Протоіерей Павелъ Троцкій – О значеніи обряда въ нашей религіозной жизни (Поученіе на 1-е августа).
Церковный день 1-го августа – день, по преимуществу, церковныхъ обрядовъ. – Въ этотъ день мы воспоминаемъ и Происхожденіе т. е. предношеніе честнаго и животворящаго древа Креста и святыхъ иконъ въ средѣ побѣдоноснаго воинства греческаго императора Мануила и русскаго князя Андрея Боголюбcкаго, – или проще, крестный ходъ съ святынями христіанскими. Въ этотъ же день мы прославляемъ и страданія святыхъ мучениковъ Маккавеевъ за строгое соблюдете ими религіозныхъ обрядовъ.
И у насъ въ этотъ день въ храмахъ совершаются нѣкоторые особенные обряды: и торжественный выносъ креста на средину храма на всенощной, для лобзанія вѣрующими. – и торжественное освященіе воды въ храмахъ, или внѣ ихъ, въ колодцахъ, – и освященіе разныхъ зелій и хлѣбныхъ злаковъ. Такъ, нынѣшній день можно назвать торжествомъ церковнаго обряда. Потому нынѣ думаемъ предложить вамъ, братіе мои, слово объ обрядѣ, о значеніи обряда въ нашей религіозной жизни: думаемъ предложить такое слово въ виду того, что значеніе религіозныхъ обрядовъ въ наше время подвергается нѣкоторымъ недомысліямъ и даже пререканіямъ.
Кажется, не было ни одного вопроса религіознаго, болѣе или менѣе важнаго, въ рѣшеніи котораго не расходились бы люди до противоположныхъ крайностей. Тоже самое было и съ вопросомъ о значеніи обряда въ религіозной жизни. Презирая въ даль ветхозавѣтной религіозной жизни избраннаго народа Божія, мы и тамъ замѣчаемъ, особенно къ концу временъ его исторіи, религіозныя партіи, державшіяся противоположныхъ взглядовъ на значеніе обряда: тамъ были религіозныя секты – фарисеевъ, до крайности усердныхъ поклонниковъ обряда, и – саддукеевъ и ессеевъ, противниковъ обрядовой жизни. Во времена земной жизни Спасителя, особенно опредѣлились и видѣлились изъ среды народа Божія эти секты. Спаситель нашъ, восполнившій Религію закона и пророковъ, возстановилъ было цѣлость религіозной жизни: по Его ученію, духъ Вѣры долженъ былъ итти объ руку съ обрядами Его вѣроученія. Такъ оно и было сначала: религіозная жизнь перваго христіанскаго общества представляла неразрывный союзъ обряда съ духомъ закона, – религіозная жизнь тогда представлялась цѣлостною, хотя и въ ней, уже съ самаго начала, закваска человѣческсго мудрованія незамѣтно производила броженіе; мало по малу изъ среды перваго христіанскаго общества выдѣлялись христіане, упорно стоявшіе за обрядовый законъ, и христіане изъ язычниковъ, чуждавшіеся обрядовъ. Осуждая крайности и шествуя по царскому пути правды, Церковь Христова, между тѣмъ, болѣе и болѣе устроялась: во времена соборовъ опредѣлились и догматы Вѣры и религіозные обряды. Церковь продолжала жить цѣлостною благодатною жизнію, но въ нѣдрахъ ея древняя закваска-мудрованіе не по духу Христову, незамѣтно производила броженіе въ христіанскомъ обществѣ. Наконецъ, отъ единой святой Церкви Христовой отдѣлилась огромная вѣтвь ея – Церковь римская, рѣшившаяся итти по пути новыхъ преобразованій въ дѣлѣ Вѣры, и особенно увлекшаяся обрядовою стороною своей религіозной жизни. Православная Церковь восточная оставалась, между тѣмъ, вѣрною своему прежнему устройству, дивно объединяя въ своей жизни духъ Христовой Вѣры съ древними священными обрядами. Такую цѣлостную религіозную жизнь Восточная церковь передала нашимъ предкамъ; Церковь русская была достойною преемницею Церкви восточной. Но вопросъ о значеніи обряда и въ Церкви римской и въ Церкви восточной, особенно нашей православной русской, все таки стоялъ, и рѣшался своеобразно въ той и другой половинѣ. Чрезмѣрное увлеченіе обрядовою стороною, отъ времени до времени открывшееся по всѣмъ сторонамъ религіозной жизни запада, должно было вызвать въ Римской церкви и на самомъ дѣлѣ вызвало, противодѣйствіе – въ протестантствѣ, отвергшемъ и нововведенные незаконные и древніе законные обряды Римской церкви. И въ нашей Русской православной церкви не обошлось безъ нестроеній со стороны непокорныхъ сыновъ Церкви. Въ XVII вѣкѣ вопросъ объ обрядѣ у насъ рѣшился, какъ извѣстно, расколомъ – старообрядчествомъ: одна большая частъ его и доселѣ съ слѣпымъ упорствомъ стоитъ за мнимо древніе обряды, мало заботясь о духѣ Христовой Вѣры; а другая часть вдалась въ протестантское направленіе, – въ сектахъ молоканъ, духоборцевъ, штундистовъ, шалапутовъ и др. Что же сказать о теперешнемъ нашемъ православномъ обществѣ? Къ сожалѣнію, нужно сказать, что и теперь вопросъ о значеніи обряда въ религіозной жизни, если не литературно, то въ жизни рѣшается различно до противоположности. Не скрывая язвъ нашего современнаго общества, мы должны сказать, что въ немъ не мало такихъ членовъ, которые расходятся между собою до противоположности въ мнѣніи объ обрядѣ: одни, какъ будто, поставляютъ свое спасеніе въ соблюденіи только однихъ обрядовъ, а другіе надѣятся спастись, если только они думаютъ о спасеніи, какимъ то духовнымъ христіанствомъ, вмѣняя ни во что религіозную внѣшность. Посѣщая святые храмы, и тутъ замѣчаемъ мы нѣкоторыя грустныя явленія: наши церковныя общественныя богослуженія посѣщаютъ, пожалуй, люди всѣхъ сословій; но, смотря на молящихся въ храмѣ, вы замѣчаете, что для однихъ молитва состоитъ въ однихъ частыхъ поклонахъ и въ частыхъ осѣненіяхъ крестнымъ знаменіемъ, мало, или вовсе неодушевляемыхъ истинною духовною молитвою, – а въ другихъ замѣчаете, какъ будто, совершенное пренебреженіе къ обрядовымъ дѣйствіямъ, – не замѣчаете молитвы въ ихъ устахъ, и, пожалуй, подумаете, что они считаютъ преступленіемъ надлежащимъ образомъ осѣнить себя крестнымъ знаменіемъ, преклонить, когда нужно, голову, или положить земной поклонъ. Въ домахъ, у насъ, одни съ глубокимъ благоговѣніемъ принимаютъ у себя священнослужащихъ, посѣщающихъ своихъ прихожанъ съ обрядовыми молитвословіями, какъ и слѣдуетъ, а другіе тяготятся такими посѣщеніями, и считаютъ эти обрядовыя молитвословія за выдумки, только въ видахъ матеріальнаго интереса духовенства. Одни въ семьяхъ своихъ соблюдаютъ постъ иногда съ излишнею строгостію, а другіе и на словахъ и на дѣлѣ считаютъ постъ ничего не значущимъ, и даже забываютъ о постовыхъ и непостовыхъ дняхъ и пр. и пр. Какое разномысліе относительно значенія обрядовъ въ религіозной жизни между нами православными въ наше время!... Если бы кто-нибудь со стороны посмотрѣлъ на религіозную жизнь нашего теперешняго православнаго общества, то онъ, вѣроятно, усумнился бы въ единствѣ вѣры этого общества, и, вѣроятно, сказалъ бы, что въ немъ два вѣроисповѣданія: одно вѣроисповѣданіе народное, а другое, – гакъ сказать, образованныхъ, людей.
Мы представили краткое, въ общихъ чертахъ, историческое развитіе вопроса о значеніи обряда въ религіозной жизни для того, чтобы ясна была ложность современныхъ противоположныхъ взглядовъ на обрядъ, и не считались бы ложные толки относительно обрядовъ чѣмъ то новымъ, небывалымъ. Между пшеницею Божіею всегда бывали и будутъ плевелы.
Высказанныя нами крайности – это именно негодные плевелы на нивѣ христіанской жизни; понять это не трудно. Не представляетъ полной религіозной жизни и тотъ, кто останавливается на одной внѣшней сторонѣ Вѣры; не представляетъ полной религіозной жизни и тотъ, кто не придаетъ никакого значенія обряду. Тотъ и другой равно грѣшатъ противъ справедливѣйшаго закона христіанскаго, требующаго прославлять Бога въ тѣлесахъ и душахъ нашихъ, яже суть Божія (1 Кор. VI, 20). Можно сказать, что далекъ отъ истинной христіанской жизни и тотъ, кто думаетъ быть христіаниномъ, такъ сказать, тѣлеснымъ, внѣшнимъ, – и тотъ, кто думаетъ быть христіаниномъ какимъ то духовнымъ, внутреннимъ. Кто скажетъ, что можно достигнуть ангельскаго совершенства, совершенно чуждаясь религіозныхъ обрядовъ, тотъ допуститъ такую же ложь, какую допуститъ и тотъ, кто скажетъ, что можно достигнуть христіанскаго совершенства однимъ точнымъ исполненіемъ обрядовъ христіанскихъ, безъ участія духа; тотъ и другой скажутъ ложь противъ законовъ природы человѣческой, по которымъ все, находящееся въ нашемъ духѣ, мало по малу отражается и въ тѣлѣ, – а присущее тѣлесной нашей природѣ мало по малу отражается и въ духѣ.
