Необходимо-ли требуютъ каноническія постановленія, чтобы приходскіе священнники были женаты, и на какомъ основаніи и съ какого времени утвердился въ Россіи обычай рукополагать не иначе, какъ когда предназначенный къ рукоположенію вступить въ бракъ?
Церковь Восточная издревле не обязывала поставляемыхъ на степень священника или діакона ни къ брачной жизни, ни къ безбрачной. На первомъ вселенскомъ Соборѣ нѣкоторые изъ отцовъ предлагали было постановить общимъ правиломъ, чтобы священники и діаконы (равно какъ и епископы) вели жизнь безбрачную; но, по совѣту св. Пафнутія, епископа Ѳиваидскаго, удержались отъ такого требованія «изъ опасенія вредныхъ послѣдствій отъ избытка строгости». Но и тогда избираемымъ въ клиръ не было вмѣнено въ обязанность непремѣнно вступать въ супружество: безбрачные священники и діаконы, по древнему преданію, и должны были оставаться безбрачными; а состоявшимъ въ супружествѣ предоставлено на волю удаляться отъ сожитія съ женами или оставаться въ прежнихъ отношеніяхъ[1].
И такъ, общимъ приговоромъ признано было, что клирикъ, если хочетъ, можетъ вести брачную жизнь, но только въ такомъ случаѣ, когда вступитъ онъ въ бракъ до священства: рукоположеніемъ ограничивается его свобода (правил. Апост. 26.). По временамъ повторялись требованія, подобныя тому, какое предложено было на Соборѣ Никейскомъ, касательно безбрачности духовенства, – а въ нѣкоторыхъ случаяхъ довольно рѣзко, какъ наприм., у св. Епифанія Кипрскаго[2]. Но Церковь, по прежнему, не препятствовала женатымъ вступать въ клиръ, быть священниками и діаконами; а съ другой стороны, не стѣсняла свободы оставаться и безбрачными. Въ ея правилахъ брачная жизнь духовенства является вездѣ, какъ разрѣшеніе, а не какъ обязанность.
Такъ какъ вопросъ о брачной жизни долженъ былъ рѣшаться до рукоположенія, а на степени церковныя обыкновенно возводили въ порядкѣ, а не вдругъ на высшія, то понятно, что этотъ вопросъ ближе всего относился до рукополагаемыхъ въ діакона. Вступающіе на эту первую степень іерархіи – должны были предварительно рѣшить для себя, могутъ-ли они вести жизнь безбрачную, или имѣютъ нужду въ супружествѣ, и въ такомъ случаѣ напередъ вступить въ бракъ. Въ такомъ смыслѣ императоръ Юстиніанъ постановилъ: «если рукополагаемый въ діакона не будетъ женатъ, то не прежде долженъ быть рукоположенъ, какъ давъ рукополагающему обѣщаніе, что по рукоположеніи можетъ жить честно, и не имѣя законной жены»[3]. Очевидно, что и здѣсь бракъ поставляется обязанностію не для всѣхъ, но только для не надѣющихся проводить честно жизнь безбрачную.
Дѣйствуя по этимъ началамъ, Церковь Восточная на Соборѣ Трулльскомъ осудила правило Римской Церкви, расторгающее союзъ супружескій священниковъ и діаконовъ, и подтвердила – какъ для состоящихъ въ супружествѣ священниковъ и діаконовъ, такъ и для избираемыхъ на сіи степени изъ женатыхъ, не считать союзъ брачный препятствіемъ, удаляющимъ отъ священнаго сана (Пр. 13). Такимъ образомъ, и этимъ мудрымъ правиломъ, избавившимъ и избавляющимъ Церковь Восточную отъ множества безпорядковъ въ клирѣ и еще большихъ нареканій, не стала она въ рѣшительное противорѣчіе съ Церковію Римскою, (ибо не поставила, въ противоположность ей, въ непремѣнную обязанность всѣмъ священникамъ и діаконамъ быть женатыми), но между двумя крайностями избрала средній путь. Для своей іерархіи, равно какъ и для Римской, она постановила: «понеже рѣчено въ Апостольскихъ правилахъ, яко изъ производимыхъ въ клиръ безбрачныхъ токмо чтецы и пѣвцы могутъ вступати въ бракъ: то и мы, соблюдая сіе, опредѣляемъ: да отнынѣ ни иподіаконъ, ни діаконъ, ни пресвитеръ не имѣетъ позволенія, по совершеніи надъ нимъ рукоположенія, вступати въ брачное сожительство: аще-же дерзнетъ сіе учинити, будетъ изверженъ. Но аще кто изъ поступающихъ въ клиръ восхощетъ сочетатися съ женою по закону брака: таковый да творитъ сіе прежде рукоположенія во иподіакона, или въ діакона, или въ пресвитера» (Пр. 6). И такъ желающимъ бракъ не воспрещается, только вступленіе въ бракъ должно быть до рукоположенія.
Вотъ общее и древнее правило!
