Николай Николаевичъ Пальмовъ – Поклоненіе св. кресту и праздникъ Благовѣщенія.
I.
Въ нынѣшнемъ году поклоненіе св. кресту, совершаемое въ третью недѣлю Великаго поста, совпадаетъ съ праздникомъ Благовѣщенія Пресв. Богородицы, и служба третьей недѣли В. поста будетъ правиться вмѣстѣ съ службой Благовѣщенію согласно указанію Марковой главы въ типиконѣ подъ рубрикой: «аще случится Благовѣщеніе въ недѣлю 3-ю постовъ». Для любителя церковной старины обѣ службы – и служба третьей недѣли В. поста и служба въ честь праздника Благовѣщенія Пресв. Богородицы – представляютъ много интереснаго со стороны ихъ обрядовъ; это даетъ основаніе предпринять небольшой экскурсъ въ область церковныхъ древностей и освѣтить нѣкоторыя частности богослужебнаго послѣдованія на 25 марта текущаго года фактами литургической науки.
Обычай выносить крестъ для поклоненія ему вѣрующихъ въ третью недѣлю В. поста имѣетъ, несомнѣнно, весьма древнее происхожденіе, хотя точно установить вѣкъ и мѣсто происхожденія этого обычая нѣтъ возможности. Почитаніе креста, какъ орудія смерти Спасителя, относится, конечно, къ самымъ первымъ временамъ христіанства, но интенсивнѣе, такъ сказать, оно стало выражаться послѣ обрѣтенія подлиннаго креста Господня св. Еленою, матерью Константина В., въ 326 г. Въ память обрѣтенія было установлено празднованіе св. кресту сначала во второй день Пасхи, такъ какъ крестъ былъ обрѣтенъ около этого праздника, а затѣмъ, съ 335 года празднованіе было перенесено на 14 сентября. Отъ ІV же вѣка сохранилось свидѣтельство Сильвіи Аквитанской, знатной западной паломницы въ Іерусалимъ къ его святынямъ, изъ какового свидѣтельства видно, что поклоненіе подлинному животворящему древу креста Господня бывало въ Іерусалимской церкви утромъ въ пятокъ Страстной седмицы. Сильвія Аквитанская подробно разсказываетъ объ этомъ поклоненіи въ пятокъ Страстной седмицы, но, что замѣчательно, она ни словомъ не намекаетъ о поклоненіи кресту въ срединѣ Четыредесятницы, хотя очень обстоятельно сообщаетъ о томъ, какъ іерусалимскіе христіане проводили Великій постъ, и какія богослуженія отправлялись въ іерусалимскихъ храмахъ вообще въ дни Великаго поста и въ частности въ дни субботніе и воскресные{1}. На основаніи извѣстныхъ историческихъ данныхъ слѣдуетъ заключить, что въ ІV вѣкѣ торжественное поклоненіе подлинному кресту Господню пріурочено было въ Іерусалимѣ къ двумъ днямъ: къ 14 сентября, а ранѣе – къ второму дню Пасхи{2}, и къ пятку Страстной недѣли; поклоненіе кресту въ срединѣ Великаго поста еще не вошло тогда въ употребленіе. Какъ дѣлалось въ Іерусалимской церкви – матери всѣхъ прочихъ церквей, такъ, надо думать, дѣлалось и повсюду: поклоненіе образу креста Господня совершалось въ ІV вѣкѣ дважды въ годъ. И у св. Іоанна Златоустаго есть бесѣды, говоренныя имъ въ Великій пятокъ, въ которыхъ св. отецъ похваляетъ крестъ Господень и призываетъ вѣрующихъ поклониться ему{3}.
Защитники происхожденія обряда поклоненія св. кресту въ средину Великаго поста отъ того же вѣка, когда вообще возникъ благочестивый обычай особеннаго торжественнаго чествованія древа животворящаго креста Господня, указываютъ на слова изъ одной бесѣды св. Іоанна Златоустаго, въ которыхъ св. отецъ высказываетъ, что «наступилъ у насъ каждый годъ повторяющійся день, всечестнѣйшая и свѣтоностная средняя недѣля святаго поста, когда приносится преблаженный и животворящій крестъ Спасителя нашего Іисуса Христа и предлагается для поклоненія, при чемъ поклоняющіеся ему съ чистымъ сердцемъ и съ непорочными устами освящаются и дѣлаются болѣе ревностными и болѣе бодрыми для послѣдующаго шествованія въ поприщѣ святаго поста». Самая бесѣда озаглавлена какъ назначенная «на поклоненіе честному и животворящему кресту въ среднюю недѣлю Великаго поста». Конечно, если бы эта бесѣда дѣйствительно принадлежала тому, чьимъ именемъ она надписывается, то мы имѣли бы самое ясное свидѣтельство происхожденія разсматриваемаго обычая отъ IV в., но дѣло въ томъ, что подлинность бесѣды отвергается и западными и русскими издателями твореній Златоустаго; они помѣщаютъ бесѣду въ разрядѣ твореній приписываемыхъ Іоанну Златоусту, но несомнѣнно ему не принадлежащихъ (т. н. spuria){4}.
Не принадлежность Іоанну Златоусту бесѣды на поклоненіе честному и животворящему кресту въ среднюю недѣлю великаго поста не лишаетъ ее, однако, характера большой древности, чѣмъ и объясняется, какъ намъ кажется, то, что бесѣда была назначена въ крестопоклонную недѣлю къ чтенію за богослуженіемъ утрени (послѣ поліелея) по типикону Евергетидскаго (загороднаго константинопольскаго) монастыря, основаннаго въ 1048 г.{5}, и, – это особенно важно для насъ, – сохранила за собою имя Іоанна Златоуста: очевидно, она составлена была такъ давно, что имя настоящаго ея автора успѣло совершенно погибнуть. Къ какому же вѣку отнести бесѣду, надписываемую именемъ величайшаго церковнаго учителя?
Рѣшеніе этого вопроса, конечно, стоитъ въ связи съ вопросомъ о времени происхожденія обряда поклоненія кресту, такъ какъ бесѣда предполагаетъ уже установленнымъ этотъ обрядъ, и, значитъ, если бы намъ удалось найти положительное и непререкаемое свидѣтельство древности о времени возникновенія обычая поклоняться кресту среди Великаго поста, мы могли бы сказать, что бесѣда была составлена какимъ-то церковнымъ проповѣдникомъ, спустя нѣкоторое время послѣ установленія обряда. Но, къ сожалѣнію, послѣ вышеприведенныхъ свидѣтельствъ IV вѣка о поклоненіи кресту, далѣе, до эпохи преп. Ѳеодора Студита, у изслѣдователя обнаруживается пробѣлъ за отсутствіемъ фактовъ, и онъ не можетъ сказать ничего достовѣрнаго.
Съ именемъ преп. Ѳеодора Студита († 826 г.) – великаго и славнаго борца за почитаніе иконъ – въ тріодяхъ постныхъ греческихъ и славянскихъ сохраняется и донынѣ каконъ св. кресту на утрени въ крестопоклонную недѣлю, написанный размѣромъ пасхальнаго канона преп. Іоанна Дамаскина. Изъ этого канона можно совершенно ясно видѣть, что онъ былъ пріуроченъ авторомъ къ одному изъ великопостныхъ воскресеній (см., напр., п. 3, троп. 1), и что въ этотъ воскресный день, который бывалъ за нѣкоторое время до Пасхи, Церковь совершала празднество въ честь св. креста и призывала вѣрующихъ поклониться кресту и испросить у Распятаго на немъ Господа милости благополучно достигнуть дней, когда воспоминаются спасительныя страсти Христовы (т. е. – дней Страстной седмицы) и прославляется животворящее Христово возстаніе – на Пасху (см. п. 3, троп. 2; п. 7, троп. 2{6}. Не сомнѣваясь въ принадлежности преп. Ѳеодору Студиту канона на поклоненіе кресту въ недѣлю крестопоклонную, мы, тѣмъ не менѣе, далеки отъ мысли, что преп. Ѳеодору Студиту принадлежитъ и честь установленія самаго поклоненія кресту среда Великаго поста. Въ особомъ словѣ его въ похвалу креста, произнесенномъ, какъ видно изъ надписанія и самаго содержанія слова, въ недѣлю крестопоклонную, нѣтъ даже намека на то, что поклоненіе кресту въ среднюю недѣлю Великаго поста обязано происхожденіемъ этому ревнителю почитанія церковныхъ святынь{7}. Напротивъ, авторъ слова предполагаетъ обычай изнесенія креста на средину храма для поклоненія народа уже установившимся и опирается на этотъ обычай, какъ на наглядное свидѣтельство и голосъ самой Церкви въ пользу почитанія св. креста. Памятники IX-X в. дѣйствительно подтверждаютъ широкое распространеніе въ восточной Православной Церкви обычая поклоняться кресту среди Великаго поста.
