10-й кондакъ Святителю Николаю.
«Спасти хотя душу, плоть твою духови покорилъ еси воистинну, отче нашъ Николае: молчаньми бо прежде и бореньми съ помыслы, дѣянію богомысліе приложилъ еси, богомысліемъ же разумъ совершенъ стяжалъ еси, имже дерзновенно съ Богомъ и ангелы бесѣдовалъ еси, всегда вопіющи: аллилуія» (Кондакъ 10).
Многими и разнообразными путями достигали спасенія своей души святые Божіи человѣки: одни мученическими страданіями и мученическою смертію, другіе удаленіемъ въ пустыню, иные стояніемъ на столпѣ, иные молчальничествомъ, иные юродствомъ, и другими высокими подвигами самоумерщвленія. Пути эти высокіе и не для каждаго изъ насъ, живущихъ въ мірѣ, и занимающихъ такія или другія должности доступные! Но Святитель и Чудотворецъ Николай своею жизнію являетъ намъ ди всѣхъ насъ общедоступный путь спасенія, – это покореніе плоти нашей духу. «Спасти хотя душу, плоть твою духови покорилъ еси воистинну, отче нашъ Николае», воспѣваетъ о немъ св. Церковь.
Не неблаговременнымъ почитаемъ, при существующемъ духѣ времени, такъ усердно занятомъ удобствами земной нашей жизни, вслѣдствіе неправильнаго пониманія природы человѣка, по возможности, изобразить тотъ общедоступный путь спасенія, который явилъ въ своей жизни Святитель и Чудотворецъ Николай.
«Спасти хотя душу, плоть твою духови покорилъ еси воистинну, отче нашъ Николае». Чтоже такое плоть и что такое духъ, которые ведутъ борьбу между собою? Откуда эта борьба, и въ чемъ она состоитъ? Плоть – это та часть человѣческаго существа, которая сотворена Богомъ изъ земной персти. Она одарена растительною и чувственною жизнію, живетъ и дѣйствуетъ какъ собственными чувствами, такъ и подлежитъ вліянію міра и можетъ управляться его духомъ. Плоть – это та часть человѣческаго существа, которая еще называется наружнымъ человѣкомъ. Она возбуждается внутренними своими пожеланіями, увлекается воображеніемъ, поклоняется прелестямъ міра и дѣйствуетъ по желанію своей воли. Напротивъ, духъ есть другая, высшая сторона человѣческаго существа. Онъ одинакаго существа съ небесными духами и, подобный имъ, одаренъ разумомъ и свободною волею: онъ вдохнуть въ наше тѣло дыханіемъ Божіимъ и въ дѣйствіяхъ своихъ водится не свѣтомъ міра и не собственною волей, но просвѣщается свѣтомъ лица Божія и управляется Духомъ Божіимъ. Эта сторона человѣческаго существа называется еще внутреннимъ человѣкомъ. Духъ нашъ, будучи духовнаго существа, всегда стремится къ духовному своему началу, возбуждается таинственными его влеченіями, плѣняется его существенною красотою, водится Его всесильною десницею и дѣйствуетъ по Его единой Божественной волѣ. Какъ та, такъ и другая сторона человѣческаго существа, тѣло и духъ, составляли и составляютъ единаго цѣлаго и совершеннаго человѣка, и, по первоначальному увтроенію Божію, пребывали въ такомъ согласіи, что представляли собою единаго, внутренняго, духовнаго человѣка. Ибо тѣло первозданнаго человѣка хотя и могло дѣйствовать по своимъ желаніямъ и увлекаться пріятными для него предметами, не смотря на то, оно во всей своей жизнн и дѣятельности покорялось духу, такъ какъ духъ, будучи просвѣщаемъ свѣтомъ Божіимъ, преданъ былъ въ совершенное управленіе вседѣйствующему Духу Божію. Но со паденія человѣка, извратился въ немъ сей Божественный порядокъ. Нынѣ нѣтъ уже равновѣсія между тѣлеснымъ и духовнымъ существомъ. Грѣхъ, содѣянный человѣкомъ чрезъ нарушеніе заповѣди Божіей, разстроилъ и этотъ Богомъ установленный порядокъ между тѣломъ и духомъ, такъ что вмѣсто духа стало дѣйствующимъ началомъ тѣло или плоть, а духъ содѣлался страждущимъ. Нынѣ дѣйствуетъ плоть, но не по волѣ Божіей, не по руководству Духа Божія, коимъ жилъ и дѣйствовалъ духъ первозданнаго человѣка, но по своимъ собственнымъ прихотямъ и желаніямъ и по влеченію міра. Не стало, потому, покорности тѣла духу; не стало между ними мира и согласія, но всегда пребываетъ, между ними одно сопротивленіе, одна брань и война. Нынѣ плоть похотствуетъ на духъ, а духъ на плоть; нынѣ плоть воюетъ противъ духа, а духъ, потерявъ силу и власть повелѣвать тѣломъ, принужденъ сопротивляться плоти и защищаться отъ нея. Духъ человѣка стремится къ міру горнему, Божественному, а тѣло влечетъ его къ землѣ и земному; духъ человѣка жаждетъ небесной истины, добра и красоты, а тѣло наполняетъ его чувственными благами и обольщаетъ его прелестями міра сего; духъ человѣка стремится въ своей жизни осуществлять божественный законъ, а тѣло преклоняетъ его къ исполненію его прихотей. Правда, грѣхъ, главная причина разрушенія первобытнаго союза духа съ тѣломъ, изглажденъ крестною жертвою Спасителя; но слѣдствія грѣха, страстныя пожеланія и плотскія похоти остаются и въ человѣкѣ возрожденномъ, и воюютъ на его духъ. Такъ, духъ христіанина стремится къ бесѣдованію съ Богомъ въ молитвѣ, а тѣло обременяетъ его сномъ; духъ христіанина располагаетъ его къ воздержанію, а тѣло ищетъ пресыщенія и утучненія; духъ христіанина жаждетъ уединенія, а тѣло ищетъ развлеченія и мірскихъ удовольствій. Намъ, рабамъ грѣха и плоти неизвѣстна и непонятна такая борьба духа съ плотію; но святые Божіи, вступившіе на путь спасенія, глубоко чувствовали эту борьбу и съ горестію сердца жаловались на сію брань духа съ плотію. «Соуслаждаюся бо закону Божiю по внутреннему человѣку», говоритъ о себѣ избранный сосудъ благодати св. Апостолъ Павелъ, «вижду же инъ законъ во удѣхъ моихъ, противу воюющь закону ума моего и плѣняющь мя закономъ грѣховнымъ, сущимъ во удѣхъ моихъ. Окаяненъ азъ человѣкъ: кто мя избавитъ отъ тѣла смерти сея?!» (Рим. 7, 22, 23). Какой же неусыпной бдительности, какой усиленной борьбы требуется отъ христіанина, чтобы выдти изъ этой борьбы побѣдителемъ, не подчиниться вліянію плоти, и плоть свою покорить духу? – И блаженъ тотъ, кто покорилъ плоть свою духу, подобію какъ покорилъ ее Святитель и Чудотворецъ Николай!
Но чѣмъ и какъ препобѣдить плоть свою и покорить ее духу? – Тѣмъ же, чѣмъ препобѣдилъ ее Святитель и Чудотворецъ Николай: молчаніемъ, бореніемъ съ помыслами, богомысліемъ. Побѣждать плоть свою молчаніемъ не значитъ совершенно заградить уста свои, чтобы не говорить уже ни одного слова, но сдерживать или обуздывать языкъ свой въ его дѣятельности. Языкъ, какъ органъ вкуса и органъ слова, прежде всѣхъ другихъ членовъ нашего тѣла, распаляется огнемъ плотскихъ похотей, сжигается внутреннимъ, тѣлеснымъ, жаромъ и первый приводитъ въ дѣйствіе наши желанія и похоти. Такъ: распаляетъ ли наше тѣло сластолюбіе, огнь этой страсти прежде всего изсушаетъ языкъ нашъ: онъ страждетъ въ пламени семъ и необузданно ищетъ тебѣ прохлажденія въ предметахъ сей страсти? Разжигается ли наше тѣло гнѣвомъ, языкъ нашъ тотчасъ воспламѣняется, и, подобно огнедышащей горѣ, извергаетъ цѣлые жгучіе потоки брани, поношенія, клеветы и ругательствъ? – «Языкъ малъ удъ есть», говоритъ Апостолъ Іаковъ, «и вельми хвалится, се малъ огнь, и коль велики вещи сожигаетъ. И языкъ огнь, лѣпота неправды; сице и языкъ водворяется во удѣхъ нашихъ, скверня все тѣло, и паля коло рожденiя нашего, и опаляяся от геенны» (Іак. 3, 5, 6). Сколько же плотскихъ пожеланій, сколько страстныхъ чувствованій могутъ быть удержаны отъ исполненія, когда мы будемъ сдерживать языкъ свой и обуздывать его въ его дѣятельности! «И кто въ словѣ не согрѣшаетъ, сей», по Апостолу Іакову, «совершенъ мужъ, силенъ обуздати и все тѣло» (Іак. 3, 2). Но одного обузданія языка для сего недостаточно. Христіанинъ чрезъ обузданіе языка можетъ только удерживать отъ исполненія страстныя, плотскія, пожеланія, но не истреблять ихъ или подавлять. Онѣ еще пребываютъ въ немъ и недаютъ покоя его духу. Плотскія пожеланія, не находя удовлетворенія себѣ, наполняютъ душу образами тѣхъ предметовъ, къ коимъ стремятся эти пожеланія. И такъ христіанину потребна еще борьба съ похотями, чтобы не быть побѣжденнымъ ими, и чтобы онѣ не расположили духъ нашъ услаждаться ими и удовлетворять имъ. Борьба съ похотями плоти поставляетъ христіанина въ бдительное состояніе надъ своимъ тѣломъ и его страстями: христіанинъ, вступившій въ борьбу съ плотскими пожеланіями, подобно воину, стоящему на полѣ брани, постоянно подстерегаетъ эти пожеланія, и, при первомъ ихъ возникновеніи, тотчасъ старается подавлять ихъ. И сколько средствъ употребляетъ къ тому христіанинъ, подвизающійся въ борьбѣ съ страстными пожеланіями, – бдѣніе, молитву, постъ, воздержаніе и другія! Но какими бы человѣческими средствами ни пользовался христіанинъ къ побѣжденію плотскихъ похотей, онъ не можетъ еще достигнуть полной побѣды надъ тѣломъ безъ особенной благодатной помощи. Потому взоръ христіанина, борющагося со страстями, невольно обращается къ Господу Богу съ прошеніемъ благодатной Его помощи, и его умъ постоянно бываетъ занятъ единымъ Богомъ. Это состояніе духа и есть Богомысліе. Въ богомысліи заключается и высшее побужденіе къ побѣжденію страстей и сила къ преодолѣнію ихъ. Христіанинъ, занятый богомысліемъ, въ семъ духовномъ состояніи видитъ какъ бы предъ собою и совершенства Божіи и свои собственныя немощи, живо чувствуетъ свою слабость къ подражанію совершенствамъ божественнаго міра, и въ чувствѣ изнеможенія своего падаетъ предъ Богомъ, прося Его помощи. И не безплоднымъ остается для христіанина такое обращеніе духа его къ Богу. Богомысліе даетъ совершенство его разуму. Оно возвышаетъ умъ его надъ всѣмъ дольнимъ міромъ, поставляетъ его выше всѣхъ чувственныхъ потребностей, освѣщаетъ его свѣтомъ Божественныхъ совершенствъ, такъ что христіанинъ, отрѣшившись отъ всего дольняго, умомъ своимъ становится собесѣдникомъ Ангеловъ. Иначе сказать: христіанинъ въ семъ состояніи пріобрѣтаетъ умъ Ангельскій и дѣлается созерцателемъ таинственныхъ откровеній Божественнаго міра, и самый даже дольній міръ становится для него одушевленною книгою Божественной премудрости, такъ что онъ въ явленіяхъ міра видимаго усматриваетъ не одно дѣйствіе силы природы, но проявленіе Творческой премудрости Божіей.
Такимъ-то путемъ и достигъ спасеніи души своей, Святитель и Чудотворецъ Николай, – покоривъ плоть свою духу чрезъ молчаніе, бореніе съ помыслами и Богомысліе! – Да поможетъ Господь Богъ, молитвами Своего Угодника и нашего общаго Заступника, итти и намъ тѣмъ же путемъ къ нашему спасенію!
«Орловскія Епархіальныя Вѣдомости». 1871. № 13. Отд. Неофф. С. 910-916.
