыхъ стихахъ XII главы. Повелѣніе запечатать книги основывается на томъ состояніи современниковъ пророка, при которомъ они не только не повѣрятъ слову пророка, но и станутъ еще издѣваться надъ пророческимъ словомъ; архангелъ какъ бы такъ говорилъ Даніилу: все то что я открылъ тебѣ о страданіяхъ твоего народа, имѣющихъ случиться въ будущемъ, ты не объявляй народу, когда наступитъ время исполненія моихъ словъ, событія покажутъ ихъ справедливость. «Не безъ причины, говоритъ блаж. Ѳеодоритъ, ангелъ сказалъ это пророку, не ясно, и, какъ бы печати какія, приложилъ къ словамъ неясность. Божественное предлагать должно не всѣмъ безъ различія. Но умніи уразумѣютъ при помощи видѣнія, подаваемаго имъ свыше, а живущій въ беззаковіи и злочестіи не возмогутъ уразумѣть содержащагося въ словахъ: когда же наступятъ самыя событія, ясно узнаютъ пророчества о нихъ» (Творен. блаж. Ѳеодорита, ч. 4, стр. 288). Бесѣда же небожителей касалась періода времени страданій народа, имѣющихъ продолжиться на время, времена и полвремене. Принимая во вниманіе обычай ветхозавѣтныхъ писателей словомъ время обозначать одинъ опредѣленный періодъ времени, именно: годъ, слова: время, времена и полвремене, слѣдовательно указываютъ на три года съ половиною. Когда наконецъ Даніилъ спросилъ архангела: Господи, что послѣдняя сихъ, т. е. когда начнутся, окончатся эти страданія и что будетъ по нихъ, то клянущійся именемъ Вѣчнаго сказалъ: гряди Даніиле, яко заграждена словеса, и запечатана даже до конца времеие. Избрани будутъ, и убѣлятся, и аки огнемъ искусятся, и освятятся мнози: и собеззаконнуютъ беззаконницы, и не уразумѣютъ вcu нечестивіи, но умніи уразумѣютъ (ст. 9-10). Не отвѣчая прямо на вопросъ пророка, архангелъ тѣмъ не менѣе открываетъ ему признаки наступленія бѣдствій, по которымъ умніи уразумѣютъ. Отъ времена же премѣненія жертвы всегдашнія, и дастся мерзость запустѣнія на дни тысящи двѣсти девятъдесятъ. Блаженъ терпяй и достигнувши до дней тысящи трехъ сотъ тридесяти пяти (ст. 11-12). Числа, какъ первое, такъ и второе, таинственныя; они, по мнѣнію однихъ изслѣдователей, обозначаютъ собой періодъ времени страданій Іудеевъ при Антіохѣ Епифанѣ, а по мнѣнію другихъ – время дѣятельности антихриста предъ кончиной міра. По первому мнѣнію число 1290 обозначаетъ собой періодъ времени съ прихода Аполлонія, начальника Келесиріи и Финикіи, въ Іерусалимъ весною сто сорокъ пятаго года эры Селевкидской (I кн. Макк. I, 29 сравн. II кн; Макк. III, 5-9) до 25 числа мѣсяца Хаслева сто сорокъ восьмаго года, когда Іуда Маккавей, очистивъ храмъ отъ мерзости идолослуженія, освятилъ его (I кн. Макк. IV, 52). Прибавляя сюда дополнительный мѣсяцъ високоснаго года и считая годъ въ 354 дня, 1290 дней составятъ три года, семь мѣсяцевъ и двадцать дней – періодъ времени страданій Іудеевъ отъ преслѣдованій Антіоха Епифана. Число 1335, составляющее три года, девять мѣсяцевъ и пять дней, обозначаетъ собой періодъ времени съ прихода Аполлонія въ Іерусалимъ 145 г. до смерти Антіоха Епифана, послѣдовавшей въ одинадцатомъ мѣсяцѣ – Шеватѣ сто сорокъ девятаго года эры Селевкидской. По второму мнѣнію, означенныя числа обозначаютъ періодъ времени дѣятельности антихриста предъ вторымъ пришествіемъ Іисуса Христа въ міръ. «Поелику, говорить блаж. Ѳеодоритъ, въ словахъ: во время, времена и полвремени архангелъ увидѣлъ, что Даніилъ не уразумѣваетъ, то, разложивъ время на дня, неразумѣваемое сдѣлалъ для него явнымъ, а для другихъ и при этомъ оставилъ слово не яснымъ.... Въ словахъ: блаженъ терпяй и достигнувый до дней тысящи трехсотъ и тридесяти пяти, продолжаетъ Ѳеодоритъ, ангелъ даетъ разумѣть и объявляетъ, что послѣ того, какъ антихристъ пораженъ будетъ, отъ Бога, великій Илія будетъ еще проповѣдывать остальные сорокъ пять дней, и явится Владыка, грядущій на облакахъ небесныхъ, и увѣнчаетъ сохранившихъ стяжаніе терпѣнія невредимымъ» (Творен. блаж. Ѳеодорита, ча. ΙV, стр. 289).
