Епископъ Меѳодій (Никольский) – Истина воскресенія Христова и доказательства оной.
«Воистинну воста Господь» (Лук. 24, 34).
Воскресеніе Господа нашего Іисуса Христа есть краеугольный камень, на которомъ утверждается Божественное достоинство нашего Спасителя и Божественность проповѣданнаго Имъ ученія. Конечно, дѣла, которыя Іисусъ Христосъ творилъ, по волѣ пославшаго Его Отца, во время своего общественнаго служенія спасенію рода человѣчества, были чудны и доказывали Его Божественное посольство, Его Мессіанское достоинство. Самъ Іисусъ Христосъ придавалъ особенное значеніе своимъ чудесамъ, какъ доказательствамъ своей Божественности. «Дѣла, которыя Я творю во имя Отца Моего, свидѣтельствуютъ о мнѣ, что Отецъ послалъ Меня», – говорилъ Спаситель своимъ соплеменникамъ (Іоан. 5, 36; 10, 38). А ихъ было такъ много, и всѣ они были такъ общеизвѣстны, что на вопросъ учениковъ Іоанна Крестителя: «Ты ли Тотъ, Который долженъ придти или ожидать намъ другаго»? Господь нашъ отвѣчаетъ, согласно съ пророчествомъ Исаіи (35, 5-6 и д.): «пойдите, скажите Іоанну, что слышите и видите: слѣпые прозрѣваютъ и хромые ходятъ, прокаженные очищаются и глухіе слышатъ, мертвые воскресаютъ и нищимъ благовѣствуется» (Матѳ. 11, 3-5). Этими словами указывая на поразительное соотвѣтствіе между предсказаніемъ и исполненіемъ, Онъ даетъ видѣть въ себѣ обѣтованнаго Мессію, Сына Божія. И дѣйствительно, великія знаменія силы Божіей приводили маловѣрный народъ Іудейскій къ вѣрѣ въ Него. «Многіе изъ народа, по замѣчанію Евангелиста, вѣровали въ Него», и тѣмъ, кои сомнѣвались признавать и не признавали Его за Мессію, «говорили: когда придетъ Христосъ, неужели сотворитъ больше знаменій, нежели сколько Сей сотворилъ»? (Іоан. 7, 31), Но не смотря на то, что чудныя дѣла Его имѣли всѣ свойства дѣлъ сверхъестественныхъ и служили рѣшительнымъ признакомъ Его Мессіанскаго достоинства и Божественности Его ученія, противники ученія Христова съ упорствомъ отвергали истину Божію, чудеса Его изъясняли превратно (силою злаго духа) и не хотѣли понять и признать Божественное достоинство Великаго Чудотворца. По этому книжники и фарисеи просятъ отъ Спасителя новыхъ и большихъ знаменій. Что же сказалъ въ отвѣтъ этимъ лукавымъ совопросникамъ Господь? «Родъ лукавый и прелюбодѣйный знаменія ищетъ; и знаменіе не дастся ему, кромѣ знаменія Іоны пророка. Какъ Іона былъ во чревѣ китовѣ три дни и три ночи; такъ и Сынъ Человѣческій будетъ въ сердцѣ земли три дни и три ночи» (Матѳ. 12, 39-40), т. е. Онъ какъ бы такъ сказалъ имъ: «И я сойду вь землю, какъ Іона во чрево китово, но, подобно ему, выйду изъ нея безъ труда и усилій; только Іона освобожденъ былъ изъ своего заключенія силою Божіею, а Я воскресну изъ мертвыхъ моею собственною силою». Такой отвѣтъ ясно показываетъ, что чудо своего воскресенія изъ мертвыхъ Іисусъ Христосъ почиталъ самымъ очевиднымъ признакомъ Божественности своего лица и своего ученія, – признакомъ, послѣ котораго невѣрующіе останутся неизвинительными и по справедливости подвергнутся страшному наказанію за самовольное ослѣпленіе свое. И въ другой разъ, когда Іисусъ Христосъ въ храмѣ Іерусалимскомъ училъ народъ и изгналъ изъ него торжниковъ, то на вопросъ Іудеевъ, спрашивавшихъ Его: «какимъ знаменіемъ докажешь ты намъ, что имѣешь власть такъ поступать»? отвѣчалъ имъ такъ: «разрушьте храмъ сей (по объясненію Евангелиста разумѣя подъ этимъ словомъ тѣло свое), храмъ тѣла моего, и я въ три дня воздвигну его (Іоан. 2, 18-19).
Перенесемся мыслію въ то время, когда сказано было это Іудеямъ? Кто, кромѣ Бога всевѣдущаго и всемогущаго, могъ говорить подобнымъ образомъ? Кто могъ дѣлать подобное предложеніе, и – главное – не будучи Богомъ, кто въ силахъ исполнить его на самомъ дѣлѣ? –
Были, правда, мертвецы, которые, чрезъ чудесное воскресеніе возвращались къ жизни; но никто изъ нихъ не воскресалъ самъ собою. Жизнь возвращалась къ нимъ или по молитвѣ Иліи, какъ возвратилась къ сыну Сарептской вдовицы, или чрезъ дуновеніе Елисея, какъ возсталъ сынъ Сунемитянки, или же по мощному глаголу Спасителя, какъ воскрешены сынъ Наинской вдовы и Лазарь. Одинъ только Іисусъ Христосъ возсталъ изъ мертвыхъ самъ собою, то есть собственнымъ хотѣніемъ и силою, безъ всякаго посторонняго содѣйствія, помощи и распоряженія. Одинъ Онъ, сошедши въ узилище смерти и сохраняя тамъ полную свободу, оставилъ его точно такъ, какъ выходитъ домувладыка изъ обитаемаго имъ дому, когда ему заблагоразсудится. Вотъ почему Воскресеніе Іисуса Христа – этотъ вѣнецъ всѣхъ дѣлъ Христовыхъ – яснѣе и торжественнѣе, чѣмъ всѣ предшествовавшія сему чрезвычайному событію дѣла Христовы, доказываетъ, что Онъ Мессія, Богочеловѣкъ, Сынъ Божій, Котораго славу всѣ увидѣли, какъ славу Единороднаго отъ Отца (Іоан. 1, 14). Имъ запечатлѣваются всѣ доказательства о Божественности Его лица и ученія. Рожденный по плоти отъ сѣмени Давидова, Іисусъ Христосъ, по духу святыни, чрезъ воскресеніе изъ мертвыхъ во всей силѣ открылся Сыномъ Божіимъ, говоритъ св. Апостолъ Павелъ (Римл. 1, 4). Во всей силѣ: ибо вообще воззвать мертваго къ жизни есть дѣло одного Творческаго всемогущества, а отнюдь не какого-либо искусства человѣческаго: кто же могъ самъ возстать изъ мертвыхъ? Безъ сомнѣнія, только одинъ Тотъ, Кто имѣетъ жизнь въ самомъ себѣ (Іоан. 5, 26), Кто самъ въ себѣ имѣетъ власть положить душу свою и опять принять ее, Кто есть Начальникъ жизни (Дѣян. 17, 25), – Господь и Владыка твари.
Не иначе смотрѣли па Воскресеніе Іисуса Христа и Еro ученики – святые Апостолы. Они вполнѣ убѣдились въ Божествѣ Іисуса Христа, непоколебимо и твердо увѣровали въ Него, какъ истиннаго Сына Божія, по воскресеніи Его и воскресеніемъ. И на семъ-тο незыблемомъ основаніи преимущественно созидали Апостолы Церковь Христову. Вступивъ въ должность благовѣстія Евангельскаго и, по сошествіи на нихъ Св. Духа, облеченные силою свыше, они съ великою силою свидѣтельствовали о воскресеніи Господа Іисуса Христа какъ повѣствуетъ св. дѣеписатель (Дѣян. 4, 33; 2, 24-32; 3, 15; 4, 10; 10, 40-41; 13, 30-37; 17, 18), такъ что ничто не могло отлучить ихъ отъ любви Божіей во Христѣ Іисусѣ, но все препобѣждали они силою Возлюбившаго ихъ (Рим. 8, 35-39).
Истина Воскресенія Христова составляетъ главную силу и утвержденіе всей нашей святой Вѣры, основной догматъ, безъ котораго не могло бы и существовать христіанство. Аще Христосъ не воста, говоритъ св. Апостолъ Павелъ, суетна вѣра наша (1 Кор. 15, 17), то есть, если-бы Христосъ не воскресъ для насъ, то напрасна была бы наша вѣра въ Него; и тогда въ мірѣ вовсе не было бы Христіанской Вѣры. Только Воскресеніемъ Христовымъ, этимъ чудомъ изъ чудесъ, доказано несомнѣнно, что Іисусъ Христосъ воистину есть Сынъ Божій, нашъ небесный Учитель, Искупитель и Царь, облеченный царственною властію, простирающеюся на весь міръ, видимый и невидимый (Матѳ. 28, 18).
Такое значеніе соединяютъ съ фактомъ воскресенія Христова и враги христіанства древніе и новые. По признанію невѣрующихъ, воскресеніе Іисуса Христа, разъ доказанное, достаточно для того, чтобы утвердить Божественность Основателя христіанства и оправдать вѣру христіанъ.
Невѣрующіе первосвященники и старѣйшины іудейскіе, сознавая важность воскресенія Іисуса Христа и желая отвергнуть оное, вооружившись обманомъ и клеветою, своими усиліями хотѣли прикрыть чудо воскресенія Господня и затмить эту истину въ глазахъ іудеевъ. Выслушавъ отъ стражей гроба Христова вѣсть о воскресеніи Господа нашего, и чувствуя свою безотвѣтность въ этомъ отношеніи, они собираются на совѣтъ и замышляютъ новую неправду, новую хулу противъ Іисуса и учениковъ Его: какъ прежде цѣною сребра купили предательство Іуды, такъ и теперь, при страшной для нихъ вѣсти о воскресеніи Господа, употребили тотъ же способъ въ отношеніи стражей гроба Господня. Они деньгами покупаютъ у стражей молчаніе о воскресеніи и склоняютъ ихъ сказать, будто во время ихъ сна тѣло Іисусово было украдено Апостолами (28, 13), не замѣчая отъ торопливости и страха, какъ грубо и не ловко соткана ткань этой клеветы, и какъ она не только не закрываетъ свѣта истины, а обнаруживаетъ только недальновидность и безстыдство виновниковъ своихъ.
Новѣйшіе богословы и философы, признавая Іисуса Христа совершеннѣйшимъ типомъ мудрости и добродѣтели, считая Его основателемъ вѣчной религіи, видятъ въ Немъ, однакоже, только человѣка великаго ума и сохраняютъ еще въ себѣ сознаніе благодарности и поклоненія Іисусу Христу, но не могутъ допустить историческую дѣйствительность воскресенія Христова, такъ какъ этотъ фактъ огромной важности превышаетъ ихъ умственный круговоръ и всякій опытъ человѣческихъ знаній. Поэтому новѣйшая раціоналистическая критика, вѣрная своему началу – не допускать въ мірѣ ничего сверхъестественнаго, подвергаетъ своей критикѣ и событіе воскресенія Христова и старается объяснить его различнымъ образомъ. Первый способъ раціоналистическаго объясненія состоялъ въ томъ, что ученики Іисусовы рѣшились на похищеніе тѣла своего Учителя съ тою цѣлію, чтобы потомъ сочинить басню о Его воскресеніи. Этого взгляда держались Лессингъ (1729-1781), современникъ его Реймарусъ, Габлеръ и другіе. Лессингъ въ объясненіи сверхъестественныхъ явленій христіанства держался крайняго скептицизма. Свой взглядъ на новый завѣтъ онъ изложилъ въ своемъ твореніи: «планъ Іисуса». По мнѣнію его, планъ Іисуса былъ только политическій; смерть Іисуса уничтожила Его замыслы и не дала совершиться политической Его затѣѣ; но Его воскресеніе чудовищная выдумка, распространенная Его учениками, которые, измѣнивъ форму Его системы, сдѣлали изъ Іисуса религіознаго Мессію и Искупителя человѣчества своею смертію. Реймарусъ утверждаетъ въ своихъ Вольфенбюттельскихъ отрывкахъ, изданныхъ Лессингомъ, что Апостолы были вынуждены, видя всѣ свои надежды уничтоженными, выдумать воскресеніе, и, чтобъ заставить этому повѣрить, они ночью украли тѣло своего Учителя. Габлеръ (1753-1827) держится того же мнѣнія. Между историческими фактами новаго завѣта, – говоритъ онъ, – встрѣчаются произшествія невозможныя для изъясненія, – обстоятельства ложныя, которыя не могутъ быть включены въ повѣствованіе даже при очевидныхъ свидѣтеляхъ; итакъ нужно смотрѣть на нихъ какъ на легендарныя выдумки. Къ числу такихъ выдумокъ онъ и относитъ воскресеніе Христово, считая невозможнымъ признать такой невѣроятный фактъ.
Попытка объяснить Евангельскіе разсказы о воскресеніи Христовомъ выдумкою и обманомь учениковъ новѣйшими раціоналистами признана несостоятельною. Предположеніе о похищеніи мертваго тѣла Іисусова и о намѣренномъ, умышленномъ обманѣ со стороны Апостоловъ есть несбыточная мечта. «Это изъясненіе», – замѣчаетъ извѣстный ученый Ренанъ о держащихся этой теоріи обмана, – «есть чисто заоблачное и идеальное, несогласное съ началами исторической критики и не опирающееся ни на чемъ дѣйствительномъ, и должно быть отвергнуто, какъ химерическое» (Les Apotres, chap. 1, par. E. Kenan).
Новѣйшая раціоналистическая критика, признавая Воскресеніе Іисуса Христа великимъ фактомъ въ міровой исторіи, прибѣгаетъ къ новому способу, для разъясненія, какимъ образомъ возникла въ ученикахъ Іисуса вѣра въ Его воскресеніе. Всѣ явленія воскресшаго Христа она объясняетъ «внутренними явленіями», «фактами возбужденнаго воображенія», словомъ, видѣніями. «Самый важный фактъ въ исторіи христіанства, служащій основаніемъ догмата христіанскаго», – говоритъ Ренанъ, – «есть воскресеніе Его Божественнаго Основателя» (Vie de Jesus, par Е. Renan, Paris 1804, р. 308). Какъ же этотъ критикъ старается раздѣлаться съ этимъ величайшимъ фактомъ? Нашъ критикъ предполагаетъ во первыхъ, что въ минуту смерти Іисуса Его предсказанія о своемъ воскресеніи не оставили въ сердцѣ Его учениковъ ничего такого, что должно было приготовить ихъ мысль къ тому, что Онъ воскреснетъ. По его словамъ, «хотя Іисусъ непрестанно говорилъ о воскресеніи, о новой жизни, но никогда не выражалъ ясно, что Онъ воскреснетъ въ своей плоти. Ученики въ первые часы, послѣ Его смерти, не имѣли въ этомъ отношеніи никакой надежды, остававшейся въ нихъ. Чувства, кои прежде питали въ нихъ наивную довѣрчивость къ своему Учителю, теперь совершенно были подавлены. Они оплакали и похоронили своего друга не какъ обыкновеннаго мертвеца, но какъ великую Личность, потеря которой невозвратима. Они были печальны и поражены». «Но съ Іисусомъ должно было совершиться то, что случается со всѣми великими людьми. Смерть великихъ людей въ глазахъ ихъ послѣдователей кажется невозможною. Признать, что смерть могла одержать побѣду надъ Іисусомъ значило ограничить Его владычество, что было верхомъ безумія. Человѣкъ проницательный могъ возвѣстить въ субботу, что Іисусъ воскреснетъ. И дѣйствительно, малое общество учениковъ Іисусовыхъ совершило истинное чудо: воскресило Іисуса въ своемъ сердцѣ, и, не отличая внутреннее явленіе отъ внѣшняго, объявило, что Онъ воскресъ. Марія Магдалина, проникнутая сильною любовію къ своему Учителю и Господу, первая воспроизвела предъ собою Его образъ и сказала ученикамъ, что она видѣла Господа. Этого было достаточно, чтобы ученики увѣровали въ Его воскресеніе» (Les Apotr. ch. 1). Вотъ послѣдняя попытка раціонализма, направленная къ опроверженію воскресенія Христова, посредствомъ экзальтированнаго состоянія учениковъ Христовыхъ.
Итакъ, въ рѣшеніи этого вопроса, мы будемъ слѣдовать разсказу Евангелистовъ, которые передаютъ намъ со всею истинностію и непреложностію дѣйствительность чуда Воскресенія Христова. Такъ какъ новѣйшая критика не успѣла еще оспорить подлинность Евангельской исторіи, то, основываясь на Евангельскихъ повѣствованіяхъ объ этомъ событіи, имѣющемъ всѣ свойства достовѣрности, мы несомнѣнно убѣдимся въ истинѣ Воскресенія Іисуса Христа.
