Происхожденіе зла въ духовномъ мірѣ и въ человѣческомъ родѣ.
Нѣкто, въ письмѣ, адресованномъ въ редакцію «Церк. Вѣд.», убѣдительно проситъ дать отвѣтъ на слѣдующіе «возникающіе, по словамъ его, въ простыхъ и непытливыхъ умахъ» вопросы: какъ и откуда появилось зло-грѣхъ, когда все сотворенное Богомъ – добро? ради какой цѣли допущено Богомъ появленіе зла въ мірѣ? Во исполненіе сей, заслуживающей вниманія, просьбы, предлагается сія статья. – ред. Ц.В.
Человѣкъ, сотворенный по образу Божію (Быт. 1, 26-27), не имѣлъ первоначально въ своей природѣ нравственной нечистоты или грѣховности (Еккл. 7, 29), между тѣмъ какъ теперь, по свидѣтельству Священнаго Писанія, нѣтъ человѣка, который не грѣшилъ бы (3 Цар. 8, 46; 2 Пар. 6, 36; ср. Еккл. 7, 20; Пс. 13, 2-3; Іов. 15, 14; 25, 4; Ис. 53, 6; Іак. 3, 2; 1 Іоан. 14, 8; Рим. 3, 9). Точно также и высшія духовныя существа сотворены были несомнѣнно добрыми, не имѣющими въ сроей природѣ нравственной нечистоты, такъ какъ Всесовершенный и Святый Богъ не можетъ творить ничего злаго, между тѣмъ, какъ изъ Священнаго Писанія мы узнаемъ, что существуетъ теперь цѣлое царство злыхъ духовъ (Mѳ. 12, 26; Мр. 3, 24; Лук. 11, 17-18), во главѣ котораго стоитъ князь, называемый княземъ, господствующимъ въ воздухѣ (Еф. 2, 2), княземъ бѣсовскимъ (Мѳ. 9, 34; 12, 24), которому всѣ остальные духи подчинены и посему называются также ангелами его (Mѳ. 25, 41; Откр. 12, 7-9; 2 Кор. 12, 7).
Откуда же это зло въ человѣческомъ родѣ и въ духовномъ мірѣ, если человѣкъ и высшія духовныя существа сотворены были добрыми, не имѣющими въ своей природѣ нравственной нечистоты или грѣховности?
Отвѣтъ на этотъ вопросъ мы находимъ въ Священномъ Писаніи, откуда узнаемъ, что зло въ человѣческомъ родѣ распространилось, вслѣдствіе паденія перваго человѣка, который вышелъ изъ своего безгрѣшнаго состоянія, преступивъ данную ему отъ Бога заповѣдь (Быт. 3, 1-6), и что злые духи бывшіе несомнѣнно добрыми, сдѣлались злыми также чрезъ паденіе (Іоан. 8, 44; 1 Іоан. 3, 8; 2 Петр. 2, 4; Іуд. 6).
Какъ же могли пасть высшія духовныя существа, не имѣвшія въ своей природѣ нравственной нечистоты, и человѣкъ, сотворенный отъ Бога безгрѣшнымъ? Возможно ли было это паденіе?
Возможность паденія высшихъ духовныхъ существъ и человѣка нельзя отрицать. Эта возможность заключалась, прежде всего, въ свободѣ, съ которою созданы были высшія духовная существа и человѣкъ. Въ силу этой свободы они могли какъ оставаться въ повиновеніи Богу, что было ихъ обязанностію, какъ сотворенныхъ Богомъ существъ, такъ и выйти изъ повиновенія Богу и отпасть отъ Него. Возможность паденія высшихъ духовныхъ существъ и человѣка заключалась, далѣе, въ томъ, что они, по самой природѣ своей, будучи конечными и ограниченными существами, не были сотворены нравственно совершенными, вполнѣ утвердившимися въ добрѣ. Какъ духовныя существа, такъ и человѣкъ должны были только постепенно достигать нравственнаго совершенства и постепенно утверждаться въ добрѣ. Для этого Богъ и далъ человѣку заповѣдь, которая, съ одной стороны, должна была поставлять его въ зависимость отъ Бога, постоянно напоминать ему о Богѣ, какъ его Творцѣ и Владыкѣ, съ другой стороны, должна была руководить его на пути въ нравственному совершенству. Эта заповѣдь состояла въ запрещеніи вкушать плодовъ одного изъ деревъ райскихъ, именно, такъ называемаго древа познанія добра и зла (Быт. 2, 16-17). Исполняя эту заповѣдь, человѣкъ болѣе и болѣе укрѣплялся бы въ добрѣ и, такимъ образомъ, постепенно достигалъ бы нравственнаго совершенства. Но, владѣя свободою, онъ могъ и не исполнить эту заповѣдь. Нужно думать, что и высшимъ духовнымъ существамъ, хотя и нѣтъ на это указанія въ Священномъ Писаніи, также указанъ былъ Богомъ путь, по которому они должны были слѣдовать, чтобы достигнуть нравственнаго совершенства. Но, будучи свободными, эти существа могли и уклониться отъ указаннаго имъ пути и отпасть отъ Бога.
