Сергѣй Васильевичъ Кохомскій – Когда и какими обстоятельствами вызвано было появленіе особаго чина литургіи преждеосвященныхъ Даровъ?
Совершаемая во дни Великаго поста литургія преждеосвященныхъ Даровъ переноситъ нашу мысль къ первымъ временамъ христіанской Церкви, когда христіане были тщаніемъ не лѣниви, духомъ горяще, Господеви работающе (Рим. 12, 11). Въ тѣ времена христіане не одинъ разъ въ годъ, какъ принято нынѣ, а ежедневно приступали къ св. причастію, чтобы постоянно обновлять свое соединеніе со Христомъ, чтобы имѣть Его въ себѣ непрерывно живущимъ со Отдемъ и Св. Духомъ. Св. Василій Великій пишетъ: «хорошо и весьма полезно каждый день пріобщаться и принимать св. Тѣло и Кровь Христову, потому что Самъ Христосъ ясно говоритъ: ядый Мою Плоть и піяй Мою Кровь имать животъ вѣчный». О частомъ причащеніи христіанъ въ своей церкви онъ говоритъ: «мы причащаемся четыре раза въ каждую седмицу: въ день Господень (воскресный), въ среду, пятокъ и субботу, также и въ иные дни, если бываетъ память какого-нибудь святаго». Влаж. Августинъ также указываетъ на обычай ежедневнаго причащенія Тѣла и Крови Христовыхъ{1}.
Считая необходимымъ по возможности ежедневное причащеніе св. Таинъ, древніе христіане, если не могли присутствовать при литургіи, причащались въ своихъ домахъ. Св. Іустинъ мученикъ, описывая собранія христіанъ и богослуженіе литургіи, говоритъ, что, послѣ пріобщенія предстоящихъ, дары Евхаристіи относимы были въ домы отсутствующихъ. Когда христіане не могли часто устроятъ богослужебныхъ собраній, стѣсняемые гонителями св. вѣры, они причащались однако и въ тѣ дни, когда не было литургіи, – причащались св. Даровъ, раньше освященныхъ и хранимыхъ въ домахъ. Такъ вошло въ обычай пріобщаться преждеосвященныхъ св. Даровъ. Литургія преждеосвященныхъ Даровъ, какъ особое общественное богослуженіе, возникла по такимъ же причинамъ: съ одной стороны, для христіанъ считалось потребнымъ ежедневное или почти ежедневное пріобщеніе, а съ другой сторопы – въ извѣстные дни, а именно во дни Великаго поста, приходилось отлагать совершеніе полной литургіи.
Совершеніе полной литургіи, какъ безкровное закланіе новозавѣтнаго Агнца-Христа, какъ принесеніе Его въ жертву спасенія и хвалы, имѣло и имѣетъ во всѣ времена значеніе радостнаго торжества. Древніе христіане выражали это въ наименованіи литургіи Пасхою{2}, показывая тѣмъ, что мысль ветхозавѣтпой пасхи, празднуемой однажды въ годъ, осуществляется – и притомъ совершеннѣйшимъ образомъ – въ новозавѣтной литургіи, совершаемой изо дня въ день. Посему, обычное теченіе христіанской жизни, питаемой св. причащеніемъ, обычный ходъ богослуженія, сосредоточеннаго въ Евхаристіи, представлялись постояннымъ празднованіемъ. «Пасха наша, Христосъ закланъ за насъ, – говоритъ ап. Павелъ: посему станемъ праздновать не съ старою закваскою, не съ закваскою порока и лукавства, но съ опрѣсноками чистоты и истины» (1 Кор. 5, 7-8). Но въ обычно-радостномъ и свѣтло-торжественномъ теченіи христіанской жизни, которое изображается заповѣдію апостола: радуйтеся всегда о Господѣ: и паки реку, радуйтеся... Господь близъ (Филипп. 4, 4-5), должны были существовать и перерывы, когда христіане должны были воспитывать въ себѣ скорбное чувство того, что, «водворяясь въ тѣлѣ, они устранены отъ Господа» (2 Кор. 5, 6), переживаютъ дни, о которыхъ Самъ Спаситель сказалъ: отъимется отъ нихъ женихъ, и тогда постятся (Матѳ. 9, 15). Такимъ временемъ была по преимуществу св. Четыредесятница, назначенная для подвиговъ поста, покаянія, сокрушенія, плача и воздыханій. Въ силу этого, въ теченіе св. Четыредесятницы полная литургія, эта христіанская Пасха, это торжественное празднество Христова искупленія, уже не совершалась ежедневно, а только въ болѣе свѣтлые дни: въ субботу, когда вспоминается твореніе міра и человѣка, и въ воскресенье, когда празднуется ихъ обновленіе возстаніемъ Христа изъ мертвыхъ. Въ остальные дни совершать приношеніе и освященіе Даровъ сначала было не обычно, а потомъ – и прямо запрещено (49 прав. Лаодикійскаго соб.).