Результатъ повѣствованій Евангелистовъ, во-первыхъ, тотъ, что Іисусъ Христосъ умеръ на крестѣ. Всѣ Евангелисты согласно передаютъ, что Іисусъ Христосъ на крестѣ испустилъ духъ. Кромѣ того, мы имѣемъ свидѣтельство воиновъ, которые удержались отъ перебитія голеней Іисусу Христу, по причинѣ Его смерти; – свидѣтельство Пилата, который позволилъ Іосифу взять тѣло Іисуса потому, что увѣрился въ Его смерти; – свидѣтельство сотника, который видѣлъ послѣдній Его вздохъ. Мы имѣемъ, наконецъ, свидѣтельство іудеевъ которые приняли всѣ предосторожности на счетъ Его гроба, потому что не сомнѣвались въ Его смерти. Если бы они имѣли малѣйшее сомнѣніе, то не преминули бы увѣриться въ дѣйствительности смерти – жертвы ихъ злобы. Даже предположивъ, что Іисусъ Христосъ не умеръ прежде, мы должны допустить, что смерть Его могла послѣдовать отъ одного удара, которымъ пронзили Его въ бокъ, изъ котораго вытекла кровь и вода: это несомнѣнный показатель, что внутренность сердца была пронзена. Всѣ обстоятельства казни и погребенія Іисуса Назарянина, описанныя въ Евангельской исторіи, непререкаемыя доказательства Его смерти на крестѣ.
Второй результатъ повѣствованій Евангельскихъ тотъ, что тѣло Іисуса Христа было положено во гробъ въ самый день Его смерти, въ пятницу вечеромъ; что оно было еще въ субботу утромъ, и что его уже не стало на другой день, т. е. первый по прошествіи субботы еще до разсвѣта. Предосторожность, взятая іудеями въ субботу: положить печать и приставить стражей ко гробу, была бы очень смѣшна, если бы они не знали, что тѣло было еще ко гробѣ. Итакъ несомнѣнно, что въ промежутокъ отъ утра субботы и до утра воскресенья тѣло Іисусово исчезло изъ гроба. Что-же сталось съ нимъ, какъ и куда оно дѣвалось? – Св. Апостолы утверждаютъ, что Іисусъ Христосъ воскресъ; враги этой истины объясняютъ дѣло иначе, считая разсказы Евангельскіе о воскресеніи Христовомъ выдумкою и обманомъ учениковъ. По этому взгляду, ученики будто бы украли тѣло Іисуса изъ гроба, когда воины, бывшіе на стражѣ, спали, и потомъ сочинили баснь о Его воскресеніи. Такое или иное рѣшеніе вопроса всегда составляло предметъ спора между іудеями и христіанами, между защитниками Евангелія и невѣрующими противниками новѣйшаго времени, отвертающими фактъ воскресенія. Чтобы яснѣе видѣть истину, обратимъ вниманіе на объясненія противниковъ и свидѣтельство учениковъ Христовыхъ.
I. Объясненіе невѣрующихъ іудеевъ о похищеніи тѣла Христова, во время сна странней, нелѣпо и несообразно ни съ обстоятельствами дѣла, ни съ характеромъ и надеждами Апостоловъ, ни съ послѣдующими дѣйствіями іудейскаго синедріона по отношенію къ стражамъ и мнимымъ похитителямъ тѣла Іисусова.
И въ самомъ дѣлѣ, что можетъ быть невѣроятнѣе и нелѣпѣе этой выдумки и лжи о похищеніи тѣла Іисусова? Спящіе какъ могутъ свидѣтельствовать о происшествіи, случившемся во время ихъ крѣпкаго сна? Если спали, то они не могли ничего видѣть, знать и удостовѣрительно сказать, какимъ образомъ и кто именно унесъ тѣло. Вовсе нельзя также повѣрить и тому, чтобы Римскіе воины, зная величайшую въ то время строгость военной дисциплины, сами признались и объявили, что они стоя на часахъ заснули. Слыхано ли когда, что не одинъ или два, но нѣсколько воиновъ, поставленныхъ на посту, ввѣренномъ ихъ военной чести, и за цѣлость котораго они отвѣчаютъ собственною жизнію (Дѣян. 12, 19), какъ будто сговорясь нарочно предались сну всѣ разомъ вдругъ? Видано ли гдѣ и когда, чтобы солдаты на караулѣ предались сну, не поставя между собою стража, который бы бдѣлъ ко время сна прочихъ и обо всемъ извѣщалъ ихъ? Это первѣйшая обязанность воиновъ всѣхъ временъ и всѣхъ народовъ. Можно ли представить, чтобы не была принята столь простая и обыкновенная осторожность стражею Римскою, которая нарочно приставлена у тѣла, чтобы стеречь оное и предупреждена была на счетъ предполагаемаго похищенія? Если бы не взирая на эту невѣроятность, воины подлинно допустили такую оплошность и сказали, что они всѣ до одного заснули мертвымъ сномъ; то какъ могло случиться, что они не были наказаны за такую небрежность? По воинскому уставу Римскаго народа, извѣстнаго строгостію своей военной дисциплины, воина, который найденъ былъ спящимъ на караулѣ, непремѣнно ожидала ничѣмъ неоправдываемая и неизбѣжная смерть. Значитъ, не другое что могло склонить стражей къ подобному показанію, кромѣ даннаго имъ первосвященниками и старѣйшинами іудейскими клятвеннаго слова и обѣщанія, что они не только не будутъ наказаны отъ своего начальства, но къ полученнымъ отъ нихъ деньгамъ, въ награду за свое согласіе, получатъ еще болѣе значительную сумму денегъ. Вотъ очевидное доказательство того, что стражи именно были подкуплены и согласились разгласить условленную басню въ полной надеждѣ, что іудейскій деньги защитятъ ихъ предъ правительствомъ. А изъ исторіи извѣстио, что у тогдашнихъ Римскихъ правителей не только въ провинціяхъ, но и въ самомъ Римѣ все было продажное: и вѣра, и честь, и имя, и друзья; словомъ, не было ничего завѣтнаго. Даже Римское гражданство легко пріобрѣталось за деньги; правитель Кесаріи Феликсъ болѣе двухъ лѣтъ держалъ св. Павла въ темницѣ и часто призывалъ его къ себѣ, надѣясь за освобожденіе его получить отъ него большія деньги (Дѣян. 24, 26). Не дивно, что и воины за свою ложь не могли опасаться гнѣва Пилата.
Если бы даже предположить, что показаніе заснувшей стражи было справедливо, то какую пользу могли бы получить ученики Іисусовы отъ мертваго тѣла Его? Оно имъ и никому другому не могло свидѣтельствовать о воскресеніи Учителя ихъ изъ мертвыхъ; но было бы тогда видимымъ и неопровержимымъ доказательствомъ совершенно противнаго тому; оно убѣдило бы ихъ, что Іисусъ былъ не избавитель, ожидаемый іудеями и всѣмъ родомъ человѣческимъ, но обманщикъ, обольстившій ихъ самымъ жестокимъ образомъ. Итакъ трудно и вообразить, чтобы ученики Іисусовы рѣшились взять къ себѣ и всегда имѣть предъ глазами своими мертвое тѣло, которое совершенно разрушало всѣ ихъ надежды, непрестанно напоминая имъ о жесточайшемъ ихъ обманѣ. Они рѣшительно не имѣли никакого побужденія къ тому. Прибавимъ къ сему, что состояніе духа учениковъ Распятаго, во все время Голгоѳскихъ событій, дѣлаетъ вовсе невѣроятною какую бы то ни было съ ихъ стороны попытку къ похищенію тѣла своего Учителя, стрегомаго во гробѣ, какъ имъ было извѣстно, Римскою стражей. Какъ люди, убитые горемъ и одержимые сильнѣйшимъ страхомъ, они пугаются всего, даже и голоса женщины, боятся показаться среди людей, прячутся по отдаленнымъ концамъ города, сидятъ и трепещутъ въ запертой горницѣ страха ради іудейска. Въ этомъ ли состояніи духа составлять смѣлые планы съ опредѣленною цѣлію и отваживаться на дерзскія предпріятія? Сильная горесть, какъ и сильный страхъ, убиваютъ, какъ извѣстно, бодрость духа и останавливаютъ его дѣятельность.
