Константинъ Ружицкій – Св. Апостолъ Ѳома и современные ѳомисты.
Проходятъ вѣка, мѣняются поколѣнія вмѣстѣ съ нравами и обычаями, только слово Божіе одинаково-неистощимо въ своемъ воздѣйствіи на людей. «Что за книга это священное Писаніе», говоритъ Достоевскій, «какое чудо, какая сила, данная съ нею человѣку? Господи, что это за книга и какіе уроки! Точно изваяніе міра, человѣка, характеровъ человѣческихъ, и названо все и указано на вѣки вѣковъ»[1]. При внимательномъ чтеніи св. Библіи, особенно новаго завѣта.
«Звѣзды мыслей тьмы за тьмами
Всходятъ, всходятъ безъ числа
И зажжется ихъ огнями
Сердца дремлющая мгла»[2].
И это правда. Взять бы для примѣра хоть читанный недавно евангельскій разсказъ объ апостолѣ Ѳомѣ. Въ этихъ краткихъ строкахъ больше сказано, чѣмъ въ толстой, философской книгѣ. Здѣсь прежде всего въ лицѣ апостола Ѳомы рисуется типъ человѣка, постоянно ищущаго истину путемъ сомнѣній, колебаній. Апостолъ Ѳома не любитъ все принимать какъ истину или ложь безъ предварительнаго размышленія; онъ старается тщательно провѣрить каждую мысль, хочетъ убѣдиться, повѣрить истинѣ сознательно, самостоятельно. Вотъ почему апостолъ Ѳома даже словамъ Спасителя не всегда вѣрилъ, не сразу принималъ ихъ за непреложную истину, если не могъ ихъ понять, уразумѣть. Примѣромъ можетъ служить вопросъ апостола Ѳомы, заданный имъ Христу во время прощальной бесѣды. Спаситель говорилъ, что настало время, когда Ему нужно отойти къ Своему Отцу, у Котораго много обителей, для того, чтобы приготовить мѣсто апостоламъ. «А куда Я иду», продолжалъ Христосъ, «вы знаете, и путь знаете» (Іоан гл. 14 – 2, 3 и 4 ст.). Но апостолъ Ѳома, очевидно, не понявшій словъ Учителя, дѣлаетъ вопросъ: «Господи! не знаемъ, куда идешь: и какъ можемъ знать путь»? (Іоан. 14 гл. – 5 ст.). Христосъ разъясняетъ апостолу Ѳомѣ, что Онъ – «есть путь и истина и жизнь»... (Іоан 14 гл. 6 ст.), не осуждая при этомъ его пытливость, такъ какъ Спаситель знаетъ, что Ѳома стремится къ истинѣ, хочетъ усвоить ее сознательно, свободно. Эта пытливость апостола Ѳомы, его недовѣріе (сначала только) къ словамъ составляли суть его характера. Вотъ почему апостолъ Ѳома не вѣритъ очевиднымъ свидѣтельствамъ нѣсколькихъ учениковъ о воскресеніи Христа. Ѳома и теперь неизмѣняемъ: онъ желаетъ самолично убѣдиться въ истинности воскресенія Христа, поэтому и говоритъ ученикамъ: «если не увижу на рукахъ Его ранъ отъ гвоздей, и не вложу перста моего въ раны отъ гвоздей, и не вложу руки моей въ ребра Его, не повѣрю» (Іон. 20 гл. 25 ст.»). Какъ сказалъ апостолъ Ѳома, такъ и поступилъ; восемь дней не вѣритъ, восемь дней сомнѣвается въ Воскресеніи Христа, и чуть только послѣ того, какъ самъ Христосъ явился и позволилъ Ѳомѣ вложить руку въ ребра свои, только послѣ этого онъ сталъ вѣрующимъ.
Апостолъ Ѳома сразу позналъ истину, повѣрилъ ей навсегда, и свою вѣру вылилъ въ словахъ: «Господь мой и Богъ мой» (Іоан. 20 гл. 28 ст ). Апостолъ Ѳома исповѣдалъ Христа даже выше, чѣмъ Петръ, признавшій Христа только за Сына Божія, а не за Господа и Бога. Замѣтьте при этомъ, что сила вѣры, смѣнившая невѣріе Ѳомы, явилась не какъ слѣдствіе удивленія, вызваннаго внезапнымъ появленіемъ Христа въ то время, когда двери были заперты, не чудомъ Воскресенія Спасителя, а вѣрой Ѳомы, которая не оставляла его даже во время сомнѣній. «Чудо ли заставило Ѳому повѣрить», говоритъ Достоевскій? «Вѣроятнѣе всего, что нѣтъ, а увѣровалъ онъ лишь единственно потому, что желалъ увѣровать, и, можетъ быть, уже вѣровалъ вполнѣ – въ тайникѣ существа своего, даже еще тогда, когда произносилъ: "не повѣрю пока не увижу"»[3]. Вотъ почему Христосъ и не осуждаетъ сомнѣній апостола Ѳомы, но тутъ же прибавляетъ, что блаженнѣе, счастливѣе тѣ люди, которые всегда вѣрятъ, способны чувствовать истину сразу сильно, твердо даже и тогда, когда не видятъ ее. Христосъ въ этихъ словахъ высказалъ ту мысль, что сомнѣніе, невѣріе не для всякаго человѣка и не всегда есть хорошее средство къ отысканію истины. Только тотъ можетъ путемъ сомнѣній, колебаній придти къ истинѣ, кто напередъ твердо убѣжденъ въ существованіи самой истины, кто не теряетъ надежды найти ее, кто не жалѣетъ ни силъ, ни времени на исканіе истины, кто твердъ и неизмѣняемъ волей. Только въ этомъ случаѣ невѣріе, сомнѣніе – могутъ привести человѣка къ правдѣ.
Когда же человѣкъ не имѣетъ опредѣленныхъ убѣжденій, когда онъ вмѣсто того, чтобы все время стремиться къ истинѣ, предается дѣламъ міра сего вслѣдствіе лѣности и безхарактерности, горделиво при этомъ требуя, чтобы истина сама пришла и разсѣяла его невѣріе, да въ доказательство своей дѣйствительности свершила чудо, въ такомъ случаѣ человѣкъ никогда не найдетъ истины, кромѣ самого невѣрія. Вотъ почему невѣріе современныхъ ѳомистовъ большей частію служитъ, камнемъ преткновенія, а не средствомъ для отысканія истины. Современные ѳомисты есть совершенная противоположность апостолу Ѳомѣ. Апостолъ Ѳома вѣрилъ въ суще ствованіе истины, зналъ ее, гдѣ искать, неустанно искалъ, а нашедши, старался уяснить ее для себя, дабы во всю свою жизнь опираться на нее (истину), какъ на желѣзный посохъ. Поэтому и невѣріе Ѳомы, его колебанія, сомнѣнія являлись тѣмъ огнемъ, который очищаетъ золото отъ разныхъ примѣсей, дѣлая его еще цѣннѣе, еще чище. Наши же ѳомисты тоже съ сомнѣніемъ, но съ эгоизмомъ, который проѣдаетъ ихъ до мозга костей, съ презрѣніемъ къ писаніямъ Галилейскихъ рыбаковъ, горделиво копаются въ наукѣ съ цѣлью тутъ найти разрѣшеніе всѣхъ загадокъ. Но наука, какъ свидѣтельствуютъ сами же современные ѳомисты, безсильна успокоить душевно мятущагося человѣка. Наука только рождаетъ новыя потребности, желанія, не имѣя силы и не заботясь удовлетворить ихъ. Наука даетъ иногда, новый источникъ удовольствій, наслажденій но вмѣстѣ съ ними увеличиваетъ источникъ и скорбей. Наука – это обоюдоострый мечъ: она знакомитъ со средствами, улучшающими человѣческую жизнь, но тутъ же на придачу даетъ знанія и о средствахъ, разрушающихъ цѣнность жизни. Но этого мало. Человѣкъ, усомнившійся во всемъ съ цѣлью найти истину въ наукѣ, встрѣчается здѣсь съ діаметральными противорѣчіями, попадаетъ въ такія дебри, что не въ силахъ выбраться оттуда. Одинъ представитель науки говоритъ, что все хорошо: и жизнь, и вѣра въ Бога, и невѣріе, и добро и зло; другой кричитъ: нѣтъ, все это враки: – небытіе лучше всякаго бытія. Вотъ почему современные ѳомисты вскорѣ принуждены бываютъ придти къ тому убѣжденію, что лучше всего вѣрить богу атеизма и пессимизма, а возрастающее обожаніе и любовь къ найденнымъ истинамъ (всѣдствіе гордости и самолюбія) даютъ невидимаго союзника всякому аргументу въ пользу невѣрія – силу и правдивость. Невѣріе, ставши на мѣсто истины, быстро, но незамѣтно развивается. «Есть какой-то особенный законъ человѣческой природы», говоритъ Достоевскій, «общій всѣмъ и касающійся именно …невѣрія вообще. Мнѣ какъ то выяснилось именно чрезъ опытъ.., какую силу невѣріе можетъ найти и развить въ самомъ себѣ, совершенно помимо вашей воли, хотя и согласно съ вашимъ тайнымъ желаніемъ»[4]. Потому-то и Христосъ, не осуждая невѣріе апостола Ѳомы, прибавилъ слова предостереженія, совѣтъ «блаженны не видѣвшіе и увѣровавшіе» (Іоан. 20 гл. 29 ст.), т. е. счастливѣе тѣ люди, которые могутъ, имѣютъ способность сразу познавать истину, сразу вѣрятъ ей, безъ предварительныхъ сомнѣній, ибо послѣднія могутъ въ нѣкоторыхъ душахъ уничтожить совершенно стремленіе къ истинѣ, уничтожить способность познавать истину, что такъ исполняется на современныхъ ѳомистахъ.
Есть еще отличительная черта, рѣзко отдѣляющая сомнѣвающагося апостола Ѳому отъ нашихъ ѳомистовъ. Апостолъ Ѳома, кромѣ того, что вѣрилъ въ истину, зналъ, гдѣ ее искать и находилъ, онъ имѣлъ еще способность, или опытъ, который ему говорилъ, что истина познается больше чувствомъ, опытомъ, а не разумомъ. Между тѣмъ современные ѳомисты пытаются найти разрѣшеніе міровыхъ вопросовъ только при помощи разума, путемъ сухихъ, теоретическихъ соображеній, размышленій, совершенно оставляя въ сторонѣ чувство, волю. А истины религіозныя, жизненныя истины познаются человѣкомъ при обязательномъ участіи чувства, опыта, какъ и всякія (почти) знанія. Можно даже сказать, что чувство въ дѣлѣ познанія религіозной истины важнѣе разума. «Умъ», говоритъ Гоголь, «не есть высшая въ насъ способность. Его должность не больше, какъ полицейская: онъ можетъ только привести въ порядокъ и разставить по мѣстамъ все то, что у насъ уже есть. Онъ самъ не двинется впередъ, покуда не двинутся въ насъ другія способнности, отъ которыхтъ онъ умнѣетъ (т. е. воля и чувство)... Умъ идетъ впередъ, когда идутъ впередъ всѣ нравственныя силы въ человѣкѣ, и стоитъ безъ движенія даже идетъ назадъ, когда не возвышаются нравственныя силы»[5]. Вотъ почему современные ѳомисты не отыскиваютъ и никогда не отыщутъ того бисера, какой находилъ апостолъ Ѳома, если будутъ опираться только на разумъ, пренебрегая чувствомъ, опытомъ.
Третьей характерной чертой, отдѣляющей сомнѣвающаго апостола Ѳому отъ современныхъ ѳомистовъ – является самый образъ жизни, самое понятіе взглядъ на жизнь Апостолъ Ѳома, искавшій истину путемъ невѣрія, безъ сомнѣнія, былъ человѣкъ нравственный, честный, смиренный; смотрѣлъ на жизнь, какъ на нѣчто святое, какъ на время, данное для приготовленія къ будущей жизни. Отсюда чистота духовнаго ока – (сердца), дающаго возможность апостолу Ѳомѣ созерцать истину. Въ свѣтлой душѣ апостола Ѳомы было соотвѣтствующее мѣсто, обиталище для истины. Поэтому апостолъ Ѳома, сомнѣваясь, не довѣряя, въ то же время собиралъ себѣ сокровища невѣтшающія. Нѣтъ ничего этого въ современныхъ ѳомистахъ. Современные ѳомисты представляютъ изъ себя людей, лишенныхъ правильнаго воспитанія, безъ всякихъ убѣжденій. Если же эти убѣжденія и есть у нихъ, то черезъ часъ современные ѳомисты готовы переменить ихъ безъ всякой боли, а въ восемь дней сколько угодно особенно за столомъ съ яствами. Современные ѳомисты есть люди большей частію порочные, мірскіе, гордые, безъ конца; ихъ сердце покрыто корою грѣховъ. Неудивительно поэтому, что такіе люди не могутъ найти истины ни въ наукѣ, ни въ Евангеліи. Современные ѳомисты уподобляются Фесту, человѣку безнравственному, гордому, который не въ силахъ былъ понять словъ апостола Павла. Фестъ сказалъ: «безумствуешь ты, Павелъ! большая ученость доводитъ тебя до сумасшествія» (Дѣян. Апост. 26 гл. 24 ст.), выражая этимъ свое полное безсиліе уразумѣть «слово истины и здраваго смысла» (Дѣян. Апост. 26 гл. 25 ст ). Между тѣмъ какъ тотъ же апостолъ Павелъ въ Филиппахъ своею проповѣдью обратилъ въ христіанство Лидію[6], – женщину съ чувствительной душой, которая, повидимому, не была такъ загрязнена, какъ душа Феста, несмотря на то, что она такъ же не знала о Христѣ, какъ и Фестъ. Чтобы познать глубину слова Божія нужно быть человѣкомъ «духовнымъ», а не «душевнымъ». Отсюда ясно, почему невѣріе апостола Ѳомы приводило его къ истинѣ, а невѣріе современныхъ ѳомистовъ всегда становится само истиной.
Изъ этихъ краткихъ соображеній ясно вытекаютъ и заключительныя мысли. Не можетъ человѣкъ жить безъ вѣры во «что нибудь», безъ стремленія къ высшему, небесному. Стремиться къ истинѣ, искать ее – это законъ человѣческой природы. Въ силу-то этого закона всякій человѣкъ и ищетъ истину разными способами, но бѣда въ томъ, что очень часто ищущіе истину попадаютъ на ложный путь. Это обстоятельство объясняется отсутствіемъ способности искать истину, познавать ее, сживаться съ ней, вѣрить ей всегда и вездѣ – постоянно. Тотъ человѣкъ, который никогда не видѣлъ и мало слыхалъ о томъ, какъ добываютъ золото, никогда его не найдетъ въ грудахъ земли и камня. Для того, чтобы умѣть въ темныхъ водахъ моря найти жемчужину, необходимо имѣть опытъ, навыкъ, продолжительный искусъ, – чуть только въ этомъ случаѣ человѣкъ добьется того, что на днѣ морскомъ отыщетъ драгоцѣнныя раковины. Такъ точно необходимъ навыкъ, опытъ, воспитаніе, знаніе и при отысканіи истины, которая въ наше время дѣйствительно уподобляется жемчужинѣ, скрытой среди темныхъ и живыхъ ученій. Неудивительно поэтому, что современные ѳэмисты, не развившіе въ себѣ способности находить истину, впадаютъ въ невѣріе и пессимизмъ. Если бы современнымъ ѳомистамъ дано было правильное, нравственное воспитаніе, если бы ихъ воля была съ дѣтства направлена къ добру, если бы она была устойчива, тверда; если бы современные ѳомисты были съ убѣжденіями, съ вѣрой въ существованіе истины, если бы въ нихъ искоренить склонность увлекаться всѣмъ моднымъ, вѣрить и невѣрить всему и всѣмъ, – тогда бы, повѣрьте, современныхъ ѳомистовъ не было бы; тогда бы невѣріе, сомнѣніе служило бы для человѣка тѣмъ, чѣмъ являлось оно для апостола Ѳомы. Тогда бы атеизмъ и пессимизмъ считались бы чумой и язвой. Но правильнаго воспитанія нѣтъ, поэтому невѣріе колосально растетъ. Опасно только, какъ бы сѣмена невѣрія, посѣянныя ѳомистами среди русскаго народа, не принесли плодовъ. Зло всегда быстро прививается къ человѣку. Пусть-же глашатаи жизни и правды – священники, охраняютъ народъ отъ невѣрія. Пусть зорко слѣдятъ, какъ бы въ стадо овецъ не вошелъ волкъ, прикрытый овечьей шкурой. Пусть еще шире знакомятъ русскій народъ съ Библіей, такъ какъ жизнь, внутренній опытъ, чувство «чутья истины» говоритъ, что только слово Божіе успокаиваетъ человѣка, даетъ ему такія убѣжденія, которыя приводятъ къ дѣламъ и жизни истинно человѣческой. А св. Ѳома апостолъ, нравственный, твердый, убѣжденный въ существованіи истины, все время искавшій ее, да послужитъ живымъ примѣромъ для духовныхъ врачей. Чтеніе же слова Божія, глубокія размышленія, тщательное ислѣдованіе Писаній да войдетъ въ жизненную необходимость священниковъ ибо только постоянное изученіе Библіи откроетъ человѣку глубокій смыслъ и важность слова Божія. Только въ такомъ случаѣ можно сказать такъ увѣренно и твердо о значеніи для человѣчества Библіи, какъ сказалъ апостолъ Ѳома Спасителю о Его Божествѣ. Тогда только старый священникъ можетъ сказать своимъ роднымъ и духовнымъ дѣтямъ:
...«Покинешь ты всѣ книги: только эта
Съ тобой на вѣкъ останется одна,
И въ ней найдешь, чего нигдѣ дотолѣ
Не обрѣталъ въ пространномъ мірѣ семъ,
И ничего просить не станешь болѣ:
Тутъ полнота всѣхъ благъ, тутъ все во всемъ...
И слова его глубоко западутъ въ молодыя души»...
Семинаристъ Константинъ Ружицкій.
«Волынскія Епархіальныя Вѣдомости». 1911. 18. Ч. Неофф. С. 372-375.
[1] Романъ Достоевскаго «Братья Карамазовы» изд 3-е 1882 года стр. 326.
[2] Хомяковъ.
[3] «Братья Карамазовы» – стр. 34-я
[4] Достоевскій «Дневникъ Писателя». Изд. 1882 г. стр. 148.
[5] Н. В. Гоголь, т. V-й стр 61, 234; Изд. 11-е Тихонравова Спб. 1839 г.
[6] Дѣян. Апост.; гл. 16 – ст., 13-14.
