Протоіерей Аполлинарій Ковальницкій – Страстный путь Господа нашего Iисуса Христа въ Іерусалимѣ (via dolorosa).

Въ теченіе своего кратковременнаго въ 1884 г. пребыванія въ Іерусалимѣ я нѣсколько разъ всходилъ на Елеонскую гору. Ни одно мѣсто не вызываетъ въ душѣ столько священныхъ воспоминаній и чувствъ, какъ Елеопъ: отсюда видъ на весь св. городъ, отсюда видъ на Іорданъ и другія св. мѣстности. Я уже собрался било идти, уже положилъ себѣ на голову и шею подъ шляпу бѣлый легкій платъ – защиту отъ налящаго солнца, какъ встрѣтился мнѣ на дворѣ гостинницы еврей, обратившійся ко мнѣ по русски: не угодно ли купить на память какую нибудь священную вещь? Евреи, одесскій уроженецъ, держалъ въ рукѣ большой узелъ разныхъ вещей: продаю дешево, замѣтилъ онъ мнѣ. Онъ уговорилъ меня возвратиться въ № – и посмотрѣть. У него оказались въ большомъ количествѣ деревянные ножи, портъ-сигары, палки, пресс-папье, рамки – все масличнаго дерева; на всѣхъ ихъ надпись по еврейски: «Іерусалимъ». Впрочемъ, я вамъ лучше покажу вотъ что, сказалъ онъ, развертывая особый узелокъ: посыпались крестики, разныя иконки, деревянныя статуетки разныхъ католическихъ святыхъ; на каждой вещи еврейская надпись «Іерусалимъ», на нѣкоторыхъ эта надпись была н но французски. «Эти вещи, сказалъ еврей, сдѣланы изъ дерева, растущаго на Елеонѣ, гдѣ самъ Іисусъ Христосъ часто проводилъ время».

Для чего, спросилъ я, у тебя эти вещи въ отдѣльномъ узелкѣ? Онъ засмѣялся, – сказавъ, для чего это вамъ нужно знать. Оказалось, что богомольцамъ іудейскаго и магометанскаго исповѣданія онъ этихъ вещей не показываетъ, а показываетъ другія деревянныя вещи, о которыхъ замѣчаетъ, что это вещи изъ дерева, выросшаго ва землѣ древнихъ отцевъ. Словомъ, русскій еврей, прибывшій въ обѣтованную землю своихъ отцовъ, задался и здѣсь цѣлью эксплуатировать вѣрованіями іудейскими и не іудейскими. Съ меня, какъ съ священника, онъ запрашивалъ за разныя вещи неимовѣрно дорого, часто напоминая мнѣ, что я буду жалѣть, если не куплю у него, такъ какъ эти вещи на родинѣ, вдали Іерусалима, выше всякой цѣны; дороговизна вещей и плутоватая усмѣшка самого продавца, показывавшая, что онъ никакой святынѣ важности не придаетъ, отбили у меня охоту пріобрѣсти у него что нибудь. Когда онъ сталъ завязывать узелокъ, отъ статуетки, изображавшей Пресвятую Троицу, отлетѣла борода – что, конечно, было оскорбительно для религіознаго чувства; мнѣ представилось, что предо мной стоитъ шутъ съ разными дѣтскими куклами. Подобные факты даютъ понять, почему православная церковь не одобряетъ изваяній представляющихъ св. лица. Изображая существо Божіе посредствомъ изваянія или рѣзьбы, не будемъ ли мы въ своемъ воображеніи обращать Существо совершенное и безграничное въ существо несовершенное и ограниченное? Но не правы ли, поэтому, и протестанты, совершенно отвергающіе икононочитаніе! – Нѣтъ, они были бы правы въ такомъ только случаѣ, еслибы въ насъ – людяхъ – не было стремленія постигать это совершенное Существо, но такъ какъ намъ Богъ далъ эту способность, и такъ какъ мы должны по мѣрѣ своихъ силъ уяснять себѣ тотъ предметъ, къ которому стремимся, то, очевидно, наше воображеніе имѣетъ право представлять себѣ подъ особыми формами качества Божіи, открытыя намъ Самимъ Богомъ. Наша православная церковь въ этомъ отношеніи заповѣдуетъ золотую средину: отвергая изваянія священныхъ лицъ, она одобряетъ иконописаніе.

Дорога на Елеонъ лежитъ для меня чрезъ «Страстный путь». Этимъ именемъ называется путь, по которому Спаситель шелъ отъ преторіи Пилата на Голгофу на распятіе. Страстный путь раздѣленъ римскими католиками на 14 станцій. Преторія Пилата составляетъ первую станцію, – здѣсь Спаситель былъ осужденъ на смерть; II станція – мѣсто бичеванія Спасителя и мѣсто, гдѣ Спасителю данъ былъ крестъ для несенія его на Голгофу; здѣсь устроена капелла бичеванія: Ессе homo. III станція – мѣсто перваго паденія Спасителя со крестомъ. ІV станція – мѣсто встрѣчи Спасителя съ Пречистою Своею Матерью. Пораженная печалью при вѣсти объ осужденіи Сына своего на смерть, она, по католическому ученію, перешла поперечною улицей на встрѣчу Страдальцу, но была грубою рукою воина отброшена всторону на землю; эта станція, поэтому, называется «печалью Дѣвы». V ст. – мѣсто, откуда Симонъ Киринейскій началъ помогать Спасителю нести крестъ. VІ ст. – домъ Вероники. Когда изъ своего окна Вероника увидѣла Спасителя, несущаго крестъ, окровавленнаго, покрытаго потомъ и пылью, она схватываетъ чистое полотенце, выбѣгаетъ на улицу и отираетъ отъ пота и крови Его пречистый ликъ, который начертывается на этомъ платѣ. VІІ ст. – Спаситель второй разъ надаетъ подъ крестомъ; здѣсь римско-католики указываютъ домъ «вѣчнаго жида». VІІІ станція находится за судными воротами, составлявшими границу города: здѣсь былъ произнесенъ декретъ объ осужденіи Спасителя на смерть. Здѣсь же Спаситель обратился къ плачущимъ о Немъ женщинамъ: «Дщери, Іерусалимскія, не плачитеся о Мнѣ, обаче себе плачите и чадъ вашихъ» (Лук. XIX, 28). IX ст. – третье паденіе Спасителя подъ крестомъ. Эта станція находятся шагахъ въ 20 отъ храма Гроба Господин. X ст. – мѣсто, гдѣ съ Спасителя была опята одежда и гдѣ онъ былъ напоевъ оцтомъ, смѣшанньшъ съ желчью. XI станціа – Іисусъ Христосъ пригвождается къ кресту. ХII ст. – мѣсто, гдѣ Спаситель вознесенъ на крестъ и умеръ. ХIII станція – въ 13 шагахъ отъ мѣста смерти Iисуса Христа. Здѣсь мѣсто, гдѣ умершій Спаситель, уже снятый со креста, былъ принятъ Божіей Матерью на руки отъ Іосифа и Никодима, XIV станція – мѣсто положенія Спасителя во гробъ.

Весь Страстный путь, начинающійся отъ преторіи Пилата, теперь казармы, до судныхъ воротъ заключаетъ въ себѣ 995 шаговъ[1]; улица, какъ видите, недлинна и однако чистотою не отличается. Обозначенный на этомъ Страстномъ пути – via dolorosa, – станціи не поражаютъ ни глаза величіемъ какихъ бы то ни было украшеній, ни воображенія – древностію. Какой нибудь уголъ улицы или ниша въ домѣ или просто заборъ дома служатъ мѣстомъ надписи, что здѣсь такая то станція. Поклонники, руководимые католическими патерами, останавливаются на каждой станціи и произносятъ извѣстныя молитвы – за что на каждой станціи объявляется имъ индульгенція отъ чистилищныхъ мукъ на столыко-то лѣтъ; при этомъ не всѣ станціи владѣютъ силою давать посѣтителямъ индульгенціи на опредѣленное количество лѣтъ: одна станція освобождаетъ отъ чистилищныхъ мукъ на большее число лѣтъ, а другая на меньшее.

