Замѣтка: Смыслъ припѣва: «Ангелъ вопіяше благодатнѣй...».
Ангелъ вопіяше благодатнѣй: чистая Дѣво радуйся, и паки реку, радуйся; Твой Сынъ воскресе тридневенъ отъ, гроба, и мертвыя воздвигнувый, людіе веселитеся!
Радость праздника свѣтлаго воскресенія Христова предвкушаемая въ большой или меньшей мѣрѣ каждымъ изъ насъ еще задолго, до наступленій его, въ самый день Св. Пасхи столь сильно овладѣваетъ всѣмъ существомъ нашимъ и такъ живо заставляетъ чувствовать сердце ваше, что мы, невидимому, совершенно перестаемъ въ это время жить другими силами своей души. Присутствуя за пасхальною утреней въ празднично-убранномъ храмѣ, видя священнослужащихъ, облаченныхъ въ блестящія дорогія одежды, и ликующій народъ вокругъ себя; мы слышимъ слова торжественныхъ священныхъ пѣсней и въ то же время какъ бы не слушаемъ ихъ. Чувство, охватывающее насъ при этомъ, столь сильно и пріятно, что мы думаемъ только о томъ, какъ-бы продлить или чѣмъ-либо не нарушить его. Разсудокъ нашъ на время отказывается отъ своихъ законныхъ правъ и уступаетъ мѣсто одной чистой, неподдѣльной радости: ужъ такова сила живыхъ непосредственныхъ впечатлѣній, которыми, начиная съ ранняго дѣтства, даритъ насъ каждый разъ сей нареченный и святый день... И по мѣрѣ того, какъ проходятъ святые дни пасхальной седмицы, тихая грусть прокрадывается въ сердце вѣрующаго; ему жаль своего прошлаго единственнаго въ своемъ родѣ высокаго наслажденія; ему хотѣлось бы даже вернуть самый праздникъ. Онъ невольно начинаетъ воспроизводить недослушанную имъ въ свое время пасхальную службу, припоминаетъ въ отдѣльности ея священныя пѣснопѣнія и старается проникнуть въ ихъ внутренній смыслъ. Умолкшій на время разсудокъ въ немъ просыпается и стремится вознести пережитое чувство Живоноснаго Воскресенія Христова на степень вполнѣ сознательнаго пониманія.
Далеко не всѣмъ и не все изъ пасхальнаго Богослуженія становится при этомъ яснымъ и понятнымъ. Кто изъ православныхъ наизусть не знаетъ, напримѣръ, припѣва къ девятой пѣсни пасхальнаго канона: Ангелъ вопіяше благодатнѣй? Кто изъ насъ вслѣдъ за священнослужащим и не поетъ его если не устами вполголоса[1], то-сердцемъ! А между, тѣмъ всякій ли въ состояніи уразумѣть и правильно истолковать сокровевный смыслъ его? Никто безъ сомнѣнія не затруднится сказать, что въ первой половинѣ припѣва пѣснотворецъ ведетъ рѣчь о Благовѣщеніи и имѣетъ въ виду именно слова: Радуйся благодатная: Господъ въ Тобою, благословеиа Ты въ женахъ (Лук. I, 28), которыми привѣтствовалъ Пресвятую Дѣву Марію небесный вѣстникъ, посланный возвѣстить Ей тайну воплощенія отъ Нея Сына Божія. Но о чемъ говорится далѣе въ интересующей насъ пѣсни? Въ виду грамматической связи второй половины припѣва съ первою (и паки реку) весьма легко подумать, что и далѣе воспроизводится привѣтствіе того же архангела Гавріила, но только обращенное къ Богоматери уже во утріи дня воскресенія Христова. Такъ и думаютъ, не говоря о людяхъ простыхъ – не книжныхъ, весьма многіе ученые и даже лица авторитетныя. Раскрывая мысль о томъ, что ангелу, а не кому-либо другому, повелѣно было сообщить Богоматери первую радостную вѣсть о возстаніи Сына Ея изъ гроба, послѣдніе ссылаются именно на слова разбираемаго нами припѣва девятой пѣсни пасхальнаго канода. Ссылка эта намъ представляется дѣломъ недоразумѣнія, но мысль, ею подтверждаемая, согласна съ благочестивымъ, освященнымъ вѣками, преданіемъ.
Нигдѣ въ Св. Писаніи не говорится о явленіи ангела Пресвятой Богородицѣ съ вѣстію о воскресеніи Христовомъ; нѣтъ въ немъ упоминанія и о томъ, чтобы Богоматерь прежде всѣхъ видѣла воскресшаго Сына своего. А между тѣмъ, кому другому могла принадлежать преимущественная радость о воскресеніи Господа, какъ не Той, Которая достойнѣе всѣхъ могла принять ее? Матерь Божія ближе всѣхъ изъ эемнородныхъ была къ Іисусу Христу, и сердце Ея болѣе другихъ поражено было невыразимою скорбію при видѣ страданій и смерти Господа. Послѣдній видѣлъ со креста муки Своей Матери и въ нѣжной сыновней заботливости о Ней, въ предсмертныя минуты, поручилъ Ее попеченіямъ Своего возлюбленнаго ученика. Возможно ли допустить, чтобы этотъ необыкновенный Сынъ необыкновенной Матери забылъ о Ней въ то время, когда насталъ часъ славы Его, когда Онъ явился на землѣ Побѣдителемъ смерти и ада? Возможно ли подумать, чтобы Ему угодно было продлить страданія Той, отъ Которой Онъ принялъ плоть Свою, Которая Имъ жила и сердце Которой, пронзенное оружіемъ при распятіи Сына и Господа, болѣе всѣхъ нуждалось въ утѣшеніи? Вотъ почему, при всемъ молчаніи евангелистовъ, охотно соглашаешься съ св. Григоріемъ Паламою, что Богоматерь прежде всѣхъ, какъ и надлежало тому быть, узналя отъ архангела Гавріила о воскресеніи Сына Своего, что Она первою изъ земнородныхъ удостоилась не только лицезрѣть воскресшего Спасителя и бесѣдовать съ Нимъ, но и прикоснуться къ пречистымъ ногамъ Его[2]. Въ Іерусалимскомъ храмѣ Воскресенія, неподалеку отъ гроба Господня, до сихъ поръ ооказываютъ мѣсто явленія Воскресшаго Своей Матери[3], а Св. Церковь неоднократно возвращается къ послѣднему событію въ своихъ пасхальныхъ пѣснопѣніяхъ. – Воскресшаго видѣвши Сына Твоего и Бога, радуйся со апостолы Боюблагодаття чистая, и еже радуйся первѣе, яко всѣхъ радости вина, воспріяла, Богомати всенепорочная... Бога Егоже родила еси плотію, изъ мертвыхъ, яко же речь, воставша видѣвши, чистая ликуй![4]. – въ этихъ и подобныхъ выраженіяхъ вспоминаетъ она явленіе воскресшаго Спасителя Богоматери. Все это несомнѣнно такъ: преданіе о явленіи ангела съ благовѣстіемъ о воскресеніи и Самого Воскресшаго Богоматери, оснященное вѣками, должно имѣть въ основаніи своемъ несомнѣнное событіе, но не это событіе разумѣлъ пѣснотворецъ во второй половинѣ припѣва къ девятой пѣсни пасхальнаго канона. Не къ ангелу, благовѣствовавшему Богородицѣ о воскресеніи Христовомъ, относилъ онъ слова: и паки реку, радуйся: Твой Сынъ воскресе тридневенъ отъ гроба, и мертвыя воздвитувый, людіе веселитеся; онъ говорилъ ихъ отъ своего лица. Слагателю и пѣвцу этихъ словъ вполпѣ естественно было призывать Богоматерь, а вслѣдъ за Нею и всѣхъ людей – всю Церковь къ духовной радости и веселію, но у ангела, возвѣщавшаго Богоматери о возстаніи Сына Ея изъ гроба, глубокою ночью или же раннимъ утромъ, при гробѣ Воскресшаго, не было видимаго повода прибавлять къ своему благовѣстію слова; людіе веселитеся, ибо некого было приглашать къ веселію при скорбящей Богоматери.
Итакъ внутренній смыслъ разсматриваемаго припѣва, какъ онъ излагается въ славянскихъ Богослужебныхъ книгахъ и поется нами теперь, долженъ быть слѣдующій: Ангелъ (въ минуты Благовѣщенія) взывалъ благодатной: чистая Дѣва, радуйся! и я (творецъ пѣсни) снова скажу, радуйся: Твой Сынъ воскресъ, тридневный изъ гроба, воскресивши и мертвыхъ, веселитесь люди! Что таковъ именно подлинный смыслъ, за это говорятъ отчасти другіе припѣвы къ той же девятой пѣсни пасхальнаго канона. Напримѣръ: Радуйся Дѣво, радуйся, радуйся благословенная, радуйся препрославленная: Твой Сынъ воскресе тридневенъ отъ гроба. Какъ въ этихъ словахъ пѣснотворецъ ведетъ рѣчь къ Богоматери отъ своего лица, такъ онъ поступилъ и во второй половинѣ припѣва: Ангелъ вопіяше благодатнѣй...
«Радость Христіанина» 1894 г. Книга. V-я.
[1] Такъ требуется душою, чтобы общеизвѣстный пасхальный канонъ Воскресенія день, просвѣтимся людіе пѣтъ былъ во храмѣ всѣми безъ исключенія мужчинами, женщинами и дѣтьми. – Праздникъ Воскресенія Христова такого рода торжество, къ славословію котораго творецъ канона св. Іоаннъ Дамаскинъ призываетъ все созданное – міръ видимый же весь и невидимый.
[2] См. Сѵнаксарь во Св. недѣлю Пасхи и Сказанія о земной жизни. Пресвятой Богородицы, изд; 5, стр. 167-168. Москва, 1888.
[3] См. Пѣвницкаго: «Кому прежде всѣхъ явился Господь Іисусъ Христосъ по воскресеніи?». Въ Сборникѣ статей по истолковательному и назидательному чтенію Четвероевангелія, составленномъ Варсовымъ, (Симбирскъ, 1890, стр. 633) и статью о семъ Иванова въ «Радость Христіанина» 1892 г, кн. VIII.
[4] См. Богородичны – твореніе Ѳеофана и Іосифа, – присоединяемые со втораго дня Пасхи къ пасхальному канону.
