Созданіе Великой Успенской церкви Кіево-Печерской святой Лавры, по сказанію древняго преданія.
14/27 августа совершается воспоминанiе освященія Великой Успенской церкви Кіево-Печерской Лавры въ 1089 г., послѣ 15 лѣтъ строенія ея, основаніе которому заложено еще въ послѣдніе дни преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія. Освященіе соборной церкви было пріурочено къ дню 14 августа (ст. ст.), переходящему въ канунъ храмоваго праздника 15-го августа (ст. ст.). День освященія ея уже тогда сталъ праздноваться въ Лаврѣ, какъ праздновались въ тѣ времена дни освященія и другихъ церквей: напр. Десятинной, Софійской, Георгіевской, по примѣру такихъ праздниковъ въ Византіи. Ред.
Кто изъ богомольцевъ, покланявшихся Кіевскимъ святынямъ, не бывалъ въ Великой церкви св. Кіево-Печерской Лавры! Въ ней такъ же, какъ и въ пещерахъ находятся св. мощи нѣкоторыхъ угодниковъ Божіихъ (св. равноап. князя Владиміра, просвѣтителя Руси, святителя Михаила, перваго митрополита Русскаго, преподобнаго отца нашего Ѳеодосія, основателя и устроителя сей святой обители, а также и сей Великой соборной церкви и мн. др.), поклониться которымъ составляетъ завѣтное желаніе каждаго богомольца. Многознаменательна и поучительна исторія созданія этой церкви, однимъ своимъ видомъ располагающей насъ переноситься мысленно во времена ея основанія и – подвиговъ св. Печерскихъ угодниковъ, жизнь которыхъ представляетъ намъ какъ бы одно непрерывное поученіе высокой христіанско-подвижнической жизни. Въ созданіи Великой церкви мы явно видимъ чудные пути Промысла Божія, многія знаменія великой милости Божіей къ сему св. мѣсту и сильную помощь Богоматери св. Божіимъ угодникамъ Антонію и Ѳеодосію, а вмѣстѣ съ тѣмъ поучаемся крѣпкому упованію на Промыслъ Божій, призыванію Богоматери и святыхъ угодниковъ на помощь въ нуждахъ, покорности воли Божіей и благочестивому усердію къ созиданію и благоукрашенію храмовъ Божіихъ. Посему знать исторію сей св. церкви чрезвычайно важно и поучительно всякому православному христіанину. Такова мысль о значеніи для насъ исторіи сей церкви самихъ преподобныхъ отцевъ Печерскихъ, изъ которыхъ одинъ, именно преподобный Симонъ, епископъ Суздальскій, нетлѣнно почивающій въ Ближнихъ пещерахъ, такъ начинаетъ свое повѣствованіе о созданіи сей церкви: «Разумно буди всѣмъ, яко Самаго Господа волею и промышленіемъ и Его Пречистыя Матери ходатайствомъ и молитвами создася и освятися (сія) святая, боголѣпная, небеси подобная церковь Пресвятыя Богородицы».
Начало св. обители Печерской, какъ и многаго великаго въ царствѣ Божіемъ на землѣ, скрывается въ скудости матеріальной, видимыхъ немощахъ и ничтожествѣ человѣческихъ силъ, сквозь которыя однако сіяютъ внутренняя духовная мощь и вседѣйствующая благодатная сила Божія, совершающая великія и славныя дѣла Господни. Что было у преподобнаго Антонія, когда онъ пришелъ съ Аѳона на то пустынное мѣсто, гдѣ потомъ устроилась Печерская обитель? – Ничего, кромѣ благословенія того игумена Аѳонской горы, который постригалъ его. Остальное все дали ему молитвы, строгіе подвиги и милость Божія. Монастырь Печерскій выросъ изъ малой пещерки, въ которой подвизался сначала благочестивый пресвитеръ села Берестова Иларіонъ, а затѣмъ преподобный Антоній (поселившійся здѣсь около 1051 г.). Сюда, въ пещеру Антонія пришли и первые его сподвижники: преподобный Никонъ, преподобный Ѳеодосій, Моисей Угринъ, Варлаамъ, Ефремъ-каженикъ и др. Это было еще очень малое духовное стадо, порвавшее всякія связи съ міромъ, и ничего съ собою не принесшее, кромѣ богомыслія, молитвы, покаянныхъ слезъ и непрестаннаго труда. Но оно было сильно горячею вѣрою, братскою любовію и крѣпкимъ упованіемъ на помощь Божію. И что же? Мы видимъ, какъ быстро это небольшое общество подвижниковъ восходитъ отъ силы въ силу, не только обогащаясь добродѣтелями, но и благоустрояясь совнѣ. Въ 1062 г. оно уже устроило деревянную церковь и монастырь надъ пещерами. При второмъ игуменѣ, преподобномъ Ѳеодосіи оно получаетъ строгое общежитіе по правиламъ Студійскаго устава. Какъ много потрудился преподобный Ѳеодосій по управленію или лучше – руководству братіи не только словомъ, но и примѣромъ своей жизни! Какъ много процвѣло тогда въ обители праведниковъ! Какія высокія дарованія обнаружились тогда у братіи Печерской! Трогательными чертами изображаютъ современники жизнь иноковъ-Печерянъ. «Когда Стефанъ (послѣ преподобнаго Ѳеодосія), – разсказываетъ преподобный Несторъ Лѣтописецъ, – сталъ управлять монастыремъ и блаженнымъ стадомъ, собраннымъ Ѳеодосіемъ, какъ свѣтила сіяли на Руси эти иноки. Одни были крѣпкіе постники, другіе подвизались въ бдѣніи, иные на земныхъ поклонахъ, иные постились по дню и по два, иные ѣли хлѣбъ съ водою, иные одну вареную зелень, или одну сырую. И жили всѣ въ постоянной любви. Меньшіе покорялись старшимъ и не смѣли говорить передъ ними; но все дѣлали съ покорностію и великимъ послушаніемъ. Также и старшіе имѣли любовь къ меньшимъ, научали и утѣшали, какъ дѣтей возлюбленныхъ. Если братъ впадалъ въ какое-нибудь уныніе, другіе утѣшали его, и по великой любви своей епитимію раздѣляли трое или четверо. Такова-то была любовь между братіей и такое великое воздержаніе! Если который-нибудь братъ уходилъ изъ монастыря, вся братія сильно печалилась о томъ; посылали за ушедшимъ, и, призвавши его въ монастырь, шли къ игумену, кланялись, просили за него, и принимали въ монастырь съ радостію. Такіе-то были любящіе, воздержные постники»! (Кіево-Печерскій Патерикъ, въ переложеніи М. Викторовой, Кіевъ, 1870 г. ст. 10-11, изъ Лаврент. Лѣтоп.) Вмѣстѣ съ духовнымъ ростомъ братіи, возростало и уваженіе къ ихъ обители Русскаго народа. Господь видимо являлъ Свою милость къ сему скромному вертограду, основанному преподобнымъ Антоніемъ и Ѳеодосіемъ. Для всѣхъ очевидно было высокое нравственное преимущество Печерской обители предъ другими обителями на Руси. «Многіе монастыри, – говоритъ преподобный Несторъ Лѣтописецъ, – поставлены царями, боярами и богатствомъ; но не таковы они, какъ поставленные слезами, пощеніемъ, молитвою, бдѣніемъ. Антоній, вотъ, не имѣлъ ни золота, ни серебра, да пріобрѣлъ все слезами и постомъ»... (Тамъ же листъ 5, изъ Лаврент. Лѣтоп.) Основаніе Великой церкви преподобными Антоніемъ и Ѳеодосіемъ должно было завершить созданіе ими св. Печерской обители. Въ немъ Господь показалъ многими чудесами, какъ велико благоволеніе Его къ преподобнымъ Антонію и Ѳеодосію и основанной ими св. обители; вмѣстѣ съ тѣмъ обитель пріобрѣла себѣ постоянный покровъ нашей Заступницы Усердной Богоматери и преподобныхъ отцевъ Антонія и Ѳеодосія Печерскихъ.
Построить большую каменную, украшенную, какъ подобаетъ дому Божію, церковь, было сильнымъ желаніемъ преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія, – особенно съ того времени, какъ число братіи увеличилось настолько, что выстроенная деревянная церковь стала мала. Не легко было осуществить такое желаніе: нужны были богатыя средства, а между тѣмъ монастырь былъ богатъ только добродѣтелями братіи. Въ немъ часто случалось, что не на что было купить для братіи даже хлѣба. Но преподобные Антоній и Ѳеодосій надѣялись на помощь Божію. Они не сомнѣвались въ истинѣ словъ Евангелія: просите и дастся, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вамъ, и горячо молились, чтобы Господь оказалъ имъ Свою помощь. И Господь услышалъ ихъ молитву, – не оставилъ ихъ Своею милостью. Еще задолго до созданія церкви Онъ открылъ имъ, что ихъ желаніе исполнится.
Однажды пришли къ преподобному Антонію Изяславъ, великій князь Кіевскій, Святославъ, князь Черниговскій и Всеволодъ, князь Переяславскій. Они отправлялись на войну съ половцами, сильно разорявшими тогда Русскую землю, и просили у Преподобнаго благословенія. Съ ними былъ нѣкто Шимонъ, родомъ изъ Варяжскихъ князей, служившій у князя Всеволода; вѣры онъ былъ латинской. Преподобный провидѣлъ, что походъ русскихъ князей будетъ несчастенъ, о чемъ со слезами возвѣстилъ пришедшимъ князьямъ; Шимону же предсказалъ, что онъ будетъ тяжело раненъ, но спасется и по лѣтѣхъ многихъ положенъ будетъ первый въ церкви каменной Печерской. Предсказаніе преподобнаго отца исполнилось въ точности. На рѣкѣ Альтѣ русское войско было разбито, многіе воины пали, князья спаслись бѣгствомъ. Шимонъ же избавился отъ смерти чудеснымъ образомъ. Явившись къ Преподобному, онъ повѣдалъ ему слѣдующее: Въ сраженіи съ Половцами онъ былъ тяжело раненъ и, обезсилѣвъ, лежалъ между убитыми воинами весь въ ранахъ; ему не оставалось никакой надежды на спасеніе; тогда, взглянувъ на небо, увидѣлъ онъ на воздухѣ церковь. «Господи! избави меня отъ смерти молитвами Пречистыя Твоея Матери и преподобныхъ отецъ Антонія и Ѳеодосія». – воззвалъ Шимонъ и тотчасъ невидимой силой исцѣлился отъ ранъ и безопасно прибылъ въ Кіевъ. Такъ скоръ Господь на помощь къ взывающимъ о ней! Замѣчательно также и то, что Шимонъ видѣлъ эту церковь на воздухѣ уже не въ первый, а во второй разъ, но и въ первый разъ онъ видѣлъ ее, тоже находясь въ опасности погибнуть. Это было во время его бѣгства изъ родной варяжской земли. Будучи преслѣдуемъ своимъ дядею княземъ Якуномъ, онъ изъ всего своего имѣнія захватилъ съ собой только золотой поясъ, имѣвшій пятьдесятъ гривенъ золота, и золотой вѣнецъ, которые были возложены отцомъ Шимона на изображеніе Распятаго Спасителя, бывшее на большомъ, въ десять локтей, крестѣ. Когда Шимонъ снималъ вѣнецъ, то, – разсказывалъ онъ преподобному Антонію, – услышалъ обращенныя къ нему слова Спасителя: «никогда не возлагай этотъ вѣнецъ на свою главу, а неси его на приготовленное для него мѣсто, гдѣ устроится Преподобнымъ церковь во имя Моей Матери; отдай его этому Преподобному повѣсить надъ Моимъ жертвенникомъ». Пораженный симъ гласомъ, Шимонъ упалъ, какъ мертвый; пришедши же въ чувство поспѣшно отплылъ на кораблѣ. Во время плаванія на морѣ поднялась сильная буря, грозившая потопить корабль. Всѣ отчаялись въ спасеніи. Тогда Шимонъ вспомнилъ о бывшихъ съ нимъ поясѣ и вѣнцѣ и сталъ молиться Богу о спасеніи ради нихъ. Вдругъ онъ увидѣлъ на воздухѣ церковь. Шимонъ недоумѣвалъ. «Что это за церковь»? спрашивалъ онъ самъ себя и услышалъ голосъ, что это та самая церковь, которая создастся Преподобнымъ; что если измѣрить ее золотымъ поясомъ, то въ ширину ея поясъ уложится двадцать разъ, въ длину – тридцать, въ вышину стѣны съ кровлей – пятьдесятъ, – и что онъ, Шимонъ, будетъ похороненъ въ ней. «Доселѣ я не зналъ, отче, – сказалъ Шимонъ преподобному Антонію, – гдѣ будетъ создана показанная мнѣ церковь, пока не услышалъ изъ твоихъ устъ, что я буду положенъ въ церкви, которая здѣсь создастся», и съ сими словами подалъ поясъ и вѣнецъ. «Вотъ мѣра этой церкви, сказалъ онъ, а этотъ вѣнецъ будетъ надъ святымъ жертвенникомъ». Преподобный Антоній возблагодарилъ Господа, такъ промышлявшаго о церкви, призвалъ преподобнаго Ѳеодосія, который былъ тогда игуменомъ монастыря, передалъ ему пожертвованіе Шимона, а этому послѣднему сказалъ: «чадо! отселѣ уже имя твое будетъ не Шимонъ, а Симонъ» и, указывая на преподобнаго Ѳеодосія, добавилъ: «сей, Симоне, воздвигнетъ церковь». Съ того времени Шимонъ, принявшій со всѣмъ своимъ семействомъ и со многими своими соотечественниками Православную вѣру, щедро жертвовалъ на построеніе чудесно показанной Великой, нынѣ Печерской церкви.
Такъ, по устроенію Божію, первымъ жертвователемъ на богоугодное дѣло преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія былъ не русскій, а варягъ и при томъ еще латинской вѣры. И дивны пути Промысла Божія! Чудеснымъ спасеніемъ отъ смерти одного человѣка Господь прославилъ святыхъ подвижниковъ, обратилъ многихъ заблуждавшихся къ истинной вѣрѣ, направилъ другихъ на доброе дѣло.