Когда я проходилъ страстный путь, читая надписи, обозначающія ту или другую станцію, во мнѣ родился вопросъ, почему этихъ станцій католики на считываютъ только 14, а не 10 или 50? Почему эти благочестивые поклонники, уплачивая своимъ руководителямъ извѣстную сумму денегъ, получаютъ индульгенцію отъ чистилищныхъ мукъ только тогда, если они именно противъ надписи, обозначающей станцію, произнесутъ извѣстныя молитвы, и почему эти молитвы будутъ недѣйствительны, если поклонникъ прочитаетъ ихъ за нѣсколько шаговъ позади или впереди надписи? Гдѣ историческое доказательство того, что именно на этомъ мѣстѣ совершилось то или другое событіе изъ крестной жизни Спасителя? Почему, напр., я обязанъ думать, что Спаситель, подъ тяжестію Своего креста, падалъ именно на этихъ мѣстахъ и падалъ именно три раза, а не больше и не меньше? Оказалось, что эти станціи римско-католиками изобрѣтены уже въ настоятщемъ столѣтіи, при томъ, до 1860 года всѣхъ станцій было 9, но Франки наконецъ убѣдились, что страдалъ Господь не только на пути via dolorosa, но и тамъ, гдѣ теперь храмъ Воскресенія Господня и что поэтому поклонниковъ въ Іерусалимѣ можно одарить индульгенціями за посѣщеніе не только 9 станцій на улицѣ, но и 5-ти въ самомъ храмѣ: а) мѣсто раздѣленія ризъ, б) пригвожденія ко кресту, в) смерти Спасителя, г) мѣсто плача Божіей Матери и д) мѣсто погребенія. Станція «Плачь Божіей Матери» установлена католиками, кажется, только для того, чтобы всѣхъ станцій вышло 14, а не 13, такъ какъ число 13 считается на западѣ Европы числомъ недобрымъ. Станція «Плача Божіей Мятери» основана на слѣдующемъ умозаключеніи: въ Евангеліи Іоанна (XIX, 38) сказано: По сихъ моли Пилата Іосифъ, иже отъ Аримаѳея, сый ученикъ Іисусовъ, потаенъ же страха ради Іудейска, да возметъ тѣло Іисусово: и повелѣ Пилатъ, пріиде же и взятъ тѣло Іисусово. Слѣдовательно, говорятъ католики, въ 13 шагахъ отъ мѣста распятія Спасителя, находится мѣсто, гдѣ тѣло Спасителя, по снятіи со креста, было передано въ руки Божіей Матери; здѣсь же, поэтому, долженъ быть алтарь, посвященный Stabat Mater dolorosa, который составитъ ХIII станцію, за посѣщеніе которой Господь даруетъ на 17 лѣтъ индульгенцію отъ чистилищныхъ мукъ. Назвавъ эту станцію «Плачъ Божіей Матери», римско-католическіе патеры не показываютъ, откуда они узнали, что Божія Матерь плакала, горевала только или преимущественно въ 13 шагахъ отъ мѣста смерти Спасителя, и откуда они знаютъ, что Божія Матерь пе горевала или мало горевала, когда Сына Ея пригвождали ко кресту, и когда она стояла у самаго креста въ минуты Его смерти.

По нашему мнѣнію, дѣлить мѣста страданій Спасителя на 14 или 13 пунктовъ католики не имѣли основаній ни раньше ни позже 1860 г. На какомъ основаніи, въ самомъ дѣлѣ, станціи начинаются съ дома преторіи Пилата? Почему не начинать перечислять пункты страданій Спасителя, напр., съ Геѳсиманскаго сада? Въ одномъ этомъ саду можно бы, сообразуясь съ ученіемъ католиковъ, означить около 10 пунктовъ страданій – съ индульгенціями, копечно; почему, напр., нельзя сдѣлать станцій съ индульгенціями на томъ мѣстѣ, гдѣ Спаситель получилъ оскорбленіе посредствомъ поцѣлуя отъ Іуды предателя? Почему нельзя устроить станціи съ значительнымъ количестномъ индульгенцій тамъ, гдѣ Спаситель молился до кроваваго пота, или тамъ, гдѣ Спаситель со скорбію взиралъ на спящихъ учениковъ, или тамъ, гдѣ Онъ былъ связанъ воинами? Почему не можетъ служить станціею съ индульгенціями мѣсто плача Спасителя? Такимъ образомъ, осповываясь даже на католическомъ воззрѣніи, мы не находимъ основанія начинать станціи страстной жизни Спасителя съ мѣста преторіи Пилата – мѣста, подлинность котораго признается, замѣтимъ мимоходомъ, весьма немногими археологами. Вообще вся земная жизнь Iисуса Христа, какъ время самоуничиженія Спасителя, есть via dolorosa, на которой со дня Его рожденія въ ясляхъ и бѣгства въ Египетъ можно найти много пунктовъ или станцій, на которыхъ должно быть сосредоточено вниманіе вѣрующаго. Говоря это, мы вовсе не доказываемъ, что настоящая въ Іерусалимѣ via dolorosa не можетъ быть предметомъ особаго размышленія о страданіяхъ Спасителя; нѣтъ, мы только утверждаемъ, что обозначать станціи на этомъ пути нѣтъ основанія. Господу угодно было, да бы въ Евангеліи не были обозначены мѣста паденія Спасителя со крестомъ, мѣсто раздѣленія ризъ и т. под. Какъ мы уже сказали, такая неточность Евангелія допущена Богомъ не безъ цѣли; этимъ Евангеліе предоставляетъ право каждому христіанину давать просторъ своему личному воображенію относительно этихъ мѣстъ; сковывать эти представленія мелочными и неосновательными подробностями значитъ являться непризнаннымъ исполнителемъ евангельскаго повѣствованія и подавлять въ христіанинѣ личную свободную дѣятельность чистаго воображенія. По археологическимъ изслѣдованіямъ подлинная via dolorosa лежитъ на глубинѣ 39-40 футовъ подъ нынѣшней улицей этого имени, гдѣ она засыпана древнѣйшими и новѣйшими развалинами (объ археология. изслѣд. чит. «Св. Земля» Олесницкаго т. I, стр. 492-501); прибавьте къ этому обстоятельство, что Іерусалимъ въ теченіе христіанской эры 7 разъ былъ разрушаемъ военными дѣйствіями, что императоръ Адріанъ такъ разрушилъ св. городъ, что по нему можно было пройти съ плугомъ – и вы поймете, имѣетъ-ли основаніе римско-католическая церковь точно обозначать мѣста паденій Спасителя и воспрещать думать, что мѣсто паденія Спасителя было за нѣсколько шаговъ впереди иля позади станцій, обозначенныхъ патерами, или совершенно въ другомъ мѣстѣ.

