Священный Собор 1917-1918 гг. о расстреле царя-мученика Николая II.
I.
Священного Собора Православной Российской Церкви.
Деяние № 130 от 6 (19) июля 1918 г.
Второе решение. Если Частному Совещанию угодно открыть Собор, то мы предлагаем такую программу заседания: совершить панихиду по убиенном рабе Божием бывшем Государе Николае II...
Протоиерей Ф. Д. Филоненко. Я считаю неудобным совершать в настоящее время панихиду по убиенном бывшем Государе Николае II. Это поставит Собор в очень острое отношение к властям. Этим несомненно воспользуются, чтобы начать жестокое гонение на Православную Церковь. Я признаю, конечно, что Церковь должна идти на мученичество, когда это необходимо, но вызывать это мученичество намеренно Церковь не должна.
А. В. Васильев. Я думаю, что в этом вопросе Священный Собор должен не политиканствовать, а следовать велениям христианской совести и долга. Как бы ни относиться к личности бывшего Государя Императора, но все же этот человек более четверти века нес на себе бремя, тяжелое бремя правления Российским Государством, и бремя это было свыше сил человеческих. Он был верным членом Святой Православной Церкви и от Церкви не отступал и не отрекался. Теперь мы получили известие о его убийстве, известие, в достоверности которого невозможно сомневаться. И вот, оставляя всякую политику в стороне, мы должны помолиться об упокоении его души. Если мы этого не сделаем, то введем в соблазн многие миллионы православного русского народа и дадим основание к упрекам: «Ваша Церковь служит власти, поклоняется силе. Раньше, когда бывший Царь был у власти, вы его славословили, а теперь, когда этот человек в могиле, когда сила и власть в других руках, вы не хотите даже помолиться об упокоении его души». Это наш христианский долг и, конечно, мы должны с благодарностью принять постановление Соборного Совета и помолиться, не каждый в отдельности, а всем Собором и Церковью. Кроме того, следовало бы во всех церквах Русской Церкви совершить о нем сорокадневное поминовение. Оставьте все титулы, пусть поминают не Императора, не Государя, а раба Божия убиенного Николая. Все, конечно, будут знать, о ком молятся, и этим мы исполним свой христианский долг.
Л. К. Артамонов. К прекрасным словам Афанасия Васильевича мне, старому служаке, остается добавить немногое. Я гораздо лучшего мнения о большевиках, чем тот человек в рясе, который говорил сейчас на этой кафедре. Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь мог с осуждением отнестись к молитве за Помазанника Божия, теперь уже представшего пред судом Божиим. Если и были недочеты в его царствовании, то ведь это же наша общая вина, вина всего русского народа. И теперь мы, как верующие христиане, знающие как спасительна молитва за усопших, возносим моление об упокоении души невинно убиенного Помазанника Божия. Мы молимся теперь за того человека, о котором привыкли молиться не только за 24-летний период его царствования, но и со дня его рождения. Поэтому я с особенною тревогою ожидал сегодня решения Соборного Совета по поводу известия об убийстве бывшего Государя Императора. И я земно кланяюсь Вам, Святейший отец, за то, что Вы оправдали надежды всех верующих православных христиан и русских людей.
В. В. Богданович. Я горячо поддерживаю мнение А. В. Васильева и генерала Артамонова. Мы должны заботиться не о том, чтобы не задевать чувства группы людей, стоящих у власти, а о том, чтобы не оскорбить чувства миллионов верующих. Если мы не совершим моления об убиенном, то не сказали бы они, что мы из трусости не посмели исполнить свой христианский долг.
Князь Е. Н. Трубецкой. Я хочу напомнить вам о знаменательном совпадении событий. День убийства бывшего Императора совпал с днем памяти великомученика митрополита Филиппа. Это совпадение налагает на нас особый долг. Митрополит Филипп говорил всю правду, не скрывая ее и не заботясь о последствиях. Так должны поступать и мы. Собор также обязан говорить всю правду и являть ее в своих делах. А умолчать о совершенном злодеянии и не помолиться об убиенном бывшем Царе, о котором мы молились в течение свыше 20 лет как о Помазаннике Божием, это значило бы совершить вопиющую неправду. Не следует больше рассуждать. Мы должны делать то, чего повелительно требует наша христианская совесть. Мы должны осенить себя крестным знамением и совершить моление об упокоении души убиенного бывшего Императора Николая II.
Архимандрит Владимир. Я только что прибыл из Киева и не могу не рассказать Собору о том, как там, в этой колыбели Русской Церкви, народ отнесся к слуху об убиении бывшего Императора Николая Александровича. Недели три тому назад, как вам известно, во всей России распространился слух, что бывший Император убит в поезде во время переезда из Екатеринбурга. Еще до проверки этого слуха в Киеве, к чему несомненно украинскими властями и, вероятно, также и немецкими, вообще очень внимательно прислушивающимися к совершающемуся у нас, были сразу же приняты меры, власти эти не чинили препятствий к совершению в соборе заупокойной литургии и панихиды по убиенном. В назначенный день к 9 часам утра храм был переполнен молящимися, в нем и кругом его собралось до 30 тысяч народа. По прибытии к собору митрополит Антоний получил от Министерства исповеданий приглашение пожаловать в Министерство, помещающееся против собора. Там ему сообщили о полученном немецкою комендатурою известии, что, по тщательной проверке, слух о смерти Императора оказался «очередной провокационной ложью», как то и было затем официально объявлено советским правительством. В Министерстве просили владыку объявить об этом народу и сообщить, что заупокойной литургии и тем более панихиды не может быть. Народ, при объявлении о ложности слуха, выражал свою радость пением «Боже, Царя храни». Я считал долгом сообщить об этом.
С. М. Раевский. В тех изданиях, в которых сообщалось уже раз об убийстве бывшего Царя, потом советской властью было объявлено, что это очередная провокационная ложь. Есть ли у нас и теперь уверенность, что в настоящее время сообщена правда? У меня такой уверенности нет. А между тем, если Священный Собор отслужит панихиду, то я боюсь, как бы не пришлось сказать: «Как недолго просуществовала ты, третья сессия Собора!» Я понимаю всю важность совершения панихиды, но лучше, если бы это сделано было до открытия Собора (Голоса: Собор еще не открылся!). Говорят, что Собор еще не открылся, что это не Собор, а Частное Совещание, это верно. Я понимаю, что нужно помолиться за упокой души бывшего Царя. Епископы и священники помянут его, совершая проскомидию и литургию. Помолимся о нем и мы, миряне, как с детства привыкли молиться. Нужно ли совершать это моление всенародно? Я прошу взвесить и важность момента и важность значения Собора в настоящее время. Как отзовется на это деяние Собора та масса православного народа, которая нас сюда послала? Не вызовем ли мы нареканий за то, что Собор поступил неосторожно? Ваше Святейшество! Вы готовы и пойдете на подвиг, не отриньте и у нас способности и дерзновения на подвиг. Но к чему этот подвиг, когда существование Собора важнее этого подвига? Я прошу Ваше Святейшество еще раз взвесить и обсудить важность и значение момента.
П. Б. Мансуров. С величайшей благодарностью выслушал я предложение Соборного Совета о панихиде. Иначе и нельзя поступить. Великое дело Собор. Нам, конечно, надо его беречь. Но надо беречь прежде всего достоинство Собора. Надо, чтобы он с достоинством перешел в историю. Между тем, было бы нарушением достоинства Собора, если бы он отступил от того, к чему призывает его долг. Поэтому еще раз благодарю Соборный Совет за его правильное решение.
Б. В. Титлинов. Я, отцы и братия, вполне поддерживаю мысль откликнуться молитвою на совершившееся преступление. Но я считаю нравственным долгом обратить ваше внимание на то, что это преступление тяжелее, чем можно предположить по первому впечатлению. По сообщению «Известий», бывший Государь расстрелян без суда и следствия, расстрелян только из опасения его бегства. Так никогда ни кого не расстреливали, даже простого преступника. Я понимаю, когда конвой ведет арестантов и при попытке к бегству последних расстреливает их: с конвоиров спрашивать нечего. Я понимаю казнь Людовика XVI по постановлению народного суда. Но я не понимаю, как губернский Исполком может приговаривать к расстрелу из одного опасения бегства и как центральная власть может одобрять такое действие Исполкома. Преступление налицо, и на него нельзя не отозваться не только Собору, но и каждому человеку. Но мало отслужить по убиенном бывшем Государе панихиду или даже 40 панихид; нравственное достоинство Собора обязывает его к тому, чтобы заклеймить это преступление соответствующим словом. Долг Собора пред лицом русского народа и пред лицом всего мира возвысить голос против этого акта неслыханной жестокости.
