Новосвмуч. Епископъ Амвросій (Гудко) – Говѣнье, исповѣдь и св. причащеніе.

Наступилъ священный постъ, время спасительныхь подвиговъ, весна душамъ, духовная жатва, какъ называютъ св. отцы св. Четыредесятницу. Всѣ добрые христіане считаютъ своей непремѣнной обязанностью въ это время исповѣдать грѣхи свои и приступить къ чашѣ Господней. И долгъ нашъ – долгъ священный пастырей Церкви въ возможно большей и лучшей мѣрѣ воспользоваться этимъ временемъ для пробужденія усыпленной совѣсти грѣшника, для приведенія кающихся въ ближайщее общеніе со Христомъ. Но для сего необходимо возможно лучше, правильнѣе поставить говѣніе, исповѣдь и причащеніе духовныхъ чадъ нашихъ. Ибо кто не знаетъ, что многія изъ нихъ, особенно въ въ нашемъ прежде ополяченномъ и окатоличенномъ краѣ, относятся очень небрежно къ этой своей обязанности: придетъ человѣкъ къ одной службѣ, пошепчетъ про себя нѣсколько молитвъ, притомъ нерѣдко исковерканныхъ, перепутанныхъ и пермѣшанныхъ славянскаго съ польскимъ, и уже приступаетъ къ исповѣди и св. причащенію. О говѣній многіе и представленія никакого не имѣютъ. Правда, нелегко измѣнять народные обачаи, утвердившіеся вѣками. Да, нелегко, но не невозможно. Нашъ народъ боится Бога и благоговѣетъ предъ Нимъ, и если умѣючи объяснить ему важность и необходимость говѣнія, онъ послушается наставленій добраго пастыря. А какъ дорого это время, время говѣнія для духовныхъ назиданій, когда души кающагося обычно такъ довѣрчиво бываетъ открыта для руководства ко спасенію. И для сей цѣли нужно пользоваться не столько исповѣдью каждаго въ отдѣльности, сколько общими назиданіями – для всѣхъ говѣющихъ. Къ сему побуждаетъ и многолюдство, довольно обычное въ нашихъ приходахъ, гдѣ одному приходится исповѣдать въ теченіи Великаго поста 2-3 тысячи, а иногда 4-5 тысячъ душъ. Гдѣ же тутъ время для назиданій на исповѣди, когда не только душа, но и языкъ устаетъ говорить самое необходимое – разрѣшительную молитву? Поэтому-то добрые пастыри стараются поучать свою паству – всѣхъ говѣющихъ передъ исповѣдью, а въ исключительныхъ случаяхъ, когда нѣтъ возможности исповѣдывать каждаго въ отдѣльности (напр. о. Іоаннъ Кронштадтскій), даже самую исповѣдь замѣняютъ общею проповѣдью, располагающей всѣхъ къ чувству глубокаго раскаянія. Многое здѣсь можно говорить. Для примѣра укажемъ одно слово св. Златоуста.

