Проф. Александр Дмитриевич Беляев – ДВА ПЕРИОДА ОТСТУПЛЕНИЯ ОТ ВЕРЫ В БОГА ПЕРЕД ЯВЛЕНИЕМ АНТИХРИСТА.
В конце XIX столетия Русская богословская наука переживала период необычайного подъема: буквально все области церковного знания могли гордиться и славными именами, и глубокими оригинальными исследованиями, и подробнейшими историческими и обзорными трудами. Одним из таких трудов стал значительный труд церковного ученого профессора Александра Дмитриевича Беляева «О безбожии и антихристе. Том I. Подготовление, признаки и время пришествия антихриста», который современники справедливо назвали «энциклопедией по вопросу о признаках и времени пришествия антихриста. В ней собрано и разъяснено все, что когда-либо писалось или думалось об антихристе, начиная со времен апостольских и кончая мнениями и толкованиями позднейших православных, римско-католических и протестантских богословов. Все это приведено под точно определенные рубрики, освещено критическими замечаниями самого автора, объединено в его собственном взгляде на этот предмет и обобщено в заключительных выводах». Рецензенты из «Церковного вестника» (№ 17 за 1899 г.) и «Миссионерского обозрения» (№ 9 за 1899 г.) в один голос сообщали своим читателям, что «книга проф. А. Беляева вполне заслуживает того, чтобы она имелась, если не у каждого священника, то непременно в каждой библиотеке. Вполне ее можно рекомендовать и светским лицам, интересующимся богословскими вопросами». За исследование «О безбожии и антихристе» Ученый Совет Московской Духовной академии и Святейший Синод Русской Православной Церкви удостоил А. Д. Беляева степени доктора богословия. Ниже помещаем одну главу из этого замечательного и душеполезного труда.
Божиим промыслом было благоволено Русской богословской науке подгтовиться к будущим временам, так как XX век не давал такой возможности из-за гонений безбожников на Русскую Церковь, но как видно из нынешнего XXI столетия – составление новых качественных трудов в области богословия стало почти невозможным, из-за апостасии и экуменизма, завоевавшего умы большинства современных богословов. Поэтому, тем более надо черпать из тех трудов отечественной богословской науки, которые, одновременно, будучи строго православными, не потеряли своей актуальности. – Ред.
В Посланиях Апостолов Павла и Петра изображается в общих чертах умственное, нравственное и религиозное состояние человечества в последние времена, даётся общая характеристика этих времён. Но эта характеристика охватывает не все стороны жизни тогдашнего человечества. Например, на оснований слов Апостола Павла (2Тим. 3:1–8), что люди в последние дни будут «самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, ... недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны» и т. п., хотя и можно делать вывод, что в последние времена международные отношения придут в большое расстройство, и война сделается обыкновенным делом людей. Однако прямо об этом у Апостола не говорится, об этом можно только догадываться. Не говорится прямо в Посланиях апостольских и о других страшных бедствиях, которые будут поражать человечество в последние времена. Кроме того, оценка умственного, нравственного и религиозного состояния людей у Апостола Павла относится ко всему протяжению последних времён, и потому-то это состояние и изображено в общих чертах. Но последние времена будут продолжаться не несколько лет, а, по-видимому, очень долго, и состояние людей в течение их будет подвергаться значительным переменам. Быстрее и сильнее, чем когда бы то ни было, будут изменяться в последние времена международные отношения. В кипучем круговороте взаимной розни между людьми, ожесточённой борьбы между сословиями и состояниями, между народами и царствами, легче, чем когда-нибудь, будут переходить из рук в руки преобладание и владычество. Страшный эгоизм, легкомыслие, развращение нравов, разнузданность страстей, утрата благоговения к Богу, отсутствие страха перед законами и властью, извращение всех отношений, потрясут самые крепкие троны, подорвут благосостояние самых благословенных и богатых стран, расшатают семейные узы, гражданские порядки и весь общественный строй, зажгут пламя бунтов и междоусобицы, водворят повсюду раздоры, приведут к всеобщей войне. При таком состоянии ничего не будет прочного, надёжного, не расшатанного. Лжепророки разнесут смущающие людей предсказания, лжеучители распространят свои сумасбродные вымыслы. Одни тираны будут низвергать других, и сами вскоре будут подвергаться той же участи; рабы вырвут власть у владык, но и сами скоро сделаются жертвами других честолюбцев. Всеобщее расстройство увеличится от тяжких бедствий, которые достанутся в удел тогдашнего несчастного человечества от внешней природы. Страшные физические перевороты не только изменят состояние народов и царств, но и самое лицо земли.
Само собой понятно, что чрезвычайная важность событий, которые в последние времена сотрясут человечество, разнообразие этих событий и быстрота, с которой они будут следовать друг за другом, или и совершаться одновременно, а с другой стороны, необычайная податливость тогдашних людей к переменам, не позволяют думать, чтобы состояние людей перед самым пришествием антихриста было почти такое же, какое будет в самом начале того состояния, которое Апостол Павел назвал отступлением. Действительно, в речи Иисуса Христа о разрушении Иерусалима и о кончине мира, а также в символических видениях, описанных в Апокалипсисе, мы находим различение, хотя и не очень ясное и вразумительное, периодов в последних временах. Как из речи Иисуса Христа, записанной тремя первыми Евангелистами, так и из Апокалипсиса мы узнаём, что перед кончиной мира не сразу, не вдруг настанут самые тяжкие времена, а постепенно, в течение неизвестно какого времени, будут, с одной стороны, усиливаться зло, а с другой, умножаться бедствия. В речи Иисуса Христа и в Апокалипсисе прямо и подробно указаны многие такие черты состояния человечества в последние времена и такие события, имеющие тогда совершиться, которые у Апостолов Павла и Петра или совсем не указаны, или слитно представлены в одной общей картине и едва обозначены намёками. Поэтому мы посвящаем особую главу характеристике отступления, которое будет перед антихристом, характеристике до-антихристова периода последних времён, заключающейся в речи Иисуса Христа о кончине мира и в Апокалипсисе.
«Многие придут, – сказал Иисус Христос, – под именем Моим и будут говорить: я Христос, и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть. Но это ещё не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам: всё же это начало болезней» (Мф. 24:5–7). Вот описание заметного начала частью богоотступничества многих людей, совращаемых в лжеверие и безбожие лжехристами, частью страшных бедствий, которые большей частью будут вызваны самими же людьми, – их безбожием и нравственным развращением и вообще всеми теми свойствами зла, которые указаны Апостолом Павлом при описании людей последних времён. По изображению Апостола, люди будут «самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, сластолюбивы» (2Тим. 3:2–4); а это всё такие свойства, при которых соблюсти мир невозможно, которые неизбежно и скоро вызовут раздоры, соперничество, всеобщую вражду и ненависть, борьбу всех против каждого, и каждого против всех, – вооружат одни народы против других и произведут страшные войны. По пятам войн обыкновенно следуют эпидемии: тифы, дизентерия, холера, чума. При продолжительных и всеобщих войнах поля остаются незасеянными, а засеянные, равно как сады и виноградники, бывают потоптаны и уничтожаются. От этого распространится голод, который, в свою очередь, может вызвать новые ожесточённые войны из-за куска хлеба и усилит эпидемии. Само собой понятно, что нужно не краткое время для того, чтобы произведены были эти войны, которые, как видно из самого выражения: «восстанет народ на народ и царство на царство», и широтой распространения, и ожесточённостью, будут далеко превосходить воинственные эпохи Навуходоносора, Кира, Александра Македонского, Римских полководцев, Аттилы, Мохаммеда, Чингиз-Хана, Тамерлана, Валленштейна и Наполеона. Это будут войны всемирные. Вспыхнет война в одном месте, опустошатся сады и поля, выгорят селения, превратятся в обагрённые кровью развалины богатые и многолюдные города, разбегутся жители, цветущие страны сделаются пустынями, полягут на поле брани и от заразительных болезней бойцы, война сама собой затихнет. Но не успеет она прекратиться в одной части земли, как кровавое зарево её разольётся по другим странам и частям мира. Очевидно, что это страшное начало («начало болезней») ещё более ужасного конца продолжится не краткое время, что этот первый период последних времён, – период появления лжехристов, совращения людей в лжеверие и безбожие, нечестия, умственного и нравственного упадка, кровопролитных повсеместных войн и физических бедствий, – будет продолжаться не несколько, а много лет. «Но это ещё не конец».