Председатель [Святейшй Патриарх Тихон]. За подписью 30 членов Собора поступило предложение прекратить прения по обсуждаемому вопросу. Кто не согласен с этим предложением, прошу встать.
ПОСТАНОВЛЕНО: прения прекратить.
Председатель. Позвольте поставить на голосование решение Соборного Совета о том, чтобы была совершена панихида по бывшем Государе – рабе Божием Николае.
ПОСТАНОВЛЕНО (большинством, при 28 голосах против и 3 воздержавшихся): постановление Соборного Совета утвердить....
Святейшим Патриархом, при общем пении членов Собора, в церкви соборной палаты совершается панихида по бывшем Государе Николае II.
Сейчас Собор исполнил свой священный долг.
Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Москва, 1918. Кн. IX. Деяния LXVI–LXXXII. С. 148-151.
II.
Священного Собора Православной Российской Церкви.
Деяние № 132 от 9 (22) июня 1918 г.
Председательствующий [Митрополит Новгородский Арсений]. Объявляю перерыв, после которого член Собора протоиерей П. Лахостский сделает внеочередное заявление...
Протоиерей П. Н. Лахостский. Я выпросил себе слово, чтобы познакомить вкратце с тем, о чем теперь со вчерашнего дня очень много говорят в Москве. А если многие знают и говорят, то и члены Собора должны знать это и обстоятельно подумать. Дело в том, что вчера Святейший Патриарх в Казанском соборе совершал литургию и после Евангелия выступил со словом, которое он произнес экспромтом. Это слово, с разрешения Его Святейшества, я записал. Вот с ним-то я и познакомлю вас.
«Блажени слышащии Слово Божие и хранящии е» (Лк. 11, 28). Эти слова, сейчас прочитанные в Святом Евангелии, сказаны Господом Иисусом Христом тогда, когда одна женщина из народа, в порыве священного восторга от Его проповеди, воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие» (Лк. 11, 27), т. е. счастлива Мать, родившая и воспитавшая такого Сына. Господь, поставлявший и в других случаях родство духовное выше телесного (Мф. 12, 46-50), отвечал ей: «Блажени слышащии Слово Божие и хранящии е», т. е. больше, чем родные Мне по плоти, счастливы те, которые близки Мне по духу, которые слушают Мои слова и хранят их, живут так, как Я учу словами жить. Значит счастье, блаженство наше заключается в соблюдении нами Слова Божия, в воплощении в наших делах Заветов Господних. Эту истину твердо помнили наши предки. Правда и они, как все люди, отступали от учения Господа, но умели искренно сознавать, что это грех, и умели в этом каяться. А вот мы, к скорби и к стыду нашему, дожили до такого времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но оправдывается, как нечто законное.
На днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович, по постановлению Уральского Совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство – Исполнительный комитет одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным Судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы, после отречения, найти себе безопасную и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе… И вдруг он приговаривается к расстрелу, где-то в глубине России, небольшой кучкой людей, не за какую-либо вину, а за то только, что его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводят в исполнение, и это деяние – уже после расстрела – одобряется высшею властью. Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьмы, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: «Блажени слышащии Слово Божие и хранящии е».
Вот слово, произнесенное Его Святейшеством, мною записанное, просмотренное и одобренное Святейшим Патриархом. Я наблюдал, какое впечатление производило оно на народ. Его Святейшество говорил с волнением. К сожалению, его слышали не все, но мне показалось, как показалось и другим, что те, которые слышали, почувствовали какое-то облегчение от сознания, что заговорили те, кому следует говорить и будить совесть. Правда, на улицах говорят различно, некоторые злорадствуют, одобряют убийство, но верующие будут чувствовать себя смущенными. Вчера, без всякой связи со словом Святейшего Патриарха, в храме Христа Спасителя совершена панихида. В храме святителя Спиридона, по требованию народа, панихида совершена дважды. Народ ждет, что мы, как представители и носители христианской совести, присоединимся не к тем, кто убивает и одобряет убийство, а к тем, кто осуждает убийство. Мое предложение Собору: присоединиться к слову Святейшего Патриарха, подобно тому, как Собор присоединился в свое время к посланию Его Святейшества с анафематствованием. Настоящее слово прекрасно выражает то, что говорилось на Соборе в пятницу, пред совершением панихиды. Мы делом уже выразили свое согласие со словом Патриарха. Я предлагаю принять следующее постановление: «Священный Собор усматривает в словах Святейшего Патриарха мысли и чувства, которые должна носить в себе вся православно верующая Россия, и постановляет слово Святейшего Патриарха включить в Деяние Собора от 7 (20) июля, когда Собор молился об упокоении души убиенного бывшего Государя».