Къ этому общему правилу Соборъ Трулльскій присовокупилъ особое распоряженіе о нѣкоторыхъ священникахъ въ иноплеменническихъ церквахъ. Имѣлись въ виду священники, произведенные изъ женатыхъ, но которые потомъ, по взаимному согласію съ своими женами, пресѣкали супружеское сожительство съ ними. Соборъ не отринулъ такого расположенія благоговѣйныхъ іереевъ, но, еще желая содѣйствовать благоустроенію ихъ подвига, позволилъ себѣ, по уваженію къ обстоятельствамъ, разрѣшить этимъ священникамъ болѣе, нежели сколько разрѣшило существовавшее Апостольское правило. Правило это (5-ое) не дозволяло священнику, подъ предлогомъ благоговѣнія, удалять свою жену изъ дома: Соборъ, имѣя въ виду еще не утвердившееся состояніе христіанской жизни въ новопросвѣщенномъ народѣ, чтобы не допустить до нарушенія даннаго обѣта, дозволилъ супругамъ, совсѣмъ расходиться и жить особо (Пр. 30). И это распоряженіе также показываетъ, что Соборъ не отрицалъ безусловно безбрачной жизни въ бѣломъ духовенствѣ. Онъ позволяетъ даже связанныхъ узами супружества священникамъ, по взаимному согласію съ супругами, удалять ихъ отъ себя. Тѣмъ менѣе было препятствіе ввѣрить благодать священства безбрачному благонадежному по жизни.
Въ IX вѣкѣ, когда и Русская Церковь получила свое начало отъ Греческой, въ Греціи не было препятствія священникамъ быть брачными и безбрачными; но нѣкоторые изъ желающихъ проводить брачную жизнь, конечно, съ дозволенія своихъ епископовъ, стали откладывать вступленіе въ бракъ до извѣстнаго срока послѣ рукоположенія. Взаимными уступками опредѣлялось, чтобы поставленные въ священники изъ неженатыхъ, но изъявившіе желаніе вступить въ бракъ, могли до двухъ лѣтъ оставаться въ такомъ положеніи, а потомъ жениться. Императоръ Левъ Филосовъ, пресѣкая также своеволіе, постановилъ: «преданіе церковное требуетъ, чтобы поставляемые въ священники, или оставались навсегда безбрачными, если надѣются не измѣнить обѣту; или, если имъ кажется невозможнымъ сохранить оный, вступали-бы въ законный бракъ и затѣмъ принимали на себя божественное служеніе. Но существующій нынѣ обычай желающимъ вступить въ бракъ попускаетъ быть священниками до бракосочетанія, и назначаетъ потомъ двухлѣтній срокъ для исполненія намѣренія относительно бракосочетанія. Находя это неприличнымъ, повелѣваемъ совершать рукоположеніе сообразно съ древле-преданнымъ установленіемъ Церкви»[4].
Въ такой-же силѣ отвѣчалъ Ѳеодоръ Вальсамонъ, Патріархъ Антіохійскій, истолкователь церковныхъ правилъ (XII в.), на вопросъ Александрійскаго Патріарха: можетъ-ли діаконъ или иподіаконъ – законно вступить въ супружество или нѣтъ?[5]. Вальсамонъ не отвѣчалъ, что не дозволено безбрачныхъ поставлять въ діаконы, и потому вопросъ совсѣмъ не можетъ имѣть мѣста: но указалъ только на приведенную новеллу Императора Льва.
Но, какъ видно изъ самыхъ опытовъ нарушенія церковныхъ правилъ и изъ вопросовъ, по причинѣ, общаго ослабленія нравовъ, становилось все труднѣе и труднѣе соблюдать чистоту духовенства. Поэтому обыкновеннымъ дѣломъ стало, что священники постаставляемы были изъ женатыхъ. Можетъ быть, содѣйствовали тому и усиливавшіеся споры съ Латинянами, и опасеніе подобныхъ безпорядковъ, какими наполнена исторія Латинскаго духовенства, по его безженству. По крайней мѣрѣ Вальсамонъ видѣлъ въ свое время между греками едва-ли не вездѣ священниковъ женатыхъ. Въ толкованіи на вышеприведенное 30-е правило Трулльскаго Собора о священникахъ въ церквахъ иноплеменническихъ онъ замѣчаетъ: «я распрашивалъ разныхъ Епископовъ, приходившихъ изъ Россіи, а также и Митрополита Аланскаго (въ Грузіи), и узналъ, что въ тамошнихъ странахъ, хотя и иноплеменническихъ, правило это не имѣетъ дѣйствія: но подобно нашимъ священникамъ, и тѣ имѣютъ своихъ женъ, и по рукоположеніи». Такимъ образомъ, хотя и не было каноническаго воспрещенія рукополагать въ священники и діаконы изъ безбрачныхъ, но само собою какъ въ Греціи, такъ и въ Россіи ввелось въ обычай поставлять только вступающихъ въ бракъ. И этотъ обычай, сдѣлавшись общимъ правиломъ, простеръ у насъ свою силу до того, что и женатымъ, но, къ несчастію, овдовѣвшимъ запрещалось священнодѣйствовать. Въ первый разъ такое запрещеніе встрѣчается въ постановленіи, приписываемомъ въ стоглавѣ св. Петру, Митрополиту всероссійскому Соборомъ 1667 г. хотя оно и отмѣнено, но остался еще слѣдъ прежняго порядка дѣлъ въ общепринятомъ обычаѣ не возводить вдовыхъ діаконовъ во священники.