«Послѣдуемъ и мы за Христомъ, увѣщеваетъ этотъ Златословесный Учитель (подобно тѣмъ, которые приводили къ Нему страждущихъ различными недугами (Мѳ. IV, 24). И мы имѣемъ многія болѣзни душевныя, а эти-то болѣзни Онъ преимущественно и желаетъ уврачевать. Для того вѣдь Онъ врачуетъ и тѣлесныя болѣзни, чтобы истребить и душевныя. Приступимъ же къ Нему и будемъ просить не какихъ-либо житейскихъ благъ, но отпущенія грѣховъ; Онъ и нынѣ подаетъ (все нужное), если только просимъ прилежно. Тогда разнесся о Немъ слухъ по всей Сиріи, нынѣ же по всей вселенной. Стекались къ Нему тогда жители разныхъ странъ, слыша, что Онъ исцѣляетъ бѣсноватыхъ, а ты, имѣя предъ очами гораздо многочисленнѣйшіе и важнѣйшіе опыты Его могущества, не хочешь востать и устремиться къ Нему? Тѣ оставляли и отечество, и друзей, и сродниковъ, а ты не хочешь выйти изъ дому, чтобы приступить къ Нему и получить гораздо лучшее? Но мы и этого отъ тебя не требуемъ. Оставь только злыя привычки, и ты можешь, оставаясь дома съ своими, удобно спастись. Имѣя какую-нибудь тѣлесную болѣзнь, мы всѣми силами стараемся освободиться отъ нея, а страдая тяжко отъ болѣзней душевныхъ, мы медлимъ и отказываемся отъ врачества. Потому мы не избавляемся и отъ тѣлесныхъ болѣзней, что необходимое для насъ мы почитаемъ маловажнымъ, а маловажное необходимымъ, и, оставивъ самый источникъ золъ, хотимъ очистить потоки. А что испорченность души есть причина болѣзней тѣлесныхъ, тому доказательствомъ служитъ и тотъ разслабленный, который былъ въ болѣзни 38 лѣтъ, и тотъ, котораго спустили на одрѣ, разобравъ кровлю, а прежде всего – Каинъ. Да и многіе другіе примѣры показываютъ то же. Итакъ, истребимъ источникъ золъ, и тогда всѣ потоки болѣзней изсякнутъ сами собою. Не одно разслабленіе тѣлесное есть болѣзнь, но и грѣхъ; и послѣдній еще болѣе перваго, такъ какъ душа лучше тѣла. Итакъ, приступимъ и нынѣ ко Христу, будемъ просить Его, чтобы Онъ уврачевалъ разслабленную нашу душу, и оставивъ все житейское, будемъ заботиться только о духовномъ. Стяжавъ это, ты можешь пещись потомъ и объ остальномъ. Не почитай себя безопаснымъ, если не скорбишь о грѣхахъ своихъ; но о томъ-то особенно и стенай, что не чувствуешь сокрушенія о своихъ беззаконіяхъ. Твое спокойствіе происходитъ не отъ того, чтобы грѣхъ не угрызалъ, но отъ безчувствія души, преданной грѣху. Представь себѣ, какъ терзаются чувствующіе тяжесть грѣховъ своихъ, какъ горько вопіютъ они, – горестнѣе нежели тѣ, кого рѣжутъ или жгутъ! Что дѣлаютъ они, какъ страдаютъ, сколько проливаютъ слезъ, сколько испускаютъ стенаній, чтобы освободиться отъ мученій совѣсти? Этого они не стали бы дѣлать, если бы сильно не страдали душею.

Всего лучше совсѣмъ не грѣшить; а если кто согрѣшилъ, то нужно чувствовать свой грѣхъ и исправляться. Если же этого не будетъ, то какъ мы станемъ умолять Бога и просить отпущенія грѣховъ, когда самимъ себѣ не даемъ въ нихъ никакого отчета? Когда самъ ты, согрѣшившій, не хочешь знать и того, что согрѣшилъ, то о прощеніи какихъ грѣховъ будешь просить Бога? О тѣхъ, которыхъ не знаешь? И какъ ты можешь познать великость благодѣянія? Итакъ, исповѣдуй всѣ грѣхи твои подробно, чтобы узнать, сколь великъ долгъ, который тебѣ прощается, и такимъ образомъ возбудишь въ себѣ благодарность къ своему Благодѣтелю. Оскорбивъ человѣка, ты упрашиваешь и друзей, и сосѣдей, и самихъ привратниковъ, тратишь деньги, теряешь много дней, ходя къ нему и умоляя о прощеніи. И, хотя бы оскорбленный отогналъ тебя однажды, и въ другой разъ, и тысячу разъ, ты не отстаешь, но тѣмъ съ большею ревностію усугубляешь свои моленія. А раздраживъ Бога всяческихъ, мы небрежемъ о томъ, остаемся холодными, роскошествуемъ, упиваемся и дѣлаемъ все то, къ чему привыкли: когда же мы Его умилостивимъ?... Напротивъ, продолжая такъ жить, не раздражаемъ ли Его еще болѣе? И дѣйствительно, нераскаянпость во грѣхахъ гораздо болѣе возбуждаетъ Его гнѣвъ и негодованіе, нежели самый грѣхъ. Намъ надлежало бы сокрыться въ землю, не видѣть солнца, и даже не пользоваться воздухомъ за то, что имѣя столь милостиваго Владыку, мы раздражаемъ Его и, раздражая, даже не раскаиваемся въ томъ. Онъ и во гнѣвѣ Своемъ не только не имѣетъ къ намъ ненависти и отвращенія, но и гнѣвается для того, чтобы хотя такимъ образомъ привлечь насъ къ Себѣ; вѣдь если бы Онъ, будучи оскорбляемъ, воздавалъ тебѣ одними благодѣяніями, то ты еще болѣе сталъ бы презирать Его. Чтобы этого не случилось, Онъ на время отвращаетъ отъ тебя лице Свое, чтобы соединить тебя съ Собою на вѣки. Итакъ, одушевимся надеждою на Его человѣколюбіе, принесемъ усердное покаяніе прежде, нежели настанетъ день, въ который самое покаяніе не принесетъ намъ никакой пользы. Нынѣ все отъ насъ зависитъ; а тогда приговоръ надъ нами будетъ во власти одного Судіи. Итакъ, предваримъ лице Его во исповѣданіи (Псал. 94, 2), будемъ плакать и рыдать. Если мы прежде дня Господня умилостивимъ Судію, чтобы Онъ отпустилъ намъ согрѣшенія, то не будемъ подлежать суду. Въ противномъ случаѣ, каждый изъ насъ, предъ лицемъ всей вселенной, приведенъ будетъ на судъ, и