Похвальное слово святому апостолу Андрею Первозванному святаго Іоанна Златоустаго.
Апостол Андрей Первозванный именуется просветителем земли русской. В первом кондаке акафиста апостолу прославляется как «первозванный апостол Христов, Евангелия святаго проповедник, Русския страны богодухновенный просветитель». В многочисленных произведениях Древней словесности сохранились об этом непреложные свидетельства, согласно которым Русь получила святое крещение еще во времена апостольские. Апостол узнал, что неподалёку находится устье Днепра, и, решив отправиться в Рим, поднялся вверх по Днепру. Остановившись на ночлег на холмах, на которых впоследствии был построен Киев, апостол, по утверждению летописца, сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли горы сия? Яко на сих горах возсияет благодать Божия, имать град великий быти и церкви многи Бог въздвигнути имать». По преданию апостол поднялся на горы, благословил их и водрузил крест. - Ред.
Крѣпка сѣть апостольскаго ловленія [1], дивна память Андрея и дивно воспоминаніе сѣти, которую онъ употребилъ для ловленія и для привлеченія народовъ ко Христовой вѣрѣ. Ибо неводъ, какимъ пользовались сіи безсмертные мертвецы, никогда не можетъ быть прорванъ забвеніемъ. Не придутъ со временемъ въ ветхость тѣ орудія ловли, которыя содѣланы не человѣческимъ искусствомъ, но Божіею благодатію. Хотя сами рыбари и ушли отъ насъ, однако орудія, какими они пользовались, или неводъ, которымъ охватили самый міръ, никогда не приходили въ ветхость. Когда они забрасываютъ и вытаскиваютъ сѣть, то бываютъ невидимыми, однако сѣти ихъ оказываются полны. Не трость они взяли [2], которая тлѣетъ отъ времени, не льняныя нитки, сгнивающія отъ ветхости, погрузили они въ воду. Не крючокъ сдѣлали они, который съѣдаетъ ржавчина, не пищу [3] они положили на крючокъ, которою могли бы уловлять рыбъ. Не на камнѣ они сидѣли [4], къ которому прикасаются воды, не въ лодкѣ, которую разбиваетъ волненіе, они плыли. Не рыбъ, естество неразумное, они уловили; но какъ дивно то искусство, которое они употребили, такъ и орудія ихъ были новы и необыкновенны. Ибо вмѣсто трости они употребляютъ проповѣдь, вмѣсто лесы — память, вмѣсто крючка — силу [5], вмѣсто приманки — чудеса, вмѣсто камня — небеса, съ которыхъ они производятъ такую ловлю; вмѣсто лодки у нихъ — алтарь, вмѣсто рыбъ они уловляютъ и самихъ царей, вмѣсто невода распространяютъ Евангеліе; вмѣсто искусства они прилагаютъ Божественную благодать; вмѣсто моря они управляютъ человѣческой жизнію; вмѣсто сѣти они привыкли пользоваться крестомъ, какъ какимъ-либо неводомъ.
И кто видѣлъ когда-либо, чтобы мертвые рыбари уловляли живыхъ людей, какъ рыбъ? О, великая сила Распятаго! О, высочайшая красота Божественнаго достоинства! Ничего не можетъ быть въ жизни такого, какъ высота апостольской благодати. Человѣческая жизнь видѣла много поистинѣ дивнаго и превышающаго разумъ; ибо видѣла пролитую кровь вопіющую, и убійство, говорящее безъ языка, и естество, раздѣлившееся, по зависти, съ собою [6], видѣла брата, причиняющаго смерть единоутробному брату, и дверь смерти, открытую чрезъ язву зависти. Видѣла этотъ ковчегъ Ноя непогруженнымъ во время потопа міра