О достоинствѣ труда и дѣятельной жизни.

Дѣятельность и отдыхъ суть два выраженія человѣческой жизни, которыя одно отъ другаго получаютъ цѣну и значеніе. Нельзя трудиться безпрестанно и безъ отдыха. Временное прекращеніе труда или легкая дѣятельность, смѣняющая напряженный и продолжительный трудъ, возстановляютъ ослабѣвшія силы, возвращаютъ душѣ и тѣлу утраченную ими энергію и подготовляютъ къ новому труду. Но и покой не можетъ быть безъ труда, безъ правильныхъ и опредѣленныхъ занятій. Если иные мечтаютъ о покоѣ, какъ высочайшемъ благѣ и поставляютъ его въ праздности, въ совершенной независимости отъ всякаго опредѣленнаго рода занятій и въ безпорядочномъ употребленіи своего времени: то можно смѣло сказать, что они сами хорошо не знаютъ, чего хотятъ.

Покой, безъ сомнѣнія, есть вожделѣнное благо: но не тотъ, который состоитъ въ отсутствіи всякихъ занятій, въ праздномъ бездѣйствіи, а тотъ, который основывается на благоразумномъ распредѣленіи времени и труда, на умѣренности нашихъ желаній, самъ собою вытекаетъ изъ всего порядка нашей жизни и состоитъ во внутреннемъ довольствѣ. Покой безъ труда есть праздность, разслабляющая душу и тѣло; покой послѣ труда есть удовольствіе, укрѣпляющее душу и тѣло. Посему для здороваго и правильно развитаго человѣка дѣятельная жизнь имѣетъ большую дѣну, чѣмъ жизнь праздная. Первая больше приноситъ ему радостей и удовольствій, больше содѣйствуетъ его духовному совершенству и счастію, нежели послѣдняя.

Священное Писаніе, преподанное намъ съ мудрымъ знаніемъ нашихъ истинныхъ потребностей, равно какъ и того, что можетъ сдѣлать людей счастливыми и истинно добрыми, повсюду побуждаетъ насъ къ труду, дѣятельности и упражненію нашихъ силъ. Апостолъ Павелъ, излагая существенныя обязанности христіанина, заповѣдуетъ вѣрующимъ, чтобы они были тщаніемъ не лѣниви (Рим. ХII, 11) – неусыпны въ трудѣ. Не какъ нибудь, съ неохотой и лѣнивымъ нерадѣніемъ, но съ ревностію и постояннымъ усердіемъ христіанинъ долженъ отправлять дѣла своего званія.

Подъ дѣятельною жизнію мы разумѣемъ то, когда человѣкъ, сообразно съ своимъ состояніемъ, обязанностями, званіемъ, согласно съ своими отношеніями къ людямъ, несетъ на себѣ и выполняетъ столько разнообразныхъ, но большею частію опредѣленныхъ, занятій и трудовъ, сколько ему позволяетъ это время и его силы.

Чтобы такая жизнь могла имѣть истинное достоинство, нужно во первыхъ, чтобы эти занятія и труды были сообразны и соразмѣрны съ нашими силами, какъ душенными, такъ и тѣлесными. Мы должны знать и понимать то, что хотимъ дѣлать и чѣмъ хотимъ заниматься; должны имѣть для этого необходимыя способности, владѣть опытностію, знаніемъ; въ большей части случаевъ мы должны быть въ состояніи дѣйствовать съ легкостію и увѣренностію, свойственными опытности и знанію. А для этого мы должны заранѣе и долго приготовлять себя къ тѣмъ трудамъ и занятіямъ, какія потомъ будемъ проходить въ теченіе своей жизни. Если же въ своихъ занятіяхъ и трудахъ мы будемъ часто встрѣчать остановки и задержки, которыхъ въ свое время не предвидѣли и не предотвратили, – если или по незнанію, что намъ слѣдуетъ дѣлать, или по неувѣренности и сомнѣнію, какъ начать и повести дѣло, или по чувству своей неспособности, мы станемъ всякій разъ затрудняться и приходить въ замѣшательство: то, конечно, такая жизнь не будетъ имѣть для насъ высокаго достоинства, но можетъ сдѣлаться гнетущимъ бременемъ, подъ которымъ легко упасть духомъ.

