Протоіерей Николай Воронцовъ – Мысли и чувства въ день Благовѣщенія.
«Благовѣствуй, земле, радость велію, хвалите небеса Божію славу».
Нынѣ, поистинѣ, день великой радости и торжества для всей вселенной! Радуется небо, – радуется земля, – радуется міръ ангельскій, – радуется родъ человѣческій, – радуется сама бездушная природа принесенной отъ Бога чудной вѣсти о скоромъ явленіи въ міръ во плоти Небеснаго Божественнаго Посланника, Самого Сына Божія. Вся вселенная сливается въ одномъ общемъ ликованіи и радостномъ чувствѣ ожиданія, что скоро придетъ ея Духовный Обновитель и Спаситель!
Но въ этомъ воспоминаемомъ нынѣ событіи кромѣ общей міровой радости о явленіи Христа Спасителя каждое живое существо вселенной можетъ находить еще и причины своей особенной радости, своего личнаго торжества и веселія. Міръ ангельскій ликуетъ, что ему нынѣ приходится особеннымъ образомъ послужить величайшему дѣлу спасенія человѣка, возвѣщая о близости этого спасенія такъ ясно и опредѣленно, какъ никогда прежде въ примрачныя подзаконныя времена, когда это спасеніе было предметомъ лишь отдаленныхъ смутныхъ надеждъ и чаяній. Чистыя и непорочныя дѣвы – инокини, отдавшія жизнь свою на служеніе Богу и ближнимъ радуются тому, что ихъ родоначальница, ихъ первообразъ и примѣръ, которому онѣ, по мѣрѣ силъ своихъ должны подражать въ своихъ жизненныхъ подвигахъ, Пресвятая Дѣва Марія удостоилась такой высокой чести и содѣлалась честнѣйшею херувимъ и славнѣйшею серафимъ. Бѣдный, но кающійся, грѣшникъ весь отдается радости и проливаетъ слезы уже не скорби, а умиленія при мысли, что скоро имѣющимъ придти въ міръ Агнцемъ Божіимъ будетъ снято съ его больной души тяжкое бремя грѣховное, – и содѣлается она оправданной предъ Богомъ и освященной. Удрученный печалями и скорбями житейскими забываетъ о нихъ, ибо видитъ ясно зарю того спасительнаго дня, когда если не предъ тѣлесными его очами, то предъ очами его наболѣвшаго сердца предстанетъ Тотъ, кто своимъ благостнымъ словомъ призываетъ къ себѣ всѣхъ жизненныхъ страдальцевъ, обѣщая имъ полную отраду и успокоеніе (Мѳ. XI, 28-30), Сама бездушная природа ликуетъ при мысли, что наступаетъ время пришествія Того, Кто нѣкогда и всю тварь свободитъ отъ работы нетлѣнія въ свободу славы чадъ Божіихъ (Рим. VIII, 21). Словомъ, всѣ и каждый въ этотъ великій день находятъ причину своего особеннаго торжества и радости.
Это обстоятельство заставляетъ вдуматься въ значеніе настоящаго дня поглубже и поискать, нѣтъ ли въ немъ, – заключающемъ въ себѣ такое обиліе духовныхъ утѣхъ для всего міра небеснаго и земнаго, – особенной радости и для насъ, призванныхъ быть земными служителями вѣчной Божественной истины, – постигать по мѣрѣ силъ своихъ эту истину, – обогащать своя умы и сердца истинно-христіанскимъ вѣдѣніемъ, чтобы потомъ дѣлиться этимъ достояніемъ съ другими, жаждущими такого наученія.
И, думается намъ, не ошибемся мы, если скажемъ, что если ужъ для кого другого, то для насъ то, молодыхъ юношей, стремящихся получить истинно-христіанское научное образованіе «день сей – день благовѣщенія есть» (Цар. VII, 9), день особенной великой важности по своему значенію. Этотъ день далъ намъ возможность быть тѣмъ, къ чему мы всѣ стремимся, – достигнуть того, въ чемъ заключается поставленная нами предъ собой жизненная задача. Этотъ день открылъ человѣку его ослѣпленныя умныя очи и далъ ему возможность здѣсь на землѣ постигать святую истину, обогащать свой умъ истинными знаніями и парить этимъ умомъ въ сферахъ, для древняго, ветхозавѣтнаго человѣка далекихъ и недоступныхъ.