Председательствующий. Ввиду серьезности данного вопроса не угодно ли членам Собора настоящее предложение сделать предметом обсуждения в закрытом Частном Совещании, которое предлагаю устроить в среду в 11 часов дня.
Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Москва, 1918. Кн. IX. Деяния LXVI–LXXXII. С. 182-184.
III.
Священного Собора Православной Российской Церкви.
Деяние № 133 от 11 (24) июля 1918 г.
Председательствующий [Митрополит Новгородский Арсений]. Объявляю заседание Собора при закрытых дверях. Прошу членов Собора и секретариат озаботиться, чтобы на заседании посторонние лица не присутствовали. Подлежит обсуждению мнение протоиерея П. И. Лахостского по поводу слова Святейшего Патриарха, произнесенного им в Казанском соборе 8 июля в день празднования Казанской иконе Божией Матери. Не угодно ли кому-нибудь высказаться по этому вопросу?
В. Г. Рубцов. Божиею милостью уже третью сессию мы присутствуем в стенах этого здания. Все время мы старались избегать политических демонстраций, ибо знали, что на нашей совести лежит исторический долг не поддаваться этому жизненному течению. Мы знаем, что случилось и что может еще случиться, но мы готовы ко всему. Я буду откровенен: нужно ли производить политическую демонстрацию? Если Святейший Патриарх сказал речь, обличающую власть за убийство бывшего Императора Николая II, то это ему свойственно как главе, первосвятителю Русской Церкви. Положим, и мы разделим сказанное Святейшим Патриархом по поводу убийства бывшего Царя. Но как отнестись к этому делу мне, мирянину, мужику и представителю Тверской епархии, которая меня сюда послала не для того, чтобы производить политические демонстрации. Мы не должны упускать из вида, что у нас задачи чисто церковные. В этом вопросе об убийстве бывшего Императора будут разбираться историки, будут говорить о том, что была борьба между различными партиями и бывшим Императором, жертвой каковой борьбы он и пал.
Если стать на точку зрения нравственного характера, то нужно сказать, что нас целыми барками расстреливали по вине того, кому Господь судил и самому стать мучеником. Имя бывшего царя в народе непопулярно. Когда он в 1905 году подписывал манифест, но потом отбирал данные им народу права, он напоминал купца, не платящего по своим торговым обязательствам. (Голоса с мест: Довольно, довольно!) Нам, мне кажется, не нужно становиться на скользкую почву политических демонстраций. Не дело Собора расписываться под словами Святейшего Патриарха. Это отзовется впоследствии скорбным эхом. Я не разделяю взгляда, высказанного Святейшим Патриархом. Пусть Патриарх взял на свою совесть обличение убийства бывшего Императора, но Священный Собор не должен идти к политической демонстрации. Я умываю руки от этой вредной демонстрации.
Князь Е. Н. Трубецкой. С чувством глубокой душевной боли я прослушал речь предыдущего оратора В. Г. Рубцова, законченную словами Пилата, умывшего руки при осуждении Невинного Страдальца Христа. Мы здесь не для того, чтобы умывать руки.
Слова Пилата не могут быть словами Собора. Если Святейший Патриарх обличил убийство бывшего Императора, то это подвиг, за который мы должны поклониться ему земным поклоном. Он показал себя достойным преемником величайших святителей Земли Русской, Патриарха Гермогена и митрополита Филиппа. Неужели Собор будет молчать? История впоследствии скажет, что Патриарх исполнил свой долг. Что же делали члены Собора? Разбежались, подобно ученикам Христа, каждый в свою сторону, или, но соображениям житейского благоразумия стали «клятися, яко не знают человека сего». Да не будет с нами этого стыда. Мы должны стать вокруг Святейшего Патриарха. Мы должны сказать всю правду, хотя бы за это и грозил расстрел. Мы должны признать, что все сказанное в слове Святейшего Патриарха выражает мысли и чувства всего русского православного народа. Говорят, что Собор производит этим политическую демонстрацию. Но разве демонстрации производятся в закрытом заседании? Мы должны сказать, что сказанное в слове Святейшим Патриархом по поводу убийства бывшего Императора Николая II не только его личный голос, а голос всей Русской Церкви; если мы не решимся этого сказать, мы будем недостойны носить звание членов Священного Собора: мы будем солью, потерявшею силу. Да не будет сего.