В значении характерной черты и вместе с тем производящей причины анти-христианства начального периода последних времён указывается в речи Иисуса Христа появление многих лжехристов, которые многих обольстят своим лжеучением, многих отторгнут от Христа и обратят в свою веру. Эту черту и эту причину богоотступничества в последние времена указывает неоднократно и Апостол Павел, говоря, что тогда «отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников» (1Тим. 4:1–2). Искусителями людей будут собственно злые духи, но они будут действовать через людей – лжеучителей, которые, лицемерно, или в безрассудном самообольщении, проповедуя строгую нравственность, именно – запрещая вступать в брак и употреблять некоторые виды пищи, на самом деле будут этой личиной мнимого благочестия совращать людей в своё лжеверие и отторгать от Христа христиан. Быть может, эти же самые лжеучители, приписывая себе высокую нравственную чистоту и требуя её от других, объявят себя христами. Между тем как одни будут отторгать от Христа льстивыми лжеучениями, обманом, лицемерным благочестием, выдавая себя за Христа и лицемерно подражая Его учению и жизни, другие лжеучители, напротив, будут нагло отрицать Христа и Бога, проповедовать свои учения, совершенно противные христианству, вводить нравы и порядки, прямо безбожные. «Это наглые ругатели, поступающее по собственным своим похотям» (2Пет. 3:3). А когда вопреки им люди станут ссылаться на появление предречённых в Писании признаков второго пришествия Иисуса Христа, они будут нагло отвергать их значение и говорить: «Где обетование Его пришествия? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, всё остаётся так же» (2Пет. 3:4). Люди станут указывать им на войны, глады, мор и землетрясения, а также и на развращение нравов, но они ответят: так всегда бывало и всегда будет. Как «люди, отделяющее себя от единства веры, душевные, не имеющее духа» (Иуд. 1:19), они будут иметь «глаза, которыми не видят, и уши, которыми не слышат» (Ис. 29:10; Втор. 29:4; Рим. 11:8). Несмотря на ужасные бедствия, равнодушно ко всему относясь и не замечая всеобщего развращения нравов, а то и прямо сочувствуя ему, они будут говорить: «мир и безопасность», тогда, когда «внезапно постигнет их пагуба» (1Сол. 5:2–3). Без сомнения, их бесчувственность и беспечность от них сообщатся многим другим, а дерзкая проповедь отрицания и неверия таких «наглых ругателей» не менее отторгнет людей от веры в Бога и Христа, чем вкрадчивая, льстивая, притворно-набожная речь лжехристов.
УЧЕНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЛЖЕХРИСТОВ И БЕЗБОЖНИКОВ И БУДУТ ГЛАВНЫМИ И ПЕРВЫМИ ИСТОЧНИКАМИ РАСПРОСТРАНЕНИЯ БЕЗНРАВСТВЕННОСТИ, ЛЖЕВЕРИЯ, НЕЧЕСТИЯ, АНТИ-ХРИСТИАНСТВА И ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО БЕЗБОЖИЯ В САМОМ НАЧАЛЕ „ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЁН”. Но можно также предполагать, что большие успехи лже-мессианской и безбожной деятельности и учений этих предшественников антихриста (они «многих прельстят») в значительной мере будут зависеть от того, что они найдут в состоянии умов и в направлении жизни тогдашнего человечества подходящую себе почву. А эта почва, в свою очередь, будет подготовлена предшествующим ходом истории человечества, постепенным накоплением в человечестве зла и усиленной деятельности сатаны, который, в предчувствии и ожидании скорого конца своего владычества на земле и окончательного осуждения (Иуд. 1:6), с особенной и страшной яростью направит свои злые ковы против верующих в Бога и, особенно, против христиан (Откр. 12:12–17). Возникши и возросши на почве лжеверия, анти-христианства и безбожия, которых и всегда в мире не мало, а к тому времени будет ещё больше, лжехристы и безбожники, находя поддержку в среде, смело и с успехом будут сеять свои лжеучения и ещё более усилят и распространят лжеверие, нечестие, безнравственность и безбожие.
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ ЭТОГО, НАЧАЛЬНОГО, ПЕРИОДА „ПОСЛЕДНИХ ВРЕМЁН” СЛЕДУЮЩИЕ. Умножение на земле бедствий, которые будут частью естественными результатами нечестия и беззакония людей, частью наказанием Божиим людей за их богоотступничество и растление. ПРЕОБЛАДАЮЩИМИ СВОЙСТВАМИ ЛЮДЕЙ СДЕЛАЮТСЯ:
1) ЭГОИЗМ, который будет проявляться в гордости, надменности, неблагодарности, клевете, недружелюбии, вражде, предательстве, непокорности родителям и т. п.;
2) ЧУВСТВЕННОСТЬ, которая выразится в невоздержании и сластолюбии;
3) всепоглощающая склонность к удобствам материальной жизни, которая обнаружится в СРЕБРОЛЮБИИ и СЛАСТОЛЮБИИ;
4) ПОВЕРХНОСТНАЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ, превратное направление и бессилие ума, неспособность любить истину и достигать её и отсюда – противление ей;
5) НЕПОНИМАНИЕ И НЕЗНАНИЕ ИСТИН ВЕРЫ, МАЛОВЕРИЕ, ЛЖЕВЕРИЕ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ НЕВЕРИЕ;
6) ЛИЦЕМЕРНОЕ БЛАГОЧЕСТИЕ и СОВЕРШЕННОЕ НЕЧЕСТИЕ;
7) чрезвычайное усиление греховного начала в человеке и отсюда НЕСОЧУВСТВИЕ ДОБРУ, доходящее до положительной ненависти к нему;
8) вместе с лоском внешней образованности и процветанием знания и искусств, содействующих земному благосостоянию человека, чрезвычайное НРАВСТВЕННОЕ ОГРУБЕНИЕ И ОДИЧАНИЕ, которое обнаружится в безбожии, лицемерии и нечестии в отношении к Богу, в ненависти, вражде, бесчеловечии и жестокости в отношении к людям, в господстве низших, животных инстинктов над идеальными стремлениями в самом человеке; наконец,
9) склонность к СВОЕВОЛИЮ и БЕЗНАЧАЛИЮ, которая сначала будет проявляться в непокорности родителям, а затем и в отрицании всякой вообще власти, и которая будет зародышем междоусобиц, кровопролитных войн, общественной, государственной и международной неурядицы и полной и всеобщей анархии.
Для полноты характеристики следует указать ещё ДВА ОБСТОЯТЕЛЬСТВА.
Во-первых, главными выразителями всех указанных дурных свойств и деятельными распространителями зла явятся тогда ЛЖЕМЕССИИ и ДРУГИЕ ЛЖЕУЧИТЕЛИ, а также ЯВНЫЕ БЕЗБОЖНИКИ. Без сомнения, многие из них будут выделяться из толпы, и господствовать над нею формальными преимуществами ума и воли, и благодаря этому, а также и соответствию своей проповеди с духом времени, они будут иметь временный успех в своей проповеди. Формальные достоинства их ума и воли не спасут их от всепоглощающего потока греха, а, напротив, сделаются в руках дьявола сильнейшими орудиями для распространения зла. Под напором силы зла богатые дарования внушат этим людям гордость, честолюбие и властолюбие. Острота ума не направит их к божественной истине, а послужит источником коварства, тонкой льсти и лжи; энергия воли послужит целям эгоизма, деспотизма и честолюбия. Одни из них, безумно надмеваясь своими силами и достоинствами, нагло вооружатся против религии и установленного нравственного и гражданского строя жизни. Ввиду начавшегося религиозного, умственного и нравственного упадка, они будут рассчитывать найти сочувствие и поддержку своему отрицанию среди многих, и потому будут выражать его с необыкновенной наглостью и дерзостью. Это «наглые ругатели». Другие из богато одарённых силами ума и воли людей, наблюдая брожение и путаницу религиозных и других идей в умах современников, возникновение разнообразных мнений и религиозных сект, взаимную борьбу их и неспособность современников разобраться в хаосе мнений и верований, замечая в то же время упадок нравственности и одичание людей, произведут опыты религиозных, моральных и социальных реформ, задумают пересоздать верования, понятия и строй жизни человечества. Но при этом они не скажут вместе с Петром: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни. И мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живого» (Ин. 6:68–69). Не обратятся они ни к Слову Божьему, ни к преданиям и учению Церкви, ни к образцам жизни Христа, Апостолов, Святых; или если и обратят внимание на их учение и подвиги жизни, то безрассудно извратят и переиначат их смысл, самовольно одно примут, другое отвергнут. Или же признают их учение устаревшим, не соответствующим потребностям времени и не способным уврачевать его язвы. Измыслят свои учения и возмечтают пересоздать ими весь строй жизни, горделиво вообразят себя вдохновенными свыше пророками, провозвестниками воли Божией, особыми орудиями Провидения, призванными и уполномоченными им для совершения великих дел. В самообольщении они объявят себя христами, и будут проповедовать свою веру, как высшую и лучшую из всех. Печальный результат будет тот, что они многих прельстят. Столь безумное самообольщение и само-превозношение психологически понятно. Богатые дарования, соединённые с гордостью и блестящими успехами, побуждают их обладателей воображать себя чрезвычайными посланниками неба, людьми рока, избранниками Провидения, от рождения предназначенными для совершения мировых переворотов, даже доводят их до само-обоготворения. Так, высший из сотворённых духов возмечтал быть равным Богу; Навуходоносор не считал невозможным выше звёзд Божиих вознести престол свой, быть подобным Всевышнему (Ис. 14:13–14); Мохаммед, Аттила, Чингиз-Хан, Наполеон и даже Бисмарк объявляли себя чрезвычайными посланниками Божиими и этим оправдывали свою разрушительную деятельность, в людей внедряли суеверный страх к себе, а в себе укрепляли веру в безусловный успех своих предприятий, в свою счастливую звезду. Гегель само-обольщённо считал свою философию высшей ступенью, до которой дошло Абсолютное в своём мировом развитии и в сознании человечества. А лжеучителям последних времён тем удобнее будет объявить себя христами, что при тогдашнем крайнем умственном и нравственном расслаблении это не покажется безрассудством и не вызовет достаточно сильного отпора со стороны людей, «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины», противящихся истине, развращённых умом, невежд в вере. Скажем более: парадоксальность, новизна и безумная смелость учений лжепророков и лжехристов именно и будут приятно затрагивать легкомысленное любопытство и нравиться извращённому вкусу тогдашних людей, которые не будут иметь ни возвышенности разума, ни рассудочной трезвости, ни здравых взглядов, ни любви к простоте истины, ни нравственной устойчивости, ни твёрдости в вере. Их пресыщенному вкусу старые вечные истины будут казаться слишком простыми, скучными, школьническими и бесплодными понятиями. Их будет привлекать и прельщать ложь, лишь бы она сулила золотые горы, была или казалась новым, никогда не слыханным словом, льстила самолюбию, отвечала извращённым вкусам и потребностям.
Во-вторых, важно и страшно не то, что в последние времена будут такие люди, какими их описывает Апостол Павел в Посланиях к Тимофею, а то, что они будут в преобладающем числе, что их будет очень много, что именно они, а не добрые, будут давать тон и направление жизни. ДУРНЫХ ЛЮДЕЙ, имеющих то те, то другие свойства зла, упоминаемые Апостолом Павлом, на земле всегда много; НО НИКОГДА ИХ НЕ БЫЛО И НЕ БУДЕТ СТОЛЬКО И НИКОГДА ОНИ НЕ ИМЕЛИ, И НЕ БУДУТ ИМЕТЬ СТОЛЬКО СИЛЫ И ВЛАСТИ НА ЗЕМЛЕ, КАК В ПОСЛЕДНИЕ ВРЕМЕНА. Апостол не говорит, что в последние времена «будут» люди с такими-то и такими-то дурными свойствами, а говорит, что «люди будут» такими-то и такими-то злыми, т. е. не некоторые, а, взятые в массе, почти все будут злыми, добрые же будут исключениями, редкостью. Такое ужасное скопление зла и чрезвычайное умножение злых, какое будет в последние времена, было разве только перед потопом, когда все люди стали «плоть», все пренебрегали Духом Божиим, так что пришлось всех их истребить потопом, за исключением одного праведного семейства. «Как было в дни Ноя, так будет и в дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошёл Ной в ковчег, и пришёл потоп и погубил всех» (Лк. 17:26–27). Глубокое погружение в материальные интересы с исключением идеальных стремлений, любовь только к земной жизни с беспечным отношением к высшим потребностям духа, с пренебрежением ко всему божественному, доходящим до положительной вражды к Богу, к религии, к истине, к добру, и разнуздывающим все греховные склонности и страсти человека, и от этого страшный разлив и владычество зла среди людей – вот каким будет человечество в последние времена. Поистине оно будет «плоть» и будет «пренебрегать Духом Божиим» (Быт. 6:3).
Впрочем, зло в последние времена не сразу достигнет высокой степени напряжения и повсеместного распространения. Равным образом и бедствия, которые тогда постигнут человеческий род, будут усиливаться и распространяться постепенно. Необыкновенная сила и распространённость зла и бедствий будут принадлежать всем периодам последних времён; но эти периоды будут отличаться степенями силы и распространения зла и бедствий и некоторыми частными своеобразными особенностями. Начало „последних времён” будет служить подготовкой конца их, и конец их будет завершением начала.
Первый период „последних времён”, сейчас описанный нами, обозначен в Евангелии словами: „это ещё не конец”; „всё это – начало болезней” (Мф. 24:6, 8).
Возможно, что именно этот же начальный период последних времён изображается в Апокалипсисе символически под образом открытия Агнцем третьей печати и явления вороного коня[1] . «Когда Он (Агнец) снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: – иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нём всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырёх животных, говорящий: – хиникс[2] пшеницы за динарий[3], и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай» (Откр. 6:5–6).
Андрей Кесарийский следующим образом толкует это видение: „«Третье животное», как думаю, есть человек, показывающий падение людей, и по причине сего наказание, ради склонности ко греху по власти произволения. «Вороным (чёрным) конём», думаю, означается плач об отпавших от веры Христовой, по причине тяжести наказаний. Мерило есть различение тех, которые отпали от веры или по нетвёрдости разумения, или по тщеславию, или по слабости тела. «Мера пшеницы за динар». Может быть, и чувственный голод будет тогда, как сказано, будет далее. Мера пшеницы, сто́ящая динарий, в переносном смысле указывает на подвизавшихся законно и тщательно сохранивших дарованный им Божественный образ. «Три меры ячменя» – означают тех, кои, по недостатку мужества, скотоподобно покорились мучителям, впоследствии же покаялись и слезами омыли осквернённый образ. А что повелевается не вредить «вина и елея», значит то, чтобы не было отлагаемо врачевание Христово по причине смущения, чтобы врачевать им впадших в разбойники и уязвлённых, и не допускать смерти похищать тех, кои по долготерпению Божию имеют одержать победу” ...[4].
