О ПРЯМОТѢ И ИСКРЕННОСТИ ХАРАКТЕРА.
Быть честнымъ и прямымъ человѣкомъ, всегда соблюдать и во всемъ выражать прямоту и искренность характера, прекрасно само по себѣ и имѣетъ весьма важное значеніе для отдѣльныхъ лицъ и блага всего человѣческаго общества. Прямой и искренній характеръ, когда онъ соединяется съ твердостію и достоинствомъ, составляетъ прочную основу для прекрасной нравственной жизни и имѣетъ неотразимое вліяніе на общество. Честный и прямой человѣкъ, во всѣхъ обстоятельствахъ жизни, при всѣхъ переворотахъ счастія, въ самыхъ разнообразныхъ отношеніяхъ съ окружающими людьми, всегда пользуется общимъ уваженіемъ, довѣріемъ и любовію. Нравственная сила этого свойства въ характерѣ такъ велика, что люди, на самомъ дѣлѣ не имѣющіе его, стараются усвоить хотя одну его внѣшность, его языкъ и пріемы, чтобы пріобрѣсть то уваженіе и вліяніе въ обществѣ, какими пользуются правдивыя и благонамѣренныя лица. Ничто такъ не роняетъ человѣка въ обществѣ, какъ обнаруженіе непрямоты его дѣйствій. Независимо отъ внѣшнихъ отличій и выгодъ внѣшняго положенія, прямой и честный характеръ составляетъ такое преимущество, которое всякій хочетъ имѣетъ и отъ котораго никто не захочетъ отказаться. При всемъ томъ надобно сознаться, что не смотра на высокое уваженіе, какимъ пользуются люди съ прямымъ и честнымъ характеромъ, онъ составляетъ въ свѣтѣ рѣдкое явленіе. Печальные опыты свидѣтельствуютъ, что успѣхи образованія не всегда сопровождаются возвышеніемъ характера въ этомъ отношеніи. Можно сказать безъ всякаго преувеличенія и безъ несправедливости, что самая большая часть людей имѣютъ двоякій видъ: одинъ-тотъ, каковы они на самомъ дѣлѣ, а другой-тотъ, чѣмъ они представляются.
Воспитаніе, какое получаетъ большая часть дѣтей, такого рода, что дитя очень рано привыкаетъ къ притворству и пріучается скрывать подъ скромною наружностію не только свои шалости, но даже пороки и дурныя наклонности. Вмѣсто искренняго прямодушія у насъ появилась какая-то изысканная вѣжливость, которая на словахъ все обѣщаетъ и на все готовя, а на дѣлѣ иногда горько обманываетъ человѣка, довѣрившагося, ея мягкимъ и льстивымъ рѣчамъ. Во всѣ наши взаимныя отношенія приизошла какая-то боязливая и стѣснительная недовѣрчивость. Всякій опасается, какъбы не сдѣлать лишняго шага, не проронить лишняго слова, какъбы не отозваться о лицѣ или предметѣ нѣкоторой важности не совсѣмъ осторожно и сдержанно. Непомѣрная роскошь и неодолимое желаніе проложить себѣ дорогу къ высшимъ степенямъ, вмѣстѣ съ страстію къ разнообразнымъ, самымъ изысканнымъ и утонченнымъ удовольствіямъ, сдѣлали людей неразборчивыми въ средствахъ для своихъ цѣлей и породили въ нихъ ту неправоту намѣреній и неискренность поведенія, по которой они стараются кривыми и темными путями добиться того, чего не могутъ получить прянымъ и открытымъ путемъ правдивой честности. Поддѣльность н лицемѣріе положили свою печаль на слова и дѣла самой большей части людей.
Не тому научаетъ насъ и словомъ и примѣромъ Великій Учитель истины и правды. Онъ заповѣдуетъ намъ въ своемъ святомъ Евангеліи: буди слово ваше: ей, ей: ни, ни: лишше сего, отъ непріязни есть (Мѳ. V, 37).
