Тѣни великихъ святыхъ борцовъ съ древними ересями укоризненно смотрятъ на насъ изъ глубины исторіи.
Рѣчь Святѣйшему Синоду, сказанная начальникомъ Духовной миссіи въ Японіи, архимандритомъ Николаемъ, при нареченіи его въ епископа Ревельскаго, викарія Рижской Епархіи, 27 Марта 1880 года.
Ваше Святѣйшество, Богомудрые архипастыри и отцы!
Еслибы настоящее собраніе не касалось лично меня, я сказалъ бы, что очень радуюсь нареченію епископа для заграничной миссіи. Но я слишкомъ хорошо знаю предстоящія мнѣ трудности, чтобы чувство страха и печали не смущало меня. Вашему Святѣйшеству не благоугодно было принять мои представленія, чтобы для руководства Японской миссіи и церкви данъ былъ готовый или поставленъ вновь дѣйствительно достойный епископъ. Обѣтъ монашества заставляетъ меня подчиниться вашей волѣ. Дай Господи, чтобъ она совпала съ волею Божіею! Буду утѣшать себя крѣпкою надеждою, что Господь, по молитвамъ вашимъ, не отниметъ изъ-за моего убожества, Свою помогающую руку отъ миссіи и впередъ, какъ Онъ не отнималъ доселѣ. Такую надежду внушаетъ мнѣ и самое положеніе православной миссіи, среди миссій инославныхъ, относительно язычниковъ. Тѣмъ язычникамъ, которыхъ Господь уже приготовилъ къ принятію христіанства, какъ представляются многочисленныя и разнообразныя христіанскія миссіи? Употреблю общеизвѣстное сравненіе: вотъ корабль, самимъ Богомъ построенный и невидимо управляемый; для Богомъ даннаго человѣку разума все на этомъ кораблѣ чинно и глубоко-разумно, для сердца все безукоризненно стройно и привлекательно, для воли все прочно и успокоительно. Вотъ и подражаніе этому кораблю: посудина, съ виду большая, но расшатанная и съ пробоинами, которыя стараются замаскировать; виднѣющееся у руля подобіе Небеснаго Кормчаго само по временамъ кричитъ, что корабль его близокъ къ потопленію. Вотъ и множество другихъ самодѣльныхъ и еще менѣе надежныхъ посудинъ, устроенныхъ людьми замѣтившими опасность плаванія на той большой посудинѣ и поспѣшившими удалиться съ нея. Для людей, гибнущихъ на морѣ житейскомъ, каковы язычники, если только они пришли къ сознанію, что гибнутъ, и пожелали спасенія, и если они имѣютъ предъ глазами и тотъ корабль и подражанія, ему, не труденъ выборъ; не нужно съ корабля никакихъ искусственнныхъ пріемовъ, къ какимъ не церемонятся прибѣгать пловцы посудинъ, ни самовосхваленій и клеветъ на другихъ, ни закупаній и задабриваній; Небеснымъ Кормчимъ и не дозволены всѣ подобныя мѣры; Онъ велѣлъ только звать, — и больше простаго зова и готовности принимать на корабль ничего не нужно: всѣ, кого невидимо коснулась призывающая ко спасенію благодать Божія, сами изберутъ корабль; другіе же, по неосмотрительности раньше взошедшіе на ненадежныя посудины, поспѣшатъ сойти съ нихъ и взойти на корабль. Вотъ простое объясненіе успѣховъ православной миссіи въ Японіи, далеко превосходящихъ успѣхи миссій инославныхъ, несмотря на то, что у послѣднихъ и средствъ и миссіонеровъ, множество, и очарованіе европейской цивилизаціи за ними, и современная пресса страны подъ ихъ вліяніемъ; вотъ объясненіе и того, почему тамъ сдѣлавшіеся протестантами раньше, чѣмъ православная миссія открыта была въ послѣднее время, все чаще и чаще начинаютъ переходить въ православіе. Православной миссіи нужно только быть поставленною тамъ, гдѣ есть католическая и протестантскія — и она несомнѣнно будетъ имѣть преимущественный успѣхъ, если только народъ готовъ къ принятію христіанства. Одному Богу извѣстно, дѣйствительно ли для Японіи наступило время сдѣлаться христіанскою; мы несомнѣнно знаемъ, что «Евангелію», конечно истинному, «подобаетъ быть проповѣдану во всемъ мірѣ»; но когда какой странѣ суждено озариться свѣтомъ его, такія большія дѣла Господь держитъ въ Своей десницѣ и не позволяетъ никому вѣдать ихъ: «не ваше есть разумѣти времена и лѣта». Мы можемъ сказать только, что если Японскій народъ предъ судомъ Божіимъ достаточно созрѣлъ для воспріятія спасающей благодати, то время призванія его не укоснитъ: Русская церковь заботится дать ему возможность быть призваннымъ. Слава и благодареніе Богу!