Имѣя удалиться отъ Даніила, небожитель успокоиваетъ пророка и говоритъ ему: ты же иди и почивай: еще бо дніе суть и часы во исполненiе скончанiя, и почіеши, и востанеши въ жребiй твой, въ скончанiе дній (ст. 13), т. е. будь спокоенъ, чтобы ни происходило съ народомъ твоимъ: въ скончаніе дній – во второе пришествіе свое съ неба воскреситъ тебя Сынъ Божій со всѣми умершими.
«Орловскія Епархіальныя Вѣдомости». Отд. Неофф. 1884. № 24. С. 1544-1560; 1885. № 1. С. 16-32; 1885. № 8. С. 589-599.
{1} Іудейскія древности кн. X, гл. XI. отд. 7 въ переводѣ М. Самуйлова.
{2} Творенія блаж. Ѳеодорита, Епископа Кирскаго, т. IV стр. 210. М. 1857 г.
{3 }Палестина, по смерти Александра Великаго, включена была въ число областей Сирійскаго царства.
{4} Іудейскія древности, XII, I.
{5} Надпись адульская гласитъ о походѣ этого государа въ Сирію такъ: Государь выступилъ въ Азію, съ великою силою конною и пѣшею, съ отрядами судовъ съ троглодитскими и эѳіопскими слонами, которыхъ отецъ его и онъ впервые наловили въ тѣхъ краяхъ... онъ повелѣлъ отыскать всѣ святыни, похищенныя Персами изъ Египта и вмѣстѣ съ другими сокровищами отвезти ихъ назадъ.
{6} III кн. Макк. I, гл. ст. 4.
{7} Іудейскія древности, XII, 3. 3.
{8} II кн. Макк. 1, 14-16.
{9} II кн. Макк. III, 37-36.
{10} Іудейскія древности, XII, гл. V, I.
{11} Іудейскія древности, XII, 2.
{12} Стихи выписываются не по порядку, а по предметному ихъ содержанію.
{13} Корень этого слова, по мнѣнію ученыхъ, касалъ – слабить; въ такомъ случаѣ названіе Хаслевъ означаетъ разслабленіе, бездѣйствіе природы.
{14} Хотя ни писатель книги Маккавейской, ни Іосифъ Флавій не говорятъ, чтобы въ Іерусалимскомъ храмѣ, обращенномъ въ капище Юпитера, поставлена была статуя этого бога, но присутствіе ея въ немъ вытекаетъ уже изъ существа самаго факта. Должно быть, какъ и въ древнихъ греческихъ храмахъ, статуя Юпитера, поставленная въ Іерусалимскомъ храмѣ, представляла бога, сидящпмъ на прекрасномъ тронѣ; плащъ охватывалъ лѣвое плечо его и нижнюю часть тѣла; богиня Побѣды (Ника), стоявшая на правой рукѣ его, была обращена къ нему лпцемъ и держала въ своихъ рукахъ побѣдную повязку, а въ лѣвой рукѣ бога находился жезлъ – символъ власти.