Къ этому запрещенію послужило поводомъ также и то, что принесеніе безкровной Жертвы въ первые вѣка христіанства непремѣнно сопровождалось устроеніемъ общей трапезы, которая тутъ же, во храмѣ, предлагалась всѣмъ присутствовавшимъ при литургіи, и которая устроялась изъ остатковъ хлѣба, принесеннаго для Евхаристіи. Неразрывное соединеніе таинственной Жертвы съ этой трапезой имѣло основаніе въ установленіяхъ Ветхаго Завѣта, по которымъ жертвы сопровождались пиромъ или обѣдомъ, устроившимся изъ оставшагося (несожженнаго) жертвеннаго мяса. Оставшееся послѣ употребленія части принесеннаго хлѣба для таинства Евхаристіи назначалось для общей трапезы христіанъ, которая была учреждаема по окончаніи богослуженія и именовалась вечерію любви или агапою. Въ пріобщеніи Христовыхъ Таинъ получивъ новое побужденіе «возлюбить другъ друга», христіане не хотѣли скоро оставлять храма, и всѣ вмѣстѣ участвовали въ этой братской трапезѣ, которая должна была живо напоминать имъ Тайную вечерю въ Сіонской горницѣ. Количество предлагаемаго хлѣба и другихъ брашенъ было при этомъ не малое, потому что считалось неблагочестивымъ являться кому-либо въ домъ Господень безъ жертвы.
Описывая трогательный обычай агапъ, св. Іоаннъ Златоустъ говоритъ: «всѣ вѣрные во время своихъ собраній, по выслушаніи поученій, по совершеніи молитвъ, по пріобщеніи Таинъ, не вдругъ расходились по домамъ, но болѣе достаточные и богатые, принося изъ домовъ своихъ хлѣбъ и брашно, приглашали бѣдныхъ и устрояли общія трапезы и общія вечери въ самой церкви»{3}. И чѣмъ глубже простираемся мы въ христіанскую древность, тѣмъ неразрывнѣе представляется намъ это соединеніе литургіи, какъ богослуженія, съ братскимъ совокупнымъ вкушеніемъ пищи, вечерями любви. Ап. Павелъ, обличая въ 11 главѣ перваго посланія къ Коринѳянамъ вкравшіяся въ это дѣло злоупотребленія, почти не оставляетъ возможности усмотрѣть границу различія, отдѣлявшую, съ одной стороны, Причащеніе, въ собственномъ смыслѣ вечерю Господню, оъ другой стороны – братскую трапезу, вечерю любви. «Вы», говоритъ онъ, «собираетесь такъ, что это не значитъ вкушать вечерю Господню» (ср. ст. 20-21, 23-29, 33-34).
Но вотъ наступалъ постъ св. Четыредесятницы. Нѣкоторые христіане до послѣдней степени возможнаго воздерживались отъ всякой пищи, а нѣкоторые хранили строгое воздержапіе только отъ извѣстныхъ видовъ ея. Всѣ вообще простирали умерщвленіе плоти такъ далеко, какъ требовала тогда высота и сила благочестиваго воодушевленія, о которомъ ап. Павелъ говорилъ: умерщвляю тѣло мое, и порабощаю, да не како, инымъ проповѣдуя, самъ неключимъ буду (1 Кор. 9, 27). Возможно ли было при этомъ частое устроеніе агапъ? Конечно, нѣтъ. А такъ какъ агапы были неразрывно связаны съ Евхаристіей и составляли съ нею одно цѣлое, то, ради ихъ невозможности во дни поста, отлагалось и совершеніе въ это время полной литургіи. Пользуясь общимъ выраженіемъ и какъ бы объединяя подъ нимъ оба учрежденія (Евхаристію и общую трапезу), Лаодикійскій соборъ говоритъ: «не подобаетъ въ Четыредесятницу приносити хлѣбъ (и для совершенія Евхаристіи, и для послѣдующаго совмѣстнаго вкушенія хлѣба), развѣ въ субботу и въ день воскресный». – Итакъ, полная литургія, какъ принесеніе хлѣба (проскомидія), освященіе его и возношеніе въ жертву, причащеніе и братская трапеза, были въ св. Четыредесятницу отлагаемы для пяти дней въ недѣлѣ и совершались только въ субботу и въ день воскресный.
Но если ради поста и умерщвленія плоти отлагалась полная литургія, состоящая изъ поименоваиныхъ частей, то не отлагалось однако пріобщеніе Таинъ Христовыхъ, раньше освященныхъ. Изъ ученія св. ап. Павла представляется очевиднымъ, что соединеніе со Христомъ должно быть не только въ воскресеніи и прославленіи, не только въ жизни и блаженствѣ, но и въ страданіяхъ, смерти и погребеніи. Дни поста были для христіанъ временемъ совлеченія ветхаго человѣка, умерщвленія его и погребенія; а во всемъ этомъ христіанинъ долженъ былъ соединяться со Христомъ, страдавшимъ и погребеннымъ: аще сообразна быхомъ подобію смерти Его, то и воскресенія будемъ (Рим. 6, 5), говоритъ св. апостолъ: всегда мертвостъ Господа Іисуса въ тѣлѣ носяще, да и животъ Іисусовъ въ тѣлѣ нашемъ явится (2 Кор. 4, 10). Посему, въ дни поста и самоумерщвленія христіане столько же нуждались въ соединеніи со Христомъ, столько же жаждали причащенія, какъ и во дни радости и празднованія. Но какъ же могли они пріобщаться, если въ седмицы св. Четыредесятницы отъ воскреснаго дня до субботы литургія не совершалась ради поста, покаянія и самоумерщвленія? Чтобы удовлетворить этой потребности частаго, почти ежедневнаго причащенія, и возникъ обычай причащаться Даровъ, раньше освященныхъ, въ особомъ чинопослѣдованіи «Литургіи преждеосвященныхъ Даровъ».
Изъ всего сказаннаго достаточно уясняется апостольская древность литургіи преждеосвященныхъ Даровъ. Она возникла тогда, когда христіане непрерывно, посредствомъ почти ежедневнаго причащенія, обновляли свой союзъ со Христомъ и, по настоятельной потребности въ этомъ, не могли отлагать причащенія и въ тѣ дни, когда не было полной литургіи, не было приношенія хлѣба въ храмъ. Литургія преждеосвященныхъ Даровъ возникла въ то время, когда полная литургія въ теченіе Великаго поста не могла совершаться по причинѣ строгаго подвижничества христіанъ, когда она представляла не только радостное торжество для духа, несовмѣстное съ чувствами сокрушенія и покаянія, какія наполняли христіанъ во время Четыредесятницы, но и отраду для тѣла, питаемаго отъ обильныхъ трапезъ, учреждаемыхъ любовію братьевъ. Напротивъ, было бы не естественно искать ея начала въ позднѣйшіе вѣка, когда всеобщее и частое причащеніе вышло изъ обычая, когда христіане не стали чувствовать потребности въ немъ не только ежедневной, но и еженедѣльной, даже ежемѣсячной. А такое ослабленіе древняго усердія стало замѣтно и стало вызывать обличенія пастырей Церкви уже во времена Златоуста, въ концѣ 5 и въ началѣ 6 вѣка. Было бы неестественно, далѣе, искать возникновенія литургіи преждеосвященныхъ Даровъ въ вѣкахъ, когда соединеніе полной литургіи съ общей братской трапезой совершенно расторглось, и посему эта литургія перестала представлять что-либо несовмѣстное съ строгимъ воздерженіемъ, даже съ суровымъ подвижничествомъ. А такое расторженіе послѣдовало уже въ концѣ 5 вѣка, когда стали въ разныхъ мѣстахъ полагаться запрещенія на вечери любви, дотолѣ сопровождавшія совершеніе Евхаристіи.
Намъ скажутъ, что существующій чинъ литургіи преждеосвященныхъ Даровъ обычно надписывается у насъ именемъ св. Григорія Двоеслова, папы Римскаго, жившаго во 2-й половинѣ 6-го вѣка. Но въ основаніи этого надписанія лежатъ нѣкоторыя обстоятельства, только отчасти сближающія эту литургію съ именемъ Григорія Двоеслова, и нисколько не противорѣчащія, какъ увидимъ это изъ слѣдующаго очерка, тѣмъ несомнѣннымъ историческимъ даннымъ, которыя неопровержимо свидѣтельствуютъ, что литургія преждеосвященныхъ Даровъ существовала еще во времена апостольскія, и нѣкоторыя чинопослѣдованія ея были украшены именами апостоловъ.
С. Кохомскій.
«Руководство для сельскихъ пастырей». 1897. Т. 1. № 9. С. 201-207.
{1} См. «О литургіи Преждеосвяищнныхъ Даровъ», М. 1850, стр. 15-17.
{2} Тамъ же, стр. 13.
{3} «О литургіи Преждеосвященныхъ Даровъ», стр. 12-13.
См. слѣдующій очеркъ: Кѣмъ былъ составленъ чинъ литургіи преждеосвященныхъ Даровъ?
