Епископъ Василій (Преображенскій) Можайскій – Святый Тарасій, Патріархъ Цареградскій.
Нынѣ на Рyси святой развилось много сектантовъ, хулящихъ поклоненіе честнымъ иконамъ Спасителя, Божіей Матери и всѣхъ святыхъ. Симъ хулителямъ того, чего не знаютъ и не понимаютъ, т.-е., основъ иконопочитанія, заимствованныхъ изъ Священнаго Писанія и преданія и другихъ источниковъ, о которыхъ рѣчь въ статьѣ, предлагаемой для чтенія. Кто дорожитъ истиною, тотъ долженъ прочитать статью о святомъ патріархѣ цареградскомъ Тарасіи и познакомиться съ краткимъ изложеніемъ истинъ седьмаго Вселенскаго Собора. Въ семъ изложеніи много поучительнаго.
Въ началѣ VIII вѣка престолъ императорскій въ Византіи занялъ исавріецъ Левъ III (съ 717 г.). Онъ возвысился изъ ряда простыхъ воиновъ до трона царскаго. Этому содѣйствовали какъ личныя качества Льва, такъ и печальное состояніе имперіи. Левъ обладалъ большою силою и ростомъ. Онъ выдѣлялся изъ ряда воиновъ и храбростью. Благодаря этому онъ скоро получилъ должность начальника войска. Послѣднее было весьма мало по численности. А нужда въ воинахъ представлялась великою. Внѣшніе враги тѣснили грековъ съ моря и съ сущи. Слабый и болѣзненный императоръ Ѳеодосій не могъ собрать защитниковъ отечества въ достаточномъ количествѣ. Левъ не задумался лишить его императорскаго трона, а себя объявить императоромъ. Какъ храбрый воинъ, онъ сумѣлъ воодушевить греческихъ добровольцевъ и наемныхъ защитниковъ. Арабы, уже сидѣвшіе подъ стѣнами Константинополя, были прогнаны. Греки торжествовали. А императоръ думалъ, какъ увеличить войско, пополнить казну и улучщить правленіе. За это всѣ греки могли бы только благодарить заботливаго царя. Но, къ несчастію, онъ не сумѣлъ соблюсти должной мѣры въ своихъ преобразованіяхъ. Церковная жизнь и всѣ церковные порядки вѣдаются не императоромъ, а соборами, патріархами и епископами. А Левъ III не разъ одинъ заявлялъ, что онъ де и императоръ, и первосвященникъ. Это, конечно, означало, что онъ имѣетъ будто право распоряжаться и въ церковныхъ дѣлахъ такъ же, какъ и въ гражданскихъ.
Левъ съ малыхъ лѣтъ не наученъ былъ поклоненію честнымъ иконамъ. Онъ возрасталъ въ Исавріи, гдѣ уже утвердились арабы магометане. Будучи лишенъ образованія, онъ не понималъ, какъ важно и необходимо для христіанъ почитаніе честныхъ иконъ. Примѣчая же среди грековъ частое проявленіе суевѣрнаго почитанія иконъ, императоръ напалъ на мысль – уничтожить иконы. Онъ и не подумалъ, что суевѣріе растетъ на почвѣ невѣжества. Устраните послѣднее, рухнетъ и первое. Значитъ, чтобы уничтожить въ народѣ суевѣрное почитаніе иконъ, нужно учить народъ, а не иконы уничтожать. Однако императоръ этого не уразумѣлъ. Онъ издалъ указъ, чтобы иконы были вынесены изъ храмовъ и частныхъ жилищъ. Патріархъ цареградскій, святый Германъ, не хотѣлъ повиноваться императору въ его беззаконной затѣѣ. Посему Левъ лишилъ его каѳедры. А дѣло гоненія на иконы и почитателей ихъ онъ усилилъ. Храмы Божіи обнажались; граждане, если они продолжали поклоняться иконамъ, подвергались наказаніямъ и ссылкамъ. Тяжело стало положеніе православныхъ.
Въ это-то время гоненій на почитателей честныхъ иконъ въ столицѣ проживалъ городской судья, по имени Георгій. Онъ былъ человѣкомъ неподкупной честности и справедливѣйшимъ. Рѣдкимъ и выдающимся благочестіемъ славилась и жена его Енкратія. Одинъ за другимъ появлялись на свѣтъ и дѣти у нихъ. Старшимъ былъ Тарасій. Набожная мать учила дѣтей своихъ страху Божію и правиламъ благочестія. Когда же Тарасію исполнилось семь лѣтъ, его начали обучать и книжной мудрости. Отрокъ прошелъ низшую школу, а съ возрастомъ и высшую, какую только тогда можно было найти. Любилъ Тарасій заниматься чтеніемъ книгъ, особенно богословскихъ. Словомъ, онъ съ молодыхъ лѣтъ отличался отъ сверстниковъ большимъ умомъ и образованностью. Таковыхъ людей тогда нельзя было встрѣчать въ большомъ числѣ. Потому-то ими дорожили и скоро ихъ возвышали на службѣ. Тарасій, по примѣру отца, избралъ себѣ службу гражданскую. Онъ былъ судіею и одновременно преподавателемъ наукъ. Хотя почитателю иконъ, какимъ былъ Тарасій, трудно было возвыситься, однако, онъ уже въ царствованіе Льва IV (775-780) или въ началѣ правленія Ирины исправлялъ должность перваго государственнаго секретаря. Это – высокая государственная должность. Но Господь судилъ Тарасію послужить Церкви святой въ санѣ патріарха цареградскаго.
