Ѳеодоръ Сергѣевичъ Надеждинъ – Усердное и дѣятельное служеніе Господу Іисусу Христу, по примѣру св. Іосифа Аримаѳейскаго и Женъ Мѵроносицъ (Марк. 15, 43-47; 16, 1-7).
Богомудрыя жены Мѵроносицы: равноап. Марія Магдалина, Марѳа и Марія Виѳанскія, Марія Клеопова (Іаковлева), Сусанна, Іоанна, Соломія и правв. Іосифъ Аримаѳейскій и Никодимъ, потаенные ученники Іисуса Христа. Иконописецъ Димитрій Евгеньевичъ Долговъ.
О Христѣ Іисусѣ, говоритъ св. Апостолъ, нѣсть мужескъ полъ, ни женскій, но вcи едино (Гал. 3, 28), по благодатному единенію съ Господомъ, по единству цѣли вѣчнаго спасенія; всѣ едино и по нравственному духу, ихъ одушевляющему, – по любви къ Богу по вѣрѣ, терпѣнію, самоотверженію, и по другимъ добродѣтелямъ христіанскимъ. Высокій примѣръ такого нравственно-духовнаго единства представляетъ намъ Евангеліе, въ образѣ св. Іосифа аримаѳейскаго и святыхъ женъ-мѵроносицъ.
Пріиде Іосифъ, – повѣствуетъ оно, – иже отъ Аримаѳеа, благообразенъ совѣтникъ, иже и той бѣ чая царствія Божія: дерзнувъ вниде къ Пилату, и проси тѣлесе Іисусова.
Іосифъ въ современномъ ему обществѣ іудейскомъ занималъ одно изъ самыхъ важныхъ и видныхъ мѣстъ, – былъ совѣтникъ, т. е. членъ синедріона, высшаго правительственнаго мѣста іудеевъ. Но самая эта высота общественнаго положенія дѣлала для него тѣмъ болѣе опаснымъ поступокъ, на который онъ рѣшился. Еще злоба враговъ Іисусовыхъ кипѣла во всей своей силѣ; еще недавно, только нѣсколько часовъ назадъ, и простой народъ, и воины, и старѣйшины, и фарисеи, и сами первосвященники ругались и издѣвались надъ Распятымъ, не находя довольно ни укорительныхъ словъ, ни наглыхъ поступковъ, чтобы умалить Сына человѣческаго паче всѣхъ сыновъ человѣческихъ (Исаіи 53, 3). Нетрудно было догадаться и понять, что эти люди вовсе не пожелаютъ, чтобы Ему по смерти оказываемы были почести. Посему Іосифу, рѣшившемуся на это, угрожало много опасностей – опасность потерять благоволеніе архіереевъ и фарисеевъ, всѣхъ великихъ и сильныхъ тогдашняго іудейскаго міра, опасность лишиться своего мѣста въ синедріонѣ, опасность подвергнуться изступленной злобѣ и ненависти народа: «онъ», говоритъ св. Златоустъ, «отважился теперь на явную смерть; ибо возбуждалъ всеобщую противъ себя ненависть» (Бес. на Ев. Матѳ., ч. ІІІ, бес. LХХХVІІІ.). Подлинно, нужно было сердце истинно мужественное и неустрашимое, нужна была сила духа, возносящаяся выше всѣхъ самолюбивыхъ и корыстолюбивыхъ разсчетовъ житейскихъ, чтобы рѣшиться на такое дѣло. И нашлась такая чудная сила въ душѣ праведника: онъ бѣ чая царствія Божія; а это чаяніе, эта надежда на полученіе благъ духовныхъ и вѣчныхъ дала ему смѣлость и дерзновеніе тамъ, гдѣ люди, преданные міру и плоти, робѣютъ, теряются, – думая одно, говорятъ другое, скрываютъ свои истинныя мысли и чувства, свои привязанности, какъ и свои отвращенія. Дерзнувъ вниде къ Пилату, и проси тѣлесе Іисусова...