Вѣсть о видѣніяхъ Шимону и чудесномъ его спасеніи не замедлила сдѣлаться извѣстною за оградой монастыря, распространиться по всей Руси, благочестивые люди увидѣли въ этихъ событіяхъ призываніе Божіе на помощь святыхъ Печерскихъ угодниковъ въ построеніи церкви. Наши предки отличались усердіемъ къ созиданію и украшенію храмовъ Божіихъ. По свидѣтельству преподобнаго Нестора Лѣтописца, въ описываемое время въ одномъ Кіевѣ было до семисотъ церквей. Строились и украшались храмы изъ любви къ Богу, какъ богоугодное дѣло. Могли ли посему наши предки быть безучастными къ созиданію преподобными Антоніемъ и Ѳеодосіемъ церкви, о богоугодности которой свидѣтельствовали столь чудесныя знаменія? И вотъ, какъ-бы соревнуя пришельцу изъ чужой страны, они поспѣшили въ свою очередь принести преподобнымъ отцамъ Печерскимъ свою лепту. И князья, и бояре, и простой народъ, богатые и бѣдные, – всѣ жертвовали кто что могъ. Одни приносили преподобному Ѳеодосію, – говоритъ очевидецъ преподобный Несторъ Лѣтописецъ, – «отъ имѣній своихъ на утѣшеніе братіи и на устроеніе монастырю, друзіи же села вдающе на церковную потребу монастыреви и братіи». Было много такихъ, которые отказывали все свое состояніе и поступали въ обитель. Благодаря щедрымъ пожертвованіямъ, иноки Печерскіе, которые не имѣли прежде достаточно средствъ для своего скуднаго пропитанія, у которыхъ иногда не совершалась Божественная литургія за недостаткомъ вина или просфоръ для нея, въ скоромъ времени стали находить возможность прокармливать цѣлыя толпы нищихъ и убогихъ (для чего устроили въ монастырѣ особый дворъ), и въ то же время могли приступить къ построенію задуманнаго большого, богато украшеннаго храма. Но преподобный Антоній и Ѳеодосій медлили начинать это дѣло, какъ ни горѣли желаніемъ скорѣе видѣть новый храмъ, какъ не была настоятельна нужда въ немъ, при увеличивающейся съ каждымъ днемъ братіи, при многочисленности богомольцевъ, которые стекались въ монастырь со всей Руси, привлекаемые святостью жизни Печерскихъ иноковъ. Выли однако еще важныя препятствія Преподобнымъ строителямъ къ постройкѣ храма. Прежде всего для новой Великой церкви не было удобнаго мѣста; затѣмъ негдѣ было найти мастеровъ; приходилось вызывать изъ Греціи даже каменщиковъ, такъ какъ изъ русскихъ въ то время никто еще не умѣлъ строить каменныхъ зданій, особенно такихъ большихъ, какъ предполагавшаяся церковь. Но не это одно затрудняло Преподобныхъ. Хотя въ ихъ распоряженіи была только гора одна, на которой не возможно было найти для новой церкви подходящее мѣсто; хотя для нихъ, почти никогда не выходившихъ за ограду монастыря и опытныхъ руководителей только въ духовной жизни, еще труднѣе было нанять въ чужой странѣ нужныхъ мастеровъ; но при томъ усердіи, съ какимъ почитатели обители жертвовали на нее и на храмъ, всѣ подобныя затрудненія легко могли быть устранены: стоило только обратиться къ благотворителямъ за содѣйствіемъ. И въ помощи Божіей никто не сомнѣвался. Новыя чудесныя знаменія свидѣтельствовали всѣмъ, что Господь не оставитъ обители Своею милостію. Одинъ житель Кіева, который былъ почитаемъ всѣми за свое благочестіе, разсказалъ братіи монастыря о бывшемъ ему видѣніи: шелъ онъ въ темную ночь недалеко отъ монастыря; вдругъ надъ монастыремъ появился яркій свѣтъ, въ срединѣ котораго преподобный Ѳеодосій молился съ воздѣтыми руками, стоя предъ церковью; затѣмъ изъ вершины церкви вышло пламя, которое въ видѣ дуги простиралось до сосѣдняго холма. Въ другой разъ пришедшіе въ монастырь Кіевляне говорили братіи, что многіе изъ нихъ слышали ночью громкое пѣніе. Когда они вышли изъ своихъ домовъ, чтобы узнать, гдѣ поютъ, увидѣли надъ монастыремъ великое сіяніе и множество иноковъ, выходившихъ изъ монастырской церкви. Одни иноки несли икону Пресвятыя Богородицы, другіе шли за ними съ зажженными свѣчами и пѣли; впереди всѣхъ шелъ преподобный Ѳеодосій. На сосѣднемъ холмѣ шествіе остановилось; иноки сотворили молитву и въ прежнемъ порядкѣ возвратились обратно. Такъ какъ братія на самомъ дѣлѣ ничего подобнаго не дѣлала, то всѣмъ стало ясно, что иноками были Ангелы, и что то мѣсто, на которомъ въ первый разъ былъ виденъ огонь, исходящій въ видѣ дуги изъ монастырской церкви, а во второй – шествіе ангеловъ, – свято, и на немъ особенное благословеніе Божіе. Истиннаго смысла видѣній, которыми чудесно предуказывалось мѣсто для новаго храма, Господь до времени не открылъ, чтобы впослѣдствіи тѣмъ очевиднѣе и поразительнѣе было видно Его попеченіе о храмѣ. Для преподобнаго Антонія и Ѳеодосія однако достаточно было ихъ, чтобы не начинать постройки новаго храма безъ явнаго на то благословенія Божія. Вотъ почему они медлили; строить новый храмъ, хотя имѣли полную къ тому возможность! Они ждали указанія. Какой поучительный примѣръ! Но не скоро Господь благословилъ имъ начинать постройку храма, не смотря на ихъ горячія молитвы. Господь какъ-бы испытывалъ ихъ терпѣніе, примѣромъ ихъ научая насъ покорности воли Божіей. Прошло болѣе четырехъ лѣтъ со времени пожертвованія Шимономъ пояса и вѣнца, пока приступили, наконецъ, къ основанію церкви. На то было чудесное указаніе Божіе.
