Иванъ Василевичъ Баженовъ – Сказаніе о происхожденіи кондака на праздникъ Рождества Христова.
Кондакъ на праздникъ Рождества Христова: «Дѣва днесь» есть вдохновенное изліяніе свыше просвѣщеннаго преподобнаго Романа, такъ называемаго Сладкопѣвца, память котораго св. Церковью празднуется 1 октября (†510 г.). Въ жизнеописанія его переданы слѣдующія небезъинтересныя подробности объ обстоятельствахъ, при которыхъ сложенъ этотъ кондакъ.
Уроженецъ Емеса Сирскаго, Романъ получилъ первоначальное воспитаніе въ благочестивой христіанской семьѣ и, не будучи грамотнымъ, съ дѣтства заявилъ себя благочестивою и цѣломудренною жизнію, доведенною вскорѣ до истиннаго подвижничества. За это онъ былъ поставленъ въ пономари Беритской церкви. Въ царствованіе Анастасія Романъ пришелъ въ Коистантинополь, гдѣ опредѣленъ на должность так-же пономаря при храмѣ въ честь Божіей Матери, называвшемся Кировымъ. Но онъ не ограничивался трудами по храму и почти весь досугъ свой посвящалъ духовному усовершенствованію. Отличаясь жизнію богоугодною, дѣвственною, цѣломудренною, Романъ каждую ночь проводилъ или за молитвой въ открытомъ полѣ, или за всенощнымъ бдѣніемъ во Влахернскомъ загородномъ храмѣ, къ утру же являлся въ свою церковь на службу. Высокіе подвиги Романа привлекли къ нему особенное вниманіе и великую любовь патріарха Евѳимія, которымъ онъ перемѣщенъ былъ на болѣе почетную должность пономаря при Софійскомъ храмѣ. Романъ не отличался тѣмъ искусствомъ въ чтеніи и пѣніи, какое требовалось отъ служащихъ въ этомъ храмѣ знаменитомъ, не зналъ онъ и книжнаго писанія и занималъ сравнительно низшую должность при храмѣ, зажигая свѣчи и лампады и наблюдая за чистотою внемъ; тѣмъ не менѣе патріархъ оцѣнилъ добродѣтельную жизнь и то примѣрное усердіе и послушаніе, съ какимъ пономарь Романъ проходилъ свою церковную должность. Отличая Романа между прочими служителями церкви, патріархъ Евѳимій повелѣлъ удѣлять ему изъ церковныхъ доходовъ часть равной съ той, какую получали другіе болѣе почетные клирики, составлявшіе церковный хоръ. Это уравненіе неграмотнаго пономаря съ клириками вызвало въ послѣднихъ ропотъ на патріарха и вмѣстѣ страшныя насмѣшки, презрѣніе и ненависть къ некнижному любимцу его. И вотъ завистливые сослуживцы всячески старались унизить Романа, преслѣдовали его своими грубыми выходками и рѣзкими нападками и даже рѣшили нанести Роману, смиренному и незлобивому, какъ бы не замѣчавшему дикой злобы и сильнаго недовольства ихъ, публичное при церковномъ богослуженіи жестокое посрамленіе въ навечеріе праздника Рождества Христова.
При богослуженіи тогда присутствовалъ царь Анастасій и множество народа. Чуждый мысли о злыхъ ухищреніяхъ клириковъ, Романъ исполнялъ въ Софійской церкви свою обычную обязанность, возжигая лампады и свѣчи. Въ это-то время клирики вдругъ повлекли Романа на амвонъ, говоря со злобой: «Ты вѣдь получаешь равную съ нами часть въ доходѣ; такъ наравнѣ съ нами пойди теперь на амвонъ и воспой, какъ и мы, равную же Богохвалебную пѣснь»! Слѣдуетъ здѣсь замѣтить, что въ тѣ древнія времена еще не было установлено обычнаго порядка въ произнесеніи богослужебныхъ пѣсней, и для церковныхъ праздниковъ не было составлено такъ много пѣснопѣній, сколько появилось ихъ отъ послѣдующихъ вдохновенныхъ пѣснотворцевъ. Часто за неимѣніемъ готовыхъ хвалебныхъ пѣсней одинъ изъ клириковъ подъ вліяніемъ высокаго благоговѣйнаго настроенія воспѣвалъ на амвонѣ самимъ составленную пѣснь, которою отъ искренняго сердца прославлялъ Господа Бога, Спасителя, Пресвятую Дѣву Марію и святыхъ Божіихъ.
Легко теперь представить себѣ то великое смущеніе, какое на амвонѣ испыталъ пономарь Романъ, который, бывъ совсѣмъ незнакомъ съ книгами, долженъ былъ при многочисленномъ стеченіи богомольцевъ воспѣть хвалебную праздничную пѣснь родившемуся Спасителю міра и между тѣмъ не могъ этого сдѣлать ко совершенному неумѣнью и неграмотности. Столь открытое при царѣ и всемъ народѣ посрамленіе глубоко огорчило скромнаго и необидчиваго Романа и вызвало въ немъ горькія слезы до самаго окончанія церковной службы – навечерія.
По выходѣ всѣхъ богомольцевъ изъ церкви, Романъ остался въ ней одинъ и съ горькими рыданіями повергся предъ образомъ Пресвятой Богоматери и долго со слезами изливалъ предъ Нею скорбь о своемъ неумѣньи воспѣвать Творца и Сына Божія, какъ воспѣваютъ другіе сослуживцы. Въ сильномъ огорченіи возвратившись затѣмъ домой, онъ отъ печали не могъ принять пищи и такъ заснулъ на малое время. И вотъ во время сна Романъ подучилъ чудное утѣшеніе въ своей скорби: ему явилась Божія Матерь – утѣшеніе всѣхъ скорбящихъ, Которая держала въ рукѣ небольшой книжный свитокъ. «Открой уста!» тихо сказала Она Роману, и когда послѣдній открылъ ихъ, Богоматерь вложила свитокъ въ уста его и сказала: «Съѣшь это!». Романъ проглотивъ свитокъ и тотчасъ пробудился, но никого уже не видѣлъ. Проснувшись, онъ вдругъ почувствовалъ себя какъ бы совершенно переродившимся: сердце его было полно неизреченной радости, онъ ощутилъ сладость и духовное утѣшеніе. Дивное видѣніе стадо теперь предметомъ его глубокихъ размышленій, и вотъ онъ, доселѣ некнижный, почувствовалъ въ себѣ разумѣніе книжное, ибо Богоматерь открыла ему умъ для уразумѣнія писанія книжнаго, сердце его исполнилось великой премудрости, и онъ ощутилъ необычайное вдохновеніе. И полились изъ глазъ Романа слезы радости и благодарности той великой Утѣшительницѣ, Которая сообщила ему познанія, и онъ началъ воздавать хвалу и благодареніе.
Вотъ наступило время всенощнаго бдѣнія въ честь праздника Рождества Христова. Романъ, полный духовнаго веселья о данной ему благодати, пришелъ въ Софійскую церковь для исполненія обязанностей пономаря. Настало время пѣть кондакъ. По какому то внутреннему влеченію онъ безстрашно и самъ взошелъ на амвонъ, гдѣ тогда по обычаю одинъ изъ клириковъ пѣлъ кондакъ, и вдохновеннымъ и пріятпымъ голосомъ пропѣлъ хорошо извѣстный православнымъ свой кондакъ: «Дѣва днесь Пресущественнаго рождаетъ»... Увидѣвши дотолѣ робкаго Романа на амвонѣ и затѣмъ услышавъ величавые звуки, вдохновенное исполненіе этой доселѣ неслыханной пѣсни, всѣ богомольцы крайне были удивлены и, съ большимъ восторгомъ внимая ей, недоумѣвали, какъ это онъ, безграмотный, могъ сложить столь высокое по содержанію пѣснопѣніе. По окончаніи пѣпія, когда патріархъ спросилъ о томъ, откуда у него, Романа, появилась такая премудрость, онъ со смиреніемъ повѣдалъ о таинственномъ видѣніи во снѣ Небесной Утѣшительницы и Учительницы, отъ которой онъ получилъ пѣснотворный даръ и высокія познанія, и всѣ стали прославлять Бога, проявившаго свою чудодѣйственную силу въ простомъ некнижномъ человѣкѣ.
Такъ видимъ, что преподобный Романъ явился однимъ изъ тѣхъ избранныхъ сосудовъ Божіихъ, которые свыше посѣщепы и осѣнены Святымъ Духомъ, согласно божественному обѣтованію о Церкви Христовой, выраженному въ словахъ пророка Іезекіиля: «И будетъ въ тѣ дни, излію отъ Духа Моего на всякую плоть» (Іоил. 2, 26, ср. Дѣян. 2, 17). Быстро стоустая молва разнесла вѣсть о бывшемъ Роману видѣніи и просвѣщеніи его свыше, и онъ сдѣлался предметомъ бесѣдъ и великаго удивленія. Ненавидѣвшіе его и такъ жестоко оскорбившіе клирики устыдились за свой поступокъ и, каясь, на колѣняхъ просили прощенія у него. Патріархъ Евѳимій вскорѣ же поставилъ Романа діакономъ. Всѣ теперь стали относиться къ нему съ особеннымъ почтеніемъ и любовію, а смиренный діаконъ до конца своей жизни въ 510 г. продолжалъ проводить жизнь подвижническую, богоугодную.
Замѣчательно, что со времени явленія Божіей Матери въ Романѣ открылся особенный высокій даръ творчества церковныхъ пѣснопѣній, и этотъ ревностный служитель Божій сложилъ множество (до тысячи) вдохновепныхъ кондаковъ, икосовъ и тропарей на праздники Господни, Богородичны и въ честь святыхъ, такъ что по церковнымъ своимъ пѣснопѣніямъ пользуется не меньшею извѣстностью, чѣмъ посвящавшіе на то свои силы пѣснотворцы – великіе, образованнѣйшіе отцы и учители Церкви, какъ-то: Ефремъ Сиринъ, Василій Великій, Григорій Богословъ, Іоаннъ Златоустъ, Амвросій Медіоланскій, Анатолій Константинопольскій, Іосифъ, Косьма Магомскій и многія другія извѣстныя ученостію свѣтила древней Церкви христіанской. Лучшими изъ пѣснопѣній Романа по глубинѣ мысли и по силѣ поэтическаго вдохновенія, кромѣ уже приведеннаго, считаются: стихиры предпразднеству Рождества Христова («Ангельскія предшествуйте Силы») и кондаки и икосъ на Великій пятокъ. По отзыву Крумбахера, Романъ по поэтическому дарованію, глубинѣ чувства и возвышенности языка даже превосходить другихъ греческихъ пѣснопѣвцевъ. Маркъ Ефесскій называетъ Романа чуднымъ творцомъ кондаковъ, какъ считаетъ и св. Димитрій Ростовскій въ минейномъ жизнеописаніи подъ 1 днемъ октября, а во Вселенской церкви преподобный Романъ за свой даръ называется «Сладкопѣвцемъ».
Православная Церковь въ службѣ на 1 день октября характеризуетъ такъ преподобнаго Романа. «Краснопѣснивая цѣвница Божественнаго Духа, славій и щуръ (вдохновенный пѣвецъ) божественныхъ пѣсней, свирѣль церковная, всѣмъ намъ своя предлагаетъ сладкопѣсненная учрежденія и тѣми веселитъ богомудрыя» (1 стихира Романа, гл. 1 п. 1). «Яко цѣвница ты былъ еси небесная и гусль, всякую къ себѣ влекущи мысль повѣстьми твоими и красными твоими пѣснопѣніи» (п. 4 ирм. 2). «Умъ твой Романе мудре бысть обителище Троицы святыя, исполняемъ благочестно знанія истиннаго, источая божественныя проповѣданія» (п. 3 ирм. 1). «Свѣтлѣйшій свѣтильникъ и прозрачнѣйшій, сладковѣщанная гусль, струна благознаменитыхъ духа словесъ, поетъ ясно научая концы немолчными пѣсньми славословити божества едину зарю» (2 стихира гл. 1) и «уясняя мудростно Христово къ намъ отъ Дѣвы рождество неизреченное» (п. 3 ирм. 2). «Се питаеши обильно мудрыми ученьмп и красными пѣснопѣніи помыслы нашя: и исполняеши сладости божественнѣйшія, Романе богогласе» (п. 3 ирм. 3).
«Божественными добродѣтелъни духа измлада украсився Романе премудре, церкви Христовѣ пречестное украшеніе былъ еси, пѣніемъ прекраснымъ украсивъ ю блаженне, тѣмъ молимъ тя: подаждь желающимъ божественнаго дарованія твоего, яко да вопіемъ ти: радуйся отче преблаженне, красото церковная» (кондакъ препод., гл. 8).
«Приходское Чтеніе». 1913. № 46. С. 1352-1355.