Не возникъ ли этотъ обычай въ самую раннюю пору иконоборческаго движенія, въ концѣ VII или началѣ VIII вѣка, когда иконоборчество только что начало враждебно заявлять свое отношеніе къ уставамъ Православной Церкви, и, такимъ образомъ, не оказывается ли разсматриваемый обычай однимъ изъ дѣйствій, употребленныхъ тогда Церковію для выраженія ея вѣры въ спасительную силу креста Господня, а съ тѣмъ вмѣстѣ – не является ли и одною изъ мѣръ Церкви къ поддержанію среди православныхъ уваженія къ «душеполезной» Четьгредесятницѣ, противъ которой, какъ и вообще противъ «монашескихъ» постовъ, возставали иконоборцы? Ревность къ поклоненію креста въ предшествующее время могла быть возгрѣта радостнымъ для христіанъ событіемъ – возвращеніемъ въ Іерусалимъ изъ персидскаго плѣна животворящаго древа креста Господня въ 628 г. Радовалась этому Іерусалимская церковь, радовалась же этому и столица имперіи – Константинополь, хотя онъ не разлучался съ тѣми частицами отъ животворящаго креста, которыя были привезены изъ Іерусалима св. Еленою, хранились въ особомъ ковчегѣ при св. Софіи и износились иногда въ храмъ для поклоненія народу{8}.
Сохранившійся отъ IX-X в. типиконъ св. Софіи константинопольской указываетъ уже составныя части крестопоклонныхъ великопостныхъ службъ (апостолъ и евангеніе въ воскресеніе и тропарь «Кресту твоему поклоняемся, Владыко», въ четвергъ средней недѣли В. поста{9}, но подробностей службы въ крестопоклонную недѣлю мы должны искать не въ этомъ типиконѣ (онъ подробностями не всегда отличается), а въ восполняющихъ его документахъ – «Обрядникѣ византійскаго двора» – De cerimoniis aulae Byzantinae X в. и Апостолѣ отъ X-XI в. изъ библ. Пантелеймоновскаго монастыря на Аѳонѣ. Обрядникъ византійскаго двора передаетъ придворную богослужебную практику въ крестопоклонную недѣлю. Изъ обрядника видно, что сборъ чиновъ двора назначался въ одномъ изъ примыкавшимъ къ двору храмовъ (Фарскомъ), куда во время утрени переносились изъ церкви св. Стефана (тоже придворной) три, намащенные благовоніями, креста. Одному изъ этихъ крестовъ, по окончаніи утрени, поклонялся императоръ, для того крестъ относился въ верхнее отдѣленіе храма – катихумены, куда и приходилъ изъ дворца императоръ; другой крестъ полагался для поклоненія народу въ самомъ храмѣ, а третій – обносился по другимъ придворнымъ церквамъ и оставлялся въ Софіи на поклоненіе народу до пятницы, когда снова возвращался въ придворную ризницу вмѣстѣ съ двумя другими крестами{10}. По этому памятику выходитъ, что поклоненіе кресту начиналось съ дворца и совершалось не во всѣхъ храмахъ византійской столицы, а только въ нѣкоторыхъ, куда приносились изъ дворца кресты. Въ Софію крестъ приносился изъ церкви св. Стефана только въ понедѣльникъ крестопоклонной седмицы, а до той поры въ Софіи поклоненія кресту не бывало. Но если обрядникъ сообщаетъ свѣдѣнія о томъ порядкѣ, какой наблюдался при поклоненіи кресту, когда оно начиналось съ дворца, то второй памятникъ – Апостолъ X-ΧI в. свидѣтельствуетъ, какъ выносился крестъ въ самой Софіи, когда она оказывалась почему-либо внѣ зависимости въ этомъ отношеніи отъ дворца. Въ воскресенье третьей седмицы поста творимъ поклоненіе честному древу, говорится въ названномъ памятникѣ. Когда начнется великое славословіе, священники облачаются, а архіерей беретъ ѳиміамъ и кадитъ святую трапезу и честной крестъ; затѣмъ онъ беретъ его въ руки и выходитъ; впередъ несутъ лампаду. И начинаемъ тропарь: «Спаси Господи, люди твоя», а честный крестъ полагается предъ святыми вратами, и тутъ мы произносимъ: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко». И поклоняются по порядку братья; мы же поемъ стихиры самогласны, доколѣ не поклонятся всѣ{11}. Такимъ образомъ, въ разсматриваемомъ памятникѣ X-XI в. обрядъ поклоненія въ существенныхъ своихъ чертахъ имѣетъ уже ту законченную форму, какая принадлежитъ ему и по настоящее время.
Можетъ возникнуть вопросъ, почему выносъ креста практикой великой константинопольской церкви пріурочивается къ великому славословію, а не къ какой-либо другой части утренняго богослуженія. Отвѣтъ на этотъ вопросъ даетъ чинъ тѣхъ службъ, какія въ древности совершались въ константинопольской Софіи, – пѣспенныхъ. По чину пѣсненной утрени, великое славословіе всегда сопровождалось поднятіемъ креста, который бралъ въ руки одинъ изъ чтецовъ, возглашавшій начальныя слова великаго славословія: «Слава въ вышнихъ Богу», и стоялъ съ этимъ крестомъ на амвонѣ во все время пѣнія славословія пѣвцами{12}. Если по чину пѣсненной утрени в. славословіе соединялось съ такимъ явленіемъ креста, на амвонѣ, а крестъ этотъ долженъ былъ быть сначала изнесенъ изъ алтаря кѣмъ-либо изъ священнослужителей и переданъ чтецу, то выносъ креста для поклоненія народу, описанный въ нашемъ памятникѣ, является лишь продолженіемъ обычнаго утренняго обряда въ константинопольской Софіи съ незначительнымъ только видоизмѣненіемъ этого обряда и дополненіемъ къ нему.