Предположимъ, впрочемъ, что Апостолы отважились бы на такой невѣроятный поступокъ, они встрѣтили бы непреодолимое препятствіе со стороны самаго дѣла, т. е. тайнаго похищенія. Для того, чтобы проникнуть въ гробовую пещеру, вынесть и унесть изъ нея тѣло, надлежало быть въ заговорѣ не одному или двумъ, но нѣсколькимъ человѣкамъ, потому что имъ надлежало, прежде всего, не только отвалить, но и подвигнуть, по крайней мѣрѣ, на нѣкоторое разстояніе камень велій зѣло: надобно было, кромѣ того, все это сдѣлать во время ночи, въ потьмахъ и ощупью, – сдѣлать при томъ безъ малѣйшаго шума и, такъ сказать, притаивъ дыханіе, чтобы не пробудить стражи. Можно ли же повѣрить, чтобы вся эта работа, сколько сложная, столько же и неудобная отъ тѣсноты мѣста, не пробудила ни одного изъ стражей спявшихъ – если только спавшихъ, безъ сомнѣнія, у самаго доступа къ гробовой пещерѣ. Событіе, до такой степени лишенное вѣроятія, требуетъ, по словамъ блаж. Августина, болѣе надежнаго ручательства, чѣмъ спавшая стража.
Слѣдовательно баснь, пересказанная воинами, есть весьма грубая и нелѣпая выдумка жидовская, которую за истину могъ принять только Пилатъ, уговоренный первосвященниками и старѣйшинами іудейскими.
Несообразность свидѣтельства іудеевъ о похищеніи тѣла Іисусова учениками Его должна получить въ нашихъ очахъ еще большую силу, когда мы разсмотримъ дѣйствія іудейскаго синедріона по отношенію къ вѣсти о воскресеніи Іисуса Христа, къ стражѣ и мнимымъ похитителямъ тѣла Іисуса Христа. Почему великій синедріонъ для своей собственной чести и успокоенія народа, не ищетъ дерзкихъ возмутителей общественнаго спокойствія (еслибъ таковыми были Апостолы), не обличаетъ ихъ въ похищеніи, даже ни однажды не напоминаетъ имъ объ этомъ? Для чего довольствуется однимъ обвиненіемъ, столь ничтожнымъ и столь невѣроятнымъ, что оно не можетъ быть принято никѣмъ, хотя сколько-нибудь разсудительнымъ человѣкомъ? Событіе сіе произвело въ Іерусалимѣ такое волненіе, что большая часть жителей начали вѣровать въ воскресшаго Іисуса; въ одинъ день, по слову Апостоловъ, многія тысячи іудеевъ увѣровали въ истину воскресенія Христова и обожили человѣка, котораго первосвященники и книжники предали на распятіе и смерть; не время ли было тогда доказать похищеніе тѣла Іисусова и остановить успѣхи соблазна, чтобы въ одно мгновеніе уничтожить всю вѣру въ Воскресшаго? Если они главные враги Іисуса Христа, распявшіе Его; то почему они не призвали даже для объясненія Апостоловъ? Почему синедріонъ не беретъ мѣръ задержать невѣрную стражу? Почему не преданы суду воины, допустившіе своею сонливостію похитить тѣло изъ гроба? Они въ Іерусалимѣ; великій совѣтъ облеченъ всею силою и властію; честь его требуетъ этого; но ему какъ будто нѣтъ дѣла до того, о чемъ прежде такъ заботился; онъ не ищетъ ни изобличить воиновъ въ измѣнѣ, ни открыть, кто подкупилъ ихъ, или объявить, какимъ образомъ они впали въ оплошность, предавшись разомъ глубокому, непробудному сну? Надлежало бы непремѣнно изслѣдовать это, дабы оправдать свой поступокъ въ осужденіи Іисуса Христа на смерть и вывесть изъ обольщенія народъ, который начиналъ уже открыто склоняться къ вѣрѣ въ воскресшаго Іисуса.
Еще болѣе. Въ праздникъ Пятьдесятницы, слѣдовательно чрезъ 50 дней по воскресеніи Іисуса Христа, Апостолы разсѣялись по всему Іерусалиму съ торжественною проповѣдію, что распятый Іисусъ воскресъ изъ мертвыхъ, много разъ показывался имъ по воскресеніи, въ глазахъ ихъ вознесся на небо, и наконецъ послалъ имъ Духа Божія, силою Котораго они дѣйствуютъ теперь? Не требовали ли эти обстоятельства по крайней мѣрѣ теперь заняться синедріону этимъ дѣломъ, чтобы заставить молчать этихъ дерзкихъ крикуновъ, возмутителей народнаго спокойствія, которые возмущали простодушныхъ, безчестили вѣру и древнее учрежденное самимъ Богомъ Богослуженіе? Тогда настояло время доказать, что эти сами новые проповѣдники Іисусовы похитили тѣло Его; слѣдовательно нужно было остановить ихъ, заставить ихъ признаться въ своемъ похищеніи; должно было уличить ихъ самими воинами; надлежало задержать Іосифа Аримаѳейскаго и Никодима, какъ соучастниковъ и принудить ихъ объявить, что сдѣлали они съ тѣломъ, и тѣмъ самымъ обнаружить и обличить обманъ. Это обыкновенный ходъ, когда хотятъ открыть злоумышленіе и узнать виновныхъ. Ничего этого синедріонъ не сдѣлалъ. Онъ, такъ спѣшившій смертію Іисуса, столь осторожный, что просилъ приставить стражу къ тѣлу Іисусову, теперь не принимаетъ никакихъ мѣръ и довольствуется только тѣмъ, что, призвавъ Апостоловъ, пригрозилъ имъ, чтобъ они не проповѣдывали о имени Іисусовомъ (Дѣян. 4, 5-2); а о похищеніи тѣла Іисусова не сказалъ ни слова, не смѣлъ обвинять ихъ въ этомъ дѣлѣ.
Слѣдовательно ясно, что политика начальниковъ Іудейскихъ заставила ихъ молчать объ этомъ событіи и предать его забвенію потому, что никого нельзя было увѣрить, что ученики похитили тѣло ихъ Учителя. Ихъ молчаніе въ этомъ случаѣ лучшая апологія для учениковъ Христовыхъ.
II. Для устраненія всякаго сомнѣнія въ истинѣ воскресенія Іисуса Христа мы разсмотрѣли свидѣтельство враговъ Его Іудеевъ, распустившихъ молву, на основаніи показанія воиновъ, будто бы ночью во время ихъ сна ученики Іисусовы унесли тѣло Его, и видѣли, какъ оно неосновательно и бездоказательно. Не такъ доказываютъ истину воскресенія Христова св. Апостолы. Истина свидѣтельства о воскресеніи Христовомъ на сторонѣ Апостоловъ и не можетъ подлежать никакому сомнѣнію. Эти свидѣтели истины, не говорятъ, какъ воины, мы спали крѣпкимъ сномъ, ничего не знаемъ, не слыхали и не видали Воскресшаго; а напротивъ, утверждаютъ: мы видѣли, мы слышали, мы осязали. Свидѣтельство Апостоловъ о воскресеніи Іисуса Христа удовлетворяетъ самымъ строгимъ требованіямъ или условіямъ исторической достовѣрностн. Принимая въ соображеніе то, что повѣствуется въ Евангеліяхъ о многократныхъ имъ явленіяхъ Іисуса Христа, что впродолженіе сорока дней Онъ училъ учениковъ своихъ тайнамъ царствія Божія, давалъ имъ осязать себя, свои руки и ноги, свои ребра и язвы отъ гвоздей и копья, вкушалъ вмѣстѣ съ учениками пищу, какъ истинно живый человѣкъ, – принимая все это во вниманіе, нельзя думать, чтобъ ученики могли обмануться. Длинная цѣпь происшествій никакому здравомыслящему человѣку не можетъ показаться рядомъ мечтаній или обмановъ. Апостолы не говорятъ, что видѣли своего Учителя воскресшимъ во снѣ, а наяву со многими очевидными признаками воскресенія Христова. Они не говорятъ, что Воскресшій, подобно метеору, являлся имъ мгновенно, сказалъ два, три слова и проч., но имѣлъ многія и продолжительныя съ ними бесѣды, изъяснялъ имъ Писанія... Все это заставляетъ предполагать, что Апостолы, какъ очевидцы всѣхъ этихъ произшествій, говорятъ сущую правду. Это такія произшествія, о которыхъ могли судить самые простые и непросвѣщенные люди; имъ невозможно было обмануться въ Томъ, Кто былъ имъ весьма знакомъ и представлялъ Себя вдругъ всѣмъ ихъ чувствамъ, являясь въ теченіи сорока дней нѣсколько разъ. Истинность свидѣтельства Апостоловъ о воскресеніи Христовомъ открывается въ новомъ свѣтѣ, если мы припомнимъ, что Голгоѳскія событія изгладили всякую мысль о воскресеніи Господа: они забыли предсказанія своего Учителя о воскресеніи въ третій день по смерти, или, лучше, совершенно не поняли ихъ, какъ замѣчаетъ Евангелистъ Лука (18, 34). Поэтому они явились въ высшей степени недовѣрчивы при вѣсти о воскресеніи и были очень внимательны къ дѣлу, чтобы увѣрить себя въ дѣйствительности того, чему прежде съ такимъ трудомъ вѣрили. Они были такъ разборчивы и осторожны въ настоящемъ случаѣ, что навлекли на себя даже укоризну отъ Самаго Воскресшаго за невѣріе (Марк. 16, 14; Лук. 24, 25); а одинъ изъ нихъ (Ап. Ѳома) до того былъ недовѣрчивъ, что никакъ не соглашался повѣрить воскресенію Христову, пока своими глазами не увидѣлъ язвъ на воскресшемъ Спасителѣ, пока собственными руками не осязалъ ранъ Его (Іоан. 20, 24-29). Такихъ людей, конечно, обмануть трудно. Между тѣмъ всѣ они единогласно свидѣтельствуютъ, что видѣли воскресшаго своего Учителя, разговаривали съ Нимъ, вкушали вмѣстѣ съ Нимъ пищу (Дѣян. 10, 41), и принимали отъ Него разныя наставленія. Ясно, что къ такой увѣренности они могли быть приведены только очевидными доказательствами.