Давши намъ въ Своемъ ученіи заповѣдь истины и прямоты характера, Іисусъ Христосъ въ Своемъ лицѣ явилъ высочайшій образецъ совершеннѣйшей чистоты и правоты чувствованіи, намѣреній и дѣйствій. Его спокойный и проникающій въ сердце, Его любвеобильный и строгій взоръ встрѣчалъ привѣтомъ только то, что было истинно и добро: безъ всякаго лицепріятія, безъ страха и угодничества, Онъ пропевѣдывалъ Свое ученіе, полное духа и силы, хотя и видѣлъ, что для многихъ жестоко и невыносимо слово Его, хотя и зналъ, что подвергнется чрезъ него ненависти и гоненіямъ и будетъ осужденъ на смерть. Какъ ни были разнообразны и стѣснительны Его отношенія, Онъ никогда не измѣнялъ Себѣ, слѣдовалъ неуклонно тѣмъ прямымъ путемъ, какой предписываетъ человѣку законъ строгой совѣсти. Такъ мы исповѣдуемъ и чтимъ Его въ Его богочеловѣческомъ величіи, и знаемъ, что мы только тогда по праву носимъ Его имя, когда насъ одушевляетъ Его духъ, и когда мы усвоили себѣ Его чувства. Имѣя предъ очами этотъ святѣйшій образъ высокой истины и правоты мыслей, чувствованій, желаній, побужденій и дѣйствій, мы представимъ раздѣльнѣе тѣ его черты, которыя должны выразиться въ жизни каждаго христіанина и тѣ побужденія, которыя располагаютъ насъ къ искренности и прямотѣ характера.
Когда наши слова и дѣла находятся въ полномъ согласіи съ нашими мыслями и расположеніями, когда въ насъ нѣтъ никакой лжи, притворства, лицемѣрія, когда наше внѣшнее поведеніе служитъ точнымъ и подлиннымъ выраженіемъ нашего внутренняго настроенія: это знакъ искренности и прямоты нашего характера. Если мы не стараемся казаться другими, нежели каковы на самомъ дѣлѣ, если ни въ комъ не возбуждаемъ надеждъ, которыхъ не можемъ или не хотимъ осуществить, если всякій, съ кѣмъ мы имѣемъ дѣло, можетъ безъ всякаго опасенія положиться на наши слова и увѣренія, если мы всегда остаемся вѣрны тому, что однажды сказали и съ безукоризненною точностью исполняемъ то, что обѣщали: это знакъ прямоты и искренности нашего характера. Наконецъ, когда при чистотѣ нашихъ чувствованій и намѣреній, при откровенномъ и довѣрчивомъ обращеніи съ другими, во всѣхъ обстоятельствахъ нашей жизни и во всякомъ обществѣ, остаемся вѣрными самимъ себѣ, и въ теченіе всей жизни являемся такими, каковы мы дѣйствительно въ своемъ существенномъ характерѣ, какъ люди, вся дѣятельность которыхъ проистекаетъ изъ однажды принятыхъ началъ и опирается на однажды испытанныя основанія, – составляетъ тоже знакъ прямаго и искренняго характера.
Этимъ отнюдь не исключается необходимая, сообразно мѣсту и обстоятельствамъ, предусмотрительность, благоразумная и своевременная сдержанность: требуется только то, чтобы всѣ наши слова и дѣла были строго правдивы и проистекали отъ искренняго сердца. Кто не чувствуетъ, что признать въ человѣкѣ такой характеръ значитъ приписать ему величайшую похвалу, и что нельзя ничего лучшаго желать человѣческому обществу, какъ того, чтобы такого рода характеръ былъ въ немъ общимъ и господствующимъ? Кто изъ насъ не желалъ бы имѣть такой характеръ? Не всякій ли согласится употребить всѣ усилія – пріобрѣсть его и неизмѣнно усвоить себѣ? Поэтому, мы хотимъ найти побужденія и указать основанія, которыя бы обязывали насъ къ искренности и прямотѣ характера. Не нужно далеко искать, чтобы найти эти основанія и побужденія: онѣ въ насъ и подлѣ насъ. Самая наша природа, спокойствіе нашего духа, наше призваніе, благо и счастіе человѣческаго общества въ одинъ голосъ говорятъ намъ: «будьте искренни и прямодушны».