Но, въ качествѣ заграничнаго миссіонера, я не могу не выразить желанія, чтобы то, что Русская церковь дѣлаетъ для Японіи, она начала дѣлать и для другихъ языческихъ странъ. Ей по преимуществу ввѣрены глаголы жизни вѣчной. Что же она такъ долго оставляетъ народы, сѣдящіе во тьмѣ и сѣни смертной, безъ слуха и вѣдѣнія о нихъ? Что вынуждаетъ ее къ тому? Не недостатокъ ли средствъ? Дѣйствительно, всего чаще приходится слышать это возраженіе: «Намъ ли жертвовать за границу, когда у насъ бездна своихъ собственныхъ нуждъ!» Но судящіе такъ, если они хотятъ ревновать о пользахъ Россіи, сдѣлали бы гораздо лучше, еслибы громче вопіяли противъ непроизводительнаго ухода за границу милліоновъ русскихъ денегъ на предметы роскоши напримѣръ, вмѣсто того, чтобъ жалѣть малыхъ расходовъ на содержаніе заграничныхъ миссій, полезныхъ всегда и въ политическомъ отношеніи, такъ какъ ими завязываются духовныя связи съ народами, прочнѣйшія всякихъ дипломатическихъ и торговыхъ сношеній. Впрочемъ судящіе такъ едва ли и могутъ ревновать о какихъ-либо пользахъ Россіи: кто не чувствуетъ живой потребности подѣлиться съ другимъ, хотя бы при нѣкоторомъ пожертвованіи для себя, духовными благами, которыми обладаетъ, кто равнодушенъ къ вѣчной погибели милліоновъ человѣческихъ душъ, тотъ обнаруживаетъ черствость сердца безотрадную. Подобный-то эгоизмъ, напротивъ, и виною тому, что въ Россіи мало средствъ на добрыя дѣла: онъ стѣсняетъ ее и мѣшаетъ дальнѣйшему развитію въ ней духа христіанской любви и благотворительности. Нѣкоторый расходъ на содержаніе заграничныхъ миссій не только не убавитъ средствъ на удовлетвореніе внутреннихъ нуждъ, напротивъ возвыситъ эти средства: если мы станемъ благотворить дальнимъ, тѣмъ болѣе возгорится у насъ желаніе и ревность благотворить приснымъ. Пожертвованіе, куда бы то ни было сдѣланное съ доброю цѣлію, похоже на благовонное мѵро, чудно зародившееся въ сосудѣ, которое и по изліяніи продолжаетъ благоухать въ сосудѣ. Дѣлаютъ и такое возраженіе, что у насъ еще много язычниковъ внутри Имперіи и что о внѣшнихъ намъ рано заботиться, а нужно сначала обратить своихъ. Но еслибы такъ разсуждали св. апостолы, то христіанства до сихъ поръ нигдѣ бы не было, кромѣ развѣ Іудеи, потому что апостолы и ихъ преемники никуда не должны были бы выходить на проповѣдь, не обративъ прежде Іудеевъ, а послѣдніе и до сихъ поръ не принимаютъ Мессіи. «Сія подобаетъ дѣлати, и онѣхъ не оставляти». Всѣ люди — чада Божіи, и всѣ одинаково нуждаются въ руководствѣ Божіемъ ко спасенію. И если намъ ввѣрено слово Божіе къ людямъ, то въ высшей степени грѣшно и недобросовѣстно намѣренно воздерживаться отъ возвѣщенія его однимъ, пока услышатъ другіе. Пусть всякій желающій посвятить себя на проповѣдь — внутри или внѣ Имперіи — напутствуется съ такою же любовію отъ Церкви во всѣхъ ея членахъ, съ какою напутствуете вы, ваше Святѣйшество! Кто болитъ о заблужденіяхъ внутреннихъ язычниковъ, пусть проповѣдуетъ имъ; кто желаетъ пропоповѣдывать внѣшнимъ, пусть къ нимъ несетъ слово благовѣстія. Мнѣ, какъ одному изъ внѣшнихъ миссіонеровъ, да позволено будетъ желать и молить Бога, чтобы поскорѣе и побольше явилось собратій и соработниковъ на внѣшнемъ полѣ. А какое оно обширное, неоглядное! Тутъ же, около Россіи, — Китай — 400-милліонная имперія! Сотни другихъ миссіонеровъ работаютъ тамъ сотни лѣтъ. Мы-то что же? Малочисленная, едва замѣтная миссія что можетъ сдѣлать для такого народа? Слѣдуетъ немедленно усилить ее и дать ей возможность шире раскинуть сѣть евангельской проповѣди. Пора послать проповѣдниковъ и къ народамъ Индійскаго полуострова. Во время апостоловъ — не по благодати, а по численности — было несравненно меньше проповѣдническихъ средствъ, чѣмъ теперь въ Россіи, и однакожъ двѣнадцать апостоловъ нашли возможнымъ отдѣлить одного изъ своего лика для посѣщенія Индіи, и св. апостолъ Ѳома не только проповѣдывалъ Индійцамъ, но и жизнь свою положилъ за спасеніе ихъ. Память вселенскаго проповѣдника укоряетъ насъ за медленность и зоветъ возобновить и продолжить его дѣло.