Священник А. Попов. Бывают такие обстоятельства, когда молчать нельзя. В данном случае Святейший Патриарх своевременно и мужественно поднял свой голос против жестокого и бессмысленного убийства бывшего Государя Императора Николая II, судьбою которого вся Россия интересовалась и внимательно следила, что с ним будет. И вот каков оказался конец его несчастной жизни. Неужели кто-либо из здравомыслящих русских людей скажет, что «так ему и надо». Нет, бывшего Государя пожалеют и убийство его осудят. И я думаю, как и большинство русских людей, что Святейший Патриарх в произнесенной им проповеди действительно явился выразителем чувств русского народа, осудив это жестокое убийство. Но я осмеливаюсь расширить этот вопрос. В настоящее время есть волна восстания против советской власти, против этой, можно сказать, языческой власти. Восстание охватывает многие местности и города, и повстанцы жестоко поступают с побежденными представителями советской власти.
И вот я думаю, что Священный Собор должен осудить всякое убийство, как носитель закона Христова: «вземши меч мечем погибнут». В Ярославле местные жители подняли меч восстания, и вот в настоящее время советская власть, усмиривши восстание, говорит, что ею будут приняты в отношении восставших самые жестокие меры. Да, конечно, Священный Собор должен осудить убийство бывшего Государя, но он должен также осудить и всякое убийство, от кого бы оно ни исходило.
Далее. Известно, что уже пятый год ведется кровопролитная война, христиане всего мира с ожесточением уничтожают друг друга. И не должен ли Священный Собор и здесь возвысить свой голос и сказать воюющим христианам: остановитесь, опомнитесь, не надо убийств. Таково мое мнение. Я думаю, что если Собор выступит с грозным словом осуждения всякого убийства и обратится с призывом к миру и любви, то это будет иметь благодатные последствия и Господь благословит этот призыв.
Н. Д. Кузнецов. Уже предшествующий оратор обратил внимание на то, что вопрос об убийстве бывшего Государя Николая II не может быть поставлен особо, не может обсуждаться в отдельности. В самом деле, то, о чем здесь говорил князь Трубецкой, бессмысленные убийства и жестокости совершаются ежедневно уже на протяжении 8–9 месяцев во всех местах нашей обширной Родины. Я вам приведу один пример. В городе Ельце Орловской губернии священник Тихомиров, по распоряжению местной власти, был расстрелян и, может быть, при обстоятельствах не менее ужасных, чем Государь. Этот расстрел ни в чем не повинного священника, расстрел без суда и без предъявления обвинений также ужасен и вопиюще несправедлив, как и бессмысленное жестокое убийство Николая II. И вот, если Священный Собор хочет выступить сейчас с протестом вообще против вражды и жестокости, которые широкою волною разлились по Руси, причем убийство Государя является лишь толчком к таковому протесту, то это приемлемо. Если же в данном случае речь идет только об убийстве Николая II, не касаясь кошмарных явлений нашего времени, то в этом случае мы сойдем с правильного пути. В самом деле, что нам сейчас предлагают. Патриарх произнес проповедь, в которой осудил одно из кошмарных явлений современной действительности – убийство Николая II и высказал свой взгляд на это убийство. И вот от нас требуют соборного одобрения этой проповеди, предлагают, чтобы мы открыто заявили, что мнение Патриарха является выражением церковного сознания. Но чтобы иметь право делать такое заявление, нам необходимо знать все обстоятельства убийства бывшего Государя, все подробности этого чудовищного дела. Ведь представители советской власти говорят, что был раскрыт контрреволюционный заговор, в котором принимал участие Николай II, вот поэтому его расстреляли.
