Протопресвитеръ Василій Бощановскій – Что есть Истина?
«ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА?» Этотъ вопросъ впервые прозвучалъ подъ благословеннымъ небомъ древней Палестины; онъ вышелъ изъ устъ самонадѣяннаго римскаго правителя Іудеи — Пилата. Онъ былъ обращенъ къ Тому, Кто Самъ былъ воплощенной Истиной. Кто пришелъ на Землю, чтобы свидѣтельствовать объ Истинѣ — Христу Богочеловѣку, истинному Сыну Человѣческому, но и истинному Сыну Божію.
Христосъ ничего не отвѣтилъ Пилату. Да и самъ Пилатъ спрашивалъ объ истинѣ не столько съ тѣмъ, чтобы познать ее, сколько съ тѣмъ, чтобы поиронизировать, какъ надъ самой истиной, такъ и надъ ея искателями, въ частности надъ стоявшимъ предъ нимъ “Царемъ Іудейскимъ”.
Такъ открывшаяся Истина, стоявшая предъ самимъ человѣкомъ, не только не была узнана послѣднимъ, но была отвергнута, осуждена и предана на позорную смерть.
Что же это была за Истина, которая стояла предъ правителемъ Іудеи, Пилатомъ? Истина совершенная, божественная, полнота Ея. Ибо хотя по внѣшнему виду предъ Пилатомъ стоялъ истинный Сынъ Человѣческій — «Се человѣкъ»,— но но существу это былъ истинный «Сынъ Божій, сіяніе славы Отчей и образъ Ѵпостаси Его» (Евр. I, 3). Отсюда: «видѣвшій Меня видѣлъ Отца; ибо Я во Отцѣ и Отецъ во Мнѣ» (Іоан. XIV, 9-11). «Я и Отецъ одно» (Іоан. X, 30).
Въ чемъ же заключалась сущность открывшейся въ воплощенномъ Сынѣ Божіемъ Истины?
Прежде всего: «Такъ Богъ возлюбилъ міръ, что далъ Своего Единороднаго Сына, дабы всякій вѣрующій въ Нею не погибъ, но имѣлъ жизнь вѣчную» (Іоан. III, 16).
И такъ, есть Богъ; притомъ, не какъ какая-то безличная отвлеченная Сила, а Богъ-Отецъ; есть и Его Единородный Сынъ. Отецъ возлюбившій міръ, а Сынъ, пришедшій на землю не для того, чтобы судить міръ, а чтобы спасенъ былъ міръ чрезъ Него. Существованіе Бога, какъ любящаго Отца, и Его Сына, жертвующаго Собою до смерти за спасеніе міра, это есть ПЕРВАЯ, исполненная глубокой отрады для человѣка Истина, открывшаяся въ воплотившемся Истинномъ Сынѣ Божіемъ.
Но почему Богу Отцу такъ дорог міръ, для спасенія котораго Онъ не щадитъ Своего Единороднаго Сына?
«Тѣмъ (т. е. единороднымъ Сыномъ Отца и по Его — Отца волѣ) создана была всяческая яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая... всяческая Тѣмъ и о Немъ создашася» (Кол. I, 16). Ясно, міръ не произведеніе пустого случая, не пузырь, случайно вскочившій на гніющемъ болотѣ, а Божіе твореніе. Появленіе, какъ видимаго, такъ и невидимаго міра есть осуществленіе воли Отца, выполненной черезъ Сына. Міръ — мысль и воля Бога Отца; Сынъ Божій — Логосъ Отчій есть Исполнитель этой воли и мысли. Тоже и еще съ большей рѣшительностью можно сказать и о человѣкѣ. Человѣкъ не только Божіе твореніе, но и образъ Своего Творца, имѣющій стать Его подобіемъ. «Сотворимъ человѣка по образу и по подобію Нашему» (Быт. I. 26).
Итакъ, міръ и человѣкъ дѣло Божіе; дѣло Отца и Сына и Св. Духа; они Ихъ твореніе. Творилъ Сынъ, потому что такова была воля Отца, Духъ Святый одухотворяетъ и совершенствуетъ сотворенное Сыномъ по волѣ Отца.
Такимъ образомъ Святая Единосущная Животворящая Нераздѣльная Троица: Отецъ, Сынъ и Духъ Святый есть Сила, пожелавшая, осуществившая и совершенствующая вызванный къ бытію видимый и невидимый міръ, Богъ — Святая Нераздѣльная Троица — есть Творецъ; міръ — есть твореніе Божіе. Такова ВТОРАЯ великая истина, открывшаяся въ предстоявшемъ предъ Пилатомъ истинномъ Сынѣ Человѣческомъ.
Но какая причина побудила Бога—Троицу Животворящую Нераздѣльную Отца, Сына и Святаго Духа призвать къ бытію и жизни, міръ и человѣка? Достоинство ли сотвореннаго? Или какой-либо недостатокъ у Творца? Первая мысль безумна; вторая — богохульна. Ибо вызванный изъ небытія міръ самъ по себѣ — НИЧТО; все, что онъ имѣетъ, все, чѣмъ онъ украшенъ — есть даръ Божій и только. Ничего своего, ничего самобытнаго въ твореніи нѣтъ; все отъ Бога, и только въ Богѣ оно и существуетъ. Послетъ Духа Своего — все созиждется — живетъ, радуется, веселится; отвратитъ лице Свое — все обращается въ прахъ, въ ничто, въ небытіе.
Какая же можетъ быть необходимость въ томъ, что въ сущности своей ничто и ничего не имѣетъ своего, а, что имѣетъ, то имѣетъ отъ Своего Отца? Да и какая нужда, или недостатокъ можетъ быть у Того, Кто — ВСЯЧЕСКАЯ ПОЛНОТА; полнота жизни, полнота силъ, полнота истины, полнота блаженства? Вѣчный, Безначальный, Всемогущій и Всепремудрый, Жизнь и Источникъ всякой жизни, Всевидящій, Всезнающій, Всеблагій, Всеправедный, Вездѣсущій и Всеблаженный, Альфа и Омега, начало и конецъ всякой истины, всякаго блага — можетъ ли Таковый нуждаться въ томъ, что — НИЧТО, преходяще, временно и въ сущности своей ничтожно? Конечно, нѣтъ. Не источникъ нуждается въ рѣкѣ, а рѣка въ источникѣ; не корень въ стволѣ, а стволъ въ корнѣ; не солнце въ лучахъ и теплѣ, а лучи и теплота въ солнцѣ.
Но что же тогда побудило Вѣчно-Сущее Вѣчно-Всеблаженное вызвать къ бытію и жизни несущее и въ сущности своей ничтожное? Почему Совершеннѣйшее творитъ слабое, ограниченное? Всеблаженное — способное страдать, мучиться и умирать? Почему? Какая причина? Только одна. Неизглаголанная, неизрѣченная, непостижимая любовь Вѣчнаго, Совершеннѣйшаго, Всеблаженнѣйшаго. Творецъ всего сущаго есть не только совершеннѣйшая жизнь, совершеннѣйшая сила, совершеннѣйшая истина, совершеннѣйшее благо, но и совершеннѣйшая ЛЮБОВЬ. Богъ есть любовь... Потому Онъ и Отецъ. Вотъ эта Отчая Любовь, совершеннѣйшая во всемъ, и была единственной причиной возникновенія міра и появленія человѣка.
Мало того. Міръ и человѣкъ, вызванные къ бытію любовью Совершеннѣйшаго, и появились только для того, чтобы принять участіе въ любви и всеблаженствѣ Возлюбившаго ихъ. Богъ — всеблаженнѣйшая любовь, а міръ и человѣкъ, вызванные къ бытію этой Любовью, позваны къ участію въ этой жизни, въ этомъ всеблаженствѣ, въ этой любви. Въ Богѣ не только начало, но и вся полнота, весь смыслъ, вся радость и все блаженство бытія человѣка и міра. Это ТРЕТЬЯ великая истина, возвѣщенная Тѣмъ, Кто былъ судимъ и осужденъ непознавшимъ Его человѣчествомъ.
Но если человѣкъ призванъ любовью Сотворившаго его къ участію въ Божественнѣйшей жизни и Божественномъ блаженствѣ, то какъ онъ можетъ выполнить и осуществить это свое призваніе?
Только уподобленіемъ Своему Творцу. Богъ есть совершеннѣйшая истина, совершеннѣйшая святость, неизреченная любовь, милосердіе, долготерпѣніе, правда. Участвовать въ Его блаженствѣ твореніе можетъ только чрезъ участіе въ Его истинѣ, святости, любви, милосердіи, долготерпѣніи и правдѣ. Богъ потому и всеблаженъ, что есть совершеннѣйшая полнота указанныхъ качествъ. Человѣкъ только тогда и сможетъ принять участіе въ Божественной жизни и наслаждаться Божественнымъ блаженствомъ, когда сдѣлаетъ себя причастникомъ Божественной истины, святости, любви милосердія, долготерпѣнія и правды.
Этого требуетъ не только природа Творца-Бога, но того же ищетъ и природа самаго человѣка: ОДНА БОГОПОДОБНА. Она не только носить на себѣ печать образа своего Творца, т. е. украшена въ мѣру Божественной любви къ человѣку божественными свойствами, но и предназначена именно для раскрытія этихъ качествъ въ своей жизни. Образъ указываетъ на подобіе, подобіе же осуществляется чрезъ раскрытіе человѣкомъ качествъ, дарованныхъ ему, какъ образу своего Творца. Отказъ отъ подобія Богу не отнимаетъ у человѣка образа Божія, но за то лишаетъ его участія въ божественной жизни и блаженствѣ. Жизнь остается, остается и образъ Божій, но послѣдній не только не облегчаетъ первую у человѣка, отказавшагося отъ уподобленія своему Творцу, напротивъ, претворяетъ его жизнь въ юдоль скорби и печали, слезъ и горя. Человѣкъ, отказавшійся отъ подобія Божія, подобенъ овцѣ, затерявшейся въ горахъ и подверженной великой опасности; или блудному сыну, стремительно несущемуся сначала къ голоду, нуждѣ и страданіямъ, а потомъ къ вѣчной гибели. Жизнь человѣческая внѣ Бога — безсмыслица; человѣкъ безъ Бога — живое воплощенное страданіе, вопль и горе. Это ЧЕТВЕРТАЯ истина, возвѣщенная міру, воплощенною въ лицѣ истиннаго Человѣка Божественною Любовью.
Вызванный къ жизни любовью своего Творца, человѣкъ чрезъ возможность уподобленія Богу былъ предназначенъ къ участію въ Божественномъ блаженствѣ.
Намѣреніе Божіе могло и должно было осуществиться чрезъ сознательно-свободное послушаніе человѣка волѣ своего Божественнаго Творца. Отсюда заповѣдь, простая и легкая, но требовавшая послушанія и смиренія: плода отъ древа познанія добра и зла не вкушай...
Должное, однако, не оправдалось: въ раю изначальнаго блаженства человѣкъ не устоялъ. Послушаніе смѣнилось на своеволіе, приведшее человѣка къ нарушенію Божественной заповѣди, т. е. ко грѣху. Блаженный обитатель рая становится изгнанникомъ земли, производящей ему вмѣсто плодовъ терніе и вочцы. Кончилось блаженство, началось блужданіе по горамъ и распутіямъ міра съ рядомъ паденій все большихъ и горшихъ. Явилась та жуткая дѣйствительность, та неправда, ложь и безсмыслица, которыя и до сихъ поръ преслѣдуютъ человѣка. Словомъ, открылась юдоль печали, горя и леденящей душу смерти.
Нуженъ былъ выходъ. Но паденіе человѣка было такъ глубоко, тьма поглотившая его, такъ густа и непроницаема, что найти этотъ выходъ самому человѣку было невозможно, тѣмъ болѣе, что свѣтильники его духа едва, мерцали. Нужна была помощь и помощь не человѣческая, а божественная и въ тоже время въ условіяхъ человѣческаго бытія. Такую помощь и пришелъ оказать человѣку Тоть, Кто молча стоялъ предъ Пилатомъ, когда тотъ спрашивалъ СТОЯВШАГО предъ німъ: «Что есть истина?»
«Мать не покидаетъ своего больного ребенка; могъ ли Отецъ небесный оставить на произволъ судьбы пораженное грѣхомъ свое твореніе? Отсюда — такъ Богъ возлюбилъ міръ, что отдалъ Сына Своего Единороднаго, дабы всякій вѣрующій въ Него, не погибъ, но имѣлъ жизнъ вѣчную» (Ін. III, 16). «Сынъ Человѣческій пришелъ взыскать и спасти погибшее» (Лук. XV, 10). Такова ПЯТАЯ истина, открывшаяся въ лицѣ воплощенной Божественной любви.
Какъ же совершено было великое дѣло спасенія человѣческаго рода?..