{15} Священники потому сохранили камни оскверненнаго жертвенника, что на немъ прежде приносились священныя жертвы и, не зная какъ имъ поступить въ этомъ случаѣ, при отсутствіи пророческаго служенія, разрѣшить этотъ трудный вопросъ предоставили будущему времени, дондеже пріидетъ пророкъ отвѣщати о нихъ. I кн. Макк. IV, 46.
{16} Подробно о дѣйствіяхъ Іуды и Симона Маккавеевъ по очищенію своей земли отъ язычниковъ-иноплеменниковъ повѣствуется въ V гл. I кн. Маккавейской.
{17} Многіе Отцы Церкви (Оригенъ, Руфинъ, Кипріапъ, Іоаннъ Златоустъ, Ефремъ Сиринъ и др.), основываясь на словахъ Моѵсея, егда раздѣляше Вышнiй языки, яко разсѣя сыны Адамовы, постави предѣлы языковъ по числу ангелъ Божiихъ (Вторазак. XXXII, 8): учатъ, что Богъ во время смѣшенія языковъ и разсѣянія народовъ ввѣрилъ всѣ языческіе народы попеченію особыхъ ангеловъ-хранителей.
{18} Выраженія: книга жизни и персть земная – выраженія образныя; первое у ветхозавѣтныхъ писателей означаетъ или законъ (тора), въ которомъ соблюдающій его обрѣтетъ жизнь, или всевѣдѣніе Божіе, образно выражаемое подъ книгой Божіей, въ которую записываются всѣ дѣла людей какъ добрыхъ, такъ и злыхъ, а второе – бѣдствіе, распространяющееся въ людяхъ и подавляющее всѣ отправленія жизни ихъ какъ общественной, такъ и религіозно-нравственной. По избавленіи и возстановленіи Іудеевъ Заровавелемъ, говоритъ Ефремъ Сиринъ, возстанутъ они какъ бы изъ персти. Сіи въ жизнь вѣчную, т. е. мужественно претерпѣвшіе ц праведные Іудеи, а оніи въ погибель и стыдѣніе вѣчное, а соблазнъ пріобрѣтутъ себѣ въ народѣ хѵдое имя. Творен. Ефрема Сирина, ч. VI, стр. 119.
Объ авторѣ. Бывшій инспекторъ Орловской Духовной Семинаріи Стефанъ Михайловичъ Яницкій скончался З ноября 1901 г. на 51 году жизни. Служба въ теченіе почти 25 лѣтъ при Семинаріи сначала въ должности преподавателя Св. Писанія, а потомъ въ послѣднее десятилѣтіе въ отвѣтственной роли инспектора. Кромѣ исполненія своихъ прямыхъ обязанностей въ Семинаріи посвящалъ свои силы литературному сотрудничеству въ мѣстныхъ епархіальныхъ вѣдомостяхъ: «Видѣніе великой силы. Дан. X-XII гл.» (1884. № 24. С. 1544-1560; 1885. № 1. С. 16-32; 1885. № 8. С. 589-599.); «Египетъ, Асирія и Іудея и ихъ взаимныя отношенія въ царствованіе Езекіи, царя Іудейскаго (728-699 г. до Р. Хр.), по книгѣ пророка Исаіи» (1885. № 23. С. 1576-1611); «Іудейское царство при послѣднихъ царяхъ своихъ, по книгѣ пророка Іереміи» (1887 № 12. С. 782-805; № 14. 924-939.); «Іудеи по книгѣ пророка Іезекіиля» (1889. № 13. С. 855-873; № 21. С. 1516-1534; 1890. № 11. С. 752-762; № 19. С. 1426-1442; № 21. С. 1578-1595; 1892, № 24. С. 693-707.).
