Подъ Свѣтлый день.
Обычная, каждодневная, будничная жизнь, съ ея удачами и огорченіями, мелкими радостями, и крупнымъ горемъ, мало-по-малу стала утихать и, наконецъ, совсѣмъ утихла. Все къ чему-то приготовляется, съ трепетомъ ожидаетъ чего-то дивнаго, великаго...
День потухъ – и въ тихомъ небѣ загорѣлась первая звѣздочка, за ней вторая, третья... Скоро тысячи чудныхъ глазъ устремились на землю, какъ бы желая повѣдать ей великую тайну. И теперь особенно ласково, особенно привѣтливо смотрятъ эти чудные глаза. Этотъ привѣтъ и теплоту они безмолвно посылаютъ всѣмъ и каждому, кто только въ состояніи понять ихъ, а въ эту чудную ночь каждый, именно, и настроенъ къ такому пониманію, каждый особенно жаждетъ того и другого...
Да, каждый!... Загляните хотя на минуту въ эту полурозвалившуюся хижину, снизойдите въ преисподнюю, никогда не видѣвшую ни теплоты, на свѣта Божьяго, посѣтите обездомленныхъ и заключенныхъ и вы замѣтите, что и тамъ теперь тепло, уютно и свѣтло. Чудные глаза и туда взглянули привѣтливо, и туда послали свою теплоту и ласку. Даже и тамъ каждый, забывая свое обычное горе и нужду, свои душевныя треволненія, чувствуетъ себя теперь счастливымъ и довольнымъ, каждый настроенъ жизнерадостно...
Вотъ передъ вами труженикъ-бѣднякъ, который, не зная ни отдыха, ни покоя, еще сегодня нелегкимъ трудомъ заработалъ нѣсколько копѣекъ, – и теперь онъ богатъ и счастливъ, такъ какъ и у него есть чѣмъ встрѣтить радостный день. На трудовыя деньги онъ и свѣчку купилъ, и пасху справилъ, и къ Свѣтлому дню обновку пріобрѣлъ... Да и много ли ему нужно? Нѣтъ, немного, потому что въ этотъ день каждый по своему богатъ и доволенъ. А вотъ и совсѣмъ нищій, которому вы только что удѣлили «ради праздника» что могли. Вотъ и онъ спѣшитъ купить пасхальный хлѣбъ, чтобы разговѣться имъ, какъ и всѣ люди. И этотъ хлѣбъ онъ завтра вкуситъ съ особымъ благоговѣніемъ, съ той же радостію и удовольствіемъ, какъ и богатый – свои яства, которыя въ такомъ изобиліи уже украшаютъ его пышный столъ.
Но эти признаки наступленія Свѣтлаго, радостнаго дня, это довольство каждаго есть неизбѣжный результатъ того высокаго настроенія души, той чистоты и возвышенности сердца, какія въ это время чувствуются у всѣхъ и каждаго. Если въ эту священную минуту заглянуть въ душу и сердце даже и закоренѣлаго разбойника, убійцы, то и тамъ можно прочесть много возвышенныхъ, свѣтлыхъ строкъ – раскаянія, состраданія и любви къ ближнему; каждый изъ нихъ въ эту минуту общаго просвѣтлѣнія сознаетъ, что и онъ человѣкъ и что остальные – также люди. А взгляните въ душу и сердце обиженнаго и угнетеннаго – и вы замѣтите тамъ жажду примиренія, братской любви и всепрощенія. И ему внутренній голосъ твердитъ: «обними ненавидящаго тебя и обидящаго прости», такъ какъ и его душа и сердце жаждутъ насладиться общимъ свѣтлымъ торжествомъ.
И это душевное настроеніе всѣхъ и каждаго, эта сердечная чистота есть какъ-бы подготовленіе къ дивному, великому событію, котораго безъ такого настроенія и постичь не возможно. Это величайшее событіе, праздниковъ праздникъ и торжество изъ торжествъ, имѣетъ одинаково спасительное значеніе для всѣхъ и каждаго, а потому для встрѣчи его каждый долженъ быть и подготовленъ одинаково, каждый долженъ обладать чистымъ сердцемъ и непорочною душей.
Полночь. Все утихло, ожидая той торжественной минуты, когда разверзятся небеса и сонмъ ангеловъ въ чудной пѣснѣ возвѣститъ всему міру радостную вѣсть... Наконецъ, настала и эта минута. Среди безмолвной тишины, откуда-то издалека слышатся радостные звуки, какъ-бы отдаленный отголосокъ ангельскаго торжества: «Воскресеніе Твое, Христе Спасе, ангела поютъ на небеси» ... Въ отвѣтъ на ликованіе небесъ, и съ земли слышится восторженный порывъ присоединиться къ ангельскому торжеству: «и насъ на земли сподоби чистымъ сердцемъ тебе славити!». А вотъ уже и совсѣмъ ясно доносятся до насъ чудные звуки свѣтоноснаго ангела: «Днесь спасеніе міру, яко воскресе Христосъ»... Раздалось первое «Христосъ воскресе!», и сердце каждаго затрепетало, радостно забилось, каждый обновился душею и сердцемъ. Этотъ ангельскій привѣтъ, досланный всѣмъ и каждому, въ одну минуту облетѣлъ всѣ народы, весь міръ... Съ одинаковой силою онъ раздался и въ царскихъ чертогахъ и палатахъ, и хижинѣ бѣдняка, и въ темницахъ, рудникахъ. Сердце каждаго встрепенулось и душа зажглась огнемъ небеснаго восторга при радостной вѣсти: «Христосъ воскресе!». И, какъ откликъ на этотъ ангельскій привѣтъ, изъ глубины каждой души и каждаго сердца слышится: «Во истину воскресе!».
Да, Онъ, Который перенесъ всѣ не заслуженныя Имъ муки и поруганія, Который былъ распятъ за насъ, – «во истину воскресъ», и этимъ самымъ Онъ далъ намъ новую жизнь, обновилъ наши души и сердца. Онъ страдалъ и умерь, любя насъ, и этимъ, какъ Богъ, показалъ намъ высокій примѣръ Божественной любви и милосердія и, какъ человѣкъ, – примѣръ безропотнаго повиновенія волѣ Божіей и состраданія къ ближнему. Возлюбимъ же и мы другъ друга и простимъ другъ другу, подражая Тому, Кто первый возлюбилъ насъ и простилъ намъ. Пусть радостная вѣсть всегда звучитъ среди насъ, пусть чаще и чаще будитъ она наши души и сердца, возвышая наши мысли и чувства надъ той житейской суетою, въ которую часто погружаемся мы. Пусть всепросвѣтляющее «Христосъ воскресе!», все глубже и глубже проникаетъ во всѣ уголка необъятнаго міра и въ душѣ каждаго встрѣтитъ радостный откликъ: «Во истину воскресе!»...
З. П. Ольскій.
«Полтавскія Епархіальныя Вѣдомости». 1900. № 11. Ч. Неофф. C. 470-473.