Наша природа, ея устройство и ея свойства обязываютъ насъ къ искренности и прямотѣ характера. Обманъ и притворство чужды самой природѣ человѣка. Сотвори Богъ, говоритъ святое Писаніе, человѣка праваго (Еккл. VII, 30). Онъ такъ образовалъ наше тѣло, нашъ взоръ, наше лицо, что онѣ невольно отражаютъ въ себѣ чувствованія нашей души. Наша внѣшность служитъ зеркаломъ нашей внутренней жизни. Посмотрите на дитя, еще не испорченное дурнымъ воспитаніемъ и дурными примѣрами: что насъ такъ располагаетъ къ нему, что дѣлаетъ его въ высшей степени привлекательнымъ для насъ, какъ не его неподражаемая безъискуственность и простосердечіе, его прямота и откровенность, его невинность и искренность? Каждый его взглядъ, каждое слово, всякое движеніе тѣла, вся его наружность, не есть ли вѣрное и безъискуственное выраженіе того, что оно чувствуетъ? Въ его душѣ, какъ въ чистомъ и свѣтломъ ручьѣ, все отражается вѣрно и точно, не возмущая его чистаго покоя. Дитя все, какъ оно есть, отдается своей непринужденности, потому что само не думаетъ и въ другихъ не подозрѣваетъ ничего дурнаго. И нуженъ долгій рядъ вредныхъ и тлетворныхъ вліяній, чтобы возмутить въ дитяти этотъ чистый источникъ его свѣтлаго спокойствія и непринужденности, чтобы подавить въ немъ это невольное чувство истины и правоты. Не иначе, какъ только съ насиліемъ его природѣ можно истребить въ немъ это природное чувство. Сначала все возмущается въ немъ противъ притворства и обмана. Обличительный румянецъ вспыхиваетъ на лицѣ дитяти, смущенный взоръ потупляется долу, языкъ путается и рѣчь замираетъ при первой несчастной попыткѣ утаить истину и притвориться. Неестественное и принужденное положеніе! Оно соединено съ насиліемъ себѣ, съ страхомъ и безпокойствомъ; оно приноситъ съ собой человѣку множество внутреннихъ мученій и подвергаетъ его тяжкой внутренней пыткѣ. Надобно въ высокой степени владѣть искуствомъ притворяться, нужна большая испорченность сердца, чтобъ быть въ состояніи говорить ложь съ непринужденною легкостію и обманывать безъ всякаго смущенія и замѣшательства. Обратимся же къ истинѣ, разорвемъ эти недостойныя и стѣснительныя узы, какія налагаетъ на насъ обманъ и притворство, и свободно, откровенно, безъ всякаго притворства, съ благодушіемъ и чистосердечіемъ дитяти будемъ являться предъ Богомъ и людьми!
Этого требуетъ и наше спокойствіе. Благорасположеніе духа и веселость только тогда могутъ имѣть въ насъ мѣсто, когда внутри насъ будетъ царствовать истина, согласіе и миръ совѣсти, когда эти качества будутъ дѣйствительно украшать нашу жизнь. Притворство и обманъ ставятъ насъ въ противорѣчіе съ самими собой, въ противорѣчіе со всѣмъ тѣмъ, что есть въ насъ лучшаго, въ противорѣчіе со всѣми людьми, близкими къ намъ, а постоянно нарушаютъ хорошее расположеніе духа и внутренній миръ нашего сердца. Человѣкъ притворный, который имѣетъ причины скрывать отъ насъ свою душу и казаться не тѣмъ, что онъ есть, непремѣнно долженъ быть человѣкомъ темнымъ, имѣть у себя какія нибудь стѣснительныя отношенія и приключенія, пятнающія его доброе имя: это-человѣкъ, связанный со всѣхъ сторонъ. Онъ постоянно долженъ быть на стражѣ у самого себя, постоянно думать о томъ, какъбы выдержать свое искуственное положеніе, чтобы не обнаружить своихъ подлинныхъ мыслей, желаній и побужденій. Страхъ быть открытымъ, страхъ постыднаго униженія отравляетъ мучительнымъ безпокойствомъ и опасеніями всякаго рода каждый день его жизни, даже часы его отдохновенія. Отъ него убѣгаетъ прочь всякое веселье и счастливое расположеніе духа. Вся жизнь его проходитъ безотрадно въ душевной тревогѣ и безпокойствѣ.
