Ѳеодоръ Сергѣевичъ Надеждинъ – О КЛЕВЕТѢ.
Не оклеветайте другъ друга, братіе: оклеветаяй бо брата, или осуждаяй брата, оклеветаеть законъ, и осуждаетъ законъ (Іак. 4, 11). Такимъ образомъ клевета на ближняго, по свидѣтельству Апостола, есть клевета и на законъ божественный, или, что тоже, есть попраніе и поруганіе сего закона! Въ самомъ дѣлѣ, клеветникъ осуждаетъ обыкновенно и того, кого законъ оправдываетъ, – отнимаетъ честь и доброе имя у того, кто по закону достоинъ всякаго уваженія и чести, – приписываетъ ближнему дѣла и слова, которыхъ вовсе не было, и которыхъ поэтому не можетъ судить и законъ; а между тѣмъ клеветникъ, придумавшій ихъ, первый же становится и судьею ихъ и часто дѣйствительно осуждаетъ ихъ такъ строго и жестоко, какъ не осудилъ бы ихъ и самый законъ, если бы они дѣйствительно были. И такъ, что онъ дѣлаетъ, какъ не клевещетъ на самый законъ, извращаетъ его и искажаетъ, представляетъ какъ бы не справедливымъ и пристрастнымъ, незнающимъ и неисполняющимъ своего дѣла? Нѣтъ нужды, если клеветникъ, для усиленія и подтвержденія своей клеветы, часто ссылается на законы различнаго рода, – на нравственный законъ совѣсти, на законы общественные, даже на законы божественные: этимъ онъ еще болѣе клевещетъ на законъ; онъ хочетъ закономъ подтвердить то, что законъ отвергаетъ, какъ преступленіе, – ложь и клевету, онъ дѣлаетъ крайнее насиліе закону, заставляетъ его лжесвидѣтельствовать, признавать преступленіе тамъ, гдѣ его нѣть, карать тѣхъ, которые или невинны, или даже достойны по закону чести, наградъ, отличій, общественной признательности и уваженія. Нѣтъ нужды, если, не довольствуясь законами, клеветникъ иногда дерзаетъ для подтвержденія своей клеветы ложно кляться, призывать во свидѣтели мнимой истинности своихъ словъ самаго Бога: здѣсь – верхъ его нечестія и злобы, здѣсь клевета его есть клевета на самаго Бога. Поступая такимъ образомъ, онъ вдвойнѣ оскорбляетъ безконечную святость и величіе Божіе: и тѣмъ, что, извращая законъ, наноситъ оскорбленіе Законодателю, и тѣмъ, что богохульствуетъ, издѣвается и смѣется надъ высочайшимъ всевѣденіемъ и правосудіемъ Божіимъ. Клеветникъ такимъ образомъ дѣлается врагомъ и противникомъ Божіимъ. Св. Димитрій Ростовскій называетъ его даже «антихристомъ» и говоритъ, что онъ – одно и тоже съ діаволомъ: «клеветникъ и діаволъ едино суть»[1].
Какой же страшный, неумолимый судъ долженъ постигнуть нераскаяннаго и злонамѣреннаго клеветника! Ему предстоитъ, прежде всего, судъ и осужденіе за небреженіе о спасеніи собственной души, такъ какъ клевета прежде всего и больше всего губитъ самаго клеветника, истребляя въ немъ всякое чувство нравственнаго стыда, окончательно заглушая голосъ совѣсти, питая и усиливая ненависть и вражду противъ ближняго; ему далѣе – судъ и осужденіе за клевету на ближняго, за поруганіе его чести и добраго имени; ему – судъ за клевету противъ закона; ему – судъ за оскорбленіе и поруганіе безконечной святости и величія Бога-Законодателя!
Къ сожалѣнію, при всей тяжести этого порока и угрожающаго ему наказанія, – онъ тѣмъ не менѣе весьма нерѣдокъ въ жизни человѣческой. Клевету, въ ея различныхъ степеняхъ и видахъ, можно встрѣчалъ вездѣ и всюду: и въ тѣсномъ кругу жизни домашней, въ отношеніяхъ родныхъ и знакомыхъ, равно какъ и въ отношеніяхъ общественныхъ; клевета исторгается иногда изъ устъ человѣка невѣжественнаго и необразованнаго; клевета – еще болѣе опасная и ядовитая – часто управляетъ языкомъ и перомъ и человѣка самаго просвѣщеннаго и образованнаго. Зародившись гдѣ нибудь въ одномъ мѣстѣ, она часто съ необыкновенною быстротою распространяется въ молвѣ народной, проходить огромныя пространства, охватываетъ, подобно чумѣ или моровой язвѣ, города, села, цѣлыя области, цѣлыя государства, производитъ смятеніе въ народахъ, пораждая несбыточныя надежды, или же пустыя и неосновательныя опасенія какихъ либо несчастій. Рѣдко являясь въ своемъ собственномъ образѣ – ужасномъ и отвратительномъ – она большею частію является въ образахъ и видахъ самыхъ приманчивыхъ и прекрасныхъ, чтобы только вѣрнѣе обмануть недальновидныхъ и достигнуть во что бы то ни стало своихъ гнусныхъ и преступныхъ цѣлей. Такъ, являясь въ приманчивомъ образѣ заботы и ревности о благѣ общественномъ, о свободѣ гражданской, она часто самыя справедливыя и законныя дѣйствія общественныхъ властей представляетъ дѣйствіями насилія, самоуправства и своеволія, в обратно – дѣйствія своеволія и самоуправства, возмущенія и неповиновенія законнымъ распоряженіямъ власти, выставляетъ высокими подвигами ревности о благоденствіи общественномъ, любви къ отечеству и въ соотечественникамъ. Такъ, являясь подъ образомъ забавной и остроумной насмѣшки, будто бы направленной противъ заблужденій и проступковъ, клевета часто старается подорвать довѣріе и уваженіе въ людямъ самымъ честнымъ и справедливымъ, лучшимъ и полезнѣйшимъ дѣятелямъ жизни общественной, представляя ихъ слова, дѣла и всѣ отношенія къ обществу въ самомъ жалкомъ, смѣшномъ и униженномъ видѣ. Такъ, являясь подъ образомъ усердія и преданности подчиненнаго къ начальствующему, клевета иногда чернитъ самое усердное и полезное служеніе обществу другихъ лицъ и вооружаетъ противъ нихъ начальствующихъ, пролагая путь къ наградамъ и почестямъ самому клеветнику. Такъ, въ обыкновенной частной жизни, клевета является иногда подъ образомъ самой искренней дружбы и привязанности, когда, напримѣръ, находитъ почему либо нужнымъ для себя разстроить дѣйствительное согласіе и дружбу между извѣстными лицами, и одному говорить ложь на другаго. Но можно ли изобразить и исчислить всѣ тѣ обольстительные и приманчивые образы, въ которыхъ является клевета?
Клевету, когда она ограничивается небольшимъ кругомъ жизни домашней, дѣйствуетъ въ немногочисленномъ обществѣ людей, соединенныхъ отношеніями родства или знакомства, обыкновенно называютъ сплетнями. Это названіе, выражающее съ одной стороны презрѣніе къ клеветѣ, съ другой показываетъ тотъ духъ и характеръ, обозначаетъ тотъ образъ дѣятельности, какимъ отличаются клеветники. Своимъ языкомъ, искуснѣе самыхъ искусныхъ рукъ, они сплетаютъ сѣть на уловленіе не вредныхъ птицъ, илъ хищныхъ звѣрей, но своихъ ближнихъ и братій. Тонки и часто вовсе невидимы нити этихъ сѣтей, потому что онѣ состоятъ изъ словъ, иногда неопредѣленныхъ и двусмысленныхъ, изъ намековъ и предположеній полу ясныхъ, изъ насмѣшекъ и улыбокъ, по видимому, самыхъ невинныхъ и ничего не выражающихъ, изъ тайныхъ наговоровъ и шептаній, изъ молвы и слуховъ, неизвѣстно кѣмъ и откуда пущенныхъ въ ходъ, и тому под. Но тѣмъ не менѣе онѣ часто крѣпче оковъ желѣзныхъ опутываютъ несчастную жертву клеветы, такъ что иногда нужно бываетъ много усилій, много трудовъ и времени, чтобы она освободилась изъ этихъ сѣтей, чтобы истина и правда человѣка невиннаго во всемъ свѣтѣ возсіяла изъ этого мрачнаго и безобразнаго сплетенія возможнаго съ невозможнымъ, вѣроятнаго съ невѣроятнымъ, дѣйствительно случившагося съ тѣмъ, что изобрѣтено воображеніемъ клеветника. Такимъ образомъ хитрость, обманъ, двоедушіе, злость и ненависть, сколько сильная и неумолимая, столько же разсчитанная и размѣренная – вотъ существенный характеръ клеветниковъ!
Но если клевета такъ хитра, тонка, незамѣтна; если при этомъ ее можно встрѣчать въ жизни часто и повсюду: то сколько вниманія и осторожности, сколько умѣнья и искусства нужно для того, чтобы не сдѣлаться жертвою клеветы! А такою жертвою дѣлаются многіе, сами того не замѣчая и не сознавая. Ибо не тотъ только долженъ быть признанъ жертвою клеветы, кого именно оклеветали, чье имя и честь опорочили и очернили. Нѣтъ, ея жалкими жертвами должно признать и тѣхъ, которые такъ или иначе, сами того не сознавая, содѣйствуютъ распространенію клеветы, разносятъ ее въ обществѣ, думая въ тоже время, что они служатъ истинѣ и правдѣ. Послѣднія жертвы во многихъ отношеніяхъ еще болѣе достойны сожалѣнія, нежели тѣ, на которыхъ прямо направлена клевета. Въ самомъ дѣлѣ, въ комъ не заглушенъ голосъ совѣсти, въ комъ живо и дѣйственно чувство нравственнаго добра, сознаніе долга и обязанностей христіанскихъ, тоть въ тысячу разъ скорѣе согласится быть оклеветаннымъ, хотя бы въ слѣдствіе какого нибудь неосторожнаго слова или поступка съ своей стороны, нежели быть клеветникомъ, хотя-бы безсознательно и ненамѣренно, – тѣмъ болѣе, что ненамѣренная клевета часто наноситъ гораздо болѣе вреда и частнымъ лидамъ и цѣлымъ обществамъ, нежели клевета нарочито придуманная. Первые виновники клеветы никогда не могли бы имѣть такого успѣха въ обществѣ, какой они иногда имѣютъ, если бы не находили людей, которые съ рабскимъ усердіемъ и покорностію вездѣ и всюду разносятъ придуманную ими клевету. Поэтому, – скажемъ снова – нужно много вниманія, много осторожности, чтобы не поддаться клеветѣ, не сдѣлаться ея орудіемъ.
Искушайте духи, аще отъ Бош суть (1 Іоан. 4, 1), говоритъ намъ слово Божіе. Это правило христіанской жизни нужно всегда и всѣмъ соблюдать какъ можно строже; нужно всѣми силами пріобрѣтать умѣнье и искусство узнавать, изъ какихъ источниковъ, изъ какихъ побужденій возникаютъ тѣ слова и рѣчи, тѣ мнѣнія и сужденія, которыя мы слышимъ отъ другихъ. Любовь ли къ истинѣ и правдѣ, или, напротивъ, желанія самыя нечистыя и своекорыстныя движутъ ихъ устами. Въ послѣднемъ случаѣ, при всѣхъ внѣшнихъ признакахъ истинности и вѣроятія, ихъ слова и мнѣнія – часто не болѣе, какъ ложь и клевета.
Положишь, вы пришли въ какое нибудь общество, собравшееся, по видимому, только для того, чтобы провести время вь развлеченіяхъ и удовольствіяхъ, сколько пріятныхъ, столько же невинныхъ. Вотъ одна ивъ женщинъ, здѣсь находящихся, начинаетъ высказыватъ двусмысленныя сужденія и намеки о какой либо изъ ея я вашихъ знакомыхъ, говорятъ, что она нескромна въ обращеніи, не знаетъ самыхъ простыхъ и обыкновенныхъ правилъ приличія, и т. п. Не спѣшите вѣрить этой женщинѣ только потому, что она умна и обрадована, хорошо знаетъ свѣтъ и людей: если бы вы могли видѣть всю душу той, которая говорить съ вами то, можетъ быть, увидѣли бы, что ея устами движетъ зависть или къ тому уваженію, которымъ пользуется ея подруга въ обществѣ, или къ природной красотѣ ея, или даже къ тому, что ея подруга тогга-то была одѣта лучше ея: для злато человѣка много ли нужно, чтобы оклеветать своего ближняго?... Вотъ одинъ изъ числа собравшихся начинаетъ ѣдко, съ чувствомъ сожалѣнія и негодованія, изображать дѣйствія и распоряженія своихъ начальниковъ; по словамъ его, они будто-бы вовсе не понимаютъ ни своихъ прямыхъ обязанностей, ни потребностей подчиненныхъ, ня духа и потребностей времени, будто они слѣпо привязаны къ мертвой формѣ и буквѣ, не хотятъ знать и признавать никакого дѣйствительнаго движенія впередъ и развитія жизни. Не спѣшите, вѣритъ только потому, что этотъ человѣкъ ближе и лучше васъ можетъ знать своихъ начальниковъ: если-бъ вы могли такъ же ясно читать въ сердцѣ этого человѣка, какъ ясно слышите его слова, то, можетъ быть, увидѣли-бы, что онъ говоритъ такъ единственно потому, что начальники или обошли его наградой, которой онъ ожидалъ въ извѣстное время, или дали меньше, нежели сколько онъ желалъ, или сдѣлали ему хотя очень строгое, но въ тоже время и весьма справедливое замѣчаніе за его нерадѣніе и невнимательность въ исполненіи лежащихъ на немъ обязанностей, или же, наконецъ, потому, что они не хотятъ дѣйствовать именно по его личнымъ воззрѣніямъ и убѣжденіямъ, не бросаются опрометчиво и безотчетно на всѣ преобразованія и нововведенія, какихъ хотѣлось-бы этому человѣку... Вотъ другой изъ присутствующихъ начинаетъ въ словахъ и выраженіяхъ самыхъ остроумныхъ, краснорѣчивыхъ, блестящихъ, ему-ли самому принадлежащихъ, или вычитанныхъ имъ изъ книги, явившейся недавно, изображать своихъ и вашихъ знакомыхъ, и описываетъ ихъ, – одного – жалкимъ, отставшимъ отъ вѣка человѣкомъ, другаго – тупоумнымъ, обиженнымъ природою умственно, нравственно, даже физически, третьяго – грубымъ и своенравнымъ; иного – развратнымъ, другаго – безчестнымъ и обманщикомъ, того – взяточникомъ и лихоимцемъ, этого – скупымъ и жаднымъ; о томъ говоритъ, что онъ – жестокій и своенравный деспотъ въ своемъ семействѣ, объ этой, – что она невѣрна своему мужу; о мужѣ говоритъ, что онъ нисколько не заботится о своемъ семейсѣвѣ и проводитъ дни и ночи въ игрѣ, въ разгулѣ, въ мѣстахъ увеселеній и развлеченій, о женѣ, – что она, кромѣ нарядовъ и убранствъ, не хочетъ знать ничего, – ни домашнихъ занятій, ни мужа, ни дѣтей... Не придавайте много вѣса и значенія его словамъ, не принимайте ихъ за чистую истину, которой въ нихъ, можетъ быть, нѣтъ и тысячной доли. Если бы всѣ движенія души и сердца этого человѣка были видимы вами такъ, какъ видимы тѣлодвиженія, которыми онъ сопровождаетъ свою рѣчь, тогда, можетъ быть, вы узнали-бы, что все это онъ говоритъ или потому, что лица, имъ описываемыя, всегда принимаютъ его съ холодною вѣжливостію и сдержанностію, боясь его языка, стараются держать его на значительномъ отъ себя разстояніи, – или потому, что ему крайне хочется заслужить мнѣніе присутствующихъ о себѣ, какъ о человѣкѣ остроумномъ, умѣющемъ выражаться изящно и современно, – или для того, наконецъ, чтобъ внушить слушающимъ, что съ нимъ спорить и состязаться не легко, потому что языкъ его, подобный мечу обоюдуострому, непремѣнно поразитъ васъ.
Такъ, не всякому духу вѣруйте: иной духъ только облеченъ въ образъ ангела свѣта, а на самомъ дѣлѣ онъ – ангелъ сатанинъ; особенно-же не спѣшите разносить въ обществѣ все, что ни слышите; иначе вы легко можете сдѣлаться слугою этого ангела, – орудіемъ злобы, лжи и клеветы. Имѣйте ту самостоятельность и независимость духа, которая свойственна человѣку, существу разумно-свободному, – ту самостоятельность, которую заповѣдуетъ и ученіе христіанское, когда говоритъ: не дѣти бывайте умы (1 Кор. 14, 20); не всякому духу вѣруйте (1 Іоан. 4, 1). Не будьте только эхомъ чужихъ рѣчей и мнѣній!
Даже въ томъ случаѣ, когда разсказы другихъ истинны и правдивы, и тогда не спѣшите разносить всюду слышанное вами по одному только желанію найти занимательный предметъ для разговоровъ, слушать новости и новости сообщать другимъ. Когда не призываютъ насъ прямая обязанность наша и польза нашихъ ближнихъ высказывать свои сужденія о словахъ и поступкахъ другихъ людей: тогда, дозволяя себѣ это, мы самовольно и безъ нужды усвояемъ себѣ право судить нашего ближняго; а самовольное усвоеніе себѣ такого права можетъ и насъ въ свою очередь подвергнуть суду, по слову Христову: не судите, да не судими будете (Матѳ. 7, 1). Если въ такомъ случаѣ мы и не дѣлаемся въ строгомъ смыслѣ клеветниками, то не далеко отстоимъ отъ нихъ. Судъ Божій, изреченный устами Апостола, такихъ самозванныхъ судей ставитъ именно наряду съ клеветниками: оклеветаяй брата, или осуждаяй брата своего, оклеветаетъ законъ, и осуждаетъ законъ.
Между тѣмъ нынѣ съ особенною силою проявляетъ себя духъ суда о тѣхъ или иныхъ лицахъ, духъ обличенія, направленный противъ тѣхъ или другихъ пороковъ и недостатковъ. Этотъ духъ уже не ограничивается небольшимъ кругомъ людей, соединенныхъ между собою тѣми или другими отношеніями въ частной жизни, но распространяетъ свое вліяніе гораздо дальше. Онъ произносить свой судъ во имя общественнаго благоденствія и благоустройства, въ слухъ всѣхъ и каждаго, произноситъ для того, чтобы извѣстныя мнѣнія и убѣжденія, дѣйствія и поступки подвергнуть суду мнѣнія общественнаго.
И этотъ духъ не вездѣ и не во всѣхъ – одинъ и тотъ же. Иной обличаетъ потому, что ясна и основательно сознаетъ пользу своихъ обличеній и для обличаемыхъ, и для всего общества, – потому, что его прямая обязанность, положеніе въ обществѣ, его опытность и знанія, его искреннее желаніе быть полезнымъ для общества побуждаютъ его высказывать свои обличенія; онъ обличаетъ только то, что дѣйствительно достойно обличенія; онъ говоритъ столько, сколько нужно для показанія истины, и ничего не говоритъ для одного только остроумія и красоты слова, для угожденія испорченному вкусу тѣхъ или другихъ людей. Но другой обличаетъ только потому, что нынѣ господствуетъ духъ обличенія; увлекшись безотчетно этимъ духомъ, онъ часто не знаетъ никакой мѣры своимъ обличеніямъ, дѣлаетъ изъ ничтожнаго проступка величайшее преступленіе, изъ недостатка, явившагося въ извѣстномъ обществѣ въ слѣдствіе какихъ либо случайныхъ обстоятельствъ и потому самому уже достойнаго снисхожденія, дѣлаетъ предметъ самыхъ ядовитыхъ и возмутительныхъ насмѣшекъ и глумленій; въ чертахъ и краскахъ самыхъ мрачныхъ и темныхъ изображаетъ онъ людей, подверженныхъ подобнымъ недостаткамъ, представляетъ ихъ ни къ чему негодными, положительно вредными для общества, едва-едва не извергами человѣчества. Такимъ образомъ и тамъ, и здѣсь духъ обличенія, но устами одного говоритъ истина и любовь къ ближнимъ, устами другаго – клевета и ложь; одинъ въ обличеніи дѣйствительныхъ недостатковъ жизни знаетъ должную мѣру своему слову, другой тѣже самые недостатки увеличиваетъ до размѣровъ чудовищныхъ, до нелѣпостей невѣроятныхъ, прибавляетъ къ нимъ многое, чего нѣть въ дѣйствительной жизни, но что придумано его празднымъ воображеніемъ для большей наглядности, живости и выразительности обличенія. – Нужно искушать и духи этого рода, чтобъ не сдѣлаться орудіемъ того изъ нихъ, который имѣетъ личину добра, но въ существѣ своемъ – лукавъ и злобенъ!.. Часто бываетъ, что люди, довѣряющіе на-слово всѣмъ обличеніямъ подобнаго рода, пріобрѣтаютъ самый ложный и превратный взглядъ на убѣжденія и дѣйствія лицъ самыхъ полезныхъ для общества, или даже на цѣлыя общества и сословія. Отсюда въ обществѣ – взаимныя недовѣрчивость и разъединеніе членовъ и сословій; а это можетъ ли повести къ добру? Нѣтъ, царство раздѣльшееся на ся запустѣетъ (Матѳ. 12, 25)!
Ложь и клевета, какъ орудіе духа тьмы, духа гибели и разрушенія, своею послѣднею цѣлію имѣютъ не что иное, какъ именно превращеніе порядка въ мірѣ физическомъ и нравственномъ. Находя себѣ въ помощь людей легкомысленныхъ и дѣлая ихъ виновниками безчисленныхъ золъ въ мірѣ, клевета и въ отношеніи въ тѣмъ, на которыхъ падаетъ прямо, имѣетъ своею цѣлію разстройство ихъ жизни внѣшней, внѣшняго счастія и благоденствія, равно какъ и внутренней – мира и спокойствія души, даже совращеніе ихъ съ пути истины и правды. Если какое искушеніе сильно и опасно, такъ это именно искушеніе, какому мы подвергаемся со стороны клеветниковъ: избави мя отъ клеветы человѣческія, и сохраню заповѣди твоя (Псал. 118, 134), взывалъ нѣкогда къ Богу св. царь и пророкъ Давидъ.
Но какъ ни сильно такое искушеніе, – оно почти неизбѣжно въ жизни человѣческой. Въ самомъ дѣлѣ, отъ воли человѣка зависитъ не быть клеветникомъ злонамѣреннымъ, отъ его вниманія и осторожности зависитъ не быть клеветникомъ безсознательнымъ и ненамѣреннымъ. Но какое средство вы найдете для того, чтобы убѣжать отъ клеветы, чтобы никогда и никѣмъ не быть оклеветаннымъ? Укажете ли, какъ на средство къ этому, на постоянную осторожность и осмотрительность въ словахъ, поступкахъ, во всѣхъ отношеніяхъ къ людямъ? Укажете ли такое средство въ жизни, не дающей, повидимому, никакой пищи клеветѣ, въ жизни и дѣятельности самой честной и добровѣстной, – скажемъ болѣе – самой безгрѣшной, чистой и святой? Увы! опытъ и жизнь скажутъ вамъ совершенно иное. Они убѣдятъ васъ, что тѣмъ скорѣе вы можете подвергнуться клеветѣ злыхъ людей, чѣмъ болѣе ваша жизнь не походить на ихъ жизнь, – чѣмъ болѣе она отличается чистотою и законностію вашихъ словъ и дѣлъ.
Посмотрите на Того, Кто есть высочайшій образъ чистоты и святости, Кто безааконія не сотвори, ниже обрѣтеся лесть во устѣхъ Его (Исаіи 53, 9), кто – благость самосущая и вѣчная, правда безконечная, истина непреложная и источникъ всякой истины, – посмотрите на Господа Іисуса Христа. Какихъ богохуленій и ругательствъ, какой лжи и клеветы не говорили на Него враги Его? «Онъ богохульствуетъ, Онъ раззоряетъ законъ и субботу, Онъ силою Веельзевула изгоняетъ бѣсовъ, Онъ – врагъ кесаря и возмутитель народа», такими и подобными словами поносили Его іудейскіе книжники и фарисеи. Своею клеветою они достигли, наконецъ, и того, что Святѣйшій всѣхъ святыхъ былъ пригвожденъ ко кресту наравнѣ съ величайшими злодѣями и врагами общества. Посмотрите далѣе на всѣхъ истинныхъ послѣдователей Христовыхъ. Не преслѣдовала ли клевета вездѣ и всюду св. апостоловъ? Не она ли потоками лила кровь св. мучениковъ? Не она ли воздвигала всѣ гоненія на Церковь Христову? Не она ли постоянно преслѣдовала св. Аѳанасія Великаго? Не она ли переполнила огорченіями послѣдніе годы жизни св. Григорія Богослова? Не она ли изгнала въ заточеніе величайшаго изъ учителей Церкви – св. Златоуста? И сколько подобныхъ примѣровъ можно найти и въ исторіи Церкви, и въ исторіи гражданскихъ обществъ!
Но что было прежде, то же самое часто бываетъ и нынѣ; и тотъ, кто имѣетъ очи видѣти и уши слышати, безъ сомнѣнія, услышитъ и увидитъ не мало примѣровъ людей невинно оклеветанныхъ и въ окружающемъ его обществѣ. По этому долгъ каждаго христіанина – мужественно переносить всякое несправедливое нареканіе, всякое злорѣчіе и клевету, взирая очами вѣры на Господа и всѣхъ истинныхъ послѣдователей Его. Иначе, при недостаткѣ мужества и терпѣнія, легко можно отъ дѣйствія клеветы потерпѣть не только внѣшнее несчастіе, но и уклониться съ пути истины и добра. Такъ бываетъ, что иной душой и сердцемъ преданъ вѣрѣ Христовой, съ любовію и усердіемъ готовъ исполнять обязанности христіанина. Но вотъ враги вѣры и благочестія начинаютъ клеветать на него: «онъ – пустосвятъ и ханжа, онъ – суевѣръи изувѣръ», и этотъ человѣкъ, искренно преданный вѣрѣ, но не утвердившійся въ ней, начинаетъ колебаться и мало-по-малу вовсе охладѣваетъ къ ней. Подобно этому бываетъ, что клевета и злорѣчіе совращаетъ людей слабодушныхъ съ пути чести и долга въ исполненіи ихъ общественныхъ обязанностей.
Бываетъ и такъ, что клевета доводитъ до величайшаго смущенія и унынія невинно оклеветанныхъ, и, судя чисто по-человѣчески, какъ легко, какъ по видимому естественно человѣку, въ нѣкоторыхъ случаяхъ и обстоятельствахъ, дойти до такого состоянія вслѣдствіе клеветы!..
Но какъ бы ни казалось естественнымъ и извинительнымъ приходить въ подобныхъ случаяхъ въ крайнее смущеніе и уныніе, тѣмъ не менѣе это недостойно христіанина, да едва ли можетъ быть оправдано и простымъ здравымъ смысломъ. Къ чему въ подобныхъ случаяхъ ведетъ уныніе? Прежде всего къ тому, что даетъ большую силу клеветѣ, такъ какъ клеветники находятъ въ немъ поводъ говорить, что оклеветанный самъ сознаетъ вину свою, собственнымъ смущеніемъ доказываетъ справедливость ихъ наговоровъ. Далѣе – это уныніе, конечно, не поможетъ намъ улучшить наше положеніе, потому что естественное послѣдствіе его – разслабленіе и упадокъ всѣхъ силъ душевныхъ и тѣлесныхъ. Нѣтъ, если васъ несправедливо оклеветали, тогда-то особенно соберите всѣ силы вашего духа и сохраните мужество и спокойствіе; тогда-то удвойте, утройте, удесятерите, если нужно, вашу истинно добрую и полезную дѣятельность, примите всѣ мѣры, какія только найдете возможными и законными, къ тому, чтобы изобличить клевету и заградить уста клеветниковъ. – О васъ несется въ обществѣ худая молва, васъ лишили довѣрія и уваженія? Но вѣрно въ томъ же самомъ обществѣ найдется нѣсколько человѣкъ, которые не вѣрятъ клеветѣ и всегда готовы принять вашу сторону, подать вамъ руку помощи, искренняго сочувствія и уваженія, поддержать во мнѣніи всѣхъ истинно-добрыхъ и благомыслящихъ людей вашу честь и доброе имя. Сочувствіе такихъ людей уже само по себѣ можетъ служить для васъ величайшимъ утѣшеніемъ за тѣ огорченія, которыя наносятъ вамъ люди вздорные, болтливые и клеветливые, считающіе пріятнымъ и веселымъ занятіемъ для себя – чернить и марать честь другихъ и уже по этому самому недостойные того, чтобъ на ихъ рѣчи обращать много вниманія, а тѣмъ болѣе приходить отъ нихъ въ уныніе. При томъ же, само время въ своемъ теченіи можетъ постепенно ослабить и, наконецъ, совершенно уничтожить клевету, которой вы подверглись: сначала о ней говорили, какъ о новости для всѣхъ занимательной, потомъ она начинаетъ наскучать, наконецъ ее совершенно забываютъ. Случайныя обстоятельства, которыхъ клеветники не могли предвидѣть и предотвратить, выводятъ наружу нелѣпость ихъ вымысловъ и ихъ самихъ дѣлаютъ предметомъ заслуженнаго позора и негодованія общественнаго; люди, которые были введены ими въ заблужденіе касательно васъ, теперь становятся за васъ противъ нихъ, и воздаютъ вамъ еще большую честь и уваженіе, нежели прежде. – Клевета лишила васъ какого либо мѣста и средствъ къ жизни? Не спѣшите унывать, не бросайтесь въ бездну отчаянія, въ которую повергнуться не трудно, но изъ которой выйти иногда вовсе невозможно. Ищите съ надеждою на Бога, и обрящше (Матѳ. 7, 7). Если вы – человѣкъ истинно дѣятельный и трудолюбивый, справедливый и честный: то старайтесь найти другое мѣсто, а вмѣстѣ съ нимъ и средства къ жизни; здѣсь, можетъ быть, вы найдете и лучшую оцѣнку вашей дѣятельности, и большія средства къ жизни, и величайшую награду и утѣшеніе за свое мужество и терпѣніе...
Вообще, какъ бы ни были тѣсны и скорбны тѣ обстоятельства, до которыхъ довела васъ клевета, – вы, какъ христіанинъ, не должны забывать о тѣхъ людяхъ, которымъ обязаны подражать и вы, – о людяхъ, которыхъ клевета лишала всего – чести, имущества, жизни, но не могла лишить мужества и терпѣнія. Жизнь-борьба: таковой признаетъ ее и ученіе Вѣры, когда послѣдователя Христова называетъ добрымъ воиномъ Іисуса Христа (2 Тим. 2, 3). Унывать, падать духомъ при нападеніяхъ непріятеля, при ударахъ, имъ наносимыхъ, для воина значитъ – быть заранѣе побѣжденнымъ. Точно такъ и въ жизни: приходить въ уныніе и отчаяніе отъ ударовъ, которые наносятъ намъ клевета и злорѣчіе, значитъ – имъ же доставлять полную побѣду и торжество. Нѣтъ, христіанинъ долженъ отражать эти удары, не клеветою клевету, не злорѣчіемъ злорѣчіе – но терпѣніемъ, мужествомъ, живою вѣрою и упованіемъ на Бога, дѣятельностію истинно доброю и полезною, а гдѣ можно и нужно, словомъ и убѣжденіемъ противодѣйствовать клеветѣ, и такимъ образомъ побѣждать ее, равно какъ и всякую ложь, всякое зло и неправду.
Ѳ. Надеждинъ.
«Христіанское Чтеніе». 1863. Ч. II. Отд. I. С. 423-438.
[1] Сочиненія св. Димитрія Ростовскаго, часть 2-я, Слово въ недѣлю о мытарѣ и фарисеѣ. Ред: Слѣуетъ замѣтить что діаволъ по-гречески и значитъ клеветникъ (διάβολος). Онъ все время клевещетъ на людей. Онъ знаетъ въ нихъ только то, что самъ въ нихъ посѣялъ, т. е. злое, и не хочетъ видѣть добро, которое есть въ людяхъ.
Объ авторѣ. Ѳеодоръ Сергѣевичъ Надеждинъ (изъ нижегор. Сем., сынъ сел. діакона) старш. кандидатъ, а потомъ магистръ Х-го курса (1829-1833 г.): по окончаніи поступилъ учителемъ въ нижегор. дух. семинарію, а потомъ перешелъ на гражд. службу. Съ его именемъ извѣстны въ печати два солидныхъ философскихъ труда: а) Очеркъ исторіи философіи по Рейнгольду. Спб. 1837, и б) Опытъ науки философіи. Спб. 1845 (послѣдній нынѣ рѣдкій). Кромѣ того съ его именемъ извѣстны: в) «Жизнь св. славнаго прор. Божія Иліи» и г) переводъ франц. сочиненія «Палестина», соч. Рера, Спб. 1849. Ѳ. С. Надеждинъ былъ талантливымъ студентомъ, а потомъ профессоромъ; онъ былъ ученикомъ о. Сидонскаго, который принималъ участіе (и даже помогалъ) въ изданіи его трудовъ. Курсовое сочиненіе писалъ на тему: «Генетическое раскрытіе ереси и расколовъ». (Біографическій словарь студентовъ первыхъ ХХVІII-ми курсовъ С.-Петербурской духовной академіи 1814-1869 г.г. Сост. Алексѣй Родосскій. Спб. 1907. С. 289.)