И если вы посмотрите на это убийство с точки зрения текущего момента, с точки зрения революционного правосознания, то убийство Николая II ничуть не более жестоко, чем расстрелы священников и других лиц, которые были убиты лишь по одному только подозрению и конечно без всякого суда над ними. Эти последние бесчеловечные жестокости также грубо нарушают Божеские и человеческие законы. И если в этом вопросе вы станете на точку зрения вечных христианских принципов, то вы должны осудить вообще всякое убийство, от кого бы оно ни исходило и должны призвать всех к миру и любви, а между тем здесь предлагается осуждение убийства только Николая II. Духовною властью сделано официальное распоряжение отслужить во всех церквах панихиды по Николае II, причем на этих панихидах поминают почему-то «бывшего Императора Николая II». Боюсь, что это обстоятельство будет чревато последствиями. И когда участники этих панихид будут схвачены и посажены в тюрьмы, то вытащить их оттуда будет весьма затруднительно.
Верно сказал здесь Рубцов, что наше выступление будет политической демонстрацией. Князь Трубецкой заявляет, что какая же это демонстрация, если мы обсуждаем вопрос даже в закрытом заседании. Но ведь наши Деяния будут отпечатаны и опубликованы по всей России. Далее. Патриарх произносил и будет произносить много хороших проповедей, но не можем же мы присоединять все эти проповеди к нашим Деяниям. И ни одна из этих проповедей не будет одобрена Собором, не будет присоединена к нашим Деяниям, только эта проповедь по поводу убийства Николая II, и конечно это произведет на всех впечатление в том смысле, что здесь дело не в защите христианских начал, а в имени бывшего Императора Николая II. Протоиерей Лахостский в прошлом заседании сказал, что Патриарх в своей речи явился выразителем народного сознания, но ведь Лахостский видел в Казанском соборе человек 100-200, я же видел тысячи людей в Москве и должен откровенно сказать, что народ в общей массе цинически равнодушен к убийству бывшего Царя. Я еще повторяю, что если убийство Николая II служит лишь толчком к тому, чтобы Собор выступил с обличением против жестокости и с призывом к миру и любви, то это приемлемо, если же мы выступим исключительно по поводу одного убийства Николая II, то это послужит лишь к возбуждению политических страстей и этого делать не следует.
Ведь мы здесь спокойно сидели и сейчас сидим, а посмотрите, как всякие постановления отражаются на местах. Священник, исполняя распоряжение высшей церковной власти, прочитает послание, а его за это тянут в тюрьму. Вот в Калуге одного священника присудили за это в тюрьму на 10 лет, а бывает и хуже – расстреливают. И я думаю, что если мы примем то, что предлагает протоиерей Лахостский и примем предложенный им проект постановления, то мы сами, может быть, будем в стороне, может быть, останемся целыми, но количество арестов и расстрелов церковных деятелей несомненно увеличится.
Если вы хотите вообще стать на почву осуждения и обличения правящей власти, это дело другое, тогда обличайте, открыто говорите, что она нарушает законы. Но я думаю, что эти выступления будут иметь только печальные плоды. В данном случае самый важный вопрос – это поднять нравственное сознание у народа, которое теперь в упадке. Если бы это сознание было развито у народа, то он понимал бы, что подобные акты жестокости со стороны правящей власти нарушают Божеские законы и сам бы осудил это убийство. Но в этом направлении мы ничего не сделали. И вот народ цинично радуется совершенному убийству бывшего Царя. И если мы теперь выступим и скажем «не убий», то нам на это ответят: «Что же вы молчали раньше? Вот уже пятый год проводится кровопролитная война, и все это время вы давали благословение на убийство врагов». Если мы заговорим о правах и неприкосновенности человеческой личности, то нам напомнят о смертной казни, которая существовала при Царе. И в конце концов они будут думать, что мы говорим и выступаем лишь потому, что дело идет об убийстве бывшего Царя, что мы контрреволюционеры.
Вот поэтому я считаю, что предложение протоиерея Лахостского должно быть отклонено.
В. К. Недельский. Богомудрые архипастыри, отцы и братие. То, что было высказано членом Собора Рубцовым и что мы выслушали из уст члена Собора Н. Д. Кузнецова подсказано соображениями переживаемого ныне момента, соображениями, может быть, и очень вескими, и очень ценными, но это взгляд под таким углом зрения, который совершенно неприменим к той великой проблеме, которую мы рассматриваем. Рубцов в недоумении, как отнестись к призыву Святейшего Патриарха ему, простому мужику, ему, как представителю от Тверской епархии. Он стоит на узкой точке зрения, он посмотрел на себя как на мужика, говорю его словами, но здесь нет ни мужиков, ни благородных, ни образованных, ни простолюдинов, а одни только христиане. Мы явились сюда потому, что христианские святыни, христианские ценности для нас выше и дороже всего, мы считаем себя обязанными всячески охранять их.