Проходя по Страстному пути, приходишь къ убѣждепію, что римское католичество и въ наше время не отступаетъ отъ обычая среднихъ вѣковъ распространять суевѣрія между своими послѣдователями. Запрещая мірянамъ читать Слово Божіе, оно толкуетъ изреченія Слова Божія, приспособляясь къ суевѣрному уму слушателей и увеличивая и безъ того немалочисленныя суевѣрія своихъ послѣдователей. Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ четвертой станціи указываютъ домъ Евангельскаго богача и домъ Лазаря; это домъ паши – Іерусалимскаго губернатора. Когда мнѣ спутникъ-католикъ указалъ на этотъ домъ, я въ удивленіи сказалъ: «да это, вѣдь, Господь сказалъ притчу о богачѣ и Лазарѣ», на это я услышалъ отвѣтъ: «такое замѣчаніе я уже слышу отъ многихъ, и какъ это всѣ не поймутъ того, что притча Спасителя не похожи на притчи другихъ людей; другіе люди дѣйствительно выдумываютъ притчи, а Господь говорилъ только о томъ, что видѣлъ». Это замѣчаніе мнѣ высказано было очень внушительнымъ образомъ и я не захотѣлъ тратить словъ для объясненія съ проводникомъ; очевидно, латинскіе патеры сильно убѣдили его въ подлинности этого дома. Указываемый латинянами домъ евангельскаго богача наглядно доказываетъ, насколько могутъ выдумыватели мельчайшихъ подробностей евангельскихъ повѣствованій съузить небесное ученіе нашего Господа. Въ притчѣ о богачѣ и Лазарѣ Господь имѣлъ въ виду всѣхъ, гдѣ-либо жившихъ богатыхъ и жестокосердыхъ людей, думающихъ только о землѣ и тѣлѣ и недумающихъ о небѣ и душѣ; какое же имѣетъ право кто бы то ни было утверждать, чго Господь имѣлъ въ виду только богача, жившаго именно въ этомъ домѣ? Кстати замѣтить, домъ, на который патеры указываютъ, далеко не изъ роскошныхъ. По нашему мнѣнію, этотъ домъ свидѣтельствуетъ лишь о бѣдности турецкаго правительства – и только; домъ Французскаго консульства несравненно параднѣе этого дома – дома евангельскаго богача. Говорятъ, прежній паша, жившій въ этомъ домѣ, былъ очень недоволенъ, что христіане останавливаются около его дома и осматриваютъ, очевидно желая еще увидѣть хозяина, который, можетъ быть, подобно евангельскому богачу, жившему въ этомъ домѣ, будетъ горѣть въ адскомъ пламени и будетъ просить кого-нибудь остудить омоченнымъ въ воду перстомъ горящій въ пламени языкъ; теперешніе же жильцы, говорятъ, только смѣются надъ христіанскою толпой, которая недалеко отъ дома становится на колѣна и шепчетъ молитвы – за что и получаетъ индульгенціи отъ чистилища. По католическому ученію, евангельскій богачъ за свое своекорыстіе и жестокосердіе былъ брошенъ не въ адъ, какъ говорится въ Евангеліи, а въ чистилище. Когда вблизи дома богача паписты молятся объ освобожденіи ихъ душъ на извѣстное число лѣтъ отъ чистилищныхъ мукъ, которымъ Богъ подвергъ богача, мусульмане думаютъ, что христіане потому и выдумали, что въ этомъ мѣстѣ, т. е. при Страстномъ пути, жилъ мучащійся въ адѣ богачъ, чтобы показать, что подвергнутый страданіямъ христіанскій Богъ, съ Своей стороны силенъ подвергать страданіямъ людей нелюбимыхъ Имъ. Аббатъ Буссари въ своихъ «Méditations, pouvant servir de Mois du Sacré-Coeur» говоритъ, что Богу угодно, чтобы домъ осужденнаго на чистилищныя муки богача находился при Страстномъ пути для того, чтобы люди помнили, отъ какихъ мученій Господь освободилъ ихъ Своими страданіями. Но нѣтъ ли основанія думать, что римско-католическіе отцы потому и помѣстили этотъ домъ при Страстной улицѣ, чтобы побудить богомольцевъ усерднѣе платить за раздающіяся на этомъ пути индульгенціи отъ чистилищныхъ мукъ?

Если бы вѣрить разсказамъ папистовъ, то можно бы заключить, что Господь, неся крестъ по Страстному пути, успѣлъ обнаружить на этомъ сравнительно краткомъ пути нѣсколько случаевъ несправедливости и жестокости. Такъ, въ нѣсколькихъ шагахъ отъ дома евангельскаго богача, Господь, падая подъ крестомъ, почему то немилосердно отнесся къ Своей Матери, допустивъ воинамъ грубо оттолкнуть Ее отъ Него, когда Она, видя Его, несущаго крестъ, въ слезахъ хотѣла подойти къ Нему изъ другой улицы. Выдумавъ этотъ фактъ, латиняне устроили здѣсь станцію, назвавъ ее «печалью Дѣвы». Если бы, въ самомъ дѣлѣ, въ исторіи страданій Спасителя былъ такой фактъ, то для Божіей Матери была бы страшная печаль, тѣмъ болѣе, что страждущій владыка – Сынъ Ея, почти чрезъ минуту послѣ этого, далъ возможность какой-то дѣвицѣ Вероникѣ, мимо дома которой проходилъ съ Своимъ крестомъ, подойти къ Нему, обнять платомъ Его ликъ и отереть Его отъ крови и пота; этого мало, Господь благоволилъ на этомъ платѣ, приложенномъ къ лику ея руками, напечатлѣть даже Свой образъ, который, какъ нерукотворенеый, увѣковѣчилъ имя Вероники. Латиняне, указывая на домъ Взроникн, устроили станцію; Вероника, обыкновенно, изображается весьма красивой женщиной, подходящею съ платомъ къ лику Спасителя.

О личности Вероника мы здѣсь скажемъ нѣсколько словъ.

Одинъ изъ средневѣковыхъ латинскихъ писателей высказалъ догадку, что Вероника, у которой оказался образъ Спасителя, была та самая женщина, которую Господь прикосновеніемъ къ Своей одеждѣ исцѣлилъ отъ кровотеченія, но это мнѣніе осталось неподдержаннымъ, такъ какъ св. Амвросій Медіоланскій называетъ эту женщину Марѳою, а не Веронпкой. При этомъ вспоминаютъ Беду Достопочтеннаго, писателя VIIІ в., который говоритъ о Вероникѣ, какъ дѣвицѣ, пострадавшей за Христа мученическою кончиною въ Антіохіи. Болѣе или менѣе подробное сказаніе о Вероникѣ въ первый разъ изложилъ Марій Скоттъ, писатель XI в., онъ передаетъ слѣдующее ни на чемъ неоснованное преданіе: императоръ Тиверіи, заразившись проказой, отправилъ пословъ къ Спасителю за лекарствомъ; послы не успѣли прибыть въ пору, а явились въ Іерусалимъ уже по вознесеніи Спасители, но св. Вероника возбудила въ нихъ надежду на выздоровленіе императора, вручивъ посламъ нерукотворенпый Спасителя образъ, который и исцѣлилъ Тиверія. Съ того времени Вероника, будто бы, жила въ Римѣ и здѣсь же, предъ смертію, завѣщала этотъ образъ папѣ Клименту римскому. Но такъ какъ въ двухъ мѣстахъ, Антіохіи и Римѣ, не могла умереть одна и та же Вероника и такъ какъ о Вероникѣ ничего не говорятъ древніе отцы церкви, то это преданіе даже въ средніе вѣка мало кѣмъ раздѣлялось и первый разъ оно становится громкимъ, когда призналъ его папа Сикстъ ІV особою буллой въ 1481 г. Въ полномъ видѣ сказаніе о Вероникѣ является въ нашемъ вѣкѣ, хотя это сказаніе современныхъ намъ патеровъ поражаетъ своими противорѣчіями. Одни говорятъ, что Вероника, увидѣвъ изъ окна своего дома Спасителя, идущаго съ крестомъ, выбѣгаетъ на улицу съ чистымъ илатомъ и, необращая вниманія на то, что о ней скажутъ люди, почтительно отираетъ Ему лицо («Sans sʻoccuper de ce que lʻon pourra dire, sʻavance et lui essuie respectueusement le visage». Des Sanctuaires et Lieux Historiques de la Terre-Sainte, Liévin de Hamme, t. I, pag, 161). Другіе, отвергая это сказаніе, помѣщаютъ ее не въ своемъ домѣ, а въ ряду женщинъ, къ которымъ Спаситель обратился съ словомъ: не плачьте обо Мнѣ, а о себѣ; послѣ этихъ словъ она подошла къ Спасителю съ платомъ. Нѣкоторые же писатели утверждаютъ, что Вероника, увидѣвъ грядущаго на смерть Спасителя, успѣла протиснуться между воиновъ, бросилась къ ногамъ Господа и предложила Ему платъ, дабы Онъ Самъ Себѣ отеръ ликъ отъ крови. Словомъ, по этому предмету патеры еще до сихъ поръ не пришли къ соглашенію, хотя всѣ патеры единодушно утверждаютъ, что Вероника подобно Маріи Магдалинѣ, была замѣчательной красоты, – чѣмъ и даютъ поводъ врагамъ Спасителя злорѣчить на Него, подобчо Ренану (Vіе de Iesus, изд. 17, стр. 255-258).

Сказаніе католиковъ о Вероникѣ – чистая фабула, излишне и крайне неразумно прилѣпленная къ величественному евангельскому повѣствованію о страданіяхъ Спасителя. Самое слово Вероника, очевидно игра словъ verus и icon (истинная икона). Нужно думать, что эта фабула имѣетъ связь съ истинной исторіей Нерукотвореннаго образа, о которомъ въ православно-восточной церкви есть несомнѣнная исторія, начинающаяся съ ІІІ в. Евсевій, историкъ копца ІІІ-го и начала ІV в., пишетъ на основаніи древнихъ рукописей, что Свой Нерукотвсренвый образъ Господь передалъ Авгарю, царю едесскому. Этотъ образъ, во время разграбленія Константинополя въ 1204 году крестоносцами, былъ ими похищенъ и перевезенъ ва западъ. Съ этого времени въ католическомъ мирѣ начинаются чаще и чаще сказанія о Вероникѣ, т. е: объ истинномъ образѣ; только латинскимъ патерамъ не понравилось, что въ исторіи «истиннаго образа Божія» самую видную роль занимаетъ едескій князь и они пожелали, чтобы эта роль была предоставлена дѣвицѣ, притомъ красивой, да еще изъ царскаго рода; въ сказаніяхъ о Вероникѣ говорится, что она была дочь родной сестры царя Ирода, Саломіи. Очень нужно все это примѣшивать къ исторіи крестныхъ страданій Спасителя!

Подобными излишними пряностями католики усѣяли Геѳсиманію – мѣсто, гдѣ Спаситель скорбѣлъ, тужилъ и молился до кроваваго пота; патеры это мѣсто усѣяли красивыми, нѣжащими глазъ цвѣтами, устроили красивыя цвѣтныя клумбы и подѣлали между ними красивыя дорожки и лавочки для сидѣнія, – и всю эту, располагающую теперь нѣкоторыхъ къ нѣгѣ мѣстность, огородили каменной стѣной, въ нишахъ которой, какъ мы уже говорили, вставили 14 статуй, изображающихъ 14 страстныхъ станцій. Этого мало, къ цвѣтамъ и клумбамъ приставленъ монахъ, который только и занимается, что раздаетъ посѣтителямъ цвѣты, выросшіе въ этомъ мѣстѣ, какъ мѣстѣ, орошенномъ кровавымъ потомъ Спасителя.

Кровавый потъ Спасителя, цвѣты и клумбы – какое непростительное сочетаніе! Не лучше ли было бы оставить это мѣсто безъ всякихъ суетныхъ и модныхъ украшеній? Одна русская дама, описавшая свое путешествіе въ Св. Землю на французскомъ языкѣ, говоритъ, что когда въ Геѳсиманіи францисканскій монахъ, по обычаю, съ сіяющимъ лицемъ поднесъ ей и другимъ, бывшимъ съ нею, какіе-то прекрасные цвѣты, посѣянные на томъ мѣстѣ, гдѣ съ Спасителя падалъ кровавый потъ, то, смотря на куклы, изображающія Веронику и др., они были такъ оскорблены въ своемъ религіозномъ чувствѣ, что хотѣли эти цвѣты бросить ему обратно (La terre sainte, souvenirs de voyage. S.-Petersbourg. 1884, pag. 81).

Сказаніемъ о Вероникѣ латиняне, очевидно, хотѣли указать примѣръ усердія къ вѣрѣ во Христа, но этотъ, выдуманный ими, примѣръ обставленъ такими выдуманными ими же обстоятельствахш, которыя вовсе нежелательно встрѣчать въ исторіи страданіи Христовыхъ. Патеры дали излишній просторъ своему воображенію въ сказаніи о дѣвицѣ Вороникѣ, потому что знаютъ, что народъ, неимѣющій права читать слова Божія, повѣритъ, что это сказаніе находится въ Евангеліи. Въ сказаніяхъ латинянъ Господь насколько увеличиваетъ счастіе Вероникѣ, настолько усиливаетъ печаль Своей Матери. Для воображенія латинянъ мало описанныхъ въ Евангеліи страданій, которыя испытала Божія Матерь, стоя у самаго креста; по ихъ сказаніямъ, когда сняли Спасителя со креста и когда Божія Матерь отошла отъ креста на 13 шаговъ, Іосифъ и Никодимъ вкладываютъ въ руки Божіей Матери тѣло Спасителя – что составляетъ величайшую «печаль Божіей Матери», о чемъ и говоритъ теперешняя католическая 13-я станція. Но сказаніе не рѣшаетъ вопроса, что побудило Іосифа и Никодима отдать тѣло Спасителя на руки изможденной, истерзанной страданіями Матери, а не нести тотчасъ же тѣло Спасителя самимъ къ мѣсту погребенія. Въ своихъ сказаніяхъ латиняне, сами не замѣчая, изображаютъ Спасителя несправедливымъ къ Своей пречистой Матери.

Еще болѣе несправедливымъ и жестокимъ, въ сказаніяхъ латинянъ, является Спасителя къ одному еврею, Асгаверу, который, по сказанію латинянъ, стоялъ у дверей своего дома, когда мимо его шелъ Спаситель, неся Свой крестъ. Указывая при VIIІ станціи на домъ «вѣчнаго жида», латиняне, принимая подъ свою защиту легенду о «вѣчномъ жидѣ», говорятъ, что Спасителъ отъ тяжести креста желалъ отдохнуть у дверей дома Асгавера (имя вѣчнаго жида), но хозяинъ дома принялъ это за оскорбленіе для себя и сказалъ Ему: «Иди себѣ далѣе отъ моихъ дверей; не хочу, чтобы такой преступникъ, какъ Ты, отдыхалъ предъ моимъ домомъ». Іисусъ посмотрѣлъ на него и сказалъ: «Я отдохну, но ты будешь блуждать и никогда не найдешь покоя, будешь ходить вдоль и поперегъ по міру до суднаго дия. Иди... ты когда-то увидишь Меня судящимъ двѣнадцать колѣнъ, которыя Меня распяли».

Какое наказаніе испытывалъ Асгаверъ, объ этомъ передастъ намъ словами этого жида римско-католическій епископъ ХIIІ в. Бернардъ, видѣвшій этого жида въ 1229 г. въ одномъ англійскомъ монастырѣ:

«Какъ только Христосъ умеръ, я, – говорилъ вѣчный жидъ епископу Бернарду, – посмотрѣлъ на Іерусалимъ, чтобы еще разъ его увидѣть и потомъ разстаться съ нимъ, я началъ свое путешествіе, самъ не зная, куда иду; прошелъ высокія горы и теперь, куда бы я не пришелъ, не могу долго оставаться, и вотъ въ эту минуту мнѣ кажется, что я стою на раскаленныхъ угляхъ; самыя ноги мои двигаются съ нетерпѣніемъ, чтобы идти далѣе. Прошелъ я всѣ страны отъ востока къ западу, отъ юга къ сѣверу. Обошедши весь міръ, я возвратился опять въ Іудею, но тамъ не нашелъ я ни родственниковъ, ни друзей, потому что прошло сто лѣтъ, какъ я началъ ходить безпрестанно. Жизнь казалась мнѣ бременемъ; поэтому я оставилъ Іерусалимъ, гдѣ меня уже никто не зналъ, бросился на всякія опасности, чтобы найти смерть, но чтобы я ни дѣлалъ, слово Божіе должно исполниться на мнѣ. Сражался я въ тысячахъ битвъ, получилъ болѣе двухъ тысячъ, можно сказать, смертельныхъ ударовъ, и однако ни отъ кого и никогда не былъ раненъ, потому что тѣло мое твердо, какъ скала, и ни одно оружіе не беретъ его. Плавалъ я по морю и, хотя корабль разбился, вода носила меня, какъ перо, на своей поверхности. Не хочется мнѣ никогда ни ѣсть, ни пить, не подверженъ я никакимъ болѣзнямъ и не могу умереть, Я прошелъ уже четыре раза весь міръ, видѣлъ всѣ великія перемѣны, совершившіяся въ мірѣ, страны опустошенныя, города разрушенные; потребовалось бы весьма много времени, чтобы обо всемъ, видѣнномъ мною, я могъ разсказать; конецъ міра будетъ концомъ моихъ страданій»[2].

Эту легенду, имѣющую смыслъ и отношеніе къ теперешнему состоянію іудейскаго народа, который, во исполненіе пророчества законодателя Моисея, разсѣянъ Господомъ во вся языки и нѣть стоянія стопѣ ногъ его, католическая церковь совершенно напрасно прилѣпливаетъ къ исторіи страданій Господа. Указывая на домъ этого несчастнаго жида, католики, очевидно, имѣютъ намѣреніе внушить понятіе о силѣ Спасителя даже въ ту пору, когда Онъ шелъ на смерть, но они сами не замѣчаютъ того, что, взявъ подъ свою защиту легенду объ осужденіи Асгавера, они изображаютъ Спасителя несправедливымъ и жестокимъ даже въ ту пору, когда Онъ на Себѣ несъ крестъ за грѣхи всего міра. И въ самомъ дѣлѣ, за что Спаситель подвергъ жестокому наказанію Асгавера? Дѣло было такъ: Асгаверъ стоялъ у дверей своего дома, когда Іисусъ Христосъ, какъ политическій преступникъ, былъ веденъ на смертную казнь. Іисусъ Христусъ хочетъ опереться объ уголъ его дома, дабы отдохнуть, облегчить свои страданія; Асгаверъ отказываетъ ему въ этомъ даже съ грубостію, незная, конечно, что Онъ – Богъ, а считан Его только преступникомъ. Правда, Асгаверъ поступилъ жестоко, позволивъ себѣ даже сказать грубое слово человѣку, уже осужденному на смерть, и недозволивъ ему опереться объ уголъ своего дома, но назначенное ему наказаніе, очевидно, несоотвѣтствуетъ его преступленію, притомъ постунокъ Асгавера чѣмъ хуже поведенія тѣхъ, которые въ эту же пору Спасителя били, осмѣивали и ругали? Теперь судите, сказанія латинянъ о вѣчномъ жидѣ не представляютъ ли Спасителя несправедливымъ и жестокимъ, изображая Его осуждающимъ на тысячелѣтнія жестокія муки человѣка, который подалъ Ему у себя пріюта единственно по неведѣнію, что Онъ – Богочеловѣкъ? Нѣтъ! Евангелія не даютъ ни одного факта, который бы свидѣтельствовалъ о жестокости Спасителя къ кому бы то ни было; напротивъ, Спаситель, – на Котораго возлагали терновый вѣнецъ, Котораго бичевали, надъ Которымъ смѣялись даже въ ту пору, когда Онъ переносилъ страшныя страданія на крестѣ, – молится за всѣхъ своихъ враговъ, – даже умирая отъ ихъ рукъ! Какъ далека эта молитва умирающаго Спасителя отъ духа тѣхъ выдумокъ, которыми римско-католики обставили путь, которымъ Спаситель шелъ на крестъ!

Но чѣмъ особенно оскверняютъ римско-католики страстный путь, такъ это своими папскими индульгенціями, которыми они усѣяли этотъ путь. По ученію латинскихъ патеровъ каждый вѣрующій, посѣтившій via dolorosa и остановившійся на 14 станціяхъ для размышленія и молитвы, получаетъ индульгенціи отъ чистилищныхъ мукъ. Патеры, говоримъ, не каждой станціи придали одинаковую силу, а одна станція избавляетъ отъ мукъ на большее количество лѣтъ, а другая на меньшее, въ сложности всѣ станціи освобождаютъ душу человѣка отъ чистилища на 85 лѣтъ. Страстная улица содержится вообще нечисто и массы народа, желающія воспользоваться индульгенціями, повергаются на колѣни иногда прямо въ нечистоту, хотя нѣкоторые патеры, въ виду непріятности изъ за повержеиія толпы на колѣни въ тѣсной и грязной улицѣ, начинаютъ проповѣдывать, что стояніе на улицѣ на колѣняхъ для полученія индульгенціи не необходимо и что можно ограничиться только размышленіемъ и молитвой.

Папскія индульгенціи въ наше время имѣютъ тотъ же грубый характеръ, какъ и въ средніе вѣка. Въ приложеніе же къ via dolorosa онѣ имѣютъ положительно кощунственный характеръ надъ лицемъ Іисуса Христа. По католическому ученію, Богъ по предвѣдѣнію своему предопредѣлилъ каждому извѣстное число лѣтъ провести послѣ смерти въ чистилищныхъ мукахъ, но это число Богъ сокращаетъ для тѣхъ лицъ, которыя удостаиваются отъ католической церкви индульгенціи; такъ, если по предвѣдѣнію Богъ написалъ страдать вамъ въ чистилищѣ 100 лѣтъ, то, по посѣщеніи вами via dolorosa, онъ вычеркиваетъ 85 лѣтъ, а оставляетъ вамъ страдать всего 15 лѣтъ. Таково ученіе объ индульгенціяхъ въ наше время! Не кощунственно ли это? Зачѣмъ Богъ вписывалъ бы вамъ 100 лѣтъ страдать, если Онъ знаетъ, что послѣ прійдетея вычеркивать изъ этой книги 85 лѣтъ! Не кощунственно ли представлять Спасителя идущимъ на вольную страсть и въ тоже время назначающимъ чистилищныя муки на 85 лѣтъ тѣмъ лицамъ, которыя въ своей жизни, за недостаткомъ денегъ или здоровья, не могутъ посѣтить Его страстнаго пути? Положимъ, я, имѣя деньги, отправился въ Іерусалимъ, уплатилъ патерамъ за то, что разсказали мнѣ, что существуетъ via dolorosa и научили меня, какъ вести себя на этой улицѣ – и я получилъ индульгенцію на 85 лѣтъ; почему же Спаситель, шедшій на страсть, оказывается, по католическому ученію, жестокимъ къ моимъ братьямъ и сестрамъ, которые бѣднѣе меня и не имѣютъ средствъ ѣхать въ Іерусалимъ и платить патерамъ деньги? Неужели Спаситель, идучи на страсть, опредѣлилъ ихъ, какъ бѣдняковъ, подвергнуть чистилищнымъ мукамъ на 85 лѣтъ болѣе? чѣмъ меня какъ человѣка богатаго?

