Митрополитъ Антоній (Храповицкій) – О ежедневныхъ отреченіяхъ отъ Своего Спасителя (Слово на Великій Пятокъ).
«Поклоняемся страстемъ Твоимъ, Христе!
Поклоняемся страстемъ Твоимъ, Христе!»
Еще разъ сподобилъ Господь насъ грѣшныхъ поклониться Его «страшнымъ страстямъ», еще разъ прослушать жалостное повѣствованіе св. Евангелія о Своемъ крестномъ подвигѣ, принятомъ за наши прегрѣшенія.
Горько намъ переживать эти воспоминанія объ ужасныхъ мукахъ Христовыхъ, при мысли, что и каждый изъ насъ не безучастенъ въ томъ жестокомъ сокрушеніи духа, которое нанесли Господу грѣхи человѣческіе, при мысли, что Онъ распятъ «насъ ради человѣкъ!». Впрочемъ, возобновляемыя воспоминанія послѣднихъ дней Его земной жизни представляютъ намъ не одинъ только божественный образъ страждущаго Искупителя, но и другіе образы окружавшихъ Его людей, Его враговъ, Его друзей или, наконецъ, людей къ Нему равнодушныхъ. Конечно всѣ люди повинны въ страданіяхъ Христа-Спасителя, но все-таки повинны въ различной степени, а потому, слушая страстныя Евангелія, мы испытываемъ весьма различное настроеніе въ зависимости отъ того, кому изъ окружавшихъ Христа людей уподобляетъ насъ совѣсть наша. Различны были эти люди, братіе, различно ихъ отношеніе ко Христу! Но, правду сказать, мало добраго открыли души человѣческія предъ крестомъ Спасителя. Мѣра Его невинныхъ страданій должна была исполниться, чаша Его должна была быть выпита до дна, а потому Господь не судилъ, чтобы Онъ имѣлъ много утѣшеній въ окружающихъ Его людяхъ. И конечно, братіе, не столько неистовая злоба Его враговъ, безумная ярость фарисеевъ, слѣпотство народной толпы, бездушная льстивость Пилата могли огорчать нашего Господа, сколько тѣ скорби, которыя нанесены были Ему Своими же учениками, на одномъ изъ которыхъ тогда оправдалось слово Писанія: «ядый хлѣбы Моя возвеличи на Мя запинаніе» (Пс. XL, 10), а на всѣхъ: «порази Пастыря и расточатся овцы стада» (Зах. XIII). Велика была скорбь божественнаго Учителя о нетвердости тѣхъ, кого такъ любилъ Онъ, такъ заботливо воспитывалъ словомъ и примѣромъ.
Но, братіе, очи Господни смотрѣли, конечно, дальше своихъ непосредственныхъ учениковъ; сквозь туманъ вѣковъ грядущихъ прозирали они и будущихъ учениковъ истины Христовой, тѣхъ самыхъ, о которыхъ молился Господь послѣ прощальной бесѣды, говоря: «не о сихъ же молю токмо, но и о вѣрующихъ словесе ихъ ради въ Мя: да вси едино будутъ» (Іоан. XVII, 20). На этихъ учениковъ, на насъ, братіе, были устремлены скорбныя очи Искупителя. О Своихъ одиннадцати Онъ зналъ, что имѣющій придти Духъ святый «наставитъ ихъ на всякую истину» (Іоан. XVI, 13) и восполнитъ своею благодатью ихъ слабость; но могъ ли не знать Господь, что въ малодушномъ настроеніи Его учениковъ въ день Его преданія выражается нѣчто большее, выражается то самое настроеніе, которое Его дальнѣйшіе ученики будутъ проявлять не въ одинъ день, не въ качествѣ временнаго ослабленія ревности, но увы – цѣлые вѣка, въ качествѣ своего обыкновеннаго состоянія?
Соберемъ же, братіе, свои разсѣянныя мірскими заботами мысли, свои разбросанныя по суетнымъ предметамъ чувства, отрѣшимся хотя здѣсь – предъ гробомъ умерщвленнаго за насъ божественнаго Искупителя, отрѣшимся хотя въ эти священныя минуты отъ грѣховной суетности нашей и провѣримъ свою совѣсть чрезъ евангельскія повѣствованія. Ученики Христовы разбѣжались, когда Его взяли подъ стражу, ап. Петръ отрекся отъ Него предъ Его врагами, но вина ихъ ослабляется тѣмъ обстоятельствомъ, что сердца ихъ, еще не просвѣщенныя благодатью Св. Духа, не вмѣщали въ себѣ истины воскресенія Его, такъ что Его крестныя страданія поколебали было даже ихъ вѣру въ Его божественное посланничество (Лук. XXIV, 21). Но для насъ, знающихъ о прославленіи Христовомъ, пріявшихъ полноту Его божественныхъ даровъ, для насъ, братіе, нѣтъ ослабленія, нѣтъ прощенія, если мы поддаемся подобному малодушію.