При всемъ томъ, даже въ концѣ XV в. не чужда была іерархіи отечественной мысль о доступности священства и безбрачнымъ, внѣ монашества, по крайней мѣрѣ въ извѣстныхъ случаяхъ. Эту мысль усвояетъ Геннадій, Архіепископъ Новгородскій (1436-1504), Митрополиту Всероссійскому Симону. Въ посланіи къ нему онъ пишетъ: «говорилъ еси, Господине, о подъяческомъ (иподіаконскомъ) ставленьѣ, которые подъякы малы ставлены, не женаты, и которые обѣщаются дѣвствовати, тѣмъ ослобожено и діаконскій и ерейскій санъ взяти; а которые ся женятъ, тѣмъ не войти въ діаконскій санъ, ни въ ерейскій; да и списокъ ми еси прислалъ о томъ отъ Божественныхъ правилъ»[6]. Это разсужденіе возникло именно потому поводу, что въ XIV вѣкѣ явилась въ Россіи секта стригольниковъ, которые, соблазняясь не совсѣмъ чистою жизнію нѣкоторыхъ священнослужителей, (именно безбрачныхъ и вдовыхъ), до того вознегодовали на все духовенство, что стали отвергать и самое священство, іерархію, а вмѣстѣ съ тѣмъ и другія самыя важныя церковныя установленія. Для пресѣченія такой зловредной ереси и для предупрежденія соблазновъ въ жизни духовенства, русскіе митрополиты въ XIV и XV столѣтіи приняли за правило – воспрещать священнослуженіе вдовымъ священникамъ и діаконамъ и вообще не допускать въ священство неженатыхъ. И это правило утверждено было потомъ соборами въ началѣ XVI столѣтія какъ на сѣверѣ, такъ и на югѣ Россіи[7].
По увѣренію писателей, въ этомъ постановленіи руководствовались апостольскими совѣтами и Моисевымъ законоположеніемъ, принимали во вниманіе и обычаи сосѣднихъ христіанъ того времени, особенно Польши[8].
По соображеніи съ духомъ времени, можно видѣть, что къ упомянутому опредѣленію примѣшалось отвращеніе, какое тогда чувствовали у насъ къ безженству латинскаго священства. Думали: «если безъ жены священникъ, то это латинскій священникъ»[9].
Соборъ патріаршій въ Москвѣ въ 1667 году, признавъ постановленіе о непремѣнномъ вступленіи священнослужителей въ супружество хотя и не безполезнымъ въ свое время для церкви, но канонически не совсѣмъ правильнымъ и несогласнымъ съ древнею вселенскою Церковію, – отмѣнилъ или ослабилъ его на будущее время, т. е. не воспрещалъ быть священникамъ и діаконамъ и не оженившимся, а воспретилъ только подъ страхомъ изверженія по принятіи рукоположенія жениться[10]. Но въ практикѣ русской Церкви доселѣ сохранилась, получившая свое начало въ XV столѣтіи, та особенность, что пресвитеры и діаконы рукополагаются не иначе, какъ по вступленіи въ законный бракъ, а безбрачные не допускаются въ священники, и даже вдовые діаконы не посвящаются въ пресвитеры.
Вл. Мал-скій.
«Волынсккія Епархіальныя Вѣдомости». 1908. № 18. Ч. Неофф. С. 359-365.
[1] Сократъ. Истор. Церкв. I, II. Созоменъ I, 23, пересказывая о томъ-же, прямо говоритъ, что безбрачное состояніе (клириковъ) Соборъ предоставилъ волѣ каждаго.
[2] Exposit Fidei Cathol п. 21 Haeres 48 п. 7, 59. п. 4.
[3] Novella 123. п. 14. Это впослѣдствіи подтверждено и Соборомъ Трулльскимъ (пр. 6), въ отмѣну мѣстнаго послабленія, утвержденнаго Соборомъ Анкирскимъ (пр. 10).
[4] Novella 3.
[5] Вопросъ 39.
[6] Акты историч. Т. 1, № 104.
[7] Соборы въ Москвѣ 1503–1504 года и въ Вильнѣ въ 1509 г. См. въ дополненіи къ актамъ историч. Т. г, № 289 и экспед. 1, № 383. Также въ прибавл. къ описанію Кіево-Софійск. собора № 10. Правосл. собесѣдникъ 1859 г. Іюнь, Церковн. постановлен, о священствѣ.
[8] Истор. русской Церкви преосв. Филарета, період. III, § 42. Прибавл. къ описанію Кіево-Софійскаго собора, № 1-4. 42.
[9] Церковн. истор. преосв. Филарета, період. III, § 42.
10Собран, закон, Т. 1, № 412, гл. IX.