Въ 784 году патріархъ Павелъ иконоборецъ добровольно покинулъ каѳедру и удалился въ монастырь. Напрасными остались всѣ попытки уговорить его возвратиться на каѳедру. Онъ рѣшительно заявилъ, что пришелъ въ монастырь оплакивать свой грѣхъ отреченія отъ почитанія честныхъ иконъ. Его смущала отчужденность Константинопольской Церкви отъ прочихъ православныхъ Церквей. «Насъ, какъ чуждыхъ овецъ, отгоняютъ», говорилъ патріархъ. «Если не будетъ созванъ вселенскій соборъ и не будетъ искоренено господствующее заблужденіе, то не надѣйтесь получить спасеніе». Патріархъ Павелъ самъ указалъ преемника себѣ на каѳедру столичную. «Есть у васъ искуснѣйшій дѣлатель, который можетъ воздѣлать гроздъ истиннаго исповѣданія... Слово мое разумѣетъ Тарасія, перваго секретаря. Я знаю, что онъ способенъ благовременно возвратить Церкви красоту, поразить жезломъ разума дикую болтовню еретиковъ, а учительскимъ и пастырскимъ посохомъ собрать и упасти подъ смоковницей и оградой истины богоспасаемое стадо». Патріархъ Павелъ скоро послѣ удаленія своего съ каѳедры скончался. Чтобы не оставить на долгое время Цареградскую Церковь вдовствующею, приступили къ избранію патріарха. Указаніе покойнаго предшественника было всѣмъ извѣстно. Кто же не зналъ перваго государственнаго секретаря Тарасія? Никого не смущало то, что онъ былъ доселѣ въ мірскомъ званіи. Возведеніе мірянъ въ санъ епископскій не было большою рѣдкостью. Обращалось вниманіе только на православіе, ученость и безпорочную жизнь избираемаго. Никто не зналъ и не указалъ на недостоинство Тарасія. Оставалось только спросить его самого, согласится ли онъ понести бремя пастырскихъ трудовъ въ столь тяжкое время, когда Константинопольская Церковь только что пережила иконоборческій погромъ? «Священство выше моихъ силъ», отвѣтилъ Тарасій, когда доложили ему объ избраніи его на патріаршую каѳедру. Сама императрица Ирина съ соборомъ епископовъ и съ сановниками пришла уговаривать его. Онъ теперь и высказалъ истинную причину своего отказа. «Вы, мужи, боящіеся Бога и всегда имѣющіе Его въ сердцахъ своихъ, называющіе себя именемъ Христа, истиннаго Бога нашего, т.-е. христіанами, выслушайте краткое оправданіе отъ нашего смиренія и ничтожества... Мнѣ страшно согласиться на такое избраніе, и отъ лица Божія я чувствую въ себѣ боязнь рѣшиться на это такъ легко и безъ всякой осмотрительности, чтобы не подпасть страшному осужденію. Если сподобившійся услышать гласъ Божій, имѣвшій училищемъ небо, сдѣлавшійся созерцателемъ рая, слышавшій неизреченные глаголы и пронесшій имя Божіе предъ лицемъ народовъ и царей, божественный апостолъ Павелъ говоритъ: да не како инымъ проповѣдуя, самъ неключимъ буду (1 Кор. IX, 27); то какъ же я, обращающійся въ мірѣ и принадлежащій къ числу мірянъ, подвизающійся на императорсвой службѣ, такъ необдуманно и неосмотрительно могу ступить на высоту священства. Это будетъ рѣшимостію страшною для моего ничтожества и попыткою дерзкою. Но самая важная причина моего страха и отказа заключается въ слѣдующемъ: смотрю я, и вижу: основанная на камнѣ Христѣ, Богѣ нашемъ Церковь Его разсѣкается и разрывается, и мы въ одно время говоримъ такъ, въ другое – иначе, а восточные единовѣрцы наши еще иначе; съ ними единогласны и христіане западные; и мы отчуждены отъ всѣхъ и каждый день анаѳематствуемся всѣми. Поэтому я требую, чтобы былъ созванъ вселенскій соборъ, на которомъ находились бы мѣстоблюстители какъ римскаго папы, такъ и восточныхъ архіереевъ. Ничто такъ не благопріятно и не благоугодно Богу, какъ то, чтобы мы объединились и сдѣлались единою Вселенскою Церковію, какъ мы исповѣдуемъ это и въ символѣ непорочной нашей вѣры... Если защитники православія, императоры наши, повелятъ внять моей справедливой просьбѣ, то уступлю и я, исполню ихъ повелѣніе и принимаю вашъ выборъ; если же нѣтъ, то я нахожу невозможнымъ сдѣлать это, чтобы не подпасть подъ анаѳему и не быть осужденнымъ въ день праведнаго Судіи всѣхъ, когда не могутъ выручить меня ни императоры, ни священники, ни начальники, ни народъ. Отвѣтьте, братія, на мое оправданіе, лучше сказать, на мою просьбу такъ, какъ лучше и какъ вамъ угодно». Члены совѣта изъявили согласіе на созваніе собора, Тарасій также выразилъ готовность быть посвященнымъ въ санъ патріарха.
Декабря 25-го 784 года Тарасій рукоположенъ былъ соборомъ святителей въ патріаршій санъ. Теперь для него открылось новое поприще дѣятельности, требовавшее большихъ трудовъ, ума и терпѣнія. Трудовъ же боится тотъ, кто не желаетъ работать. Не таковымъ былъ новопосвященный святитель. Онъ, казалось, и слышать не хотѣлъ о краткомъ даже ежедневномъ покоѣ. Нужно было приготовляться къ преднамѣченному собору. Вопросъ о почитаніи честныхъ иконъ не легкій для рѣшенія. Да одинъ человѣкъ не можетъ и рѣшить его такъ, чтобы это рѣшеніе принято было всею Церковію Христовою. Вотъ и нужно знать, какъ вѣровала Церковь повсюду и во всѣ времена своего существованія. А это можетъ сообщить священное преданіе. Нужно выспросить Церковь въ лицѣ святителей, собранныхъ по возможности отовсюду, гдѣ существуютъ помѣстныя Церкви. Значитъ, требуется созвать ихъ на вселенскій соборъ. Святитель Тарасій оповѣстилъ всѣхъ патріарховъ о своемъ возведеніи на Цареградскую каѳедру, приложивъ при этомъ исповѣданіе вѣры. А императрица Ирина въ 785 году отъ лица своего приглашала патріарховъ на предположенный соборъ. Святители откликнулись на зовъ царицы. Къ 786 году собралось въ Константинополь болѣе трехсотъ епископовъ. Соборъ объявленъ былъ открытымъ. Но не успѣло еще окончиться первое засѣданіе, какъ въ городѣ произошло возмущеніе. Его устроили воины иконоборцы. Они совсѣмъ не желали собора. Слѣдствіемъ возмущенія было то, что императрица посовѣтовала епископамъ разойтись до болѣе благопріятнаго времени. А воинамъ приказано было готовиться въ походъ противъ непріятелей. Сборы были недолги, ибо въ дѣйствительности никакой войны не предвидѣлось. Безпокойные люди были изъ столицы удалены. Ни патріархъ Тарасій, ни императрица Ирина не оставляли мысли о соборѣ. Однако, потребовался цѣлый годъ времени на подготовку. Святитель Тарасій въ это время «всѣмъ проповѣдывалъ слово истины. Къ прежнимъ трудамъ онъ присоединилъ заботу объ изысканіи доказательствъ иконопочитанія изъ Свящ. Писанія и святоотеческихъ твореній». Такое изысканіе чрезвычайно было полезно для предположеннаго собора.
«Какъ только прошелъ годъ, благочестивые, императоры снова издали повелѣніе, чтобы былъ созванъ соборъ въ митрополіи Никейской». Городъ Никея былъ мѣстомъ перваго вселенскаго собора. Тогда триста восемнадцать отцевъ осудили богохульника Арія и его ересь и утвердили православную вѣру. И теперь созывались святители въ тотъ же городъ для утвержденія истиннаго ученія о почитаніи честныхъ иконъ. Всѣхъ отцовъ собралось въ Никею къ 787 году свыше трехсотъ. Разобраны были свидѣтельства слова Божія, заслушаны мнѣнія святыхъ отцевъ, изъяснено значеніе честныхъ иконъ для исповѣданія вѣры и для жизни. Послѣ этого отцы пришли къ единогласному рѣшенію и вѣроопредѣлили: «чтобы святыя и честныя иконы предлагались для поклоненія точно такъ же, какъ и изображеніе честнаго креста... Чтобы имъ воздавались, лобызаніе, почитаніе и поклоненіе, но никакъ не то истинное служеніе, которое, по вѣрѣ нашей, приличествуетъ одному только Божественному естеству». Отцы разрѣшили воскурять предъ иконами ѳиміамъ и возжигать предъ ними свѣтильники. Честь, воздаваемая иконѣ, относится къ ея первообразу, и поклоняющійся иконѣ, поклоняется лицу, изображенному на ней.
Послѣднее засѣданіе отцевъ седьмаго вселенскаго собора было въ столицѣ. На немъ присутствовала императрица Ирина съ сыномъ. Когда было прочитано вѣроопредѣленіе, императрица заявила: «пусть скажетъ святый и вселенскій соборъ, по общему ли вашему согласію провозглашено читанное опредѣленіе?». Въ отвѣтъ на это епископы воскликнули: «мы такъ вѣруемъ, всѣ такъ думаемъ и всѣ подписали его по общему одобренію. Это – вѣра апостольская, это – вѣра православная, эта вѣра утвердила вселенную. Вѣруя во единаго Бога, въ Троицѣ воспѣваемаго, мы съ любовію принимаемъ честныя иконы Его; думающіе иначе да будутъ анаѳема; мыслящіе иначе да будутъ изгнаны изъ Церкви. Мы слѣдуемъ древнему законоположенію вселенской Церкви». Эта вѣра вселенская, единая истинная. Такъ сказали отцы. Устами ихъ говорилъ Святый Духъ. Тутъ невозможно уклоненіе отъ истины, заблужденіе и погрѣшность. Кто дорожитъ истиною во спасеніе, тотъ послушаетъ голоса вселенской Церкви и пребудетъ вѣрнымъ завѣтамъ ея.
Благополучно закончили свои засѣданія отцы седьмаго вселенскаго собора и отбыли по своимъ мѣстамъ служенія. Святителю Тарасію теперь свободнѣе стало проявлять, пастырскія заботы о столичной паствѣ. Паства эта жила въ раздѣленіи на партіи, во враждѣ. А вражда да ссоры до добра не доводятъ. Религіозное· образованіе пало низко. Учить народъ было нужно, потому что при невѣжествѣ, умножались суевѣрія и пороки. Иконоборцы объ этомъ не заботились. Въ церковную жизнь они внесли много безпорядковъ. Они считали дѣломъ какъ бы узаконеннымъ посвящать въ священныя степени за деньги. Мѣста епископовъ, священниковъ и діаконовъ покупались. Даже въ иноческихъ обителяхъ можно было подмѣчать нестроеніе и грѣховные недуги. Сколько патріарху Тарасію предстояло трудовъ, заботъ и стараній, чтобы водворитъ порядокъ и миръ, поднять образованіе, разогнать мракъ суевѣрій, упорядочить жизнь монаховъ и насадить благонравіе въ мірянахъ! Призвавъ Господа на помощь, святитель «разрубилъ узелъ симоніи», т.-е. уничтожилъ грѣховный обычай посвящать въ степени священноначалія за деньги. Этимъ онъ достигъ того, что могъ избирать себѣ помощниковъ на мѣста священническія людей болѣе образованныхъ и ревностныхъ къ своему служенію. Святитель желалъ, чтобы пастыри были учительны. Самъ онъ проповѣдывалъ благовременно и безвременно, по заповѣди Апостола. Но этого мало, онъ написалъ толкованіе на псалмы Давида, чтобы дать и священникамъ руководство въ поученіяхъ и мірянамъ книгу для чтенія. Святитель Тарасій понималъ важность впечатлѣній, получаемыхъ отъ созерцанія иконъ на ряду съ ученіемъ. Посему онъ старался украшать храмы изображеніями по стѣнамъ событій изъ земной жизни Спасителя и святыхъ мужей и женъ. И иконоборцы любили украшать храмы, да только событіями изъ будничной своей жизни, разными видами охоты, полей и огородовъ, обращая храмы, по выраженію одного современника, въ птичники и овощныя лавки. Такая живопись только развлекала богомольцевъ. Теперь вошедшій въ храмъ созерцалъ изображенія Спасителя, Пресвятой Богородицы и святыхъ людей. Онъ невольно воспоминалъ о тѣхъ лицахъ, изображенія которыхъ разсматривалъ. Здѣсь же ему предлагались и разъясненія недоумѣній. Желавшій знать большее могъ просить объ этомъ священника. Тотъ или самъ или чрезъ другое лице готовъ былъ удовлетворить запросу любопытствующаго. Такъ повелѣлъ дѣлать патріархъ. Онъ самъ зорко слѣдилъ за тѣмъ, чтобы народъ учился истинамъ боговѣдѣнія. А многочисленные ученики его, съ великою охотою помогали своему учителю въ его просвѣтительныхъ трудахъ. Одинъ изъ нихъ самъ свидѣтельствуетъ, что, слушая ученіе Тарасія, онъ записывалъ его, и распространялъ въ народѣ. Конечно, болѣе приносили пользы тѣ ученики, которые сами уже занимали епископскія каѳедры. А святитель многихъ подготовилъ. Онъ основалъ свой монастырь на берегу Босфора азіатскаго. Здѣсь, вдали отъ шума и мірской суеты, собрались ревнители строгой христіанской жизни. Всѣ они были учениками святителя Тарасія. Нерѣдко онъ и самъ навѣщалъ ихъ, для руководства въ занятіяхъ науками и въ подвигахъ иноческой жизни. Хорошо успѣвавшихъ святитель рукополагалъ въ епископскій санъ, и посылалъ въ разные города. Они-то и разносили свѣтъ вѣры и жизни въ народѣ.
Святитель Тарасій вмѣстѣ съ учительствомъ пастырскимъ соединялъ широкую благотворительность. Самъ онъ былъ великимъ постникомъ. Въ одеждѣ и въ столѣ онъ не терпѣлъ роскоши и излишества. Тарасій не любилъ въ домашней жизни пользоваться услугами другихъ. Этого мало, онъ съ радостію готовъ былъ служить другимъ. Въ своихъ палатахъ онъ ежедневно кормилъ бѣдныхъ, самъ подавалъ имъ пищу. Босые и не имѣвшіе, чѣмъ прикрыть тѣло, получали отъ него одежду и обувь. Больныхъ лѣчили на средства патріарха въ особо устроенномъ имъ лазаретѣ. Гонимыхъ несправедливо патріархъ защищалъ, пользуясь для сего своею церковною властію. Однажды какой-то высокій чиновникъ впалъ въ немилость императрицы. Ему угрожала опасность лишиться жизни. Уже убійцы преслѣдовали сановника. Послѣдній нашелъ себѣ убѣжище въ великой церкви. Онъ былъ безопасенъ, пока находился въ храмѣ. Убійцы расположились вблизи, выжидая, что нужда заставитъ скрывшагося сановника выйти изъ церкви. Святитель Тарасій узналъ объ этомъ. Онъ посѣтилъ гонимаго и выяснилъ себѣ его невинность. Позволивъ ему пребываніе въ храмѣ на нѣсколько дней, патріархъ самъ служилъ ему, доставляя все необходимое. Тѣмъ же, которые стерегли выходъ сановника, было сказано, что святитель отлучитъ ихъ отъ церковнаго общенія, если они осмѣлятся поднять руку на человѣка, въ которомъ онъ не нашелъ вины. Жизнь сановника была спасена.
Не мало выпало на долю Святителя Тарасія и скорбей. Земля ни для кого не служитъ раемъ. А искреннему христіанину Спаситель повелѣваетъ взять крестъ свой и слѣдовать за Нимъ. Святитель Тарасій навыкъ христіанскому терпѣнію. Личные недуги и горести онъ привѣтствовалъ, какъ благодѣянія Божіи. Но тяжелымъ камнемъ давили сердце его бѣдствія Церкви Православной. Для устраненія ихъ онъ проявлялъ много усердія, твердости и мудрости. Императоръ Константинъ VI, сынъ Ирины, былъ человѣкъ не высокихъ правилъ жизни. Онъ по капризу готовъ былъ съ легкою душею нарушать заповѣди Божіи, и причинять бѣды Церкви святой. Этотъ императоръ отослалъ законную свою супругу въ монастырь и хотѣлъ жениться на другой. Такъ какъ въ Византіи государей обыкновенно вѣнчали патріархи, то Константинъ просилъ Святителя Тарасія совершить таинство брака. Святитель не только отказался вѣнчать,: но и сильно обличалъ императора во грѣхѣ. Къ сожалѣнію, обличенія не произвели желаннаго дѣйствія. Императоръ настоялъ на своемъ. Вѣнчалъ незаконный бракъ священникъ изъ соборной церкви, безъ благословенія патріарха. Конечно, священникъ этотъ подлежалъ бы церковному суду. Но его защищалъ императоръ, угрожая принять сторону иконоборцевъ и поднять гоненіе на иконы. Святитель Тарасій опасался, что Константинъ дѣйствительно можетъ исполнить свою угрозу. Посему-то онъ и медлилъ судомъ надъ священникомъ. Но эту медлительность перетолковали въ дурную сторону. Нѣкоторые иноки, во главѣ съ преп. Ѳеодоромъ Студитомъ, прервали съ нимъ общеніе. Хотя самъ преп. Ѳеодоръ свидѣтельствуетъ, что Святитель Тарасій «ни разу не служилъ вмѣстѣ съ Іосифомъ», однако ему поставлено было въ вину то, что онъ не подвергъ законному взысканію своевольнаго священника. Цѣлыхъ два года продолжалось это тревожное положеніе святителя, до самаго удаленія императора Константина VI съ престола.
Святителю Тарасію пришлось пережить царствованіе Ирины. При ней государственныя дѣла шли плохо. Казна была пуста, и защитниковъ отечества мало. Византійцы роптали. Этимъ воспользовался государственный казначей Никифоръ. Онъ безъ особеннаго труда свергъ императрицу Ирину съ трона, а себя объявилъ императоромъ. Ирина скоро скончалась. Святитель помазалъ на царство Никифора, и жилъ съ нимъ въ мирѣ до самой своей кончины, которая послѣдовала въ 806 году. Патріархъ лежалъ больнымъ только нѣсколько дней. Въ полномъ сознаніи онъ творилъ молитвы. Посѣтителямъ входъ къ больному не воспрещался. Святитель прощался со всѣми, преподавая благословенія и благожеланія. Съ молитвами на устахъ онъ и предалъ святую душу свою Господу Богу. Двадцать два года управлялъ Святитель Тарасій константинопольскою церковію. Но его вѣра, жизнь и дѣла будутъ прославляться всею Церковію, пока она будетъ существовать на землѣ. При гробѣ святителя совершалось много чудесъ. Самъ Господь подалъ знаменіе къ прославленію его со всѣми святыми.
⸭ ⸭ ⸭
Святитель Тарасій подвизался въ борьбѣ съ еретиками иконоборцами. По его мыслямъ созванъ былъ и седьмый вселенскій соборъ. Ересь была осуждена. Почитаніе иконъ заповѣдано Церковію на всѣ времена. Однако, и донынѣ не вывелись иконоборцы. Противъ почитанія иконъ возстаютъ вольнодумцы и сектанты разныхъ родовъ. Прислушайтесь, что они возражаютъ противъ нихъ. Ничего новаго. Но если враги честныхъ иконъ пробавляются старыми возраженіями и вопрошеніями, то ясно, что весьма пригодно и для православныхъ знать, какъ опровергали и на какихъ основахъ утвердили истину иконопочитанія отцы седьмаго вселенскаго собора, на которомъ предсѣдательствовалъ Святитель Тарасій. Всѣ основы иконопочитанія, по «Дѣяніямъ седьмаго вселенскаго собора», сводятся къ слѣдующимъ: а) изъ Священнаго Писанія; б) изъ священнаго преданія; в) изъ догматическаго ученія Церкви о Лицѣ Господа нашего Іисуса Христа; г) изъ полезности иконъ и изъ доводовъ науки любомудрія (философіи).
Свидѣтельства въ пользу почитанія иконъ изъ Священнаго Писанія читались въ началѣ четвертаго засѣданія. Ихъ приведено было не много. Изъ книги Исхода читалась ХХV глава, 17-22. Господь заповѣдалъ Моисею такъ: «сдѣлай крышку изъ чистаго золота; длина ея два локтя съ половиною, а ширина ея полтора локтя. И сдѣлай изъ золота двухъ херувимовъ; чеканной работы сдѣлай ихъ на обоихъ концахъ крышки. Сдѣлай одного херувима съ одного края, а другого херувима съ другого края; выдавшимися изъ крышки сдѣлайте херувимовъ на обоихъ краяхъ ея. И будутъ херувимы съ распростертыми вверхъ крыльями, покрывая крыльями своими крышку, а лицами своими будутъ другъ къ другу; къ крышкѣ будутъ лица херувимовъ. И положи крышку на ковчегъ сверху; въ ковчегъ же положи откровеніе, которое Я дамъ тебѣ. Тамъ Я буду открываться тебѣ и говорить съ тобою надъ крышкою, посреди двухъ херувимовъ, которые надъ ковчегомъ откровенія, о всемъ, что ни буду заповѣдовать чрезъ тебя сынамъ Израилевымъ». Далѣе читалось отцами изъ книги Числъ VII, 88-89, изъ книги святого пророка Божія Іезекіиля XLIV, 1, 16-20. Изъ священныхъ книгъ Новаго Завѣта вниманію отцовъ были предложены слова Апостола Павла – евреямъ IX, 1-5; «И первый завѣтъ имѣлъ постановленіе о Богослуженіи и святилище земное: ибо устроена была скинія первая, въ которой былъ свѣтильникъ, и трапеза, и предложеніе хлѣбовъ, и которая называется «святое». За второю же завѣсою была скинія, называемая «Святое святыхъ», имѣвшая золотую кадильницу и обложенный со всѣхъ сторонъ золотомъ ковчегъ завѣта, гдѣ были золотой сосудъ съ манною, жезлъ Аароновъ расцвѣтшій и скрижали завѣта, а надъ нимъ Херувимы славы, осѣняющіе очистилище». Когда прочитаны были эти свидѣтельства, патріархъ Тарасій, какъ предсѣдатель собора, предлагалъ на обсужденіе слѣдующую мысль: «Священные мужи! мы имѣли случай видѣть, что въ Ветхомъ Завѣтѣ были божественныя изображенія, Херувимы славы, осѣняющіе очистилище; оттуда заимствовалъ ихъ и Новый Завѣтъ». – «Да, владыко, это правда», сказали отцы собора. – «Если Ветхій Завѣтъ имѣлъ Херувимовъ, осѣняющихъ очистилище; то и мы будемъ имѣть иконы Господа нашего Іисуса Христа, Святой Богородицы и святыхъ Его, осѣняющія алтарь». Отцы съ этимъ предложеніемъ согласились.
Быть можетъ, кому-нибудь покажется, что свидѣтельствъ изъ Писанія приведено мало. Отцамъ болѣе не требовалось. На соборѣ было читано много выдержекъ изъ святоотеческихъ твореній, въ которыхъ вопросъ о почитаніи иконъ обосновывался на почвѣ Священнаго Писанія. Такъ, вниманію ихъ предложено было чтеніе изъ сочиненія Леонтія, епископа Неаполя Кипрскаго, противъ іудеевъ о святыхъ иконахъ. Святитель собралъ изъ Писанія Ветхаго Завѣта множество свидѣтельствъ въ пользу иконопочитанія. Несмотря на строгое запрещеніе изображеній и подобій, Самъ Богъ повелѣлъ устроить скинію свидѣнія, наполнить ее предметами въ честь и славу Свою. Такимъ образомъ сотворенное руками людей стало священнымъ, святымъ и поклоняемымъ. Соломоновъ храмъ весь украшенъ былъ изображеніями, и Господь Богъ явилъ въ немъ славу Свою. Да и кромѣ храма сколько священныхъ предметовъ было въ Ветхомъ Завѣтѣ! И чрезъ нихъ совершалось поклоненіе Единому Богу. А сколько святыхъ людей воздавали поклоненіе, какъ знакъ почтенія, людямъ, даже грѣшнымъ? Наконецъ, Самъ Богъ заповѣдалъ поклоненіе подножію ногъ Его. Словомъ, Ветхій Завѣтъ даетъ основу той мысли, что чрезъ твореніе воздавать честь Творцу было обычнымъ дѣломъ у евреевъ. Въ христіанской Церкви принято поставлять иконы въ честь Господа и Его святыхъ и такимъ образомъ чрезъ вещественное и тварное воздавать поклоненіе Единому Богу во святыхъ. – Въ томъ же духѣ приводятся свидѣтельства Писанія и въ посланіи Григорія, патріарха Римскаго, къ Герману, патріарху Константинопольскому. «Для богобоязненныхъ христіанъ предметомъ поклоненія служитъ Господь. Если же кто, подобно іудеямъ, увлекаясь страстію къ обвиненію, будетъ примѣнять къ нимъ то, что въ древности было провозглашаемо противъ идолопоклонниковъ, и будетъ приписывать идолослуженіе нашей Церкви изъ-за того, что она, при содѣйствіи честныхъ иконъ, божественнымъ, и чудеснымъ образомъ приводитъ насъ къ совершенству; то пусть онъ считается не чѣмъ инымъ, какъ лающею собакою, пусть будетъ отброшенъ далеко, какъ бы камень пращею, и пусть послушаетъ, что сказано іудею: о, если бы видимые знаки, которыми былъ руководимъ Израиль, приводили его къ поклоненію Богу! О, если бы посредствомъ образнаго приходилъ онъ къ мысли о Создателѣ, и не почиталъ тельца выше скрижалей завѣта... О, если бы онъ болѣе внималъ жезлу Аарона, а не Астартѣ! Хорошо было бы для него и справедливо цѣловать одождившій божественнымъ дождемъ камень, а не Ваала. О, если бы онъ болѣе устремлялъ свои взоры на жезлъ Моисеевъ, на стамну золотую, на кивотъ, на очистилище, на эфудъ, на трапезу, на скинію, какъ внутреннюю, такъ и внѣшнюю! Все это, содѣланное во славу Божію, хотя и было рукотвореннымъ, но называлось святымъ святыхъ. О, если бы онъ обращалъ взоры свои на изваянныхъ Херувимовъ, воспоминая о которыхъ, Апостолъ говоритъ: Херувими славы, осѣняющіи алтарь и которымъ Писаніе приписываетъ божественную славу. Если бы онъ внялъ всему этому, то не поклонился бы идоламъ; потому что всякое дѣло, совершенное во имя Господне, честно и свято». Если присоединить къ этимъ указаніямъ еще доказательства отъ Писанія Ветхаго Завѣта, собранныя Адріаномъ, Римскимъ патріархомъ, въ письмѣ къ императрицѣ Иринѣ, то окажется, что основы иконопочитанія исчерпываются полно.
Новый Завѣтъ даетъ менѣе свидѣтельствъ въ пользу иконопочитанія, хотя въ немъ и намека нѣтъ на запрещеніе. Старые иконоборцы, какъ и современные намъ, указывали на Іоан. I, 18; IV, 24; V, 37 и XX, 29. Сюда же относится и вторая заповѣдь закона Моисеева. Отцы собора не оставили безъ опроверженія этихъ возраженій иконоборцевъ. «Изреченія, сказанныя о невидимомъ божествѣ, еретики примѣнили къ домостроительству воплощенія единаго отъ Святой Троицы, Господа нашего Іисуса Христа. Кто изъ здравомыслящихъ не знаетъ, что выраженіе: «Бога никтоже видѣ нигдѣже» написано относительно божественнаго естества и что если выраженіе: ни гласа Его нигдѣже слышасте, ни видѣнія Его видѣсте, кто-либо пойметъ относительно человѣчества, то онъ извратитъ все Евангеліе? Гдѣ мы помѣстимъ тогда изреченіе: «тогда Іисусъ глагола къ народамъ и ученикамъ Своимъ» (Мѳ. ХХШ, 1), и: рече Господь ко пришедшимъ къ Нему іудеомъ... Или какъ мы поймемъ выраженіе: отверзъ уста Своя учаше (Мѳ. V, 2). Очевидно, что эти выраженія относятся къ человѣчеству, тогда какъ выраженіе: ни гласа Его нигдѣже слышасте, ни видѣнія Его видѣсте относится къ Божественному существу. Такъ какъ Богъ Слово сдѣлался совершеннымъ человѣкомъ, то мы и голосъ Его слышали и образъ Его видѣли, даже и послѣ воскресенія... Христіане не приносятъ поклоненія духомъ и истиною ни иконамъ, ни божественному образу креста, а также они никогда не дѣлали иконы невидимаго и непостижимаго естества; но такъ какъ Слово содѣлалось плотію и обитало между нами, то христіане и описываютъ и изображаютъ на иконахъ дѣла Его человѣческаго домостроительства». Что касается второй заповѣди закона Моисеева, то трудно понять, какъ она можетъ быть направлена противъ почитанія иконъ? Въ одно и то же время Господь запрещаетъ дѣлать идоловъ, поклоняться и служить имъ и повелѣваетъ устроить въ скиніи свидѣнія золотыхъ Херувимовъ. Ясно, что изображенія Херувимовъ не суть идолы, а иначе Богъ не далъ бы повелѣнія сдѣлать ихъ.
Иконоборцы, старые и новые, любили указывать на изреченія, взятыя изъ посланій св. Апостола Павла: и измѣниша славу нетлѣннаго Бога въ подобіе образа тлѣнна человѣка (Римл. I, 23) и почтоша и послужиша твари паче Творца (25). «Всякому очевидно, что Апостолъ является преслѣдователемъ язычниковъ, когда говоритъ измѣниша славу нетлѣннаго Бога въ подобіе образа тлѣнна человѣка, потому что онъ присовокупляетъ: и птицъ, и четвероногъ, и гадъ. Но они съ коварною цѣлью урѣзали это мѣсто Писанія, чтобы такимъ образомъ ввести простодушныхъ въ заблужденіе, будто Апостолъ имѣлъ тутъ въ виду живописныя иконы церковныя, тогда какъ дальнѣйшія слова заключаютъ въ себѣ весьма ясное объясненіе текста, потому что тутъ упомянуто о птицахъ и четвероногихъ, и гадахъ и о томъ, что язычники служили твари вмѣсто Творца».
Что же дало Священное Писаніе Ветхаго и Новаго Завѣтовъ отцамъ седьмаго вселенскаго собора по вопросу о почитаніи честныхъ иконъ? Увѣренность въ томъ, что почитаніе иконъ Господомъ Богомъ не запрещено. Нѣтъ ни одного мѣста, въ которомъ бы содержалось указаніе на непозволительность почитанія иконъ. Пусть иконоборцы съ усиліемъ отыскиваютъ подходящія, по ихъ мнѣнію, изреченія. Всѣ они и намека не даютъ на иконы и направлены не въ эту сторону. Но это отрицательная сторона. Положительная заключается въ томъ, что, по даннымъ изъ Священнаго Писанія, Самъ Богъ благоволилъ открыть людямъ истину почитанія изображенія Херувимовъ. Эту мысль въ широкихъ размѣрахъ осуществилъ Соломонъ въ устроенномъ имъ храмѣ. Христіанская Церковь, по примѣру ветхозавѣтной, освятила почитаніе иконъ. Употребленіе ихъ ни въ чемъ не противорѣчитъ Писанію. Но Священное Писаніе не даетъ многаго для выясненія подробностей относительно способовъ обнаруженія почитанія. Это восполняетъ священное преданіе. Отцы выслушали большое число свидѣтельствъ изъ твореній святыхъ оіцевъ. Изъ нихъ выясняется древность почитанія честныхъ иконъ. Съ ІV вѣка иконы уже введены были во всеобщее употребленіе. Ими украшали храмы, ихъ имѣли въ частныхъ домахъ, ихъ поставляли и на площадяхъ. Какъ же могло бы случиться это, если бы иконопочитаніе не было апостольскимъ преданіемъ и было неизвѣстно въ первые три вѣка? Отцы собора прямо заявили, что почитаніе иконъ «распространено со временъ апостольской проповѣди» и «предано не письменно». – «Каѳолическая Церковь совершенно послѣдовательно поступила, принявъ святыя и честныя иконы; она въ этомъ случаѣ согласна съ ученіемъ святыхъ отцевъ нашихъ». Сіи святые отцы указали прилагать къ иконамъ наименованіе ихъ честными, святыми и священными.