Но неужели, спросите вы, и теперь Христосъ бываетъ преданъ? Неужели кто-либо теперь убѣгаетъ отъ Христа, неужели отрекается? О, братіе, лучше не спрашивать такъ. Вопросъ этотъ слишкомъ подобенъ другому страшному вопросу: «Господи, когда Тя видѣхомъ алчуща, или жаждуща, или странна, или нага, или больна, или въ темницѣ и не послужихомъ Тебѣ?». Да, братіе, Господь и нынѣ бываетъ поругаемъ въ жизни, бываетъ осмѣиваемъ, какъ у нечестивыхъ жидовъ; Господь и нынѣ бываетъ оставляемъ и отвергаемъ Своими учениками. Всякій разъ, когда мы встрѣчаемъ въ жизни насмѣшку надъ вѣрой Христовой, попраніе Его св. заповѣдей, когда видимъ возносящійся и кичащійся собою грѣхъ; всякій разъ, когда мы оказываемся настолько лишенными христіанскаго мужества, что поддаемся хулителю имени Божія или правды Божіей, когда мы ради мірского страха стыдимся исповѣдать свою вѣру въ Него, свое благоговѣніе предъ Его заповѣдями, – всякій разъ мы тѣмъ самымъ уподобляемся малодушію Его учениковъ, разбѣжавшихся при видѣ вооруженныхъ враговъ. А когда мы прямо стараемся скрыть свою вѣру предъ людьми, вмѣсто того, чтобы «исповѣдать» ее, по слову причастной молитвы, когда мы опасаемся, чтобы люди не замѣтили нашего благочестія, не прочь бываемъ даже похвастать своимъ пренебреженіемъ къ обязанностямъ христіанина, когда мы славу міра сего любимъ больше, чѣмъ славу Божію (Іоан. XII, 43): тогда уже вина отреченія Петрова ложится на насъ двойною тяжестію, и блаженъ тотъ человѣкъ, котораго духовный слухъ еще не настолько огрубѣлъ, что – еще можетъ донестись до него возглашеніе алектора покаянія, дабы слезами омыть наши постоянныя, чуть не ежедневныя отреченія отъ нашего сладчайшаго Господа Іисуса!
Вотъ, братіе, какой винѣ подвергаются даже благочестивые люди, забывающіе исповѣданіе вѣры и заповѣдей Христовыхъ. Но если мірская корысть, или любоначаліе, или чувственныя страсти, или сердечная злоба побуждаютъ насъ прямо на сознательныя отступленія отъ Христа, если эти нечестивыя побужденія иногда доводятъ насъ до того, что мы чрезъ беззаконія наши являемся предателями Христа, живущаго между вѣрующими, если не добро, но сознательное зло вносимъ въ жизнь и вредимъ славѣ Божіей: о, тогда ужасно выговорить, чье гнусное дѣло мы повторяемъ, – дѣло злочестиваго отступника Іуды! Не возмнимъ, братіе, что это есть преувеличеніе, не будемъ поддаваться человѣческому разумѣнію вещей, – вспомнимъ еще разъ, какими словами осудитъ Господь всѣхъ грѣшниковъ на судѣ Своемъ, какъ Своихъ собственныхъ обидчиковъ, посмотримъ на свои беззаконія по суду не мірскому, но Божьему, и помыслимъ, какъ не далеки мы бываемъ по грѣхамъ своимъ отъ грѣха предателя. Не будемъ, братіе, закрывать глаза и предъ тою участью, какую онъ себѣ приготовилъ въ самоубійствѣ, и воспоминая многочисленные случаи самоубійствъ въ наше время, убѣдимся во-очію въ богопредательскомъ состояніи всѣхъ сознательныхъ беззаконниковъ. Да, братіе, велики наши преступленія предъ Господомъ въ нашемъ постоянномъ о Немъ забвеніи, въ томъ, что мы, заботясь о всякой самомалѣйшей суетной нуждѣ нашей усерднѣе, чѣмъ объ исполненіи Его закона, какъ бы тѣмъ самымъ отрекаемся отъ званія Его учениковъ всякій разъ, когда приходится ради Него жертвовать мірскими выгодами. Но можетъ быть у насъ есть и подвиги, является и христіанское мужество? Бываетъ, братіе, и это, но едвали оно оказывается угоднѣйшимъ Богу, чѣмъ неразумная ревность Петра, отсѣкшаго ухо Малхово за минуту до своего малодушнаго бѣгства: ибо если мы что и дѣлаемъ для процвѣтанія вѣры, для добра, то столько грязи, столько гордости, честолюбія, корыстолюбія и другихъ грѣховъ пачкаютъ наше доброе дѣло, что и здѣсь бываетъ трудно сказать, служимъ ли мы Богу, или возстаемъ противъ Него.