Хотя некоторые снятие всех семи печатей относили к домостроительству воплощения Бога Слова, но мы, – говорит Андрей Кесарийский, – „последуем Мефодию, который буквально так сказал: нет нужды думать тут о Самом Христе родившемся, ибо задолго прежде Апокалипсиса исполнилось таинство воплощения Бога Слова; Иоанн же говорит о настоящем и будущем. Здесь излагает он, как совершено было покорение огненного дракона”[5].
Голод, кровопролитие, отступничество от веры и другие нравственные и физические бедствия изображаются приблизительно одинаково, как в начальных словах речи Иисуса Христа о последних днях Иерусалима и о последних временах мира, так и в апокалипсическом видении открытия третьей печати по изъяснению сего видения Св. Мефодием, Епископом Патарским, и Андреем, Архиепископом Кесарийским.
За первым, начальным периодом «последних дней», в течение которого будут являться лжехристы и обольстят многих, будут страшные войны, глады, моры и землетрясения, и который, по-видимому, продолжится немалое время, последует второй период. Он описывается в следующих словах: «Тогда будут предавать вас на мучения, и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Моё; и тогда соблазнятся многие; и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга. И многие лжепророки восстанут и прельстят многих; и по причине умножения беззакония во многих охладеет любовь, претерпевший же до конца спасётся; и проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной во свидетельство всем народам; и тогда придёт конец» (Mф. 24:9–14)[6].
В течение второго периода сила зла начального периода разовьётся, умножится и распространится ещё более, – умножится до такой степени, что охладеет любовь и оцепенеет сила добра даже в тех, которые явно не станут на сторону беззакония и не будут ему сочувствовать, и что тем, которые устоят в добре и спасутся, придётся пить чашу страданий. При необычайном разливе безбожия и беззакония все добродетельные и верующие в Бога люди будут претерпевать унижение, лишения, нравственное одиночество, подвергаться соблазнам, утеснениям и положительным мучениям. А потому только особенно сильные в вере и добре вынесут тяжесть страданий до конца, несмотря ни на что не отпадут от Бога, не отступятся от добра, спасутся; все прочие будут или обольщены учениями лжехристов и лжепророков, или, увлечённые всепоглощающим потоком распространившегося и усилившегося зла, бессознательно, безвольно поддадутся примеру всех, или же будут отторгнуты от Бога и добра мучениями со стороны неверующих и беззаконных гонителей. Истинных христиан за имя Христа люди будут ненавидеть, мучить, убивать: безбожным и беззаконным будут ненавистны люди боголюбивые и добродетельные. Так и всегда бывает. Но так как тогда безбожных и злых будет очень много, и зло будет господствовать и давить добро, то поэтому истинно верующим и добродетельным и придётся пережить небывало тяжкую годину. Впрочем, и злые люди будут страдать не меньше добродетельных, не будучи, притом, ободряемы и утешаемы верой в Бога и надеждой на будущие награды за свои страдания. Зло имеет свойство не только враждовать против добродетельных, но возжигает ненависть и борьбу и в среде самих злых, вооружая их друг против друга. «Все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26:52). И чем более умножается зло, тем более усиливается и распространяется человеконенавистничество. В описываемое нами время оно возрастёт до такой ужасной степени, что, вопреки природе, люди будут рвать и попирать узы самого близкого кровного родства, и, опьянённые ядом зла, ослеплённые безбожием, обезумевшие от страстей, в кровожадности не уступят диким зверям или и превзойдут их. «Предаст брат брата на смерть, и отец детей: и восстанут дети на родителей, и умертвят их» (Мк. 13:12). «Друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга» (Мф. 24:10).
Но зло и отрицание не могут наполнить души даже и злых людей. И вот, вместо утраченной истинной веры люди будут наполнять свой ум, тешить воображение и питать сердце призраками веры, лжеверием, лжеучениями. Эту извращённую потребность веры будут удовлетворять лжепророки, которых явится много, т. е. больше, чем когда бы то ни было. Несмотря на неверность и лживость их учений, они прельстят многих, потому что их зловредные и лживые учения будут соответствовать духу времени, будут нравиться извращённому и пресыщенному вкусу людей. История человеческой мысли представляет много примеров, что самые нелепые и даже не новые учения были приветствуемы как гениальные открытия, как последнее слово науки, как бесспорные и великие истины, если только они отвечали духу времени. И наоборот – великие истины оставались в забвении и пренебрежении, или даже подвергались оплеванию, если они были выше своего времени, или представляли обличительный контраст настроению века. Чем болезненнее эпоха, тем легче зарождаются, прививаются и распространяются нелепые учения, подобно тому, как чем меньше здоровых соков и свежести в дереве, тем больше на нём бывает паразитов. И как эти паразиты вконец истощают и без того обессилевшее дерево, так и плодящиеся в тяжкие эпохи лжеучения ещё более заражают и портят организм переживающего такие эпохи человечества. В описываемую эпоху люди дойдут до глубокого умственного, нравственного и религиозного упадка. Такое состояние их естественно породит великое множество лжеучителей и лжепророков, будет благоприятствовать распространению их нелепых учений. А небывалые успехи их частью легкомысленной, частью злонамеренной, но, во всяком случае, злотворной проповеди ещё более помрачат здравый смысл людей, усилят путаницу понятий, многих отторгнут от веры в Бога, напоят людей лжеверием и тем доведут их до конечной погибели. Нося название пророков, лжепророки, очевидно, будут возвещать что-то новое, неслыханное и чудесное, или, лучше, показывать вид, что таково их учение. И хотя их учение будет не истина, а ложь, хотя оно принесёт людям не пользу, а вред, ибо они не истинные пророки, а лжепророки; но так как в то время оскудеет истинное богопознание, ослабеет любовь к истине, ум людей отупеет и помрачится страстями, а сердце будет тяготеть к низшим благам, и все вообще силы души и вся жизнь примут превратное направление, то и нет ничего удивительного, что лживые предсказания лжепророков будут признаны чудесными открытиями, их лесть – приятным изяществом, их мечты – живой действительностью, их нелепости – великими и оригинальными истинами, их фантастические планы – правилами счастливой жизни, до которых наконец-то додумалось человечество, их заповеди – источниками истинной человеческой жизни, их учение – откровением свыше. Жалкая и страшная участь обольщённых лжепророками людей в том, что они, несчастные, будут мнить себя достигшими высоты добродетели, света истины, счастья спасения и высших благ, а на самом деле они будут погружены во тьму заблуждения, погрязнут в пороках, раскрашенных наподобие добродетели, и вместе со своими слепыми вожаками пойдут в погибель. Возможно, что многие из лжепророков не будут отрицать христианство и другие религиозные учения, не станут провозглашать совершенно новые верования, а будут излагать христианское же учение, равно как и другие веры из существовавших и прежде, но только в извращённом виде, придавая извращению вид новизны, и объявят свои измышления совершенно новым, небывалым учением. Нечто подобное мы видим и теперь, когда граф Л. Н. Толстой, извращая Евангелие и всё христианское учение, объявляет своё учение истинным христианством, до которого он впервые из всех христиан додумался, а все будто бы доселе понимали и понимают христианство неверно, извращали его. Учение многих лжепророков будет христианством, но только сектантским, не лучшим гностицизма и язычества.
Однако нельзя думать, что в то время останется мало христиан. Напротив, тогда Евангелие будет проповедано по всей вселенной. Конечно, это не значит, что тогда все люди до одного примут проповедь Евангелия; а означает то, что все народы услышат её, что она дойдёт до слуха всех людей, все люди узнают о Евангелии. В подлиннике сказано: «Καὶ κηρυχθήσεται τοῦτο τὸ εὑαγγίλιον τῆς βασιλειας ἐν ὅλη τῆ οἰκουμένῃ, εἰς μαρτὶριον πᾶσι τοῖς ἔθνεσι, и проповедано будет сие Евангелие царствий по всей вселенной, во свидетельство всем народам» (Мф. 24:14). Также у другого Евангелиста сказано: «Καὶ εἰς πὰντα τὰ ἔθνη δεἵ πρῶτον κηρυχθῆναι τὸ εὐαγγέλιον, и во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие» (Мк. 13:10). У обоих Евангелистов употреблён глагол κηρύσσω, что значит: провозглашаю, объявляю, призываю, извещаю, громко взываю, – в данном случае – провозглашаю слово Божие, публично учу[7]. В приведённых словах речь идёт о проповедании, или всенародном провозглашении Евангелия, а не о принятии его. Перед концом мира не будет ни одного народа и, можно думать, даже ни одного человека, который не слыхал бы о Евангельском учении. Но это вовсе не значит, что все, услышавшие Евангельскую проповедь, примут Евангелие и сделаются христианами. Слышащих проповедь Евангелия всегда бывает гораздо больше, нежели принимающих Евангелие, как это бывает с проповедью и всякого вообще учения (Рим. 10:13–21). «По всей земле прошёл голос их (благовествующих), и до пределов вселенной слова их. Но не все послушались благовествования» (Рим. 10и 16). Так было при Апостолах, так было всегда, то же будет и перед концом мира. И мало того, что не все примут Евангелие, которые услышат проповедание его: многие даже возненавидят Евангелие и вооружатся против проповедников его. «Тогда будут предавать вас на мучения, и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Моё» (Мф. 24:9), сказал Иисус Христос своим ученикам. Исполнившись в точности на двенадцати Апостолах, эти слова осуществлялись и на многих других людях, принимавших многотрудное служение апостольское, осуществятся они и в проповедниках Евангелия перед концом мира. Что проповедание Евангелия во всей вселенной не означает принятия его всеми людьми, это видно и из слов: «во свидетельство всем народам». По изъяснению Златоуста проповедание Евангелия „будет во свидетельство не уверовавшим, то есть, в обличение, в осуждение. «Во свидетельство»: ибо уверовавшие будут свидетельствовать против не уверовавших, и осудят их”[8]. На основании такого, совершенно правильного, толкования мы полагаем, что не только все народы, но и все люди до одного услышат проповедь Евангельскую, чтобы никто не мог оправдываться пред Богом в своём неверии в Евангелие тем, что не слыхал Евангельской проповеди.
Хотя перед концом мира и не все люди уверуют во Христа, однако, повсеместное проповедание Евангелия, без сомнения, многих обратит ко Христу. В то время, быть может, не меньше, чем во всякое иное, будут исполняться слова Апостола Павла, что «благовествование пребывает во всём мире, и приносит плод, и возрастает» (Кол. 1:5–6). Тогда именно «войдёт» в Церковь, по учению того же Апостола, полное число язычников (Рим. 11:25). Процесс обращения язычников в христианство, начавшись со времени земной жизни Иисуса Христа и продолжаясь непрестанно, окончится только перед концом мира. Не невозможно, что при конце своём этот процесс не ослабеет, а будет совершаться с особенным напряжением.
Но как в таком случае согласовать факт повсеместного распространения христианства с тогдашним всеобщим и глубоким развращением нравов, с успехами проповеди лжехристов и лжепророков, с широким распространением безбожия?
Мы признаём такое одновременное совпадение несоединимых, по-видимому, противоположностей совершенно естественным и возможным. Умножение зла и усиление анти-христианства вызовет сильнейшее противодействие со стороны истинных христиан, которое обнаружится как в упорной борьбе против врагов христианства и вообще против зла, так и в пламенном проповедании Евангелия, в самоотверженном и деятельном распространении христианства. Повторится бывшее в первые века христианства. Проповедников его будут «предавать на мучения, и убивать» (Мф. 24:9); но, как и в первые века христианства, кровь христиан будет семенем новых христиан, как сказал Тертуллиан о своём времени. Народы, бывшие издавна христианскими, быть может, останутся христианскими только по имени: среди них-то именно и обнаружатся глубокое нравственное растление, лицемерная вера во Христа, сектантство всяких видов и положительное отпадение от Христа и безбожие. Ревностные последователи Христа, без сомнения, и в среде этих народов будут ободрять верных, укреплять колеблющихся, вразумлять заблуждающихся, пробуждать равнодушных и беспечных, просвещать обольщённых и ослеплённых, бороться против лжеверующих и неверующих проповедников. Но хотя и тут их деятельность будет не бесплодна, однако не за ними останется поле сражения, они не остановят всепоглощающего потока зла. Зато их самоотверженная борьба против зла и неверия и их страдания за Христа окажут сильное действие на языческие народы и расположат их к принятию христианства. Многие и многие последователи Христа, видя поругание Его имени среди христианских народов и не надеясь исцелить язвы последних, пойдут с проповедью к язычникам, чтобы обращением их ко Христу вознаградить потери христианства. Проповедание Евангелия язычникам будет живейшей потребностью их сердца, удручённого мрачным видом распространившихся безнравственности, нечестия, лжеверия и безбожия. При таких обстоятельствах их проповедь не может не быть живой и пламенной, идущей из глубины сердца и потому пленяющей сердца слушателей. Она будет столь же действенна и успешна, какой была проповедь первенствующих христиан. И как в первые века христианства Евангелие принимали не столько знатные и образованные, сколько бедняки и невежественная чернь: так, быть может, и в последние времена образованные христианские народы не уступят ли первенства в вере грубым новообращённым ко Христу язычникам? Как при первом пришествии Иисуса Христа «многие первые» оказались «последними, и последние первыми»: так не то же ли будет и перед вторым Его пришествием? Впрочем, и из последних званных далеко не все окажутся избранными. Они сделаются членами Церкви Христовой в такую тяжкую годину для последней, им столько придётся потерпеть и от обольщений со стороны развращённых и лжеверов, и от гонений со стороны нечестивых и безбожных, что многие и многие из них, едва ставши христианами и не укрепившись в вере, отпадут от Христа: одни не устоят против соблазнов, другие не выдержат гонений, лишений и страданий. Званные на брачный пир царского сына не пошли, потому что «не были достойны; это иудеи. Тогда Царь приказал рабам: пойдите на распутия, и всех, кого найдёте, зовите на брачный пир. И рабы те, вышедши на дороги, собрали всех, кого только нашли, – и злых и добрых; и брачный пир наполнился возлежащими» (Мф. 22:8–10). Это и есть проповедание Евангелия по всей вселенной. Но хотя брачный пир и наполнился, так что, наконец, вовсе не осталось пустых мест (Лк. 14:22–23), однако и после этого осталось в силе изречение: «много званных, но мало избранных» (Мф. 22:14; Лк. 14:24); ибо, не говоря о том, что никто из званных, но отказавшихся прийти не вкусил ужина (Лк. 14:24), даже и из пришедших на пир не все оказались достойными его и потому были изгнаны вон (Мф. 22:11–13). Быстрому и широкому распространению христианства среди язычников в последние времена, но вместе с тем и нетвёрдости новообращённых будет благоприятствовать самый характер тогдашней эпохи. В критические эпохи, в эпохи брожения и расслабления мысли, люди легко меняют старую веру на новую и ещё легче меняют одну новую веру на другую. В последние времена больше, чем когда бы то ни было, язычники будут оставлять язычество и принимать то истинное, то ложное христианство и опять отступать от него; а, с другой стороны, давние христиане будут легко возвращаться в язычество, или переходить из одной секты в другую, или совсем становиться неверующими. Умственный и нравственный упадок, легкомыслие учащихся, коварство лжеучителей, разнообразие учений, эгоистическое равнодушие большинства людей к высшим запросам души, гонения со стороны неверующих, изобилие всякого рода бедствий, – вот причины, что в последние времена люди будут легко переходить от одной веры к другой и обнаружат печальное шатание как в умственной и нравственной деятельности, так и в религиозных верованиях. Разумеется, так будет в массе, в большинстве людей. Отдельные же лица среди всеобщей расшатанности и в страшной взаимной борьбе сталкивающихся верований и учений тем сильнее закалят свой характер, – одни в неверии, другие в вере, третьи в лжеверии. В последние времена чаще, чем во всякое другое время, семя Слова Божия будет падать или при дороге, расхищаемое дьяволом, ярость которого тогда будет особенно сильна (Лк. 8:5. 12; Откр. 12:12), или на камень, так как тогда многие примут его с радостью, но не будут иметь времени укрепить его в своём сердце, а искушений для отпадения от веры будет особенно много, и они будут необычайно тяжки (Лк. 8:6, 13 и 24 глава), или в терние, потому что в то время люди более чем когда бы то ни было, будут поглощены житейскими попечениями (Лк. 8:7, 14; Мф. 24:37–39). Таким образом, в описываемый нами период последних времён, хотя Евангелие будет проповедуемо по всей земле, и хотя, быть может, нехристиан останется мало, тем не менее религиозное и нравственное состояние людей будет крайне жалким. Потому что многие, и большая часть людей, будут христианами только по имени, а по жизни язычниками; другие будут христианами лжеверующими, сектантами разнообразных толков; третьи, из новообращённых, будут не тверды в вере, и потому легко будут изменять ей, увлекаемые коварными лжеучениями и житейскими выгодами, или же подавляемые страхом мучений.
Описываемый период последних времён, по-видимому, изображается в апокалипсическом видении снятия Агнцем четвёртой печати. «Когда Он (Агнец) снял четвёртую печать, я слышал голос четвёртого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нём всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвёртой частью земли, умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными» (Откр. 6:7–8).
В существенном второй период последних времён сходен с первым периодом их; между ними нельзя уловить резкой грани; второй составляет непосредственное продолжение первого. Там, в первом периоде, лжехристы прельстят многих: и здесь, во втором периоде, лжепророки прельстят многих; те и другие явятся в большом множестве в обоих периодах; в первом периоде нечестие: и во втором умножение беззакония. Там оскудение любви, вражда, кровопролитие: и здесь человеконенавидение и междоусобицы; там страшные бедствия от стихий и друг от друга: и здесь страдания и мучения.
Различие между этими двумя периодами в том, что грехи и бедствия, усилившись в первый период, не найдя себе достаточного отпора и потому как бы предоставленные своему естественному течению и росту, во втором периоде ещё более возрастут, умножатся и ещё шире распространятся. Подобно тому, как пламя пожара, если его не тушат, или бессильны потушить, с каждой минутой распространяется дальше и дальше и становится всё более и более яростным, страшным и всепожирающим. Так, например, между тем, как в первом периоде будут международные войны, во втором периоде вражда между людьми и жажда крови дойдут до такой ужасной степени, что будут убивать брат брата, дети родителей, и родители детей. То страшный голод, то религиозное разномыслие, то ненависть к религии и вражда против Бога, то скотская чувственность, то страшная гордость и самоволие, то сумасбродные теории, то одичание нравов, то безнравственность, то эгоизм и другие страсти, то привычка к кровопролитию и кровожадная опьянелость, то совершенное бесчувствие, то бездушная, или же мстительная жестокость, то племенное вырождение вследствие безнравственности предков и отсюда извращение естественных инстинктов в потомках – вот причины, почему многие сделаются тогда кровожаднее тигров, так что родители будут убивать детей, дети – родителей. В самом повествовании Евангелистов о последних временах, равно как и в видениях Иоанна Богослова печатей, открываемых Агнцем, явственно обнаруживается постепенность в развитии, умножении и распространении зла и бедствий на земле: чувствуешь, как зло, постепенно и сначала скрытно заражая сердца людей, быстро усиливаясь и распространяясь, наконец, начинает проявляться в чудовищных и поголовных преступлениях, с дерзостью восстаёт на добродетельных и уничтожает их. Не таится, как всегда, а с наглостью требует себе подчинения, ожесточённо борется за преобладание и, в содружестве с физическими бедствиями, заливает землю потоками слёз и крови, покоряющихся ему делает скотоподобными и зверонравными, противящихся ему сметает с лица земли, а вместе с тем и отдавшихся ему воздвигает друг против друга. Постепенность в возрастании и распространении зла и бедствий, ощущаемая в самом ходе Евангельского и апокалипсического повествований о последних временах, и прямо выражена в словах: «Это ещё не конец...; это начало болезней, и тогда придёт конец» (Мф. 24:6, 8, 11). Первые слова характеризуют начальный период последних времён, вторые – следующий за ним второй период.
Другая отличительная особенность второго периода от первого есть реакция добра против усиливающегося зла. В силу повсеместного и всегдашнего исторического закона одна крайность вызывает другую. Нравственное растление, неверие, лжеверие и нечестие к началу второго периода достигнут уже такой высокой степени, что в лучшей части человечества вызовут усиленное противодействие, упорную борьбу против зла, чрезвычайные усилия отстоять добро. Положительным результатом самозащиты добра в напряжённой борьбе его против зла будет быстрое распространение христианства среди оставшихся к тому времени язычников и очищение в горниле борьбы, лишений и страданий за добро лучших людей до высоких степеней добродетели: мученичества за Христа, пожертвования всеми благами и самой жизнью ради спасения людей, непорочности и святости. Но самоотверженная деятельность святых хотя и даст перевес добру над злом в некоторой части человечества; однако ни сами они, ни возрождённая ими к духовной жизни часть людей не будут в состоянии одержать полную и повсеместную победу над злом, будут бессильны исцелить язвы, заразившие бо́льшую часть человечества. В то время зло будет слишком сильно и слишком широко распространено, чтобы святые могли одержать над ним верх и предотвратить его дальнейшее распространение. Правда, пламенная проповедь ревнителей веры и добра, их самоотверженная деятельность, их святая жизнь многих безбожников обратят к Богу, многих лжеверов направят на путь истины, многих развращённых приведут к покаянию и святости. Но зато они и обращённые ими тем ненавистнее сделаются для закоренелых в неверии, лжеверии и безнравственности. Некоторые успехи их проповеди и самая святость их, служа обличением для злых, усилят упорство последних в безбожии, лжеверии и нечестии, страшно ожесточат их, и они с неистовством ринутся на борьбу против святых. И так как злых будет несравненно больше, нежели добродетельных, так как, притом, первые никогда не бывают разборчивы в средствах для одоления своих противников, то естественно, что они победят своих противников, превозмогут их не нравственной силой, которой у них нет, а силой лжи и коварства, силой власти и многолюдством, огнём и мечем. Конечно, их победа, опирающаяся на грубую силу, на отрицательные начала лжи, неверия и безнравственности, будет победой на час: они сами вскоре погибнут в братоубийственной борьбе от руки подобных им нечестивцев, или же будут уничтожены яростью стихий. Но, хотя и на краткое время, они восторжествуют над добрыми, а эта победа ещё более усилит упорство, дерзость и напряжённость зла, ещё шире раздвинет его власть и пределы по лицу земли. Вот почему, несмотря на усиленное противодействие добра злу, а отчасти даже вследствие этого противодействия, вторая година по силе зла и тяжести бедствий превзойдёт первую.