Желаетъ ли кто, по примѣру св. Іосифа, послужить поруганному, гонимому, оклеветанному Христу? – Защитите невиннаго отъ притѣсненій, оправдайте оклеветаннаго, – сдѣлайте это, хотя бы вы и знали, что инымъ людямъ вашъ по ступокъ не понравится, и они будутъ очень недовольны тѣмъ, что вы защищаете того, кого они гонятъ, высказываете любовь и расположеніе къ тому, кого они ненавидятъ, воздаете честь и уваженіе тому, кого они желали бы видѣть въ презрѣніи и посмѣяніи у всѣхъ. Если, по самому положенію въ обществѣ, вы можете это сдѣлать, и сдѣлаете, тогда подлинно послужите самому гонимому и страждущему Христу Спасителю, какъ самъ Онъ объ этомъ свидѣтельствуетъ: понеже сотвористе единому сихъ братій Моихъ меньшихъ, мнѣ сотвористе (Матѳ. 25, 40).
Отбросьте при этомъ страхъ и малодушіе, свойственное людямъ, болѣе всего любящимъ только свой покой и удобства, свою честь и славу, и всегда холоднымъ и равнодушнымъ къ бѣдствіямъ и несчастіямъ другихъ: всѣ такіе и подобные люди тайно, или явно, принадлежатъ къ врагамъ и гонителямъ Христовымъ. Но тотъ, кто истинно послѣдуетъ Христу, всегда мужественно идетъ на предлежащій ему подвигъ, въ полной увѣренности, что Провидѣніе, если нужно, устранитъ всѣ опасности и препятствія, устроитъ въ его пользу всѣ случаи и обстоятельства жизни, расположитъ къ нему сердца даже такихъ людей, отъ которыхъ, по-видимому, нельзя бы ожидать ничего добраго, – какъ это опять ясно показываетъ примѣръ св. Іосифа.
Дерзнувъ вниде къ Пилату, и проси тѣлесе Іисусова. Пилата же дивися, аще уже умре; и призвава сотника, вопроси его: аще уже умре? И увѣдѣва отъ сотника, даде тѣло Іосифови.
Сколько сомнѣній, недоумѣній и страха возникло бы въ человѣкѣ робкомъ и малодушномъ, при одной мысли – идти къ Пилату, римскому правителю, и просить тѣла Іисуса, котораго самъ же Пилатъ, хотя неправедно, хотя противъ собственнаго желанія, но тѣмъ не менѣе торжественно и всенародно осудилъ, какъ человѣка, думавшаго восхитить царство іудейское, какъ возмутителя общественнаго спокойствія, врага и противника римской власти! Не значитъ ли это, – подумалъ бы малодушный и боязливый человѣкъ, – наводить на себя подозрѣніе въ единомысліи съ Іисусомъ, въ тайной враждѣ противъ правительства, и притомъ подозрѣніе такого человѣка, каковъ былъ Пилатъ, для котораго, какъ показало самое событіе голгоѳское, осужденіе и казнь невиннаго немного значили, который еще прежде свою кровожадную, тиранскую душу показалъ въ томъ, что кровъ нѣкоторыхъ галилеянъ смѣсилъ съ жертвами ихъ (Лук. 13, 1)? Но ни одна подобная мысль не возмущаетъ великой души св. Іосифа; онъ смѣло входитъ къ Пилату, съ дерзновеніемъ проситъ тѣла Іисусова. И Пилатъ не предлагаетъ ему ни одного изъ тѣхъ вопросовъ, которыхъ можно было бы ожидать въ подобномъ случаѣ, судя по ходу событій. Онъ не спрашиваетъ св. Іосифа: какое отношеніе онъ имѣетъ къ Іисусу? почему и на какомъ основаніи онъ хочетъ оказать почести погребенія человѣку, который осужденъ и народомъ іудейскимъ, и римскимъ правительствомъ? Пилачъ изъявляетъ только простое удивленіе касательно скорой смерти Іисуса Христа, и, увѣрившись въ ней отъ сотника, отдаетъ тѣло Господа Іосифу.
Получивъ дозволеніе игемона, св. Іосифъ, какъ повѣствуетъ далѣе Евангеліе, купивъ плащаницу, и снемъ Его, обвитъ плащаницею, и положи Его во гробѣ, иже бѣ изсѣчена онъ камене: и привали камень надъ двери гроба.