Приведенныя свидѣтельства изъ византійскихъ памятниковъ даютъ полное, конечно, основаніе сказать, что когда Русская Церковь приняла отъ Греціи христіанство и усвоила богослужебные порядки константинопольскаго Патріархата, она должна была принять вмѣстѣ съ прочими богослужебными обрядами и обрядъ поклоненія кресту въ срединѣ Великаго поста, какъ онъ совершался въ константинопольской Софіи и другихъ церквахъ, находящихся подъ вліяніемъ типикона великой соборной церкви. Памятниками этого обряда въ Руской Церкви служатъ сохранившіеся рукописные славянскіе уставы ХII-XIII в.в. Но прежде, чѣмъ говорить о нихъ, мы должны еще указать на вышеназванный древній Евергетидскій типиконъ, въ которомъ обряды выноса креста и поклоненія кресту изложены съ такою большого подробностію, какая не встрѣчается въ другихъ древнихъ греческихъ и первоначальныхъ славянскихъ типиконахъ. Вечеромъ въ субботу, говоритъ Евергетидскій типиконъ, предъ вечернею, вынесенный (изъ сосудохранильницы) честный крестъ полагается въ алтарѣ. Начинается вечерня, за нею слѣдуютъ: повечеріе, паннихида и утреня. На утрени, сообщаетъ Евергетидскій типиконъ, когда мы поемъ «Слава въ вышнихъ Богу», на то мѣсто, гдѣ стояли пѣвцы (ὀμφαλός{13}), ставится особый столъ на четырехъ ножкахъ (τετραπόδιον), покрытый наволкою (βλαττίον). Послѣ славословія и тропаря воскреснаго, начинаемъ: «Спаси, Господи, люди Твоя». Какъ только начнется пѣніе этого тропаря, іерей поднимаетъ на главу животворящій крестъ вмѣстѣ съ ковчегомъ, въ которомъ онъ хранится, и направляется изъ алтаря лѣвыми дверьми къ приготовленному для креста мѣсту. Впереди іерея – діаконъ съ кадиломъ и два свѣщеносца съ выходными подсвѣчниками. Послѣ «Спаси Господи» пѣвцы начинаютъ «Кресту Твоему», а священникъ полагаетъ честный крестъ на столъ и открываетъ ковчегъ. Выходныя свѣчи на подсвѣчникахъ ставятъ около стола. Священникъ – первый творитъ поклоненіе кресту; за нимъ – игуменъ, а затѣмъ въ порядкѣ старшинства, братія монастыря, попарно. Во время поклоненія поютъ «Спаси Господи». Потомъ братія становится въ кругъ на особомъ мѣстѣ (χορός) и поетъ стихиры на поклоненіе кресту. Служба заканчивается ектеньей и первымъ часомъ. На другой день въ воскресенье, по окончаніи литургіи Василія Великаго крестъ съ средины храма вносится на солею и здѣсь полагается. Въ теченіе всей седмицы уставъ назначаетъ службу кресту. Если среди седмицы случится большой праздникъ, то на утрени, по окончаніи хвалитныхъ стихиръ, при пѣніи «Святый Воже» и «Спаси Господи», снова совершается поклоненіе кресту при обстановкѣ, очень напоминающей поклоненіе въ утреню воскресенія. Затѣмъ крестъ относится на солею, помѣщается тамъ съ правой стороны, и предъ нимъ до конца литургіи горитъ свѣча. Въ пятницу крестъ выносится на средину храма послѣ девятаго часа при пѣніи «Помяни насъ Господи», а послѣ изобразительныхъ, при пѣніи «Кресту Твоему», кресту поклоняются монашествующіе и цѣлуютъ его. Во время преждеосвященной литургіи крестъ – на солеѣ съ правой стороны, а послѣ литургіи братія провожаетъ крестъ въ сосудохранильницу съ пѣніемъ тропаря «Cпаси Господи»{14}.
Древнѣйшіе славянскіе типиконы не даютъ такого подробнаго описанія порядка выноса креста въ крестопоклонную недѣлю, какой мы видѣли въ Евергетидскомъ типиконѣ, но, при сохраненіи существенныхъ чертъ въ изображеніи обряда поклоненія, они представляютъ зато нѣкоторыя небезынтересныя особенности, какихъ нѣтъ въ Евергетидскомъ типиконѣ и какія заставляютъ предлагать существованіе другой редакціи обряда поклоненія кресту въ практикѣ греческой церкви. На утрени, говорится, напр., въ уставѣ XII в. № 380 Моcк. Синод, библ., по исполненіи двухъ каѳизмъ, приносится изъ сосудохранительницы крестъ и полагается на св. трапезѣ (т. е. престолѣ) до окончанія девятой пѣсни канона. Предъ алтаремъ ставится столъ и покрывается паволокою. Тогда берется съ св. трапезы крестъ и полагается на столѣ. Съ двухъ сторонъ стола ставятся свѣчи. Послѣ «Святый Боже» и «Отче нашъ» отпуста не бываетъ, но по возгласѣ: «Яко Твое есть царство», поется тропарь: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко». При пѣніи этого тропаря и стихиръ кресту происходитъ поклоненіе кресту игумена, священниковъ и братіи. Далѣе – ектенья съ пѣніемъ тройного «Господи помилуй» и поминовеніемъ игумена и братіи при пѣніи «Господи помилуй» двѣнадцать разъ. Потомъ святитель, діаконъ и параномарь облачаются въ священныя одежды и съ монахами провожаютъ священника, который несетъ на главѣ крестъ, въ братскія келліи. Процессіи предшествуютъ діаконъ съ кадиломъ парамонарь съ свѣчею; пѣвцы поютъ «Кресту Твоему». По возвращеніи въ церковь крестъ полагается въ особомъ сосудѣ, или, по типикону того же XII в. москов. тинографск. библ., въ сосудохранительницѣ. Въ прочіе дни крестопоклонной седмицы до пятницы включительно поклоненіе кресту совершается въ концѣ девятаго часа; для этого, при пѣніи «блаженнъ» крестъ выносится изъ сосудохранительницы, а затѣмъ, по окончаніи обряда, снова полагается туда{15}.
У насъ подъ руками двѣ славянскія рукописи изъ библіотеки Кіево-Михайловскаго монастыря: типиконъ № 424 (1666) и постная тріодь № 430 (1667). Обѣ рукописи относятся къ XVI в. и являются показательницами состоянія интересующаго насъ чина въ тотъ вѣкъ, который въ исторіи богослуженія обыкновенно характеризуется какъ вѣкъ группировки и систематизаціи созданнаго въ предыдущее время, а для Русской Церкви оказывается еще почти и концомъ творчества въ области церковныхъ чиновъ и послѣдованій. По отпускѣ малой вечерни наканунѣ крестопоклоннаго воскресенья, разсказываетъ названный типиконъ ХVI в., въ сосудохранительницу входить священникъ въ сопровожденіи екклизіарха. При нихъ – лампада и кадило. Священникъ кадитъ, «тамо сущія святая» и начинаетъ: «Благословенъ Богъ нашъ». Екклизіархъ: Трисвятое и Отче нашъ. Священникъ – возгласъ, и екклизіархъ читаетъ тропарь «Спаси Господи» и на Слава и нынѣ кондакъ: «Вознесыйся на крестъ». «И вземъ попъ честный крестъ съ блюдомъ на главу, относитъ его во святый алтарь, предыдущимъ ему двѣма лампадамъ, и полагаетъ на святой трапезѣ; и возжгутъ предъ нимъ свѣщу на всю нощь»{16}. Въ тріоди обрядъ выноса креста (онъ называется здѣсь: «честное древо») изъ сосудохранительницы изложенъ короче; въ тріоди нѣтъ начала, которое творитъ священникъ съ екклизіархомъ по вышеуказанному типикону, и изъ пѣснопѣній положенъ одинъ только тропарь «Спаси, Господи»; его поютъ, когда священникъ идетъ съ крестомъ изъ сосудохранительницы въ алтарь, чтобы положить тамъ крестъ на престолѣ{17}.
На утрени крестъ выносится изъ алтаря на средину храма съ соблюденіемъ слѣдующей обрядности. Когда начнутъ пѣть великое славословіе, читаемъ въ типиконѣ, священникъ и, если есть, діаконъ облачаются въ ризы, при чемъ священникъ надѣваетъ «священническая якоже на самую литургію{18}. По окажденіи престола, священникъ беретъ на главу свою честный крестъ съ хранильницею{19} и выходитъ изъ алтаря сѣверными дверьми. Впереди несутъ два подсвѣчника со свѣчами. Діаконъ идетъ съ кадиломъ. На срединѣ храма, противъ царскихъ вратъ, ставится, между тѣмъ, и покрывается пеленой аналой. Когда послѣ славословія пѣвцы пропоютъ трисвятое, діаконъ{20} возглашаетъ: «Премудрость, прости». Пѣвцы – «Спаси Господи». Въ это время священникъ съ крестомъ на главѣ подходитъ къ царскимъ вратамъ{21} и возлагаетъ крестъ на аналой{22}. Покадивъ крестообразно, священникъ открываетъ «хранильнищу{23} въ ней же крестъ», и тутъ подходитъ къ аналою игуменъ и оба они – игуменъ и священникъ – три раза поклоняются кресту, «равно оба поюще тихогласно: «Кресту Твоему»; затѣмъ, тоже «поютъ и ликове великогласно». Цѣлованіе креста происходитъ въ порядкѣ старшинства: «прежде игуменъ, таже попъ; и поклоняются паки единою, таже на оба лика по единому. Потомъ идутъ братіи вси, равно, по два, по два по чину... якоже на евангельскомъ поклоненіи»{24}.
О поклоненіи кресту въ слѣдующіе за воскресеньемъ четыре дня: понедѣльникъ, вторникъ, среду и четвергъ, типиконъ дѣлаетъ замѣчаніе, что поклоненіе въ эти дни бываетъ на первомъ часѣ, при чемъ вмѣсто «Стопы моя направи» поется «Кресту Твоему», и что, поклоненіе совершается по тому же образу, какой указанъ выше. «Въ пятокъ, по отпѣваніи часовъ и по послѣднемъ трисвятомъ, поклелавшу желѣзному клепанію, собравшейся братіи въ церковь, бываетъ абіе поклоненіе честному кресту, поющимъ намъ стихиры самогласны, дондеже вси поклонятся. И потомъ вземлется іереемъ на блюдѣ честный крестъ и относится во святый алтарь, и бываетъ отпускъ» (л. 174 об.). Такъ заканчивается въ типиконѣ XVI в. изъ библіотеки Кіево-Михайловскаго монастыря описаніе обрядовъ выноса креста въ недѣлю крестопоклонную.
Разсмотрѣнный чинъ носитъ на себѣ ясные признаки того, что онъ предназначался для руководства при выносѣ креста и поклоненіи ему въ монастырскихъ храмахъ. Степень торжественности, съ которою совершается обрядъ, можно назвать среднею. Конечно, мірскія приходскія церкви не могли имѣть и этой средней части торжественности, которая сообщалась въ монастыряхъ обряду участіемъ въ его совершеніи игумена, діакона, екклизіарха, особыхъ свѣщеносцевъ, пѣвцовъ на оба лика и множества монашествующихъ: одинъ священникъ съ церковникомъ и псаломщикомъ не много могли дать торжественности; – но зато древніе соборные храмы съ большимъ штатомъ священнослужителой при епископѣ превосходили въ службѣ торжественностью монастырскія церкви. Въ главѣ соборныхъ храмовъ, разумѣется, стоялъ столичный храмъ который бывалъ образцомъ для каѳедральныхъ и соборныхъ храмовъ по прочимъ городамъ; тѣ храмы, сколько оказывалось возможнымъ, слѣдовали порядкамъ столичнаго каѳедральнаго собора. Въ Московскій періодъ русской исторіи храмомѣ, дававшимъ въ богослужебной практикѣ тонъ другимъ соборамъ, былъ Большой Успенскій соборъ въ Москвѣ, гдѣ служилъ патріархъ и молился царь, который принималъ довольно часто даже непосредственное участіе и въ отправленіи богослуженія. Къ сожалѣнію, въ данную минуту у насъ нѣтъ подъ руками древняго устава московскаго Большого Успенскаго собора, и мы лишены возможности представить читателю свѣдѣнія о томъ, какъ московскій патріархъ выносилъ крестъ въ среднюю недѣлю Великаго поста и какъ поклонялся кресту самъ патріархъ съ духовенствомъ и царь съ своей свитой. Но мы располагаемъ весьма подробнымъ и очень интереснымъ описаніемъ обряда выноса креста въ Новгородскомъ Софійскомъ Соборѣ, которое и предлагаемъ вниманію благосклоннаго читателя{25}.
Наканунѣ крестопоклоннаго воскресенія, въ благовѣстъ вечерни, говоритъ древній Чиновникъ Новгородскаго Софійскаго Собора: входятъ въ сосудохранильницу: «протопопъ, да ключари, да іерей и діаконъ недѣльные облачася съ кадиломъ и съ лампадою». Недѣльный іерей кадитъ сначала святыни сосудохрапильшщы, затѣмъ протопопа и ключарей. Діаконъ возглашаетъ: «Благослови владыко». Іерей: «Благословенъ Богъ нашъ». – Аминь, Трисвятое и Отче нашъ – «ключарь глаголетъ». По возгласѣ іерея на Отче нашъ – тропарь: «Спаси Господи» и Слава и нынѣ, кондакъ: «Вознесыйся на крестъ». «Іерей же покадитъ крестъ и діакона»; затѣмъ онъ отдаетъ кадило діакону и принимаетъ отъ него кажденіе. Послѣ этого іерей возлагаетъ себѣ на главу блюдо съ крестомъ и вноситъ его въ алтарь; впереди идетъ «пономонарь съ лампадою до престола, а діаконъ прямо кресту кадитъ». Подойдя къ престолу, іерей ставитъ блюдо съ крестомъ на престолъ, на илитонъ, развернутый на томъ мѣстѣ, гдѣ обычно кладется Евангеліе, «а Евангеліе поставляетъ горѣ», и «пріемъ кадило отъ діакона, покадитъ крестъ на престолѣ, потомъ протопопа и ключарей и діакона и отдаетъ кадило діакону; діаконъ же, пріемъ кадило, покадитъ іерея, также полономаря, и отдаетъ кадило полономарю». «Тогда поставятъ свѣщу возжену на подсвѣчникѣ предъ крестомъ на всю нощь». По приходѣ владыки митрополита новгородскаго («святителя») въ храмъ, когда онъ станетъ на свое обычное мѣсто{26}, начинается вечерня. Служатъ ее недѣльные іерей съ діакономъ. Вечерню «поютъ по уставу». Къ служенію молебна послѣ вечерни облачается самъ святитель; на молебнѣ поютъ канонъ кресту.
Благовѣстъ къ заутрени во второмъ часу ночи. Духовенство городскихъ и посадскихъ церквей обычно оповѣщалось въ Новгородѣ къ сбору въ соборъ особымъ звономъ во время чтенія пролога, но въ этотъ день звона не полагалось, такъ какъ въ выносѣ креста принимало участіе не все новгородское духовенство, а отъ нѣкоторыхъ только ближайшихъ церквей. Этихъ священниковъ оповѣщали словесно «звонцы» (звонари). Послѣ Достойно святитель идетъ въ алтарь и облачается. По облаченіи, онъ, стоя въ царскихъ дверяхъ, раздаетъ особыя свѣчи боярину, воеводѣ и дьякамъ и особыя свѣчи – протопопу и священникамъ; пѣвцамъ и поддіаконамъ свѣчи раздаются ключарями. «А въ то время звонцы поставятъ мѣсто святителю въ соборѣ, а ключари поставляютъ налогъ съ паволкою средь церкви». Святитель принимаетъ отъ протодіакона кадило и вручаетъ ему свѣчу. «Кадитъ святитель честный крестъ на блюдѣ на престолѣ крестообразно, потомъ – жертвенникъ и весь алтарь, и царскія двери, и на церковь и паки алтарь; обратяся, кадитъ честный крестъ и протопопа со священниками на оба лика и протодіакона, и отдаетъ кадило протодіакону; протодіаконъ же, пріемъ кадило, покадитъ святителя». Когда святитель кадитъ, его сопровождаютъ со свѣчей протодіаконъ; послѣ кажденія, протодіаконъ отдаетъ свѣчу свою поддіакону. По окончаніи славословія, «велятъ ключари звонить во вся колокола. Тогда святитель подъемлетъ, съ престола честный крестъ съ блюдомъ на главу, поддержимъ по руки протопопомъ да ключаремъ; протодіаконъ и ризничій пріемлютъ по кадилу и кадятъ прямо кресту. И идутъ на выходъ: первѣе – пономонарь съ подсвѣчникомъ, а на подсвѣчникѣ свѣща возжена, и по немъ діаконы съ рипидами; таже – діаконъ съ святительскою шапкою; потомъ поддіаки съ лампадою и выходными свѣчами, по семъ протодіаконъ и ризничій съ кадилами идутъ и кадятъ честный крестъ; таже – святитель со крестомъ и по немъ – поддіаконъ съ посохомъ; потомъ – священшщы со свѣчами два идутъ въ рядъ. «Когда процессія придеть на мѣсто, «поломонарь поставляетъ подсвѣчникъ со свѣчею посторонь налога, а діаконы съ рипидами за налогомъ станутъ, а съ шапкою – у мѣста». Святитель полагаетъ крестъ съ блюдомъ на аналоѣ, а одинъ изъ ключарей ставитъ предъ аналоемъ «подсвѣчникъ со свѣчою ближе, для бреженія креста». «И положатъ на святителя шапку», послѣ чего святитель совершаетъ кажденіе креста, храма, святынь его, духовенства и присутствующихъ въ храмѣ. Протодіаконъ съ свѣчей въ рукѣ сопровождаетъ святителя при кажденіи. «И егда совершится отъ пѣвцовъ трисвятое пѣніе, тогда протодіаконъ возглашаетъ: «Премудрость прости», стоя съ правою страну налога. Таже правый ликъ священницъ глаголетъ тропарь: «Спаси Господи люди Своя» и наконецъ тропаря пѣніемъ на первый гласъ. Потомъ лѣвый ликъ священницы глаголютъ той же тропарь и конецъ пѣніемъ. Тогда оба лика вкупѣ той же тропарь. И посемъ святитель и священницы обоихъ ликовъ, сшедшихся вкупѣ, поютъ: «Кресту Твоему» трижды, съ поклоны. Потомъ правый ликъ пѣвцы и лѣвый ликъ по клиросомъ и поддіаки на амбонѣ пропоютъ по единожды тоже «Кресту Твоему». И святитель съ поклоненіемъ цѣлуетъ животворящій крестъ по чину, а тогда ключари говорятъ тропарь и кондакъ кресту». Поклонившись кресту, святитель отходитъ на свое обычное архіерейское мѣсто и осѣняетъ благословеніемъ обѣ стороны священниковъ. Протодіаконъ подноситъ святителю свѣчу и принимаетъ отъ него осѣненіе свѣчею. Таже бояринъ и воевода и дьяки и священницы и иноцы и вси православные цѣлуютъ крестъ по чину и творятъ ко святителю прощеніе съ поклоненіемъ». На поклоненіе кресту стихиры поются самими священниками. По окончаніи стихиръ, діаконъ говоритъ ектенью. «Тогда святитель, пріемъ кадило, паки покадитъ честный крестъ среди, и протодіакона, и отдаетъ кадило, а протодіаконъ, пріемъ кадило, покадитъ святителя. И соймуть со святителя шапку, и подъиметъ святитель съ налога крестъ съ блюдомъ на главу, и относятъ ключари налогъ и подсвѣчникъ къ поклоннымъ святымъ иконамъ{27}, и святитель относитъ крестъ и полагаетъ на налогъ крестъ безъ блюда; и вземъ святитель кадило, покадитъ крестъ и протодіакона и отдаетъ кадило. И протодіаконъ, пріемъ кадило, покадитъ святителя и относитъ кадило въ алтарь». Совершивъ всѣ положенныя дѣйствія, святитель входитъ въ алтарь и тамъ разоблачается. Когда святитель выйдетъ изъ алтаря и снова станетъ на своемъ обычномъ мѣстѣ въ храмѣ, утреню уже «допѣваютъ» (стр. 171-173).
Какъ видимъ, выносъ креста въ крестопоклонную недѣлю совершался въ соборѣ Новгородской митрополіи при весьма торжественной обстановкѣ. Приблизительно та же торжественность наблюдалась въ эпоху XVII и отчасти XVIII в.в. повсюду въ каѳедральныхъ храмахъ. Но затѣмъ древнее благолѣпіе соборныхъ службъ начинаетъ замѣтно падать: сокращеніе штатовъ соборнаго духовенства и нѣкоторыя другія печальныя обстоятельства были тому причинами...
II.
Памятники византійской старины сообщаютъ свѣдѣніи, что праздникъ Благовѣщенія Пресв. Богородицы ознаменовывался торжественнымъ богослуженіемъ въ Халкопратійскомь храмѣ г. Константинополя, куда изъ соборной церкви св. Софіи утромъ въ Благовѣщенье направлялась особая процессія во главѣ съ патріархомъ и императоромъ{29}.
Послѣ службы тритекти – третьяго и шестого часа вмѣстѣ, патріархъ входилъ въ ту пристройку собора Софіи, которая называлась св. Кладезь, и ожидалъ здѣсь прихода императора. Когда императора, въ парадной одеждѣ, въ сопровожденіи блестящей свиты придворныхъ, приходилъ къ св. Кладезю, патріархъ привѣтствовалъ его лобзаніемъ и кажденіемъ, и оба они – патріархъ и императоръ – направлялись къ алтарю. Внутри алтаря, предъ св. престоломъ царь преклонялся и цѣловалъ лежавшее на престолѣ Евангеліе. Затѣмъ становился по правую сторону престола, а патріархъ по возгласу архидіакона: «Благослови, владыко», полагалъ начало молебствію вредъ выходомъ крестнаго хода въ Халкопратійскій храмъ. «Благословенъ Богъ нашъ», произносилъ патріархъ и читалъ особую молитву. На срединѣ храма пѣвцы начинаютъ пѣть тропарь праздника: «Днесь спасенія нашего главизна». По прочтеніи молитвы, патріархъ вручалъ второму діакону Евангеліе съ престола, а нарочитому крестоносцу – литанійный крестъ. Поцѣловавши эти святыни, патріархъ и императоръ выходили изъ алтаря чрезъ солею въ храмъ и направлялись къ выходу западными дверями. На солеѣ императоръ принималъ отъ одного изъ царедворцевъ (препозита) особую свѣчу{30}; подобныя же свѣчи возжигали и прочіе придворные – участники крестнаго хода. На срединѣ храма патріархъ читалъ еще молитву. Въ западныхъ дверяхъ императоръ и патріархъ временно прощались, и патріархъ приступалъ къ совершенію крестнаго хода вмѣстѣ съ духовенствомъ, отдѣльно отъ императора, которому въ царскихъ вратахъ надо было надѣть на себя нѣкоторые знаки царскаго достоинства, чтобы въ царскомъ величіи открыть собственное шествіе къ Халкопратійскому храму{30}. По пути туда, у порфировой колонны св. Константина, былъ маленькій храмъ въ честь этого перваго христіанскаго императора; сюда придворная процессія являлась раньше церковной, и царь ожидалъ здѣсь патріарха, стоя на верхней площадкѣ храма и опираясь на рѣшотку или баллюстраду, ограждавшую площадку. Подходилъ патріархъ съ духовенствомъ; императоръ привѣтливо встрѣчалъ его лобзаніемъ и со свѣчей въ рукѣ совершалъ моленіе предъ Евангеліемъ и крестомъ. Служилось краткое молебствіе внутри храма, и затѣмъ обѣ процессіи, опять раздѣльно одна отъ другой, двигались ужо къ самому Халкопратійскому храму. Императоръ и въ этомъ случаѣ поспѣвалъ притти въ храмъ раньше патріарха и встрѣчалъ его здѣсь съ тою же церемоніальностью, какъ и въ храмѣ св. Константина. Послѣ встрѣчи, патріархъ и императоръ направлялись къ царскимъ дверямъ для совмѣстнаго совершенія малаго входа.