и погибель человѣческаго рода. Видѣла старца, вооружившагося, по вѣрѣ, противъ своей утробы, т. е. сына, и того, который не былъ умерщвленъ, — приносимаго какъ бы въ жертву [7]. Видѣла благословеніе, полученное чрезъ кражу [8], и борьбу Создателя Бога съ рабомъ [9]. Видѣла зависть, возникшую между братьями [10], и рабство, исходатайствовавшее царство [11]. Видѣла приготовленный чрезъ сновидѣнія престолъ [12] и предателей брата, привлеченныхъ голодомъ [13]. Видѣла жезлъ, творящій чудеса [14], и купину, покрытую огнемъ, какъ росой [15]. Видѣла законодателя Моисея, повелѣвающаго стихіями [16]. Видѣла воды, сдѣланныя твердыми подобно камню, глубокое море — обнаженнымъ, путь — внезапно приготовленнымъ [17] и столпъ облачный днемъ, огненный ночью, дарованный въ вожди для множества людей [18]. Видѣла жезлъ, прозябшій безъ земли [19]. Видѣла манну, вмѣсто хлѣба ниспосылаемую съ неба (Исх. гл. 16). Видѣла солнце, остановленное человѣческою молитвою, какъ бы нѣкоторою уздою [20], и зачатіе пророка, испрошенное молитвами неплодной [21]. Видѣла горсть муки, которая была больше житницъ, и кувшинъ елея, который былъ обильнѣе источниковъ [22]. Видѣла колесницу, носимую на воздухѣ, и пророка, восхищаемаго (на ней) [23]. Видѣла потомъ, что кости мертваго были врачевствомъ для жизни [24]. — Жизнь человѣческая видѣла много такого великаго и удивительнаго; но то миновало, какъ трава, и угасло, какъ свѣтильникъ при восходѣ солнца. Никогда не было ничего такого, каковы были апостолы. Они, будучи служителями Божія Слова [25], имѣли общеніе съ воплощеннымъ Тѣмъ, Кто, какъ Богъ, не имѣетъ образа [26]. Они послѣдовали за ходящимъ Тѣмъ, Кто вездѣсущъ [27]. Возлежали вмѣстѣ съ Тѣмъ, Кто не вмѣщается никакимъ мѣстомъ. Слышали голосъ Того, Кто сотворилъ словомъ все (Іоан. 1, 3; Псал. 32, 6). Они обняли языкомъ, какъ бы нѣкоторымъ неводомъ, самый міръ. Они обошли во время своихъ путешествій концы земнаго круга. Они искоренили заблужденія — какъ куколь [28], порубили капища [29] — какъ какое-нибудь терніе, истребили идоловъ — какъ дикихъ звѣрей, прогнали демоновъ — какъ волковъ. Они соединили Церковь — какъ нѣкоторое стадо, собрали православныхъ — какъ пшеницу. Они исторгли ереси — какъ плевелы, изсушили жидовство — какъ траву, греческія изваянія пожгли огнемъ — какъ какія-либо растенія. Они воздѣлали человѣческую природу крестомъ — какъ плугомъ, и посѣяли слово Божіе — какъ нѣкоторое сѣмя. Наконецъ, всѣ ихъ дѣйствія просіяли какъ нѣкоторыя звѣзды. Посему Господь ясно сказалъ имъ: вы есте свѣтъ міру (Матѳ. 5, 14). Ибо востокъ для человѣка христіанина — Тотъ, Кто родился отъ Дѣвы. Утро для него — Тотъ, Кто положилъ начало крещенію. Сіяніе — благодать распятаго Христа. Лучи — сіи предивные языки [30]. День — сей будущій вѣкъ. Полуденное время — то, въ которое Господь былъ на самомъ крестѣ. Западъ — пребываніе во гробѣ. Вечеръ — сія кратковременная смерть. Сіяніе солнца — воскресеніе изъ мертвыхъ. Вы есте, сказалъ, свѣтъ міру. Смотри на сіи звѣзды, и ужаснись сіянію ихъ. Посему, воспоминаемый нынѣ Андрей, когда нашелъ Господа всѣхъ, какъ нѣкоторое сокровище свѣта, восклицалъ, обращаясь къ своему брату Петру:
— «Мы нашли Мессію».