Но, говоря объ язычникахъ, какъ мы можемъ забыть еще болѣе близкихъ намъ, чѣмъ они, заблуждающихся нашихъ собратій — католиковъ и протестантовъ? Проведши 20 лѣтъ за границей, я видѣлъ немало весьма благочестивыхъ католиковъ и протестантовъ; но между этими благочестивыми людьми, иногда высоко-образованными, не встрѣтилъ ни одного, разсуждающаго въ религіозныхъ вопросахъ послѣдовательно; это потому конечно, что и невозможно быть послѣдовательнымъ католикомъ или протестантомъ, что католицизмъ и протестантство, по природѣ своей, какъ смѣсь богооткровенныхъ истинъ и человѣческихъ измышленій, тѣхъ и другихъ, точно глина и желѣзо, не имѣющихъ никогда слиться въ одно цѣлое, — находятся въ непримиримой враждѣ съ самыми элементарными пріемами логики, и при послѣдовательномъ разсужденіи непремѣнно приводятъ или къ православію — для тѣхъ счастливыхъ, которые имѣютъ внутреннюю и внѣшнюю возможность узнать его, или къ измышленію какого-либо новаго толка, или же, при недостаткѣ терпѣнія, къ отверженію всего разомъ и атеизму. Благочестивые католики и протестанты обыкновенно съ усердіемъ исполняютъ то, что ихъ религія даетъ имъ чисто-божественнаго, о человѣческихъ же измышленіяхъ, включенныхъ въ число догматовъ, избѣгаютъ и говорить, по инстинктивной наклонности къ охраненію своихъ вѣрованій. Господь да спасетъ ихъ! Свое доброе чувство къ нимъ я доказалъ на дѣлѣ тѣмъ, что, въ продолженіе восьми лѣтъ живя въ городѣ, гдѣ были католики и протестанты и ни одного патера или пастора, съ любовію исполнялъ по ихъ просьбамъ всѣ требы, какія могъ безъ нарушенія нашихъ церковныхъ правилъ. Не объ обращеніи такихъ я говорю, — они и теперь безсознательно православные; я говорю о тѣхъ началахъ въ католичествѣ и протестанствѣ, которыя дѣлаютъ католичество и протестанство неправославіемъ. «Горе міру, отъ соблазновъ, но и соблазнамъ подобаетъ пріити», предрекъ Спаситель. И вотъ эти соблазны непрерывною цѣпью тянутся со временъ апостоловъ: къ гностикамъ примыкаетъ аріанство, къ нему едва замѣтнымъ звѣномъ — латинство, отъ него протестантство; цѣпь эта, къ несчастію, продолжится до конца міра; явятся еще новые, намъ теперь недовѣдомые соблазны. Но съ давно явившимися и нынѣ продолжающими существовать соблазнами нашъ долгъ бороться, а не оставлять ихъ почти безо всякаго вниманія. Тѣни великихъ святыхъ борцовъ съ древними ересями укоризненно смотрятъ на насъ изъ глубины исторіи. Не такъ равнодушны были Иринеи, Аѳанасіи, Григоріи, Дамаскины къ современнымъ имъ извращеніямъ христіанства! Притомъ же, если мы будемъ оставаться равнодушными, то зараза, возникающая изъ того, что есть гнилостнаго въ католичествѣ и протестантствѣ, будетъ разслаблять и насъ самихъ. Нынѣшнее безвѣріе, на которое такъ много жалуются, развѣ не есть послѣдовательный продуктъ нездоровыхъ испареній отъ язвъ на огромномъ тѣлѣ католичества и разметанныхъ еле живыхъ тѣлахъ протестантства? Къ чему прицѣпится и что найдетъ неразумнаго или фальшиваго философскій анализирующій умъ въ православіи, когда въ немъ все неподражаемо-разумно и свято, когда оно точно блистающій шаръ, идеально-правильный, вполнѣ законченный и неуязвимо-крѣпкій? А между тѣмъ нынѣ провозглашаютъ на Западѣ конецъ христіанству: «оно отжило свой вѣкъ!» Что тамъ подъ именемъ христіанства разумѣютъ католичество и протестантство, и что прицѣпившись къ тому, что въ нихъ неразумнаго и фальшиваго, разбиваютъ ихъ и поютъ имъ вѣчную память, нужно ли удивляться? Невзгоды католичества и