Замѣтка: Народныя вѣрованія о русалкахъ и связь этихъ вѣрованій съ церковною службою православной Церкви въ субботу предъ Пятидесятницею и ученіемъ Церкви о травахъ и цвѣтахъ, приносимыхъ въ церковь въ день Пятидесятницы.
По вѣрованіямъ народа, русалки – это души дѣтей христіанскихъ, умершихъ безъ св. крещенія и не сподобившихся христіанскаго погребенія. Названіе русалокъ онѣ получили потому, что онѣ живутъ и выростаютъ въ руслахъ различныхъ русскихъ рѣкъ. Имъ недозволеыо выходпть ва свѣтъ Божій во всякое время года, и только одну недѣлю въ году имъ дозволено свободно ходить по землѣ и требовать у людей крещенія. Такая свобода имъ предоставлена съ субботы предъ Пятидесятницею до субботы предъ недѣлею всѣхъ святыхъ, вслѣдствіе чего и недѣля Пятидесятницы въ народѣ носитъ названіе «русальной недѣли».
Народъ вѣритъ, что въ теченіи этой недѣли всѣ русалки превращаются въ крохотныя невидимыя тѣльца людей и всѣ размѣщаются по криничкамъ, гдѣ въ праздникъ св. Троицы освящается вода, а также по всѣмъ цвѣткамъ и въ капляхъ росы, падающей на хлѣбныя поля, также освящаемыя въ Троицынъ день или въ день Св. Духа. И счастливъ тотъ приходъ, духовенство котораго озабочивается въ праздникъ Св. Троицы освящать въ криничкахъ воду и этою водою кропить цвѣты, приносимыя въ церковь, а также и хлѣбныя поля. Въ такомъ случаѣ, можетъ быть, цѣлыя сотни душъ русалокъ сподобляются св. крещенія и изъ холоднаго русла рѣки переходятъ въ свѣтлыя райскія обители. Но горе тому приходу, въ которомъ, по нерадѣнію или лѣности священника, въ Троицынъ день не освящается вода и не кропятся ни цвѣты, принесенные въ церковь, ни хлѣбныя поля, гдѣ каждая капля блестящей росы увеличивается отъ слезъ русалки, плачущей и требующей св. крещенія. Не получивъ крещенія, русалка является въ настоящемъ своемъ образѣ, – въ видѣ нагой дѣвицы съ распущенными волосами, и кого встрѣтитъ безъ освященной травы или цвѣтка въ рукахъ, того защекочетъ до смерти. Затѣмъ, по минованіи русальной недѣли, мстительная русалка опять водворяется на прежнемъ мѣстѣ жительства, т. е. на днѣ русла рѣки, заманиваетъ туда крещеныхъ людей и утапливаетъ ихъ въ отместку за то, что не сподобили ее св. крещенія.
Такія вѣрованія народа возникли не даромъ, они имѣютъ тѣсную связь съ церковною службою въ субботу предъ Пятидесятницею. Простой, темный людъ имѣетъ нѣкоторое понятіе о томъ, что въ субботу предъ Пятидесятницей св. Церковь молится о всѣхъ, «которыхъ скрыла вода, которые погибла на войнѣ, поглощены землей во время землетрясенія, убиты убійцами и сгорѣли въ пожарѣи, и о всѣхъ усопшихъ отъ вѣка, гдѣ бы и какъ бы ни окончили они свою земную жизнь: въ морѣ ли, или на землѣ, или въ рѣкахъ, или въ озерахъ, или въ пустыняхъ сдѣлалисъ добычею звѣрей, птицъ и пресмыкающихся, молніей пораженныхъ, замерзшихъ» и проч. и проч. (Изъ службы въ субботу предъ Пятидесятницей). Въ виду всего этого народъ и рѣшилъ, что по молитвѣ Церкви въ субботу предъ Пятидесятницею получаютъ свободу и некрещенныя дѣти, несподобльшіяся христіанскаго погребенія и, по вѣрованію народа, живущія въ водѣ, въ руслахъ рѣчекъ.
Вмѣсто того, чтобы думать о духовной свободѣ отъ грѣховъ, которой дѣйствительно могутъ въ этотъ день, по молитвамъ св. Церкви, сподобляться и дѣти православныхъ, умершія безъ крещенія, – народъ даетъ душамъ дѣтей, умершихъ безъ крещенія, болѣе широкую свободу, – свободу плотскую еще и послѣ смерти требующую крещенія. Этому то мнимому требованію душъ дѣтей, умершихъ безъ крещенія, простодушный и богомольный народъ и спѣшитъ давать удовлетвореніе въ видѣ освященія криничекъ и окропленія св. водою цвѣтовъ, приносимыхъ въ церковь, а также и хлѣбныхъ полей. Во избѣжаніе же мести со стороны некрещенныхъ русалокъ, простодушный народъ спѣшитъ запастись талисманами, предохраняющими отъ мести русалокъ, – т. е. освященными въ день Св. Троицы цвѣтами и травою. Здѣсь также видно какъ начало вѣрованія народа въ силу освященной травы и цвѣтовъ, такъ равно и связь этого вѣрованія съ ученіемъ православной Церкви о томъ, что въ праздникъ Пятидесятницы приносятся во храмъ травы, цвѣты и вѣтви деревъ для того, чтобы сими начатками обновляющейся весны принестъ данъ Св. Духу, животворящему и оживляющему природу видимую и невидимую[1].
Простодушный народъ такое ученіе Церкви понялъ по своему: вмѣсто того, чтобы въ цвѣтахъ и травѣ, приносимыхъ въ церковь, видѣть указаніе на силу Св. Духа, животворящую и оживляющую природу видимую и невидимую, народъ видитъ въ нихъ необычайную силу крещающую и оживляющую для райскаго блаженства души крохотныхъ русалокъ, скрывающихся въ цвѣтахъ, принесенныхъ во храмъ въ день Св. Троицы. По мнѣнію народа, такой цвѣтокъ, какъ освященный въ день Св. Троицы и давшій новую жизнь русалкѣ, по волѣ этой новокрещенной русалки, въ благодарность ея за крещеніе, становится талисманомъ противъ мести некрещепныхъ русалокъ; ибо онѣ, завидя въ рукахъ человѣка освященный въ день Св. Троицы цвѣтокъ, узнаютъ въ немъ ту прелестную для нихъ лѣстницу, по которой ихъ подруги взошли на небо, и по этому обладателю такого священнаго цвѣтка они и не дѣлаютъ никакой пакости, какъ другу и доброжелателю русалокъ.
Какъ видите, нашъ простой народъ въ своихъ вѣрованіяхъ похожъ на того человѣка, который «слышитъ, что звонятъ, да не знаетъ, гдѣ церковь». Нашъ богомольный народъ прекрасно сознаетъ важность, силу и пользу церковныхъ молитвъ и священнодѣйствій, но, къ сожалѣнію, не понимаетъ настоящаго ихъ смысла и перетолковываетъ ихъ наобумъ, какъ ему вздумается. Онъ слышитъ, что въ субботу предъ Пятидесятницей молятся о всѣхъ усопшихъ, даже и за тѣхъ, которыхъ скрыла вода, которые кончили жизнь въ морѣ, рѣкахъ и озерахъ. Кто же, по его мнѣнію, эти усопшіе, которыхъ скрыла вода, какъ не тѣ русалки, которыя живутъ и выростаютъ въ руслахъ различныхъ русскихъ рѣкъ?.... И вотъ его набожная фантазія и стала создавать различные легенды и сказанія, изобрѣтенныя его недальнозоркимъ, но за то набожнымъ умомъ.
Такамъ образомъ, всѣ вообще вѣрованія и суевѣрія народа суть ничто иное, какъ легенды, имѣющія тѣснѣйшую связь съ ученіемъ православной церкви и ея Божественными службами. Св. Церковь учитъ такъ, а ея простодушный ученикъ понимаетъ иначе, и такимъ образомъ вмѣсто истинной вѣры возсоздается суевѣріе, винить въ которомъ не слѣдуетъ простодушнаго крестьянина; напротивъ, нужно стараться отучать его отъ его ложныхъ вѣрованій, взглядовъ и предразсудковъ, истолковывая ему ученіе св. Церкви православной не учеными богословскими фразами, а простыми словами, понятными для стараго и малаго простолюдина.
И. Савченковъ.
«Кіевскія Епархіальныя Ведомости». 1885. № 18. Ч. Неофф. 851-854.
[1] См. Литургика Д. Смолодовича, Кіевъ 1868, стр. 196.
