Иванъ Василевичъ Баженовъ – Крещеніе Іоанново и христіанское.
I.
Послѣ многовѣковыхъ ожиданій іудеевъ наконецъ наступило предвозвѣщенное св. пророками время явленія Обѣтованнаго Мессіи, такъ какъ предопредѣленныя для этого седьмины Даніиловы (9, 24-27) уже приходили къ своему концу и уже исполнилось пророчество патріарха Іакова объ оскудѣніи князя отъ Іуды (Быт. 49, 10), ибо на престолѣ Давида возсѣдалъ чужестранецъ Иродъ идумеянинъ. Но грядущему Мессіи, по пророчествамъ св. Исаіи (40, 3-5) и Малахіи (3, 1), имѣлъ предшествовать необыкновенный посланникъ, предуготовитель пути Мессіи. Такимъ предтечею Его явился въ 779 году отъ основанія Рима (ср. Лук. 3. 1-3) Іоаннъ, сынъ праведныхъ священника Захаріи и Елизаветы, свыше предуказанный еще до рожденіи своего (13-17 ст.). Спустя полгода по рожденіи Іоанна (Лук. 1, 36), чудесно наитіемъ Св. Духа родился отъ Преблагословенной Дѣвы Маріи Іисусъ – Мессія, бывшій чаяніемъ народовъ. Вотъ уже около тридцати лѣтъ прошло послѣ этого; но Іисусъ все еще тихо и сокровенно проводилъ дни свои въ бѣдномъ жилищѣ мнимаго своего отца – плотника Іосифа въ незначительномъ галилейскомъ г. Назаретѣ.
Необычайное рожденіе Іоанна отъ престарѣлыхъ Захаріи и Елизаветы, затѣмъ чрезъ полгода послѣдовавшее на виѳлеемскихъ поляхъ явленіе пастухамъ ангеловъ съ благовѣстіемъ о родившемся Спасителѣ міра (Лук. 2, 8-14), далѣе дивное велегласное въ храмѣ пророчество праведнаго старца Симеона и Анны пророчицы о Богомладенцѣ Іисусѣ (2, 25-38), знаменательное прибытіе восточныхъ волхвовъ въ Іерусалимъ для поклоненія этому новорожденному Царю іудейскому (Матѳ. 2, 1-11) – всѣ эти, произведшія большую сенсацію въ іудействѣ, необыкновенныя событія теперь, ко времени явленія Іоанна Захаріина на проповѣдь, можно полагать, были уже забыты, или сохранялись въ памяти очень немногихъ іудеевъ. Вѣроятно, изгладилось изъ памяти жителей г. Іерусалима и то поразительное впечатлѣніе, какое на ученыхъ книжниковъ и толпу поучаемыхъ ими въ притворѣ храма произвелъ двѣнадцатилѣтній Іисусъ дивными Своими отвѣтами и вопросами (Лук. 2, 46-49). Вслѣдъ за этими явленіями, которыя для внимательныхъ къ путямъ Промысла Божія заключали въ себѣ явные признаки имѣющаго вскорѣ послѣдовать явленія Утѣхи Израилевой, наступило продолжительное молчаніе.
При безотрадномъ для еврейскаго народа направленіи современныхъ представителей іерархической власти (въ лицѣ синедріона и первосвященника), умственнаго просвѣщенія и нравственности (въ лицѣ ученыхъ книжниковъ, фарисеевъ и садукеевъ), при тираннической языческой политикѣ правителя Іудеи Ирода, проявившейся въ тяжелыхъ и горькихъ для Израиля угнетеніяхъ и порабощенности, еврейскій народъ однакоже продолжалъ свято хранить вѣру въ свое высокое призваніе и сохранять въ сердцѣ свѣтлую надежду на имѣющаго изъ его среды явиться Мессію. Безъ сомнѣнья, это было время самаго напряженнаго въ еврейскомъ народѣ ожиданія обѣтованнаго Мессіи. Но особенно твердая и опредѣленная вѣра и притрепетная надежда на скорое явленіе Миссіи наполняла, озаряла и согрѣвала сердца благочестивыхъ израильтянъ.
И вотъ, въ 15 году царствованія римскаго императора Тиверія (Лук. 3, 1-2), во время праздника трубъ, когда іудеи совершали законныя омовенія въ священныхъ водахъ р. Іордана, явился на берегахъ его Іоаннъ сынъ Захаріинъ, о которомъ, какъ Предтечѣ Мессіи, было предвозвѣщено пророками Исаіей и Малахіей. Одѣтый въ грубую верблюжью власяницу, стянутую у чреслъ кожанымъ поясомъ, имѣя густые длинные, какъ у назореевъ, волнующіеся волосы на головѣ, изъ подъ которыхъ выступаетъ сухощавое молодое, но уже сильно изможденное суровыми подвигами, выразительное лицо, съ отпечаткомъ продолжительнаго самоуглубленія, съ блестящими глазами, полными живой энергіи, Предтеча Мессіи Іоаннъ уже самымъ внѣшнимъ своимъ видомъ не могъ не привлечь къ себѣ пытливые взоры іудеевъ и вскорѣ же оживилъ въ ихъ сознаніи образъ могучаго ѳесвитянина пр. Иліи. И самая суровая рѣчь этого подвижника была въ духѣ и силѣ древнихъ ревнителей Іеговы. Живо ощущая въ себѣ благодатное воздѣйствіе Духа Божія (Лук. 3, 3; Матѳ. 21, 25-26), Іоаннъ Захаріинъ долженъ былъ обличить всю хитрую политику раввиновъ и фарисеевъ и кривые людскіе пути, смягчить грубость евреевъ своею проповѣдію о покаяніи и возбужденіемъ рѣшимости къ исправленію сдѣлать ихъ способными къ принятію Мессіи во время этого мирнаго Его посѣщенія. И вотъ Іоаннъ громогласно и рѣшительно потребовалъ покаянія отъ народа, если только онъ желалъ избѣжать наступающаго гнѣва Божія и стать членомъ открывающагося новаго царства. «Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное, царство Божіе» (Матѳ. 3, 2) – вотъ первая призывная проповѣдь Іоанна къ народу, – въ томъ смыслѣ, что іудей долженъ отказаться отъ своихъ злыхъ навыковъ, пороковъ, страстей, отъ зла во всѣхъ его проявленіяхъ, отъ своихъ предразсудковъ, словомъ – въ образѣ мыслей и самой жизни перемѣниться къ лучшему. Для того, чтобы быть непремѣннымъ членомъ мессіанскаго царства, царства праведности и истинной святости, чтобы имѣть участіе въ великихъ его благахъ, недостаточно одного званія сыновъ Авраама. Грядущее благодатное царство вскорѣ уже откроется, однако не для тѣхъ іудеевъ, которые погрязли въ чувственности и порокахъ. Этимъ лукавымъ и развращеннымъ предстоитъ испытать грозный, страшный Судъ Мессіи, отъ котораго свободенъ будетъ только тотъ грѣшникъ, кто, оставивъ лицемѣріе, принесетъ искреннее раскаяніе о совершенныхъ грѣхахъ своихъ и сотворитъ плоды достойные покаянія, въ видѣ совершенія различныхъ дѣлъ искренней любви и милосердія къ бѣднымъ и т. под. (Матѳ. 3, 2-12; Лук. 3, 3-14)
Полная высокаго вдохновенія и глубокой убѣжденности энергическая проповѣдь святого и самоотверженнаго Іоанна сына Захаріина, который уже ранѣе своего явленія Израилю обращалъ на себя общее вниманіе суровымъ подвижничествомъ въ дикихъ іудейскихъ пустыняхъ неподалеку отъ Іерусалима, проникла въ глубину душъ израильтянъ, увлекла волю и сильно потрясла сердца особенно тѣхъ, пламенныя желанія которыхъ и всѣ стремленія ко спасенію сосредоточивались въ лицѣ обѣтованнаго Мессіи и открытіи благодатнаго Его царства. Быстро разнеслась по всей Палестинѣ стоустая молва о явленіи высокаго проповѣдника покаянія, и приходившіе къ нему стали уразумѣвать, что съ появленіемъ этого свѣтильника горящаго и свѣтящаго (Іоан. 5, 35) дѣйствительно приблизилось благословенное и пріятное лѣто Господне. Но Іоаннъ не ограничивался одною проповѣдію о покаяніи и царствѣ небесномъ, которая легко могла изгладиться изъ памяти и сердецъ его слушателей по ихъ грубости и невнимательности. На Востокѣ преимущественно никакое религіозное ученіе не примѣнялось безъ видимаго его изображенія, которое могло бы дѣйствовать на чувства и воображеніе. Сообразно темпераменту и обычаямъ еврейскаго народа, Іоаннъ старался чувственныя сердца приходившихъ къ нему іудеевъ возбудить внѣшнимъ способомъ, который не могъ остаться безъ продолжительнаго впечатлѣнія на нихъ. Проповѣдь свою Іоаннъ Предтеча символически выражалъ въ обрядѣ крещенія, о чемъ св. евангелисты повѣствуютъ въ словахъ: «явился Іоаннъ крестя въ пустынѣ и проповѣдуя крещеніе покаянія для прощенія грѣховъ» (Марк. 1, 4; Лук. 3, 3). И стекавшіеся во множествѣ изъ Іерусалима и пріорданскихъ мѣстностей іудеи, проникаясь живымъ словомъ вѣщаго проповѣдника покаянія, «крестились отъ него всѣ въ рѣкѣ Іорданѣ, исповѣдуя грѣхи свои» (Марк. 1, 5; Матѳ. 3, 5-6).
Какъ же и къ какомъ порядкѣ Предтеча Христовъ, совершалъ «крещеніе покаянія»? На этотъ вопросъ не находимъ полнаго отвѣта въ тѣхъ мѣстахъ Свящ. Писанія, гдѣ упоминается объ Іоанновомъ крещеніи. Только на основаніи древняго церковнаго преданія (въ Синаксарѣ на праздникъ Крещенія Господня, у Евѳимія Зигабена и др.) можно съ достовѣрностью представить образъ и форму совершенія Іоанномъ крещенія въ слѣдующемъ видѣ. Крестя въ водахъ Іордана и останавливаясь для этого тамъ, гдѣ было много воды (Іоан. 3, 23), Іоаннъ Предтеча вмѣстѣ съ крещаемымъ входилъ въ воду, прямое указаніе на что дается въ сказаніи Дѣеписателя объ евнухѣ царицы еѳіопской и апостолѣ Филиппѣ, – именно, что они «сошли оба въ воду и Филиппъ крестилъ его» (8, 36-39) и косвенное указаніе въ повѣствованіи евангелистовъ о томъ, что «крестившись Іисусъ вышелъ изъ воды» (Матѳ. 3, 15; ср. Марк. 1, 10). Введя крещаемаго въ русло водъ Іордана, Іоаннъ омывалъ его своими руками, потомъ, доколѣ крещаемый находился въ водѣ, Креститель, возложивъ на его голову руку свою, требовалъ, чтобы тотъ принесъ искреннее исповѣданіе своихъ грѣховъ – съ обязательствомъ вести жизнь новую, благочестивую. Затѣмъ Іоаннъ погружалъ покаявшагося съ головою въ воду при произнесеніи словъ: «крещаю тебя во имя Грядущаго» (ср. Дѣян. 19, 4) и наконецъ выходили оба они на берегъ, гдѣ получившій крещеніе, по облеченіи въ бѣлую одежду – символъ чистоты (обычай, усвоенный въ христіанствѣ, Ефес. 4, 22-23), въ благовѣйной молитвѣ просилъ Всевышняго (ср. Лук. 3, 21) подкрѣпить его немощныя силы и направить на путь добродѣтелей.
Теперь спрашивается, совершавшееся въ такомъ видѣ Іоанномъ крещеніе представляло ли собою самостоятельное учрежденіе, затѣмъ какой характеръ и значеніе для крестившихся оно имѣло и наконецъ, въ какомъ отношеніи Іоанново крещеніе находится къ христіанскому. Рѣшеніе этихъ вопросовъ, естественно возникающихъ при разсужденіи объ Іоанновомъ крещеніи, и составляетъ интересъ послѣдующей трактаціи.
II.
Къ проповѣди своей о покаяніи Іоаннъ Предтеча присоединилъ знаменательный обрядъ крещенія, сдѣлавши его символомъ, внѣшнимъ выраженіемъ искренняго покаянія крещаемыхъ. Разсматриваемый со внѣшней стороны, обрядъ Іоаннова крещенія отчасти напоминаетъ бывшія вообще у древнихъ народовъ общественныя и частныя очищенія, или омовенія, которыя, независимо отъ гигіеническаго значенія, составляли, священный обрядъ. Такъ закономъ Моисеевымъ предписано было евреямъ, предварительно принесенія всякой жертвы (Числ. 8, 6; 19, 7-12), совершать омовенія или погруженія въ воду, которымъ присвоялось значеніе уничтоженія нравственной скверны, таинственнаго очищенія души отъ грѣховъ и вообще значеніе обновленія всей жизни. Въ періодъ послѣ-маккавейскаго возстановленія культа былъ установленъ еврейскими раввинами особый, подобный крещенію, обрядъ для тѣхъ, кто изъ язычниковъ принималъ еврейскую вѣру. Тогда какъ для однихъ изъ язычниковъ, желавшихъ сдѣлаться членами іудейской церкви, т. п. прозелитовъ правды или завѣта считалось обязательнымъ исполненіе всѣхъ трехъ обрядовъ: обрѣзанія, крещенія и жертвы всесожженія, для облегченія перехода другихъ въ іудейство, именно тѣхъ изъ язычниковъ, которые очень страшились тяжелой операціи обрѣзанія, по снисхожденію признавалось достаточнымъ только совершеніе омовенія черезъ погруженіе вмѣстѣ съ жертвою всесожженія, каковое требованіе примѣнялось одинаково и къ прозелитамъ уже ранѣе обрѣзаннымъ, напр. египтянамъ, еѳіоплянамъ, и къ женщинамъ. Это крещеніе было символомъ отреченія отъ идолослуженія и языческихъ суевѣрій, при чемъ предварительна крещенія такого прозелита производилось испытаніе искренности его желанія присоединиться къ новой вѣрѣ и руководившійся какимъ-либо недостойнымъ расчетомъ, страхомъ ли, или выгодами, или любовью къ іудеянкѣ, не былъ принимаемъ въ общество членовъ народа Божія. Съ другой стороны, исповѣданіе, грѣховъ, котораго требовалъ Іоаннъ Захаріинъ отъ желавшихъ креститься еще до погруженія въ воду, не было чуждо евреямъ. Уже со временъ Моисея оно вмѣнялось Закономъ въ обязанность для жертвоприносителя, который, по описанію раввиновъ, долженъ былъ при сокрушеніи сердца предъ священникомъ возлагать руки на голову между рогами жертвеннаго животнаго. Еще извѣстно, что въ великій день Очищенія первосвященникъ отъ имени всего Израиля иеповѣдывалъ надъ головою живого козла всѣ беззаконія, преступленія и грѣхи Израилевы и возлагалъ ихъ на голову козла, котораго затѣмъ предавалъ проклятію съ отпущеніемъ въ пустыню, послѣ чего самъ первосвященникъ долженъ былъ совершить полное омовеніе своего тѣла (Лев. 16, 21-28). Моисей и другіе пророки въ своемъ пламенномъ рвеніи о спасеніи народа любили приносить Богу покаяніе въ его грѣхахъ (ср. Іоил. 2, 17) и требовали отъ евреевъ внутренняго очищенія, знакомъ котораго было наружное омовеніе. Въ сознаній евреевъ вообще укоренилось глубоко то убѣжденіе, что покаяніе, соединенное съ исповѣданіемъ грѣховъ, привлекаетъ благословеніе Божіе (Филонъ).
Но, находясь во внѣшнемъ соотношеніи съ уже практиковавшимися обрядами, Іоанновъ обрядъ крещенія покаянія имѣетъ свои особенности и если не самъ по себѣ, то по своему примѣненію является новымъ, самобытнымъ, представляя собою такое священнодѣйствіе, въ которомъ тѣ ранѣе бывшіе обряды вслѣдствіе видоизмѣненія ихъ получили особый и глубоко знаменательный смыслъ. Прежде всего, уже то въ Іоанновомъ крещеніи составляло отличительную черту, что Предтеча Мессіи назначалъ свой обрядъ крещенія покаянія отнюдь не для язычниковъ, отъ которыхъ іудейскіе раввины требовали крещенія или погруженія въ воду въ знакъ присоединенія ихъ къ народу завѣта Божія. Іоаннъ вмѣнялъ обрядъ крещенія всѣмъ ожидавшимъ пришествія Мессіи чадамъ Авраама, между тѣмъ никогда и никѣмъ прежде не предлагалось, чтобы Израиль проходилъ чрезъ крещеніе покаянія. Въ этомъ отношеніи Іоанново крещеніе являлось, по-видимому, какъ бы средствомъ посвященія самихъ крещаемыхъ іудеевъ въ новую религію и отсюда не могло не быть чѣмъ-то загадочнымъ для іудеевъ. И вотъ при всеобщемъ удивленіи народа къ Іоаннову крещенію, какъ особенному, отличительному отъ крещенія, совершавшагося надъ прозелитами, къ Іоанну Предтечѣ потому и было отправлено посольство отъ синедріона, что послѣдній не могъ допустить мысли, чтобы еврей, рожденный отъ потомства Авраама, соблюдавшій законъ и другія условія завѣта съ Богомъ, нуждался еще въ какомъ-либо средствѣ для подтвержденія своихъ правъ на участіе въ благахъ царства Мессіи. Не могло не быть извѣстно евреямъ, что предъ заключеніемъ перваго завѣта съ Богомъ Моисею повелѣно было приготовить Израиля къ тому символическимъ очищеніемъ или крещеніемъ его лицъ и одеждъ. Маймонидъ, находя указаніе на практику крестить прозелитовъ даже въ Исх. 19, 10, указываетъ также, что Израиль крестился предъ вступленіемъ въ завѣтъ съ Богомъ. Въ Керит. 9А крещеніе Израиля доказывается на основаніи Исх. 24, 5, 8, потому что, предположительно, каждому окропленію кровію предшествовало погруженіе. Въ Сифра Числъ также ясно говорится о «крещеніи», какъ объ одномъ изъ условій, за которыя Израиль былъ допущенъ въ завѣтъ. Такъ и начало новаго Завѣта, при которомъ еврейскій народъ прежде другихъ думалъ войти въ царство Божіе, было предварено символическимъ Іоанновымъ крещеніемъ тѣхъ, которые имѣли быть истиннымъ Израилеемъ и получить или принять новый Законъ Божій, Законъ Мессіи. Въ такомъ случаѣ обрядъ крещенія самихъ іудеевъ имѣлъ получить не только новое значеніе, но и быть глубокимъ и истиннымъ отвѣтомъ на призывъ Іоанна. Далѣе, примѣчательно и то, что св. Іоаннъ какъ бы священникъ былъ самолично совершителемъ крещенія надъ іудеями, между тѣмъ законныя очищенія производились самими іудеями безъ всякаго сторонняго посредства (ср. 4 Цар. 5, 9-15); у іудеевъ, какъ и у язычниковъ, при омовеніяхъ не требовалось присутствіе особаго служителя или лица, имѣвшаго священный санъ. Самое исповѣданіе грѣховъ въ той формѣ, въ какой оно требовалось Іоанномъ предварительно крещенія, могло быть обязательно только для іудеевъ, какъ необходимое условіе вступленія ихъ самихъ въ новое царство, и потому было отлично отъ исповѣди прозелитовъ. Кающійся іудей исповѣдуетъ грѣхи свои лично предъ Іоанномъ Крестителемъ, а не надъ головою жертвеннаго животнаго, при чемъ онъ не требуетъ жертвоприношеній, а вмѣсто того погружаетъ покаявшагося въ водахъ. Когда іудеевъ погружалъ въ воды Іордана такой святой человѣкъ, какъ Іоаннъ, когда крещеніе сопровождалось смиреннымъ исповѣданіемъ грѣховъ, священными обѣтами объ исправленіи и надеждой на прощеніе грѣховъ, если обѣты оказывались достаточно устойчивыми и когда все это дѣлалось съ цѣлію приготовленія людей къ принятію Мессіи, то все это, безъ сомнѣнія, было новостью въ Израилѣ.
Отсюда можно видѣть, что самая обстановка внѣшняя, при какой Іоаннъ совершалъ свой обрядъ крещенія покаянія, опредѣляетъ его какъ учрежденіе не совсѣмъ обыкновенное, какъ учрежденіе отличительное. Въ цѣломъ своемъ будучи свойственъ исключительно Предтечѣ Іоанну, обрядъ этотъ уже въ указанныхъ особенностяхъ и еще болѣе по существу былъ отличенъ отъ употребительныхъ ранѣе подобныхъ обрядовъ при отреченіи язычниковъ отъ своей религіи для перехода въ іудейство или отъ ежедневныхъ у ессеевъ обрядовыхъ погруженій, совершавшихся безъ мысли о покаяніи, и очевидно являлся новымъ священнодѣйствіемъ въ смыслѣ посвященія самихъ іудеевъ въ религію совершеннѣйшую. На этотъ отличительный или новый характеръ Іоаннова крещенія выразительно указываетъ и самое чрезвычайно сильное возбужденіе въ членахъ синедріона, которые при своей обязанности слѣдить за каждымъ религіознымъ движеніемъ въ народѣ настолько заинтересовались необычайною крестительною дѣятельностію сына Захаріина, что сочли своимъ долгомъ, не безъ злого, впрочемъ, умысла, отправить къ нему оффиціальную депутацію изъ священниковъ и левитовъ для формальнаго допроса о миссіи Іоанна и цѣли ея (Іоан. 1, 25). Откуда же, спрашивается, Іоаннъ усвоилъ такой обрядъ крещенія, который видимо составлялъ отичительное для его мысли священнодѣйствіе? Предтеча Господень, какъ видно изъ собственнаго его свидѣтельства (33 ст.), безъ сомнѣнія, въ самый моментъ таинственнаго призванія своего къ высокому служенію (Лук. 3, 2-3) получилъ особенное повелѣніе Божіе на совершеніе крещенія покаянія. Поэтому Іоанново крещеніе по своему происхожденію несомнѣнно было съ небесе, явилось учрежденіемъ божественнымъ, чѣмъ, впрочемъ, признавали его и сами іудеи (Матѳ. 11, 30-33); обрядъ же этого крещенія, самъ по себѣ простой, былъ только приспособленъ къ обычаямъ и понятіямъ іудейскаго народа который обычно представлялъ внутреннее очищеніе подъ образомъ омовенія тѣлеснаго. И самъ Спаситель нашъ въ отвѣтъ Іоанну, удерживавшему Его – святѣйшаго и чистѣйшаго отъ назначеннаго для грѣшныхъ крещенія, говоря: «Оставь теперь, ибо такъ, надлежитъ намъ исполнить всякую правду» (Матѳ. 3, 15) указываетъ, что крещеніе Іоанново, будучи обязательнымъ для всякаго іудея, представляло собою теперь какъ бы предписаніе Закона Божія, и такимъ образомъ признаетъ крещеніе Предтечи за одно изъ такихъ божественныхъ учрежденій, которое входило въ планъ божественнаго дѣла искупленія людей.
III.
Какой же таинственный смыслъ и значеніе заключало въ себѣ Іоанново крещеніе въ его особенностяхъ. Назначая крещеніе покаянія, какъ новое средство къ оправданію, для самихъ іудеевъ, которые уже издревле упражнялись въ омовеніяхъ и жертвоприношеніяхъ, Іоаннъ черезъ то давалъ возможность уразумѣть, что всѣ іудеи грѣшны и нуждаются въ надлежащемъ очищеніи отъ грѣховъ, которое однако же не можетъ быть ими достигнуто путемъ исполненія внѣшнихъ обрядовъ закона Моисеева, ни самыми жертвами. Самобытнымъ своимъ крещеніемъ Предтеча Господень безмолвно извѣщалъ о томъ, что обряды іудейскихъ очищеній уже не дѣйственны въ себѣ и вскорѣ будутъ имѣть конецъ. По взгляду историка Евсевія Кесарійскаго, крещеніе покаянія было употреблено Іоанномъ для того, чтобы мало по малу отвлечь іудеевъ отъ обрядовъ закона Моисеева. Съ другой стороны, совершаемое Іоанномъ, вмѣсто законнаго закланія животныхъ за грѣхи іудеевъ, погруженіе исповѣдуемаго въ воду заключало образное указаніе на то, что іудеи достойны смерти за свои грѣхи (ср. Рим. 6, 3), простить которые и слѣдовательно избавить отъ смерти можетъ требуемое отъ нихъ только покаянное обращеніе къ милосердію Божію съ твердою рѣшимостію впредь вести жизнь святую, богоугодную.
Что касается значеніе крещенія покаянія для іудеевъ сравнительно съ обрядовыми ихъ очищеніями и вообще, то оно отчасти зависѣло отъ самой личности Крестителя и опредѣлялось самымъ существомъ и характеромъ высокой миссіи его, какъ Предтечи Христова. Прежде всего, не слѣдуетъ опускать изъ вида ту особенность Іоаннова крещенія, что оно совершаемо было имъ лично, непосредственно. Между тѣмъ, въ древности такъ высоко было мнѣніе о святости лица извѣстнаго своими добродѣтелями, что почиталось священною та вода, къ которой онъ прикасался. Вѣрили также, что присутствіе такого добродѣтельнаго человѣка въ водѣ при общихъ омовеніяхъ было знакомъ особеннаго его довѣрія и доказательствомъ дружескаго расположенія. Отсюда-то происходило вѣрованіе, что омовеніе, произведенное мужемъ высокой святости, имѣло особую дѣйственность для удостоенныхъ того. Соотвѣтственно этому вѣрованію и твердо сложившемуся у іудеевъ представленію о необыкновенной святости Іоанна Крестителя становится понятнымъ то, что вода, которою Іоаннъ совершалъ крещеніе іудеевъ своими руками, какъ соприкасавшаяся съ тѣломъ его, почиталась имѣющею особенную дѣйственность, великую силу, способную очищать отъ прегрѣшеній; къ тайному же и искреннему исповѣданію ихъ, безъ сомнѣнія, много располагало само знаменательное присутствіе столь святого мужа въ водѣ при крещеніи. И если у іудеевъ въ нѣкоторой степени очистительная сила приписывалась законнымъ омовеніямъ, которыя дѣлали человѣка достойнымъ принять участіе въ жерствоприношеніяхъ, то требуемое св. Іоанномъ крещеніе или погруженіе въ воду должно было имѣть значеніе высшее для чадъ Авраама и, несомнѣнно, было болѣе дѣйствительнымъ средствомъ получить прошеніе грѣховъ, чѣмъ даже жертвы законныя. Крещеніе Іоанново потому уже было выше всѣхъ обрядовыхъ очищеній, что не требовало по себѣ разнообразныхъ жертвъ и не дѣлало такого различенія между грѣхами, по которому однихъ изъ нихъ могло бы оно очищать, въ отношеніи же къ другимъ было бы безсильно, и однакоже для того, чтобы проявить свою силу, крещеніе имѣло нужду въ вспомогательномъ средствѣ, каковымъ и было искренее исповѣданіе грѣховъ, какъ приготовительный къ крещенію актъ.
Уже самая необычайная и высокая миссія великаго подвижника Іоанна Захаріина придавала его крещенію особенное значеніе и давала ему мѣсто въ ряду спасительныхъ для іудея средствъ. Предреченный пророками Исаіею и Малахіею, Предтеча Іоаннъ имѣлъ цѣлію путемъ воспитанія, призыва къ высокой нравственной чистотѣ и истинной праведности (Лук. 1, 17; 3, 5) подготовить іудеевъ къ достойному принятію Мессіи и усвоенію благодати искупленія, имѣвшаго совершиться чрезъ Него. На эту цѣль служенія самъ Креститель указываетъ въ своей проповѣди, говоря: «покайтесь, ибо приблизилось царство небесное»... «я крещу васъ въ водѣ въ покаяніе» (Матѳ. 3, 2, 11). Такимъ образомъ существенную черту служенія Іоаннова составляло возбужденіе и требованіе покаянія отъ іудеевъ, которое, въ свою очередь, было средствомъ возбужденія вѣры въ грядущаго Искупителя міра. Что же касается собственно крещенія Іоаннова, то оно торжественно изображало собою покаяніе, внутреннее, духовное омовеніе и ту чистоту душевную, безъ которой царствіе Божіе не могло быть ни принято, ни установлено; оно было внѣшнимъ свидѣтельствомъ рѣшимости крещаемаго оставить прежнюю жизнь грѣховную, было выраженіемъ того, что погружающійся въ воду желаетъ, чтобы благодать очистила его отъ исповѣдуемыхъ имъ грѣховъ, подобно тому, какъ вода очищаетъ его отъ тѣлесной нечистоты. Составляя такимъ образомъ дополнительную и какъ бы заключительную сторону покаянія, крещеніе Іоанново было однимъ изъ послѣднихъ средствъ, служившихъ подготовленіемъ іудейскаго народа къ высшему духовному крещенію. Соотвѣтственно самому служенію Іоанна въ качествѣ Предтечи Мессіи, явившагося членомъ лишь ветхозавѣтной церкви (ибо Іоаннъ не дожилъ до открытія предвозвѣщеннаго имъ царства Божія, Іоан. 3, 28-30; Матѳ. 14, 1-13), или послѣднимъ звеномъ между ветхозавѣтнымъ и новозавѣтнымъ Израилемъ, и крещеніе его носитъ на себѣ характеръ по преимуществу ветхозавѣтный, подготовительный и какъ бы прообразовательный по отношенію къ дѣйствіямъ новозавѣтнымъ. По выраженію св. Кирилла Александрійскаго, «какъ законъ Моисеевъ нѣкоторымъ образомъ служилъ приготовленіемъ къ будущимъ благамъ и духовному богопочтенію, заключая въ себѣ сокровенную истину, такъ и крещеніе Іоанново содержитъ въ себѣ приготовительную силу». Поэтому св. Отцы Церкви крещеніе Іоанново называютъ «не совершенно духовнымъ», предначинательнымъ актомъ, предуготовительнымъ къ крещенію Христову, только приводящимъ крещаемыхъ къ покаянію, для того, чтобы они увѣровали въ Мессію. Іоаннъ призывалъ іудеевъ покаяніемъ во грѣхахъ предуготовить себя къ тому освобожденію отъ грѣха, которое имѣлъ даровать имъ пострадавшій за грѣхи Сынъ Божій. О такомъ значеніи своего крещенія самъ Предтеча предъ своими слушателями засвидѣтельствовалъ, сказавши, что онъ пришелъ крестить только водою, для того чтобы предвозвѣстить Израилю объ имѣющемъ вскорѣ за нимъ явиться Мессіи, Который будетъ совершать крещеніе высшее (Іоан. 1, 26-34). «Я крещу васъ въ водѣ въ покаяніе; но Идущій за мною сильнѣе меня; я не достоинъ понести обувь Его; Онъ будетъ крестить васъ Духомъ Святымъ и огнемъ» (Матѳ. 3, 11). Въ этихъ многозначущихъ словахъ св. Іоанна существенно опредѣляется общій характеръ и значеніе его крещенія въ отношеніи Христову или христіанскому, какъ будетъ видно изъ послѣдующаго разсмотрѣнія.
Характеризуя крещеніе Предтечи Христова, св. ап. Павелъ такъ говорилъ нѣкоторымъ его ученикамъ: «Іоаннъ крестилъ крещеніемъ покаянія, говоря людямъ, чтобы вѣровали въ Грядущаго по немъ, то есть, во Іисуса Христа» (Дѣян. 10, 4). По словамъ блаж. Іеронима, «тѣ, которые получали крещеніе отъ Іоанна, крещаемы были во имя Господа Іисуса, Который имѣлъ прійти послѣ него». Подобно этому говоритъ св. Амвросій: «Іоаннъ крестилъ въ отпущеніе грѣховъ, но не въ свое имя, а во имя Христа». Въ этихъ свидѣтельствахъ имѣется косвенное указаніе на то, что Предтеча Мессіи совершалъ свое крещеніе съ произнесеніемъ опредѣленной формулы: «крещаю тебя во имя Грядущаго» или «я крещаю тебя и привожу къ вѣрѣ (посвящаю) во Христа, имѣющаго прійти»[1]. Такъ въ крещеніи Іоанновомъ матерія – вода уже начинаетъ оглашаться такимъ голосомъ, который возвѣщалъ о Словѣ, имѣвшемъ сообщить этой матеріи силу, между тѣмъ іудейскія омовенія и очищенія не имѣли формы и словъ, способныхъ уяснить цѣль, обозначить ихъ силу и дѣйствія, и это составляло отличительную для крещенія Предтечи черту и вмѣстѣ превосходство. Но, требуя отъ крещаемыхъ покаянія и вѣры въ грядущаго Мессію, крещеніе Іоанново было само по себѣ только освященіемъ людей предъ наступленіемъ новаго завѣта Божія и подготовительнымъ началомъ къ нему и не могло быть вполнѣ достаточнымъ средствомъ оправданія; оно имѣло цѣлію только возбудить въ людяхъ сознаніе въ своей грѣховности и вызвать покаянное обращеніе къ милосердію Божію о помилованіи и очищеніи отъ грѣховъ, а не исходатайствовать полное, всесовершенное прощеніе и спасеніе. Если же у евв. Марка (1, 4) и Луки (3, 3) сказано, что Іоаннъ проповѣдывалъ крещеніе покаянія «во оставленіе грѣховъ», то, по мнѣнію св. Iоаннъ Златоуста, это значитъ лишь то, что «онъ убѣждалъ къ сознанію и покаянію во грѣхахъ, чтобы іудеи удобнѣе получили отпущеніе грѣховъ, имѣвшее быть послѣ... Да и какимъ образомъ могло быть отпущеніе грѣховъ, когда еще ни жертва на Голгоѳѣ не была принесена, ни Духъ святый не сходилъ, ни грѣхи не были заглажены?». Гдѣ-же заключается освобожденіе человѣка отъ грѣха и смерти? Въ крещеніи Христовомъ, и на него, какъ на дѣйственное таинство, указывалъ Предтеча Мессіи (Матѳ. 3, 11). Іоанново же крещеніе пока давало только право на принятіе новаго и высшаго крещенія Христова, въ которомъ предуказано и должно было послѣдовать дѣйствительное отпущеніе грѣховъ. Блаж. Августинъ такъ выражаетъ эту мысль: «Я вѣрю, что Іоаннъ крестилъ водою во оставленіи грѣховъ, но самымъ дѣломъ совершается это только въ крещеніи христіанскомъ. Іоаннъ преподавалъ такое крещеніе, которое принявшаго оное побуждало признать необходимымъ крещеніе Господа. Тѣ не возрождаются, которые крещаются крещеніемъ Іоанновымъ; имъ только для Господа люди были приготовляемы и только въ Немъ одномъ могли получить возрожденіе». Одинаковую мысль раскрываетъ св. Iоаннъ Златоустъ въ слѣдующихъ словахъ: «Крещеніе Іоанново было хотя и гораздо выше іудейскихъ омовеній, однакоже ниже нашего христіанскаго крещенія: оно служило какъ бы мостомъ между ними и переводило отъ одного къ другому, и только въ зародышѣ и обѣтованіи заключало то, что послѣднее совершало самымъ дѣломъ». Такъ крещеніе Іоанново, бывъ не болѣе какъ внѣшнимъ символомъ чистоты внутренней и продолжающагося покаяннаго чувства крещаемаго, не сообщало очищающей и исцѣляющей отъ грѣховъ благодати Св. Духа, источникъ которой открылся искупительною смертію Іисуса Христа (Іоан. 7. 39; 16,-13-15; 20, 22-23), но оно ближайшимъ образомъ располагало крещаемыхъ и способствовало къ принятію благодати Божіей и такимъ образомъ являлось какъ бы введеніемъ въ таинства новаго благодатнаго царства.
Не таково крещеніе Мессіи, ибо «Онъ будетъ крестить Духомъ Святымъ и огнемъ» (Матѳ. 3, 11). Это значитъ: «Господь Іисусъ соединитъ оба крещенія – и водою въ покаяніе, и Духомъ въ возрожденіе» (св. Василій Великій). По изъясненію св. Злотоуста, Креститель въ словахъ: «Онъ будетъ крестить Духомъ Святымъ разумѣлъ и отпущеніе грѣховъ, и отъятіе наказанія, и оправданіе и освѣщеніе, и освобожденіе, и братство, и участіе въ наслѣдіи и обильное изліяніе Св. Духа». Присоединенные же къ нимъ выраженіе, «и огнемъ», по толкованію большинства Отцовъ и учителей Церкви, указываетъ на очищающее и воспламеняющее душу крещаемаго дѣйствіе Духа Божія, Который, подобно огню, потребитъ и очиститъ всякую внутреннюю грѣховную нечистоту, и, воспламенивши душу любовію божественною, произведетъ въ человѣкѣ пламенную ревность къ жизни святой и богоугодной. Креститель Іоаннъ какъ бы говорилъ: «вмѣсто моего крещенія, которое, какъ и всѣ ветхозавѣтныя окропленія и омовенія, сообщаетъ оскверненнымъ лишь плотскую чистоту (Евр. 9, 13), въ крещеніи Христовомъ при внѣшнемъ дѣйствіи погруженія въ воду Духъ Св. Будетъ – вообще – всецѣло обновлять и оживотворять человѣка и – въ частности – поѣдать, истреблять, уничтожать, подобно огню, терніе его прегрѣшеній, всякую духовную скверну. О высокомъ благодатномъ дѣйствіи этого крещенія Христова апостолъ Павелъ такъ учитъ въ своемъ обращеніи къ коринѳскимъ христіанамъ: «вы омылись, освятились, оправдались именемъ Господа нашего Іисуса Христа и Духомъ Бога нашего» (1 Кор. 6, 11). И только крещеніе христіанское совершенно возраждаетъ крещаемаго, дѣлая его «новою тварію» (2 Кор. 5, 17), «человѣкомъ новымъ, созданнымъ по Богу, въ праведности и святости истины» (Ефес. 4, 24; Гал. 3, 27), и вводитъ крещаемаго изъ естественнаго грѣховнаго состоянія въ благодатное, которое само по себѣ есть состояніе совершеннаго примиренія и общенія съ Богомъ. Крещеніе Христово такимъ образомъ не есть только сообщеніе даровъ Св Духа въ большей или меньшей степени, а есть полное всеобъемлющее и въ высшей степени животворное изліяніе Духа Божія, и, проникая въ самое существо человѣка, возраждаетъ его, дѣлаетъ человѣка причастникомъ и наслѣдникомъ всѣхъ духовныхъ благъ, пріобрѣтенныхъ людямъ спасительною смертію Сына Божія. Этой-то великой благодатно-возраждающей, творчески-жизненной силы и дѣйствія Іоанново крещеніе не имѣло и потому оно по достоинству и значенію своему далеко отстоитъ отъ крещенія христіанскаго. Великое преимущество послѣдняго достаточно можетъ быть опредѣляемо тѣмъ существеннымъ отличіемъ, какое установлено между священнымъ таинствомъ, каково христіанское крещеніе, и обрядомъ, чѣмъ было Іоанново крещеніе. Къ тому же, христіанское крещеніе есть первое священное таинство и, по выраженію святоотеческому, является истинною дверію въ Церковь Христову. Какъ у іудеевъ безъ крещенія водою не возможно было сдѣлаться членомъ народа Божія, подобно тому крещеніе Духомъ Святымъ составляетъ необходимое условіе для достиженія царствія Божія, какъ и указалъ Іисусъ Христосъ Никодиму въ словахъ: «если-кто не родится отъ воды и Духа, не можетъ войти въ царствіе Божіе» (Іоан. 3, 5). Потому-то св. апостолы находили необходимымъ совершать христіанское крещеніе даже надъ тѣми, кто уже принялъ крещеніе Іоанново, и вообще придавали крещенію такую важность, что не считали свободными отъ него даже тѣхъ, которые получили Духа Святого (Дѣян. 18, 25; 19, 3-4), и это явственно указываетъ на общепризнанное еще въ первенствующей церкви Христовой превосходство таинства крещенія предъ Іоанновымъ обрядомъ – крещеніемъ.
Кромѣ высокой догматической идеи, христіанское крещеніе по своему универсальному характеру и назначенію отличается отъ Іоаннова крещенія. Послѣднее, бывъ подготовительнымъ для іудеевъ средствомъ къ вступленію въ царство грядущаго Мессіи, ограничивалось только іудейскимъ народомъ (Матѳ. 3, 7; Марк. 1, 5; Лук. 3, 12-14), ибо въ новозавѣтномъ Свящ. Писаніи нѣтъ ни одного мѣста, на основаніи которого можно бы заключать, что наравнѣ съ іудеями принимали это крещеніе и язычники. И отзывъ Іисуса Христа объ Іоаннѣ Предтечѣ (Матѳ. 11, 4-3; Лук, 7, 22-29) и обращеніе послѣдняго съ проповѣдію крещенія покаянія (Лук. 3, 7-8) показываютъ, что крестительное дѣло Предтечи простиралось только на іудеевъ. Между тѣмъ христіанское крещеніе назначено для всѣхъ людей, безъ различія національности, какъ это выражено въ заповѣдяхъ Воскресшаго св. апостоламъ: «идите, научите всѣ народы, крестя ихъ во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матѳ. 28, 19) и, безъ сомнѣнія, теперь установлено было собственно таинство крещенія, которое всю свою силу получило по сошествіи Св. Духа на апостоловъ въ праздникъ Пятидесятницы.
IV.
По вопросу о взаимоотношеніи христіанскаго и Іоаннова крещенія показавши, что первое существенно отличается отъ послѣдняго и имѣетъ предъ нимъ высокое преимущество, мы не можемъ не признать несомнѣннымъ то представленіе, что крещеніе Іоанново не могло остаться безъ нѣкоторого вліянія на образованіе христіанскаго крещенія. Что это крещеніе дѣйствительно имѣетъ тѣсную непосредственную связь съ Іоанновымъ крещеніемъ, это усматривается изъ того, что главныя черты послѣдняго и способъ его совершенія вошли въ составъ христіанскаго крещенія, и это обстоятельство не должно насъ приводить въ смущеніе. Нѣкоторое сродство и внѣшняя связь крещенія христіанскаго съ Іоанновымъ, безъ сомнѣнія, удовлетворительно объясняются изъ той общей идеи, что ветхій и новый завѣтъ вообще находятся во внутренней – религіозной и внѣшней – исторической связи, и само христіанство, какъ исполненіе ветхаго завѣта въ разсматриваемомъ отношеніи и вообще въ обрядовой своей части не могло не примкнуть къ нѣкоторымъ формамъ ветхозавѣтнаго богопочтенія.
Такъ, крещенію Іоаннову и христіанскому предшествовала проповѣдь, въ которой какъ Іоаннъ Креститель, такъ и Іисусъ Христосъ предварительно раскрывали ученіе о существѣ царства Божія, сущности новой религіи, значеніе и силу, самаго крещенія, какъ двери въ это царство. Проповѣдь эта служила какъ бы оглашеніемъ желавшихъ принять новую религію и естественно была прежде всего проповѣдію покаянія въ смыслѣ призыва ихъ къ сознанію грѣховности и отреченію отъ прежняго обряда мыслей и жизни. «Покайтесь, ибо приблизилось царство небесное», – такъ начинали свою проповѣдь какъ Іоаннъ Креститель (Матѳ. 3, 5-6; ср. Марк. 6, 12), такъ и Спаситель Іисусъ Христосъ (Матѳ. 4, 17). «И весь народъ, сказано объ Іисусъ Христѣ, слушавшій Его, и мытари воздали славу Богу, крестившись крещеніемъ Іоанновымъ» (Лук. 7, 29-30), сущность же послѣдняго составляла покаяніе, которое здѣсь само собою подразумѣвается. Требованіемъ исповѣданія грѣховъ заключилъ свою проповѣдь въ день Пятидесятницы ап. Петръ, когда велегласно взывалъ къ своимъ слушателямъ: «Покайтесь, и да крестится каждый изъ васъ во имя Іисуса Христа для прощенія грѣховъ и получите даръ Святаго Духа» (Дѣян. 2, 38; ср. 3, 19-20). Отсюда справедливо полагать, что въ апостольской проповѣди требованіе покаянія отъ желавшихъ сдѣлаться христіанами, какъ условіе спасенія находилось въ непосредственной связи съ крещеніемъ ихъ. Затѣмъ, на нѣкоторую связь между христіанскимъ и Іоанновымъ крещеніемъ указываетъ требованіе исповѣданія вѣры въ Іисуса Христа съ тѣмъ важнымъ различіемъ, что предъ совершеніемъ Іоаннова крещенія покаянія требовалась вѣра въ грядущаго Мессію, а въ христіанскомъ крещеніи требуется вѣра въ пришедшаго Мессію Іисуса – Сына Божія и сознательное усвоеніе Его ученія. Такъ евнухъ царицы еѳіопской, по изъясненіи ему ап. Филиппомъ таинъ царства Божія, произнесъ исповѣданіе предъ самымъ своимъ крещеніемъ: «вѣрую, что Іисусъ Христосъ есть Сынъ Божій» (Дѣян. 8, 37).
Далѣе. Между крещеніемъ Іоанновымъ и христіанскимъ можно находить близкое соотношеніе и по матеріи и по формѣ. Предтеча приходившихъ къ нему іудеевъ крестилъ водою, которая былз символомъ законнаго очищенія. Христіанское крещеніе одинаково совершается водою, которая однако не есть только символъ, но и самое средство благодатнаго возрожденія и очищенія отъ всякаго грѣха, при чемъ на крещаемаго нисходитъ Духъ Святой. Что касается формы, въ какой совершалось самое христіанское крещеніе водою, то, имѣя въ виду замѣчаніе св. евангелистовъ о томъ, что Іисусъ Христосъ по крещеніи «вышелъ изъ воды» р. Іордана (Матѳ. 3, 16), также повѣствованіе Дѣеписателя о томъ, что евнухъ еѳіоплянинъ и ап. Филиппъ «оба сошли въ воду и Филиппъ крестилъ его» (8, 36-37), должны признать, что христіанское крещеніе, какъ и Іоанново, несомнѣнно совершалось чрезъ погруженіе въ воду. Этотъ именно способъ крещенія ясно предполагается самыми выраженіями: нисхожденіе въ воду и выхожденіе изъ воды (39 ст.) Одинаково на полное погруженіе крещаемаго въ воду, какъ на самую естественную форму тѣлеснаго омовенія, указываютъ какъ на еврейскомъ и греческомъ языкѣ понятіе «крещенія», такъ и всѣ тѣ образы, съ которыми оно въ Писаніи сравнивается, напр., съ потопомъ (1 Петр. 3, 21), воды котораго покрыли всю землю, или съ погребеніемъ Христовымъ (Рим. 6, 4; Кол. 2, 12), при чемъ въ актѣ положенія въ землю происходитъ какъ бы погруженіе, или же – съ переходомъ евреевъ чрезъ Чермное море (1 Кор. 10, 12 и др.; ср. Еф. 5, 25-26). Всѣ эти уподобленія, выражая основную идею христіанскаго крещенія, ясно предполагаютъ погруженіе въ воду, какъ форму наиболѣе ей соотвѣтствующую.
Наконецъ, если признается справедливымъ увѣреніе древнихъ Отцовъ и учителей Церкви, что Іоаннъ совершалъ свое крещеніе покаянія съ произнесеніемъ извѣстной намъ формулы, то актъ крещенія христіанскаго, какъ слѣдуетъ рѣшительно утверждать, уже отъ временъ апостольской Церкви былъ совершаемъ съ произнесеніемъ выраженія, заимствованнаго изъ заповѣди Христа Спасителя апостоламъ крестить «во имя Отца, и Сына и Святаго Духа» (Матѳ. 28, 19). Что въ апостольской практикѣ крещенія были употребляемы извѣстныя эти или подобныя слова, намекъ на это имѣется въ рѣчи ап. Павла о томъ, что Іисусъ Христосъ освятилъ Свою церковь «банею водною въ глаголѣ» (Еф. 5, 25-26). Лучшія литургисты подъ этимъ выраженіемъ разумѣютъ не ученіе вѣры или оглашеніе, которое всегда предшествовало крещенію, а именно произнесеніе содержащей въ себѣ божественное право и власть формулы во имя Трехъ Лицъ Божества[2]. Безъ сомнѣнія только эта формула и придавала рѣшительное и окончательное значеніе крещенію христіанскому, какъ священному таинству; иначе оно само въ себѣ, въ формѣ простого омовенія или погруженія въ воду, имѣло бы не большее значеніе, чѣмъ какое имѣлъ обрядъ крещенія Іоаннова.
И. Баженовъ.
«Костромскія Епархіальныя Вѣдомости». 1914. № 1. Отд. Неофф. С. 8-15; № 2. Отд. Неофф. С. 36-45.
[1] Въ отношеніи къ грѣшнымъ іудеямъ бывъ дѣйствительно крещеніемъ покаянія, Іоанново крещеніе не было таковымъ въ отношеніи кь безгрѣшному Іисусу Христу, Который безъ обычнаго для другихъ исповѣданія грѣховъ при стояніи въ водѣ крестился и вышелъ изъ нея немедленно (Матѳ. 3, 16). При совершеніи крещенія надъ Нимъ Іоаннъ вмѣсто обычной своей формулы только выразительно указалъ стоявшимъ при р. Іорданѣ іудеямъ на явленіе въ Іисусѣ того Самаго Мессіи, о пришествіи Котораго доселѣ предвозвѣщалъ.
[2] Что касается тѣхъ мѣстъ Свяш. Писанія, гдѣ говорится о крестившихся «во имя Іисуса Христа» (Дѣян. 10. 44-48; 8, 11-16; 19, 5; Рим. 6, 9). то здѣсь нѣтъ указанія на самую формулу крещенія, а дается лишь разсказъ о принявшихъ крещеніе христіанское, безъ указанія или обозначенія обрядовой стороны этого таинства.