Не имѣя возможности обмануться сами, Апостолы не имѣли никакой побудительной причины обманывать другихъ и сочинять исторію о воскресеніи своего Учителя. Они были простолюдины добросовѣстные, прямодушные, неученые, и отнюдь неспособные къ искуснымъ выдумкамъ. Допустить подобное предпріятіе значитъ предположить, что люди простые и безграмотные, по странному противорѣчію съ самими собою, въ состояніи были вымыслить исторію мнимаго воскресенія столь послѣдовательную, столь обстоятельную и связную во всѣхъ своихъ частяхъ, что ни въ одномъ пунктѣ ея незамѣтно недостатка. Показанія простыхъ и необразованныхъ лицъ о чрезвычайномъ фактѣ и со многими подробностями непремѣнно въ чемъ-нибудь разногласили бы и уличили бы ихъ во лжи. Припомнимъ исторію Сусанны, какъ образованные мужи (два старца) спутались въ своихъ показаніяхъ, когда имъ нужно было сказать, гдѣ и въ какомъ мѣстѣ видѣли ея преступленіе? Одинъ изъ старѣйшинъ сказалъ, что видѣлъ ее подъ однимъ деревомъ, другой – подъ другимъ. Такъ разногласили въ своемъ показаніи два опытныхъ старца, рѣшившіеся погубить невинную жену!.. Чего же ожидать, еслибъ ихъ было больше? Чего ожидать отъ необразованныхъ? Какъ можно предположить чудную стачку въ вымыслѣ о воскресеніи Іисуса Христа у Апостоловъ? Непремѣнно, въ такомъ случаѣ, они проговорились бы; одни сказали бы такъ, другіе иначе; одинъ провозгласилъ бы, что Онъ являлся многимъ въ Іерусалимѣ; другой – что небольшому числу или только кому-нибудь изъ нихъ одному; одни бы разсказывали это такимъ образомъ, другіе – иначе. И если бы хотя одинъ былъ между ними неоткровеннѣе и чистосердечнѣе другихъ, то признался бы, что онъ ничего не видѣлъ. Сверхъ того, согласно ли съ началами разума допустить, чтобы всѣ эти люди согласились проповѣдывать народу столь единогласно и съ такимъ постоянствомъ событіе самое невѣроятное и въ состояніи были дать вымышленной сказкѣ такіе неподражаемые признаки истины, какихъ нельзя найти въ сочиненіяхъ собственно человѣческихъ. Вотъ наприм. басня Филострата о мнимомъ воскрешеніи дѣвицы, совершенномъ Аполлоніемъ Тіапскнмъ. Филостратъ говоритъ, что Аполлоній воскресилъ дѣвицу изъ консульскаго рода; но, замѣтивъ, какъ онъ неискусно излагаетъ это чудо, какъ противорѣчитъ самому себѣ въ своемъ разсказѣ, и тѣмъ доказываетъ, что самъ не былъ увѣренъ въ немъ, онъ начинаетъ удивленіемъ и возноситъ до небесъ сіе чудо, но мало по малу понижаетъ голосъ и уменьшаетъ похвалы свои. Сперва назвалъ это воскресеніемъ, потомъ находится самъ въ замѣшательствѣ и недоумѣніи и говоритъ уже какъ бы воскресеніе; а ниже говоритъ, что эта благородная Римлянка казалась умершею, давая понять, что какая-то сокровенная болѣзнь остановила въ ней всякое чувство жизни, и что Аполлоній удачно воспользовался этимъ случаемъ. Вотъ противорѣчіе, колебаніе и неувѣренность одного человѣка, который, для прославленія своего героя, передаетъ фактъ, выходящій изъ ряда обыкновенныхъ. Сказавъ о воскресеніи, потомъ запинается, боясь быть уличеннымъ въ легковѣріи или неправдѣ, ищетъ изъяснить это чудо, и изъясняя его, самъ уничтожаетъ оное. Какая разница между разсказомъ Филострата объ Аполлоніѣ Тіанскомъ, воскресившемъ умершую молодую особу, и повѣствованіемъ Апостоловъ о воскресеніи Іисуса Христа изъ мертвыхъ. Это послѣднее событіе есть одно изъ самыхъ изумительнѣйшихъ явленій силы Божіей. Чудо воскрешать другихъ слишкомъ велико, такъ что, несмотря на всѣ усилія, разсудокъ не можетъ понять его. Онъ не можетъ понять, какъ можно вторично одушевить тѣло, уже бездушное, привести въ первоначальную гармонію машину, уже разстроенную, дать ей обратно ея пружины и ея дѣйствіе, возстановить правильное соотношеніе частей и соединить вновь два существа, которыя раздѣлилъ законъ природы. Этимъ объясняется то положеніе вещей, что разсудокъ часто отказывается вѣрить воскрешенію мертвецовъ. Но воскрешеніе самаго себя для разсудка заключаетъ само въ себѣ вопіющее противорѣчіе. Возстать изъ гроба собственною силою, озарить свѣтомъ глаза, которые помрачила уже смерть, собственною властію возобновить бытіе, уже преставшее! – это такое чудо, котораго даже представить нѣтъ никакой возможности. Теперь, чтобы выдумать такую баснь (если бы исторію воскресенія Христова можно было назвать баснію), потребенъ былъ для этихъ простыхъ и необразованныхъ людей геній высшій, нежели человѣческій; такъ какъ до воскресенія Іисуса Христа никому и въ голову не могло придти, чтобы человѣкъ могъ воскресать самъ собою, что погребенное тѣло Его возстало изъ гроба.
Съ другой стороны, если воскресеніе Іисуса Христа было чистый вымыселъ; то какъ объяснить совершенное убѣжденіе Апостоловъ въ истинѣ воскресенія Христова, ихъ твердость въ проповѣданіи этой истины, простирающуюся до пожертвованія своею жизнію? Никогда не видано, и даже безразсудно думать, чтобы человѣкъ безъ пользы и безъ нужды сталъ подвергать себя казнямъ и смерти, дабы только упорно защитить вещь небывалую, которой ложь самому ему извѣстна. Если мудрено найдти одного человѣка, способнаго къ такому сумашествію; то еще безразсуднѣе вообразить, чтобы нѣсколько человѣкъ вдругъ рѣшились на оное: сердце человѣческое не такого свойства, чтобъ побуждать человѣка къ дерзкому предпріятію, отъ котораго нельзя ожидать никакихъ выгодъ. И какъ можно представить, чтобъ согласіе между людьми, способными къ такому беззаконію, могло сохраниться столь долго? Какъ можно вообразить, чтобъ между ними не нашлось ни одного, который, избѣгая казни, не объявилъ бы Іудеямъ обмана и въ подробности всѣхъ обстоятельствъ? Можно ли подумать, чтобы люди, оставившіе Іисуса при Его жизни, пребыли къ Нему такъ привязаны послѣ Его смерти, даже не щадя своей жизни? Пока Онъ былъ живъ, они могли еще имѣть нѣкоторую надежду на Него; но послѣ Его смерти, смерти позорной, еслибъ она не сопровождалась блистательнымъ воскресеніемъ, чего они могли ожидать, кромѣ нищеты, мученій, казней и стыда, что отдались въ обманъ обманщику, льстецу. Эти самые ученики, бывъ увѣрены, что Учитель ихъ Мессія, обѣщались не оставлять Его, говорили: мы умремъ съ Тобою; но какъ скоро увидѣли Его взятымъ подъ стражу, страхъ взялъ верхъ надъ ихъ любовію къ Нему и заставилъ всѣхъ разбѣжаться; они оставили Его въ рукахъ враговъ Его и, какъ предсказалъ Спаситель, уподобились овцамъ, не имѣющимъ пастыря. Кто подумаетъ, чтобы эти самые люди, увидя Его мертвымъ и бывъ выведены изъ обмана, въ который они впали чрезъ обольщеніе, вѣровали въ Него, какъ Спасителя міра, могли возъимѣть смѣлость выдумать и поддерживать единодушно безполезную ложь, ни для кого не вѣроятную. По какому праву, какою властію надѣялись бы они увѣрить народы въ событіи, столь неслыханномъ? Какую пользу они могли находить въ утвержденіи его? Къ чему оно могло послужить, какъ не къ безчестію народа, которому они приписывали злодѣяніе столь ужасное? Какъ эти простодушные люди, не имѣя въ виду никакой выгоды и надежды, и никакого другаго побужденія, поддерживали событіе воскресенія Христова съ удивительнымъ постоянствомъ? Какъ они никогда не разногласили между собою, и какъ могло быть, что ни одинъ изъ нихъ никогда не изобличилъ себя? Какъ они всѣ претерпѣвали жесточайшія мученія и даже ужасную смерть, утверждая непрестанно, что они видѣли то, если бы никто изъ нихъ того не видалъ? Самое воображеніе не можетъ представить крайней степени всеобщаго ихъ сумашествія, на которое согласились бы умы столь различные.
Если хотятъ предположить, что всѣ эти свидѣтели обманывали, то хотятъ предполагать то, что ничѣмъ не можетъ быть доказано. Рѣшительное доказательство тому, что Апостолы были вполнѣ увѣрены въ истинѣ воскресенія Христова, представляетъ твердая и несокрушимая, какъ адамантъ, вѣра ихъ, проявляющаяся въ ихъ поступкахъ. Этого одного достаточно. Извѣстно, что Апостолы не были отъ природы мужественны и неустрашимы. Пока Іисусъ Христосъ былъ живъ, то они хотя и были Его учениками, но не были людьми твердыми и рѣшительными, а казались столько же малодушными и робкими, какъ и прочіе люди. Они не высказывали иныхъ чувствъ, кромѣ тѣхъ, кои внушаетъ любовь къ личной пользѣ, слѣдовали за Іисусомъ Христомъ, бывъ увѣрены, что Онъ Мессія; но они очень боялись смерти. Синедріонъ пугалъ ихъ, и какъ скоро они видѣли себя въ опасности, или имѣли нѣкоторую причину страшиться оной, тотчасъ прибѣгали къ Іисусу, чтобы Онъ защитилъ ихъ. Такъ, когда Іисусъ объявилъ ученикамъ своимъ, что, для воскрешенія Лазаря, Ему нужно опять идти въ Іудею, то ученики сказали Ему: «давно ли Іудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда»? (Іоан. 11, 8), т. е. зачѣмъ путешествіемъ Своимъ подвергать напрасной смерти Себя и насъ? Какъ же эти люди, столь боязливые и нерѣшительные, послѣ смерти Іисуса Христа, вдругъ сдѣлались способными къ предпріятію столько же опасному, сколько и преступному, чтобы вымыслить дерзкій обманъ и проповѣдывать его съ такимъ упорствомъ? Откуда почерпнули они смѣлость и мужество, несовмѣстимыя съ слабостію человѣческою? Развѣ сердце ихъ переродилось, развѣ перемѣнился и умъ ихъ? Кто же произвелъ въ нихъ эту внезапную перемѣну? Они видѣли Іисуса Христа умершимъ и не могли болѣе ничего ожидать отъ Него; почему же они теперь не разбѣгаются? Зачѣмъ не укрываются отъ взоровъ каждаго? Если бы Іисусъ Христосъ не воскресъ и не явился имъ, то чего они надѣются, объявляя себя Его учениками и рѣшаясь продолжать дѣло Его? Какую надежду могли они имѣть на Того, Кто обѣщалъ имъ вѣчную жизнь, говорилъ о Себѣ, что Онъ воскрешеніе и животъ, тогда какъ Самъ содѣлался жертвою смерти, подобно прочимъ людямъ, и лежитъ въ холодномъ каменномъ гробѣ? Ожидать, чтобъ ученики собрались и твердо рѣшились продолжать дѣло, начатое ихъ Учителемъ и такъ несчастно окончившееся для Него самаго, совершенно немыслимо. Тогда какъ они надѣялись на Іисуса Христа, отъ всего стремились; а теперь, когда не на что уже имъ надѣяться, они ничего не боятся. Когда думали служить Богу, терпя за Іисуса Христа, Котораго почитали за Посланника Божія, то были робки и малодушны; теперь же, когда выведены изъ сего обольщенія смертію Его и видятъ, что ошнбочио къ Нему прилѣпились, не только защищаютъ Его съ мужествомъ, и твердостію; но еще, сочинивъ ложь и тѣмъ раздраживъ Самаго Бога, безславятъ самое Божество, безславятъ себя распространеніемъ этой лжи? Какъ представить такое явное противорѣчіе? Кто можетъ изъяснить такую несообразность ихъ проступковъ?
Допустимъ даже, что Апостолы, по нѣкоему странному настроенію ума, даже безъ всякой причины и побужденія вздумали увѣрять міръ въ мнимомъ воскресеніи Учителя ихъ. Спрашивается, въ чемъ бы они нашли подкрѣпленіе для исполненія такого предпріятія? При ихъ твердомъ убѣжденіи въ истинѣ воскресенія Христова и при ихъ увѣренности, что Воскресшій по Своему обѣтованію всегда пребываетъ съ ними (Матѳ. 28, 20), такое постоянство ихъ во всѣхъ превратностяхъ для насъ нисколько неудивительно; потому что мы увѣрены, что ихъ поддерживала десница Всемогущаго. Но уничтожимъ это воскресеніе, отнимемъ эту Божественную помощь: тогда что было бы съ ними? Тогда, безъ сомнѣнія, тотчасъ оставила бы ихъ бодрость, и они съ поспѣшностію отказались бы отъ своего предпріятія. Изъ Евангельской исторіи видно, что до тѣхъ поръ, пока Іисусъ Христосъ былъ живъ, Апостолы и ученики Его были люди неученые, грубые и робкіе; какъ скоро увидѣли Учителя своего задержаннымъ подъ стражею, воиновъ, они всѣ разбѣжались и оставили Его. Одинъ Петръ издали слѣдовалъ за Нимъ, даже вошелъ внутрь двора первосвященникова, сидѣлъ со служителями и грѣлся у огня. Пришла одна изъ служанокъ архіерейскихъ и, увидѣвъ Петра грѣющагося, посмотрѣла на него и сказала: «и ты былъ съ Іисусомъ Назаряниномъ». Онъ отрекся, сказавъ: «не знаю и не понимаю, что ты говоришь»; и вышелъ оттуда на передній дворъ. Когда же онъ выходилъ за ворота, увидѣла его другая служанка и сказала бывшимъ тамъ: «и онъ былъ съ Іисусомъ Назореемъ»; тутъ опять отрекся съ клятвою, что не знаетъ сего человѣка. Немного спустя подошли стоявшіе тамъ и сказали Петру: «точно и ты изъ нихъ; ибо нарѣчіе твое обличаетъ тебя». Тогда онъ началъ клясться и божиться, что не знаетъ человѣка сего. Такимъ образомъ первый изъ Апостоловъ, казавшійся болѣе всѣхъ приверженнымъ къ Іисусу Христу и мужественнѣйшій изъ всѣхъ, отвергся Его трижды изъ одного только страха, внушаемаго ему рабою. Изъ прочихъ учениковъ Іисусовыхъ ни одинъ не явился въ преторію для защиты Учителя своего или для оказанія Ему какой-либо помощи; а уже тогда, какъ Онъ былъ распятъ иа крестѣ, отважились приблизиться къ Нему только Матерь Его, сестра ея Марія Клеопова, Марія Магдалина и Евангелистъ Іоаннъ. Словомъ, всѣ они были приведены въ ужасъ и трепетъ участію своего Учителя; боялись признаться, что хотя нѣсколько знаютъ Его и никакъ не могли собраться съ духомъ, чтобы противостать опасностямъ, которыя, по-видимому, угрожали имъ. Все это въ порядкѣ вещей, и никто не можетъ отрицать этого.