Высоко и дивно то служеніе, котораго удостоился св. Іосифъ! Собственными руками онъ пріялъ и обвилъ плащаницею тѣло Христово; онъ прикасался къ Тому, предъ которымъ трепещутъ херувимы. Священныя пѣснопѣнія нашей Церкви представляютъ при семъ дѣйствіи св. Іосифа плачущимъ и рыдающимъ. И подлинно, его сердце должно было исполниться глубочайшею, невыразимою скорбію, когда онъ увидѣлъ величайшаго изъ праведниковъ, святѣйшаго всѣхъ святыхъ, бездыханно висящимъ на крестѣ, между злодѣями, когда увидѣлъ ноги, чудодѣйственно ходившія по водамъ, и руки, однимъ прикосновеніемъ исцѣлявшія всѣ болѣзни человѣческія, прободенными гвоздями, когда увидѣлъ безмолвными уста, проповѣдавшія народу ученіе столь высокое и отрадное для сердца человѣческаго, столь преисполненное глубочайшей премудрости, что, по свидѣтельству самихъ враговъ Его, николиже тако глаголалъ человѣкъ (Іоан. 7, 46), отъ слова которыхъ смирялись стихіи, трепетали силы адскія, разрушались оковы смерти, и мертвые воскресали. Можетъ быть, св. Іосифъ проникалъ при этомъ, хотя нѣсколько, и во внутренній, глубочайшій смыслъ страданій и смерти Богочеловѣка, какъ въ искупительную жертву за грѣхи міра, – и, въ такомъ случаѣ, его сердце должно было возчувствовать, какъ ужасенъ и тяжекъ грѣхъ, какой великой жертвы требуетъ за него правосудіе Божіе, а вмѣстѣ съ тѣмъ, въ его сердцѣ должно было возникнуть новое чувство, посредствомъ котораго онъ входилъ во внутреннее, ближайшее единеніе съ Господомъ, къ которому теперь внѣшнимъ образомъ прикасался своими руками, – чувство покаянія во грѣхахъ и живая вѣра въ оправдывающую и всеочищающую силу страданій Христовыхъ. – Но какъ бы ни было, только, безъ сомнѣнія, св. Іосифъ былъ избранъ Богомъ для совершенія столь высокаго служенія потому, что бѣ чая царствія Божія, – потому что, по настроенію своего ума и сердца, онъ былъ уже готовъ и способенъ къ принятію высокой истины искупленія человѣчества, совершеннаго смертію Господа.
Примѣръ св. Іосифа, и духовно – по расположенію ума и сердца, и вещественно – своимъ достояніемъ и трудомъ – по служившаго Господу, при погребеніи Его пречистаго тѣла, представляетъ глубоко знаменательный урокъ и для каждаго изъ насъ. – И мы, если искренно желаемъ, можемъ служитъ Іисусу Христу, какъ всегда и вездѣ, такъ и въ самой смерти и погребеніи Его. Св. Апостолъ Павелъ говоритъ: стопребохомся Ему, т. е. Господу, крещеніемъ въ смерть (Рим. 6, 4); въ другомъ мѣстѣ, тотъ же Апостолъ говоритъ: умростe, и животъ вашъ сокровенъ есть со Христомъ въ Бозѣ (Колос. 3, 3). Изъ сихъ словъ Апостола ясно видно, что мы истинно и существенно участвуемъ въ погребеніи нашего Господа, – умираемъ вмѣстѣ съ Нимъ и спогребаемся Ему, чтобы вмѣстѣ съ Нимъ и воскреснуть. Такъ, мы спогребаемся Ему въ крещеніи, когда таинственно и благодатно, силою Святаго Духа, умираемъ для жизни ветхой, грѣховной; мы умираемъ вмѣстѣ съ Нимъ и погребаемся вмѣстѣ съ Нимъ, когда распинаемъ плоть свою со страстми и похотми (Гал. 5, 24), когда, вѣруя всѣмъ сердцемъ въ искупительную силу страданій и смерти Господней, мы непрестанно помышляемъ о своихъ грѣхахъ, и питаемъ въ себѣ чувство истиннаго покаянія въ нихъ, когда ищемъ своего оправданія единственно въ Господѣ, умершемъ за прегрѣшенія наша, и воставшемъ за оправданіе наше (Рим. 4, 25).
Но если бы кто, по примѣру св. Іосифа, желалъ послу жить Господу видимымъ образомъ – своимъ достояніемъ, то и это доступно каждому. Богатъ ли кто? – пусть поможетъ страждущему отъ болѣзни, пусть подастъ помощь осиротѣвшему семейству, и т. под. Если онъ сдѣлаетъ это во имя Іисуса Христа и по любви къ Нему, то сдѣлаетъ это для Него самого.