мы не будемъ имѣть никакой надежды получить прощеніе. Никто изъ живущихъ на землѣ, не получивъ разрѣшенія во грѣхахъ (на исповѣди), по переходѣ въ будущую жизнь, не можетъ избѣжать истязаній за нихъ. Но какъ здѣсь преступники изъ темницъ приводятся на судъ въ оковахъ, такъ и по отшествіи изъ этой жизни, всѣ души приведутся на страшный судъ, обремененныя различными узами грѣховъ. Подлинно, жизнь настоящая ничѣмъ не лучше темницы. Подобно тому, какъ, входя въ темничный домъ, мы видимъ всѣхъ обремененныхъ оковами, такъ и теперь, если, устранивъ весь внѣшній блескъ, войдемъ въ жизнь каждаго, то увидимъ, что душа каждаго обложена узами тяжелѣе желѣзныхъ, а особенно если взойдемъ въ души богатыхъ. Подлинно, чѣмъ большимъ они владѣютъ богатствомъ, тѣмъ болѣе и узъ на нихъ. Подобно тому, какъ видя узника, у котораго и шея, и руки, а часто и ноги въ желѣзахъ, ты почитаешь его крайне несчастнымъ, такъ и видя богатаго, владѣющаго неисчетными сокровищами, не называя его счастливымъ, но за то-то самое и считай его самымъ злополучнымъ. Въ самомъ дѣлѣ, кромѣ того, что онъ въ узахъ, при немъ находится еще жестокій стражъ темничный – злое любостяжаніе, которое не позволяетъ ему выйти изъ темницы, но приготовляетъ для него тысячи новыхъ оковъ, темницъ, дверей и затворовъ; и ввергнувши его во внутреннюю темницу, еще заставляетъ его услаждаться своими узами, такъ что онъ не можетъ даже найти и надежды освободиться отъ золъ, его угнетающихъ. И если ты проникнешь мыслію во внутренность души его, то увидишь ее не только связанною, но и крайне безобразною, оскверненною и наполненною червями. Удовольствія сластолюбивой жизни ничѣмъ не лучше, но еще отвратительнѣе, потому что растлѣваютъ и тѣло и душу, и поражаютъ ихъ безчисленнымъ множествомъ болѣзней. Представляя все это, будемъ молиться Искупителю душъ нашихъ, чтобы Онъ и разорвалъ оковы, и отогналъ отъ насъ того жестокаго стража, и, освободивъ духъ нашъ отъ тяжкихъ желѣзныхъ узъ, содѣлалъ бы его легче пера; а съ молитвою къ Нему соединимъ и собственное стараніе и усердіе и благую готовность. Такимъ образомъ мы сможемъ въ короткое время освободиться отъ облежащихъ насъ золъ, и познать свое прежнее состояніе, и воспріять дарованную намъ прежде свободу, которой да сподобимся всѣ мы, благодатію и человѣколюбіемъ Господа нашего Іисуса Христа, Которому слава и держава во вѣки вѣковъ. Аминь»{1}.

