Св. Постники въ Церкви Христовой.
Одинъ изъ способовъ, которымъ св. подвижники распипали и умеривляли въ себѣ встхаго и плотскаго человѣка и созидали новаго и духовнаго, есть постъ. Подражая примѣру Подвигоположника и Спасители нашего Іисуса Христа, который, готовясь выступенъ на подвигъ искупленія людей, вооружилъ и укрѣпилъ Себя сорокодневнымъ постомъ, – всѣ подвижники не иначе приступали работать Господу строгою жизнію, какъ вооружая и укрѣпляя себя постомъ. Не иначе они совершали тѣсный путь крестный, какъ въ сопутствій поста; не иначе боролись съ искушеніями, становились на молитву, исполняли свои монастырскія послушанія, въ особенности – приступали къ таинствамъ Покаянія и Причаненія, какъ съ постомъ. Самые успѣхи свои въ духовной жизни они измѣряли успѣхами въ постничествѣ, глубоко понимая смыслъ изреченія Апостола: аще внѣшній нашъ человѣкъ тлѣетъ, обаче внутренній обновляется (2 Кор. 4, 16).
Такъ было вообще у всѣхъ подвижниковъ. Но какъ духовныя дарованія не всѣмъ даются отъ Духа Святаго всѣ, а иному одно, другому другое, такъ и воздержаніе, которое св. Апостолъ считаетъ между плодими Духа (Гал. 5, 25), даруемо было не всѣмъ въ равной мѣрѣ. Весьма многіе подвижники наблюдали умѣренный постъ, который, по словамъ Пимена и Евѳимія Великихъ, состоитъ въ томъ, чтобы каждый день ѣсть, только не досыта. А другіе отличались преимущественно строгостіи поста предъ всѣми, и чрезвычайный постъ составлялъ отличительный характеръ ихъ жизни. Посему нѣкоторые изъ нихъ и носятъ названія Постниковъ{1}, а нѣкоторые хотя и не называются такъ, тѣмъ не менѣе принадлежатъ къ Постникамъ. Укажемъ примѣчательнѣйшихъ между ними.
Св. Симеонъ Стольникъ. Онъ сначала вкушалъ однажды въ недѣлю; потомъ, пожелавъ навыкнуть строжайшему посту, заключился въ тѣсной келліи на сорокъ дней, и хотя были съ нимъ хлѣбъ и вода, но не прикоснулся къ нимъ. Съ тѣхъ поръ онъ постоянно св. Четыредесятницу проводилъ безъ пищи и питія. Съ. Іоаннъ Постникъ, Патріархъ Константинопольскій, во все время своего святительства, въ продолженіи шести дней совсѣмъ не имѣлъ стола, въ седьмой вкушалъ немного огородныхъ овощей. Препод. Виссаріонъ часто проводилъ безъ пищи цѣлую недѣлю, а иногда и сорокъ дней. Препод. Петръ Аѳонскій постился сперва двѣ недѣли, и потомъ постоянно вкушалъ чрезъ сорокъ дней пищу, приносимую ему Ангеломъ. Препод. Паисій не имѣлъ стола пять дней, а въ субботу и воскресный день подкрѣплялъ себя скудною пищею. Впослѣдствіи времени къ одной недѣлѣ приложилъ онъ и другую и вкушалъ чрезъ двѣ недѣли. Препод. Оръ принималъ пищу одинъ разъ въ недѣлю. Св. Макарій Александрійскій проводилъ цѣлуо св. Четыредесятницу, вкушая только однажды въ недѣлю. Св. Симеонъ Юродивый, хотя, скрывая свою святость, ѣлъ иногда предъ людьми мясо и другія лакомства, но очень часто проводилъ въ постѣ цѣлую недѣлю, а нерѣдко и сорокъ дней. Препод. Герасимъ ежегодно во всю Четыредесятницу ничего не вкушалъ и подкрѣплялъ себя только причащеніемъ св. Таинъ. Преподобные Анинъ и Ѳеодоръ Сикеотъ всю св. Четыредесятницу проводили безъ пищи, а иногда и кромѣ ея постились сорокъ дней. Св. Симеонъ Дивногорецъ еще въ самомъ нѣжномъ дѣтскомъ возрастѣ, будучи шести лѣтъ отъ роду, началъ проводить необыкновенно строгую постническую жизнь и не принималъ пищи до семи дней. Во всю жизнь было у него правило вкушать иногда чрезъ три дня, иногда чрезъ семь, иногда чрезъ десять. Препод. Савва имѣлъ обычай поститься пять дней. Пропод. Иларіонъ принималъ пищу иногда чрезъ три иногда чрезъ четыре дня. Къ числу Постниковъ прикадлежатъ тякже: Антоній и Ѳеодосій Великіе, Макарій Египетскій, Киріакъ, Іоаниникій Великій, Маркъ Ѳракійскій, Аѳанасій Аѳонскій, Арсеній Великій, Онуфрій Великій, Марія Египетская, Даніилъ Столпникъ.