В заключение характеристики последних времён перед пришествием антихриста приведём описание состояния тогдашних людей из сочинения Лактанция: Божественные наставления. „Когда приблизится конец сего века, – говорит он, – тогда необходимо изменится состояние человеческих дел и, по причине возрастающей неправды, сделается худшим, так что даже настоящие наши времена, в которые неправда и злоба возросли до высочайшей степени, в сравнении с тем временем неисцельного зла, могут быть признаны счастливым и почти золотым веком. Потому что тогда правда сделается столь редкой, а нечестие, жадность, страсти и распутство до того умножатся, что если и будут некоторые добрые, то они сделаются добычей злодеев и будут ограблены беззаконниками. Одни только злые и будут богаты, а добрые подвергнутся всяким поношениям и впадут в нищету. Всякое право придёт в расстройство, и законы потеряют силу. Тогда никто ничего не будет иметь, кроме того, что захватил, или что защитил силой. Всем будут владеть наглость и насилие. В людях не будет ни веры, ни мира, ни человечности, ни стыда, ни истины, не будет также ни безопасности, ни правления, ни какого бы то ни было покоя от злых. Потому что вся земля возмятётся: повсюду пронесётся гром войны; все народы вооружатся, и будут сражаться друг с другом; будут воевать между собой соседние друг другу царства; и прежде всех Египет потерпит наказание за безумные суеверия и покроется кровью, как рекой. Меч пройдёт тогда по земному шару, всё пожиная и распростирая, как траву. Причиной этого расстройства и опустошения будет то, что Римское имя, которым ныне управляется земля (устрашается дух сказать, но скажу, потому что это будет), истребится с земли, и владычество возвратится в Азию, и опять Восток будет господствовать, а Запад будет в подчинении”[9].
Времена перед антихристом закончатся событием, которое, судя по тому, что оно таинственно предвозвещено в Ветхом и в Новом Завете, будет иметь большую важность. Именно, четвёртый зверь, виденный Даниилом, имел десять рогов, а «десять рогов, – было объяснено Даниилу, – значат, что из четвёртого царства», изображаемого четвёртым зверем, «восстанут десять царей»; а малый рог, выросший после среди десяти рогов, означает, что «после них восстанет иной, отличный от прежних, и уничижит трёх царей» (Дан. 7:7–8, 23, 24). Новозаветный Тайнозритель видел зверя, «выходящего из моря, с десятью рогами, и на рогах его было десять диадем» (Откр. 13:1). В другом видении ему был показан тот же зверь, как зверь багряный, имеющий «десять рогов», и было объяснено, что «десять рогов суть десять царей, которые ещё не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час» (Откр. 17:3, 7, 12). „Один час есть или краткость времени, или одна часть года, то есть, поворот солнца трёхмесячный, после которого покорятся антихристу”[10], – говорит Андрей Кесарийский. „Придёт сей, сказанный выше антихрист, – говорит Св. Кирилл Иерусалимский, – когда исполнятся времена Римского царства, и приблизится уже конец мира. Вдруг восстанут десять римских царей, царствующих может быть в разных местах, но в одно и то же время, а после них одиннадцатый будет антихрист, который с помощью волшебного искусства захватить себе Римскую державу, уничижит трёх прежде него царствовавших, имея уже под своей властью остальных семерых”[11]. Лактанций, объясняя возможность падения Римской империи, говорит: „Прежде всего, умножатся царства, и верховная власть, раздробленная и разделённая между многими, умалится. Будут тогда постоянные внутренние раздоры, и не будет никакого отдыха от губительных войн, пока одновременно будут царствовать десять царей, которые разделят земной шар не для управления, а для истребления. Они, умноживши до чрезмерности войска, и пренебрегши обработкой полей, что составляет начало разорения и гибели, всё разрушат, сокрушат, пожрут. Тогда внезапно восстанет против них от крайних пределов северной страны могущественнейший враг, который, истребивши из того числа трёх, – тех, которые будут тогда обладать Азией, – прочими будет принят в союз и поставлен будет главой над всеми”[12] . Эти цари скоро подчинятся пришедшему с севера и легко сдружатся с ним, частью потому, что при виде поражения трёх царей они потеряют надежду победить его, сознают бесполезность и гибельность дальнейшего сопротивления ему, частью потому, что по своему характеру они будут достойными его предшественниками. «Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю» (Откр. 17:13). Их единомыслие есть единомыслие зла; их сила – сила зла; их власть направлена к разрушению. «Они будут вести брань с Агнцем» (Откр. 17:14). Отчаявшись победить сильнейшего врага и удержать за собой первенство во владычестве над землёй, они подчинятся ему, в расчёте иметь, хотя второстепенную, власть и силу и пользоваться ими для удовлетворения своей кровожадности, для истребления злых и добрых (Откр. 18:14, 16). Из этих указаний видно, что произойдёт какой-то великий политический переворот, а в результате земля окажется во власти одного лица, могущественного, исполненного воинственной силы и подчиняющего себе злых.
Этот момент в Евангельском повествовании о последних временах выражен словами: и тогда придёт конец (Мф. 24:14). Какой конец здесь разумеется, это видно из непосредственно следующих затем слов: «Итак, когда увидите мерзость запустения, речённую чрез пророка Даниила, стоящую на святом месте,.. тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы» (Мф. 24:15–16), и из всей дальнейшей речи Иисуса Христа, оканчивающейся описанием пришествия Сына Человеческого. Эта речь показывает, что между моментом, когда мерзость запустения явно станет на святом месте, и пришествием Сына Человеческого пройдёт некоторый период времени. Этот период будет не продолжителен. Иисус Христос прямо сказал, что «ради избранных сократятся те дни» (Мф. 24:22); с окончанием этих дней придёт Господь Иисус Христос во славе, чтобы произвести суд, и настанет кончина мира. Отсюда видно, что в словах: «и тогда придёт конец», указывается конец обычного на земле течения и строя жизни, начало особенной годины, за которой очень скоро последует конец мира. Как ни тяжки, как ни злосчастны будут предшествующие этой године времена, но их можно назвать временами мира и благоденствия в сравнении с этой страшной годиной. О предыдущих временах Иисус Христос сказал: – «то ещё не конец, это начало болезней» (Мф. 24:6–8); а начало этой годины он прямо называет концом. Почему? Потому, что хотя мир простоит ещё несколько лет, но человеческий род в течение их будет не жить, а страдать и умирать. В предшествующие времена он тяжко болел, а в эту годину болезнь кончится смертным исходом. Начало этой годины – начало предсмертной агонии человечества. Иисус Христос назвал начало этой годины концом, подобно тому, как при начале агонии умирающего человека говорит: „кончается”, или: „всё кончено”, хотя человек живёт ещё несколько минут, даже несколько часов. Время агонии человеческого рода далеко превзойдёт по силе и распространению греха и бедствий времена, который будут ему предшествовать, как ни злосчастны сами по себе и эти времена, и потому оно резко отличено от них в речи Иисуса Христа. В эту годину на святом месте станет мерзость запустения; как только эта година начнётся, люди должны бежать в неприступные места, и притом, с такой поспешностью, с какой бегут из загоревшегося дома, или от нахлынувших волн внезапного наводнения. Бегство должно быть столь быстрым, что замедления его от непогоды, или от других препятствий будут гибельны для беглецов; что в другое время доставляет людям радость, например, беременность и кормление детей, это в то время сделается источником страшных страданий и гибели; неверие, лжеверие и безнравственность проявятся с такой поразительной силой, что будут опасны даже для крепкой веры и высокой добродетели избранных; тогда будет такая скорбь, какой не было от начала мира и никогда не будет; тогда будет столь губительное время, что если бы оно не сократилось, то всё погибло бы. Эта страшная година – время антихриста, точнее, время его царствования.
А. Д. Беляев. О безбожии и антихристе. Подготовление, признаки и время пришествия антихриста. Сергиев Посад, 1898. C. 161-189.
Книга полностью выложена здесь >>> (PDF)
[1] Открытие первой печати и явление белого коня с всадником, имеющим лук и венец, означают деятельность Апостолов; снятие второй печати и явление коня рыжего с всадником, имеющим большой меч, означают проповедь и страдания мучеников.
Так изъясняет это место в своём „Толковании на Апокалипсис”, гл. 13 и 14, Андрей, Архиепископ Кесарийский, учитель Церкви пятого века. Так как мы будем часто ссылаться на его книгу, то сообщаем здесь сведения о ней. Хотя Андрей и не причислен Церковью к лику святых, тем не менее его „Толкование на Апокалипсис” есть самое авторитетное из всех толкований на эту книгу, потому что во многих случаях он основывался на учении св. отцов: Иустина Мученика, Григория Богослова, Кирилла Иерусалимского, Епифания Кипрского и особенно Мефодия Патарского, которому он особенно часто и предпочтительно следовал. Это последнее обстоятельство очень важно, потому что Мефодий сам написал Толкование на Апокалипсис, но оно, к сожалению, до нас не дошло, и мы только в творении Андрея имеем мысли из Толкования на Апокалипсис этого авторитетного отца Церкви. Важны не отдельные только мысли, заимствованные Андреем у Мефодия, а ещё то, что сочинения Мефодия оказали влияние на самый дух и характер толкования Андрея и на решение многих важных и тёмных вопросов. Толкование Андрея и само по себе имеет большие достоинства. Арефа уже подражал Андрею в своём „Толковании на Апокалипсис”. Равно и „Толкование на Апокалипсис” Примазия, Епископа Адруметского, по авторитетности не равняется с творением Андрея, а может служить только дополнением к нему. – На славянский, а позже на русский язык „Толкование на Апокалипсис” Андрея было переводимо многократно. Доселе сохранялись некоторые старинные переводы в рукописях. В 1625 г. в первый раз творение Андрея было напечатано в Киево-Печерской Лавре в переводе на славяно-русский язык, нарочито сделанном для этого Лаврентием Зизанием. Это издание было перепечатано в Москве в 1712 и в 1768 г. Новый перевод на русский язык, сделанный П. М. Б., был издан в Москве в 1882 г., и в 1884 вышел вторым изданием. В 1889 г. Братством св. Петра Митрополита в Москве был издан старинный славянский перевод конца 13 в. с присоединением нового русского перевода.
[2] χοίνιξ – малая хлебная мера.
[3] Динарий – монета, соответствующая дневной плате подёнщику.
[4] Толкование на Апокалипсис, глава 15.
[5] Там же, глава 13. Мефодий, которому Андрей Кесарийский следовал в истолковании 6 главы Апокалипсиса, есть Епископ Патарский, святой, мученик и отец Церкви 3 века, пострадавший за Христа в начале 4 века, 310–312 гг. Сочинение Мефодия, из которого Андрей Кесарийский черпал мысли, есть, без сомнения, Толкование на Апокалипсис, до нас не дошедшее. Впрочем, он заимствует иногда мысли также и из других сочинений Мефодия, которые дошли до нас, например, из сочинения: „Пир десяти дев”.
[6] До́лжно заметить, что Иоанн Златоуст в Беседах на Евангелиста Матвея (Беседы LXXV-LXXVII) предсказание Иисуса Христа, как оно изложено в 24 главе Евангелия от Матфея, разделяет на две половины: слова до 22 стиха включительно он относит только к опустошению Иерусалима при императоре Веспасиане; а речь с 23 стиха относит исключительно к последним временам мира. Но такое толкование не только не есть общепринятое, но даже не имеет преимущества пред иными толкованиями. Большинство отцов не на стороне этого толкования. Так, например, слова стиха 14 о проповедании Евангелия царствия по всей вселенной, как древними, так и новыми толкователями, принято относить к последним временам мира, тогда как к временам Апостолов они могут быть применены только гиперболически. Равным образом слова 21 и 22 стиха о великой скорби и о сокращении дней её отцы относили к дням антихриста, а не к дням осады и опустошения Иерусалима Римлянами. Даже Епископ Михаил, несмотря на то, что при составлении своего Толкового Евангелия руководствовался преимущественно и во-первых Беседами на Евангелистов Златоуста, говорит: „Св. Златоуст, Блаж. Феофилакт и некоторые другие полагают, что с этого стиха (23-го) начинается ответ Спасителя на второй вопрос учеников, о времени кончины мира и второго пришествия Господа на всемирный страшный суд. Но некоторые черты дальнейшего изображения не вполне удобно прилагаются к сим событиям, а удобнее к тому же событию разрушения Иерусалима... Не следует опускать из виду того, что последнее из упомянутых событий служит образом первого, а потому и изображаются они не в строгой раздельности, и некоторые черты более приложимы к одному; другие к другому событию” (Толковое Евангелие, книга первая, издание второе, стр. 468). Впрочем, в действительности автор Толкового Евангелия объясняет и 24 главу от Матфея по Златоусту и подражателю его Феофилакту Болгарскому и всё содержание до 23 стиха относит к разрушению Иерусалима, а в дальнейших стихах находит указание на кончину мира, но некоторые из них прилагает также и к эпохе разрушения Иерусалима. Только тем и отличается его толкование от изъяснения Златоуста, что между тем как Златоуст своё изъяснение второй части речи Иисуса Христа применяет только к кончине мира, Михаил то же изъяснение Златоуста применяет ещё и к эпохе разрушения Иерусалима. – Мы же полагаем, что во всей речи Иисуса Христа заключается предсказание о последних временах мира и, кроме того, во многих словах её предрекаются события осады и опустошения Иерусалима Римлянами.
[7] Глаголы же, выражающие как сообщение наставлений со стороны учащих, так и восприятие этих наставлений со стороны учащихся, в греческом языке суть διδάσκω и μαθητεύω, особенно последний. Поэтому, например, ученики Иисуса Христа в Евангелии называются μαθηταί.
[8] Беседы на Евангелиста Матфея, Беседа LXXV, § 2.
[9] Institutionum divmarum liber septem, lib. VII, cap. 15, № 7–11.
[10] Толкование на Апокалипсис, глава 54.
[11] Огласительное слово 15, § 12.
[12] Institut divin. lib. VII, cap. 16, № 1–3. В настоящее время Римская империя уже давно не существует в том виде, какой она была во времена древних отцов Церкви; тем не менее взгляд отцов, учителей и писателей церковных на четвёртого зверя, как на символ именно Римского царства, и на Римское царство, как на последнее всемирное царство, не потерял силы и до настоящего времени. Дело в том, что Римское, точнее Греко-Римское, царство продолжает жить, только в иной форме, во всех европейских царствах и во многих странах других частей света; потому что эти царства основались на развалинах Греко-Римской империи и суть её прямые наследники, получившие от неё или чрез посредство неё христианскую веру, языки, богатую сокровищницу философам, литературы, наук, искусств, гражданский и государственный строй вместе с правом и законами и т. п.; подобно Риму, и даже ещё в бо́льших размерах, эти царства владычествуют над всей землёй.