Преподавъ общее наставленіе предъ исповѣдью и принявъ исповѣданіе грѣховъ каждымъ въ отдѣльности, священникъ, при большомъ числѣ кающихся, можетъ читать для нихъ и одну общую разрѣшительную молитву, чѣмъ въ значительной мѣрѣ можно сократить трудъ и время.

Но, вотъ, окончена исповѣдь; прибижается время причащенія. Здѣсь опять добрый пастырь долженъ постараться возможно лучше приготовить своихъ чадъ къ достойному принятію великой святыни Тѣла и Крови Господнихъ, опасаясь, какъ бы изъ многихъ причащающихся кто-либо не приступилъ ко св. Чашѣ безъ должнаго приготовленія и вниманія или съ нечистой совѣстью. Какъ и что здѣсь слѣдуетъ говорить, пусть и въ этомъ руководителемъ нашимъ будетъ св. Іоаннъ Златоустъ.

«Такъ какъ мы вспомнили объ этой жертвѣ (евхаристіи, причащеніи), говорить св. Златоустъ въ одномъ словѣ, – то хочу сказать немногое къ вамъ – посвященнымъ (крещеннымъ), немногое по размѣрамъ, но обладающее великою силою и пользою, потому что говоримое – не наше, а божественнаго Духа. Что же это? Многіе пріобщаются во этой жертвѣ однажды въ (настоящій) годъ, другіе дважды, иные много разъ. Слѣдовательно, всѣмъ полезно наше слово, даже и самимъ пребывающимъ въ пустынѣ, потому что они однажды въ годъ пріобщаются, а нерѣдко черезъ два года. Что же? Кого мы одобряемъ? Ни тѣхъ, которые однажды, ни тѣхъ, которые часто, но тѣхъ, которые съ чистого совѣстію; съ чистымъ сердцемъ, съ неоскверненного жизнію. Такіе всегда приступаютъ, а которые не таковы, тѣ ни однажды. Ядый бо и піяй недостойнѣ, судъ себѣ ястъ и піетъ (1 Кор. 11, 29), какъ говоритъ апостолъ. Они даются святымъ; это выражаетъ и діаконъ, призывая святыхъ тѣми страшными словами (Святая святымъ!). Такъ какъ не можетъ человѣкъ знать то, что принадлежитъ ближнему, если не Духъ, который въ немъ обитаетъ, то онъ произноситъ эти слова: Святая святымъ! Если кто не святъ, не приступай. Не просто говоритъ: чистый отъ грѣховъ, но – святой, потому что не освобожденіе только отъ грѣховъ дѣлаетъ святымъ, но также присутствіе Духа и богатство добрыхъ дѣлъ. А что это за грѣхъ? Когда приступаютъ не со страхомъ, но ударяя въ грудь, поднимая шумъ и прочее. Часто я это говорилъ и не перестану говорить... Что шумишь, скажи мнѣ? Безъ сомнѣнія, дѣловая нужда зоветъ (тебя скорѣе домой). Значитъ, ты во всякомъ случаѣ знаешь, что въ этотъ часъ у тебя есть дѣла? Во всякомъ случаѣ помнишь, что ты на землѣ? А развѣ же это не признакъ окаменѣлой души – думать въ это время, что находишься на землѣ, а не участвуешь въ хорѣ ангеловъ, съ которыми и возсылаешь къ Богу ту таинственную пѣснь, пѣснь побѣды: святъ, святъ, святъ? Христосъ для того назвалъ насъ орлами, говоря: идѣже тѣло, тамо и орли (Лук. 17, 37), чтобы мы восходили на небо, взлетали на высоту, облегчаемые крыльями Духа, а мы, какъ змѣи, пресмыкаемся долу и ѣдимъ землю. Желаете, я скажу, отчего происходитъ шумъ? Оттого, что не всегда закрываемъ для васъ двери и дозволяемъ уходить раньше послѣдняго благодаренія{2}: это указываетъ на большое пренебреженіе. Что ты дѣлаешь, человѣкъ? Когда Христосъ присутствуетъ, ангелы предстоятъ, трапеза предложена, – ты самъ бросаешь и уходишь? А позванный на обѣдъ, ты не осмѣливаешься уйти раньше сотоварищей? Желаете, я скажу, чье дѣло дѣлаютъ тѣ, которые уходятъ до евхаристіи. Когда Іуда участвовалъ въ послѣдней вечери въ ту окончательную ночь и всѣ другіе возлежали, онъ выскочилъ и ушелъ. Ему и тѣ подражаютъ. Если бы онъ не ушелъ, то не сдѣлался бы предателемъ и не погибъ бы; если бы онъ не отлучился отъ пастыря, то не сдѣлался бы добычею звѣря. Видишь ли, что послѣдняя молитва послѣ жертвы бываетъ потому образцу? Онъ именно съ іудеями, а они вышли съ Владыкою, воспѣвши пѣснь. Это я говорю, чтобы вы не шумѣли и не кричали, но въ великомъ молчаніи и благопристойности будемъ пріобщаться этой божественной жертвѣ, чтобы и душу намъ очистить и достигнуть вѣчныхъ благъ. Не утверждай, что это простой хлѣбъ и вино; это – Тѣло и Кровь, согласно Владычнему изреченію; не суди о дѣлѣ по вкусу, но почерпай несомнѣнное убѣжденіе въ вѣрѣ. Приступая же, не разъединяй рукъ, но изъ лѣвой руки сдѣлай сѣдалище для правой, изъ ладони устрой впадину, какъ имѣющій принять Царя; принимай тѣло Христово съ великимъ страхомъ, чтобы какой-нибудь маргаритъ не выпалъ изъ твоей руки и ты бы не повредилъ ни одного изъ твоихъ членовъ. Подобнымъ образомъ приступай и къ святой крови, не протягивая рукъ... говоря: аминь. Пока еще влага въ устахъ, коснемся руками глазъ и чела, – освятятся и прочія чувства; и возблагодари Бога, удостоившаго тебя такого таинства{3}.