Храня столь продолжительный постъ, св. Постники не оставляли его и тогда, когда садились за столъ подкрѣплять плотъ свою пищею. Самый столъ ихъ былъ не иное что, какъ постъ. Обыкновенную пищу ихъ составляли:
Смоквы и финики, которые сами собою растутъ въ изобиліи на Востокѣ во многихъ мѣстахъ. Для нѣкоторыхъ подвижниковъ, послѣ двадцати, тридцати и болѣе лѣтъ неимовѣрныхъ подвиговъ и борьбы съ голодомъ, деревья смоковичныя и финиковыя стали особенною силою Божіею среди самой безплодной и каменистой пустыни.
Разныя огородныя растенія, самымъ простымъ образомъ приготовленныя, безъ всякихъ приправъ, развѣ только съ солью, весьма рѣдко съ масломъ. Одному подвижнику въ день Пасхи ученикъ приготовилъ пищу съ масломъ. Онъ посмотрѣлъ на нее, залился слезами и, сказавъ: «Господъ мой вкусилъ оцетъ съ желчію, – и я ли буду ѣсть съ масломъ?» – велѣлъ подать себѣ обычную пищу безъ масла.
Вареныя зерна пшеничныя, или ячменныя, или чечевичныя и другія, что называется у нихъ сочивомъ.
Хлѣбъ и вода. Это самая обыкновенная пища у тѣхъ, которые жили въ монастыряхъ или въ пустыняхъ, только въ извѣстности. На нѣсколько дней, даже мѣсяцевъ и лѣтъ они запасались сухимъ хлѣбомъ и, размачивая оный въ водѣ, вкушали въ обычное время.
Хлѣбныя отруби и разныя грубыя полевыя растенія. Одинъ Препод. отецъ пятьдесятъ лѣтъ не употреблялъ хлѣба и питался въ три дня разъ отрубями. Нашъ Печерскій Препод. Прохоръ собиралъ лебеду и изъ нея пекъ себѣ хлѣбы.
Дикія пустынныя растенія, каковы такъ называемыя Мелагры, корни разныхъ травъ, мохъ, дубовая кора. По нѣсколько десятилѣтій проводя въ совершенномъ уединеніи и безвѣстности, въ самыхъ безплодныхъ пустыняхъ, нѣкоторые святые не могли имѣть никакихъ человѣческихъ яствъ, и потому питались тѣмъ, что произращала ихъ безплодная земля пустыни. Маркъ Ѳракійскій, девяносто пять лѣтъ невидавшій лица человѣческаго, открывался посѣтившему его Серапіону, что голодъ принуждалъ иногда наполнять чрево землею и пить горькую морскую воду. Уже за долговременные подвиги и тяжкую борьбу съ голодомъ Господь щедро награждалъ Постниковъ. Нерѣдко Ангелы приносили имъ пищу, напр. Марку Ѳракійскому, Онуфрію Великому, Петру Аѳонскому и другимъ. А иногда горькія травы и коренья дѣлались для нихъ сладкими и вкусными, напр. Киріаку, Ору и другимъ.
Вина св. Постники совсѣмъ не употребляли. Одинъ Препод. отецъ, когда гдѣ-нибудь принуждали его выпить мало вина, всегда наказывалъ себя за это тѣмъ, что въ продолженіи цѣлаго слѣдующаго дня не давалъ себѣ ни капли воды. Ученикъ, замѣтивъ это, просилъ всѣхъ никогда не угощать его виномъ.
Вкушая столь не вкусную пищу и послѣ столь продолжительнаго времени, св. Постники наблюдали при томъ еще самую строгую умѣренность. Свойство пищи было уже таково, что не могло возбуждать большого аппетита; но мѣрою у нихъ былъ не аппетитъ, и они никогда не вкушали до удовлетворенія: «ѣсть не досыта, оставлять пищу тогда, какъ есть еще нѣкоторый позывъ на нее» – вотъ какое у нихъ было правило! Вообще долговременный опытъ очень хорошо научилъ ихъ, сколько требовала плотъ для поддержанія силъ своихъ, дабы не разслабѣть отъ голода, не сдѣлать ее не способною къ подвигамъ и совсѣмъ не разрушиться. Они смотрятъ на пищу, какъ на лѣкарство. У св. Иларіона столъ состоялъ изъ пятнадцати смоквъ въ день, а послѣ чрезъ три и четыре дня. Препод. Досиѳей уменьшилъ количество насущной пищи до осьми лотовъ хлѣба. Св. Макарій Александрійскій сдѣлалъ себѣ сосудъ съ такимъ узкимъ отверстіемъ, чтобы только могла проходить рука и влагалъ въ него мелконарѣзанные сухари. Сколько могла захватить однажды изъ сего сосуда рука, то и составляло его насущное пропитаніе; это было не болѣе четырехъ или пяти лотовъ. Самая обыкновенная мѣра у другихъ Постниковъ была – фунтъ хлѣба. Многіе изъ нашихъ печерскихъ Затворниковъ питались обыкновенно, одною, просфорою.
Такому строгому посту Постники стали подвергать себя не вдругъ. Отсѣкая мало по малу привычку къ многояденію, которая называлась у нихъ чревобѣсіемъ, и къ сластолюбію, что называлось гортанобѣсіемъ, они постепенно пріучили себя, наконецъ довольствоваться такою скудною пищею, чтобы, только не умореть съ голода. Не многіе напр., Арсеній Великій, Марія Египетская и нѣкоторые другіе, вдругъ, послѣ богатыхъ столовъ, обрекали себя на трапезу взъ сухаго хлѣба или пустяннаго зѣлья; большая же часть наблюдали постепенность въ пріученіи себя къ строгому посту. Препод. Дороѳей, наставляя ученика своего Досиѳея касательно поста, постепенно однималъ отъ его обыкновеннаго стола по малой части и съ четырехъ фунтовъ низвелъ мѣру насущной его пици до осьми лотовъ хлѣба. Антоній Великій въ началѣ предлагалъ Павлу препростому большее, противъ себя, количество хлѣба. Св. Іоаннъ Лѣствичникъ даетъ касательно сего такое правило: «Сперва должно исключить изъ своего стола ту пищу, которая плоть нашу утучняетъ; потомъ ту, которая ее разгорячаетъ, а наконецъ все вкусное и сладкое». За то, привыкши къ посту, св. Постники приводили тѣло свое въ такое состояніе, что постъ не только не былъ имъ въ тягость, но, напротивъ, малѣйшее невоздержаніе было для нихъ вредно.
При такомъ чрезвычайномъ постѣ, который, казалось, долженъ былъ изнурить, и преждевременно уморить св. Постниковъ, они сохраняли тѣло свое въ полномъ здравіи, крѣпостѣ и силѣ. На видъ они были кожа и кости, а между тѣмъ только они одни могли выносить столь великіе труды тѣлесные и непрестанныя занятія: молитву, совершаемую съ земными поклонами съ колѣнопреклоненіемъ и распростертіемъ на голой землѣ, вообще съ чрезвычайнымъ напряженіемъ и изнуритальнымъ усиліемъ; тяжелую работу, нестерпимый лѣтній зной и зимній холодъ, для защиты отъ которыхъ у нихъ часто совсѣмъ не было одежды; частыя и дальныя путешествія, стояніе на столпахъ въ теченіи цѣлыхъ десятилѣтій, желѣза и веревки на нагомъ тѣлѣ и проч. Покой ихъ, послѣ такихъ трудовъ, былъ не на мягкомъ ложѣ, а на голой землѣ или жесткой рогозинѣ, и не на цѣлую ночь, а на часъ, много на два въ сутки, потому что ночь они проводили безъ сна въ пламенной молитвѣ. Иные же совсѣмъ не ложились, а нѣсколько дремали, сидя или стоя. При всемъ томъ они не знали разслабленія, но во всякое время были бодры, легки и готовы къ дѣятельности. Такъ утончено и облегчено было у нихъ тѣло! Болѣзни между ними случались рѣдко, а жизнь продолжалась чрезвычайно долго. Ни въ одномъ состояніи, самомъ благополучномъ и спокойномъ, нѣтъ такого множества примѣровъ необыкновенно долгой жизни, какъ между Постниками. Св. Симеонъ, проведшій восемьдесятъ лѣтъ на столпѣ, жилъ сто три года. Св. Киріакъ послѣднія тридцать лѣтъ провелъ въ безпрестанныхъ путешествіяхъ и жилъ сто девять лѣтъ. Св. Алипій Столпникъ – сто восемнадцать. Іоаннъ Молчальникъ – сто четыре. Антоній и Ѳеодосій Великіе – сто пять, Павелъ Ѳивейскій – сто тринадцать. Павелъ Комельскій – сто двѣнадцать. Анинъ – сто десять. Макарій Александрійскій – сто. И другіе многіе жили до ста лѣтъ, а до девяноста – большая часть. Маркъ Ѳракійскій девяносто пять лѣтъ провелъ только въ пустынѣ и кромѣ того жилъ въ мірѣ. Другіе отъ тридцати до шестидесяти лѣтъ проводили въ подвигахъ.
Утонченная и очищенная плотъ Постниковъ нерѣдко показывала въ себѣ чудесныя явленія, свойственныя уже тѣлу будущему и прославленному. Многiе изъ нихъ, не желая снимать съ себя одежды и видѣть нагимъ свое тѣло, ходили по водамъ, наприм. Іоанникій Великій и другіе; иные носимы были по воздуху, напр. Макарій Великій, Антоній Великій и другіе, такъ какъ бы тѣло ихъ спорило въ легкости съ воздухомъ и водою; другихъ видали, что они во время молитвы отступали отъ земли и молалясь, стоя на воздухѣ, напр. Марія Египетская, Іоанникій Великій, Лука Елладскій. Преображенныя постомъ тѣла Постниковъ оставались и остаются нетлѣнны, потому что они съ помощію благодати, еще заживо умерщвляли въ себѣ причину тлѣнія. Примѣры у насъ въ нашихъ св. пещерахъ. У нѣкоторыхъ Святыхъ постъ измѣнялъ самое лице и озарялъ оное свѣтомъ почти невыносимымъ. Такъ, оно свѣтоносно было у Памвы, Сисоя, Арсенія Великаго, Аѳанасія Аѳонскаго, Онуфрія Великаго, Святителя Николая. Препод. Сергій сіялъ свѣтомъ, когда совершалъ литургію. Самыя безсловесныя животныя, кажется, узнавали въ лицѣ Постниковъ древнее величіе и благообразіе первобытнаго человѣка, поставленнаго обладать ими, повиновались и боялись ихъ. Все это, конечно, было даромъ особенной. благодатя Божіей; однако и постъ явнымъ образомъ имѣлъ здѣсь великое значеніе. Ибо явленія эти не всѣмъ общи, а всего обыкновеннѣе у великихъ Постниковъ, такъ какъ постъ предрасполагаетъ ихъ и привлекаетъ къ нимъ такіе дары благодати.
