Новосвмуч. Іосифъ (Петровыхъ), митр. Петроградскій – Плащаница Ростовскаго Успенскаго собора.
Плащаница, подаренная гр. Строгановым (1661 г.). В ризнице Успенскаго собора в кремле. Ростов Великий. Фотограф С. М. Прокудин-Горский. 1911 г. (фото)
Описываемая плащаница Ростовскаго Успенскаго собора по справедливости должна быть отнесена къ числу замѣчательнѣйшихъ художественныхъ памятниковъ религiозно-церковнаго искусства въ цвѣтущiе его вѣка XVI-XVII. Точна дата ее сооруженiя, какъ видно изъ надписи на ней же, – 1661 год. 250 лѣтъ, слѣдовательно, эта плащаница изъ года въ годъ выносится въ Великiй Пятокъ для лобызанiя вѣрующихъ, а ей, какъ говорится, и износу нѣтъ; великолѣпное старинное шитье золотомъ и серебромъ, и шелками до сихъ поръ сохраняетъ всю свою свѣжесть, прочность и неподражаемую красоту. Взгляните на выраженiя лицъ, изображенныхъ здѣсь: это величавое безмолвiе изможденнаго Мертвеца, полуоткрытые глаза Котораго точно говорятъ о неумертвимости Его Божества и любви къ людям. А чудный ликъ Божiей Матери, въ невыразимой скорби впившейся не только Своими устами, но какъ будто всѣмъ Своимъ существомъ – въ бездыханное тѣло Своего Страдальца-Сына. Или проникновенно-трепетные, умиленно-скорбные лики двухъ другихъ мироносицъ, Iоанна, Iосифа с Никодимомъ – сколько здѣсь осмысленно-реальнаго, жизненнаго, такъ генiально-ярко выражающагося особенно въ глазахъ, точно живыхъ, всею силою вперенныхъ въ непостижимую для нихъ тайну Погребаемаго Мертвеца.
Вверху надъ всѣми изображенiями, посрединѣ ихъ, въ облакахъ Господь Саваоѳъ, с благословляющей десницей, въ лѣвой рукѣ – алавастръ, означающiй принятiе искупительной жертвы Сына Божiя. Изъ устъ Господа Саваоѳа – исходящiй Дух Божiй въ видѣ голубя въ нимбѣ, три луча отъ котораго устремлены на склоненную къ лицу Спасителя главу Богоматери. Къ ней же обращены и благословляющая десница Господа Саваоѳа, и летящiй Духъ Божiй, въ ознаменование неотъемлемаго благоволенiя къ Ней Трiѵпостаснаго Божества. Надъ Спасителем слова: ПОЛОЖЕНIЕ ВО ГРОБЪ ГОСПОДА БОГА И СПАСА НАШЕГО IИСУСА ХРИСТА – красивой вязью.
Внизу около ногъ Богоматери замѣчательны шестокрылатые сераѳимы съ выраженiемъ трепетнаго ужаса на лицахъ. Между ними полуразвернутый платъ, можетъ быть, тотъ сударь, которымъ приготовились закрыть главу Спасителя и который послѣ воскресенiя Господа оказался «особь свитъ на единомъ мѣстѣ». Далѣе за сераѳимами, на краю корзина съ аксессуарами страданiй – 4 гвоздя, клещи и молотокъ.
По угламъ плащаницы – символическiе изображенiя 4 евангелистовъ: все съ крылами и въ нимбахъ. Кругомъ вышитъ тропарь, сходно съ нынѣ поемымъ: ДА МОЛЧИТЪ – ВСЯКАЯ ПЛОТЬ ЧЕЛОВѢЧА И ДА СТОИТЪ СО СТРАХОМЪ И ТРЕПЕТОМЪ И НИЧТОЖЕ ЗЕМНОЕ ВЪ СЕБѢ ДА ПОМЫШЛЯЕТЪ: ЦАРЬ БО ЦАРСТВУЮЩИХЪ И ГОСПОДЬ ГОСПОДСТВУЮЩИХЪ ПРИХОДИТЪ ЗАКЛАТИСЯ И ДАТИСЯ ВЪ СНѢДЬ ВѢРНЫМЪ. ПРЕДХОДЯТЪ ЖЕ СЕМУ ЛИЦЫ АНГЕЛЬСТIИ СО ВСЯКИМЪ НАЧАЛОМЪ И ВЛАСТIЮ, МНОГООЧИТIИ ХЕРУВИМЫ И ШЕСТОКРЫЛАТIИ СЕРАѲИМЫ ЛИЦА ЗАКРЫВАЮЩЕ И ВОПИЮЩЕ ПѢСНЬ: АЛЛИЛУIЯ, АЛЛИЛУIЯ, АЛЛИЛУIЯ.
Въ нижней части каймы, подъ нѣсколько укороченными словами тропаря, въ особомъ ободочкѣ и болѣе мелкими буквами – дата: ЛѢТА 7169 ГОДА МАРТА ВЪ 25 ДЕНЬ СОВЕРШЕНЪ СЕЙ ВОЗДУХЪ ПО ОБѢЩАНIЮ ДИМИТРIЯ АНДРЕЕВИЧА И ГРИГОРIЯ ДИМИТРIЕВИЧА СТРОГАНОВЫХЪ.