Только прямой человѣкъ можетъ быть веселъ и благодушенъ. Кто сознаетъ правоту своихъ намѣреній и чистоту своихъ чувствованій, тому нечего скрывать и таить. Просто и прямо, какъ онъ есть, онъ выказываетъ самого себя не стѣсняясь. Въ согласіи съ истиною и добродѣтелію, въ согласіи со всѣми честными и благородными людьми, онъ повсюду находитъ для себя источникъ радости и благоразумнаго наслажденія жизнію. О прекрасные годы юности! Вы миновались для насъ и не возвратитесь больше: но какъ часто и теперь вы пробуждаете въ нашей душѣ отрадную грусть по васъ и пріятное воспоминаніе, представляясь иногда въ нашей душѣ въ розовомъ блескѣ веселаго весенняго утра! Отчего, въ свое время, въ васъ такъ много заключалось для насъ истинной радости и удовольствія? Отъ того, что тогда наше сердце могло наслаждаться чувствомъ счастливой невинности, не стѣсняясь еще горькими отношеніями, не знакомое сѣтямъ и коварству міра, еще не сжатое горькими опытами. Но сбережемъ то, что еще осталось въ насъ отъ дѣтской прямоты и непорочности, что сохранилось отъ лѣтъ нашей юности! Будемъ питать и развивать въ себѣ эти цвѣтки невинности и чистосердечія, тщательно сберегая ихъ отъ разрушительныхъ вліяній лжи и коварства.
Что мы сказали о прямотѣ и искренности характера въ отношеніи къ нашему счастію, тоже должны сказать о нихъ въ отношеніи къ тому призванію, которое каждый изъ насъ выполняетъ по мѣрѣ своихъ силъ, и къ употребленію тѣхъ различныхъ дарованій, которыя даны каждому изъ насъ по благодати Божіей (Рим, XII, 6). Дѣлать добро и быть полезнымъ, дѣйствовать и трудиться такъ, чтобы въ указанномъ намъ кругу пресѣкать и искоренять все злое и вредное, утверждать и распространять все доброе и полезное – вотъ назначеніе нашихъ душевныхъ и тѣлесныхъ силъ, цѣль нашей жизни, важная задача нашей ежедневной дѣятельности. Все, что относится къ этой цѣли нашихъ дѣйствій, и способствуетъ къ ея достиженію, тогда только благоплодно для насъ и можетъ быть употреблено съ пользою для другихъ людей, когда находится въ самой тѣсной внутренней связи съ прямотою и искренностію нашего характера. Познанія, таланты, дарованія могутъ доставить намъ высокое мѣсто и значительное положеніе въ обществѣ, могутъ доставить намъ уваженіе отъ людей: но довѣріе ихъ пріобрѣтается только искренностію и прямотою дѣйствій. При самомъ блестящемъ положеніи въ обществѣ, при всемъ богатствѣ душевныхъ силъ и обиліи дарованій, при обширности своего взгляда, при самой неусыпной дѣятельности мы не принесемъ всей желаемой пользы, если не будемъ прямодушны, не пріобрѣтемъ довѣрія окружающихъ лицъ и не возбудимъ ихъ расположенности. Мы можемъ конечно распространять свѣтъ въ той средѣ, въ которой дѣйствуемъ: но этотъ свѣтъ будетъ просвѣщать умъ, не улучшая сердца, будетъ исправлять понятія и увеличивать объемъ познаній того круга людей, въ пользу которыхъ мы трудимся, но не побудитъ ихъ къ добродѣтели и правдивости, если мы сами въ тоже время не будемъ правдивы и добродѣтельны.