Еще на самыхъ первыхъ порахъ существованія, на самыхъ первыхъ страницахъ своей исторіи, человѣкъ ясно обнаружилъ свое стремленіе къ знанію, къ различенію истины отъ лжи, добра отъ зла. Иначе и быть не могло. Самимъ Богомъ при твореніи было вложено это стремленіе въ душу человѣческую. Богъ далъ первымъ людямъ «смыслъ, языкъ, и глаза, и уши, и сердце для разсужденія, исполнилъ ихъ проницательностію разума... положилъ око свое на сердцахъ ихъ показать имъ величество дѣлъ своихъ... и приложилъ имъ знаніе»... (Сир. XVII, 5, 6, 7, 9). Но человѣкъ тяжко согрѣшилъ предъ Богомъ въ томъ отношеніи, что въ этому обогащенію своей души истиннымъ знаніемъ не пошелъ тѣмъ единственно вѣрнымъ и ведущимъ къ этой цѣли путемъ, который указанъ былъ для него Творцомъ вселенной. Для того, чтобы достигнуть этого вѣдѣнія, чтобы содѣлать свой умъ истиняо-просвѣщеннымъ и душу свою – сѣдалищемъ премудрости, человѣку надлежало пройти немалую воспитательную школу подъ святымъ водительствомъ Того, Кто Единъ только есть Премудрый (Сир. 1, 7) въ собственномъ смыслѣ этого слова, и Его можетъ особенно надѣлить этою мудростію любящихъ Его (Сир, I, 10). Но человѣкъ пожелалъ прямо только воспользоваться плодами этой школы, не проходя ея и не подчиняясь благой волѣ ея Святаго Начальника. Тяжесть этого преступнаго желанія, его грѣховность еще болѣе увеличились отъ того, что къ благородному въ своемъ существѣ стремленію познать истину, человѣкъ примѣшалъ низкіе своекорыстные разсчеты достигнуть внѣшняго могущества и власти, выйти во всей своей жизни, а не только въ процессѣ познанія истины, изъ повиновенія Богу и самому стать на Его мѣсто. И былъ человѣкъ наказанъ за это по суду Правды Божіей удаленіемъ отъ того Источника знанія, черпать изъ котораго онъ могъ бы всю свою жизнь, если бы не нарушалъ святой воли Господней. Съ тѣхъ поръ его Творецъ, дотолѣ являвшійся ему лицомъ къ лицу, какъ другу своему, сталъ далекъ отъ него, и если и давалъ о Себѣ какія-либо откровенія, если и сообщалъ какія-либо истины боговѣдѣнія, то далеко не въ такой ясной и опредѣленной формѣ, какъ во времена райскаго блаженства человѣка. Мѣсто бесѣды лицомъ къ лицу заняли образы и пророчества, въ которыхъ подзаконному человѣку подчасъ весьма и весьма нелегко было выдѣлить зерно чистой истины; по справедливому свидѣтельству св. апостола Петра, хотя эти ветхозавѣтныя богооткровенія и были свѣтильникомъ, сіявшимъ во мракѣ ветхозавѣтной ночи, но тѣмъ не менѣе они во всемъ ихъ внутреннемъ глубокомъ значеніи были недоступны для человѣка, такъ какъ «никакого пророчества въ писаніи нельзя разрѣшить самому собою»; да и при томъ – всѣ эти пророчества какъ только частные огоньки, мерцавшіе въ разное время и въ разныхъ мѣстахъ, не могли разсѣять великой мглы всей подзаконной ночи, пока не началъ свѣтать новозавѣтный день и не взошла утренняя звѣзда въ сердцахъ человѣческихъ (2 Петр. I, 19-20). Правда, были и въ ветхозавѣтной исторіи дни, когда Богъ снова приближался къ людямъ и желалъ опять «усты ко устомъ» побесѣдовать съ ними, дать имъ познаніе Божественной истины прямо и ясно, безъ всякихъ прикровеній; но теперь уже сами люди забыли о задачѣ своей жизни, заглушили въ себѣ потребность исканія мудрости и, видя въ Богѣ только грознаго и карающаго Судію, не шли на Его призывъ, сознавая свою грѣховность подобно падшему Адаму, бѣжали отъ Источника премудрости. «Говори ты съ нами», сказали, напр., сына израилевы Моисею въ день Синайскаго законодательства, «и мы будемъ слушать; но чтобы не говорилъ съ нами Богъ, дабы намъ не умереть« (Исх. XX, 19), Мало того: не только отъ Бога, открывающаго истину бѣжали люди, но они боялись подойти и не могли взизирать на лицо и подобнаго имъ смертнаго человѣка Моисея, когда Господь благоволилъ хотя отчасти приподнять предъ нимъ завѣсу, сокрывающую великую тайну Божественной жизни, и когда отнечатокъ посильнаго постиженія этой тайны лежалъ на челѣ его (Исх. ХХХІV, 30); и этоть избранникъ Божій, носившій на себѣ печать истиннаго вѣдѣнія, Божественной мудрости, принужденъ былъ положить покрывало на лицо свое (Исх. XXXIV, 33), – чтобы люди такъ сильно извратившіе пониманіе истиннаго смысла и задачи своей жизни, успокоилась при мысли, что они не видятъ этого отблеска мудрости!
Такъ далеко было ветхозавѣтное человѣчество во всей свой массѣ отъ истиннаго знанія, отъ единой истинной мудрости. Умъ его былъ сжатъ и стѣсненъ въ такихъ оковахъ, изъ которыхъ онъ самъ своими силами рѣшительно не могъ освободиться. Вся народная масса коснѣла въ такомъ невѣжествѣ, что не въ состояніи была сохранить въ своихъ умахъ въ неповрежденности даже одной только великой истины о пришествіи Мессіи – Владыки душъ человѣческихъ и ждала его, какъ земнаго могущественнаго Повелителя. Правда, были истинные мудрецы, надѣленные возможнымъ для человѣка знаніемъ предметовъ божескихъ и человѣческихъ, и во времена Ветхаго Завѣта; но то были лишь чуть мерцавшіе огоньки на всемъ безпредѣльномъ мракѣ подзаконной ночи, – то были немногіи свѣтлыя капли въ мутномъ морѣ человѣческаго невѣжества! Духъ Святый, «проницаяй сквозѣ духи» (Прем. Сол. VII, 22-24) и «наставляяй на всяку истину» (Іоан. XVI, 13) былъ достояніемъ лишь очень немногихъ избранниковъ Божіихъ, – и то время, когда этотъ Духъ будетъ излитъ на всякую плоть, такъ что и старые и юные, рабы и рабыни прорекутъ словами истинной мудрости (Іоиля II, 28), – рисовалось еще въ очень отдаленномъ будущемъ. Да и эти немногіе избранники Божіи, видя, что умъ человѣческій связанъ неразрушимыми оковами, воспрещающими ему познаніе чистой истины, подчасъ также приходили къ горькимъ заключеніямъ: «И предалъ я сердце тому», говорилъ одинъ такой ветхозавѣтный искатель истины, «чтобы познать премудрость и познать безуміе и глупость; узналъ, что и это – томленіе духа, Потому что во многой мудрости – много печали; и кто умножаетъ познаніе, умножаетъ скорбь» (Еккл. I, 17-18) – скорбь о томъ, что много еще остается непознаннаго и на вѣки недоступнаго для человѣка.
Если въ такомъ положеніи были и такъ чувствовали себя люди, находившіеся, какъ сыны богоизбраннаго народа, подъ особымъ покровительствомъ Божіимъ, – то что-же сказать о язычникахъ, лишенныхъ непосредственнаго благодатнаго водительства Господня? Здѣсь было полное царство почти безпросвѣтной умственной тьмы. Язычникъ потерялъ всякую надежду добиться надлежащаго отвѣта на сокровенные вопросы своей души о цѣли и назначеніи своей жизни и о томъ, гдѣ и какъ найти единую вѣчную истину, и отъ этого получились въ высшей степени плачевные результаты: въ практическомъ отношеніи – эпикуреизмъ, отказавшійся и отъ самой мысли о какихъ то высшихъ цѣляхъ жизни и поставившій задачей своего существованія только возможно – большее наслажденіе земными благами: «Да ямы, и піемъ, утрѣ бо умремъ» (I Кор. XV, 32), – а въ теоретическомъ-абсолютный скептицизмъ, породившій извѣстный, весьма хорошо обрисовывающій философское настроеніе язычника, вопросъ въ устахъ Пилата (Іоан. XVIII, 38).
Но вотъ насталъ сей день, день Благовѣщенія, – и это царство тьмы, царство умственной тупости и невѣжества пришло къ концу! Нынѣ – конецъ этой многовѣковой подзаконной нощи невѣдѣнія, и загорается для мыслящаго, любящаго знаніе, человѣка заря новаго спасительнаго дня, когда на землю является Тотъ, въ Комъ вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. II, 3). Нынѣ приходитъ вселиться въ утробу Непорочной Дѣвы и потомъ явить себя грѣшному міру Сама Ѵпостасная Премудрость – Сынъ Божій (Лук. XI, 19). Нынѣ радостное утро того невечерняго дня, когда этотъ Божественный Посланникъ, придя изъ тиши убогаго Галилейскаго городка къ водамъ Іорданскимъ, откроетъ для всего, жаждущаго познанія истины, родя человѣческаго неисчерпаемые источники премудрости и разума! (Стихира на водоосвященіи въ навечеріе Богоявленія). И какъ залогъ этого великаго, приготовляющагося для людей блага, какъ знакъ того, что отселѣ разрушаются тѣ оковы, которыми до сихъ поръ былъ стѣсненъ стремящійся къ истинѣ умъ человѣческій, – бѣдной и простой Дѣвѣ открывается величайшая Божественная тайна такъ ясно, опредѣленно и неприкровенно, какъ не удостоивался доселѣ получить Господнихъ откровеній ни одинъ изъ величайшихъ мужей-мудрецовъ Ветхаго Вавѣта. Смотрите! Теперь уже нѣтъ мѣста образамъ и символамъ, прикрывавшимъ зерно святой истины, теперь уже мы не слышимъ ни о звѣздѣ отъ Іакова (Числ. XXIV, 17), ни о жезлѣ изъ короне Іессеева (Исаіи XI, 1). Нѣтъ, прямо въ душу льются простыя, немногія, но ясно раскрывающія весь смыслъ и значеніе созидаемой нынѣ великой тайны – слова Архангела: «Не бойся, Марія, ибо ты обрѣла благодать у Бога. И вотъ, зачнешь во чревѣ, и родишь сына, и наречешь Ему имя: Іисусъ. Онъ будетъ великъ и наречется Сыномъ Всевышняго, и дастъ Ему Господь Богъ престолъ Давида, Отца его; и будетъ царствовать надъ домомъ Іакова во вѣки, и царству Его не будетъ конца» (Луки I, 30-38). И Та, Которой сообщается эта чудная вѣсть, не бѣжитъ въ страхѣ отъ открываемой тайны, какъ это дѣлалъ подзаконный человѣкъ, бѣжавшій отъ открывшагося предъ нимъ Источника Премудрости. Нѣтъ, Она не только находитъ теперь въ своемъ умѣ силы воспринять эту истину, но и въ порывѣ благороднаго, святаго стремленія къ ней, осмѣливается просить и ея дальняго разъясненія. И Ея желаніе тотчасъ удовлетворяется. Она слышитъ ясный, опять таки безъ всякихъ символовъ и образовъ выраженный, отвѣтъ на свой вопросъ: «Духъ Святый найдетъ на Тебя и сила Вышняго осѣнитъ Тебя; посему и раждаемое святое наречется Сыномъ Божіимъ» (Луки I, 35).
И такъ, въ этотъ день начинается новая свѣтлая эпоха жизни для мыслящаго ума человѣческаго. Теперь для людей снова, открытъ доступъ къ изслѣдованію и изученію предметовъ божескихъ и человѣческихъ, открытъ источникъ, могущій утолить законную жажду знанія, наполняющую душу человѣческую! И отселѣ мы видимъ уже цѣлый рядъ дивныхъ и трогающихъ сердце картинъ того, какъ въ мірѣ человѣческомъ свободно разливается эта рѣка истинной мудрости христіанской, охватывая своими свѣтлыми и чистыми волнами всякаго, кто только пожелаетъ быть обладателемъ этой мудрости. Вотъ предъ нами юная непорочная Дѣва прославляетъ Бога въ дивной пѣсни, восхваляя святыя Его свойства въ такихъ выраженіяхъ, которыя бы сдѣлали честь и великому мудрецу древности (Луки I, 46-55). Вотъ двѣнадцатилѣтній Отрокъ бесѣдуетъ со старцами во храмѣ, – и всѣ дивятся разуму и отвѣтамъ Его (Луки ІІ, 47). Вотъ въ пустынѣ, на берегу рѣки, является убогій отшельникъ, – но едва онъ раскрываетъ уста свои, благовѣствуя глаголы вѣчной истины, какъ тотчасъ же стекается къ нему множество народа, жаждущаго наученія истинному пути жизни; и народъ этотъ уходитъ отсюда съ облегченной душею и съ утомленной своей духовной жаждой (Луки III, 1-18). Вотъ Божественный Пришлецъ изъ Галилеи въ своей дивной по содержанію, хотя простой по выраженію, бесѣдѣ раскрываетъ всѣ основы истинно-премудрой нравственной жизни, – и несмѣтная толпа народа съ жадностію внимаетъ Ему, дивится его святому ученію и усвояетъ его не только умами, но и сердцами своими (Мѳ. V–VII). Вотъ двѣнадцать бѣдныхъ галилейскихъ рыбаковъ «премудри явились разумомъ» (Трипѣсн. въ четвергъ 3-й седмицы Великаго Поста, пѣснь 9-я, троп. 5) и разносятъ лучи этого свѣта Божественной Премудрости повсюду и просвѣщаютъ имъ всю вселенную! Вотъ, наконецъ, предъ, нами цѣлый сонмъ великихъ христіанскихъ философовъ, которые глубиной и высотой своего вѣдѣнія превосходятъ всѣхъ извѣстныхъ мудрецовъ древности и оставляютъ въ наслѣдіе и наученіе всему міру свои дивныя, носящія на себѣ печать истинной Божественной и человѣческой мудрости, творенія; поистинѣ нынѣ «Петръ витійствуетъ, и Платонъ умолче; учитъ Павелъ, Пиѳагоръ постыдился; прочій апостольскій богословяй соборъ еллинское мертвое вѣщаніе погребаетъ» (Трипѣсн. въ четв. 3-й седм. Великаго Поста, пѣснь 9-я, тропарь 6). Словомъ, отнынѣ царитъ въ мірѣ истинное вѣдѣніе христіанское и умъ человѣческій снова получаетъ свои законныя права и паритъ своею мыслію въ царствѣ чистой истины. Отсюда является и создается истинно христіанская наука, дающая жаждущему знанія человѣку уже не кладенца сокрушенны (Іерем. II, 13), а воду живую и истинную (Іоиль IV, 10), рѣки Божественной и человѣческой премудрости! Поистинѣ, этотъ день – день великой радости для всякой стремящейся къ истинной мудрости души христіанской!
Вниди же въ радость настоящаго великаго дня и ты, собратъ – юноша, трудящійся надъ изученіемъ христіанскихъ истинъ и обогащающій умъ и сердце свое истинной мудростію! Помни, что настоящій день открылъ доступъ, твоему уму въ такія сферы, о которыхъ человѣкъ ветхозавѣтный и помыслить не могъ и не смѣлъ, – и эта память пусть ободряетъ и укрѣпляетъ тебя на избранномъ тобой пути жизни. Какія бы трудности не предстояли тебѣ на этомъ пути, какія бы препятствія не встрѣчались тебѣ въ твоей труженической дѣятельности, не падай духомъ и помни, что теперь ты въ своемъ стремленіи къ истинной наукѣ, истинному знанію – далеко не одинокъ и не безпомощенъ. Вспомни, что теперь съ тобой Тотъ, Кто въ нынѣшній день пришелъ на землю и вселился во утробу непорочной Дѣвы, Кто и явился въ міръ съ тою цѣлію, чтобы свидѣтельствовать объ истинѣ (Іоан. XVIII, 37), Кто и двѣнадцать неученыхъ рыбаковъ содѣлалъ великими мудрецами и учителями вселенной. И если ты будешь постоянно помнить объ этомъ, то ты всегда будешь находить въ себѣ все новыя и новыя силы для изученія предметовъ божескихъ и человѣческихъ и будешь восходить все выше и выше по лѣствицѣ умственнаго совершенства. И поймешь ты тогда, что настоящій день, приносящій великія радости всему міру, и для тебя воистину «день Благовѣщенія есть» – день отрадной вѣсти о томъ, что цѣль и задача твоей жизни теперь для тебя близка и осуществима!
Да будетъ же въ настоящій день и во вѣки слава Святому Богу, тако устроившему и дающему такое обиліе духовныхъ утѣхъ и радостей, какъ вѣрнымъ, такъ и недостойнымъ рабамъ своимъ! Да соединится въ святомъ ликованіи вся вселенная и едиными устами ангеловъ и человѣковъ да воздастъ хвалу Великому Виновнику этой радости!
Благовѣствуй, земле, радость велію, хвалите небеса Божію славу!
Студентъ Казанской Духовной Академіи Николай Воронцовъ
«Астраханскія Епархіальныя Вѣдомости». 1897. № 9. Отд. Неофф. С. 347-353.