Пришли, – говорится въ преданіи, – къ преподобнымъ Антонію и Ѳеодосію четыре греческіе мужа и извѣстили, что они мастера церковные, зодчіе, прибыли изъ Царяграда строить ту церковь, для которой ихъ наняли тамъ. «Гдѣ хочете строить церковь?» – спрашивали они у Преподобныхъ. «Гдѣ Господь укажетъ», – отвѣтили имъ Преподобные. Удивились мастера такому отвѣту. «Дивная вещь, – сказали они, – время смерти своей знаютъ, дали намъ въ задатокъ столь много золота, а мѣста для церкви еще не избрали». Удивились въ свою очередь и Преподобные, услышавъ отъ пришельцевъ такую рѣчь. Созвавъ всю братію, они обратились къ мастерамъ съ просьбой разъяснить возникшее недоумѣніе и еще къ большему своему удивленію узнали отъ нихъ слѣдующее: однажды, когда мастера спали, каждый въ своемъ домѣ, то къ нимъ пришли благообразные юноши и сказали: «зоветъ васъ Царица во Влахерну» (Влахерна – было предмѣстье Константинополя; въ немъ находился царскій дворецъ, называвшійся «Влахернскимъ»). Это было рано утромъ на восходѣ солнца. Мастера пошли, удивляясь зову Царицы въ такое раннее время. Ихъ сопровождали нѣкоторые родственники и друзья. Во Влахерну они сошлись всѣ въ одно время и тогда узнали другъ отъ друга, что они всѣ пришли къ Царицѣ по одинаковому зову и какъ-бы однихъ и тѣхъ же посланцевъ. Царица предстала имъ, окруженная множествомъ воиновъ и объявила: «хочу Я построить Себѣ церковь на Руси, въ Кіевѣ, и вотъ приказываю вамъ: возьмите золота на три года и отправляйтесь строить». Поклонившись, мастера спросили Царицу: «Госпожа Царица! Посылаешь Ты насъ въ чужую страну, къ кому же мы тамъ придемъ?» – «Я посылаю васъ вотъ къ нимъ, къ Антонію и Ѳеодосію», – отвѣтила Царица, указавъ на стоявшихъ около Нея преподобныхъ. Тогда мастера попросили Ее распорядиться, чтобы преподобные Антоній и Ѳеодосій вмѣсто даннаго золота только кормили ихъ и достовляли все потребное, а «чимъ насъ дарствовати, – говорили мастера Царицѣ, Сама вѣси». На это Царица отвѣтила имъ: «сей Антоній только благословитъ васъ на дѣло, а самъ отойдетъ на вѣчный покой; Ѳеодосій же на другой годъ за нимъ послѣдуетъ; поэтому возьмите золото съ избыткомъ и идите; а дарствовати васъ никто не можетъ такъ, какъ Я: Я дамъ вамъ, еже око не видѣ, и ухо не слыша, и на сердце человѣку не взыде. Смотрѣть церковь Я приду Сама и въ ней буду жить». Послѣ сего Она дала мастерамъ мощи святыхъ мучениковъ: Артемія, Поліевкта, Леонтія, Акакія, Ареѳы, Іакова, Ѳеодора и сказала: «это положите въ основаніе церкви». Мастера взяли святыя мощи и золота больше, чѣмъ надо было, и опять спросили Царицу: какъ велика должна быть церковь? На что Она отвѣтила имъ, что мѣрой церкви Она послала, по повелѣнію Своего Сына, поясъ Его». Впрочемъ, – говорила Царица мастерамъ, – выдьте на дворъ, посмотрите величину церкви». Мастера вышли и увидѣли на воздухѣ церковь; возвратившись же, они спросили еще: «какое имя церкви?» Царица отвѣтила: «Я хочу назвать ее Своимъ именемъ». Какъ Ея Самой имя, мастера не посмѣли спросить, но Она Сама добавила: «Богородицына будетъ та церковь». Съ сими словами Она подала мастерамъ икону Успенія Богоматери, – ту самую икону, которая теперь находится надъ царскими вратами въ Великой церкви, – и замѣтила при этомъ, что эта икона будетъ намѣстной въ церкви, которую они построятъ. «Мы поклонились, – закончили свой разсказъ мастера, – и пошли въ дома свои, неся съ собою икону, полученную изъ рукъ Царицы». Когда же преподобный Антоній объявилъ, что ни онъ, ни преподобный Ѳеодосій никогда не выходили изъ монастыря нанимать ихъ, то они съ клятвой стали увѣрять, что взяли Царицыно золото изъ собственныхъ рукъ Преподобныхъ, при многихъ свидѣтеляхъ, съ которыми вмѣстѣ и проводили Преподобныхъ на корабль, послѣ чего чрезъ мѣсяцъ сами отправились въ путь и прибыли въ Кіевъ на десятый день по выѣздѣ изъ Царяграда. Ясно стало для иноковъ, что Господь снова чудесно оказалъ имъ Свою милость, и они со слезами вознесли благодареніе Ему и Пречистой Богоматери. «Великой благодати Христосъ сподобилъ васъ, чада, – сказалъ тогда мастерамъ преподобный Антоній, – вы совершители воли Его. Звавшіе васъ благообразные юноши были пресвѣтлые Ангелы, а Царица во Влахернѣ – Сама, чувственно явившаяся вамъ, Пресвятая, Чистая и Пренепорочная Владычица наша Богородица и Приснодѣва Марія, окруженная во образѣ воиновъ безплотными Ангельскими силами; наше же подобіе и золото, данное вамъ, Богъ вѣсть, какъ Онъ изволилъ явить рабамъ Своимъ. Благословенъ приходъ вашъ, и добрую спутницу, сію честную икону Госпожи Богородицы, имѣли вы; да дастъ вамъ Богоматерь по обѣщанію, еже око не видѣ, и ухо не слыша и на сердце человѣку не взыде, ибо сего никто не можетъ дать кромѣ Ея и Господа Бога и Спаса нашего Іисуса Христа, поясъ и вѣнецъ Котораго принесенъ сюда изъ Варяжской земли и отданъ намъ Симономъ Варягомъ, слышавшимъ и гласъ съ небесе о мѣрѣ ширины, длины и вышины церкви». Страхъ напалъ на мастеровъ послѣ этой рѣчи Преподобнаго; поклонились они ему и всѣмъ инокамъ до земли и просили указать мѣсто для столь чудесной церкви. Преподобный же Антоній сказалъ имъ на это: «три дня будемъ молиться, и Господь явитъ намъ».
Такова была вѣра преподобнаго отца въ силу молитвъ. Онъ не сомнѣвался, что Господь услышитъ молящихся. Святые угодники всѣ такъ возносятъ свои молитвы. Потому Господь и внимаетъ молитвамъ ихъ. Видя твердость вѣры, Онъ даже предваряетъ прошеніе праведника, какъ увидимъ это и сейчасъ.
Въ то время, какъ Преподобные были поставлены въ затрудненіе просьбой мастеровъ указать мѣсто для церкви, и какъ они возложили всю надежду на Бога, около монастыря собралось множество народа, никѣмъ не званнаго. Народъ собрался избрать мѣсто для новой Печерской церкви; но тактъ какъ удобнаго мѣста не находилось, то онъ не зналъ, что дѣлать: одни говорили одно, другіе предлагали другое. По устроенію Божію, случилось проѣзжать не далеко великому князю Святославу. Увидѣвъ множество собравшагося около монастыря народа, князь пожелалъ узнать, что тамъ дѣлается. Когда же посланцы извѣстили его о причинѣ собранія, то онъ и самъ подъѣхалъ къ народу. Недалеко, почти подъ самымъ монастыремъ, земля принадлежала князю; и вотъ, по внушенію Божію, онъ жертвуетъ въ монастырь сосѣдній холмъ съ очень удобнымъ мѣстомъ для церкви.