А чистилищныя муки, по католическому ученію, ужасныя муки! Грѣшники мучатся въ страшномъ огнѣ съ смолой и сѣрой, а мѣстомъ чистилища служитъ центръ земли рядомъ съ адомъ. Доказывая это научнымъ образомъ, католическіе богословы Рокаріо въ 1620 и Туска въ 1630 гг. представили даже географическую карту подземнаго міра, съ указаеіемъ мѣста, занимаемаго чистилищемъ. Представляя міру карту чистилища, ученые католическіе стоятъ на законной почвѣ.

Латеранскій ΙV соборъ въ 1215 г. осудилъ извѣстнаго Парижскаго доктора Амаларика, «qui docuit purgatorium non esse locum specialem, sed... eum qui in statu peccati mortalis versatur in se ipso habere infernum». Тоже самое подтверждаетъ и соборъ Тридентскій. Поэтому, Боссюэтъ не былъ надлежащимъ богословомъ въ ту пору, когда въ своей рѣчи «Sur la necessité de la penitence», также какъ въ рѣчи «Sur la gloire de Dieu» проповѣдывалъ: «Мы не думаемъ, чтобы чистилище состояло въ страшныхъ тѣлесныхъ мукахъ, въ волнахъ огня и сѣры, въ пламени, вѣчно раздирающемъ людей, въ страшномъ скрежетѣ зубовъ; адъ, какъ мы его понимаемъ, – это грѣхъ въ самомъ себѣ». Это мнѣніе осталось одиночнымъ, его никто не повторилъ и не повторялъ. Напротивъ, современный намъ римско-католическій міръ какъ будто еще болѣе усиливаетъ мрачные краски описанія чистилища. Предъ нами книга Сегюра одного изъ нынѣшнихъ парижскихъ епископовъ – изданная въ 1878 г. и озаглавленная «LʻEnfer, sʼil y en a un – сe que cʼest comment lʻeviter»[3]). Въ этой книгѣ находится особый научный трактатъ, доказывающій, что чистилище со всѣми его ужасными принадлежностями находится въ центрѣ земнаго шара, что грѣшники мучатся тамъ посредствомъ физическаго огня, смѣшаннаго съ сѣрой и смолой и что болѣе тяжкіе грѣшники жарятся въ смолѣ болѣе глубоко, а меньшіе грѣшники менѣе глубоко; въ книгѣ говорится также, что для того, чтобы получить индульгенціи отъ чистилищныхъ мукъ, можно между прочимъ предпринимать путешествія по святымъ мѣстамъ; особенно въ этомъ отношеніи полезно посѣщать Іерусалимъ и via dolorosa – страстный путь.

Ученіе католической церкви о чистилищѣ заимствовано изъ греческой миѳологіи. Древніе греки вѣрили въ такъ называемыя Ахеронійскія посмертныя муки. По ученію грековъ Ахеронъ – это рѣка печали, находящаяся подъ землею (ὁ ἃχεαρεαπν текущая печаль), гдѣ человѣческія души временно претерпѣваютъ наказанія за свои грѣхи. Это древнее «чистилище» краснорѣчиво описано Платономъ въ Федонѣ, а раньше Гомеромъ въ Одисеѣ (10.513). Фантазія древнихъ грековъ объ Ахеронійскихъ временныхъ для человѣческихъ душъ мукахъ образовалась вслѣдствіе того, что Эпирская рѣка Ахеронъ, впадая въ Іонійское море, очень глубоко врѣзывается подъ землю. Вода этой рѣки грязновата и горька, какъ и въ его притокѣ Κωκυτός. Въ фантазіи грековъ обѣ рѣки знамениты, какъ рѣки подземнаго міра, гдѣ Ахеронть съ Кокитомь (плачъ) и Пирифлегеонтомъ (огненная рѣка) находятся въ связи; очевидно, узкое и мрачное охваченное огромными, голыми стѣнами скалъ ущелье, черезъ которое глубоко и стремительно течетъ Ахеронтъ, дало поводъ отнести къ нему входъ въ царство мертвыхъ и перенести имена обѣихъ рѣкъ прямо на рѣки подземнаго міра.

Латиняне, заимствуя у грековъ ученіе объ Ахеронійскихъ посмертныхъ мукахъ, почему-то ограничили свои чистилищныя муки только матеріальнымъ огнемъ и плачемъ за всевозможныя преступленія; въ Ахеронѣ же кромѣ этихъ мукъ были и другія. Греческіе боги были справедливѣе къ душамъ умершихъ; они назначали въ Ахеронѣ наказанія болѣе или менѣе соотвѣтственно роду преступленій. Такъ, Пиѳагоръ видѣлъ въ Ахеронѣ душу Гезіода привязаною къ мѣдной колоннѣ, а душу Гомера къ дереву и покрытою змѣями; это, по мнѣнію Плутарха, наказанія за ихъ плохія басни. Чистилищныя же муки, по ученію латинянъ разнообразятся только тѣмъ, что одинъ грѣшникъ кипитъ въ смолѣ на большей глубинѣ, а другой – на меньшей, но намъ кажется рѣшительно все равно: кипѣть въ смолѣ на большей или иа меньшей глубинѣ.

Кромѣ того, боги, назначивъ кому нибудь быть въ Ахеронѣ извѣстное число лѣтъ, этого опредѣленія не измѣняли; латиняне же проповѣдуютъ, что Христосъ, шествуя по страстному пути на смерть, назначилъ, по Своему предвѣдѣпію, пробыть извѣстнымъ грѣшникамъ извѣстное число лѣтъ въ чистилищѣ, а теперь отмѣняетъ это опредѣленіе въ отношеніи тѣхъ, которые посѣтили его страстный путь и выхлопотали себѣ у патеровъ индульгенцію. – Притомъ Ахеронійскія муки не имѣли никакого отношенія къ деньгамъ – ни мучимыхъ душъ, ни ихъ родственниковъ, но «чистилище» христіанскихъ душъ можетъ быть или очень милостиво или очень жестоко, смотря по финансовымъ операціямъ между патерами и грѣшниками, которыя совершаются прямымъ или косвеннымъ путемъ.

Когда я проходилъ по страстному пути, то, въ виду «станцій» мнѣ казалось, что улица должна быть названа via dolorosa не потому, что Господь по ней ходилъ съ крестомъ, падая подъ нимъ, а потому что она показываетъ, какое неудобоносимое для ума и сердца бремя даетъ людямъ папство. Археологи говорятъ, что via dolorosa, по которой Спаситель шелъ на смерть, покрыта мусоромъ въ 30-40 футовъ. Если археологи это утверждаютъ, то, можетъ быть, это и правда; но нѣтъ сомнѣнія, что нравственнаго мусора на via dolorosa, которымъ теперь накрыты яркіе лучи свѣта отъ стопъ ногъ Спасителя, набросано болѣе, чѣмъ на 100 саженей, такъ что добраться до свѣта истиннаго ученія Христова сквозь толстый слой ученія латинскихъ патеровъ очень трудно. Не отъ того ли въ настоящее время многіе образованные люди, добираясь до истиннаго ученія Христова сквозь призму папства, теряютъ терпѣніе, бросаютъ свою работу и потомъ или ищутъ себѣ другаго бога или впадаютъ въ нигилизмъ?