Далѣе, трудъ, который мы исполняемъ и занятія, которымъ посвящаемъ свою дѣятельность, должны быть законны и безукоризненны: только при этомъ условіи мы можемъ нести ихъ безъ внутренняго безпокойства, безъ угрызеній совѣсти, безъ рабскаго страха предъ Богомъ. Пусть они по свойству своему будутъ малы и незначительны: это не положитъ на насъ грѣха передъ Ботомъ и стыда передъ людьми. Но если они будутъ противны закону справедливости и любви къ ближнимъ, если они противны божескимъ и человѣческимъ законамъ, то какъ-бы ни были велики и значительны, не привлекутъ на насъ благословенія Божія и не принесутъ съ собою счастія. Позорные и постыдные труды – грѣхъ передъ Богомъ и безчестіе передъ людьми. Кто осмѣлится просить Божіей помощи на предосудительное дѣло или благодарить Бога за его успѣхъ? И чѣмъ дѣятельнѣе и напряженнѣе такая жизнь: тѣмъ она несчастнѣе. Занятія, которыя надобно скрывать отъ Бога, отъ свѣта и даже отъ самого себя, которыхъ цѣль и ходъ надобно держать подъ покровомъ тайны, лжи и притворства; въ которыхъ человѣкъ не осмѣлится никому дать отчетъ и которыя рано или поздно могутъ подвергнуть его стыду и наказанію: такого рода занятія, безъ сомнѣнія, должны отравлять собой цѣлую жизнь того несчастнаго, который обрекъ себя на этотъ жалкій трудъ и не могутъ имѣть другаго слѣдствія, кромѣ безпокойства и горькаго раскаянія.

Чтобы, въ третьихъ, дѣятельная жизнь наша имѣла истинное достоинство, нужно, чтобы въ нашихъ занятіяхъ былъ порядокъ. Мы должны знать взаимную послѣдовательность занятій, какая связь находится между ними, какъ, одно изъ нихъ служитъ облегченіемъ для другаго, одно вызываетъ другое или слѣдуетъ за нимъ. Мы должны имѣть правильный и по возможности подробный взглядъ на всю совокупность нашихъ занятій по извѣстному предмету, или для извѣстной цѣли, и должны опредѣленно знать, что надобно сдѣлать въ каждое опредѣленное время, въ каждомъ опредѣленномъ мѣстѣ, въ каждой опредѣленной части нашихъ занятій. Кто держитъ и ведетъ дѣла въ порядкѣ, того ничто не можетъ застать врасплохъ и нечаянно. У него всегда достанетъ времени для самыхъ случайныхъ и неожиданныхъ занятій. Но самое главное преимущество порядка состоитъ въ томъ, что онъ облегчаетъ самыя разнообразныя и трудныя дѣла. При порядкѣ въ занятіяхъ мы все можемъ дѣлать съ спокойствіемъ, разсудительностію, законнымъ чередомъ и съ хладнокровною увѣренностію. Всего менѣе изнуряютъ человѣка и большею частію успѣшно идутъ его дѣла именно тогда, когда онъ располагаетъ ихъ въ порядкѣ и исполняетъ спокойно. Напротивъ тамъ, гдѣ нѣтъ порядка, на каждомъ шагу встрѣчается какое нибудь замѣшательство. Человѣкъ неустроенный не знаетъ, когда ему начать дѣло, когда продолжить, когда прервать; у него вѣчно одно занятіе мѣшаетъ другому; за однимъ дѣломъ онъ забываетъ о другомъ; то слишкомъ спѣшитъ, то не поспѣетъ; то бываетъ слишкомъ заваленъ дѣлами, то остается безъ дѣла не во время; то возвращается къ занятіямъ, въ свое время забытымъ или опущеннымъ, о которыхъ теперь уже поздно бы думать и напрягается до изнеможенія всѣхъ силъ; то не знаетъ, за что бы ему взяться, что дѣлать; у него нѣтъ ни опредѣленной цѣли въ дѣлахъ, ни яснаго плана въ занятіяхъ; нѣтъ свѣтлаго взгляда на вещи и рѣшительной воли: а потому онъ не знаетъ, когда и гдѣ у него конецъ дѣлу, какъ далеко и какъ близко ему до этого конца: все это, безъ сомнѣнія, должно дѣлать для человѣка занятія его трудными и непріятными.