Таковъ вѣчный законъ нравственной жизни, что добро проистекаетъ только изъ добра. Если нашъ характеръ не прямъ и двусмысленъ, если мы позволяемъ себѣ непрямоту въ дѣйствіяхъ, думая, что насъ не замѣтятъ, если мы не снискали довѣрія отъ тѣхъ, на глазахъ у которыхъ постоянно находимся и отъ которыхъ требуемъ точнаго исполненія закона; то все это отзовется на счетъ пользы нашего призванія и, конечно, мы не увидимъ благихъ плодовъ отъ своей дѣятельности, не дождемся жатвы отъ своего сѣянія. Въ мірѣ нѣтъ недостатка въ людяхъ съ свѣтлымъ и глубокимъ умомъ, нѣтъ недостатка въ людяхъ способныхъ и даровитыхъ, но какъ мало людей съ прямымъ, чистымъ и добросовѣстнымъ характеромъ! Между тѣмъ только такіе люди, если они не утратили своихъ силъ, и могутъ благотворно дѣйствовать на общество, такъ какъ они всегда дѣйствуютъ по самымъ благороднымъ побужденіямъ. Только такимъ людямъ даруетъ Богъ ту кроткую власть надъ сердцами людей, которая распространяетъ вокругъ себя радость, миръ и спокойствіе.
Благо и счастіе общества также обязываютъ насъ къ искренности и прямотѣ характера. Человѣческое общество, состоящее изъ многихъ частей, силъ, состояній и членовъ, только тогда представляетъ изъ себя одно, полное силы и стройное цѣлое, когда въ немъ каждый обращается съ другимъ прямо и искренно, когда всѣ части его направлены къ одной цѣли, когда всѣ силы его сходятся въ одномъ средоточіи, когда всѣ сердца стремятся къ одному великому и благому дѣлу общественнаго благосостоянія. Въ самомъ дѣлѣ, еслибы искренность и прямота характера господствовали во всѣхъ классахъ и сословіяхъ общества, еслибы воинъ, глубоко чувствуя святость своей клятвы, неизмѣнно питалъ въ своей мужественной груди смѣлую и благородную готовность умереть, въ часъ опасности, за царя и отечество; еслибы гражданскій правитель, искренно и совѣстливо, изъ всѣхъ силъ, заботился о благѣ города, страны или области, ввѣренной ему государемъ; еслибы судья, съ строгимъ безпристрастіемъ, не взирая на лица, творилъ судъ и правду; еслибы учители народа, въ духѣ истинно-благочестиваго чувства, подавали собою примѣръ уваженія къ святынѣ и служили образцами добродѣтели; еслибы каждый отецъ и каждая мать семейства съ совѣстливою и нѣжною вѣрностію управляли своимъ домомъ, и каждый брачный союзъ сохранялся ненарушимо и безпорочно; еслибы каждый вѣрно исполнялъ свой поденный трудъ, который онъ обязанъ исполнить; еслибы, такимъ образомъ, добросовѣстно соблюдалась всякая клятва, еслибы не было увѣреній безъ желанія исполнить ихъ, обѣщаній безъ обмана, обнадеживаній безъ притворства, всѣхъ этихъ нустыхъ и льстивыхъ словъ, которыми прикрываются двоедушіе и лицемѣріе; еслибы, словомъ, прямота и искренность характера одушевляли всѣ классы общества, проникали высшіе его слои и низшіе, управляли всѣмъ ходомъ его жизни и отнравлеиій: какъ вы думаете, не будетъ ли жизнь этого общества и всѣхъ членовъ его вполнѣ счастливою, не представитъ ли она изъ себя самаго прекраснаго явленія въ очахъ людей и самаго достойнаго въ очахъ Божіихъ? Тамъ исчезла бы сама собою тысяча тѣхъ горестей, безпокойствъ и страданій, подъ гнетомъ которыхъ люди такъ часто отравляютъ жизнь свою и другихъ. Но представьте противоположный случай: что должно выйдти изъ того селенія или города, области или государства, которыхъ господствующій духъ заключается въ томъ, чтобы жить не для общаго блага, но для узкой идеи неисцѣльнаго эгоизма, гдѣ всякій хлопочетъ только о своей собственной личности, гдѣ вопреки долгу правоты и искренности позволяютъ себѣ употреблять темныя и лукавыя средства для своихъ корыстныхъ цѣлей, – скажите, что должно выйдти изъ такого общества? Неизбѣжнымъ и ужаснымъ послѣдствіемъ такого направленія не будутъ ли всеобщее разстройство, бѣдность, нужда и разрушеніе?
Такимъ образомъ, кто не имѣетъ искренности и прямоты характера, не хочетъ во всѣхъ своихъ обязанностяхъ быть строго прянымъ и честнымъ человѣкомъ, тотъ грѣшитъ не только противъ себя самого, но и противъ блага общества, котораго онъ есть часть и членъ. На него падаетъ вина, если его дурное направленіе, противное духу прямой и искренней честности, сообщается и другимъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ живетъ и дѣйствуетъ. Благо общества зиждется на взаимномъ довѣріи, проистекающемъ отъ взаимной искренности и откровенной прямоты его членовъ. Самый проницательный и предусмотрительный взоръ правительства не все можетъ видѣть; для самой благонамѣренной власти не всегда возможно проникнуть въ тайныя убѣжища скрытой неправды, чтобы преслѣдовать ее на всѣхъ путахъ, прикрываемыхъ мракомъ. Безчестный и криводушный человѣкъ имѣетъ тысячу средствъ скрывать свою неирямоту и коварство отъ взоровъ закона и власти, сохраняя притомъ всю внѣшность человѣка честнаго и прямодушнаго. Кто потерялъ уваженіе къ самому себѣ, въ комъ заглохъ внутренній голосъ совѣсти, призывающій человѣка къ истинѣ и правотѣ, къ честности и вѣрности: тотъ, изъ страха наказанія и стыда, чтитъ и соблюдаетъ законы гражданскаго порядка и благоустройства до тѣхъ поръ, пока знаетъ, что за нимъ наблюдаютъ; но онъ не задумываясь нарушаетъ ихъ всякій разъ, когда можетъ дѣлать это безъ свидѣтелей и слѣдовательно безнаказанное. Законы гражданскіе имѣютъ дѣло съ внѣшнею, гражданскою честностію и правотою человѣка: а невидимая сторона человѣка, его сердце и совѣсть, подлежитъ надзору и суду только верховной законодательной и законоблюстительной силы Небеснаго Царя.
Посему-то св. Писаніе прекрасную добродѣтель искренности и прямоты характера повсюду ставитъ въ связь съ святыми воззрѣніями Вѣры, съ ея увѣщаніями и побужденіями, съ ея угрозами и обѣтованіями: Господи, кто обитаетъ въ жилищи Твоемъ? или кто вселится въ святую гору Твою? Ходяй непороченъ и дѣлай правду, глаголяй истину въ сердцѣ своемъ: иже не ульсти языкомъ своимъ и не сотвори искреннему своему зла, и поношенія не пріятъ на ближнія своя (Пс. XIV, 1-5). Съ свойственною ему высокою и торжественною важностію, оно взываетъ къ совѣсти каждаго: буди слово ваше: ей, ей: ни, ни; лишше же сего, отъ непріязни есть. Не любимъ словомъ, ниже языкомъ, но дѣломъ и истиною (1 Іоан. III, 18). Отложше лжу, глаголите истину кіиждо ко искреннему своему (Еф. IV, 26). Прочее же, братія моя, елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродѣтель и аще кая похвала, сія помышляйте (Филип. IV, 8). Буди вѣренъ даже до смерти (Апок. II, 10).