Пройдя нарѳиксъ, императоръ и патріархъ останавливались въ царскихъ дверяхъ, и здѣсь императоръ принималъ отъ препозита зажженную свѣчу, а патріархъ прочитывалъ входную молитву. Во время чтенія молитвы императоръ поклонялся Евангелію и кресту, а затѣмъ, отдавъ препозиту свѣчу и взявъ за руку патріарха, шелъ съ патріархомъ рядомъ (онъ справа, патріархъ слѣва) чрезъ храмъ на солею къ св. вратамъ. Предъ св. вратами опять императоръ совершалъ моленіе со свѣчей въ рукѣ и входилъ въ алтарь, куда раньше уже вошли патріархъ и высшее духовенство, теперь пододвигающее императору одну изъ половинокъ св. вратъ для лобзанія утвержденнаго на ней креста. Въ алтарѣ царь прикладывался къ покрову св. престола, бралъ отъ препозита предназначенный на этотъ день даръ храму золотомъ – апокомвій, полагалъ его на св. престолѣ и совершалъ окажденіе престола со всѣхъ сторонъ его. Не ограничиваясь поклоненіемъ главному престолу Халкопратійскаго храма, императоръ шелъ еще въ сопровожденіи патріарха поклониться престоламъ смежныхъ храмовъ св. Раки и св. Іакова. Церемоніалъ поклоненія въ этихъ св. мѣстахъ былъ тотъ же, – при чемъ и здѣсь на престолы императоръ возлагалъ апокомвій. Если императоръ оставался слушать литургію въ Халкопратійскомъ храмѣ, онъ поднимался изъ придѣла св. Іакова по лѣстницѣ въ верхнее отдѣленіе храма – катехуменіи и оттуда слушалъ службу; въ противномъ случаѣ, императоръ выходилъ изъ храма, садился на коня и ѣхалъ во дворецъ. Если же, оставшись на литургію, императоръ изъявлялъ желаніе пріобщиться св. Таинъ вмѣстѣ съ придворными чинами, то, при наступленіи соотвѣтствующаго времени, онъ чрезъ перемоніарія посылалъ двухъ придворныхъ сановниковъ – силенціаріевъ пригласить патріарха въ катехуменіи для преподанія св. Таинъ ему и чинамъ свиты. Патріархъ являлся въ катехуменіи съ св. Дарами при весьма торжественной обстановкѣ. Его сопровождали силенціаріи и нѣсколько діаконовъ, при чемъ силенціаріи поддерживали патріарха подъ руки. На верху лѣстницы силенціаріевъ смѣнили высшіе придворные чины и вели патріарха внутрь катехуменій, къ приготовленному мѣсту, гдѣ патріархъ могъ поставить на антиминсѣ св. Дары. Подходилъ императоръ, раскланивался и лобызался съ патріархомъ и пріобщался св. Таинъ Тѣла и Крови Христовыхъ подъ обоими видами отдѣльно. Причастившись, императоръ опять раскланивался съ патріархомъ и предоставлялъ патріарху причастить высшихъ чиновъ синклита. Когда патріархъ оканчивалъ ихъ пріобщеніе, императоръ снова подходилъ къ патріарху и прощался съ нимъ. Патріархъ удалялся изъ катехуменій въ алтарь для окончанія литургіи въ сопутствіи сначала высшихъ чиновъ двора, а потомъ силенціаріевъ.
Возвращеніе императора изъ Халкопратійскаго храма во дворецъ верхомъ на конѣ было окружено царскимъ не только блескомъ и великолѣпіемъ, но и полно было того неподражаемаго величія, которымъ отличались въ своихъ такъ называемыхъ «выходахъ» византійскіе властители{31}.
Литанія, совершавшаяся въ праздникъ Благовѣщенія изъ св. Софіи къ Халкопратійскому храму, послужила прототипомъ литаній въ другихъ древнихъ византійскихъ церквахъ, хотя, конечно, эти послѣднія литаніи уже не могли имѣть всей пышности и торжественности соборной литаніи: онѣ были слабыми копіями ея. Евергетидскій, напр., типиконъ даетъ такія указанія относительно благовѣщенской литаніи. По отпускѣ часовъ, предъ вечерней{32}, если праздникъ Благовѣщенья приходился въ одинъ изъ дней Великаго поста, или, если праздникъ совпадалъ съ субботой и воскресеньемъ – предъ литургіей, вся братія монастыря собиралась въ церковь; выходилъ діаконъ{33} и возглашалъ: «Благослови владыко». По обычномъ благословеніи священника, пѣвцы пѣли: «Днесь спасенія нашего главизна», и процессія выходила изъ храма съ крестомъ, Евангеліемъ, кадильницею и лампадою. Процессія обходила монастырь кругомъ и возвращалась къ храму, останавливаясь во входныхъ дверяхъ храма, чтобы пропѣть{34}: «Радуйся, двере Божія». По входѣ затѣмъ въ храмъ, участники процессіи занимали свои мѣста: пресвитеры и діаконы – въ алтарѣ, клирики – на хорахъ, братія – въ срединѣ и по бокамъ храма; діаконъ съ амвона произносилъ литанійную ектенью, на которую пѣвцы отвѣчали многократнымъ «Господи помилуй»; потомъ – Премудрость, – Благослови, свѣте, благослови, – Сый благословенъ... и отпускъ{35}. Далѣе должна была начаться вечерня или литургія.
Какое важное значеніе въ глазахъ византійцевъ имѣла литанія, видно изъ того, что она не отмѣнялась даже въ недѣлю крестопоклонную, когда въ эту недѣлю приходится праздникъ Благовѣщенія. Напротивъ, своимъ порядкомъ императоръ совершалъ сначала поклоненіе кресту въ придворной церкви, а затѣмъ непремѣнно шелъ въ св. Софію, чтобы принять участіе въ литаніи къ Халкопратійскому храму{36}.
Насколько можно судить по славянскому типикону XII вѣка № 380 изъ московск. синодальной библ., литанія предъ вечерней или предъ литургіей въ праздникъ Благовѣщенія была извѣстна въ древности и въ славянскихъ земляхъ, очевидно, перейдя сюда изъ Византіи{37}. Но до какого вѣка просуществовала она, намъ не извѣстно. Только уже отъ эпохи XVI-XVII в. мы можемъ представить свѣдѣніе, что въ Москвѣ, въ праздникъ Благовѣщенія, литаніи (или – крестный ходъ) изъ Большого Успенскаго собора ни въ какой церкви не совершали{38}. И теперь благовѣщенская литанія (крестный ходъ) составляетъ особенность богослуженія только тѣхъ церквей, но и то далеко не всѣхъ, а преимущественно – монастырскихъ, которыя въ день Благовѣщенія празднуютъ свой храмъ.
Что касается до состава службъ въ праздникъ Благовѣщенія, когда онъ приходится въ недѣлю крестопоклонную, то всѣ древніе типиконы согласно свидѣтельствуютъ о соединеніи службъ – воскресной, креста и праздника приблизительно въ томъ порядкѣ, какой наблюдается и въ настоящее время.
Изъ обрядовъ русской старины въ канунъ праздника и въ самый праздникъ можно отмѣтить слѣдующіе. Въ Москвѣ, у всенощной въ Благовѣщенскомъ соборѣ, въ присутствіи царя, патріархъ совершалъ чинъ хлѣболомленія. Чинъ этотъ состоялъ въ томъ, что по благословеніи хлѣбовъ и вина, патріархъ раздроблялъ освященные хлѣбы и подносилъ государю часть, а иногда и цѣлый даже хлѣбъ, вмѣстѣ съ кубкомъ вина. Затѣмъ, по «укруху» хлѣба и по стопѣ вина патріархъ давалъ «властямъ» и «боярамъ». Такіе же укрухи съ небольшимъ количествомъ вина получалъ отъ патріарха и народъ. Для царицы и всего семейства государева патріархъ посылалъ освященные хлѣбы и благословенное вино чрезъ ближняго боярина со стольниками, которые и несли во дворецъ хлѣбы и кубки вина{39}. Въ Чиновникѣ Новгородскаго Софійскаго собора есть любопытное замѣчаніе, относящееся также къ благословенію хлѣбовъ: «На всенощной поставляются на благословеніе хлѣбовъ просфоры отъ проскурника, а пшеница изъ софійскихъ житницъ. И по благословеніи, пшеница всыпается паки въ житницы{40} (вѣроятно, ея приносилось въ церковь значительное количество), а хлѣбы, по благословенію святительскому, раздаются въ домы на благословеніе»{41}. Такимъ образомъ, хотя въ софійскомъ Чиновникѣ почему-то нѣтъ указанія на вино, которое вмѣстѣ съ хлѣбами благословлялось въ Москвѣ подъ Благовѣщеніе, но древній обычай раздавать благословенные хлѣбы народу соблюдали и въ Новгородѣ такъ же, какъ въ Москвѣ.