Но и тотъ, кто лишенъ богатства, кто имѣетъ, можетъ быть, только самое необходимое для жизни, можетъ служить Іисусу Христу умершему и погребенному, – и притомъ гораздо лучше иныхъ богатыхъ. Высокій примѣръ такого служенія представляютъ намъ св. жены мѵроносицы.
И минувшей субботѣ, Маріа Магдалина и Маріа Іаковля и Саломіа купиша ароматы, да пришедше помажута Іисуса. И зѣло заутра во едину отъ субботъ пріидоша на гробъ, возсіявшу солнцу, и глаголаху къ себѣ: кто отвалитъ намъ камень отъ дверій проба?
Какъ велика, какъ пламенна была любовь этихъ святыхъ женъ къ своему Божественному Учителю и Господу! Она является прежде всего въ томъ, что онѣ покупаютъ драгоцѣнные ароматы не отъ избытка и богатства, – такъ какъ онѣ и не принадлежали къ числу семействъ богатыхъ, – но удѣляютъ для этого часть имущества, нужнаго для нихъ и семействъ ихъ. Любовь ихъ къ Господу является, далѣе, въ томъ, что онѣ въ глубокую ночь, зѣло заутра, или, какъ говоритъ другой евангелистъ, еще сущей тмѣ (Іоан. 20, 1), идутъ ко гробу Спасителя, оставивъ покой ночи, пренебрегши страхъ, который имъ естественно было имѣть при мысли, что онѣ, слабыя женщины, рѣшаются однѣ идти въ глубокой, ночной тьмѣ. Но болѣе всего видна ихъ неодолимая и неустрашимая любовь въ томъ, что онѣ идутъ ко гробу Господа, презирая всѣ опасности, которымъ легко могли подвергнуться со стороны Его враговъ, – идутъ тогда, какъ ближайшіе ученики и всегдашніе сопутники Господа вси, оставлше Его, бѣжаша (Матѳ. 26, 56). Подлинно, кто не удивится ихъ мужеству, величію, твердости и неустрашимости ихъ духа? «Видишь ли мужество женъ?» – говоритъ о нихъ св. Златоустъ. «Видишь ли пламенную любовь ихъ? Видишь ли щедрость въ издержкахъ и рѣшимость на самую смерть?» (Бес. на Ев. Матѳ., ч. ІІІ, бес. LХХХVІІІ.).
Есть, безъ сомнѣнія, и нынѣ мужи, подобные св. Іосифу; есть и жены, подобныя св. мѵроносицамъ, служащія Господу или въ подвигахъ милосердія и благотворительности, или въ усердномъ и ревностномъ служеніи больнымъ и страждущимъ, или въ заботахъ о просвѣщеніи свѣтомъ Христова ученія невѣдущихъ этого ученія, или въ совершенномъ удаленіи отъ міра и въ чрезвычайныхъ подвигахъ терпѣнія и самоотверженія, или, вообще, въ доброй, благочестивой христіанской жизни. – Но то ли мы видимъ въ большей части христіанъ и христіанокъ? Многіе ли, напримѣръ, подобно св. женамъ мѵроносицамъ, спѣшатъ удѣлить хотя нѣкоторую часть отъ имѣній своихъ на дѣла богоугодныя и спасительныя? Напротивъ, какъ многіе всѣмъ готовы пожертвовать, чтобъ удовлетворить своей любимой страсти – пріобрѣсть ка кой-либо предметъ роскоши, одежду, дорогую вещь, но никогда ни одной лепты не дадутъ на дѣло благотворенія или благочестія. Иной, за свою послѣднюю лепту, пріобрѣтенную тяжелыми трудами, покупаетъ себѣ даже преступныя и грѣховныя удовольствія, – предается, напримѣръ, невоздержанію и неумѣренности, и въ то же время остается совершенно покойнымъ въ своей совѣсти, если ничего не жертвуетъ на дѣла богоугодныя, – потому именно, что успокоиваетъ себя мыслію о своей бѣдности, о недостаточности своихъ средствъ!
Всѣ ли, далѣе, готовы, какъ нѣкогда св. жены мѵроносицы, оставлять, когда нужно, свои обычныя дѣла и занятія, и спѣшить туда, гдѣ ихъ Господь, Богъ и Спаситель, гдѣ слышится небесное, Божественное Его ученіе, гдѣ, въ совершеніи тайнодѣйствій церковныхъ, Онъ является гонимымъ и страждущимъ, умершимъ и погребеннымъ, воскресшимъ и прославленнымъ? Многіе ли готовы жертвовать для этого своимъ покоемъ, своими привычками и удовольствіями? Напротивъ, какъ многіе, даже въ дни великихъ праздниковъ Господнихъ, готовы скорѣе провести вечеръ и цѣлую ночь въ развлеченіяхъ и забавахъ, а утро и цѣлый день въ безсмысленномъ и безчувственномъ снѣ, – а о молитвенномъ общеніи съ своимъ Господомъ, о томъ, чтобы принести Ему, вмѣстѣ съ Церковію, слово хвалы, благодаренія и прошенія, какъ многоцѣнное мѵро, какъ благоуханіе кадила, даже и не подумаютъ!...
Многихъ отъ служенія Господу удерживаютъ препятствія, которыя имъ кажутся совершенно неодолимыми, хотя на самомъ дѣлѣ они далеко не неодолимы. – Кто отвалитъ намъ камень отъ дверій проба? – въ недоумѣніи вопрошали себя св. жены. Въ самомъ дѣлѣ, слабымъ женамъ невозможно было своими силами отвалилъ огромный камень, закрывавшій входъ въ гробную пещеру. Имъ оставалось, по-видимому, одно – отказаться отъ своего предпріятія, и возвратиться домой. Но неодолимая любовь ко Господу влекла ихъ, не смотря и на это очевидное препятствіе.
Много камней, много препятствій лежитъ и для каждаго изъ насъ на пути ко Христу Спасителю. И тотъ, безъ сомнѣнія, не пріидетъ къ Нему, кто считаетъ эти препятствія неодолимыми, кого постоянно смущаютъ сомнѣнія и недоумѣнія, въ комъ рѣшимость слѣдовать за Христомъ тотчасъ же погибаетъ и теряется – отъ мысли, какъ это трудно и тяжело!... «Радъ бы я», – думаетъ одинъ, – «слѣдовать ученію Евангелія; но я – старъ, я немощенъ и хилъ: у меня уже нѣтъ силъ для подвиговъ христіанскихъ». – «Радъ бы я», – думаетъ другой, – «жить по-христіански; но вo мнѣ со всею силою кипятъ желанія иного рода, во мнѣ еще свѣжія молодыя силы, во мнѣ сердце, жаждущее удовольствій жизни, – тогда какъ для жизни христіанской нужно обуздывать сердце и воображеніе, нужно имѣть твердость мужа, хладнокровіе и опытность старца. Нѣтъ, не могу я этого сдѣлать!» – «Радъ бы я жить по-христіански», – говоритъ себѣ обладатель огромныхъ сокровищъ; – «но когда мнѣ думать объ этомъ? У меня множество заботъ, большое имущество, требующее постояннаго надзора и управленія, огромный домъ, множество слугъ, семейство, множество знакомыхъ... Мнѣ ли брать на себя новые, чрезвычайные труды, когда и безъ того я обремененъ трудами съ утра до вечера? – Нѣтъ, я безсиленъ для этого!» – «Радъ бы я быть добрымъ христіаниномъ», – думаетъ бѣднякъ, – «но мнѣ ли заботиться объ этомъ? Мнѣ нуженъ каждый часъ, каждая минута, пропитанія, чтобы трудиться и работать для себя и своей семьи. Иное дѣло, если бъ я былъ человѣкомъ достаточнымъ; тогда, не заботясь о самыхъ первыхъ и необходимыхъ потребностяхъ жизни, я, конечно, нашелъ бы время и для подвиговъ христіанскихъ. А теперь я безсиленъ для нихъ, – не могу!» – «Рада бы я быть хорошей христіанкой», – говоритъ себѣ свѣтская, изнѣженная женщина, – «но съ моими ли силами браться за это дѣло? Съ моимъ ли воспитаніемъ браться за суровые подвиги христіанства? Нѣтъ, я слаба и безсильна для того дѣла!» – «Радъ бы я быть истиннымъ христіаниномъ»; – думаетъ свѣтскій человѣкъ, – «но вѣдь я мужчина, а не женщина: не сидѣть мнѣ вѣчно дома, не читать постоянно Библію или молитвенникъ; у меня общественныя обязанности, должность, отношенія къ начальникамъ и подчиненнымъ, дѣла, непосредственно на мнѣ лежащія, дѣла другихъ, за которыми я долженъ имѣть надзоръ и давать имъ направленіе; а кромѣ того, – посѣщенія и пріемы знакомыхъ, общественныя развлеченія и забавы, на которыхъ необходимо мнѣ бывать, такъ какъ нельзя же мнѣ отказаться отъ свѣта и житъ подобно какому-нибудь дикарю. Нѣтъ, мнѣ некогда заниматься религіей!» – «Радъ бы я быть истиннымъ христіаниномъ», – говоритъ простой, необразованный человѣкъ, – «но вѣдь я ничего не знаю, – человѣкъ я темный; такъ мнѣ и приходится жить, какъ попало.» – «Радъ бы я быть христіаниномъ», – иногда думаетъ, можетъ быть, и мудрецъ, еще непотерявшій вѣры въ христіанство, – «но у меня – наука, у меня постоянныя занятія; я долженъ слѣдить за современнымъ развитіемъ и прогрессомъ человѣческой жизни и мысли. Нѣтъ, пусть занимаются религіей тѣ, которымъ больше нечего дѣлать; а мнѣ и безъ того много дѣла.» – Такъ для иныхъ людей все служитъ препятствіемъ къ жизни христіанской, все бываетъ камнемъ преткновенія и соблазна, преграждающимъ путь ко Христу: и богатство и бѣдность, и старость и юность, и различіе пола, и невѣжество и образованность. Въ нихъ иногда пробуждается и желаніе слѣдовать за Іисусомъ Христомъ; но мысль о томъ, кто отвалитъ имъ камень? – кто подастъ имъ силы преодолѣть препятствія и трудности, облегчитъ для нихъ подвиги самоотверженія и терпѣнія, – эта мысль часто совершенно охлаждаетъ ревность и усердіе къ подвигамъ. Все въ жизни христіанской имъ представляется крайне труднымъ, даже невозможнымъ для ихъ силъ; а представляется такимъ потому, что они постоянно коснѣютъ въ своей безпечности, не хотятъ вовсе испытать своихъ силъ въ подвигахъ христіанскаго терпѣнія и самоотверженія. Что удивительнаго, если имъ не подаетъ Господь и своей Божественной помощи, укрѣпляющей въ подвигахъ, немощное врачующей, оскудѣвающее восполняющей? Онъ всегда готовъ подать эту помощь, если только съ своей стороны мы ея ищемъ и просимъ, если употребляемъ возможное съ нашей стороны стараніе и усиліе сдѣлаться достойными этой помощи, – какъ и самъ Господь свидѣтельствуетъ: просите, и дастся вамъ; ищите, и обрящете; толцыmе, и отверзется вамъ (Матѳ. 7, 7). Если мы ничего не просимъ и не ищемъ, то ничего не получимъ и не найдемъ.
Если бъ св. жены мѵроносицы, устрашившись преграды, какую встрѣчали на пути ко гробу Христа Спасителя, возвратились домой, то, конечно, онѣ и остались бы при мысли, что путь ко Христу для нихъ недоступенъ, и не сподобились бы прежде всѣхъ услышать отъ Ангела благовѣстіе о воскресеніи Христовомъ, прежде всѣхъ увидѣть самого Воскресшаго, и для самихъ учениковъ Его сдѣлаться благовѣстницами воскресенія, – апостолами для Апостоловъ... И каждый христіанинъ только тогда можетъ имѣть несомнѣнную надежду прійти ко Христу и быть вмѣстѣ съ Нимъ, когда идетъ къ Нему, не смотря ни на какія, хотя бы самыя очевидныя, препятствія. Тогда только подается ему и невидимая, Божественная помощь, облегчающая подвиги и устраняющая всѣ препятствія, на пути ко спасенію, подобно тому, какъ Ангелъ устранилъ камень, преграждавшій св. женамъ путь ко гробу. Только такимъ образомъ христіанинъ можетъ внити въ славу воскресшаго и прославленнаго Господа, и вмѣстѣ съ Нимъ праздновать вѣчную пасху, послѣ всеобщаго воскресенія людей изъ мертвыхъ.
Ѳеодоръ Надеждинъ.
«Странникъ». 1864. Т. 2. Отд. 2. Кн. 5 (Май). С. 74-84.
Прав. Іосифъ аримаѳейскій плащаницею обвилъ тѣло Христово при погребеніи.
Прав. Никодимъ принесъ смѣшеніе смирнено и алойно (видъ ладана),
которое было возложено сверхъ плащаницы, на тѣло Христово.