Наконецъ, чтобы наша дѣятельная жизнь имѣла истинное достоинство, мы должны избрать для себя такого рода занятія, отъ которыхъ бы съ вѣроятностію могли надѣяться пользы для самихъ себя и для другихъ. Вѣчно хлопотать на удачу и безъ надежды на возмездіе, – это должно наконецъ наскучить самому смѣлому искателю приключеній. Вѣчно трудиться и не видѣть плодовъ своего труда, – это самому усердному и жаркому труженику должно наконецъ обратиться въ тягость. Между тѣмъ, рѣдко случается, и если случается, то большею частію по собственной нашей винѣ, чтобы законный трудъ и занятія, исполняемыя разсудительно, усердно и въ разумномъ порядкѣ, оставались безъ всякой пользы для насъ самихъ и для другихъ. Нужно только, чтобы мы не были ни слишкомъ своекорыстны, ни слишкомъ алчны; чтобы имѣли въ виду не свое только, но и общее благо; не внѣшнія только и настоящія выгоды, но и отдаленныя благотворныя послѣдствія нашихъ трудовъ и брали въ расчетъ ихъ вліяніе на наше духовное совершенство: тогда, при самомъ скромномъ успѣхѣ, у насъ не будетъ недостатка ни въ побужденіи къ дѣятельности, ни въ возмездіи за нее.

Если ваша дѣятельная жизнь такова, какъ мы ее представили, то есть, если ваши занятія сообразны съ вашими способностями и силами, если онѣ невинны и законны, если вы отправляете ихъ всегда по разумному плану и порядку и надѣетесь имѣть отъ нихъ пользу: то такой жизни мы приписываемъ истинное и великое достоинство и цѣнимъ ее несравненно выше, нежели праздную жизнь, проходящую въ мертвомъ покоѣ и бездѣйствіи.

Что же даетъ ей такое достоинство и въ чемъ состоитъ оно? Чтобъ отвѣтить на этотъ вопросъ, припомнимъ, какими явленіями и слѣдствіями сопровождается такого рода жизнь.

Прежде всего дѣятельная жизнь есть лучшее и, можно сказать, единственно вѣрное средство противъ душевной вялости и мертвеннаго одряхлѣнія, которыя поражаютъ людей праздныхъ. Занятый человѣкъ никогда не испытываетъ того непріятнаго и несноснаго положенія, въ какомъ большею частію находится человѣкъ праздный, когда онъ затрудняется и не знаетъ, какъ и на что употребить ему тотъ или другой день, тотъ или другой часъ, какъ и чѣмъ заняться въ то или другое время. Съ ранняго утра онъ берется за свой обычный дневной трудъ, за свои обычныя занятія, которымъ посвящаетъ лучшіе часы и большую часть дня. На каждый часъ у него свое урочное занятіе. Едва онъ оканчиваетъ одно дѣло, какъ его ждетъ другое; одно занятіе слѣдуетъ за другимъ правильной чередой. Досугъ его есть краткій промежутокъ времени, какой сберегается отъ занятій: это – время необходимаго отдыха, которое онъ проводитъ съ пользою и удовольствіемъ. Такъ проходятъ у него часы, дни, недѣли, годы, никогда не наскучивая ни своимъ однообразіемъ, нн продолжительностію, и проходятъ не даромъ: онъ знаетъ, что употребляетъ ихъ съ пользою для себя и для другихъ, что они не пропали у него напрасно, но или уже принесли свой плодъ, или принесутъ въ будущемъ.