Уяснивъ возможность паденія высшихъ духовныхъ существъ и человѣка, обратимся теперь къ разсмотрѣнію того и другого паденія. Начнемъ съ разсмотрѣнія паденія духовныхъ существъ, такъ какъ оно предшествовало паденію человѣка.
Какъ же произошло паденіе духовныхъ существъ? – Прямого отвѣта на этотъ вопросъ мы не находимъ въ Священномъ Писаніи. Здѣсь находится только указаніе на то, что было паденіе духовныхъ существъ, но какъ произошло самое паденіе этихъ существъ, объ этомъ нигдѣ въ Священномъ Писаніи не говорится. Поэтому, на основаніи не многихъ указаній въ Священномъ Писаніи на паденіе духовныхъ существъ, мы можемъ дѣлать только болѣе или менѣе вѣроятныя предположенія относительно того, какъ оно, произошло.
За несомнѣнное слѣдуетъ признать только то, что паденіе духовныхъ существъ было совершенно свободное, не обусловливаемое никакою причиною, ни внѣшнею, ни внутреннею. Хотя прямо объ этомъ нигдѣ не говорится въ Священномъ Писаніи, однако, съ достовѣрностью можно выводить это изъ той страшной участи, какой подверглись послѣ паденія злые духи, и какая ожидаетъ ихъ во всей ея полнотѣ въ концѣ временъ. По словамъ Спасителя, для нихъ уготованъ огонь вѣчный (Матѳ. 25, 41), а по словамъ апостоловъ Петра и Іуды они, связанные вѣчными узами адскаго мрака; соблюдаются на судъ великаго дня, для наказанія (2 Петр. 2, 4; Іуд. 6 ст.). Если бы паденіе элыхъ духовъ не было вполнѣ свободно, а было чѣмъ-либо обусловлено, то они не подверглись бы вслѣдствіе своего паденія такой страшной участи. И отцы церкви утверждаютъ, что діаволъ палъ совершенно свободно, не побуждаемый къ этому никакою необходимостью. Такъ, св. Василій Великій говоритъ: «Діаволъ палъ по собственному своему произволенію, потому что онъ имѣетъ свободную жизнь, и ему дана была власть или пребывать съ Богомъ, или удалиться отъ Благаго. Гавріилъ – ангелъ, и всегда предстоитъ Богу. Сатана-ангелъ, и совершенно ниспалъ изъ собственнаго своего чина. И перваго соблюло въ горнихъ произволеніе, и послѣдняго низринула свобода воли. И первый могъ стать отступникомъ, и послѣдній могъ не отпасть. Но одного спасла ненасытимая любовь къ Богу, а другаго сдѣлало отверженнымъ удаленіе отъ Бога. И это отчужденіе отъ Бога есть зло. Такъ діаволъ лукавъ, имѣя лукавство отъ произволенія» (Творенія св. Василія Великаго, въ русскомъ переводѣ, часть четвертая, стр. 157).
Въ чемъ состоялъ тотъ грѣхъ, вслѣдствіе котораго палъ діаволъ со своими ангелами, яснаго указанія на это мы не находимъ въ Священномъ Писаніи, но можемъ только заключать объ этомъ на основаніи словъ апостола Павла въ 1 Тим. 3, 6. Здѣсь апостолъ Павелъ говоритъ, что епископъ не долженъ быть изъ новообращенныхъ, чтобы не возгордился и не подпалъ осужденію съ діаволомъ. Одинаковость осужденія предполагаетъ одинаковость преступленія. Если же епископъ, поставленный изъ новообращенныхъ, можетъ подпасть одинаковому съ діаволомъ осужденію за гордость, которая при этомъ можетъ въ немъ возникнуть, то, значитъ, и грѣхъ діавола, за который онъ подпалъ осужденію, есть также гордость. Гордость діавола выразилась, вѣроятно, въ недовольствѣ его своимъ положеніемъ и въ высокомѣрномъ желаніи сравняться съ самимъ Богомъ. Что діаволъ палъ по гордости, вслѣдствіе своего высокомѣрія, въ этомъ увѣряютъ насъ также и святые отцы церкви. Такъ, св. Григорій Богословъ говоритъ: «Самый первый свѣтоносецъ, превознесшись высоко, когда, отличенный преимущественною славою, возмечталъ о царственной чести великаго Бога, – погубилъ свою свѣтозарность, съ безчестіемъ ниспалъ сюда, и, захотѣвъ быть богомъ, весь сталъ тьмою. Такъ онъ за превозношеніе низринутъ съ своего небеснаго круга» (Творенія св. Григорія Богослова, въ русскомъ переводѣ, часть четвертая, стр. 237-238).
Такъ какъ духовныя существа пали совершенно свободно, вслѣдствіе своего только самоопредѣленія, не будучи обусловливаемы къ этому какою-либо внѣшнею или внутреннею причиною, то паденіе ихъ было рѣшительно и безвозвратно. Что дѣйствительно таково ихъ паденіе, объ этомъ свидѣтельствуетъ слово Божіе, когда говоритъ, что они осуждены на вѣчное мученіе (Матѳ. 25, 41; 2 Петр. 2, 4; Іуд. 6 ст., Откр. 20, 10). Зло, къ которому падшіе духи добровольно склонились, такъ глубоко вкоренилось въ ихъ природу, что для нихъ теперь уже нѣтъ возможности освободиться отъ него. Характерный въ этомъ отношеніи разсказъ приводится въ жизнеописаніи Антонія Великаго. Когда этотъ подвижникъ, по откровенію отъ Бога, сказалъ явившемуся ему въ образѣ человѣка діаволу, чтобы онъ стоялъ на одномъ мѣстѣ три года и въ продолженіе дня и ночи молилъ Бога о прощеніи своей злобы и окаянства и восвращеніи прежней чести, то онъ отвѣтилъ: «Если бы я захотѣлъ помолиться Богу, то давно бы раскаялся» (Четь-Минея, м. январь, 2 часть. Житіе преп. Антонія Великаго). Изъ этого ясно видно, что обратиться къ Богу съ раскаяніемъ, помолиться Ему о прощеніи своего грѣха для діавола стало теперь невозможно: такъ глубоко вкоренилось зло въ его природу. Зло сдѣлалось для падшихъ духовъ ихъ внутреннимъ существомъ, ихъ природою, почему они и называются въ Священномъ Писаніи злыми духами (Лук. 7, 21; 8, 2; Дѣян. 10, 12 и дал.), или духами злобы (Еф. 6, 12).
Итакъ, злые духи, будучи сначала добрыми, по своей свободной волѣ отпали отъ Бога и, въ силу этого свободнаго отпаденія, не обусловливаемаго никакою внѣшнею или внутреннею причиною, получили твердое и неизмѣнное направленіе во злѣ.
Обратимся теперь въ разсмотрѣнію паденія человѣка.
Изъ содержащагося въ третьей главѣ книги Бытія разсказа о грѣхопаденіи человѣка мы узнаемъ, что человѣкъ впалъ въ грѣхъ не самъ по себѣ, не вслѣдствіе исключительно только своего самоопредѣленія, какъ діаволъ, но подъ вліяніемъ змѣя-искусителя, который вступилъ съ Евою въ разговоръ и ложными обѣщаніями прельстилъ ее къ преступленію заповѣди Божіей. Хотя змѣй, искуситель Евы ко грѣху, называется хитрѣйшимъ изъ всѣхъ звѣрей полевыхъ (Быт. 3, 1) и тѣмъ самымъ признается дѣйствительнымъ змѣемъ, животнымъ, однако, никакъ нельзя допустить, чтобы паденіе человѣка произошло подъ вліяніемъ обыкновеннаго змѣя, животнаго, чтобы этотъ змѣй былъ самостоятельнымъ и въ собственномъ смыслѣ искусителемъ Евы. Весь способъ, посредствомъ котораго змѣй прельстилъ Еву къ вкушенію запрещеннаго плода, показываетъ въ немъ существо, одаренное разумомъ. Змѣй-искуситель представляется говорящимъ, знающимъ заповѣдь Божію, данную первымъ людямъ, и только съ извѣстною цѣлью искажающимъ ее, и дѣлающимъ ложныя обѣщанія и заключенія, чего никакъ нельзя сказать объ обыкновенномъ змѣѣ. Все это показываетъ, что подъ искусителемъ Евы въ собственномъ смыслѣ слѣдуетъ разумѣть не обыкновеннаго змѣя, но другое существо, которое только воспользовалось этимъ эмѣемъ, какъ орудіемъ для искушенія.
Кого же нужно разумѣть подъ тѣмъ искусителемъ, который пользовался змѣемъ только какъ орудіемъ для искушенія Евы? На основаніи того, что этотъ искуситель дѣйствуетъ противъ Бога, дерзко клевещетъ на Него и старается склонить Еву къ преступленію Его заповѣди, необходимо заключить, что онъ – не доброе, но злое существо. А такъ какъ никакихъ другихъ злыхъ существъ, кромѣ падшихъ духовъ нѣтъ, то слѣдуетъ признать, что искусителемъ Евы ко грѣху и былъ, безъ сомнѣнія, одинъ изъ этихъ падшихъ духовъ. Что, дѣйствительно, подъ искусителемъ Евы ко грѣху слѣдуетъ разумѣть одного изъ падшихъ, въ этомъ убѣждаетъ насъ Священное Писаніе, которое приписываетъ искушеніе перваго человѣка злому духу или діаволу. Такъ, Іисусъ Христосъ называетъ діавола человѣкоубійцею отъ начала, лжецомъ и отцомъ лжи (Іоан. 8, 44), очевидно, потому, что онъ виновникъ грѣха и смерти въ человѣческомъ родѣ, клеветою на Бога и ложными обѣщаніями прельстившій Еву въ преступленію заповѣди Божіей. Апостолъ Іоаннъ Богословъ называетъ великаго дракона, древняго змѣя – діаволомъ и сатаною, обольщающимъ вселенную (Отвр. 12, 9; 20, 2, 3). Здѣсь подъ древнимъ змѣемъ Апостолъ, очевидно, разумѣетъ того змѣя, который прельщалъ Еву къ преступленію заповѣди Божіей. Согласно со Священнымъ Писаніемъ и отцы церкви признавали подъ змѣемъ-искусителемъ не простого змѣя, но діавола, который только пользовался змѣемъ, какъ орудіемъ при искушеніи Евы. Такъ, св. Іоаннъ Златоустъ говорить: «Зміемъ, который превосходилъ смысломъ другихъ звѣрей, воспользовавшись, какъ орудіемъ, діаволъ чрезъ него вступаетъ въ бесѣду съ женою и увлекаетъ въ свой обманъ этотъ простѣйшій и немощнѣйшій сосудъ» (Бесѣды на кн. Бытія, въ русскомъ переводѣ, часть первая, бесѣда 16, стр. 251). Въ виду всего этого, съ несомнѣнностію можно утверждать, что искусителемъ Евы ко грѣху былъ діаволъ, который естественнымъ змѣемъ пользовался только какъ орудіемъ при этомъ искушеніи.
Если же несомнѣнно подъ искусителемъ Евы слѣдуетъ разумѣть діавола, то невольно возникаетъ въ насъ при этомъ вопросъ: что же могло побудить этого злаго духа въ тому, чтобы чрезъ искушеніе ввести Еву въ грѣхъ? Въ Священномъ Писаніи мы не находимъ отвѣта на этотъ вопросъ, только въ одной изъ неканоническихъ книгъ Ветхаго Завѣта, именно въ книгѣ Премудрости Соломона замѣчается, что завистію діавола вошла въ міръ смерть (Прем. 2, 24). А такъ какъ смерть есть слѣдствіе грѣха (ср. Быт. 2, 17; Числ. 16, 29; Іоан. 8, 44; Рим. 5, 12), то отсюда можно приходить въ тому заключенію, что діаволъ прельстилъ первыхъ людей ко грѣху по зависти, именно, можно думать, что онъ позавидовалъ, ихъ блаженной райской жизни, которою они наслаждались въ своемъ безгрѣшномъ состояніи. Поэтому діаволъ, самъ лишившійся чрезъ грѣхъ блаженной жизни, пожелалъ лишить и первыхъ людей ихъ блаженной райской жизни чрезъ введеніе ихъ въ грѣхъ.
Но считать виновникомъ паденій человѣка исключительно только діавола нельзя. Богъ подвергаетъ наказанію за преступленіе Его заповѣди не только змѣя-искусителя, но и самихъ первыхъ людей, значитъ, и они не безвинны въ этомъ грѣхѣ. И дѣйствительно, первые люди, одаренные отъ Бога свободною волею, могли какъ склониться къ обольщенію діавола, такъ и отвергнуть его. Если же они склонились къ обольщенію діавола и преступили заповѣдь Божію, то они впали въ грѣхъ по своей свободной волѣ, такъ какъ со стороны искусителя не было никакого принужденія къ преступленію заповѣди Божіей. Діаволъ, склоняя Еву къ преступленію заповѣди Божіей, не пользуется при этомъ какими-либо насильственными и принудительными средствами, но только ложью и лестью, стараясь представить въ главахъ ея ложными слова Бога и обѣщая eй чудную будущность, въ случаѣ преступленія заповѣди Божіей. Если же діаволъ только обольщалъ Еву къ преступленію заповѣди Божіей, но не принуждалъ ее къ тому, то Ева впала въ грѣхъ по своей свободной волѣ, въ силу которой она могла какъ согласиться, такъ и не согласиться съ обольстительными рѣчами искусителя. А противостоять обольщенію искусителя, не соглашаться съ его льстивыми рѣчами, Ева имѣла средства. Съ одной стороны, какъ видно изъ библейскаго разсказа, Ева хорошо знала данную Богомъ заповѣдь и ту страшную угрозу, которая соединялась съ преступленіемъ этой заповѣди. Съ другой стороны, она должна была убѣдиться въ любви Бога къ людямъ изъ тѣхъ благодѣяній, какія Онъ оказалъ имъ. Уже одно то, что Богъ сотворилъ ихъ и поселилъ въ такомъ прекрасномъ жилищѣ, каковъ былъ рай, должно было убѣдить ее въ особенной любви Бога къ человѣку. Еще болѣе должно было убѣдить ее въ этомъ то, что Самъ Богъ являлся въ рай; бесѣдовалъ съ ними и тѣмъ еще болѣе увеличивалъ ихъ блаженство. Все это должно было убѣдить Еву въ особенной любви Бога къ человѣку и побудить ее признавать, что все, что Богъ повелѣваетъ или запрещаетъ человѣку, дѣлаетъ изъ любви къ нему и для его же блага. Такимъ образомъ, ясно сознавая, съ одной стороны, заповѣдь Божію и соединенную съ преступленіемъ ея страшную угрозу, съ другой, будучи убѣждена въ особенной любви Бога къ человѣку, Ева могла противостоять всѣмъ обольщеніямъ искусителя и не впасть въ грѣхъ. Если же Ева склоняется на обольщенія искусителя и преступаетъ заповѣдь Божію, то она дѣлаетъ это совершенно свободно, такъ какъ побужденіямъ, которыя увлекали ее къ преступленію зайовѣди Божіей, противостояли еще болѣе сильныя побужденія къ сохраненію ея. Равнымъ образомъ, и Адамъ палъ совершенно свободно, хотя и былъ вовлеченъ въ грѣхъ обольщеніемъ своей жены. Адамъ еще болѣе имѣлъ средствъ противостоять всѣмъ искушеніямъ и обольщеніямъ своей жены, потому что онъ получилъ заповѣдь непосредственно отъ Самого Бога и испыталъ отъ Него болѣе благодѣяній, чѣмъ жена, и, такимъ образомъ, долженъ былъ убѣдиться въ любви Бога къ себѣ и не вѣрить льстивымъ обѣщаніямъ жены. Итакъ, первые люди пали совершенно свободно, хотя и были искушаемы діаволомъ.
И святые отцы, при объясненіи библейскаго разсказа о грѣхопаденіи, утверждали, что первые люди впали въ грѣхъ совершенно свободно, не смотря на искушеніе ихъ со стороны діавола. Вотъ слова св. Іоанна Златоустаго относительно этого: «Мужъ, говоритъ: жена, иже далъ еси со мною, та ми даде, и ядохъ. Нисколько принужденія, нисколько насилія, но произволеніе и свобода: только даде (жена мужу) не принудила, не заставила насильно. И жена, опять, въ свое оправданіе не сказала: змій принудилъ меня, и ядохъ. Но что? Змій прельсти мя; а уступить или не уступитъ обольщенію было въ ея власти» (Бесѣды св. Іоанна Здатрустаго на кн. Бытія, въ русскомъ переводѣ. Часть первая. Бесѣда 17, стр. 283). Точно также св. Ефремъ Сиринъ говоритъ: «Отъ свободнаго произволенія произошло первое преступленіе заповѣди, имѣвшее послѣдствіемъ всѣ грѣхи» (Творенія св. Ефрема Сирина, въ русскомъ переводѣ. Часть шестая, стр. 396).
Итакъ, грѣхъ въ первыхъ людяхъ произошелъ изъ нихъ свободы, подъ вліяніемъ искушенія ихъ со стороны діавола.
Грѣхъ, первыхъ людей перешелъ на всѣхъ потомковъ ихъ и извѣстенъ подъ именемъ первороднаго грѣха, отъ котораго человѣкъ освобождается только въ таинствѣ крещенія, чрезъ вѣру въ Іисуса Христа, спасшаго родъ человѣческій отъ грѣха. Но, освободившись отъ этого грѣха, человѣкъ не освобождается все-таки отъ наклонности къ грѣху, которая въ немъ появилась вслѣдствіе паденія. Эта наклонность на столько сильна, что человѣку нужны большія усилія, чтобы преодолѣть ее. На сколько сильна наклонность человѣка къ грѣху, видно изъ свидѣтельстра апостола Павла, который самъ на себѣ чувствовалъ эту наклонность: Желаніе добра, говоритъ онъ, – есть во мнѣ, но чтобы сдѣлать оное, того не нахожу. Добра, которому хочу, не дѣлаю, а зло, котораго не хочу, дѣлаю. Итакъ, я нахожу законъ, что, когда хочу дѣлать добро, прилежитъ мнѣ зло. Ибо по внутреннему человѣку нахожу удовольствіе въ законѣ Божіемъ, но въ членахъ моихъ вижу иной законъ, противоборствующій закону ума моего и дѣлающій меня плѣнникомъ закона грѣховнаго, находящагося въ членахъ моихъ» (Рим. 7, 18-19, 21-23).
Но, хотя человѣкъ, вслѣдствіе паденія, получилъ наклонность къ грѣху, однако, онъ не совсѣмъ лишился способности дѣлать добро. Изъ приведенныхъ словъ апостола Павла видно, что желаніе добра есть въ человѣкѣ (Рим. 7, 18), и что человѣкъ по внутренней своей природѣ находитъ удовольствіе въ законѣ Божіемъ (ст. 22). Что человѣкъ и въ падшемъ состояніи способенъ дѣлать добро, это видно изъ того, что Богъ далъ чрезъ Моѵсея народу израильскому законъ и заповѣдалъ ему исполнять этотъ законъ (Исх. 20-23 гл.; Лев. 18-20 гл.; Втор. 4-6 гл.; 28-30 гл.), въ случаѣ же неисполненія имъ этого закона, Богъ порицалъ израильскій народъ и подвергалъ его наказанію (Суд. 2, 10-23; 3, 12; 4, 1-2; 6, І, и др; Ис. 1, 2-7, 6, 1-30: Іер. 1, 13-16; 2, 5-37; 3, 1-25; 5, 3-7, 15-17 и др.; Втор. 32, 15-27; 28, 15-68 и др.), Способность человѣка дѣлать добро и въ падшемъ состояніи видна также изъ словъ Господа Каину: «если не дѣлаешь добра, то у дверей грѣхъ лежитъ; онъ влечетъ тебя къ себѣ, но ты, господствуй надъ нимъ» (Быт. 4, 7). Значитъ, человѣкъ и въ падшемъ состояніи можетъ, побѣдить въ себѣ влеченіе грѣха, можетъ госпоствовать надъ нимъ. Точно также изреченія Спасителя: «если кто хочеть идти за Мною, отвергнисъ себя и возьми крестъ свой, и слѣдуй за Мною» (Матѳ. 16, 24); «если хочешь войти въ жизнь вѣчную, соблюди заповѣди» (Матѳ. 19, 17); «если хочешь бытъ совершеннымъ, пойди, продай имѣніе свое и раздай нищимъ, и слѣдуй за Мною» (Матѳ. 19, 21), ясно доказываютъ, что и падшій человѣкъ можетъ дѣлать добро и избѣгать зла.
Что человѣкъ чрезъ паденіе не извратился совсѣмъ въ нравственномъ отношеніи, не сдѣлался совершенно злымъ, какъ падшіе духи, но сохранилъ въ себѣ еще способность къ добру, это объясняется тѣмъ, что онъ пришелъ къ паденію не самъ по себѣ, не вслѣдствіе своего только самоопредѣленія, но вслѣдствіе обольщенія его діаволомъ. Если бы человѣкъ дошелъ до паденія самъ по себѣ, въ силу своего только самоопредѣленія, то онъ совершенно бы извратился нравственно и сдѣлался бы такимъ же злымъ, какъ падшіе духи, дошедшіе до паденія исключительно только вслѣдствіе своего самоопредѣленія, и тогда Сынъ Божій не явился бы для спасенія человѣка, какъ не явился Онъ для спасенія злыхъ духовъ.
Такимъ образомъ, паденіе человѣка не такъ глубоко, какъ паденіе злыхъ духовъ, которые сдѣлались на столько твердыми и упорными во злѣ, что не могутъ теперь уже освободиться отъ него.
Изъ разсмотрѣнія паденія духовныхъ существъ и человѣка видно, что источникъ зла въ духовномъ мірѣ и въ человѣческомъ родѣ заключается въ свободѣ, съ которою созданы были духовныя существа и человѣкъ. Если же источникъ зла въ духовномъ мірѣ и въ человѣческомъ родѣ заключается въ свободѣ духовныхъ существъ и человѣка, то для чего же Богъ далъ этимъ существамъ свободу, заключавшую въ себѣ возможность грѣха? Развѣ Богъ не могъ сотворить ихъ такими, чтобы они не имѣли возможности согрѣшить? Въ частности, относительно человѣка, Богъ предвидѣлъ, конечно, что онъ впадетъ въ грѣхъ вслѣдствіе искушенія его со стороны діавола. Зачѣмъ же Богъ попустилъ діаволу искушать человѣка, когда предвидѣлъ его паденіе вслѣдствіе этого искушенія? Можетъ быть, самъ человѣкъ и не преступилъ бы заповѣдь Божію, если бы не было этого искушенія.
Что касается прежде всего того, что Богъ сотворилъ духовныхъ существъ и человѣка свободными, то въ этомъ обнаружилась особенная благость Божія въ отношеніи къ нимъ. Даруя этимъ существамъ свободу, Богъ возвысилъ ихъ надъ всѣми неразумными тварями, которыя подчинены закону необходимости. Свобода же сотворенныхъ существъ не иначе можетъ быть мыслима, какъ съ возможностью грѣха. Только Богъ, какъ абсолютно совершенное и неизмѣняемое существо, не имѣетъ въ своей свободѣ этой возможности. Сотворенныя же Имъ духовныя существа и человѣкъ, какъ мы замѣтили уже выше, не получили при своемъ сотвореніи нравственнаго совершенства. Нравственное совершенство должно было служить для нихъ только цѣлью, къ которой они свободно должны были стремиться. А по мѣрѣ стремленія къ нравственному совершенству, эти существа болѣе и болѣе укрѣплялись бы въ добрѣ и со временемъ на столько утвердились бы въ немъ, что уклоненіе отъ него было бы для нихъ уже невозможно. Такъ, дѣйствительно, и случилось съ тѣми духовными существами или ангелами, которые не пали: они на столько утвердились въ добрѣ, что паденіе для нихъ теперь уже невозможно. Если бы духовныя существа и человѣкъ сотворены были вполнѣ совершенными въ нравственномъ отношеніи и утвердившимися въ добрѣ, такъ что они не могли бы уже уклониться отъ него, тогда это нравственное совершенство, это добро, которымъ они владѣли, не было бы ихъ заслугою, и они не по праву наслаждались бы тѣмъ блаженствомъ, какое уготовано было имъ. Почему Богъ не сотворилъ человѣка на столько твердымъ и совершеннымъ въ добрѣ, чтобы онъ не могъ уже согрѣшить, прекрасно объясняетъ св. Василій Великій: «Потому же, – говоритъ Онъ: – почему и ты не тогда признаешь служителей исправными, когда держишь ихъ связанными, но когда видишь, что добровольно выполняютъ предъ тобою свои обязанности; поэтому и Богу угодно не вынужденное, но совершаемое добровольно. Добродѣтель же происходитъ отъ произволенія, а не отъ необходимости; а произволеніе зависитъ отъ того, что – въ насъ; и что – въ насъ, то свободно. Посему, кто порицаетъ Творца, что Онъ не устроилъ насъ по естеству безгрѣшными, тотъ не иное что дѣлаетъ, какъ предпочитаетъ природѣ разумной – неразумную, природѣ, одаренной произволеніемъ и самодѣятельностью, – неподвижную и не имѣющую никакихъ стремленій» (Творенія св. Василія Великаго, въ русскомъ переводѣ. Часть четвертая, стр. 156). Это разсужденіе св. Василія Великаго приложимо и ко всѣмъ вообще свободнымъ существамъ. Дѣйствительно, Богу угодно не вынужденное добро сотворенныхъ Имъ существъ, но совершаемое ими вполнѣ свободно. Поэтому Богъ, сотворивъ высшихъ духовныхъ существъ и человѣка чистыми, невинными и безгрѣшными, указалъ имъ путь, по которому они должны были идти, чтобы достигнуть нравственнаго совершенства. Но чтобы достиженіе ими нравственнаго совершенства было не вынужденное, а вполнѣ свободное, Богъ и далъ имъ свободу, въ силу которой они могли слѣдовать и не слѣдовать по указанному имъ пути. Если же нѣкоторыя духовныя существа и человѣкъ уклонились съ указаннаго имъ Богомъ пути и, такимъ образомъ, впали во зло, нисколько не виновенъ Богъ, создавшій ихъ со свободою, такъ какъ они, въ силу этой же самой свободы, могли и не пасть. Такимъ образомъ, сотвореніе духовныхъ существъ и человѣка со свободою, заключавшею въ себѣ возможность зла, не можетъ давать намъ повода относить къ Богу происхожденіе зла въ духовномъ мірѣ и въ человѣческомъ родѣ.
Точно также и попущеніе со стороны Бога діаволу подвергнуть человѣка искушенію, нисколько не даетъ намъ права относить къ Богу паденіе человѣка, хотя Онъ и предвидѣлъ, что человѣкъ, вслѣдствіе этого искушенія, преступитъ Его заповѣдь. Богъ попустилъ діаволу искушать человѣка не съ тою цѣлью, чтобы послѣдній палъ и преступилъ данную ему заповѣдь, но для испытанія его, которое онъ могъ вынести, будучи надѣленъ отъ Бога высокими духовными силами. При помощи богодарованныхъ силъ человѣкъ могъ оказать искушенію противодѣйствія и побѣдить его. Подобно тому, какъ Богъ попустилъ сатанѣ подвергнуть испытанію праведнаго Іова, который, не смотря на всѣ постигшія его по дѣйствію сатаны несчастія, остался твердъ и непоколебимъ въ своемъ благочестіи и преданности Богу, такъ Онъ попускаетъ діаволу подвергнуть и перваго человѣка искушенію, которому онъ могъ вполнѣ удобно противостоять и, такимъ образомъ, остаться вѣрнымъ Богу и не впасть въ грѣхъ. Такимъ образомъ, и попущеніе со стороны Бога діаволу подвергнуть человѣка искушенію, не можетъ давать намъ повода обвинять Бога въ паденіи человѣка.
В. В.
«Прибавленія къ Церковнымъ Вѣдомостямъ». 1888. № 25. С. 670-677.
