Мысли на каждый день года: 10-е Апрѣля – Святыхъ мучениковъ Терентія, Помпія и иже съ ними.
Богъ далъ Адаму помощницу, создавъ изъ ребра его жену, для того, чтобы весь родъ человѣческій, по своему происхожденію, былъ однимъ тѣломъ, естественно склоненъ ко взаимной любви. Онъ поселилъ ихъ въ раю – саду блаженства, и изрекъ надъ ними первое благословеніе брачное, для произведенія себѣ подобныхъ, во славу Творца. Посреди рая насаждены были: древо жизни, плодами коего питаясь, человѣкъ былъ бы безболѣзненъ и безсмертенъ тѣломъ, какъ и душею, – и древо познанія добраго и лукаваго, съ заповѣдію – вкушать отъ всѣхъ деревъ райскихъ, кромѣ сего; ибо въ онъ же аще день снѣчте отъ него, смертію умрете, – сказалъ Богъ. Таинственное древо сіе, по толкованію св. отцевъ, было нѣкіимъ испытаніемъ и вмѣстѣ училищемъ человѣческому послушанію; потому что вкушающимъ оно доставляло опытное познаніе природы, что для усовершенствованныхъ и утвердившихся въ богопознаніи и преданности Творцу было добро; для неутвержденныхъ же и пытливыхъ умовъ могло быть зломъ, какъ твердая пища для слабосильныхъ, требующихъ еще млека. Подобно сему и въ Новомъ Завѣтѣ предостерегаетъ Апостолъ Павелъ, чтобы кто не прельстилъ насъ суетною философіею, по вещественнымъ началамъ міра, а не по Христу, въ Коемъ обитаетъ вся полита Божества тѣлесно (Кол. 2, 8). Такъ, первымъ слѣдствіемъ вкушенія отъ запрещеннаго плода было горькое чувство своей тѣлесной наготы, уклонявшее къ житейскому помыслъ, который до грѣхопаденія былъ устремленъ къ Богу, – и нарушеніе въ человѣкѣ взаимнаго согласованія двойной его природы. Въ членахъ моихъ, говоритъ Ап. Павелъ, вижу другой законъ, воюющій противъ закона ума моего и дѣлающій меня плѣнникомъ грѣховнаго закона (Рим. 7, 23). Внутренняя борьба сія, которую мы чувствуемъ въ самихъ себѣ, всего болѣе доказываетъ немощь и поврежденіе нашей природы, и это тѣмъ обнаруживается, что мы часто дѣлаемъ не то, что хотимъ и что признаемъ добрымъ, но то, что сами почитаемъ за худое, мыслію востекая къ небу, чувствами же пресмыкаясь долу. Если же столь пагубное вліяніе одного плода на всю нашу природу можетъ показаться намъ страннымъ теперь, когда, чрезъ самое ея измѣненіе, мы не можемъ составить себѣ яснаго понятія ни о плодѣ, ни даже о начальномъ бытіи нашемъ, – то вспомнимъ, по крайней мѣрѣ, хотя для слабаго и неудовлетворительнаго подобія, о другомъ существующемъ на землѣ плодѣ виноградомъ. Вкушеніе его, ослабляя тѣло и волнуя жизненныя силы, не дѣйствуетъ ли и на разумъ, помрачая его, и на нравственное расположеніе человѣка, приводя въ открытое дѣйствіе страсти, непримѣтныя въ состояніи трезвомъ и спокойномъ? Слѣдствіе же упоенія есть тяжкій летаргическій сонъ – подобіе смерти, иногда же и настоящая смерть.
Сочиненія Іустина, епископа Рязанскаго и Зарайскаго. Томъ IX. М. 1895. С. 181-183.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь, гласъ 4-й:
Во́инство богособрáнное, всехвáльныхъ страдáлецъ,/ твéрдостію вѣ́ры отъ А́фрики стéкшихся, до́блественнѣ подвизáшеся;/ единомýдренни бо рáзумомъ и нрáвы я́вльшеся,/ сострадáльцы въ по́двизѣхъ показáшася вси́.// И ны́нѣ мо́лятся всѣ́мъ спасти́ся.
Кондакъ, гласъ 2-й:
Му́ченическая честна́я па́мять пріи́де дне́сь,/ веселя́щи вся́ческая,/ Тере́нтія прему́драго и дружи́ны его́./ Те́плѣ у́бо стеце́мся, да пріи́мемъ исцѣле́нія,/ сíи бо благода́ть отъ Бо́га прія́ша Ду́ха Свята́го// исцѣля́ти неду́ги ду́шъ на́шихъ.
Инъ кондакъ, гласъ 4-й:
Я́ко Христу́ послѣ́довавшіи, страстотѣ́рпцы,/ на три́знищи глаго́лаху, подвизáяся крѣ́пцѣ:// Не убои́мся, сострадáльцы, слáдость бо ожидáетъ ны́ непрестаю́щая.