Замѣтка о величаніи Покрову Пресвятыя Богородицы.
Замѣтка на статью въ 46 № «Руководства для сельскихъ пастырей» за 1885 годъ: «Праздникъ въ честь Покрова Пресвятыя Богородицы и величаніе для него».
Въ названной статьѣ авторъ развиваетъ слѣдующія положенія:
1) Событіе, послужившее причиною установленія празднества въ честь Покрова Пресвятыя Богородицы, совершилось въ предѣлахъ византійской имперіи, въ стѣнахъ Константинополя, въ храмѣ Влахернской Божіей Матери[1]; но празднество установлено и служба для него составлена не въ Греціи, а въ православной Руси[2]
2) Сначала совершеніе службы Покрова со всенощнымъ бдѣніемъ предоставлено было «произволенію» настоятеля: но впослѣдствіи, именно въ церковныхъ уставахъ конца XVI и XVII в.в., служба Покрову не только вытѣснила службу болѣе древняго времени; въ честь апостола Ананіи, но и стала пополняться такими подробностями, которыя имѣли мѣсто только въ праздники дванадесятые въ честь Пресвятой Богородицы; авторъ разумѣегь особое величаніе и припѣвы на девятой пѣсни.
3) При патріархѣ Іоакимѣ, въ 1682 году приступлено было къ исправленію нашего церковнаго устава. Справщики Московскаго печатнаго двора, обратившись, «по указу Святѣйшаго Патріарха съ архіереи», къ греческимъ уставамъ и минеямъ, не нашли тамъ службы Покрову: «Покрова-жъ служба въ греческихъ нѣстъ», или: «службы Покрова Богородицы въ греческихъ ни въ какихъ нѣсть». Исключить, однакожъ, эту службу изъ нашего славянорусскаго типикона справщики не рѣшились, конечно – потому, что праздникъ Покрову Пресвятыя Богородицы совершался съ давняго времени и пользовался особеннымъ уваженіемъ у русскаго народа. Только совершеніе службы праздника предоставлено было опять волѣ настоятеля: «Въ той же день (1 октября) аще восхощеть настоятель праздновати Покрову Богородицы съ апостоломъ Ананіемъ и апостоломъ Романомъ и поемъ сице». Впрочемъ, черезъ тринадцать лѣтъ, справщики богослужебныхъ книгъ (1695 г.) празднество Покрову ввели въ кругъ обязательныхъ для всей русской церкви прадниковъ, а на практикѣ службу на этотъ день продолжали совершать повсемѣстно и торжественнымъ образомъ. Не смотря на то.
4) Авторъ статьи крайне недоволенъ поведеніемъ справщиковъ 1682 и 1695 г.г. Значительно сокративъ древнюю службу Покрову, они, въ частности, исключили изъ устава величаніе, оставивъ лишь неопредѣленное указаніе на поліелей. Въ слѣдствіе сего справщики, по мнѣнію автора, несутъ отвѣтственность за неправильную формулу величанія на этотъ праздникъ, вошедшую въ употребленіе послѣ исправленія типикона. «Пастырям русской церкви предоставлялось будто бы (за неимѣніемъ величанія въ уставѣ) изобрѣсти величаніе своею собственнаго ума[3], и въ богослужебную практику вошло довольно безграмотное величавіе на этотъ праздникъ, которое поется и нынѣ въ Великороссіи и Малороссіи: «Величаемъ Тя, Пресвятая Дѣво, Мати Христа Бога нашего, и чтемъ честный Твой Покровъ, юже Святый Андрей видѣ на воздусѣ, молящуюся за ны». Только въ нѣкоторыхъ мѣстахъ это величаніе замѣняется установленнымъ для праздниковъ общихъ въ честь Пресвятой Богородицы: «Достойно есть величати Тя, Богородицу».....
5) Авторъ статьи сильно смущенъ грамматическою неправильностію употребляемаго нынѣ величанія, каковая неправильность рѣжетъ де ухо молящихся, которые внимательно вслушиваются въ то, что поется и читается въ церкви. Для устраненія неправильности, онъ предлагаетъ обратиться къ древнимъ уставамъ и тамъ поискать величанія грамматически правильнаго. Дѣйствительно, говоритъ авторъ, въ рукописныхъ уставахъ XVI в., кромѣ обычнаго для богородичныхъ праздниковъ величанія «Достойно есть», находимъ другое прекрасное величаніе: «Величаемъ Тя, Пресвятая Дѣво, мати Христа Бога нашего, и всеславный славимъ Покровъ Твой». Величаніе это, составленное, очевидно, по образцу величанія на праздникъ Успенія Пресвятыя Богородицы, не многословно, вполнѣ прилично празднику, а главное лишено грамматической несообразности. Въ заключеніе своей статьи авторъ выражаетъ душевное желаніе, чтобы пастыри русской церкви ввели въ употребленіе эту формулу величанія на праздникъ Покрова Богородицы и съ этою цѣлію сдѣлали предлагаемую авторомъ историческуго справку.
Мы согласны съ авторомъ въ томъ, что послѣдняя часть употребляемаго нынѣ, въ нашей церкви, величанія Покрову Богородицы соединена съ предшествующею не по правиламъ русскаго синтаксиса (на греческомъ языкѣ, съ замѣною опредѣлительнаго твой мѣстоименіемъ 2-го лица въ косвенномъ падежѣ, получилась бы правильная конструкція); допускаемъ и то, что такая неправильность непривычна для ушей, пріученныхъ къ книжной правильности рѣчи. Но намъ кажется весьма страннымъ то обстоятельство, что авторъ не шутя сердится на справщиковъ московскаго печатнаго двора. Не говоримъ уже о толъ, что таковое отношеніе къ дѣяніямъ предковъ признается неумѣстнымъ въ историческихъ изслѣдованіяхъ: сердится – то вѣдь совсѣмъ не за что: справщики исполнили порученное имъ дѣло вполнѣ добросовѣстно, отмѣтивъ то, что оказалось по тщательнымъ справкамъ; вмѣстѣ съ тѣмъ, и по сознанію автора, они отнеслись съ должнымъ уваженіемъ и къ давности праздника на Руси, и къ чувствамъ русскаго народа. Авторъ обзываетъ справщиковъ грекофилами за то, что, не нашедши службы Покрову Богородицы ни въ, какихъ греческихъ книгахъ, совершеніе составленной у насъ службы справщики предоставили всецѣло (это слово принадлежитъ автору) волѣ настоятеля, который могъ и не совершать службы. Но очевидно, что въ данномъ случаѣ справщики слѣдовали нашимъ древнѣйшимъ уставамъ, которыми совершеніе упомянутой службы предоставлялось также «произволенію» настоятеля. А посему и за возможность несовершенія службы они не отвѣчаютъ: потому что такой случай не былъ бы нарушеніемъ дреннихъ церковныхъ уставовъ. Впрочемъ странно, что авторъ опасается за возможность упомянутаго случая: по его же словамъ, пастыри наши, не взирая на то, что сдѣлано было справщиками, продолжали совершать, службу Покрова Богородицы повсемѣстно и торжественно: такъ о чемъ же онъ сокрушается?[4]. Еще болѣе неосновательно и опреметчиво разсужденіе, по которому выходитъ, что пастыри русской церкви, не находя величанія Покрову Богородицы, самоизмыслили величаніе, грамматически неправильное. Ниже мы покажемъ, что и нынѣ употребляется, и, конечно, раньше употреблялась формула величанія, по содержанію совершенно одинаковая съ приведенною выше и грамматически правильная. Но какая изъ этихъ двухъ формулъ появилась раньше другой, и почему формула съ грамматическою неправильностію вошла въ общее употребленіе, – этого мы не знаемъ.
Предлагаемое авторомъ, въ замѣну нынѣ употребительнаго, величаніе изъ рукописныхъ уставовъ ХVІ и XVII в.в., дѣйствительно, въ грамматическомъ отношеніи безукоризненно; но конецъ его не имѣетъ размѣра, удобнаго для музыкальнаго финала; главное же – въ немъ нѣтъ указанія на событіе, послужившее основою празднества, а это указаніе составляетъ образъ, разительный для ума и трогательный для сердца молящихся. Вотъ почему, быть можетъ, величаніе, заключающее этотъ образъ, хотъ и грамматически неправильное, вошло въ общее употребленіе, а величаніе, о которомъ говоритъ авторъ, оставлено.
Наконецъ, рекомендуемую авторамъ справку, – въ рукописныхъ уставахъ ХVІ в., нельзя признать удобоисполнимою: уставы эти имѣются въ немногихъ библіотекахъ. Полагаемъ даже, что существенной надобности въ таковой справкѣ не настоитъ: гораздо легче сыскать «Обиходъ нотнаго церковнаго пѣнія», изданіе придворной пѣвческой капеллы (мы смотрѣли изданіе 1869 года), употребляемый архіерейскими хорами пѣвчихъ; тамъ величаніе Покрову Пресвятыя Богородицы читается такъ: «Величаемъ Тя, Пресвятая Дѣво, и чтемъ Покровъ Твой Святый: Тя бо видѣ святый Андрей на воздусѣ, за ны Христу малящуюся». Мы теперь не можемъ сказать – гдѣ именно, но – хорошо помнимъ – читали заявленіе издателя упомянутаго Обихода, что текстъ помѣщенныхъ въ немъ пѣснопѣній провѣренъ по стариннымъ рукописямъ. Думаемъ, приведенная нами сейчасъ формула величанія вполнѣ удовлетворитъ автора названной въ заглавіи статьи, смущеннаго, очевидно, формою юже въ болѣе употребительной редакціи.
«Орловскія Епархіальныя Вѣдомости». 1887. № 13. Отд. Неофф. С. 838-844.
[1] Влахеряами называется мѣстность въ Константинополѣ, составляющая сѣверо-западный уголъ, примыкающій къ Золотому Рогу. Здѣсь императрица Пульхерія, супруга императора Маркіава, построила храмъ въ честь Божіей Матери; въ немъ подъ каждую субботу совершалось всенощное бдѣніе въ честь Богоматери. Считаемъ не лишнимъ напомнить, въ немногихъ словахъ, событіе, по которому установленъ праздникъ Покрова Пресвятыя Богородицы: намъ приходилось встрѣчать не достаточно ясныя представленія объ этомъ событіи. Нѣкогда, во время совершенія неусыпнаго славословія (всенощной) во Влахернахъ, пошелъ туда блаженный Андрей (Христа ради юродивый. Присутствовалъ тамъ и Епифаній (другъ Андрея изъ благородныхъ юношей) съ однимъ изъ своихъ рабовъ. Имѣлъ же обычаи (блаженный) стоять иногда до полуночи, иногда до утра. Итакъ, когда былъ уже четвертый часъ ночи (по нашему – десятый вечера), видитъ блаженный Андрей ясными очами Превеличайшую... въ сопровожденіи страшной свиты: многіе святые въ бѣлыхъ одеждахъ предатьствовали Ей, другіе же последовали – съ пѣніями и пѣснями духовными. Богоматерь шла отъ боковыхъ царскихъ вратъ и остановилась на воздухѣ предь алтаремъ. Блаженный подходитъ къ Епифаніо и говоритъ: видишь ли Госпожу и Владычицу міра? Епифаній отвѣчалъ; да, отче мой духовный! И когда они смотрѣли, Богоматерь, преклонивъ колѣни свои, молилась на многій часъ, омочая слезами свое боговидное и непорочное лицо. Потомъ Она вошла въ алтарь и тамъ молилась за окружающій его народъ. Когда кончила молитву, то омофоръ свой (женскій головной платокъ, или покровъ), который былъ какъ видъ молніи, великій и страшный, взявъ въ свои пренепорочныя руки, распростерла поверхъ всего стоявшаго тамъ народа. – Полный разсказъ см. въ исторіи русской церкви Голубинскаго, т. I, вторая половина, стр. 347.
[2] См. Полный мѣсяцесловъ востока Архим. (нынѣ Епископа) Сергія. Μ. 1876 г., т. II, стр. 262.
[3] Подчеркнутое нами выраженіе, помимо особенностей его жаргона, представляетъ образчикъ опрометчиваго, неразсудительнаго обращенія съ словомъ: выходитъ, что пастыри правослаішой русской церкви занимаются иногда изобрѣтеніями собственнаго ума въ богослужебной практикѣ!
[4] Нападая на справщиковъ грекофиловъ, авторъ, можетъ быть, и самъ того не желая, становится на сторону справщиковъ славянофиловъ, убѣждавшихъ русскихъ людей, что намъ всѣмъ православнымъ христіанокъ подобаетъ умирати за единъ азъ, его же окаянный врагъ выбросилъ изъ сѵмвола тамо, идѣже глаголется о Сынѣ Божіи Іисусѣ Христѣ «рожденна, а не сотворенна» (въ неисправленныхъ богослужебныхъ книгахъ это мѣсто такъ и читалось; справщики временъ патр. Никона, согласно греческому тексту, союзъ а опустили); велика зѣло сила въ семъ азъ сокровенна (съ опущеніемъ а будто бы получался такой смыслъ: рожденна не сотворенна, иначе не сотворенпаго рожденнымъ), и за сію едину измѣну прокляти они (упомянутые справщикп) отъ Всѣхъ святыхъ отецъ.