Въ настоящую минуту мнѣ почему то вспоминается та деревянная борода, которая отлетѣла отъ принесенной мнѣ евреемъ статуи Пресвятой Троицы. – И для чего это воображеніе предноситъ мнѣ эту непріятную картину? Воображеніе – дивная способность человѣка: она переноситъ мысль нашу въ разные вѣка, предноситъ предъ нами разныя событія, разныя мѣста, въ одинъ часъ мысль наша можетъ побывать на противоположныхъ углахъ земнаго шара, воображеніе предноситъ предъ нами образы не только тѣ, которые существовали, но и тѣ, которые могутъ существовать, словомъ, воображеніе свидѣтельствуетъ о томъ, что человѣкъ есть образъ Бога вѣчнаго и вездѣсущаго. Но часто воображеніе предноситъ предъ нами такіе образы, вспоминать которые мы вовсе не желали бы, напр., вышеозначенную бороду. Все это мы говоримъ потому, что теперь воображеніе подсказываетъ намъ вопросъ, какъ поступитъ еврей, потерявшій у меня бороду отъ статуи: сдѣлаетъ ли по своему вкусу новую и прилѣпитъ къ статуѣ, или же броситъ самую статую, какъ испорченную? По всей вѣроятности, для гешефта, еврей придѣлаетъ бороду по своему вкусу, но послѣ этого раждается вопросъ, какъ онъ ее прилѣпитъ: лучше ли эта борода будетъ прилѣплена къ статуѣ, чѣмъ прилѣплена патерами, ради своего рода гешефта, выдумка «станцій» къ высоконазидательному повѣствованію Евангелистовъ о страданіи и смерти Спасителя?

Иконы, изображающія 14 станцій viae dolorosae, расходятся въ громадномъ количествѣ. Эти иконы большихъ размѣровъ, обыкновенно, украшаютъ стѣны костеловъ, но есть станціи малаго и маленькаго формата. Многіе покупаютъ ихъ во имя идеи о страданіяхъ Спасителя, но весьма многіе покупаютъ ихъ потому, что онѣ могутъ служить украшеніемъ залъ: на нихъ весьма красиво изображаются благочестивыя жены, о которыхъ католическій міръ откуда то знаетъ, что всѣ онѣ были замѣчательной красоты, особенно красивою изображается дѣвица Вероника, подходящая съ платомъ къ Іисусу Христу. Въ древнія времена на востокѣ женщины ходили, обыкновенно, съ покровенными головами; покрывало обнимало ихъ шею и даже лицо, но древнія благочестивыя жены на «станціяхъ», помѣщенныхъ патерами въ Геѳсиманіи и помѣщаемыхъ въ костелахъ, изображаются съ открытой шеей и съ прической волосъ по послѣдней парижской модѣ. Можно подумать, что Евангельскія жены ходили не такъ, какъ современныя имъ жены, для того, чтобы во время страданій Спасителя показать, какая въ Парижѣ будетъ мода для дамъ чрезъ 1800 лѣтъ. Говоримъ, почти въ каждомъ костелѣ есть эти красивыя картины, но въ нашихъ православныхъ церквахъ ихъ нѣтъ, да у насъ и не мѣсто имъ; у насъ сюжеты для свящ. иконъ заимствуются не изъ легендарныхъ людскихъ сказаній, а изъ слова Божія или изъ твореній св. отцевъ церкви.

О страданіяхъ и смерти Спасителя мы, конечно, должны размышлять какъ можно чаще, но при своихъ размышленіяхъ должны имѣть въ виду не станціи, изобрѣтенныя римско-католичествомъ, а предсказанія пророковъ и повѣствованія св. Евангелистовъ.

 

Протоіерей А. Ковальницкій.

Сентябрь 1886 г.

«Холмско-Варшавскій Епархіальный Вѣстникъ». 1886. № 22. Отд. 2. С. 328-334. Отд. Изд. Страстный путь І. Христа въ Іерусалимѣ (via dolorosa) и р.-католическія станціи. Варшава 1886.

 

[1] Это измѣреніе мы находимъ въ книгѣ «Святая Земля» Олесницкаго, т. 1, стр. 493.

[2] Эту легенду приводитъ Baldmar въ своей Histoire de l‘Eglise, t. 11, p. 203. Въ 1877 г. въ Парижѣ профессор археологіи Карлъ Шебель издалъ научное изслѣдованіе объ этой легендѣ подъ заглавіемъ La légende du Juif-Errant. – На основанія археологическихъ изслѣдованій Шебель (Schoebel) доказываетъ, что легенда «Вѣчный жидъ» составлена изъ разнообразныхъ древнѣйшихъ апокрифовъ и въ каждой странѣ эта легенда видоизмѣняется сообразно правамъ и обычаямъ страны.

[3] «Существуетъ-ли адъ, и что нужно, чтобы его избѣжать».

 

***

Приложеніе 2-е къ статьи проф. А. Олесницкаго

«По вопросамъ о раскопкахъ 1883 г. на русскомъ мѣстѣ въ Іерусалимѣ».

Въ самомъ Іерусалимѣ, по поводу усвояемаго Православнымъ Палестинскимъ Обществомъ значенія русскому мѣсту близъ храма гроба Господня, выставляютъ главнымъ образомъ то возраженіе, что это мѣсто представляетъ собою естественное заключеніе нынѣ указываемой via dolorosa, находящейся въ исключительномъ вѣдѣніи католиковъ и совершенно игнорируемой греческимъ духовенствомъ. Отъ нѣсколькихъ представителей православнаго греческаго духовенства мнѣ приходилось слышать объясненіе, что исходный пунктъ via dolorosa – преторія Пилата есть нынѣшняя башня Давида, что, слѣдовательно, скорбный путь Спасителя шелъ съ юга на сѣверъ и базилика императора Константина была обращена къ этому именно пути и главныя ворота имѣла на южной или западной сторонѣ и простиралась массою своихъ построекъ главнымъ образомъ далѣе на западъ, до нынѣшней христіанской улицы, гдѣ дѣйствительно есть средневѣковая стѣна и двери храма. На восточной же сторонѣ храмъ Константина не только не простирался дальше пещеры обрѣтенія креста, но и никакихъ воротъ не имѣлъ. Это объясненіе, само по себѣ взятое, конечно, вполнѣ логично. Если исходный пунктъ via dolorosa – преторія Пилата есть башня Давида, а евангельская Голгоѳа есть нынѣшняя Голгоѳа, тогда Спаситель взошелъ на нее не съ востока, а съ юга или запада. Въ такомъ случаѣ, естественнѣе всего было бы искать скорбнаго пути по нынѣшнимъ улицамъ, ведущимъ къ храму гроба Господня отъ Яффскихъ воротъ, сперва по улицѣ Давида, потомъ по улицѣ христіанской до западныхъ воротъ храма. Но такъ какъ такому направленію скорбнаго пути препятствовало расположеніе городскихъ стѣнъ древняго Іерусалима, то отъ башни Давида до Голгоѳы оставалось идти западнымъ предмѣстьемъ города, приблизительно по теченію нынѣшней западной стѣны до Каусъ-ель-Джалудъ и потомъ повернуть на востокъ, до тѣхъ-же, нынѣ задѣланныхъ, воротъ храма гроба Господня на улицѣ христіанской или патріаршей. Въ такомъ случаѣ, дѣйствительно, не было бы причины распространять базилику Константина такъ далеко на востокъ со включеніемъ русскаго мѣста, и сосредоточивать ворота храма на востокѣ; напротивъ, слѣдовало бы именно открыть храмъ на западѣ, на встрѣчу западному скорбному пути.