Такимъ образомъ, мѣсто для церкви нашлось. Казалось бы теперь излишне было молиться объ указаніи его. Къ тому же, пожертвованное княземъ мѣсто находилось на томъ самомъ холмѣ, на которомъ Кіевляне видѣли раньше то огонь, исходящій изъ монастырской церкви, то шествіе ангеловъ съ иконой Богоматери, съ зажженными свѣчами и съ пѣніемъ. Оно, слѣдовательно, было уже какъ-бы освящено Самимъ Господомъ, и оставалось, вознесши благодарную молитву Ему, начинать основаніе церкви. Но не такъ поступили преподобные Антоній и Ѳеодосій. Пути промышленія Божія, незамѣтные для другихъ, для нихъ были явны. Они видѣли, что пожертвованіе князя не было случайно, но подтверждало чудесное промышленіе Божіе о «Вогородицыной церкви». Господь указалъ холмъ, на которомъ можно было избрать мѣсто для церкви; Онъ укажетъ, – размышляли Преподобные, – и самое мѣсто для нея, дабы все свидѣтельствовало о Его особенномъ благоволеніи къ церкви Богоматери. Нужно было только молиться, чтобы въ наставленіе людямъ Господь явилъ сіе явнымъ образомъ. Посему Преподобные какъ сказали, такъ и сдѣлали: три дня молились они, усердно прося Бога указать угодное Ему для храма мѣсто. И вотъ тогда-то открылось всѣмъ, какъ сильны молитвы Преподобныхъ, какъ Господь внимаетъ имъ. Въ первую ночь, когда преподобный Антоній возносилъ молитву, ему явился Господь. «Антоніе! – сказалъ Онъ Преподобному, – обрѣлъ если благодать предо Мною». На это Преподобный, какъ нѣкогда благочестивый Израильскій судія Гедеонъ, съ дерзновеніемъ отвѣтилъ: «Господи! если я обрѣлъ благодать предъ Тобой, пусть будетъ по всей земли роса, а на мѣстѣ, которое Ты благоволишь, пусть будетъ суша». Утромъ на другой день мѣсто, на которомъ нынѣ стоитъ Великая церковь, было, по слову Преподобнаго, сухо, тогда какъ около повсюду была роса. Наступила слѣдующая ночь, и Преподобный опять дерзновенно просилъ Господа, чтобы мѣсто для церкви было покрыто росой, а около всюду было сухо, и Господь услышалъ его молитву такъ же, какъ наканунѣ. Насталъ третій день. Преподобный пришелъ на мѣсто, ознаменованное для церкви въ предыдущіе дни росой и сушей, и, помолившись, благословилъ измѣрить его полученнымъ отъ Шимона поясомъ въ длину и ширину, согласно голосу, который Шимонъ слышалъ съ неба, когда плылъ на кораблѣ; потомъ, по окончаніи измѣренія, онъ воздѣлъ къ небу руки и воззвалъ во всеуслышаніе присутствовавшихъ: «послушай мя, Господи! послушай мя днесь огнемъ, и да уразумѣютъ вси людіе сіи, яко Ты еси хотяй сего». Преподобный молился словами пророка Иліи, который просилъ Господа, для посрамленія язычниковъ и ихъ боговъ, ниспослать на жертвенникъ огонь съ неба, и, какъ тогда, такъ и теперь, по молитвѣ Преподобнаго, тотчасъ ниспалъ съ неба огонь и попалилъ на размѣренномъ мѣстѣ все, что росло, изсушивъ бывшую росу, а на всей окраинѣ образовалъ углубленіе, какъ-бы ровъ какой. Всѣ присутствовавшіе при семъ пали отъ страха, какъ мертвые; только преподобные Антоній и Ѳеодосій продолжали стоять молящимися.
Такъ, чудеснымъ образомъ Господь благословилъ Преподобнымъ строить столь желаемую ими церковь. Это было въ 1073 году. Нечего и говорить съ какимъ усердіемъ старались помочь Преподобнымъ наши предки, движимые благочестіемъ и пораженные столь великими чудесами. Когда начали копать ровъ для закладки церкви, то самъ великій князь Святославъ принялъ участіе въ работѣ; онъ первый и копать началъ; тогда же онъ пожертвовалъ на церковь сто гривенъ золота. За отсутствіемъ митрополита Георгія, находившагося въ Константинополѣ, церковь была заложена Юрьевскимъ епископомъ Михаиломъ. Въ основаніе ея положены были, согласно повелѣнію Богоматери, принесенныя мастерами святыя мощи. Присемъ многіе получили исцѣленіе отъ своихъ болѣзней. Такъ пріѣхавшій изъ Ростова князь Владміръ, впослѣдствіи бывшій великимъ княземъ Кіевскимъ и названный Мономахомъ, присутствовалъ на закладкѣ храма больнымъ, но, возложивъ на себя пожертвованный Шимономъ поясъ (и съ упованіемъ на молитвы преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія), тотчасъ исцѣлѣлъ.
Скоро преподобный Антоній скончался (10 Іюля 1073 г.), оставивъ преподобнаго Ѳеодосія одного трудиться надъ созданіемъ церкви. Но, по слову Богоматери, и преподобному Ѳеодосію оставалось жить на землѣ не долго. Чрезъ годъ (3 Мая 1074 г.) онъ тоже скончался, едва успѣвъ вывести основаніе церкви. Въ работахъ церковныхъ онъ ежедневно принималъ самое живое, непосредственное участіе. Онъ, подавая примѣръ братіи, трудился какъ простой рабочій и, умирая, завѣщалъ братіи и своему преемнику, преподобному Стефану, ревностно заботиться объ окончаніи строившейся церкви. Онъ обѣщалъ имъ, отсутствуя тѣломъ, духомъ быть всегда съ ними и вмѣстѣ съ преподобнымъ Антоніемъ помогать имъ своими молитвами предъ Престоломъ Всевышняго. Скоро это обѣщаніе оправдалось наглядно для всѣхъ въ дѣлѣ построенія церкви.
Прошло три года отъ основанія церкви. Преподобный Стефанъ, призывая въ молитвахъ преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія, ревностно трудился надъ созданіемъ ея. Вчернѣ она была уже готова. Надлежало начинать внутреннюю отдѣлку ея; требовались иконописцы. Зодчіе окончили свою работу и могли возвратиться на родину. Слово Богоматери къ нимъ, чтобы они взяли золота на три года, сбылось, такимъ образомъ, буквально. Но зодчіе не захотѣли возвращаться домой изъ обители, въ которой они были свидѣтелями множества чудесъ, совершившихся по молитвамъ святыхъ Печерскихъ иноковъ. Они остались въ обители и скончались въ иноческомъ чинѣ. Между тѣмъ, по кознамъ врага нашего спасенія, нѣкоторые изъ братіи возбудили въ обители такое неудовольствіе къ преподобному Стефану, что онъ принужденъ былъ не только отказаться отъ игуменства, но и совсѣмъ оставить обитель. Преемникомъ его былъ избранъ преподобный Никонъ, старѣйшій изъ всей братіи, постригшій въ монашество самаго преподобнаго Ѳеодосія. Другъ преподобнаго Ѳеодосія, новый игуменъ старался ни въ чемъ не отступать отъ завѣщанія его. Что было наиболѣе дорого для послѣдняго, то поддерживалъ, о томъ заботился преподобный Никонъ всей душой. А что же было завѣтнымъ желаніемъ преподобнаго Ѳеодосія для своей обители въ послѣдній годъ земной жизни, какъ не окончаніе начатой имъ новой церкви? И вотъ преподобный Никонъ сталъ всячески стараться о скорѣйшемъ довершеніи начатаго имъ дѣла. Однако дѣло это, столь успѣшно подвигавшееся впередъ прежде, при очевидной помощи Божіей, теперь шло медленно и наконецъ, совсѣмъ остановилось. Господь прогнѣвался на Печерскую обитель, поддавшуюся наущенію діавольскому и обнаружившую духъ своеволія, изгнавшую своего прежняго достойнаго игумена святаго Стефана и неоднократно роптавшую на новаго игумена, преподобнаго Никона. Чтобы вразумить непокорныхъ, попиравшихъ главные свои иноческіе обѣты, – смиренія и послушанія, Господь лишилъ обитель ихъ на извѣстное время Своей милости. Въ обители пошли неустройства. Великую церковь нужно было уже расписывать внутри, но нигдѣ не могли найти живописцевъ, такъ какъ никто не хотѣлъ браться за это дѣло. Вслѣдствіе этого церковь, вполнѣ готовая вчернѣ, оставалась неотдѣланною цѣлыхъ шесть лѣтъ. Но не оставили Печерскую обитель своимъ ходатайствомъ предъ Богомъ преподобные Антоній и Ѳеодосій. Они умолили Господа претворить гнѣвъ Свой на милость. Господь снова послалъ Свою помощь въ построеніи церкви и – работы по ней закипѣли. Это было въ 1083 году, когда пришли въ обитель изъ Царяграда иконописцы, чудесно нанятые преподобными Антоніемъ и Ѳеодосіемъ, а Греческіе купцы пожертвовали на украшеніе церкви мозаику. Свидѣтель сего событія, преподобный Несторъ Лѣтописецъ, повѣствуя о немъ, говоритъ, что пришедшіе иконописцы требовали отъ преподобнаго Никона призвать къ нимъ тѣхъ, которые наняли ихъ расписывать церковь и дали въ задатокъ золота. «Хочемъ съ ними стязаться, – говорили они въ объясненіе своего требованія, – ибо показали намъ церковь для украшенія небольшую, и о такой мы условились съ ними при многихъ свидѣтеляхъ, – а эта церковь очень большая; вотъ ваше золото, – возьмите; мы же возвратимся въ Царьградъ». Слушая иконописцевъ; преподобный Никонъ недоумѣвалъ, но тогда же у него явилась мысль, не преподобные-ли Антоній и Ѳеодосій, вѣчные молитвенники за обитель свою, оказали ей помощь, и онъ попросилъ иконописцевъ разсказать, каковы были нанимавшіе ихъ. Иконописцы исполнили просьбу; они описали ихъ видъ, лица, даже назвали по именамъ. «Одному, – говорили они, – имя Антоній, а другому – Ѳеодосій». Тогда преподобный Никонъ сказалъ имъ: «о, чада! не въ нашей власти призвать ихъ къ вамъ, ибо уже десять лѣтъ, какъ они отошли къ Господу и непрестанно молятся за насъ, охраняя сію церковь и сей свой монастырь, и заботясь о живущихъ въ немъ». Смутились иконописцы отъ такихъ словъ преподобнаго Никона, однако, все еще не довѣряя, привели къ нему многихъ купцовъ, съ которыми они приплыли изъ Царяграда и сказали: «вотъ при нихъ мы условились съ тѣми, и золото взяли изъ рукъ ихъ, и ты не хочешь намъ показать ихъ. Если они скончались, то покажи ихъ изображенія, пусть узнаютъ сіи (т. е. купцы), тѣ ли это были». Преподобный Никонъ охотно показалъ имъ изображеніе преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія. Тогда только пконописцы вмѣстѣ съ купцами убѣдились въ чудесномъ событіи съ ними. «Воистинну сіи суть, – сказали они, поклонившись изображеніямъ Преподобныхъ, – и теперь вѣримъ, что они и по смерти живы и могутъ помогать, охранять и спасать прибѣгающихъ къ нимъ». Купцы же, пораженные чудеснымъ событіемъ, пожертвовали на церковь всю мозаику, которую привезли было на продажу. Но то, что они увидѣли въ Кіево-Печерской обители, было лишь послѣднимъ чудеснымъ обстоятельствомъ, которое потрясло ихъ до глубины души и вызвало у нихъ готовность посвятить свои силы и пожертвовать самый матеріалъ для украшенія церкви. Здѣсь раскрылись у нихъ глаза на многое, что было до сихъ поръ для нихъ загадкой. Не только посольство, но и самый путь ихъ изъ Константинополя въ Кіевъ ознаменовался необычайными явленіями. Они разсказали еще, какъ, вопреки своему желанію, чудеснымъ образомъ приплыли въ Кіевъ и лодка ихъ сама пристала къ берегу подъ самымъ монастыремъ.
«Когда мы приплыли въ Каневъ (по Днѣпру въ 214 верстахъ отъ Кіева), – такъ начали иконописцы свой разсказъ, – то увидѣли на высотѣ сію церковь. «Какая это церковь?» – спросили мы плывшихъ съ нами. «Печерская, – отвѣтили намъ, – которую вы украшать будете». Мы разсердились, что она велика, и хотѣли плыть назадъ, внизъ по теченію, но въ ту же ночь на рѣкѣ поднялась сильная буря, и на утро мы очутились около Триполя (по Днѣпру недалеко отъ Кіева); лодка наша сама плыла вверхъ противъ теченія; какъ-бы гонимая какою силою. Мы стали силою удерживать ее, и такъ пробыли цѣлый день, размышляя: «что же это будетъ, если мы за одну ночь, не гребя, проплыли столько, сколько другіе съ трудомъ могутъ проплыть въ три дня»... Наступила ночь и было намъ видѣніе сей церкви и намѣстной чудотворной иконы Пресвятыя Богородицы. Богоматерь говорила намъ: «человѣцы, что еще мятетеся, не покоряющеся воли Сына Моего и Моей? Аще Мене преслушаете, и бѣжать вспять восхощете, вся вы вземши и съ вашею ладіею поставлю у церкве Моея; и сіе да увѣсте, яко оттуду не изыдете, но ту въ монастырѣ Моемъ постригшеся, животъ свой скончаете, и Азъ вамъ исходатайствую милость въ будущемъ вѣцѣ, строителей сихъ ради Антонія и Ѳеодосія». На другой день, проснувшись, мы опять хотѣли плыть назадъ; и много трудились; однако какъ ни гребли, лодка наша плыла вверхъ противъ теченія. Тогда мы покорились, положившись на волю Божію, и скоро наша лодка пристала подъ монастыремъ». Дивились иноки и зодчіе разсказу иконописцевъ и, по окончаніи его, вмѣстѣ съ иконописцами воздали хвалу Богу и Пречистой Богоматери, прославили Ея чудотворную икону и преподобныхъ Антонія и Ѳеодосія.