протестантства, законно постигающія ихъ, въ сущности истиннаго христіанства вовсе не касаются. Развѣ западная философія родилась и возрасла на почвѣ православія? И развѣ съ православіемъ она имѣетъ дѣло? Придетъ время, философія возникнетъ и разовьется среди православнаго міра, при пониманіи, насколько дано человѣку, богооткровенной вѣры вполнѣ, а не въ отрывкахъ: тогда она, безъ сомнѣнія, будетъ такою же послушною рабой религіи, какою была у Іустиновъ, Аѳинагоровъ, Василіевъ. А что нынѣ дочь инославныхъ ученій добиваетъ одряхлѣвшихъ, оказавшихся несостоятельными передъ нею, своихъ родителей, это значитъ только, что здравый смыслъ стряхиваетъ съ себя надоѣвшія ему оковы католическаго гнета или отдаетъ достойное жалкой разнузданности протестантства. Но грѣхъ и вредъ для самихъ себя намъ сидѣть при этомъ сложа руки и ждать, пока философія добьетъ въ конецъ свои жертвы. Если мы не поспѣшимъ на помощь философскимъ умамъ Запада и не предложимъ имъ, вмѣсто ниспровергаемыхъ ими заблужденій, истиннаго Христова ученія, то тамъ вполнѣ сформируется и приметъ ужасающіе размѣры новый языческій культъ естественнаго разума и вмѣстѣ всѣхъ оскототворенныхъ страстей. Съ воздвигнутыхъ уже во множествѣ алтарей этого культа не тянется ли и къ намъ угарный чадъ и не одуряетъ ли множество ни въ чемъ неповинныхъ головъ? И если у насъ все будетъ продолжаться затишье, то чаду найдетъ еще больше, и еще больше погибнетъ, по нашему нерадѣнію, людей. Поэтому-то намъ нужна живая дѣятельность, отъ которой бы дохнуло живымъ освѣжающимъ вѣтромъ, не только у насъ, но и на Западѣ, — дѣятельность, прямо направленная противъ самыхъ причинъ безвѣрія — извращеній Божественной истины въ католичествѣ и протестантствѣ. Мы довольно усердно стараемся рубить головы гидры, и въ этомъ помогаютъ намъ сами католики и протестанты: у насъ немало превосходныхъ сочиненій, большею частью переводныхъ, по новѣйшей христіанской апологетикѣ противъ безвѣрія; а дѣльныхъ сочиненій противъ католичества и протестантства нѣтъ. И безвѣріе продолжаетъ расти, какъ на Западѣ, такъ у насъ, и будетъ расти до тѣхъ поръ, пока мы не озаботимся вырвать корень безвѣрія; а это невозможно, если мы не выдѣлимъ изъ своей среды людей, даже не составимъ общества со спеціальною задачей борьбы устнымъ и письменнымъ словомъ съ католичествомъ и протестантствомъ, — борьбы, конечно исключающей и мысль о какихъ-либо пріемахъ, несвойственныхъ истинной христіанской любви, но тѣмъ не менѣе горячей, какъ сама любовь, потому что изъ-за христіанской любви она и будетъ ведена. Дай Богъ, чтобы это состоялось поскорѣй!
Теперь же да позволено мнѣ будетъ повергнуть передъ вами, богомудрые архипастыри и отцы, глубокую благодарность отъ лица миссіи и всей Японской церкви за все, что сдѣлано и дѣлается вашимъ Святѣйшествомъ для Японіи. Позвольте въ лицѣ вашемъ выразить признательность и ко всѣмъ сынамъ и дщерямъ Русской церкви, оказавшимъ и оказывающимъ свое сосувствіе и содѣйствіе миссіи. Да не оскудѣетъ и отнынѣ къ намъ, японскимъ миссіонерамъ, любовь дорогой нашей матери — Русской церкви! И да хранитъ и невидимо оберегаетъ она насъ на далекой чужбинѣ своими теплыми молитвами, чтобы намъ, удостоеннымъ высокой чести быть ея представителями и проповѣдниками ея ученія среди язычниковъ, исполнять наше служеніе во славу ея и Божію! По молитвенному же предстательству матери нашей, намъ поможетъ Отецъ нашъ небесный!
Журналъ «Православное обозрѣніе», 1880. Томъ I, № 4, С. 646-653.