О, превосходство братней любви! О, противообращеніе порядка! — Андрей послѣ Петра родился въ жизнь, и первый привелъ Петра къ Евангелію, и — какъ уловилъ его: «Мы нашли, сказалъ, Мессію». Отъ радости это было сказано, это было соединенное съ веселіемъ благовѣстіе о найденномъ предметѣ. «Мы нашли, сказалъ, сіе сокровище: избѣгай, Петръ, нищеты обрѣзанія [31], освободись отъ раздранныхъ рубищъ закона [32], свергни съ себя иго письмени [33], сочти это за нѣчто незначительное, пренебреги настоящимъ — какъ сновидѣніемъ, и возгнушайся Виѳсаиды — какъ нѣкотораго дурнаго и отверженнаго мѣста. Оставь сѣтъ — какъ орудіе нищеты, лодку — какъ обиталище во время потопа, рыбную ловлю — какъ ремесло, подлежащее морскому волненію, рыбъ — какъ товаръ для чревоугодія, народъ іудейскій — какъ превозношеніе предъ Богомъ, Каіафу — какъ отца лукаваго сборища. Мы нашли Мессію, Котораго предвозвѣстили пророки, Котораго законъ провозгласилъ намъ своимъ ученіемъ, какъ нѣкоторою трубою. Мы нашли сокровище закона. Избѣгай, Петръ, глада письменъ: мы нашли Мессію, Котораго изъ древности предъизобразили знаменія [34], Котораго Михей видѣлъ на престолѣ славы (Мих. 4, 1-3), Котораго Исаія зрѣлъ на серафимахъ (Ис. 6, 1-3), Котораго Іезекіиль видѣлъ на херувимахъ (Іез. гл. 1), Котораго Даніилъ зрѣлъ на облакахъ (Дан. 7, 13-14), Котораго Навуходоносоръ видѣлъ въ той печи (Дан. 3, 92), Котораго Авраамъ принялъ въ шатеръ (Быт. гл. 18), Котораго Іаковъ не отпустилъ, прежде чѣмъ не получилъ отъ Него благословенія (Быт. 32, 24-32), Задняя Котораго Моисей видѣлъ на камнѣ [35] — Сего мы нашли, безначально рожденнаго и явившагося въ послѣдніе дни» [36]. О, великое сокровище, полнота котораго не можетъ быть исчерпана! Это — богатства, неподлежащія законамъ вещества, существо которыхъ не знаетъ начала и самое нахожденіе которыхъ — ново. «Мы нашли Мессію, что значитъ: Христосъ». Много христовъ [37], но всѣ они — смертные. Авраамъ былъ христосъ, но истлѣлъ во гробѣ; Исаакъ былъ также христосъ, но кости его лежатъ во гробѣ. Іаковъ былъ христосъ, но — смертный. И Моисей былъ христосъ, но былъ погребенъ, — въ какомъ мѣстѣ, не знаемъ. Подобно этому и Давидъ былъ христосъ, но всѣ они были добычею смерти, всѣ — плѣнниками смерти. Одинъ Христосъ — истинно по природѣ Богъ, но Который, по Своему милосердію къ людямъ, запечатлѣлъ Своимъ исхожденіемъ дѣвическое чрево, какъ нѣкоторою печатію, и сихъ рыбарей источниками Своихъ исцѣленій. Его есть держава, царство, слава и поклоненіе, съ непорочнымъ и единосущнымъ, того же существа, Отцемъ и Святымъ Духомъ, нынѣ и всегда, и во вѣки вѣковъ, аминь.
Примѣчанія:
[1] Подъ ловленіемъ разумѣется привлеченіе свв. Апостолами людей къ вѣрѣ во Христа.
[2] Подъ тростію здѣсь нужно разумѣть удилище.
[3] Пища — приманка, надѣваемая на крючокъ при уженіи рыбы (червь, насѣкомое, кусочекъ хлѣба и т. п.).
[4] Рыболовъ съ удочкой садится обыкновенно на какомъ-нибудь камнѣ, на берегу рѣки, близъ воды.
[5] Т. е. — благодатную.
[6] Т. е. — возставшее противъ самого себя (образъ рѣчи заимствованъ изъ Матѳ. 12, 25-26). Здѣсь разумѣется убіеніе Каиномъ брата своего Авеля по зависти (Быт. гл. 4); въ братоубійствѣ человѣческая природа совершила преступленіе противъ самой себя.
[7] Разумѣется подвигъ вѣры Авраама — принесеніе имъ, по слову Божію, въ жертву своего сына Исаака (Быт. гл. 22).
[8] Разумѣется благословеніе первенства, принадлежавшее по рожденію Исаву, но полученное, при посредствѣ обмана, Іаковомъ (Быт. гл. 27).
[9] Разумѣется явленіе Бога патріарху Іакову въ видѣ Таинственнаго Борца, для ободренія его въ виду предстоящей встрѣчи съ братомъ Исавомъ (Быт. 32, 24-32).
[10] Разумѣется зависть къ Іосифу старшихъ братьевъ его изъ-за преимущественной любви къ нему отца (Быт. 37, 4 и дал.).
[11] Разумѣется пребываніе Іосифа въ Египетскомъ рабствѣ, въ концѣ котораго онъ возвысился до званія высшаго царедворца — перваго, послѣ фараона, лица въ царствѣ (Быт. гл. 39-41).
[12] Іосифъ возвысился въ Египтѣ чрезъ истолкованіе, по особому откровенію Божію, сновъ фараона (Быт. гл. 41).
[13] Братья Іосифа приходили въ Египетъ изъ земли Ханаанской, для покупки хлѣба (Быт. гл. 42-43).
[14] Жезлъ Моисея, который, особою силою Божіею, то обращался въ змія, то возвращался къ прежнему виду (Исх. 4, 1-5).