Въ праздникъ Благовѣщенія московскій царь имѣлъ обыкновеніе кормить нищихъ въ своихъ покоевыхъ хоромахъ (въ «Комнатѣ») и изъ собственныхъ рукъ одѣлять нѣкоторыхъ изъ нихъ деньгами. Такъ, напр., въ 1668 г. во дворецъ было приглашено къ обѣду 600 человѣкъ нищихъ; десяти изъ нихъ государь пожаловалъ по два рубля на человѣка и пятидесяти – но рублю. Отъ 1664 г. сохранился счетъ обѣда, устроеннаго для нищихъ на Аптекарскомъ дворѣ подъ надзоромъ дьяка Тайнаго Приказа: куплено было рыбы (всего 67 рыбъ) на 26 руб. и 300 хлѣбовъ по двѣ деньги за хлѣбъ. Нищихъ собралось 682 человѣка. Послѣ обѣда имъ была роздана еще денежная милостыня: триста нищихъ получили по шести денегъ каждый, а остальные – по двѣ деньги{42}. Чиновникъ Новгородскаго Софійскаго собора сохранилъ указаніе, что на Благовѣщенье новгородскій митрополитъ устраивалъ трапезу въ своихъ палатахъ для соборной братіи: «И послѣ обѣдни, читаемъ въ Чиновникѣ, провождаютъ святителя попъ съ праздникомъ (т. е. съ иконою праздника), а діаконъ съ панагѣею (съ Богородичнымъ хлѣбомъ); и того дня въ софійскомъ дому у святителя столъ софійскому всему собору, а за столомъ хлѣбъ Богороднцынъ и чтеніе отъ торжественныхъ словъ»{43}. Разрѣшеніе на рыбу за трапезой на Благовѣщеніе на крестопоклонную недѣлю не вызывало никакихъ сомнѣній ни въ Византіи, ни у насъ, на Руси, такъ какъ всѣ, безъ исключенія, уставы и церковныя правила дозволяютъ имѣть рыбу на обѣдѣ, если Благовѣщеніе приходится въ дни Четыредесятиицы (но не на Страстной седмицѣ){44}.
Въ заключеніе замѣтокъ о празднованіи Благовѣщенія въ недѣлю крестопоклонную въ Византіи и въ древней Руси, мы должны сказать нѣсколько словъ по поводу недоумѣнія, возникшаго въ XVI в. въ Казани относительно того, какую литургію слѣдуетъ служить, когда Благовѣщеніе придется въ крестопоклонную недѣлю, какъ оно и пришлось въ 1565 году. Древніе греческіе и славянскіе типиконы знаютъ для великопостныхъ воскресеній одну только литургію – Василія Великаго{45}. Но тогдашній архіепископъ въ Казани св. Германъ почему-то не удовлетворился общимъ указаніемъ типикона и, найдя болѣе подходящимъ для праздника Благовѣщенія въ крестопоклонную недѣлю совершать литургію Златоустову, сдѣлалъ, по совѣту съ освященнымъ соборомъ, распоряженіе о совершеніи 25 марта 1565 г. Златоутовой литургіи вмѣсто литургіи Василія Великаго. По распоряженію церковной власти, 25 марта 1565 г. дѣйствительно въ Казани была отслужена литургія Златоустаго, при чемъ вмѣсто «Святый Боже» пѣли «Кресту твоему», отдавая тѣмъ честь празднику креста. Какъ разъ въ то время прибыли въ Казань греческія земли митрополита, кизическій Іоасафъ и екклизіархъ лавры св. Аѳанасія аѳонскаго Ѳеофанъ. Оба они были – «мужи искусные и добре вѣдущіи Божественныя писанія». Къ нимъ-то и обратились казанцы за сужденіемъ по поводу вышеуказаннаго постановленія высшей мѣстной церковной власти. Митр. Іоасафъ и екклиз. Ѳеофанъ съ одобреніемъ отнеслись къ постановленію ахріеп. Германа съ освященнымъ соборомъ; они сказали: «воистину, добре и праве разсудися вамъ», и при этомъ прибавили: «такожде и во всѣхъ недѣляхъ святыя Четыредесятницы, аще прилучится Благовѣщеніе Пресвятыя Богородицы бываетъ служба Златоустаго неизмѣнно»{46}. – Нельзя предположить, чтобы призваннымъ въ судьи митр. Іоасафу и екклиз. Ѳеофану не было извѣстно незмѣнное постановленіе типиконовъ о литургіи св. Василія Великаго въ воскресные дни Четыредесятницы, и если восточные судьи тѣмъ не менѣе не осудили опредѣленія архіеп. Германа и освященнаго собора, а напротивъ стали далее на сторону ихъ рѣшенія, то, очевидно, восточные судьи руководились въ этомъ случаѣ заботою о поддержаніи церковной власти въ казанской церкви и справедливымъ опасеніемъ, какъ бы отрицательнымъ отношеніемъ къ постановленію архіеп. Германа не подорвать вообще значенія мѣстной церковной власти въ глазахъ народа. Вопросъ касался не существа вѣры, а обряда. Зная склонность русскихъ людей поднимать бурю споровъ, а съ ними – и раздоровъ, изъ-за буквы устава, митр. Іоасафъ и екклиз. Ѳеофанъ рѣшили отнестись къ дѣлу сообразно съ наличными обстоятельствами и условіями времени и мѣста; они не довели дѣла до раздраженія страстей и, поддержавъ мѣстную церковную власть, признали ея постановленіе даже со всѣми послѣдствіями его{47}. Церковный миръ былъ соблюденъ, а опредѣленіе казанскихъ церковныхъ властей, какъ неоснованное на прочномъ фундаментѣ древности, съ теченіемъ времени, само собою, потеряло силу и изчезло изъ церковной практики подъ вліяніемъ общераспространеннаго и твердо установившагося обычая...
Н. Пальмовъ.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1908. Т. 1. № 11. С. 281-290; № 12. С. 310-318; № 13. С. 335-344. Опечатки въ статьѣ исправлены по указаніямъ ред. журн. «Рук. д. сел. паст.» въ № 13-мъ за 1908 г., на стр. 344.
{1} Peregrinatio ad loca sancta. Правосл. Палест. Сборникъ, 20 вып. Спб. 1889, стр. 150, 158.
{2} Сильвія уже не застала этою древнѣйшаго обычая совершать поклоненіе кресту во второй день Пасхи.
{3} Три бесѣды о крестѣ въ Великій пятокъ см. въ т. 2, кн. 1 послѣдняго изданія твореній Златоустаго въ русскомъ переводѣ (Спб. 1896.), стр. 431-458.
{4} Причины, почему бесѣда не можетъ быть признана принадлежащей св. Іоанну Златоусту, изложены, напр., въ Монфоконовскомъ изданіи твореній Златруста: t. III, р. 819 (Parisiis, MDCCXXI). Въ изданіи на русскомъ языкѣ см. бесѣду въ т. 3, стр. 909 (Спб. 1897).
{5} Сохранившійся списокъ Евергетидскаго типикона относится къ XII в. См. А. А Дмитріевскаго «Описаніе литургическихъ рукописей, хранящихся въ библіотекахъ Правосл. Востока, т. I, стр. XXXVI, 527.
{6} Съ именемъ преп. Ѳеодора Студита въ постной тріоди связывается много пѣснопѣній и каноновъ, но, замѣчательно, что Минь, въ изданіи твореній преп. Ѳеодора Студита (Patrologiae cursus completus. t. IC), изъ всѣхъ нихъ взялъ только этотъ канонъ на поклоненіе кресту (v. col. 1758).
{7} Слово преп. Ѳеодора Студита въ Curs. comp. Patrol, t. IC, col. 691-700. Не излишнимъ будетъ замѣтить, что въ вышеуказанномъ Евергетидекомъ типиконѣ это слово положено было читать послѣ третьей пѣсни канона, см. «Опис.», стр. 528.
{8} Беда Достопочтенный въ сочиненіи Dе locis sanctis, написанномъ въ 720 г., между прочимъ, передаетъ, что ковчегъ съ частицами креста Христова выносился изъ сосудохранительннцы храма св. Софіи для поклоненія народу въ Великій четвергъ, В. пятпицу и В. субботу. Tobler – Itinera Hierosolymitana, t. I, p. 233, 194. См. у А. А. Дмитріевскаго въ ст. «Святогробскіq іерусаламскій типиконъ и типиконъ великой константинопольской церкви въ ихъ взаимномъ соподчиненіи».
{9} «Опис.», стр. 120-121.