Но какою безцвѣтною и тяжелою должна быть жизнь человѣка празднаго! Каждое утро приноситъ ему съ собою ужасную заботу – чѣмъ ему начать свой день какъ провесть лучшіе дорогіе часы дня – первой и большей его половины! Вечеромъ новое затрудненіе, новая и всегда трудная задача: чѣмъ развлечься? Безпокойно и задумчиво, хотя безъ всякой опредѣленной мысли, берется онъ то за то, то за другое дѣло, бродитъ съ мѣста на мѣсто, переходитъ отъ одного общества къ другому, то примется за это, то за другое: и ни на чемъ не можетъ остановиться, ничто ему не нравится, ничто не можетъ занять его и привязать къ себѣ его вниманіе! Какъ часто его удовольствіе и спокойствіе зависятъ отъ самыхъ пустыхъ и мелкихъ случайностей: отсутствіе того или другаго предмета или лица повергаетъ его въ истинно жалкое положеніе! Какъ часто время бываетъ для него настоящимъ бременемъ, изъ подъ котораго онъ не знаетъ, какъ освободиться! Какъ часто онъ съ величайшимъ нетерпѣніемъ ждетъ того часа, когда ему можно будетъ на нѣкоторое время, въ объятіяхъ сна, освободиться отъ скуки, которая тяготила его цѣлый день!

Дѣятельная жизнь предохраняетъ человѣка отъ множества порочныхъ и предосудительныхъ дѣлъ, отъ которыхъ рѣдко бываетъ свободенъ человѣкъ праздный. Кто не имѣетъ у себя никакого опредѣленнаго занятія, кого, слѣдовательно, постоянно мучитъ и преслѣдуетъ скука, тотъ очень легко увлекается всѣмъ, что обѣщаетъ ему какое яибудь развлеченіе, легко отдается всему, что можетъ сколько нибудь облегчить его положеніе. И такъ какъ онъ находится въ такомъ положеніи цѣлую жизнь, во всякое время, каждый день и всякій часъ, то, естественно, дѣлается не разборчивымъ въ выборѣ средствъ и лицъ, которыя помогаютъ ему сокращать время и развлекать скуку. Часто онъ довольствуется самыми низкими, грубыми и оскорбляющими неиспорченный вкусъ удовольствіями. И какъ лучшій кругъ людей дѣятельныхъ не имѣетъ ни нужды въ немъ, ни уваженія къ нему, то большею частію общество его состоитъ изъ людей ограниченныхъ, которые, также какъ и онъ, служатъ въ тягость себѣ и другимъ; также какъ онъ, не хотятъ дѣлать добраго и благороднаго употребленія изъ своихъ силъ и своего времени. Какъ ему уберечься при этомъ отъ безразсудныхъ и дурныхъ дѣлъ? Не способенъ ли онъ предаться всякому пороку, лишьбы это могло доставить ему какое нибудь развлеченіе?

Совсѣмъ иначе бываетъ съ дѣятельнымъ человѣкомъ, который имѣетъ у себя опредѣленныя занятія и наполняетъ ими свое время. У него слишкомъ мало досуга, и совсѣмъ не такое расположеніе ума и характера, чтобы онъ могъ дозволить себѣ сдѣлать дурное употребленіе изъ своего времени. Любовь къ порядку, которая одушевляетъ его въ занятіяхъ, не оставляетъ его и въ часы покоя и отдыха. Итакъ какъ онъ по своему характеру и своимъ отношеніямъ обращается большею частію въ кругу избранныхъ, достойнѣйшихъ людей: то не можетъ вступать, безъ крайней надобности, въ связи и продолжительное обращеніе съ людьми легкомысленными и пустыми, которые должны ему казаться презрѣнными и вредными для общества.

Дѣятельная жизнь есть одно изъ самыхъ сильныхъ побужденій и лучшихъ средствъ къ образованію и развитію нашихъ способностей, къ упражненію и укрѣпленію нашихъ душевныхъ и тѣлесныхъ силъ и вмѣстѣ съ этимъ къ нашему внутреннему усовершенствованію. Всякое занятіе, если оно не совершенно – механическое, требуетъ отъ человѣка вниманія, наблюдательности, соображенія и и размышленія о взаимной связи и соотношеніяхъ различныхъ предметовъ. Чѣмъ многочисленнѣе, разнообразнѣе и важнѣе занятія, тѣмъ больше требуютъ, съ нашей стороны, вниманія, обсужденія, сообразительности и тѣмъ больше возбуждаютъ духовныя наши силы къ напряженной дѣятельности. Трудности и препятствія, почти неизбѣжно связанныя со всякимъ занятіемъ, въ свою очередь, требуютъ прилежанія, терпѣнія, постоянства, порядка, предусмотрительности и обдуманности. Здѣсь все побуждаетъ насъ къ напряженію силъ – и необходимость, и долгъ, и выгода, и наша честь.