По той мѣрѣ, какъ Постники совлекались грубой плоти и оставались съ тѣломъ тонкимъ и легкимъ, духовная жизнь раскрывалась въ нихъ, приходила въ мѣру совершенства и обнаруживала себя чудесными явленіями. Духъ, у насъ порабощенный и погруженный въ плоть, у нихъ такъ былъ свободенъ отъ узъ ея, что подлинно, по словамъ св. Григорія Нисскаго, совершалъ свои дѣйствія какъ бы въ безтѣлесномъ тѣлѣ. Когда они становились на молитву или предавались такъ называемому у нихъ созерцанію, то душа ихъ такъ отрѣшалась отъ земли и возносилась къ небу, умъ такъ занятъ былъ богомысліемъ, что, казалось, они были внѣ тѣла. Чувства внѣшнія всѣ закрывались; Постниковъ не смущало ни зрѣніе, ни слухъ, ни что другое; всѣ потребности тѣлесныя для нихъ не существовали, никакіе помыслы и заботы не приходили на мысль; воображенія и памяти у нихъ какъ бы не было, и они могли говорить съ Апостоломъ о такомъ состояніи: аще въ тѣлѣ, аще кромѣ тѣла, не вѣмъ: Богъ вѣсть. Препод. Виссаріонъ простоялъ однажды на молитвѣ съ поднятыми къ небу руками и взорами, безъ движенія, сорокъ сутокъ: Св. Макарій Александрійскій затворился нѣкогда въ своей келліи на пять дней, чтобы безпрепятственно заняться богомысліемъ пребылъ двое сутокъ внѣ всего земнаго, но въ третій день снисшелъ къ помысламъ земнымъ, «Богу такъ изволяющу», говоритъ самъ онъ, «да не въ высокоуміе то вмѣнится мнѣ». Одинъ Постникъ приходилъ въ созерцательный восторгъ даже тогда, когда вкушалъ пищу, и на вопросъ объ этомъ отвѣчалъ: «мой умъ былъ въ отсутствіи, его увлекло соверцаніе». Другому ученикъ сказалъ нѣкогда: «нынѣ Пасха, намъ надобно праздновать». «Такъ», отвѣчалъ онъ, «надобно праздновать», и, отошедши въ уединенное мѣсто, простоялъ нѣсколько дней безъ чувствъ и движенія, предавшись созерцанію. Потребность пищи такъ мало занимала и развлекала ихъ, что одного Постника видали плачущимъ даже во время стола, и на вопросъ о причинѣ слезъ онъ отвѣчалъ: «мнѣ, существу разумному, стыдно принимать пищу безсловесную; мнѣ слѣдовало бы вкушать удовольствія райскія, питаться пищею небесною».
Ничто такъ не мучило св. подвижниковъ, какъ страсть плотская, и ни надъ чѣмъ не пролито ими столько пота и слезъ, какъ надъ истребленіемъ этой страсти. И всѣ они своимъ опытомъ дознали, что безъ строгаго поста невозможно достигнуть побѣды надъ семи страстіо: «Кто пресыщаетъ свое чрево», говоритъ св. Нилъ Постникъ, «и дастъ обѣтъ быть цѣломудреннымъ, тотъ подобенъ утверждающему, что онъ можетъ утушить горящую солому». Сами же они посредствомъ суроваго поста дѣйствительно приходили иногда къ состояніе совершеннаго, такъ называемаго у нихъ, безстрастія. Такъ, св. Симеонъ Юродивый столько былъ свободенъ отъ плотскаго вожделѣнія, что въ самыхъ опасныхъ случаяхъ былъ подобенъ мертвому или безчувственному древу.