Но никто также не станетъ спорить, что, вскорѣ послѣ смерти Христовой, послѣдовала самая удивительная перемѣна въ Апостолахъ. Эти самые люди какъ бы переродились и наполнились новымъ духомъ; изъ весьма робкихъ, они вдругъ стали смѣлы, мужественны, отважны, неустрашимы. Мы видимъ совершенный переворотъ въ образѣ ихъ мыслей и чувствованій, совершенную увѣренность, что ихъ Учитель есть дѣйствительно Сынъ Божій, Богочеловѣкъ, Царь духовнаго царства. Разсѣявшись по всему Іерусалиму, они говорятъ доблестныя рѣчи и безъ всякаго опасенія проповѣдуютъ того самаго Іисуса, Который за нѣсколько дней предъ тѣмъ былъ оставленъ ими въ страшную годину страданій и смерти Его. Хотя распятіе Его было еще у нихъ въ свѣжей памяти, и таже самая участь или подобная ей ожидала ихъ за исповѣданіе Христа; однако они уже съ твердостію духа признавали себя Его учениками, всенародно проповѣдуя, что распятый Іудеями Іисусъ есть Избавитель Израиля, обѣщанный Праотцамъ и предвозвѣщенный Пророками; наконецъ, что Онъ есть Искупитель міра. Они громко взывали къ Іудеямъ: «твердо знай весь домъ Израилевъ, что Богъ содѣлалъ Господомъ и Христомъ сего самаго Іисуса, Котораго вы распяли (Дѣян. 2, 36)». Когда Петра съ Іоанномъ привели къ начальникамъ, старѣйшинамъ, книжникамъ и первосвященникамъ и, поставивъ ихъ среди собранія, спрашивали: «какою силою, или какимъ именемъ они сдѣлали, что хромой человѣкъ отъ рожденія своего вдругъ сталъ на ноги и прямо началъ ходить»? Тогда Петръ, исполнясь Духа Святаго, сказалъ имъ: «начальники народа и старѣйшины Израилевы!... да будетъ извѣстно вамъ и всему народу Израильскому, что именемъ Іисуса Христа Назорея, Котораго вы распяли, но Котораго Богъ воскресилъ изъ мертвыхъ, Имъ это сдѣлано, что сей человѣкъ стоитъ предъ вами здравъ. Онъ есть камень, пренебреженный вами зиждущими, и сдѣлавшійся главою угла, и нѣтъ ни въ комъ иномъ спасенія. Ибо нѣтъ другаго подъ небомъ, даннаго человѣкамъ, которымъ надлежало бы намъ спастися» (Дѣян. 4, 8-12). Когда же Апостолы вторично приведены были въ синедріонъ, то съ угрозами запретили имъ отнюдь не говорить и не учить объ имени Iисусовѣ; но они съ дерзновеніемъ отвѣчали: «мы не можемъ не говорить того, что видѣли и слышали» (Дѣян. 4, 20), и всякой день въ храмѣ и по домамъ не переставали учить и благовѣствовать объ Іисусѣ Христѣ, и съ великою силою свидѣтельствовали о воскресеніи Господнемъ (Дѣян. 4, 33). Отъ чего произошла столь рѣшительная и чрезвычайная перемѣна? Какимъ образомъ объяснимъ мы величайшій благодатный переворотъ въ самомъ, такъ сказать, основаніи думъ и сердецъ Апостольскихъ? Если бы Іисусъ Христосъ не воскресъ и мертвое тѣло Его осталось въ рукахъ учениковъ Его: то могло ли это вдохнуть въ нихъ любовь къ Вождю своему и мужество къ проповѣданію того ученія, коего ложность, въ такомъ случаѣ, была бы уже имъ совершенно извѣстна? Напротивъ того, это усугубило бы природную ихъ робость, привело бы души ихъ въ крайнее уныніе; погасило бы послѣднія искры ревности ихъ, и наполнило бы сердца ихъ негодованіемъ, при одномъ помышленіи о томъ человѣкѣ, который, подъ своими ложными притязаніями, столь жестокимъ образомъ обманулъ и лишилъ ихъ всего, что только было у нихъ любезнаго и драгоцѣннаго въ этомъ мірѣ. Безъ всякаго сомнѣнія, такимъ чувствованіямъ непремѣнно надлежало родиться въ нихъ. Слѣдовательно происшедшую въ Апостолахъ, вскорѣ послѣ смерти ихъ Учителя, удивительную перемѣну природныхъ свойствъ духа и качествъ сердца, не возможно удовлетворительнымъ образомъ объяснить иначе, какъ только допустивъ, что они были вполнѣ удостовѣрены и совершенно убѣждены въ истинѣ воскресенія Христова.
Если же Апостолы вѣровали и учили, что Христосъ дѣйствительно воскресъ; то нельзя подозрѣвать ни малѣйшаго обмана въ ихъ свидѣтельствѣ, ничто не допускало ихъ и мыслить о такомъ обманѣ. Всѣ поступки и рѣчи этихъ людей, ознаменованныя спокойнымъ, здравымъ, непреоборимымъ мужествомъ, свидѣтельствуютъ, что они дѣйствительно видѣли Воскресшаго. Нельзя вообразить, чтобы люди непросвѣщенные, простые, честные и правдивые рыбаки, дерзнули выдумать грубую ложь между собою и успѣли возбудить довѣріе къ ней въ другихъ. Если бы воскресеніе Іисуса Христа было вымысломъ: то раждаются многіе, совершенно неразрѣшимые вопросы. Какъ Апостолы могли распространять свою баснь въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ Іисусъ Христосъ умеръ, – и однако никѣмъ не были обличены въ обманѣ? Какъ они могли столь смѣло увѣрять въ этой мнимой истинѣ цѣлыя тысячи іудеевъ, для которыхъ полезно было уничтожить ненавистную имъ вѣру во Христа воскресшаго и проповѣдниковъ этого новаго ученія? Во-вторыхъ, какъ могла такая ложь распространиться по всему міру, не смотря на то, что весь міръ усиливался истребить оную? Почему, впродолженіе трехъ вѣковъ, безчисленное множество христіанъ, безъ всякихъ для себя личныхъ выгодъ и разсчетовъ, рѣшались проливать свою кровь и съ радостію подвергались смерти, чтобы только поддержать этотъ вымыслъ? Наконецъ, возможно ли, что на пространствѣ осьмнадцати вѣковъ не только не истребился этотъ вымыслъ, а, напротивъ, признавали его за истину отъ конца до конца вселенной, многіе, милліоны людей всѣхъ сословій, всѣхъ состояній, между коими было много самыхъ глубокомысленныхъ мужей, и при всемъ томъ никто изъ нихъ не открылъ, что это простой вымыслъ? Никакъ нельзя устранить эти вопросы и рѣшить ихъ иначе, что Воскресеніе Господа было истинно, что дѣйствительность соотвѣтствуетъ вѣрѣ. Множество чудесъ, какія совершили Апостолы и другіе избранники Божіи во имя Воскресшаго, дивное мужество, съ какимъ терпѣли ужасныя мученія святые мученики Христовы и побѣдили невѣріе и злобу противниковъ воскресенія, – всѣ тѣ подвиги Святыхъ, которыми они побѣдили плоть, міръ и діавола, всѣ даже судьбы святой Церкви Христовой, среди всѣхъ волненій міра, среди всѣхъ золъ и напастей, среди враговъ, нападающихъ на нее огнемъ и мечемъ, клеветами и соблазнами, умомъ и безуміемъ, невѣріемъ и суевѣріемъ, противъ всѣхъ вратъ адовыхъ стоящей непоколебимо на камнѣ вѣры: все это несомнѣнно доказываетъ, что воскресъ изъ мертвыхъ, живетъ и дѣйствуетъ Господь и Владыка вѣрующихъ, – все это неоспоримо свидѣтельствуетъ о Божественномъ Его воскресеніи. Отказаться отъ этого вывода можно только подъ однимъ условіемъ, именно – надо отказаться отъ всякихъ объясненій этой вѣры и признать неразрѣшимою загадкою фактъ воскресенія, на коемъ покоится Церковь и христіанство, – значитъ вмѣстѣ съ тѣмъ отречься отъ разумѣнія исторіи рода нашего въ самомъ рѣшительномъ пунктѣ и повѣсить весь міръ на нити паутины. Но этого нельзя сдѣлать въ здравомъ смыслѣ. Всякій здравомыслящій охотно принимаетъ фактъ воскресенія за истину и не можетъ допустить безъ него существованія Церкви и христіанства.