Пять лѣтъ трудились иконописцы надъ расписаніемъ церкви. Имъ помогалъ преподобный Алипій Печерскій, учась у нихъ искусству живописи. И сколькихъ чудесъ за это время своей жизни въ монастырѣ они были свидѣтелями! Въ одной церкви, которую они украшали сколько на ихъ глазахъ Господь совершилъ чудесъ для прославленія ея! Вотъ одно изъ нихъ, наиболѣе поразительное. Когда иконописцы украшали алтарь мозаическими изображеніями, то внезапно, къ великому ихъ удивленію, а потомъ – и благоговѣйному страху, на задней сторонѣ алтаря, гдѣ горнее мѣсто, самъ собою изобразился образъ Пресвятыя Богородицы, извѣстной нынѣ подъ именемъ иконы Печерской Божіей Матери. На ней Богоматерь изображена Царицей въ коронѣ, возсѣдающей на царскомъ тронѣ; на персяхъ Ея – Богомладенецъ съ распростертыми руками; одна рука Ея возложена на преподобнаго Антонія, а другая – на преподобнаго Ѳеодосія, которые преклонили свои колѣна; по сторонамъ Ея стоятъ два ангела. Пока удивленные иконописцы, бывшіе въ алтарѣ (въ томъ числѣ и преподобный Алипій) взирали на столь чудный образъ Богоматери, яркое сіяніе освѣтило его такъ, что иконописцы не могли на него смотрѣть и пали ницъ. Когда же чрезъ нѣсколько времени они осмѣлились опять взглянуть на образъ, то, на ихъ глазахъ, изъ устъ Богоматери вылетѣлъ бѣлый голубь, поднялся вверхъ къ образу Спасителя и тамъ сталъ невидимъ. Всѣ бывшіе въ церкви и видѣвшіе голубя подумали, что онъ вылетѣлъ изъ церкви; но когда они разсматривали, гдѣ бы ему можно было вылетѣть, неожиданно онъ опять явился изъ устъ Спасителя и сталъ перелетать по всей церкви отъ одного образа къ другому, садясь у изображенныхъ святыхъ то на руку, то на главу и, подлетѣвъ, наконецъ, къ намѣстной иконѣ Богоматери, скрылся за этой иконой. Тогда бывшіе въ храмѣ хотѣли поймать его; приставили къ иконѣ лѣстницу, но за иконой его не оказалось и никто не зналъ, куда и какъ скрылся онъ. Между тѣмъ вошли въ алтаръ нѣкоторые изъ жпвописцевъ не видѣвшіе еще чудесно изображеннаго здѣсь образа Богоматери, такъ какъ они работали внѣ алтаря. Когда всѣ смотрѣли на дивный образъ, изъ устъ Богоматери опять вылетѣлъ тотъ же голубь и опять поднялся вверхъ къ образу Спасителя. Стоявшіе внизу закричали иконописцамъ, расписывавшимъ верхъ церкви, чтобы они ловили голубя. Тѣ распростерли руки, но голубь влетѣлъ въ уста Спасителя, и тотчасъ отъ образа возсіялъ свѣтъ ярче солнечнаго, такъ что на него нельзя было смотрѣть. Всѣ въ благоговѣйномъ страхѣ пали ницъ, понявъ, что Господь сподобилъ ихъ видѣть дѣйствіе Святаго Духа въ св. церкви.
Такъ Самъ Господь помогалъ украшать церковь, какъ помогъ прежде построить ее. Сама Богоматерь, и преподобные Антоній и Ѳеодосій тоже принимали въ семъ участіе своими молитвами и предстательствомъ предъ Господомъ, тоже содѣйствовали украшенію церкви. Одинъ изъ многихъ случаевъ ихъ содѣйствія можно видѣть изъ жизни преподобнаго Еразма Печерскаго. Этотъ Преподобный все свое состояніе употребилъ на украшеніе иконъ въ новой Печерской церкви золотыми и серебряными ризами, но когда обѣднѣлъ, то палъ въ искушеніе. Онъ сталъ сожалѣть, что растратилъ свое имущество на украшеніе церкви: это, думалъ онъ, безполезно для спасенія души; нужно было раздать его нищимъ, тогда вмѣнилось-бы сіе дѣло въ добродѣтель. Отъ такихъ мыслей онъ совершенно разстроился, и пересталъ радѣть о дальнѣйшемъ своемъ спасеніи, началъ проводить даже грѣховную жизнь. Однако милосердый Господь не допустилъ его погибнуть ради его прежняго усердія къ украшенію св. храма. Еразма постигла тяжкая болѣзнь. Семь дней пролежалъ преподобный Еразмъ, ничего не говоря, не открывая глазъ, едва-едва вереводя дыханіе. На восьмой день сошлась къ нему вся братія. Видя его страданія, нѣкоторые говорили: «горе, горе душѣ брата сего, что въ лѣности и въ грѣхахъ жила; нынѣ же видитъ нѣчто и мятется». Вдругъ преподобный Еразмъ поднялся, какъ-бы не былъ боленъ, и, сѣвъ на постели, заговорилъ: «отцы и братія! воистинну такъ есть, какъ вы говорите; грѣшникъ я нераскаянный; но вотъ явились ко мнѣ преподобные отцы наши Антоній и Ѳеодосій и сказали мнѣ: «молились Господу о тебѣ, и даровалъ Онъ тебѣ время для покаянія». Посемъ я видѣлъ Пречистую Госпожу Богородицу, какъ на иконѣ, держащую на рукахъ Сына Своего, Христа Бога нашего, и множество святыхъ съ Нею; Она сказала мнѣ: «Еразме! понеже ты украсилъ церковь Мою и возвеличилъ ее иконами, и Я тя украшу и возвеличу славою въ царствіи Сына Моего: нищія бо имате съ собою на всякомъ мѣстѣ, церкве же Моея не имате; воставъ убо, покайся и пріими великій ангельскій образъ; въ третій же день пойму тя чиста къ Себѣ, возлюбившаго благолѣпіе дому Моего». И преподобный Еразмъ тутъ же, въ присутствіи братіи покаялся въ своихъ грѣхахъ, потомъ пошелъ въ церковь, гдѣ облекли его въ схиму, а въ третій день онъ съ радостью скончался, оставивъ намъ добрый примѣръ усердія о благолѣпіи храмовъ Божіихъ.
Въ 1088 году, чрезъ пятнадцать лѣтъ по своемъ основаніи, церковь была готова къ освященію. Она отличалась необыкновеннымъ великолѣпіемъ и красотою, преизящно была украшена снаружи и внутри. Стѣны ея и иконостасъ блистали золотомъ, разноцвѣтной мозаикой и прекрасной иконной живописью; полъ состоялъ изъ разновидныхъ камней, расположенныхъ узорами; главы были позлащены, а крестъ на главномъ куполѣ былъ сдѣланъ изъ чистаго золота. Не даромъ очевидцы: преподобный Несторъ Лѣтописецъ, преподобный Поликарпъ, преподобпый Симонъ, епископъ Суздальскій, – называли ее церковью «боголѣпной», «небеси подобной».
Освященіе церкви совершилось на слѣдующій годъ 14 августа уже при новомъ игуменѣ, Іоаннѣ. Преподобный Никонъ умеръ въ годъ окончанія украшенія церкви (въ 1088 г.). И при освященіи столь чудесно выстроенной церкви не мало совершилось новыхъ чудесъ. Такъ, ко дню освященія никакъ не могли приготовить каменную доску на верхъ престола. Случилось на этотъ разъ, что во всемъ Кіевѣ не было кому сдѣлать такую доску. Тогда по совѣту съ братіей, игуменъ рѣшилъ замѣнить каменную доску деревянной. Но когда узналъ объ этомъ митрополитъ (тоже по имени – Іоаннъ), то рѣшительно воспротивился, чтобы на престолѣ такой богато украшенной церкви верхняя доска была деревянная, и не хотѣлъ освящать церкви. Такъ прошло нѣсколько дней. Доска не находилась, и игуменъ съ братіей были въ великой печали. Наканунѣ дня, назначеннаго для освященія, иноки пришли въ новую церковь служить по обычаю вечерню и тотчасъ же замѣтили лежавшую у алтарной преграды каменную доску и столбы для престола. Обрадованные этимъ открытіемъ, они поспѣшили сообщить объ этомъ митрополиту, и тотъ немедленно распорядился, чтобы готовились къ освященію церкви на слѣдующій день. Между тѣмъ братія всячески старалась найти, кто бы могъ сдѣлать доску и принести ее въ запертую церковь. Распрашивали о семъ всюду: и въ монастырѣ, и въ городѣ, но ничего не узнали; отсылали три гривны серебра въ домъ мастера, который обыкновенно дѣлалъ такія доски, думая, что онъ сдѣлалъ доску; но тотъ отказался. Такъ и осталось неизвѣстнымъ, откуда и какъ попала доска въ запертую церковь. «Не обрѣтеся дѣлатель ея на земли, – замѣчаетъ по этому поводу преподобный Симонъ, епископъ Суздальскій, – но Самъ Дѣлатель Небесный и Промысленникъ всѣхъ благъ сотвори ю и положи на предложеніе Своему пречистому Тѣлу и честной Крови, изволивъ на той Трапезѣ, юже Самъ дарова, въ дому Матери Своея за весь міръ по вся дни закаляемъ быти».