Общее впечатлѣнiе отъ этой дивной плащаницы неописуемо-сильное. Положительно трудно оторвать глаза отъ этихъ священныхъ ликовъ, объединившихся въ одномъ чувствѣ глубочайшей скорби по Спасителе. Это цѣлая поэма на тему послѣднихъ страницъ Евангелiя, въ которой целыми каскадами сыплются не разныя удачно подобранныя слова, а цѣльныя и живыя зрительныя впечатленiя. Это – волшебная симфонiя, красками воплощающая столько душевныхъ переживанiй у величайшей трагедiи человѣчества, сколько не вызвать никакими самыми генiальными сочетанiями звуковъ.
Когда ходишь по Москвѣ, по Никольской улицѣ, гдѣ сосредоточенъ главный торгъ принадлежностями Богослуженiя церковнаго, поражаешься удивительной бѣдностью, грубой шаблонностью и – подчасъ просто даже до неприличiя, до кощунства, до бессмыслицы – убожествомъ выполненiя существеннѣйшихъ принадлежностей нашего православного культа. За что ни возьмись мало-мальски порядочный знатокъ и цѣнитель нашей художественной старины, во всемъ современномъ онъ встрѣтитъ нѣчто отталкивающее, претящее, оскорбительное для художественнаго чутья. Возьмите хотя бы тѣ же плащаницы: шаблонные лики, одѣянiя – всѣ на одинъ манеръ, безъ крупицы художественнаго замысла и исполненiя, и, главное, безъ того, что дѣлаетъ этого рода работы живыми и цѣнными памятниками искусствъ – без усердiя и тщательности выполненiя; безъ того, что можно назвать душою предмета, проникающею въ мельчайшую его подробность, во всякую, самую незначительную, по-видимому, какую-нибудь завитушку въ буквѣ, что такъ отличаетъ всѣ старинныя работы, въ которыхъ бесчувственнымъ машинамъ и невѣрующимъ сердцамъ не удѣлялось мѣста. Сравните великолѣпную вязь на описываемой плащаницѣ съ современными буквами, въ которыхъ не увидите ни однаго ударенiя, ни одной титлы, да еще при этом неизмѣнную массу орѳографическихъ ошибокъ, въ родѣ Iосиѳъ – вмѣсто Iосифъ и т. п. А вязь? Как она идетъ и этого рода предметамъ, позволяя не только умѣстить на небольшомъ пространствѣ болѣе содержательный текстъ, но и придать ему при этомъ почти стенографическую сжатость, единство и иконописную жизненность и красоту. Вѣдь это именно говорящiя буквы, одинъ взглядъ на которыя даетъ и безъ кропотливаго разбиранiя, по первымъ уже словамъ, цѣльное понятiе и живое представленiе о написанномъ.
Возьмите, далѣе, современныя митры: это – какiе-то кучерскiя шапки съ безобразнѣйшимъ расширенiемъ верхней части, съ поддѣльными драгоцѣнностями-стеклами и шитьемъ, какое можно встрѣтить на ночныхъ туфляхъ самаго захудалаго барина.
Или, напримѣръ, вотъ краса древнихъ святительскихъ служенiй – архiерейскiе саккосы, сплошь затканные и расшитые священными изображенiями, какъ иконостасъ, на который можно прямо молиться. Какъ убоги и жалки предъ ними наши современные саккосы, поистинѣ – мѣтки, которые съ успѣхомъ могли бы замѣняться диаконскими стихарями – до чего они выполняются ныне бѣдно, безвкусно, нецерковно, нелѣпо.
Великое, благодетельное для Церкви дѣло дѣлаетъ известная фирма Оловянниковых, въ последнее время усердно пропагандирующая образцы церковно-богослужебныхъ предметовъ, выполняемыхъ во вкусѣ строго древнемъ. Это должно перевоспитать публику, вернуть ее къ прежнимъ неисчерпаемымъ идеаламъ церковной красоты – взаменъ той глупой моды, въ которой воспитали наше время отрѣшенные отъ старины кустари и ихъ посредники на рынкѣ этого рода товаровъ. Но – всезаѣдающая рутина еще нескоро уступитъ мѣсто осмысленому художеству. Долгъ потребителей – прiйти самимъ на помощь намѣченному, такъ сказать, освободительному движенiю въ этой важнейшей для христiанина области церковнаго искусства и бойкотомъ всего уродливаго, хотя бы и прельщающаго дешевизной – дать самое широкое разпространенiе настоящему церковному художеству.
Если справедливо отчасти, что вкусы наши – моду, такъ сказать, нашу – перевоспитали наши поставщики, то не можетъ остаться здѣсь безуспѣшною и обратная реакцiя: новые вкусы потребителей, рѣшительно заявленные, въ духѣ строгой художественной старины, заставятъ и поставщиковъ перевоспитаться въ своихъ взглядахъ на дѣло и примѣнительно къ нашимъ новымъ требованиямъ болѣе, чѣмъ они заставили насъ примѣниться къ ихъ невѣжественной безвкусицѣ.
Iосифъ, Епископъ Угличскiй
«Свѣтильникъ». Религіозное искусство въ прошломъ и настоящемъ. 1914. № 1. С. 19-22.
- ← Св. прав. о. Іоаннъ Кронштадтскій – Безконечно-великая жертва за безмѣрные грѣхи человѣчества и безмѣрно-великая неблагодарность людей за безмѣрную милость Богочеловѣка.
- Новосвмуч. Іосифъ (Петровыхъ), митр. Петроградскій – Ночь на Голгоѳѣ и у Гроба Господня (Изъ воспоминаній о поѣздкѣ въ Палестину). →