По поводу этого новаго страстнаго пути, исходнымъ пунктомъ котораго служитъ башня Давида на Сіонѣ, а конечнымъ пунктомъ западныя ворота храма съ улицы христіанской, можно сказать слѣдующее:

1) До времени крестоносцевъ всѣ сохранившіяся описанія базилики указываютъ ворота только на восточной ея сторонѣ, слѣдовательно на встрѣчу via dolorosa, идущей съ востока на западъ. Сохранившіяся въ западной стѣнѣ храма, нынѣ задѣланныя ворота съ улицы патріаршей не могутъ считаться воротами храма, потому что онѣ вели въ боковыя помѣщенія (нынѣ католическія), и сдѣланы только въ ХII вѣкѣ. (см. Les églises de la Terre Sainte par de Vogüé, p. 208)[1]).

2) Другой крайній пунктъ via dolorosa – преторія Пилата, съ IV вѣка христіанства до крестовыхъ походовъ и даже во времена крестовыхъ походовъ, указывался на мѣстѣ башни Антонія, при сѣверо-западномъ углу храма, тамъ, гдѣ его указываютъ и въ настоящее время. По указанію Бордосскаго путника 333 года, домъ или преторія лежала на востокъ отъ Голгоѳы, такъ что идущій съ Сіона на сѣверъ, къ воротамъ Неаполитанскимъ, имѣлъ по правую руку древнія стѣны, принадлежавшія преторіи, а по лѣвую – гору Голгоѳы. Дальнѣйшіе паломники ясно и опредѣленно указываютъ близкое сосѣдство преторіи Пилата съ ветхозавѣтнымъ храмомъ и такъ называемою Овчею купелью, которая для древнихъ христіанскихъ пилигримовъ несомнѣнно была на сѣверной сторонѣ храма. Такъ, у Ѳеодосія (отъ 530 года) читаемъ: а domo Pilati usque ad piscinam probaticam plus minus passus numero centum[2]. Очевидно, Овчая купель предполагается здѣсь въ лежащемъ на сѣверѣ храма прудѣ Биркетъ-Ивраиль. Сто шаговъ опредѣляетъ разстояніе пруда отъ сѣверо-западнаго угла храма или нынѣшнихъ турецкихъ казармъ на мѣстѣ башни Антоніи. Антонинъ отъ 570-600 года (de locis sacris, ХХVII) ставитъ въ связь преторію Пилата съ развалинами Соломонова храма: de Sion venimus in basilicam Sancte Marie.... et oravimus in pretorio ubi auditus est Dominus, et modo est basilica Sancte Sophie. Ante ruinas templi Salomonis, sub platea aqua decurrit ad fontem Siloam secus porticum Solomonis. In ipsa basilica est sedes, in qua sedit Pilatus, quando Dominum audivit.... Есть ли какая нибудь возможность объяснить эти слова о преторіи на Сіонѣ, разумѣя подъ послѣднимъ именемъ юго-западный возвышенный холмъ Іерусалима или верхній городъ Давидовъ? Настоящее объясненіе приведенному свидѣтельству Антонина находимъ въ сочиненіи L’estat de la Cité de Jerusalem (XXII) отъ 1231 года, Ернуля, гдѣ опредѣляется яснѣе, что домъ Пилата былъ близокъ къ однѣмъ изъ воротъ, приводившимъ въ ветхозавѣтный храмъ. Devant cette maison avoit une porte par u on aloit al Temple. Тоже говоритъ отъ 1261 года анонимный продолжатель Вильгельма Тирскаго: La sainte Cité de Jherusalem. A main senestre devant cele maison Pilate avoit esté une porte par u l’on aloit au Temple. Арка Ecce-homo, пo своей близости къ дому Пилата, была названа porte dolereuse. Au cief de celle voie a une porte, par devers le Temple, c’on apele Porte dolereuse. Par là issi Jhesu Cris quant on le mena el Mont de Calvaire, pour crucefiier, et pour ce l’apele on porte Dolereuse (La Citez de Jerusalem par Ernoul XXI). Въ сѣверной части Іерусалима помѣщаетъ домъ Пилата авторъ стихотворнаго описанія св. мѣстъ, Филиппъ Мускетъ, отъ 1241, заимствуя при этомъ у путника 333 года выраженіе о нѣкоторомъ соотношеніи преторіи Пилата къ воротамъ Неаполитанскимъ:

Apriès, à la porte de Naple

Si est li Pretores Pilate

Et là fu Jhesu Cris iugiés

De Juis priestres renoiiés

Et des princes de cele loi

Par traïson et par bestoi.

(Itinéraires à Jerusalem publiés par Michelant et Raynaud, 1882, 114).

Оставляя дальнѣйшія свидѣтельства о теченіи via dolorosa, не можемъ не привести одного изъ самыхъ послѣднихъ и авторитетныхъ свидѣтельствъ о преторіи Пилата и развалинахъ на русскомъ мѣстѣ близъ храма Гроба Господин; разумѣемъ свидѣтельство Виктора Герена въ его новомъ сочиненіи «La terre-sainte, 1882». По его мнѣнію, церковь св. Софіи, то есть вѣчной Премудрости, Бога-Слова, упоминаемая Антониномъ, и теперь еще можетъ быть указана въ развалинахъ на мѣстѣ турецкихъ казармъ юго-западнаго угла храма, занявшихъ плошадь преторіи Пилата (р. 83-84). Другимъ крайнимъ пунктомъ via dolorosa Геренъ считаетъ арку на русскомъ мѣстѣ, qui se composait primitivement d’une grande arcade centrale et de deux petites arcades latérales и которая должна считаться тѣми самыми воротами, о которыхъ говоритъ апостолъ Павелъ Евр. 13, 12. (р. 60. 95). Что касается храма импер. Константина, то, по мнѣнію Герена, онъ состоялъ изъ пропилеевъ, атріума и пятинефной базилики, имѣвшей входъ съ востока, по условіямъ мѣстнаго грунта, а абсиду на западѣ, въ самой ротондѣ св. Гроба (р. 96). Подобно тому, какъ въ новооткрытой церкви св. Стефана алтарь стоитъ на самой гробницѣ мученика, и въ храмѣ Константина гробъ Господень съ окружающею его ротондою былъ только алтарною частью большой базилики. Одинъ изъ южныхъ боковыхъ нефовъ заключалъ Голгоѳу. Пещера же обрѣтенія креста приходилась подъ атріумомъ.

3) Наконецъ мы не можемъ придавать серьезнаго значенія возраженіямъ представителей іерусалимскаго греческаго духовенства противъ подлинности чествуемой нынѣ vіа dolorosa потому, что само греческое духовенство, не смотря на всѣ свои возраженія, не отказываетъ ей въ поклоненіи. По крайней мѣрѣ, русскихъ богомольцевъ греческіе священники водятъ по нынѣшней via dolorosa, какъ по подлинному страстному пути Богочеловѣка, а другой via dolorosa съ Сіона въ дѣйствительности не ищутъ, и даже, кажется, отказываются искать. Пріобрѣвъ мѣсто на предполагаемомъ страстномъ пути съ Сіона, прямо противъ башни Давида, якобы преторіи Пилата, греческая патріархія строитъ на ней не христіанскій памятникъ въ воспоминаніе страстей Христовыхъ, а.... лавки.

 

Іерусалимъ, 22 іюля,

1886 года.

Записки Императорскаго Русскаго Археологическаго общества. Т. 2. Вып. 3. Новая серія. Спб. 1887. С. 242-245.

 

[1] Въ приведенномъ мѣстѣ сочиненія Вогюэ ошибочно показано, что упомянутая западная дверь храма вела въ верхнюю галлерею самой ротонды вокругъ св. Гроба.

[2] Itinera et descriptiones terrae sanctae edidit T. Tobler, 1. 65, 68.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: