Архіепископъ Иннокентій (Борисовъ) – Слово въ пятокъ 1-й недѣли Великаго поста. Предъ исповѣдью.
Опять день покаянія и исповѣди! Еще разъ раскроемъ мы предъ Всевѣдущимъ мрачный свитокъ нашихъ дѣяній; еще разъ услышимъ отъ лица Его прощеніе во всемъ, содѣянномъ нами, и пойдемъ въ домъ свой оправданными! Такъ неистощимо милосердіе къ намъ Господа нашего! Правда Его могла бы совершенно отвергнуть нынѣшнее покаяніе наше; могла бы сказать намъ, что поелику мы, приносивъ столько разъ покаяніе и принимавъ столько же разъ прощеніе, не престаемъ оскорблять ее грѣхами нашими: то и ей остается уже не миловать напрасно рабовъ преступныхъ и лукавыхъ, а вооружаться противъ нихъ судомъ и казнію. Но такъ не поступятъ съ нами: предъ престоломъ сея Правды и нынѣ мы обрѣтемъ ту же любовь и всепрощеніе!
Чувствуешь ли ты это, душа грѣшная? Чувствуешь ли, что ты давно стократъ достойна ада, а тебѣ паки отверзутъ рай и царствіе? Блюдись же, чтобы сія милость не была явлена надъ тобою въ послѣдній разъ!
Да, братіе мои, на землѣ нѣтъ никого, кто бы могъ сказать намъ навѣрное, что настоящая исповѣдь наша не есть для насъ послѣдняя. Это могъ бы сдѣлать единъ Тотъ, въ десницѣ Коего ключи ада и смерти (Апок. 1, 18), о Немъ же мы вси живемъ, движемся и есмы. Но Онъ самъ, во огражденіе насъ отъ безпечности, благоволилъ возвѣстить намъ въ Евангеліи своемъ, что день и часъ какъ Его къ намъ пришествія, такъ и нашего къ нему отшествія, должны оставаться для насъ тайною.
Послѣ сего каждый, коему дорого спасеніе души своей, принося нынѣ исповѣдь, долженъ принести ее такъ, какъ бы приносилъ ее въ послѣдній разъ въ жизни.
Какъ бы мы исповѣдывались, бывши на одрѣ смертномъ? Исповѣдывались бы съ глубочайшимъ сокрушеніемъ духа и нераскаяннымъ омерзеніемъ ко грѣху, который тогда потерялъ бы для насъ всю прелесть; исповѣдывались бы всецѣло, ничего не сокрывая; ибо, что таиться предъ смертію? Исповѣдывались бы съ твердою рѣшимостью не уклоняться болѣе на сторону лжи и беззаконія; ибо тогда во всей силѣ открылась бы предъ нами необходимость для человѣка жизни чистой и святой. Поступимъ же точно такъ теперь, какъ мы поступили бы на одрѣ смертномъ. Раскроемъ предъ Всевѣдущимъ всю душу и сердце, всѣ тайны страстей и грѣховныхъ вожделѣній. Пусть милосердіе Божіе узритъ всѣ язвы и всю гнилость нашего внутренняго человѣка: оно узритъ ихъ токмо для того, чтобы тѣмъ прочнѣе исцѣлить ихъ. Принявъ прощеніе во грѣхахъ, немедленно изгонимъ ихъ не только изъ жизни и дѣяній, – изъ самаго воображенія и памяти нашей: пусть они остаются долею врага нашего, который подвигалъ насъ на грѣхъ и радовался, когда мы преступали задовѣди Господни. Давъ предъ св. Крестомъ и Евангеліемъ обѣтъ вести жизнь чистую и благую будемъ повторять себѣ сей обѣтъ утро и вечеръ, въ часы радости и печали, въ храмѣ Божіемъ и дома, сидя на трапезѣ и покоясь на ложѣ, дабы дѣло нашего спасенія никогда не выходило изъ нашей памяти и обратилось въ главное дѣло нашей жизни.
А для утвержденія себя въ семъ необходимомъ подвигѣ, для огражденія себя отъ новыхъ соблазновъ жизни, отъ новыхъ нападеній страстей, возьмемъ съ собою отъ св. налоя, въ напутіе жизни, память смертную; ибо не напрасно сказано Премудрымъ: поминай послѣдняя твоя и во вѣки не согрѣшиши (Сир. 7, 39)! Аминь.
Сочиненія Иннокентія, Архіепископа Херсонскаго и Таврическаго. Т. IV. Изд. 2-е. СПб. С. 42-43.