[15] Купина — терновый кустъ.
[16] Разумѣются казни Египетскія (Исх гл. 7-12).
[17] Разумѣется чудесный переходъ евреевъ чрезъ Чермное море (Исх. гл. 14).
[18] Столпъ огненный и облачный, шедшій впереди евреевъ во время ихъ странствованія, указывалъ имъ путь (Исх. 13, 21-22).
[19] Жезлъ Аарона, чудесно прозябшій въ скиніи въ одну ночь, въ знакъ богоучрежденности священства Аарона (Числ. гл. 17).
[20] Молитвою Іисуса Навина, желавшаго удлинить день для окончательнаго пораженія Хананеевъ (Нав. гл. 10).
[21] Зачатіе прор. Самуила (Самуилъ означ. «испрошенный у Бога») по молитвамъ безплодной ранѣе его матери Анны (1 Цар. гл. 1).
[22] У Сарептской вдовицы, по слову прор. Иліи (3 Цар. 17, 10-16).
[23] Разумѣется взятіе прор. Иліи въ огненной колесницѣ живымъ на небо (4 Цар. гл. 2).
[24] Разумѣется воскресеніе мертвеца чрезъ прикосновеніе къ костямъ умершаго ранѣе прор. Елисея (4 Цар. 13, 20-21).
[25] Такъ называется въ Св. Писаніи Іисусъ Христосъ (Іоан. 1, 1-14; Апок. 19, 13; Іоан. 5, 7). Основаніе такого наименованія главнымъ образомъ въ томъ, что Іисусъ Христосъ сказалъ людямъ волю Божію (Іоан. 15, 15).
[26] Т. е. — съ Іисусомъ Христомъ, Божественная природа Котораго непостижима и неизобразима.
[27] По Божеству.
[28] Сорная трава, встрѣчающаяся на окраинахъ полей и между хлѣбными растеніями (Іов. 31, 40).
[29] Капищами назывались собственно языческіе храмы, гдѣ стояли идолы. Но такъ какъ язычники любили строить ихъ въ тѣнистыхъ рощахъ и лѣсахъ, то здѣсь ближайшимъ образомъ разумѣются эти священныя рощи.
[30] Т. е. — возсіявшіе надъ Апостолами въ день св. Пятидесятницы (Дѣян. гл. 2).
[31] Т. е. — помни, что ветхозавѣтное обрѣзаніе само по себѣ не можетъ дать спасенія человѣку.
[32] Рубища Закона — ветхозавѣтный Законъ, изветшавшій съ пришествіемъ Христа, т. е. утратившій прежнее значеніе.
[33] Иго письмени — т. е. постановленія и предписанія закона Моисеева, представлявшія изъ себя тяжелое иго для человѣка, въ особенности — потому, что законъ не давалъ ему никакихъ благодатныхъ силъ для исполненія ихъ, подобно тому какъ, напр., такія силы подаются въ христіанствѣ (2 Петр. 1, 3), называемомъ, посему, игомъ благимъ и бременемъ легкимъ (Матѳ. 11, 40). При такой тяжести ига писаннаго закона, онъ, однако, не давалъ человѣку радостнаго сознанія спасенія чрезъ него, не удовлетворялъ духовнаго глада человѣка (почему далѣе и говорится о гладѣ письмени).
[34] Разумѣются ветхозавѣтные прообразы, съ большею или меньшею ясностію указывавшіе на Христа, наприм., принесеніе Авраамомъ Исаака въ жертву, явленіе Моисею неопалимой купины, пасхальный Агнецъ, столпъ облачный и огненный, манна, прозябшій жезлъ Аарона, мѣдный змій, трехдневное пребываніе прор. Іоны во чревѣ китовомъ и т. п.
[35] Моисей пожелалъ видѣть славу Божію. Но Господь сказалъ ему, что онъ не можетъ видѣть Лица Божія; затѣмъ поставилъ его въ разсѣлинѣ скалы, покрывъ пророка десницей Своею, и, когда прошелъ мимо, отнялъ ее; и Моисей увидѣлъ задняя Божія, т. е. — увидѣлъ Бога подъ какимъ-либо внѣшнииъ образомъ или символомъ (Исх. 33, 18-23 и дал.).
[36] Обычное въ Ветхомъ Завѣтѣ обозначеніе времени пришествія Іисуса Христа (Числ. 24, 14; Исх. 2, 2; Мих. 4, 1 и мн. др.).
[37] Слово христосъ употреблено здѣсь въ общемъ смыслѣ лица помазаннаго, т. е. призваннаго Богомъ къ особому служенію.