Епископъ Виссаріонъ (Нечаевъ) – Три Вселенскихъ Святителя и одинъ изъ московскихъ (Слово въ день Трехъ Святителей 30 января).
Праздникъ трехъ вселенскихъ святителей установленъ въ концѣ 11-го вѣка, по случаю произшедшаго изъ-за нихъ спора въ народѣ. Спорили о томъ, кому изъ нихъ надобно отдать первенство. Одни ставили выше обоихъ Василія, указывая на его твердость духа и основательное разсужденіе: другіе провозглашали преимущество Григорія за высоту и глубину богословствованія; третьи восхищались въ Златоустѣ краснорѣчіемъ и любовію къ грѣшникамъ. Разногласіе въ сужденіяхъ о достоинствахъ трехъ святителей дошло до того, что одни стали называться Василіанами, другіе Григоріанами, третьи Іоаннитами. Распря эта наконецъ прекращена самими святителями, дослужившими поводомъ къ ней. Всѣ они явились въ видѣніи Іоанну, митрополиту Евхаитскому, сначала каждый порознь, а потомъ вмѣстѣ, и заповѣдали ему объявить всѣмъ, что они имѣютъ одинаковое достоинство предъ Богомъ, что между ними нѣтъ перваго, нѣтъ втораго. «Итакъ скажи, присовокупили святители, чтобы спорящіе перестали спорить, и устрой намъ троимъ праздникъ въ одинъ день, въ показаніе нашего единомыслія!». – Заповѣдь святителей была исполнена, общій имъ праздникъ, сверхъ особенныхъ для каждаго, назначенъ 30-го января, и канонъ на сей праздникъ написанъ Іоанномъ Евхаитскимъ. Таково происхожденіе настоящаго праздника.
Установленіемъ совокупнаго празднества тремъ святителямъ воздается шіъ церковію величайшая честь. Но не меньшая честь для нихъ выражается въ томъ, что они одни въ ряду святителей именуются вселенскими. Смыслъ именованія тотъ, что они суть, по слову церковной пѣсни въ честь ихъ, учители вселенной. Ихъ ученіе, содержащееся въ оставшихся отъ нихъ богомудрыхъ твореніяхъ, служитъ образцемъ для всѣхъ учителей вселенской церкви, правиломъ вѣры для всѣхъ чадъ вселенской церкви. Въ этомъ отношеніи ихъ авторитетъ, послѣ апостоловъ, имѣетъ преимущество предъ авторитетомъ прочихъ отцевъ и учителей Церкви, хотя всѣ они имѣютъ вселенское значеніе по своему ученію, а нѣкоторые, напримѣръ Аѳанасій великій, не уступаютъ имъ по достоинству ученія и по заслугамъ для вселенской Церкви.
Кромѣ общаго наименованія вселенскихъ, каждому изъ трехъ святителей Церковь усвоила еще особыя названія. Одинъ изъ нихъ называется Великимъ, другой – Богословомъ, третій – Златоустомъ. Первое наименованіе дано Василію, архіепискому Кесарійскому. Онъ дѣйствительно великъ духовнымъ величіемъ, о которомъ свидѣтельствуютъ многочисленные памятники его дѣятельности. По силѣ, одушевленію, изяществу слова онъ былъ великимъ церковнымъ витіею, достойнымъ подражанія п для свѣтскихъ ораторовъ. По слову патріарха Фотія, «кто хочетъ быть отличнымъ гражданскимъ ораторомъ, не нуженъ ему ни Демосѳенъ, нн Платонъ, если онъ принялъ себѣ за образецъ и изучаетъ слова Василія». Онъ былъ великимъ богословомъ, – онъ съ непреоборимою силою и убѣдительностію раскрылъ въ своихъ писаніяхъ и защитилъ противъ лжемудрованій аріанскихъ ученіе о единосущій съ Богомъ Отцемъ Сына Божія и Духа Святаго. Онъ былъ великъ, какъ толкователь слова Божія. О его толкованіи на повѣствованіе Моисея о шести дняхъ творенія, св. Григорій Назіанзинъ отзывается такъ: «когда чигаю я Шестодневъ (Василія), приближаюсь къ Творцу и познаю основанія творенія». Никто съ такою силою и