Но ты скажешь, возможно спастись среди міра? Что говоришь? Хочешь, я вкратцѣ покажу, что не мѣсто приноситъ спасеніе, но образъ жизни и воля, устремленная къ Богу? Адамъ, находясь, въ раю, какъ въ пристани, потерпѣлъ кораблекрушеніе; а Лотъ въ Содомѣ, какъ въ морѣ, спасся. Іовъ на навозной кучѣ былъ оправданъ; а Саулъ, пребывая въ сокровищницахъ царскаго дворца, лишился какъ настоящей, такъ и будущей славы и чести. Это не защита, мы терпимъ это потому, что занимаемся не молитвами и божественными собраніями. Или не видишь, какъ желающіе получить достоинства отъ земного царя бываютъ настойчивы, и другихъ побуждаютъ къ заступничеству, чтобы не потерпѣть неудачи въ искомомъ? Это у меня говорится относительно тѣхъ, которые пропускаютъ святыя собранія и которые въ страшный часъ таинственности занимаются разговорами и пустословіемъ. Что дѣлаешь, человѣкъ? Развѣ ты не обѣщалъ іерею, говорившему: горѣ имѣемъ сердца, и не сказалъ: имамы ко Господу? Не стыдишься и не краснѣешь, оказавшись лжецомъ въ такихъ словахъ и въ такой часъ? Увы! Когда царская трапеза приготовлена, агнецъ Божій закалается за тебя, священникъ подвизается за тебя, серафимы предстоятъ, шестокрылатые закрываютъ лица, всѣ безтѣлесныя силы, вмѣстѣ съ священникомъ, посольствуютъ за тебя, огонь духовный нисходитъ, кровь проливается въ чашу изъ непорочнаго бока, – совѣсть твоя, о, человѣкъ, тебя не осуждаетъ? Сто шестьдесятъ восемь часовъ заключается въ недѣлѣ, и одинъ – единственный часъ опредѣлилъ для Себя Богъ; если ты и его употребишь на дѣла житейскія, на разговоры и смѣшки, то съ какимъ напослѣдокъ дерзновеніемъ подойдешь къ Божественнымъ Тайнамъ, съ какою совѣстію? Вотъ, если бы у тебя былъ калъ въ рукахъ, осмѣлился ли бы ты приблизиться къ царской бахрамѣ? Отнюдь нѣтъ. Не смотри, что это хлѣбъ, что вино, – не какъ прочія обыкновенныя снѣди они удаляются въ задній проходъ, – нѣтъ, ничего такого не думай. Поэтому, приступая, мы и думаемъ, что причащаемся божественнаго Тѣла не какъ люди, но какъ сами серафимы клещами огненными, которыя видѣлъ Исаія. Прошу и умоляю – не будемъ уклоняться отъ церквей, а собравшись, не будемъ заниматься въ церкви разговорами, но стоять въ страхѣ и трепетѣ, съ опущенными внизъ глазами, съ устремленною вверхъ душой, будемъ воздыхать сердцемъ. Или не видишь стоящихъ возлѣ смертнаго и временнаго царя, – какъ они бываютъ неподвижны, молчаливы, не вращаютъ глазами туда и сюда, но стоятъ уныло, смущенно, боязливо? Самъ отъ себя, человѣкъ, заимствуй обличеніе и приступай къ Небесному Богу хотя бы такъ, какъ къ царю земному. Часто я это говорю, и не перестану говорить. А входя въ церкви, будемъ входить, какъ подобаетъ Богу, не имѣя, въ душѣ злопамятства, чтобы намъ не понести осужденія, когда говоримъ: остави намъ, яко и мы оставляемъ (Мѳ. 6, 12). Страшны эти слова, ибо къ Богу взываетъ тотъ, кто говоритъ такъ: я оставилъ, Владыка, – оставь; я простилъ, – прости. Итакъ, зная объ этомъ, равно и о томъ огнѣ, и о страшномъ судилищѣ, обратимся наконецъ отъ заблужденій нашего (жизненнаго) пути. Вѣдь наступитъ день, когда зрѣлище жизни прекратится и никто наконецъ не будетъ уже подвизаться. Это – время покаянія, а то – суда; это – время подвиговъ, а то – вѣнцевъ. Возбудитесь, умоляю, и старательно выслушайте сказанное. Мы жили плотію, поживемъ наконецъ духомъ; жили въ безпечности, поживемъ, наконецъ, въ раскаяніи. Что чванишься, земля и пепелъ? Что гордишься? Что высокоумствуешь? Что надѣешься на мірскую славу и богатство? Пойдемъ къ гробамъ, прошу; взглянемъ на разсѣянную природу, на провонявшія кости, на истлѣвшія тѣла; посмотри и, если ты мудрый, если разумный, скажи мнѣ: кто тутъ царь и кто частный человѣкъ, кто свободный и кто рабъ, кто мудрецъ и кто простецъ. Гдѣ тутъ красота юности, гдѣ прелесть взгляда, гдѣ прекрасные глаза, гдѣ блестящее лицо? Не все ли пыль, не все ли зола, не все ли пепелъ, не все ли мракъ, не все ли тлѣніе и смрадъ? Размышляя объ этомъ и памятуя о послѣднемъ днѣ, будемъ, пока, есть время, творить добро, чтобы намъ избавиться, отъ будущей безконечной геенны и удостоиться царства небеснаго, благодатію и человѣкобіемъ Господа нашего Іисуса Христу Которому слава во вѣки вѣковъ. Аминь»{4}.

 

«Волынскія Епархіальныя Вѣдомости». 1907. № 9. Ч. Неофф. С. 272-279. Отд. изд. Почаевъ 1907.

 

{1} Бесѣда XIV-я на Еванг. Мѳ.

{2} Благодарственныя молитвы послѣ причащенія.

{3} Теперь только священники и діаконы причащаются отдѣльно Тела и Крови Христовыхъ; а во дни св. Златоуста такъ причащались и міряне.

{4} Слово о томъ, что не должно недостойно приступать къ Божественнымъ Тайнамъ. Изд. Спб. д. акад., Т. XII. кн. 2, стр. 882.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: