Протоіерей Петръ Смирновъ – Срѣтеніе Господне.
Пророкъ Аггей, за пять вѣковъ до Рождества Христова, ободряя евреевъ въ трудахъ строенія храма по возвращепіи изъ вавилонскаго плѣна и утѣшая ихъ въ той скорби ихъ, что храмъ, строимый ими, въ глазахъ тѣхъ, которые помнили первый храмъ, сооруженный Соломономъ, такъ будетъ бѣденъ и малъ, «какъ бы ни что», произнесъ пророчество о славѣ и величіи этого, вновь созидаемаго, второго іерусалимскаго храма: «Такъ говоритъ Господь Саваоѳъ: еще разъ, и это будетъ скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу; и потрясу всѣ народы, и пріидетъ Желаемый всѣми народами, и наполню домъ сей славою... Слава сего послѣдняго храма будетъ больше, нежели прежняго, и на мѣстѣ семъ Я дамъ миръ, говоритъ Господь Саваоѳъ» (2, 6-9). Послѣдній изъ ветхозавѣтныхъ пророковъ, Малахія, жившій въ концѣ пятаго вѣка, видитъ Господа, какъ бы уже грядущаго въ Свой храмъ: «И внезапно пріидетъ въ храмъ Свой Господь, котораго вы ищете, и Ангелъ завѣта, котораго вы желаете; вотъ Онъ идетъ, говоритъ Господь Саваоѳъ (гл. 3, ст. 1).
Въ теченіе пяти вѣковъ, послѣдовавшихъ за изреченіемъ, можно сказать, всемірно историческаго прореченія Аггеева, въ этотъ, по слову Вѣчнаго, скорый срокъ времени, произошли величайшія въ исторіи древняго міра событія: – паденіе великой вавилонской монархіи, паденіе египетскаго царства, которое устояло противъ нападеній Ассиріи и Вавилона и уступило лишь силѣ персовъ, паденіе персидскаго царства, возникновеніе и необычайное распространеніе греко-македонскаго владычества, распаденіе всемірной монархіи Александра Македонскаго, возникновеніе римскаго царства и плѣненіе имъ всѣхъ народовъ тогдашняго міра, въ числѣ ихъ и іудейскаго народа. Это было, по всей истинѣ, трясеніе неба и земли, моря и суши, – и вотъ Желаемый всѣми народами, въ исполненіе Божьяго обѣтованія, приходитъ въ этотъ второй, созидаемый нѣкогда строителями съ такою тугою и печалью въ сердцѣ, іерусалимскій храмъ, чтобы даровать здѣсь миръ потрясенной до глубочайшихъ своихъ основъ землѣ и утвердить благоволеніе среди людей.
Приходитъ, но какъ приходитъ? Кого не вмѣщаютъ небеса, Того несетъ на своихъ рукахъ столь не видная міру, хотя и высшая всѣхъ чиновъ ангельскихъ Дѣва, въ сопровожденіи старца Іосифа, несущаго жертву бѣдныхъ, для того, чтобы воздать эту жертву Богу во исполненіе закона. И самъ новорожденный Младенецъ, какъ перворожденный у Своей Матери, во исполненіе того же закона, долженъ былъ посвященъ быть Богу, какъ Его особенный рабъ и служитель (Исx. 22, 29), и затѣмъ какъ бы искупленъ отъ сего особеннаго служенія внесеніемъ определеннаго дара (Исх. 34, 20). Какая глубина смиренія! Какой урокъ для всѣхъ уваженія къ закону! И какое дивное сочетаніе идей мира и правды! Идетъ Желанный всѣми народами даровать миръ народамъ и своимъ примѣромъ указуетъ необходимость соблюдать законъ – нравственный ли, обрядовый ли, вѣчный или временный – разъ онъ данъ Богомъ и властію Его не отмѣненъ! Миръ возможенъ на землѣ и въ людяхъ могутъ быть взаимныя уваженіе и любовь лишь при соблюденіи законовъ правды. «Дѣломъ правды, возвѣщалъ нѣкогда евреямъ пророкъ Исаія, будетъ миръ, и плодомъ правосудія – спокойствіе и безопасность во вѣки» (32, 17).
Господа храма, въ какомъ бы добровольномъ уничиженіи ни пришелъ Онъ, однако же, должно было встрѣтить достойнымъ образомъ. Кому же встрѣтить, какъ не служителямъ храма: священникамъ и первосвященникамъ? Но страшно подумать: храмъ стоялъ, блестящій мраморомъ и золотомъ, къ этому времени онъ въ особенности былъ разукрашенъ и благоустроенъ такъ, что возбуждалъ невольные удивленіе и восторгъ зрителей. Но благоустроителемъ этого великолѣпнаго храма былъ Иродъ, ищущій убить Богомладенца Іисуса. Богослуженіе въ храмѣ торжественно совершалось, священники считались тысячами; но среди нихъ уже дѣйствовала злоба врага, улш въ средѣ ихъ росли и крѣпли будущіе клеветники и убійцы Распятаго... Дѣло Божіе, однако, не могло остановиться за грѣхами людей... И вотъ являются здѣсь два избранника Божіи... и совершаютъ дѣло, предуказанное пророкомъ. Евангеліе не говоритъ, къ какому званію принадлелгалъ Сѵмеонъ. Большинство толкователей почитаютъ его священникомъ, другіе, на основаніи словъ евангельскихъ: бѣ человѣкъ въ Іерусалимѣ, признаютъ его лицомъ, не принадлежащимъ къ священному сословію. Но, умалчивая о званіи Сѵмеона, Евангеліе изобраліаетъ его великія нравственныя достоинства: «онъ былъ мужъ праведный и благочестивый, чающій утѣшенія израилева, и Духъ Святый былъ на немъ». Это, можно сказать, цѣлый рай нравственныхъ доблестей. Великая тайна божественной силы, которая въ нѣкоторыхъ великихъ избранникахъ ветхозавѣтной церкви, не нарушая законовъ природы и жизни человѣческой, могла, еще до появленія спасительной благодати Христовой, воспитать, соединить и утвердить столько нравственныхъ доблестей. Это удѣлъ, конечно, немногихъ: Энохъ, Илія, въ концѣ времени Іоаннъ Креститель Господень, вѣнецъ и краса всѣхъ – Преблагословенная Марія. Но при всемъ сіяніи свѣта въ душѣ и жизни ихъ, всѣ они глубоко сознавали и чувствовали нужду въ искупленіи и спасеніи. Азъ требую тобою креститися, говоритъ Іоаннъ пришедшему къ нему Іисусу (Мѳ. 3, 14). Беличитъ душа моя Господа и возрадовася духъ мой о Бозѣ Спасѣ моемъ, поетъ Приснодѣва Марія (Лук. 1, 47). Къ числу сихъ избранниковъ Божіихъ должно отнести и праведнаго старца Сѵмеона. Въ духовномъ просвѣщеніи относительно тайны Искупленія онъ наравнѣ съ Пречистою Приснодѣвой и Крестителемъ Іоанномъ поднимается надъ всѣми современниками и силою Духа проникаетъ въ тайну Креста Господня, до чего не могли возвыситься самые избранные изъ апостоловъ. Но столь высокому духовному озаренію долженъ предшествовать долгій путь постепеннаго и ревностнаго усовершенія въ подвигахъ благочестія. Въ награду за труды и подвиги праведнаго Сѵмеона, въ исполненіе той вѣры, которая проникла всю его жизнь, въ удовлетвореніе живѣйшей его надежды, въ насыщеніе его душевной жажды – ему было обѣщано, что онъ не умретъ, пока не увидитъ Іисуса своими собственными глазами... Можно представить, чѣмъ сдѣлалась теперь эта догорающая жизнь для Сѵмеона. Каждое утро сердце его вопрошало: не нынѣ ли будетъ мнѣ эта радость... Каждый вечеръ освѣщалъ онъ тою же радостною надеждою – видѣть заутра Спасителя міра... И вотъ въ одинъ день слышитъ онъ внушеніе Духа: иди въ церковь! Какою радостію забилось старческое сердце при этой вѣсти... Съ живостью пылкаго юноши спѣшитъ онъ въ храмъ, ждетъ и наконецъ пріемлетъ на свои руки Того, для Кого жилъ, въ Кого вѣрилъ, Кого любилъ всѣмъ сердцемъ, всего крѣпостію своею. И отъ полноты этихъ чувствъ льется та дивная пѣснь, которая такъ знакома и такъ сладостна сердцу каждаго вѣрующаго христіанина. «Нынѣ отпущаеши, Владыко, раба Твоего, по глаголу Твоему съ миромъ». Кого не трогали въ ней эти звуки радости и спокойствія, съ какими старецъ идетъ уже изъ этого міра туда, – въ безграничную вѣчность? Какъ будто былъ онъ доселѣ въ изгнаніи, а теперь спѣшитъ на родину; какъ будто былъ въ темницѣ, теперь идетъ на свободу...
Яркимъ евангельскимъ свѣтомъ озарена и другая избранница Божія: вдова на седьмомъ году супружества, святая Анна болѣе 60 лѣтъ неуклонно пребывала въ храмѣ, постомъ и молитвою служа Богу день и ночь. Какой великій, неустанный подвигъ жизни, всецѣло посвященный Болу! Онъ очистилъ ея сердце и приготовилъ къ той радости, какая ожидала ее на закатѣ дней. Эта радость нечаянно встрѣтила ее вдругъ: случайно подошла она и увидѣла Спасителя міра. Случайно для людей, но не для Бога. Господь послалъ ей здѣсь утѣшеніе за скорби въ жизни, перенесенныя съ покорностію и терпѣніемъ, за труды поста и молитвы, совершенные въ простотѣ вѣрующаго и любящаго сердца...
Неудивительно, что такое трогательное и назидательное событіе внушило священному пѣвцу тѣ дивныя пѣсни, которыми онъ прославлялъ его. Священный пѣвецъ восхищается дивною картиной евангельскаго изображенія и желаетъ, чтобы какъ можно долѣе она была передъ его глазами. «Богоносе Сѵмеоне, пріиди, подими Христа, его же роди Дѣва чистая Марія». «О дщи Фануилова! пріиди, стань съ нами, и благодари Христа Спаса, Сына Божія». Священный пѣвецъ входитъ въ положеніе вѣрующихъ, очамъ которыхъ предносятся столь свѣтлыя картины и которые не могутъ не сознавать при семъ своей духовной бѣдности. Оно влагаетъ въ уста ихъ слѣдующія моленія:
«О, Христе, всѣхъ Царю! подаждь ми слезы теплы; да плачу мою душу, юже злѣ погубихъ. О, Дѣвице Маріе! просвѣти мою душу, помраченную лютѣ житейскими сластьми».
Среди пѣсней священнаго канона слышится и слѣдующая пѣснь, въ наше смутное и тревожное время въ особенности часто приходящая на молитвенную память нашу.
Утвержденіе на Тя надѣющихся, утверди, Господи, Церковь, Юже стяжалъ еси честною Твоею кровію.
П. С.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1903. № 5. С. 145-148.