ясностію не указалъ въ твореніи міра слѣдовъ безконечной премудрости, благости и всемогущества Творца, какъ Василій въ своемъ Шестодневѣ. – Онъ великъ по святости жизни, и не только самъ былъ строгимъ монахомъ, но и оставилъ руководство для монашеской жизни въ своихъ подвижническихъ правилахъ. Въ православной восточной церкви нѣтъ такъ называемыхъ монашескихъ орденовъ, столь многочисленныхъ въ церкви западной. Всѣ наши иноки, въ главныхъ чертахъ монашеской жизни, принадлежатъ къ чину св. Василія великаго, какъ перваго законоположителя для монастырей. – Великъ онъ и вообще, какъ ревнитель церковнаго благочинія, о чемъ свидѣтельствуютъ его каноническія посланія, вошедшія въ составъ Кормчей и имѣющія доселѣ руководственное значеніе для церкви. А что онъ сдѣлалъ для благоустройства богослуженія, о томъ всякъ знаетъ, кто знаетъ чинъ его литургіи, отправляемой въ извѣстные дни великаго поста и въ нѣкоторые другіе дни года. Поистинѣ великъ Василій: имя великаго вполнѣ соотвѣтствуетъ его достоинствамъ и заслугамъ. – Не меньшее соотвѣтствіе съ истиною заключается въ именахъ Богослова и Златоуста. Между апостолами только одинъ Іоаннъ называется Богословомъ, между отцами и учителями церкви одному Григорію Назіанзину усвоено имя Богослова. Своими возвышенными духовными созерцаніями св. Григорій проникалъ въ самыя глубины Божества, насколько это возможно человѣческому уму при свѣтѣ божественнаго откровенія. Особенно же мысль его, какъ и мысль Богослова Апостола, обращена была къ предвѣчному Слову. По возвышенности богословствованія Григорій не имѣетъ равнаго себѣ, и потому св. Іоаннъ Дамаскинъ, первый излагатель систематическаго Богословія, болѣе чѣмъ кѣмъ-либо руководствовался ученіемъ Григорія Богослова въ своемъ Богословіи. – Имя Златоустаго усвоено Церковію третьему вселенскому святителю за его краснорѣчіе, которымъ онъ такъ прославился, что имя Златоуста, ему собственно принадлежащее, переносится иногда на проповѣдниковъ, въ похвалу за успѣшное ему подражаніе: высшая похвала проповѣднику состоитъ въ томъ, когда о немъ скажутъ: это второй Златоустъ Слова Златоустаго по силѣ, по сердечности, по наглядности изложенія, по свободѣ, по искусству приспособленія ко всякому случаю, ко всякой духовной потребности, – въ сравненіи съ словами другихъ проповѣдниковъ – тоже что золото въ сравненіи съ прочими металлами. Поистинѣ Златоустъ!
Имена трехъ вселенскихъ святителей всегда были дорогими именами для Христовой Церкви. И въ нашъ холодный къ благочестію вѣкъ они съ благоговѣніемъ произносятся. Но чѣмъ поддерживается въ большинствѣ это благоговѣніе? Не тѣмъ ли только, что Церковь часто воспоминаетъ въ своихъ службахъ трехъ вселенскихъ святителей и съ нарочитою торжественностью чествуетъ ихъ во дни ихъ памяти? Видно заслужили они столь великой почести, – говорятъ про себя чтители ихъ. Но въ чемъ ихъ заслуга? Что они сдѣлали для Церкви? Для однихъ ли современниковъ благотворна ихъ дѣятельность, или и для послѣдующихъ родовъ? – Вопросы, на которые затрудняются отвѣчать усердные чтители вселенскихъ святителей. Отъ чего затрудняются? Отъ того, что незнакомы съ памятниками ихъ дѣятельности (за исключеніемъ, конечно, литургіи съ именами Златоуста и Василія), съ ихъ богомудрыми писаніями, хотя эти писанія всѣ переведены на общепонятный русскій языкъ и легко могутъ быть пріобрѣтаемы.