Человѣкъ дѣятельный долженъ бываетъ многое обнимать своимъ взлядомъ, многое сохранять и возобновлять въ своей памяти, многое взвѣшивать и оцѣнивать своимъ умомъ. Какъ часто приходится ему обнимать однимъ взоромъ цѣлый, длинный рядъ предметовъ, обстоятельствъ, произшествій! Упражненіе производитъ въ немъ навыкъ къ самымъ труднымъ и разнообразнымъ занятіямъ, а привычка и пріобрѣтенная опытность облегчаютъ для него самыя сложныя и трудныя дѣла. Онъ прямо угадываетъ главный пунктъ, къ которому сходятся всѣ побочныя нити и съ котораго можно все обозрѣть и взвѣсить легко и вѣрно. Онъ можетъ отчетливо угадать и раздѣльно уяснить себѣ самыя запутанныя вещи въ ихъ взаимной связи и внутреннемъ соотношеніи. Зоркій и опытный глазъ его предвидитъ всѣ случайности дѣла, предугадываетъ всѣ измѣненія, какія оно должно пройти и какимъ можетъ подвергнуться. Въ своихъ планахъ и дѣйствіяхъ онъ обнаруживаетъ такую мудрю изобрѣтательность, которая иногда приводитъ людей въ истинное изумленіе. Смѣло и съ увѣренностію идетъ онъ на встрѣчу препятствіямъ, которыя пугаютъ людей страшливыхъ и преодолѣваетъ затрудненія, которыя для лѣниваго ума и одряхлѣвшей воли кажутся неодолимыми. Но это важное преимущество высокаго развитія и многообразнаго употребленія духовныхъ силъ, преимущество сколько уважаемое, столько же и достожеланиое, можетъ быть куплено только цѣною трудолюбивой, дѣятельной жизни. Безъ нея самыя обширныя силы, самыя богатыя способности, самыя высокія дарованія суть мертвый, не производящій капиталъ, – драгоцѣнный кладъ, зарытый въ землю, богатство, погруженное на дно морское. Между тѣмъ въ чемъ другомъ и можетъ состоять духовное совершенство, какое доступно намъ здѣсь на землѣ, какъ не въ возможно полномъ и высшемъ развитіи нашихъ силъ, и въ возможно лучшемъ ихъ употребленіи? И ужели мы лучше поступимъ, если обречемъ свои силы, этихъ могучихъ, благородныхъ дѣятелей на жалкую дремоту праздной жизни, вмѣсто того, чтобы дать имъ весь просторъ раскрыться и проявиться въ полной дѣятельности?

Дѣятельная жизнь, посвященная полезнымъ занятіямъ, представляетъ человѣку возможность и лучшій способъ быть полезнымъ для другихъ людей и послужить общественному благу. Чтобы общество благоденствовало, всѣ члены его должны непремѣнно нести на себѣ извѣстные труды и занятія, и нести усердно и добросовѣстно. Одинъ долженъ заботиться объ этомъ, другой – объ иномъ родѣ потребностей, выгодъ, удобствъ и удовольствій своихъ братій. Поэтому чѣмъ больше мы принимаемъ на себя различныхъ трудовъ и занятій, тѣмъ мы полезнѣе для общества, тѣмъ заслуженнѣе предъ нимъ, тѣмъ большій вкладъ вносимъ въ сокровищницу общаго блага. Только дѣятельный человѣкъ можетъ достойною благодарностію заплатить обществу за то, что оно воспитало его, доставляетъ ему свое покровительство, защиту, различнаго рода отличія и преимущества. Человѣкъ благородный старается даже съ избыткомъ заплатить обществу за тѣ выгоды, какими отъ него пользуется. Напротивъ праздный, ничѣмъ полезнымъ не занятый человѣкъ, есть безполезный и неблагодарный членъ общества, который постоянно беретъ и никогда не отдаетъ, пользуется услугами другихъ, а самъ никому не приноситъ никакой пользы; это – злой должникъ, который ежедневно умножаетъ свой долгъ и не думаетъ объ его уплатѣ. Какую противоположность съ нимъ составляетъ жизнь человѣка дѣятельнаго! Онъ думаетъ, трудится, заботится о пользѣ близкихъ и далекихъ, знакомыхъ и незнакомыхъ его собратій всѣхъ классовъ, посредственно или непосредственно. Какихъ услугъ онъ не оказываетъ имъ своимъ совѣтомъ, помощію, своими мыслями и взглядами, своими талантами, усердіемъ, вѣрностію! Однихъ онъ руководствуетъ, другихъ располагаетъ и поощряетъ къ полезной дѣятельности! Тамъ пресѣкаетъ зло, здѣсь споспѣшествуетъ добру! Часто онъ бываетъ благодѣтелемъ не только настоящихъ, но и будущихъ поколѣній. Какое великое достоинство имѣетъ его жизнь! И что значитъ, въ сравненіи съ нею, праздная, пустая жизнь человѣка, который не хочетъ взять на себя никакой доли изъ общаго раздѣла трудовъ и занятій, возлагаемыхъ обществомъ на своихъ членовъ.