Прежде всего, послушаніемъ истиннаго Сына Человѣческаго, но и истиннаго Сына Божія, волѣ Отца Своего небеснаго. «Остави теперь; ибо такъ надлежитъ намъ исполнить всякую правду» (Мѳ. ІII, 15), отвѣтилъ Сынъ Человѣческій Своему Крестителю, когда тот отказывался Его крестить. «Правда» эта — есть воля Отца небеснаго. Эту волю Сынъ Человѣческій и пришелъ выполнить чрезъ Свое послушаніе Своему Отцу небесному. Это послушаніе низвело Сына Божія на землю и облекло Его въ человѣческое естество. «Жертвы, и приношенія Ты не восхотѣлъ, но тѣло Ты уготовалъ Мнѣ. Всесожженія и жертвы за грѣхъ неугодны. Тебѣ. Тогда Я сказалъ: вотъ иду, какъ въ началѣ книги написано о Мнѣ, исполнить волю Твою, Боже» (Евр. X, 5-7), говоритъ Сынъ Человѣческій, входя въ міръ. Оно — послушаніе — возложило на Сына Божія крестъ земного подвига въ условіяхъ обычнаго человѣческаго бытія. Это — жизнь сплошного уничиженія ТОГО, Кто былъ «сіяніемъ славы и образомъ Ѵпостаси Своего небеснаго Отца». — Такъ отъ Виѳлеемскаго вертепа, до страшной Голгоѳы. Оно — послушаніе — возвело Божественнаго Сына на Голгоѳскій Крестъ, чтобы оттуда тѣломъ сойти Ему въ тѣсные предѣлы гробовой пещеры, а духомъ въ преисподняя земли, въ царство имущаго державу смерти, т. е. діавола, чтобы, разрушивъ эту державу, вывести оттуда на свободу съ вѣрой ожидавшихъ Его пришествія людей. Христосъ-Искупитель все испыталъ, все извѣдалъ, что могла только испытать невинность, чистота и святость, явившаяся въ области земной юдоли, чтобы выполнить до конца волю и правду Отца небеснаго. Все это поднято и выстрадано, чтобы «совершившись», Сынъ Божій «сдѣлался для всѣхъ послушныхъ Ему виновникомъ спасенія вѣчнаго» (Евр. V, 9).
Съ праведнымъ послушаніемъ до смерти волѣ Отца небеснаго Сынъ Человѣческій въ Своемъ Лицѣ и Своемъ жизненномъ подвигѣ, обращенномъ къ человѣку, явилъ міру истинный Образъ Бога — Творца міра и человѣка. Оказалось, Богъ — не тиранъ, не деспотъ, закрывающій человѣку дорогу къ познанію добра и зла, а «Отецъ, повелѣвающій солнцу Своему восходитъ надъ злыми и добрыми и посылающій дождь на праведныхъ и неправедныхъ» (Мѳ. V, 45); 0тецъ милосердный, съ радостью встрѣчающій возвращающагося къ Себѣ Своего блуднаго сына. «И когда онъ былъ еще далеко, увидѣлъ его Отецъ его и сжалился; и, побѣжавъ, палъ ему па шею, и цѣловалъ его... и сказалъ рабамъ своимъ: “принесите лучшую одежду и одѣньте его, и дайте перстень на руку его и обувъ на ноги. И приведите откормленнаго теленка, и заколите, станемъ ѣсть и веселиться”» (Лук. ХV, 20-22); Отецъ радующійся болѣе объ одномъ грѣшникѣ кающемся, нежели о девяносто девяти праведникахъ, неимѣющихъ нужды въ покаяніи (Лук. ХV, 7);
Вскрыта была ложь діавола; ярче лучей солнечныхъ заблисталъ истинный ликъ Отца небеснаго въ сердцахъ, возлюбившихъ Его Божественнаго Сына. Богъ любовь есть; из любви Онъ не пощадилъ Своего Единороднаго Сына для спасенія человѣка (Іоан. IIІ, 16), «но далъ естъ, да всякъ вѣрующій въ Онь иматъ животъ вѣчный». Такова ШЕСТАЯ истина, возвѣщенная Богочеловѣкомъ Христомъ.
Открыта была и воля Отца небеснаго относительно человѣка. «Будьте совершенны, какъ, совершенъ Отецъ вашъ небесный» (Матѳ. V, 48). Иначе — человѣкъ-сынъ долженъ быть подобенъ своему Богу-Отцу въ истинѣ и въ правдѣ, въ чистотѣ и святости, въ любви и милосердіи. А путь къ этому любовь: любовь къ Богу и любовь къ ближнему. Отсюда заповѣдь: «возлюби Господа Бога твоего всѣмъ сердцемъ твоимъ, и всею душою твоею, и всѣмъ разумѣніемъ твоимъ. Сія есть первая наибольшая заповѣдь. Вторая же подобна ей: возлюби ближняго твоего какъ самогь себя» (Матѳ. XXII, 37-39). На этомъ утверждается весь законъ и пророки. Но въ этомъ же и сущность новозавѣтной истины. «Да любите другъ друга, какъ Я возлюбилъ васъ. Только по любви узнаютъ всѣ, что вы Мои ученики» (Іоан. XIII, 34-35). «Будемъ любить Бога, потому что Онъ прежде возлюбилъ насъ» (I Іоан. IV, 19). «Кто не любитъ, тотъ не зналъ Бога потому что Богъ есть любовь» (I Iоан. IV, 8). «Кто говоритъ: я люблю Бога, а брата своего ненавидитъ, тотъ лжецъ; ибо не любящій брата своего, котораго видитъ, какъ можетъ любить Бога, Котораго не видитъ?» (I Iоан. IV, 20). «И мы имѣемъ отъ Него такую заповѣдь, чтобы любящій Бога любилъ и брата своего» (I Іоан. IV, 21). «Любить же Бога значитъ соблюдать заповѣди Его. Это есть любовь къ Богу, чтобы мы соблюдали заповѣди Его» (I Іоан. V, 3).
«Новое вино, однако, нельзя вливать въ старые мѣхи, иначе молодое вино прорветъ мѣхи, и вино прольется и мѣхи пропадутъ» (Мар. II, 22).
Взысканный любовью Божіей и призванный Ею къ уподобленію Богу въ истинѣ, въ святости и любви, человѣкъ долженъ былъ оставить свое старое, прежнее во грѣхѣ нажитое и грѣхомъ насыщенное состояніе. Для человѣка потребно было новое рожденіе не тѣломъ, а духомъ. Объ этомъ и свидѣтельствуетъ стоявшая предъ Пилатовъ воплощенная Истина. «Кто не родится водою и духомъ», говоритъ Она, «не можетъ войти въ царствіе Божіе». Это возрожденіе подается человѣку чрезъ вѣру въ Іисуса Христа. Ибо «всякій вѣрующій, что Іисусъ есть Христосъ, отъ Бога рожденъ; а всякій рожденный отъ Бога побѣждаетъ міръ. Отсюда «сія есть побѣда, побѣдившая міръ, вѣра наша». Ибо «кто побѣждаетъ міръ, какъ не тотъ, кто вѣруетъ, что Іисусъ есть Сынъ Божій» (Іоан. V, 1-5).
Итакъ, примиреніе человѣка съ Богомъ состоялось.
Новый завѣтъ установленъ. Истина въ лицѣ явившагося на землю Сына Божія ярче лучей солнечныхъ заблистала въ грѣшномъ мірѣ. Призывъ со стороны Бога Святой Животворящей Троицы: Отца, и Сына, и Святаго Духа, раздался: средостѣніе между небомъ и землею, воздвигнутое грѣхомъ, разрушено кровію Сына Божія. Князь міра сего изгнанъ вонъ; держава смерти уничтожена. Оставалась очередь за человѣкомъ: услышать призывъ и принять его къ сердцу; отложить ветхое — грѣховное — покаяться; съ вѣрой въ Іисуса, какъ Сына Божія, окунуться въ воды Крещенія и Духомъ Святымъ возродиться въ новаго человѣка.
Истинное отечество человѣка открылось. Указаны путь и средства къ возвращенію въ него. Путь этотъ — уподобленіе человѣка Отцу небесному — Богу въ истинѣ, святости и любви; средства — вѣра во Христа Сына Божія, побѣдившая міръ, и благодать Святаго Духа, излившаяся отъ Отца чрезъ Сына и въ Сынѣ на весь міръ и на все человѣчество.
Двери рая, закрытыя нѣкогда грѣхомъ первыхъ людей, снова открылись правдой и кровью истиннаго Сына Человѣческаго. Въ лицѣ Стоявшаго предъ Пилатомъ — «се Человѣкъ!» — Богъ даровалъ міру жизнь вѣчную, «и сія жизнь въ Сынѣ Его» (Іоан. V, 11).
Такова, СЕДЬМАЯ истина открывшаяся въ лицѣ Родившагося въ вертепѣ Виѳлеемскомъ, рожденіе Котораго ангелы привѣтствовали гимномъ: «слава въ вышнихъ Богу и на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе». Таковъ свѣтъ, заблиставшій прежде всего на Востокѣ: «Luх ех Огіеntе!»...
Внесемъ этотъ Божественный Свѣтъ въ сумерки нашей дѣйствительности и тогда многое изъ того, что такъ глубоко волнуетъ сердце современнаго человѣка, станетъ понятнымъ. Понятной станетъ жажда подлинно-человѣческой жизни; жизни согрѣтой чувствомъ подлиннаго блаженства и покоющейся на началахъ Божественной Правды и соціальной справедливости.
Такая жажда — явленіе не случайное, а изначальное, не прихоть мечтательности, а потребность самой сущности человѣческой природы. Вѣдь человѣкъ въ своей сущности не звѣрь, а благороднѣйшее твореніе Божіе, отмѣченное образомъ своего Творца. Какъ родъ Божій по природѣ и сынъ небеснаго Отца-Бога по назначенію, онъ вызванъ къ бытію не для звѣрино-животной жизни, а для выявленія въ своей жизни качествъ и свойствъ своей подлинно Богоподобной природы. Какъ тварный образъ своего Творца-Бога, человѣкъ только тогда и остается человѣкомъ, когда въ жизни своей является подобнымъ своему Божественному Первообразу. Если Послѣдній есть полнота Истины и Святости, Любви и Милосердія, радости, блаженства и духовной красоты, — то таковой должна быть въ мѣру человѣческихъ силъ и человѣческая жизнь. Послѣдняя, по замыслу Творца, должна быть лучезарной одеждой — ризой Божества, и источникомъ славы и блаженства самого человѣка. Вотъ почему тоска по жизни, насыщенной духомъ любви, подлиннаго братства, основанной на началахъ Божественной правды и соціальной справедливости; тоска и жажда земного рая — не пустая мечта, а глубинная потребность человѣческой души.
Скажете, но почему же тогда эта мечта не находитъ своего осуществленія въ человѣческой жизни? Почему послѣдняя вмѣсто того чтобы быть выраженіемъ благороднѣйшихъ качествъ человѣческой природы, явилась юдолью скорби, горя и слезъ? На вопросъ отвѣчу вопросомъ: почему вѣтвь, оторванная отъ ствола дерева, не только не цвѣтетъ и не плодоноситъ, но, постепенно усыхая, пропадаетъ? Скажете — причина очевидна. Вѣтвь, оторванная отъ корней, питающихъ ее, не можетъ жить; ея оторванность отъ ствола и корней дерева роковымъ образомъ увлекаетъ ее къ смерти. Но то же самое наблюдается и въ человѣческой жизни. Благоухать цвѣтами добродѣтели и услаждать человѣческое сердце плодами подлиннаго братства и свободы жизнь человѣческая можетъ только тогда, когда она протекаетъ въ гармоническомъ единствѣ съ волей Творца всего существующаго. Послѣдняя — воля Творца-Бога — для человѣческой жизни — тоже, что корни и стволъ дерева для его вѣтвей. Отрывъ человѣческой жизни отъ Бога роковымъ образомъ влечетъ ее сначала къ страданіямъ, а потомъ и к полной смерти. Таковъ непреложный законъ человѣческаго бытія. И онъ опредѣленъ былъ изначала Самимъ Творцомъ. «Въ день, въ который ты вкусишь отъ плода сего, смертью умрешь». Простая, какъ будто наивная заповѣдь Божія, но въ ней открыта глубочайшая правда о человѣкѣ и о его жизни. Правда эта такова; пока человѣкъ въ Богѣ, онъ живетъ, цвѣтетъ и богатѣетъ плодами добра. Въ отрывѣ отъ Бога — онъ не только прахъ и пепелъ, но и необузданный звѣрь.
Къ сожалѣнію, этотъ отрывъ произошелъ не только онтологически — изначала, разумѣю паденіе нашихъ прародителей, но и исторически: вся человѣческая жизнь есть сплошная цѣпь паденій человѣка; есть жизнь въ отрывѣ отъ живоносныхъ сокрытыхъ въ Богѣ корней. Отрывъ произошелъ и происходитъ сознательно и свободно со стороны человѣка. Послѣдній, къ своему несчастью, предпочелъ служить не Богу, а себѣ самому. Діавольское обольщеніе — «будете яко бози» — нашло глубочайшій отзвукъ въ человѣческомъ сердцѣ. И вся человѣческая жизнь теперь, по мѣткому выраженію величайшаго русскаго писателя, обратилась въ діавольскій водевиль. Открылась и ведется борьба діавола съ Богомъ, зла съ добромъ, а ареной этой жестокой борьбы стало человѣческое сердце. Борьба длится уже не годы и столѣтія, а тысячелѣтія. Борьба кровавая и жестокая. Борьба напитавшая землю не только слезами и кровью, но и тѣлами сыновъ человѣческихъ. Закрылись двери рая, и жизнь человѣческая потекла подъ знакомъ тяжелаго креста.
Но эта борьба не безсмыслена; она глубоко поучительна. Она показала человѣку, что діавольское обольщеніе «будете яко бози» — ложь, а богоборческая самонадѣянность человѣка есть истинный первоисточникъ его страданій и гибели. Почувствовавъ свое духовное безсиліе и неспособность противостоять звѣринымъ напорамъ своего извращеннаго сердца, человѣкъ опять, какъ цвѣточекъ къ солнцу, потянулся къ Богу — къ подлинному источнику своихъ духовныхъ силъ, радости и довольства. Явленіе Христа въ міръ, какъ воплощенной Божественной Правды и Любви и было отвѣтомъ благословеннаго Неба на горестный вопль о помощи страждущей землѣ. Человѣчеству снова была пріоткрыта правда и истина о Богѣ и человѣкѣ, о добрѣ и злѣ, о путяхъ къ подлинной человѣческой жизни и къ грозящей гибелью пропасти. Какъ отозвался человѣкъ на этотъ зовъ воплощенной Божественной любви?— Какъ воспринятъ имъ Тотъ, въ Комъ открылась, такъ сказать, тѣлеснѣ вся полнота истины и любви Божіей?
Пилат осудилъ Христа на крестную смерть; евреи, вопя «кровь Его на насъ и на дѣтяхъ нашихъ», распяли Великаго Праведника-Христа-Мессію — Сына Божія.
Итакъ «камень живой краеугольный, избранный, драгоцѣнный» (1 Петр. II, 4-6) былъ отвергнутъ своими: «пришелъ къ своимъ и свои Его не приняли» (Іоан. I, 11).
«Но паденіе своихъ оказалось богатствомъ міру, и оскудѣніе ихъ богатствомъ язычниковъ» (Рим. XI, 12). Если отъ благословеннаго корня хорошей маслины отломились ея природныя вѣтви, то вмѣсто нихъ привились къ ней отсѣченные отъ дикой по природѣ маслины — язычники. И древне-языческій міръ былъ спасенъ; спасена была его душа, способная внимать Истинѣ, слышать Истину, осуществлять Истину. Какой плодъ произошелъ отъ такого признанія, всѣмъ извѣстно. Явилась новая личность, новая семья, новое государство; явились новыя мысли, новый идеалъ, новыя устремленія. Имъ-то современный міръ и обязанъ тѣмъ подлинно лучшимъ и нравственно цѣннымъ, что и до нашихъ дней украшаетъ, облагораживаетъ, дѣлаетъ подлинно христіанской человѣческую культуру.
Таковъ историческій фактъ. Онъ многозначителенъ и глубоко поучителенъ для нашей современности. Онъ указываетъ мятущемуся человѣчеству тихую пристань; жаждущему подлинно человѣческой жизни — источникъ живой воды; страждущему — несравнимаго въ своемъ милосердіи Врача; слабаго и изнемогающаго въ житейской борьбѣ препоясываетъ «Силою Свыше».
Выводъ изъ сказаннаго одинъ. Охваченному паникой возможности своего крушенія человѣчеству нужно снова обратиться къ забытому, но кроткому и свѣтлому Лику ТОГО, КТО есть «путь и истина и жизнь» (Іоан. XIV, 6); къ Лику ХРИСТА-ГОСПОДА.
Митроф. Протоіерей о. Василій Бощановскій.
«Православный путь» за 1950 г. C. 83-91.