И вот, если смотреть на предложенный нашему вниманию вопрос не с «мужицкой» точки зрения, тогда, может быть, и не прозвучали бы здесь слова злой памяти, слова раздражения к лицу, которое уже предстало пред нелицеприятным Судом Божиим, которое мы теперь уже не вправе судить, которое надо пожалеть и молиться об упокоении его души.
Но и Н. Д. Кузнецов посмотрел на этот вопрос с точки зрения преходящего исторического момента. Я конечно учитываю, что вследствие нашего выступления могут увеличиться злоба и ненависть против Церкви, увеличится число жертв жестокости, число священномучеников всех рангов, но этот момент пройдет. И мы должны приветствовать в речи Святейшего Патриарха не только великое героическое деяние, но отраднейший акт пробуждения христианской совести. Но нам говорят, что надо протестовать вообще против совершающихся ныне убийств и жестокостей. Это уже сделано Священным Собором, который еще в прошлом году возвысил свой голос против жестоких деяний правительственной власти, осудив совершаемые ею насилия. Но если раньше подобного рода обличения проходили без внимания и не оставляли глубокого неизгладимого следа в душе тех, к кому они обращались, то это лишь потому, что тогда еще не совершилось то, что произошло теперь. Некогда великая и славная Россия опозорена, Святая Русь отреклась от всего священного, Россия раскрестилась, Россия покрылась позором низких измен и отречений. Но теперь, наконец, можно сказать, что за этим позором и отречением все же просиявает ее древний священный лик. И поистине вдохновенно сказал князь Трубецкой, что Святейший Патриарх чрез свое мужественное слово достойным образом приобщается к сонму великих иерархов Русской Церкви – Патриарха Ермогена и митрополита Филиппа – и проявление христианского мужества Его Святейшества не может не пробудить усыпленную доселе религиозную совесть народных масс.
И вот, если Священный Собор объединится с Патриархом и в полном единодушии с ним произнесет слова осуждения тому, что осуждено им, то все почувствуют, что жив еще Бог в сердце России, что просыпается христианская совесть, что рано еще считать наше православие погибшим, что еще рано они издают свои безбожные декреты и, проливая кровь мучеников, льстят себя надеждой на скорую победу. А если эта кровь будет и еще пролита, то мы повторим известные всем слова – «кровь христиан есть семя христианства, и она принесет свой плод». И падшая Россия, пройдя чрез ужасы своей теперешней Голгофы, снова воскреснет. А мы, свидетели духовного торжества над злыми силами, скажем тогда: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его».
Протоиерей А. В. Суворов. Меня тоже вызвала сюда речь первого оратора. Я полагаю, что Священный Собор является выразителем мыслей и чувств православного населения и посему должен возвысить свой голос против убийства бывшего Государя.
Ведь все православное население видело в Николае II Помазанника Божия и внимательно следило за его судьбой. И теперь такое зверское отношение к нему со стороны Уральского совдепа встревожило умы населения, и оно с нетерпением ждет, как отнесется к этому событию Священный Собор. И мы должны отнестись к этому факту так же, как Святейший Патриарх. Мы должны радоваться решимости Патриарха, который мужественно сказал всю правду, обличил преступление власти, открыто заявил, что эта власть поступила против Божественных законов.
Мы со своей стороны должны твердо и во всеуслышание повторить, что убийство Николая II, совершенное без суда и без указания вины, дышит гнусной несправедливостью. Да и вообще мы должны смело говорить от Собора и обличать все действия нынешнего правительства, которые направлены против веры Христовой. И здесь мы должны коснуться также и отношения к Церкви со стороны органов правительства на местах. Вместе с обличением известного постановления Центрального Исполнительного комитета мы должны потребовать от этого комитета, чтобы на местах все преследования против духовенства и членов Церкви не были беспочвенны, а непременно были основаны на решении гласного суда.