По всему этому дѣятельная жизнь составляетъ для насъ источникъ удовольствія и счастія. Въ самомъ дѣлѣ, какое удовольствіе – пользоваться своими правильно развитыми духовными силами и употреблять ихъ съ пользою для себя и для другихъ! Какое удовольствіе побѣждать препятствія, преодолѣвать трудности, выполнять успѣшно свои планы и предначертанія, видѣть счастливый ходъ и счастливое окончаніе своихъ занятія, видѣть осуществленіе своихъ благихъ намѣреній! Какое должно бытъ удовольствіе для человѣка, когда онъ, отдавая себѣ, въ концѣ каждаго дня, недѣли, года, отчетъ въ томъ, какое употребленіе онъ сдѣлалъ въ это время изъ своихъ силъ и своего времени, можетъ утѣшаться мыслію, что эти дни, недѣли, годы не потеряны для него, что они не пропали для него даромъ, что онъ не употребилъ ихъ во зло, но воспользовался ими, согласно съ волею Божіею, для своего и общаго блага! Какое должно быть удовольствіе для человѣка, когда онъ можетъ сказать самому себѣ, что онъ исполняетъ свой долгъ честно, занимаетъ свое мѣсто заслуженно, что онъ оказываетъ услуги подобнымъ себѣ людямъ, дѣлаетъ добро для своихъ братьевъ на землѣ! Какое удовольствіе должно заключаться для человѣка въ увѣренности, что онъ своими трудами пріобрѣлъ уваженіе, любовь и благодарность къ себѣ отъ цѣлаго общества, и когда онъ можетъ принимать отъ него обратныя услуги, знаки чести и награды, съ благою совѣстію и сознаніемъ, что онъ не недостоинъ этого!

Сколько счастливыхъ минутъ должны доставить человѣку такія удовольствія! Какъ много отраднаго и свѣтлаго находитъ онъ всякій разъ, при взглядѣ на свое прошедшее, сколько утѣшительнаго видитъ онъ для себя въ настоящемъ, сколько свѣтлыхъ надеждъ у него въ будущемъ! Для него не страшна, но всегда отрадна мысль о Богѣ, которому онъ служитъ съ правою вѣрою и чистою совѣстію. Сколько внутренняго удовольствія онъ почерпаетъ въ сознаніи, что его внутреннее духовное совершенство возрастаетъ! Сколько радости должна доставлять ему мысль о томъ добрѣ, какое онъ сдѣлалъ и дѣлаетъ! Какъ сладко должно быть для него всякій разъ отдохновеніе или наслажденіе различными невинными удовольствіями и благами жизни! Онъ никогда не возмущается мыслію, что пользуется ими незаслуженно, или неумѣренно, съ потерею полезнаго времени. Но эти радости не знакомы человѣку праздному. Ему нерѣдко бываютъ въ тягость самыя его способности и силы. Ни въ чемъ проходитъ его пустая и безцвѣтная жизнь, не представляя ничего отраднаго ни въ своемъ прошедшемъ, ни въ настоящемъ и обѣщая такую же скуку и пустоту въ будущемъ. Ему жаль своего прошлаго, и настоящаго и будущаго. Онъ чувствуетъ мученія совѣсти при мысли о Богѣ. Удовольствія его однообразны и никогда не могутъ наполнить собою всей пустоты его жизни. Печаль, безотрадное положеніе: можно ли предпочесть его тому, полному радостей, состоянію, какимъ пользуется трудолюбивый и дѣятельный человѣкъ?