Съ утонченіемъ и очищеніемъ плоти, она у св. Постниковъ изъ мрачной темницы превращалась въ свѣтлую храмину, въ которой душа все свободно созерцала и познавала. Глубокія истины богословскія и даже философскія имъ отлично были извѣстны, тогда какъ многіе изъ нихъ совсѣмъ не были учены, Макарій Египетскій совсѣмъ не былъ образованъ, а между тѣмъ сочиненія его отличаются глубокимъ познаніемъ богословія, души человѣческой и природы видимой. Антоній Великій учился только по книгѣ природы и посрамилъ надменныхъ своею ученостію философовъ. Въ познаніи своей души, ея внутренняго состоянія, недостатковъ и совершенствъ, страстей и наклонностей, св. Постники были необыкновенню проницательны. Всегда трезвенное око ихъ усматривало малѣйшія движенія души, и самый непримѣтный зародышъ страсти не скрывался отъ ихъ наблюденія. То же замѣчается у нихъ и касательно другихъ. Чувства ихъ такъ были тонки, что проницали въ душу и узнавали внутреннее состояніе каждаго, что называлось у нихъ прозорливостію. Такъ, св. Евѳимій Великій имѣлъ даръ распознавать внутреннія движенія души посредствомъ внѣшняго взора; Иларіонъ отъ обонянія тѣла или осязанія одежды узнавалъ, кто одержимъ какою страстію, и когда одинъ скупецъ принесъ ему плодовъ изъ своего сада, онъ не вкусилъ ихъ, говоря, что они пахнутъ скупостію.
Ослабивъ и почти расторгнувъ узы, привязыывающія насъ къ землѣ, постъ поставлялъ св. Постииковъ въ состояніе, какъ говоритъ Григорій Нисскій, весьма близкое къ ожидаемому нами безстрастію. Они еще здѣсь начинали жить въ мірѣ будущемъ и духовномъ и отрѣшались отъ формъ пространства и времени. Отсюда они часто знали будущее, какъ настоящее, видѣли отдаленное, какъ присущее. Едва ли случалось, чтобы кто-нибудь изъ нихъ не предузнавалъ задолго кончину свою и близкихъ къ нему лицъ. Смертный часъ у нихъ былъ всегда предъ глазами, будущая жизнь съ своимъ раемъ или адомъ такъ имъ кязалась близкою, что они какъ бы стояли уже на рубежѣ ея и созерцали что тамъ дѣлается. Отсюда-то у нихъ безпрестанныя слезы, что называли они даромъ умиленія, и очень рѣдко видали на лицѣ ихъ улыбку. И самыя существа міра духовнаго признавали ихъ своими согражданами, входили съ ними въ близкое общеніе и являлись имъ видимо. Ангелы приходили къ нимъ, бесѣдовали съ ними, служили имъ, приносили пищу. Утонченныя чувства ихъ видѣли и злыхъ духовъ, созерцали всѣ ихъ ухитренія и сѣти, какія разставляютъ они на погибель человѣческую, и удобно понимали средства, какъ побѣдитъ ихъ и избѣжать искушеній отъ нихъ.
Таковы были Постняки! Такъ они еще здѣсь и тѣломъ, и духомъ начинали жить жизнію будущею и дѣлались, какъ говоритъ о нихъ св. Златоустъ и поетъ наша св. Церковь, земными Ангелами и небесными человѣками.
«Наставленія и утѣшенія св. вѣры Христіанской». Изд. Свято-Андреевскаго Русскаго общежит. скита на Аѳонѣ. № 23.
{1] Іоаннъ, Патр. Константинопольскій, Нилъ, Іаковь, – и наши Печерскіе – Іоаннъ, Пименъ, Ѳеофанъ, Зинонъ, другой Пименъ, Захарій и Меркурій.