По мыслямъ отцевъ седьмаго вселенскаго собора, почитаніе иконъ имѣетъ для себя прочную основу и въ догматическомъ ученіи Церкви о Лицѣ Господа нашего Іисуса Христа и совершенномъ Имъ искупленіи рода человѣческаго. Съ этой точки зрѣнія иконоборческая ересь «есть зло, худшее всѣхъ ересей, потому что она ниспровергаетъ домостроительство Спасителя». «Отрицающіе честныя иконы отрицаютъ домостроительство воплощенія Христа, Бога нашего». Какіе люди не принимали иконъ? – спрашивали отцы. «Не принимавшіе крещенія, манихействовавшіе, утверждавшіе, что домостроительство Христово призрачно». Иконоборчество напоминаетъ собою старыя ереси докетовъ. Напротивъ, иконописаніемъ свидѣтельствуется и открыто исповѣдуется истина воплощенія и вочеловѣченія Сына Божія, Господа Іисуса Христа. «Такъ какъ Единородный Сынъ, сущій въ лонѣ Отца, воззвавшій Свое созданіе отъ осужденія на смерть къ жизни, по благоволенію Отца и Святаго Духа, соизволилъ содѣлаться человѣкомъ, преискренне пріобщившись нашей плоти и крови, какъ сказалъ великій Апостолъ, и во всемъ содѣлался подобнымъ намъ, исключая грѣха; то мы, изображая икону человѣческаго Его образа и человѣческаго вида Его по плоти, а не божества Его, которое непостижимо и невидимо, стараемся наглядно представить предметы вѣры и показать, что Онъ не фантастично и не призрачно соединился съ нашимъ естествомъ, какъ ошибочно учили нѣкоторые древніе еретики, но что на самомъ дѣлѣ и поистинѣ содѣлался совершеннымъ человѣкомъ, исключая одного, посѣяннаго въ насъ діаволомъ, грѣха. При такомъ пониманіи непорочной вѣры въ Него, мы представляемъ на иконахъ образъ святой плоти Его, и цѣлуемъ Его, и удостаиваемъ Его всяческихъ почестей и приличествующаго Ему почитанія и, такимъ образомъ, приходимъ къ воспоминанію о божественномъ животворномъ и неизреченномъ вочеловѣченіи Его». Отцы собора съ особенною полнотою развиваютъ основы догматическаго характера. Воплощеніе Сына Божія есть одинъ изъ основныхъ догматовъ вѣры христіанской. Искаженіе и неправильное ученіе объ этомъ ведетъ за собою цѣлую цѣпь ересей. Если Второе Лице Святыя Троицы приняло только призрачное тѣло, то спасеніе наше есть праздная мечта. Но время древнихъ ересей миновало. Ученіе о Христѣ разрѣшено и утверждено на вселенскихъ соборахъ. Теперь иконоборцы подкапываются подъ него скрытно. Они повели нападенія на иконы. Но иконы Христа суть показатели нашей вѣры въ воплотившагося и вочеловѣчившагося нашего ради спасенія Сына Божія. Онѣ дѣлаютъ всѣмъ извѣстнымъ домостроительство воплощенія.
Наконецъ, честныя и святыя иконы весьма полезны для православныхъ христіанъ. Онѣ содѣйствуютъ успѣшности религіознаго обученія. «Считаю полезнымъ, говорилъ одинъ изъ отцевъ, изображать жизнь святыхъ и всеславныхъ апостоловъ, пророковъ и мучениковъ, чтобы труды и подвиги ихъ были извѣстны народу, въ особенности простому, кратко обрисовывались въ его сознаніи и поучали его». Иконы полезны не только для первоначальнаго религіознаго образованія, но и для дальнѣйшаго. Онѣ способствуютъ сохраненію въ памяти того, что познано чрезъ слышаніе. «То, въ истинѣ чего мы увѣрились чрезъ слухъ, писалъ святитель Германъ, мы передаемъ и чрезъ живопись, чтобы тверже укрѣпить это въ своей памяти. Скованные тѣломъ и кровью, мы принуждены и посредствомъ зрѣнія укрѣплять то, что служитъ къ удовлетворенію души». Иконы содѣйствуютъ возбужденію религіознаго чувства и вызываютъ стремленіе къ подражанію подвигамъ изображенныхъ святыхъ. Онѣ весьма полезны для нравственнаго воспитанія христіанъ. «Всѣ православные и благочестивѣйшіе императоры, всѣ священники и благочестивые служители Божіи, а также весь міръ христіанскій, въ силу принятаго ими съ самыхъ первыхъ временъ преданія отъ святыхъ отцевъ, сохраняли иконы и живописныя изображенія для благочестиваго настроенія и сердечнаго сокрушенія». Объ основахъ изъ науки любомудрія говорить не станемъ.
Оканчивая разъясненіе основъ иконопочитанія, которыя приводились отцами седьмаго вселенскаго собора, мы можемъ сказать, что основы эти полны и тверды. Отцы засвидѣтельствовали, какъ Святая Церковь вѣровала всегда и всюду. Посему они и освятили и узаконили на всѣ времена существованія Церкви почитаніе честныхъ и святыхъ иконъ. Чада Православной Церкви, послушныя ей, какъ матери, возродившей ихъ и ведущей къ блаженству на небѣ, всегда сохранятъ свято и нерушимо завѣтъ святыхъ отцевъ седьмаго вселенскаго собора. Только своевольные, кичливые умомъ, часто слабымъ и непросвѣщеннымъ, съ какою-то непонятною враждою возстаютъ противъ священныхъ завѣтовъ, освященныхъ голосомъ непогрѣшимой вселенской Церкви. Кто Церковь презритъ и не послушаетъ голоса ея, тотъ самъ себя поставляетъ въ положеніе отщепенца. Ему Церковь уже не мать. А кому святая Церковь не мать, тому и Богъ не Отецъ. Преслушавшій Церковь, по слову Самого Господа Іисуса Христа, становится какъ язычникъ и мытарь (Mѳ. ХVIII, 17). Онъ уже лишается и надежды на спасеніе, какъ похулившій Духа Святаго. Сохрани, Господь, отъ таковой бѣды всякаго православнаго христіанина!
«Душеполезное Чтеніе». 1914. Ч. 1. Кн. 1 (Январь). С. 50-69.
⸭ ⸭ ⸭
Тропарь, гласъ 4-й:
Пра́вило вѣ́ры и о́бразъ кро́тости,/ воздержа́нія учи́теля,/ яви́ тя ста́ду твоему́,/ я́же веще́й и́стина,/ сего́ ра́ди стяжа́лъ еси́ смире́ніемъ высо́кая,/ нището́ю бога́тая,/ о́тче Тара́сіе,/ моли́ Христа́ Бо́га// спасти́ся душа́мъ на́шимъ.
Кондакъ, гласъ 3-й:
Правосла́вными догма́ты Це́рковь уясни́въ,/ и Христо́ву, блаже́нне, честну́ю ико́ну почита́ти/ и покланя́тися всѣ́хъ научи́въ,/ обличи́лъ еси́ иконобо́рцовъ безбо́жное велѣ́ніе./ Сего́ ра́ди вопіе́мъ ти́:// о о́тче, ра́дуйся, му́дре Тара́сіе!