Такимъ-то образомъ, братіе, хотя страданія Господа окончились давно, но и теперь Господь, обитающій между нами, точно также то бываетъ оставляемъ, то поругаемъ и распинаемъ и въ жизни христіанъ, какъ въ дни Своего земного подвига. И нынѣ въ ознаменованіе сего здѣсь лежитъ Его святая плащаница среди тысячъ учениковъ Его, какъ бы для просвѣтленія нашей совѣсти, для того, чтобы каждый могъ дать себѣ отвѣтъ о своемъ отношеніи ко Христу. Правда, мы всѣ съ молитвою приближаемся и покланяемся Его св. гробу, но вѣдь этого приближенія мало, приближались къ Нему усты своими и враги Его и устнама чтили Его; сердце же ихъ далече отстояло отъ Него. И наши уста, братіе, нынѣ воспѣваютъ славу Божественнаго Страдальца, но гдѣ нынѣ сердца наши? Не далече ли и они отъ Христа? Не земныя ли заботы ихъ наполняютъ? Не остались ли они непримиренньши съ обидѣвшими насъ? Не остались ли мы и они неотрѣшенными отъ похоти плоти, отъ похоти очесъ и гордости житейской? (1 Іоан. II, 16). Однимъ словомъ, можемъ ли мы по отношенію къ страданію Христову сочесть себя съ немногими вѣрными Ему предстоятелями креста, или наоборотъ, приближаемся болѣе ко врагамъ Его? Но не будемъ, братіе, отвѣчать и на этотъ вопросъ, чтобы не отягчить уныніемъ и отчаяніемъ и безъ того слабыхъ сердецъ нашихъ, а лучше проникнемся сознаніемъ высокой важности дотолѣ презиравшагося нами несенія въ жизни креста Христова и скажемъ въ покаяніе подобно сотнику, бія себя въ перси: «воистину Божій Сынъ бѣ Сей» (Мѳ. XXVII, 54). Воистину Сей, Кто научилъ насъ прощать и любить, презирать свое себялюбіе и гордость, Который говорилъ намъ, что блаженны не смѣющіеся и богатые, но нищіе духомъ и алчущіе правды; Сей, чьи слова мы считали неприложимыми къ жизни, мудреными мечтаніями; Сей, чей законъ казался намъ исполнимымъ только для отшельниковъ или нищихъ; Сей, Кого мы не стыдились забывать постоянно, Кому всегда предпочитали внушенія страстей – Сей есть Сынъ Божій, совѣчная Отцу Премудрость, устрояющая міръ и положившая начало всему доброму!
Сей осужденный, какъ опасный вводитель странныхъ ученій, осмѣянный и осмѣиваемый понынѣ, какъ безсильный мечтатель, распятый, какъ злѣйшій преступникъ, и убитый, какъ злодѣй, – Сей есть нашъ Судія, Котораго крестъ насъ или спасаетъ, или осуждаетъ, къ Которому покорное, или враждебное настроеніе наше, не Его унижаетъ или возвышаетъ, но только насъ или оправдываетъ, или предаетъ вѣчной смерти. Итакъ, принимая или отвергая Господа Спасителя чрезъ свою жизнь, мы не Его, но самихъ себя или приводимъ къ жизни или удаляемъ. Вдумаемся же, братіе, въ эту истину, что наша жизнь, – не жизнь плоти, но жизнь вѣчная, – зависитъ не отъ того, сколько мы себѣ накопимъ богатства, чиновъ или почтенія и славы отъ человѣкъ, но отъ того, насколько мы успѣемъ очистить свое сердце отъ грѣховныхъ чувствъ и наполнить добродѣтелями христіанскими. Помыслимъ, братіе, и о томъ высокомъ преимуществѣ, которое имѣетъ духовная жизнь христіанская предъ жизнью грѣховной. Вѣдь все равно, сколько ни трудись надъ влеченіями себялюбивыхъ склонностей, все равно никогда не насытишься ими: чѣмъ больше будешь достигать, тѣмъ большаго будешь желать дальше и никогда не пріобрѣтешь спокойствія души, не достигнешь духовнаго насыщенія: «всякъ піяй отъ воды сея, вжаждется паки: а иже піетъ отъ воды, юже Азъ дамъ ему, не вжаждется во