Кроме того, я прошу Священный Собор не оставаться глухим к походам советских газет против религии. Прочтите только в номере 4 «Красной газеты»… Она наполнена самыми возмутительными кощунственными суждениями и Боге, о Пресвятой Богородице, вообще о вере. И мы, конечно, должны выступить против таких гнусных деяний и писаний, и это будет не политическая борьба, не политическая демонстрация, а зашита веры и Церкви Христовой.
Протоиерей Н. В. Цветков. Ни в слове Патриарха, ни в нашем согласии (если оно последует) с этим словом нельзя видеть политической демонстрации, потому что Святейший Патриарх в своей проповеди рассматривает убийство бывшего Государя Императора с точки зрения высших Божественных законов. По крайней мере, такое впечатление речь произвела на всех нас, слышавших эту речь. И конечно понятно, что Патриарх выступил со словом обличения этого бесчеловечного убийства. Ведь и на Соборе раздавались голоса о необходимости выступить по этому поводу. Так, профессор Титлинов заявил здесь, что нельзя ограничиваться одним служением панихиды по убиенном Государе, призвал Собор заклеймить позором это деяние, которое является преступлением.
Но я не понимаю, для чего включать слово Святейшего Патриарха в Деяние Собора от 7 июля, как это предлагает протоиерей Лахостский. Ведь это будет неправдоподобно.
В заседании 7 июля мы отслужили панихиду по убиенном Государе, слово Патриарха мы услыхали 8 июля, и 9 июля протоиерей Лахостский сообщил об этом Собору. Если Собор решит, что ему надо выразить одобрение речи Патриарха, то в таком случае речь эту надо просто принять к сведению и приложить к Деянию 9 июля, когда она была заслушана. Но мне думается, что надо поступить не так, надо сделать то, что в подобных случаях делалось нами раньше – именно реагировать своим собственным посланием.
В прошлом году Святейший Патриарх выступил со словом протеста против насилий, чинимых большевиками, а затем Священный Собор самостоятельно издал по этому же поводу особое воззвание. Так и теперь Собору надо молчаливо согласиться с тем, что сказал Патриарх, но кроме того, надо составить Комиссию, которая выработала бы особое воззвание. Конечно, надо отозваться не только на убийство Николая II, но и на другие расстрелы и жестокости, совершающиеся теперь ежедневно. Нас, сидевших в тюрьме, особенно постоянно волновали расстрелы и запугивание ими. Были и инсценировки расстрела. Но есть и много других деяний, на которые Собор должен реагировать. Это недопустимо хулительные статьи в органах печати против Церкви и ее служителей, возмутительное выселение из монастырей, недопущение верующих к Кремлевским святыням, аресты ни в чем неповинных людей… Найдется мною фактов, на которые Собор должен реагировать. И я предлагаю, как было раньше в подобных случаях, образовать Комиссию, которая бы составила воззвание к православному населению по поводу совершающихся событий. В добавление укажу на еще одно гнусное деяние теперешнего правительства – это расширение и «углубление» гражданской войны.
Председательствующий. По этому вопросу осталось еще 8 ораторов. Угодно Священному Собору продолжать прения или же сейчас, ввиду позднего времени, прекратить заседание и отложить рассмотрение вопроса до следующего заседания, которое будет в пятницу.
Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Москва, 1918. Кн. IX. Деяния LXVI–LXXXII. С. 199-205.
IV.
Священного Собора Православной Российской Церкви.
Деяние № 134 от 13 (26) июля 1918 г.
Соборный Совет, обсудив 12 (26) июля рассматриваемое на Соборе предложение члена Собора протоиерея П. Н. Лахостского о присоединении Собора к слову Святейшего Патриарха, сказанному им 8 (21) июля с. г. в Казанском соборе, постановил: «При возобновлении суждений по сему вопросу предложить Собору, взамен ранее предложенного его вниманию проекта постановления по сему предмету, принять следующий проект соборного постановления: «Священный Собор Православной Российской Церкви под председательством товарища Председателя Собора митрополита Новгородского Арсения, обсудив сообщение члена Собора протоиерея П. Н. Лахостского о слове Святейшего Патриарха за Божественной литургией в Казанском соборе 8 (21) июля с. г., свидетельствует, что в сем Патриаршем слове выражены те именно мысли и чувства, которые по долгу христианской совести должна исповедывать вся православно-верующая Россия».
ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 137. РГИА. Ф. 833. Оп. 1. Д. 17.
Сост. Ред.