Не такъ относились къ нимъ наши благочестивые предки. Они любили читать святоотеческія творенія, не стѣснялись не довольно вразумительнымъ переводомъ ихъ на церковнославянскій языкъ, знали на память многія изреченія изъ нихъ и украшали ими свою рѣчь. Въ наше время въ средѣ мірянъ подобныхъ начетчиковъ почти нѣтъ, – скорѣе же встрѣтишь ихъ между раскольниками, а не между православными. До какой степени простирается равнодушіе послѣднихъ къ отеческимъ твореніямъ, видно изъ слѣдующаго случая. Церковный уставъ требуетъ, чтобы въ утренѣ въ промежуткахъ между каѳизмами и ирмосами каноновъ читаемы были святоотеческія бесѣды и толкованія на книги св. писанія (Златоуста, Василія Великаго, Ефрема Сирина, Іоанна Лѣствичника и другихъ). И въ церквахъ монастырскихъ, далеко впрочемъ не всѣхъ, это требованіе исполняется; но къ приходскихъ церквахъ рѣшительно нѣтъ возможности исполнять его: тяготящіеся продолжительностію богослуженія съ трудомъ остаются въ церкви до конца службы, но отъ отеческихъ бесѣдъ они просто бѣгали бы изъ церкви, или совсѣмъ перестали бы ходить въ нее, чтобы только не слышатъ ихъ. Какое возмутительное равнодушіе! Невольно подумаешь, что еслибы вселенскіе святители жили въ наше время, едвали бы мы цѣнили ихъ такъ высоко, какъ цѣнили современники ихъ.
Современные вселенскимъ святителямъ христіане заслушивались ихъ поученій, продолжавшихся часъ и болѣе, не тяготились ихъ продолжительностію, не тяготились даже ихъ отвлеченностію, ихъ богослов скимъ характеромъ. Слушатели съ любовію и охотно внимали церковнымъ поученіямъ о такихъ возвышенныхъ предметахъ, какъ тайна пресвятыя Троицы, съ напряженнымъ любопытствомъ слѣдили даже за. философскимъ раскрытіемъ богословскаго ученія, восхищались тѣмъ искусствомъ въ состязаніи съ лжеучителями, съ какимъ учители истины разоблачали ухищренія лжи и посрамляли еретиковъ. Есть ли что подобное въ. наше время? Правда, и нынѣ знаменитые проповѣдники увлекаютъ слушателей, но только въ томъ случаѣ, если проповѣди ихъ недлинны, а по содержанію и изложенію доступны для легкаго пониманія. Слова, подобныя словамъ Григорія Назіанзина о Богословіи, протяженныя и отвлеченныя, оттолкнули бы слушателей нашего вѣка даже отъ знаменитыхъ проповѣдниковъ. И не только подобнымъ проповѣдничествомъ, но и вообще великими заслугами въ церковной области, въ наше время трудно прославиться. Только служители церкви, близко знакомые съ нуждами церкви, могутъ въ наше время цѣнитъ великихъ церковныхъ дѣятелей.
Большинство же свѣтскаго общества или по невѣжеству, или по равнодушію къ церкви неспособно понимать ихъ заслуги для церкви и готово даже оскорблять ихъ. Печальное подтвержденіе сему представляетъ недавній случай. За 15 лѣтъ предъ симъ скончался великій святитель русской церкви, подобные которому по достоинствамъ и заслугамъ для церкви являются вѣками. Въ началѣ текущаго года исполнилось сто лѣтъ со времени рожденія его. По почину Общества любителей дух. просвѣщенія, съ благословенія высшей духовной власти, Москва и другіе города почтили столѣтнюю годовщину его рожденія особымъ празднествомъ въ честь его. Въ Москвѣ въ этотъ день послѣ церковнаго поминовенія великаго святителя, устроено было въ честь его торжественное собраніе членовъ Общества любителей дух. просвѣщенія и въ семъ собраніи, въ присутствіи множества постороннихъ посѣтителей, читано было нѣсколько сочиненій, содержащихъ оцѣнку заслугъ Филарета для науки и церкви. Въ заключеніе чтенія заявлено было предположеніе увѣковѣчить столѣтнюю память приснопамятнаго Филарета изданіемъ сборника свѣдѣніи о его трудахъ на поприщѣ пастырскомъ и ученомъ, и выражена была надежда на сочувствіе города Москвы къ этому предпріятію. Въ этой надеждѣ, вскорѣ отъ лица Общества любителей духовнаго просвѣщенія сдѣлано было предложеніе Московской городской Думѣ, не угодно ли ей оказать денежное пособіе, хоть незначительное, для изданія предположеннаго сборника. Можно было ожидать, что собраніе представителей всѣхъ сословій первопрестольной столицы дастъ безпрекословное согласіе на это предложеніе, даже обрадуется тому, что ему дается возможность дѣятельнымъ образомъ засвидѣтельствовать сочувствіе къ памяти святителя, впродолженіе сорока пяти лѣтъ управлявшаго Московскою церковію и, можно сказать, прославившаго Москву служеніемъ въ ней. Такъ однако не случилось. Въ собраніи представителей Московскихъ гражданъ поднялись пререканія, въ высшей степени оскорбительныя и для Общества любителей духовнаго просвѣщенія, и для памяти великаго святителя. Одинъ изъ почтенныхъ гласныхъ Думы поднялъ голосъ въ пользу предложенія Общества любителей духовнаго просвѣщенія, присовокупивъ, что если за два года предъ симъ Дума не затруднилась отпустить значительную сумму на устроеніе торжественныхъ похоронъ одного музыканта, начальника музыкальнаго училища, всего менѣе можно колебаться, когда идетъ дѣло о пособіи со стороны Думы на такое доброе дѣло, какъ изданіе сборника зъ честь великаго Московскаго святителя. – «Но этотъ музыкантъ принесъ существенную пользу обществу», – послышался чей-то голосъ въ Думѣ, поддержанный другими гласными. Вслѣдствіе разногласія обсужденіе спорнаго дѣла отложено до слѣдующаго засѣданія.
Въ виду возможности новыхъ оскорбительныхъ для памяти приснопамятнаго святителя заявленій при дальнѣйшемъ обсужденіи предложенія Общества Люб. дух. просвѣщенія, Общество поспѣшило взять назадъ это предложеніе. Лучше и не могло поступить Общество, дорожа своимъ достоинствомъ, наипаче же честію великаго іерарха. Что можетъ быть возмутительнѣе неблагопріятнаго для имени его сопоставленія съ именемъ какого-то музыканта? Музыкантъ, видите, принесъ пользу обществу. Положимъ, что принесъ, какъ и всякій добросовѣстный школьный учитель можетъ быть полезенъ для своихъ учениковъ. Но какъ ничтожна польза отъ трудовъ для распространенія музыкальнаго образованія въ сравненіи съ заслугами величайшаго церковнаго дѣятеля, бывшаго при жизни и не перестающаго быть по смерти правиломъ вѣры, свѣтиломъ православной науки, образцовымъ пастыремъ и учителемъ, къ голосу котораго съ благоговѣніемъ прислушивалась не только русская, но вся восточная церковь, подвижникомъ благочестія и добродѣтели, къ молитвамъ и благословенію котораго православные русскіе люди прибѣгали съ такимъ же благоговѣніемъ, какъ къ молитвамъ и ходатайству святыхъ угодниковъ Божіихъ!
– Сколь ни почтенна дѣятельность музыканта, заслуги котораго въ Московской Думѣ поставлены выше заслугъ приснопамятнаго Филарета, но какъ узка сама по себѣ задача этой дѣятельности въ сравненіи съ высочайшею задачею служенія великаго церковнаго дѣятеля! Музыкальное образованіе ни для кого не обязательно, есть достояніе немногихъ, и можетъ быть цѣнимо по достоинству только знатоками музыки, которыхъ весьма немного во всей Россіи. И потому только невѣжествомъ, или полнѣйшимъ равнодушіемъ къ религіи и православной церкви можно объяснить ту дерзость, съ какою позволили себѣ, и притомъ торжественно, унизить передъ учителемъ музыки память святителя, съ великою честію и пользою служившаго такому дѣлу, которое по самому существу своему безконечно важнѣе искусства играть на музыкальныхъ орудіяхъ и этою игрою развлекать себя и другихъ часто съ отвлеченіемъ себя и другихъ отъ религіозныхъ унражг неній, ко вреду для души, – служить дѣлу духовнаго просвѣщенія и спасенія ближнихъ.
– Столь возмутительное отношеніе членовъ нашего свѣтскаго общества къ приснопамятному святителю поистинѣ есть знаменіе времени, самое прискорбное. Церковь промѣняли на музыкальное училище, великаго церковнаго учителя – на школьнаго музыкальнаго учителя, музыкальное искуство – на религіозное просвѣщеніе и спасеніе! – Судя по этому направленію вѣка съ увѣренностію можно утверждать, – повторимъ наши слова, – что еслибъ въ наше время жили вселенскіе святители Василій Великій, Григорій Богословъ и Іоаннъ Златоустъ, они не пріобрѣли бы такой славы, какая окружала ихъ въ 4-мъ вѣкѣ, – имъ предпочли бы какого нибуль искуснаго лицедѣя, музыканта и писателя свѣтскихъ, часто безнравственныхъ повѣстей.
Грустно, братіе, грустно!
Протоіерей Василій Нечаевъ
«Душеполезное чтение». 1883. Ч. 1. С. 377-384.