{10} Іеромонаха Іоанна – Обрядникъ византійскаго двора. М. 1895, стр. 161-162.
{11} «Опис.», стр. 120, примѣч. 1.
{12} «Чтецъ, возгласивъ: Слава въ вышнихъ Богу, беретъ на амвонѣ крестъ въ руки и становится на амвонѣ, а пѣвцы присоединяютъ великое словословіе», говоритъ, напр., Симеонъ Солунскій при описаніи пѣсненной утрени. См. Писанія св. отцевъ и учителей Церкви, относящіяся къ истолкованію православнаго богослужевія, т. II. Сиб. 1856, стр. 498.
{13} Ὀμφαλός – цвѣтной кругъ или овалъ, который вставляется въ поль церкви.
{14} «Опис.», стр. 527-533. По Синаксарю 1205 г. изъ Барберин. библ., крестъ, послѣ поклоненія вносился въ ал тарь. Кромѣ воскресной утрени, поклоненіе кресту было положено въ среду: послѣ славословія, стихиръ н крестобогородична слѣдовало Трневятое, Отче Нашъ и стихира «Креста Твоего древо». Въ пятницу но окончаніи поклоненія, скевофклаксъ при пѣніи «Вознесыйсн на крестъ» относилъ крестъ для храненія въ ckcroфнлаксію. Ibid. cтр. 827-828.
{15} Описаніе слав. ркп. Моск. синод, библіотеки. III. М. 1869, стр. 241-242. И. Д. Мансветова – Церковный уставъ, его образованіе и судьба въ греческой и русской церкви. М. 1885, стр. 143-144, 382.
{16} Л. 137.
{17} Л. 62-62 об.
{18} Л. 137 об. Замѣчанія объ одеждахъ священника въ тріоди нѣтъ.
{19} Тріодь: «подымаетъ его на дискосѣ на главѣ своей». (Въ другой тріоди постной отъ XVII в. № 429 (1666) изъ той же Кіево-Михайловской библ. добавлено: «на дискосѣ съ хранильницею», л. 229).
{20} Въ тріоди – священникъ, л. 75 об.
{21} «Приходятъ до царскихъ вратъ», л. 174. «Приходить святитель, нося честное древо предъ святыми дверьми», тріодь л. 75 об. Царскія и святыя двери не одно и то же, по древней терминологіи. Царскими дверьми назывались тѣ, которыя вели изъ притвора въ храмъ, а святыми – двери въ алтарь къ престолу; но такъ какъ тѣ и другія были средними вратами, то, поэтому, и выраженія обоихъ нашихъ памятниковъ надо, намъ кажется, понимать одинаково, въ смыслѣ указанія на средину храма, куда выносится крестъ и гдѣ полагается на аналоѣ.
{22} Нѣсколько ниже въ томъ же типиконѣ аналой названъ «тетраподой», при чемъ же тутъ дано и объясненіе этого слова: «пришедъ іерей полагаетъ честный крестъ на предуготовленной тетраподи сирѣчь на аналоѣ» л. 174. Тетраподъ, однако, есть нѣчто иное, нежели аналой...
{23} По тріодіи – «ковчежецъ», л. 76.
{24} Въ тріодіи порядокъ поклоненія изложенъ не такъ подробно.
{25} Чиновникъ Новгородскаго Собора изданъ Л. П. Голубцовымъ и напечатанъ въ чтеніяхъ въ Императ. Обществѣ Исторіи и Древностей за 1899 г. кн. 2. Чиновникъ относится къ XVII в. и составленъ, безъ сомнѣнія, подъ сильнымъ вліяніемъ устава Большого Успенскаго собора, въ Москвѣ.
{26} Древнее архіерейское мѣсто, на которомъ архіерей стоялъ на богослуженіемъ, когда не принималъ въ немъ дѣятельнаго участія, было у передней стороны праваго предалтарнаго столба.
{27} Въ иконостасѣ.
{28} Халкопратійскій храмъ быль посвященъ Богоматери, покровительницѣ и заступницѣ Константинополя; въ храмѣ хранились святыни его – одежда и поясъ Богоматери.
{29} Литанійная свѣча устраивалась съ рукояткою и розеткою, чтобы удобнѣе было нести свѣчу, и чтобы она не капала воскомъ на руки и платье.
{30} Дорога, которою должны были итти процессіи, съ вечера выметалась и усыпалась буковыми и плющевыми опилками, лавромъ, миртою и разными душистыми цвѣтами. См. у іером. Іоанна – Обрядникъ визаит. двора., стр. 139.
{31} Подробное изложеніе обрядовъ выхода визант. императоровъ въ праздникъ Благовѣщенія см. у Д. Ѳ. Бѣляева – Byzantina, кн. ІІІ, Спб. 1906, стр. 112-129. Добавочныя свѣдѣнія можно имѣть изъ ст. А. А. Дмитріевскаго – «Новыя данныя для исторіи типикона великой константинопольской церкви», Труды Кіевск. д. академіи за 1903 г., т. ІІІ, стр. 515 и дал.
{32} Въ пятомъ часу дня по древнему счету, или – въ одиннадцатомъ по нашему.
{33} Постомъ онъ облачался въ темныя ризы.
{34} Велегласно, какъ указываетъ одна богослужебная рукопись 1292 года. (Ватиканск. б.).
{35} Окончаніе литаніи находится въ Ватиканск. ркп. 1292 г. (См. «Опис» т. ІІ, стр. 852); Евергетидскій типиконъ оканчиваетъ сообщенія о литаніи пѣснопѣніемъ: «Радуйся, двере Божія» («Опис.», стр. 431).
{36} Надо сказать, что спеціальный благовѣщенскій обрядъ первоначально былъ написанъ въ придворномъ Обрядникѣ по случаю Благовѣщенія въ крестопоклонное воскресеніе и начинался именно съ описанія поклоненія чиновъ двора Животворящему кресту, послѣ чего императоръ со свитой своей шелъ въ Софійскій соборъ. Bizantina, т. III, стр. 131, примѣч. 1.
{37} Опис. слав. ркп. Моск. синод, б. III, стр. 251.
{38} В. Прохорова – Христіанскія древности, стр. 51.
{39} И. Е. Забѣлина – Домашній бытъ русскихъ царей въ XVI и XVII ст. ч. 1, М. 1862 г., стр. 324.
{40} Въ Житіи преп. Ѳедосія Великаго разсказывается о чудесномъ умноженіи пшеницы въ монастырской житницѣ, послѣ того какъ въ нее отнесли одно пшеничное зерно, благословленное святымъ за вечерней трапезой. Молитва благословенія хлѣбовъ на Всенощномъ бденіи (греч. ἀρτοκλασία – хлѣбопреломленіе) использовалась также и для благословенія закваски въ хлѣбопекарнѣ (Sinait. gr. 1096, XII в. – А. А. Дмитріевскій. Описаніе литургическихъ рукописей Востока. Т. 3. С. 23.); этотъ обычай до нашихъ дней сохраняется на Аѳонѣ (Святогорскій уставъ церковнаго послѣдованія. М. 2002. С. 117). Ред.
{41} Чиновникъ, стр. 106.
{42} И. Е. Забѣлина – Домашній бытъ рус. царей, ч. 1, стр. 325.
{43} Чиновникъ, стр. 107.
{44} Историческія справки по вопросу о разрѣшеніи поста въ праздникъ Благовѣщенія можно найти въ объяснительномь примѣчаніи А. С. Павлова къ 224 пр. Номоканона при Большомъ Требникѣ. См. Ученыя Записки Импер. Московск. университета, отд. юридич., вып. 14. М. 1897. Номоканонъ при Большомъ Требникѣ, стр. 428-430.
{45} Опис. слав. ркп. II, стр. 433.
{46} Запись объ этомъ сдѣлана въ церк. Уставѣ XVII и. № 391, л. 564, московок. синод, б. См. Опис. слав. ркп. III, стр. 341-342.
{47} Митр. Іоасафъ и екклиз. Ѳеофанъ признали Златоустовы литургіи и во всѣ вообще воскресные дня Четыредесятницы, если бы на нихъ палъ праздникъ Благовѣщенія.