III. Говоря это, мы не можемъ не обратить еще вниманія на послѣднюю попытку новѣйшаго раціонализма, старающагося не допустить дѣйствительнаго чуда воскресенія Христа съ погребеннымъ тѣломъ и прибѣгающаго къ новому оригинальному способу объясненія того, какимъ образомъ въ ученикахъ Іисуса Христа возникла вѣра въ Его воскресеніе. Этотъ способъ состоитъ въ томь, что Іисусъ Христосъ не дѣйствительно воскресъ, то есть воспринялъ снова и прославилъ свое тѣло, лежавшее во гробѣ, и являлся ученикамъ своимъ въ вещественномъ, объективномъ видѣ; а всѣ явленія Воскресшаго были чисто внутренними явленіями, грезами и видѣніями, которыя, благодаря галлюцинаціи или обману чувствъ и возбужденному состоянію учениковъ, они приняли за внѣшнія, дѣйствительныя явленія своего Учителя. Это понятіе о внутреннихъ видѣніяхъ мотивируется новѣйшими противниками различно, но сущность его одна и таже. Ренанъ такъ объясняетъ эту галлюцинацію въ ученикахъ Іисусовыхъ: «ученики думали, что они видятъ Воскресшаго, видѣли Его въ своемъ возбужденномъ воображеніи своимъ сердцемъ, но ничто въ дѣйствительности не совершалось» (Les Apotr., chap. 2). «Сильное воображеніе Маріи Магдалины играло при этомъ обстоятельствѣ главную роль. О Божественныя минуты, въ которыя страсть помѣшанной (страждущей видѣніями) даетъ міру Воскресшаго Бога» (см. жизнь Іисуса, по Ренану).
Но это легкомысліе и фаитазерство, коими нельзя разрѣшать столь важнаго факта исторіи. Чтобы понять, что Апостолы не могли имѣть и принять внутреннія видѣнія за внѣшнія, объективныя явленія Воскресшаго, обратимся къ психологическому анализу ихъ душевнаго настроенія, и затѣмъ укажемъ на различныя явленія Воскресшаго, чтобы признать эту теорію визіонерства несостоятельною. Эта гипотеза лишена всякаго разумнаго основанія. Видѣнія никогда не возникаютъ сами по себѣ, безъ всякой причины; каждое видѣніе предполагаетъ соотвѣтствующее душевное, состояніе. Было ли подобное настроеніе у учениковъ Христовыхъ и могло ли быть? Нельзя представить ни малѣйшей возможности къ тому. Извѣстно, что ученики Спасителя, зараженные общими предразсудками іудеевъ о земномъ царствѣ Мессіи, явились безутѣшными, глубоко пораженными смертію Спасителя и безнадежными по смерти Его. А это происходило отъ того, что они не ожидали воскресенія Спасителя, чего не отвергаетъ и Ренанъ, говоря, что Апостолы не вѣрили предсказаніямъ Іисуса Христа о своемъ воскресеніи. Этого одного достаточно для того, чтобы признать невозможность видѣнія Распятаго Іисуса въ прославленномъ состояніи. Сильная скорбь, которую изображаетъ извѣстное слово Еммаусскихъ путниковъ: «а мы надѣялись было, что Онъ есть Тоть, Кто долженъ избавить Израиля» (Лук. 24, 21), не могла смѣниться навсегда радостію великою, невѣріе не могло прейти въ твердую увѣренность: это законъ психологіи. Сказанное объ Апостолахъ относится и къ Маріи Магдалинѣ, потому что и она первоначально была въ такомъ же мрачномъ душевномъ настроеніи, не найдя во гробѣ Господа. А это свидѣтельствуетъ, какъ мало ученики Спасителя были способны увлечься наивною мечтою женскою и ея свидѣтельствомъ о воскресеніи ихъ Учителя. Изъ Евангельской исторіи извѣстно, что ученики не только не повѣрили принесенной имъ вѣсти Магдалины о видѣніи ею воскресшаго Господа (Лук. 24, 11), но и сами не вѣрили собственнымъ изслѣдованіямъ, для удостовѣренія въ этомъ сверхъестественномъ событіи. Евангелистъ Іоаннъ, послѣ разсказа о своемъ и Петровомъ путешествіи ко гробу Спасителя, замѣчаетъ, что они еще не знали изъ Писанія, что Ему надлежало воскреснуть изъ мертвыхъ (Іоан. 20, 9). Впрочемъ, какъ мало и сама Марія Магдалина была подготовлена расположеніями своего сердца допустить фактъ воскресенія, – это видно изъ того, что она и въ мысли не предполагала этого, когда въ первый разъ видѣла пустой гробъ и пелены, лежащія въ сторонѣ. И ея первоначальная вѣсть ученикамъ была не та, что Іисусъ воскресъ, но что похитили его тѣло. Ученики въ это время были печально настроены, какъ и Магдалина; имъ была чужда мысль о воскресеніи, какъ показываетъ фактъ провѣрки свидѣтельства Магдалины объ опустѣломъ гробѣ. По возвращеніи учениковъ во свояси, Магдалина снова приходитъ ко гробу Умершаго, не могши сдержать своего порыва, и одна, поверженная въ скорбь, всецѣло отдается мысли, что унесли и, можетъ быть, осквернили тѣло ея Божественнаго Учителя. Мысль о воскресеніи такъ была далека отъ ней, такъ мало находила поддержки въ ея разбитыхъ чувствахъ, что нужно было самому Господу дать услышать ей свой голосъ, чтобы поставить ее на путь истины и заставить повѣрить своему воскресенію (Іоан. 20, 16-18). Только тогда она возвѣщаетъ это радостное событіе Апостоламъ. Столь же медленно и осторожно убѣждались въ истинѣ воскресенія и самые Апостолы. Когда, въ самый первый день по своемъ воскресеніи, Господь является среди собранія Апостоловъ, то при этомъ сомнѣніе ихъ не исчезаетъ: они мнятъ духъ видѣти (Лук. 24, 37). Онъ приглашаетъ ихъ осязать себя, – невѣріе все еще продолжается (ст. 41), и только тогда исчезаетъ совершенно и уступаетъ мѣсто невозмутимой радости, когда Господь, для полнаго удостовѣренія ихъ, вкушаетъ предъ ними пищу. Можетъ ли быть здѣсь рѣчь о внутреннихъ видѣніяхъ Апостоловъ? Противъ этой гипотезы видѣній можно еще указать на явленіе Іисуса Христа св. Апостолу Павлу. Апостолъ Павелъ въ 1-мъ посланіи къ Коринѳянамъ, перечисля явленія воскресшаго Господа другимъ Апостоламъ, говоритъ: послѣди же всѣхъ, яко нѣкоему извергу, явися и мнѣ (1 Кор. 15, 8). Слова Апостола Павла очень важны для доказательства истинности воскресенія Христова. Апостолъ Павелъ былъ мужъ ученый, обладалъ большимъ умомъ и былъ сначала гонителемъ христіанъ; онъ не могъ быть расположенъ къ мечтательности, и въ другихъ случаяхъ ясно различаетъ внутреннее видѣніе отъ внѣшняго явленія. Онъ разсказываетъ, наприм., извѣстное видѣніе, когда онъ былъ восхищенъ на третье небо, и опредѣленно изображаетъ это событіе, какъ видѣніе (2 Кор. 12, 1-4). Напротивъ, когда говоритъ о явленіи себѣ Воскресшаго, то говоритъ только о простомъ зрѣніи или внѣшнемъ фактѣ и поставляетъ его на ряду съ объективно дѣйствительными явленіями Христа другимъ Апостоламъ. Поэтому неестественно допустить, чтобы онъ впалъ въ галлюцинацію и не могъ отличить оной отъ дѣйствительности. Кромѣ того, не только св. Апостолы, но и многіе другіе ученики Господа, болѣе 500 братій, какъ пишетъ св. Апостолъ Павелъ въ томъ же посланіи (1 Кор. 15, 6), были очевидцами Воскресшаго. Поэтому невозможно предположить, чтобы и 500 братій, коимъ явился Іисусъ Христосъ по воскресеніи, также могли обмануться и впасть въ галлюцинацію.
Итакъ воскресеніе Христово, утвержденное на незыблемомъ основаніи, стоитъ твердо, и никакая неблагонамеренная критика не въ силахъ сдвинуть съ основанія чрезвычайно благотворный фактъ и повѣсить его на воздухѣ.
Меѳодій, Епископъ Острожскій.
20 марта 1896 года.
«Волынскія Епархіальныя Вѣдомости». 1896. Ч. Неофф. № 10-11. С. 381-391; № 12. С. 439-446; № 13. С. 487-493.