Такое отчасти мнимое, а главное неестественное раздѣленіе религіозной жизни давно уже обличено съ особенною силою и Спасителемъ нашимъ Іисусомъ Христомъ, въ лицѣ современныхъ Ему книжниковъ и фарисеевъ Спаситель возвѣщалъ горе равно тѣмъ и другимъ. Горе вамъ книжники{1} и фарисеи лицемѣры, говорилъ Онъ, яко затворяете Царствіе небесное предъ человѣки: вы бо не входите, ни входящихъ оставляете внити. Горе вамъ книжнщы и фарисеи лицемѣры, яко снѣдаете домы вдовицъ и лицемѣрно на долзѣ молитвы творите... Горе вамъ, книжницы и фарисеи лицемѣры, яко одесятствуете мятву, и копръ и тминъ, и остависте вящшая закона, судъ и милость и вѣру: сія же подобаетъ творити и онѣхъ не оставляти. Горе вамъ книжницы и фарисеи лицемѣры, яко подобитеся гробомъ повапленнымъ, иже внѣ уду убо являются красны, внутрь же уду полни суть костей мертвыхъ и всякія нечистоты. Тако и вы, внѣ уду являетесь человѣкомъ праведни, внутрь уду же есте полны лицемѣрія и беззаконія (Мат. XXIII, 13. 14. 23, 27). Правда, Спаситель требовалъ отъ Своихъ послѣдователей больше поклоненія Богу духомъ и истиною, – Онъ Самъ иногда говорилъ, напр., что не входящее въ уста сквернитъ человѣка, но исходящее изо устъ, то сквернитъ человѣка (Мат. XVI, 11); но все это Онъ говорилъ, никакъ не къ униженію обряда, а только къ отверженію фарисейскаго обрядоваго лицемѣрія. Чтобы согласиться съ этимъ, стоитъ только припомнить тѣ случаи, при которыхъ Онъ говорилъ эти слова, – стоитъ припомнить Его приточныя слова о новой заплатѣ, приставляемой къ одеждѣ ветхой, и о новомъ винѣ, вливаемомъ въ мѣхи новые, – и особенно стоитъ припомнить то, что Онъ Самъ, во всю Свою земную жизнь, исполнялъ правду законную, и Самъ положилъ начало обрядамъ новозавѣтнымъ, – Онъ Самъ, напр. постился, молился съ колѣнопреклоненіями и проч. – Тоже самое нужно сказать и объ апостольскомъ ученіи, относительно религіозныхъ обрядовъ, на которое, какъ будто, противорѣчащее себѣ самому, иногда хотятъ опираться поборники какого-то духовнаго христіанства. Не смотря на то, что нѣкоторые изъ апостоловъ (апостолъ Іаковъ и Петръ) учили объ оправданіи человѣка дѣлами закона, а другіе (апостолъ Павелъ) объ оправданіи вѣрою, – всѣ они, въ своей жизни, были ревнителями одинаково – и вѣры и дѣлъ закона – обрядовъ. Да не соблазняются же, мнящіеся быти мудрыми какими-нибудь отрывочными мѣстами Священныхъ книгъ, для оправданія, или извиненія себя въ своихъ уклоненіяхъ отъ обрядовыхъ законовъ Церкви.
Возлюбимъ же мы, братіе, цѣлостную, полную религіозную жизнь. Будемъ прославлять Бога нашего не только въ душахъ, но и въ тѣлесахъ нашихъ, яже суть Божія, т. е., не унижая и не чуждаясь и внѣшнихъ религіозныхъ обрядовъ и обрядовыхъ знаковъ. Господь для того установилъ обряды богослуженій, говоритъ одинъ учитель Церкви (блаженный Августинъ), чтобы люди высказывали соблюденіемъ ихъ, что они больше любятъ славу Божію, нежели славу человѣческую, – что они не стыдятся вѣровать въ Него{2}.
Заключимъ же нынѣшнюю нашу бесѣду съ вами, братіе, словами Христа Спасителя нашего: Всякъ иже исповѣстъ Мя предъ человѣки – соблюденіемъ религіозныхъ обрядовыхъ законовъ Его святой Церкви, съ полнымъ участіемъ духа, – исповѣмъ его и Азъ предъ Отцемъ Моимъ, Иже на небесѣхъ. А иже отвержется Мене предъ человѣки – униженіемъ обрядовъ и уклоненіемъ отъ обрядовыхъ законовъ Церкви, отвергуся его и Азъ предъ Отцемъ Моимъ, Иже на небесѣхъ. (Мат. X, 32. 33). Аминь.
«Кіевскія Епархіальныя Вѣдомости». 1895. № 15.Ч. Неофф. С. 657-664.
{1} Подъ книжниками нужно разумѣть, по преимуществу, саддукеевъ, и вообще раціональныя секты евреевъ.
{2} Воскр. Чт. XI. стр. 43. Такъ онъ говоритъ о крестномъ знаменіи.