Наступило 14 Августа, день торжества освященія церкви. Митрополитъ очень скорбѣлъ, что въ такомъ торжествѣ не будутъ участвовать ни одинъ архіерей, кромѣ его самого, такъ какъ за дальностію разстоянія онъ не могъ никого извѣстить. И вотъ когда митрополитъ намѣревался уже идти въ церковь, къ нему неожиданно прибыли четыре епископа: Іоаннъ изъ Чернигова, Исаія изъ Ростова, Антоній изъ Юрьева и Лука изъ Бѣлгорода. «Чего ради прибыли вы?» – спросилъ у нихъ удивленный митрополитъ. «Посланные тобою къ намъ юноши, пришедши, объявили, чтобы мы были готовы къ литургіи на 14 Августа, такъ какъ тогда будетъ освящаться церковь Печерская и мы, по слову твоему, здѣсь», – отвѣтили епископы. Антоній же Юрьевскій при этомъ разсказалъ еще, что онъ до вчерашняго дня былъ боленъ, въ прошедшую же ночь вошелъ къ нему черноризецъ и сказалъ: «завтра освящается церковъ Печерская, будь и ты тамъ: и тотчасъ я сталъ здравъ». Митрополитъ приказалъ найти, кто позвалъ епископовъ, но услышалъ гласъ: «исчезоша испытающій испытанія». Всѣхъ объялъ ужасъ. Митрополитъ же простеръ руки къ небу и воскликнулъ: «о Пресвятая Госпоже Богородице! якоже въ Свое преставленіе апостолы отъ конецъ вселенныя собрала еси, въ честь Своему погребенію; такъ и нынѣ во освященіе церкве Своея собрала еси тѣхъ намѣстники и наши сослужебники. Благослови убо насъ на дѣло сіе и помози намъ славы ради Сына Твоего и Твоея». И благословеніе Господне явно было. Совершилось новое чудо во время самаго освященія. Когда служащее духовенство обошло вокругъ церкви три раза и, остановившись предъ запертыми западными дверьми, пропѣло: «возьмите врата князи ваша», то въ церкви не оказалось никого, чтобы, по чину освященія, пропѣть въ отвѣтъ: «кто есть сей царь славы», такъ какъ во время крестнаго хода всѣ вышли изъ нея. Произошло замѣшательство; не знали, какъ поправить ошибку, не нарушая чина. И такъ прошло порядочно времени, какъ всѣ вдругъ услышали внутри церкви отвѣтное пѣніе, какъ-бы ангельское, – такъ оно было пріятно! Когда потомъ вошли въ церковь, то каждый старался увидѣть пѣвцовъ; всѣ желали знать, кто могъ такъ хорошо пѣть, и какъ пѣвцы проникли въ церковь, если всѣ входы въ нее были заперты. Но никто не увидѣлъ и никто не нашелъ пѣвцовъ, сколько ихъ ни искали. Тогда понятно стало всѣмъ, что Господь вновь явилъ Свое благословеніе къ Печерской церкви.
Такимъ образомъ, какъ чудеснымъ промышленіемъ Божіемъ началось созиданіе церкви, такъ чудеснымъ промышленіемъ Его и завершилось оно. И удивительно-ли, что преподобный Симонъ, записавшій преданіе: «како создася, украсися и освятися» Печерская церковь, въ заключеніе своей записи пишетъ: «Чудно убо братіе, сказаніе есть о сей святѣй церкви, яже еще прежде начала своего проявлена бысть»...? Удивительно-ли, что, будучи епископомъ, любимымъ всей паствой, онъ готовъ былъ съ радостью отказаться отъ всего, лишь бы жить въ Печерской обители: «день одинъ въ дому Божіей Матери лучше тысячи лѣтъ временной чести?» Удивительно-ли, что какъ зодчіе, такъ иконописцы отказались возвратиться на родину и умерли Печерскими иноками, – что и знатные, и незнатные, богатые и бѣдные, – всѣ стремились побывать, помолиться въ Печерской церкви? Удивительно-ли, что многіе князья строили церкви по точному образцу Печерской?
Много пронеслось надъ св. Печерскою обителью и сею чудесною церковью великихъ историческихъ событій. Божіимъ попущеніемъ и боголѣпный соборный храмъ обители Печерской не сохранился въ цѣлости до нашихъ дней. Нѣсколько разъ онъ подвергался разграбленію отъ дикихъ варваровъ, нападавшихъ на Русь, и постоянно, благодаря любви къ нему нашихъ предковъ, онъ быстро украшался еще лучше прежняго. Но вотъ настало на Руси тяжелое время, – монгольское иго. Сколько бѣдъ претерпѣлъ тогда народъ! Не избѣжала ихъ и Печерская обитель. Сколько исчезло тогда драгоцѣнныхъ памятниковъ! Не уцѣлѣла и Печерская церковь. Съ 1240 по 1480 годъ она была нѣсколько разъ ограбляема и разоряема татарами. Въ 1718 году постигло ее новое страшное несчастіе – пожаръ, истребившій всю утварь Великой церкви, съ иконостасомъ, иконами и со всѣмъ украшеніемъ ея и имуществомъ обители. Но домъ Богоматери не долженъ былъ запустѣть совсѣмъ; память о немъ у нашихъ предковъ была крѣпка, благоговѣніе велико. Прошло тяжелое время, и мы видимъ опять Печерскую церковь если не въ совершенно томъ самомъ видѣ, и не столь украшенной, какъ она была въ первое время, то все же однимъ изъ большихъ и богато украшенныхъ храмовъ нашего отечества; главное, она и теперь – «Вогородицына церковь», и теперь живетъ въ ней Богоматерь. Кто не испытывалъ радостнаго душевнаго состоянія и бодрости силъ послѣ молитвы въ семъ храмѣ, несмотря на всегдашнюю почти тѣсноту и жару отъ множества молящихся, несмотря на продолжительность Лаврскаго богослуженія! Будемъ же и мы всѣ, по примѣру нашихъ благочестивыхъ предковъ, съ благоговѣніемъ относиться къ столь чудной церкви и призывать въ молитвахъ Пречистую Богоматерь и преподобныхъ отецъ нашихъ Антонія и Ѳеодосія!
Созданіе Великой Успенской церкви Кіево-Печерской Святой Лавры, по сказанію древняго преданія. Сост. Іеромонахъ Никандръ. Изд. 5-е. Kieвъ: Типографiя Кіево-Печерской Успенской Лавры, 1908. Текстъ приводится съ минимальной редакторской правкой.