вѣки», сказалъ Господь. Онъ сказалъ еще, что, исполняя заповѣди Его, наполняя сердце свое любовію къ Нему и къ людямъ, мы не только не лишаемся сравнительно съ тѣми, которые живутъ для плоти, но сторицею пріобрѣтаемъ въ вѣкѣ семъ и животъ вѣчный въ вѣкѣ грядущемъ. И кто, братіе, не знаетъ о томъ, что христіанинъ при всѣхъ лишеніяхъ всегда блаженнѣе нечестивца, для котораго адъ всегда начинается еще на этомъ свѣтѣ? А кому и этого довода жизни мало, тотъ пусть еще разъ вглянетъ на гробъ божественнаго Страдальца и увидитъ всю похоть мірскую попранною чрезъ Его смерть, пусть хотя здѣсь, предъ величіемъ Его священнаго подвига, предъ широтой Его всеобъемлющей любви, принявшей въ Его душу всѣ грѣхи міра, содѣланные всѣми людьми отъ начала вѣка, пусть хотя здѣсь возлюбитъ Его святѣйшій законъ, вкуситъ сладость Его небесной любви и постарается принять въ сердце свое, взамѣнъ подъятыхъ Искупителемъ съ Собою на крестъ грѣховъ нашихъ, принять Его божественныя заповѣди, понести Его благое иго, Его легкое бремя (Мѳ. XI, 30).
А если жизненная разсѣянность или малодушіе наше снова будутъ отвращать насъ отъ Него и понудятъ покидать Его предъ Его врагами: то все же не будемъ до конца удаляться отъ Его креста, но какъ мироносицы слезами орошать Его подножіе, чтобы спастись отъ отчаянія Іуды.
И нынѣ, исповѣдуя Его устами и сердцемъ за Сына Божія, обѣщаемся предъ лицемъ Его Церкви не пренебрегать впредь нашимъ Господомъ и Спасителемъ и отселѣ построить свою жизнь такъ, чтобы не утѣхи плоти и себялюбія руководили нами, но чтобы находить утѣшеніе въ помощи ближнимъ, въ утѣшеніи печальныхъ, во вразумленіи падающихъ, въ ободреніи унывающихъ, въ прощеніи обижающихъ насъ, въ питаніи алчущихъ и посѣщеніи больныхъ и заключенныхъ; чтобы, собираясь для общенія другъ съ другомъ, не въ пересудахъ и злостныхъ ухищреніяхъ проводить время, но въ обсужденіи общихъ предпріятій для славы Божіей, для благодѣяній ближнимъ; чтобы постепенно умягчать и растворять благожелательною ко всѣмъ любовью сердца наши и такимъ образомъ приготовляться къ вѣчному празднованію Воскресенія Христова въ сердцахъ нашихъ въ подражаніе Его святымъ апостоламъ, которыхъ духовныя очи всегда были устремлены къ Своему небесному Учителю и послѣ Его вознесенія.
Богу извѣстно, суждено ли каждому изъ насъ еще разъ поклониться Его честнымъ страстямъ или еще раньше того придется предстать предъ Нимъ, какъ предъ Судіей, а потому не будемъ откладывать дѣла обращенія отъ зла къ добру, рѣшимъ отнынѣ поучаться познанію и осуществленію Его закона и начнемъ съ того, чтобы въ эти священныя минуты не устами только, но и сердцемъ облобызать Его пречистыя язвы. И если сознаніе грѣховъ нашихъ настолько тяготитъ нашу совѣсть, что намъ представляется невозможнымъ присоединиться духомъ къ Его подвигу, то вспомнимъ, братіе, еще одного соучастника Его страданій, а именно покаявшагося разбойника и убѣдимся въ великой силѣ всепрощенія Христова. Убѣдимся въ ней и съ твердой покаянной вѣрой преклонимся предъ Его св. гробомъ, молитвою очищая сердце свое отъ всякаго лукавства и повторяя съ сокрушеніемъ сердца слова молитвы: «ни лобзаніе Ти дамъ, яко Іуда, но яко разбойникъ исповѣдаю Тя: помяни мя Господи во царспівіи Твоемъ». Аминь.
1888 г.
Арихіепископъ Антоній (Храповицкій). Полное собраніе сочиненій. Въ 3 томахъ. Изд. 2-е. СПб. 1911. Т. 1. С. 31-37.