Можно ли не покориться этимъ святымъ внушеніямъ и увѣщаніямъ слова Божія? Нѣтъ, да будетъ намъ противно и ненавистно всякое притворство, лицемѣріе и обманъ! Возненавидимъ всей душей то лицемѣрное и коварное ласкательство и угодничество, которое на словахъ выражаетъ любовь и благожеланіе, а въ сердцѣ таитъ непріязнь и зложеланіе. Никогда не будемъ, для исполненія своихъ намѣреній, употреблять другихъ средствъ, кромѣ тѣхъ, за которыя мы не можемъ стыдиться и которыя можемъ смѣло открывать другимъ. Пусть каждое слово, каждый нашъ шагъ и каждое дѣйствіе будутъ проникнуты благородствомъ и простотою, соединены съ осторожностію и благоразуміемъ, чтобы намъ не нужно было прикрываться предъ другими притворствомъ и лицемѣріемъ и помогать ложью своей опрометчивости и неправотѣ. Ни блескъ золота, ни обольстительный голосъ честолюбія да не поколеблютъ честности и прямоты нашего характера: не будемъ жертвовать мимолетному удовольствію спокойствіемъ своей совѣсти. Если искушеніе будетъ слишкомъ велико и борьба слишкомъ трудна: вспомнимъ о святомъ словѣ Евангелія: кая польза человѣку, аще пріобрящетъ міръ весь, и отщетитъ душу свою (Map. VIII, 36). Но и въ обыкновенномъ порядкѣ жизни, во всѣхъ маловажныхъ случаяхъ не дозволимъ себѣ отступать отъ долга истины и прямоты, помня, что только вѣрный въ малѣ, сохранитъ вѣрность и во многомъ и что малая неправда есть уже измѣна предъ Богомъ и совѣстію. Пусть наше поведеніе будетъ образцемъ и примѣромъ для нашихъ дѣтей, чтобы ихъ чистое сердце оставалось недоступнымъ для притворства и неискренности. Всегда и вездѣ, во всѣхъ отношеніяхъ и обстоятельствахъ, во всѣхъ нашихъ сношеніяхъ и связяхъ, какъбы это ни было трудно, будемъ сохранять искренность, прямоту и честность характера.
Можетъ быть путь прямоты и справедливости иногда принесетъ намъ съ собой множество огорченій: тѣмъ неменѣе это — прямой, самый вѣрный путь, который ведетъ къ прекрасной цѣли. Можетъ быть прямой и честный человѣкъ долженъ иной разъ стать въ разладъ съ современными нравами и обычаями, съ господствующимъ вкусомъ и модой: но, дѣйствуя во имя истины и чести, онъ всегда найдетъ себѣ защиту и признаніе отъ людей, для которыхъ дорога истина и правда. Пусть иной разъ наша искренность и честность будетъ заподозрѣна и непризнана: придетъ время, когда она откроется во всемъ своемъ достоинствѣ и блескѣ.
Наступитъ нѣкогда для всѣхъ насъ важный, великій и рѣшительный часъ, когда исчезнетъ въ насъ всякое притворство и лицемѣріе, когда спадетъ ложный покровъ, которымъ мы прикрывались въ теченіе жизни и когда мы явимся въ своемъ подлинномъ видѣ: этотъ часъ есть часъ смерти. Миръ Божій осѣнитъ вашъ смертный одръ, и слезы благодарности оросятъ вашъ гробъ, если вы проживете жизнь честно и безукоризненно и пройдете чрезъ всѣ испытанія, не уклонившись на путь лжи и обмана: совѣсть ваша предстанетъ вамъ въ этотъ часъ послѣдней тяжкой борьбы не съ укоромъ и порицаніемъ, а съ одобреніемъ и утѣшеніемъ и ваша могила огласится прекрасною похвалою: это былъ прямой и честный человѣкъ!
Да поможетъ намъ. Богъ утвердиться въ этихъ добрыхъ расположеніяхъ истины и справедливости. Сердце чисто созижди во мнѣ Боже, и духъ правъ обнови во утробѣ моей.
Блажени чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ.
И. Ч.
«Духовная Бесѣда». 1859. Томъ 6. № 21. 247-260.