Наконецъ, дѣятельная жизнь, посвященная полезнымъ, занятіямъ, есть лучшее приготовленіе къ высшему, совершеннѣйшему и блаженнѣйшему состоянію человѣка въ будущемъ мірѣ. Чѣмъ больше мы развиваемъ здѣсь свои силы, способности и дарованія, тѣмъ важнѣйшее назначеніе ожидаетъ насъ тамъ, въ иномъ мірѣ; чѣмъ рачительнѣе и вѣрнѣе проходили обязанности своего званія въ здѣшней области царства Божія: тѣмъ важнѣе и выше будетъ наше служеніе Ему въ высшей области Его царства. Покой и отдыхъ безъ предшествовавшихъ имъ трудовъ, награда безъ заслуги, совершенство безъ предварительнаго развитія и упражненія силъ, блаженство безъ дѣятельности равно не возможны на землѣ и на небѣ. Вообще, если земная жизнь есть время приготовленія къ будущей и если ею опредѣляется наше положеніе въ будущемъ мірѣ и грядущемъ вѣкѣ, то понятно само собою, какъ важно для человѣка провесть ее такъ, или иначе, сдѣлать изъ нея такое, или другое употребленіе. Не за чѣмъ прибавлять, кто въ этомъ отношеніи пріобрѣтаетъ, или кто теряетъ невозвратно, – дѣятельный или праздный человѣкъ.

Если такимъ образомъ дѣятельная жизнь избавляетъ человѣка отъ душевнаго разслабленія и тягостнаго пресыщенія жизнію, если она предохраняетъ его отъ множества предосудительныхъ и дурныхъ дѣлъ, если она содѣйствуетъ развитію его силъ и его духовному совершенству, если она даетъ человѣку случай и способъ быть полезнымъ для другихъ людей и общаго блага, если она служитъ для него источникомъ многихъ высокихъ удовольствій и чистыхъ радостей, составляющихъ собою его истинное счастіе на землѣ, если, наконецъ, она такъ необходима для приготовленія человѣка къ его вѣчной судьбѣ: то не ясно ли, что она имѣетъ великое достоинство и неоспоримо превосходнѣе жизни праздной, хотя бы послѣдняя и казалась инымъ пріятною?

Итакъ несомнѣнно, что лучшее, благороднѣйшее употребленіе жизни состоитъ не въ праздности и покоѣ, но въ трудѣ и дѣятельности. Это наше призваніе, на то Богъ даровалъ намъ силы и способности, для того вложены въ насъ Творцемъ различныя потребности, духовныя и тѣлесныя. Посему тогда только, когда мы проводимъ свою жизнь въ дѣятельности и занятіяхъ, мы дѣлаемъ изъ нея употребленіе, согласное съ Его святою волею и соотвѣтствующее Его благимъ намѣреніямъ о насъ. Только полезная и разумная дѣятельность придаетъ нашей жизни характеръ и значеніе разумной жизни. Только дѣятельный человѣкъ живетъ настоящею и полною жизнію. И онъ живетъ не для одного себя, а и для другихъ, для своихъ современниковъ и потомковъ. Часто самыя позднія поколѣнія съ похвалою и благословеніями произносятъ его имя. Поэтому, если Божественное Провидѣніе благоволило назначить въ удѣлъ намъ тотъ или другой родъ занятій, будемъ благодарны Ему за то и никогда не позволимъ себѣ роптать на ихъ многочисленность и тягость. Не будемъ сѣтовать и сожалѣть о мнимомъ блаженствѣ покоя и бездѣйствія: такое блаженство дается человѣку въ наказаніе за то, что онъ желалъ его и домогался. Будемъ дѣлать, пока продолжается день жизни нашей, – придетъ ночь смерти, и тогда уже поздно будетъ намъ дѣлать, хотя бы мы и желали. Будемъ вѣрныии и благими слугами Господа, чтобы Онъ, когда пріидетъ, нашелъ насъ бдящими.

И. Ч.

«Духовная Бесѣда». 1859. Томъ 6. № 25. С. 373- 387.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: