Н. Д. Тальбергъ - СВЯТАЯ РУСЬ
Икона в память Новых Мучеников Российских. Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Лос-Анджелесе, Калифорния.
«Приложи ухо къ родной землѣ, русскій человѣкъ, — что она говоритъ тебѣ? Отъ праведной княгини Ольги, отъ равноапостольнаго князя Владиміра и до дней Серафима Саровскаго, и до дня настоящаго и на будущіе вѣка — всѣ мудрые вожди народа думаютъ и говорятъ одно... Они учили своихъ современниковъ и ихъ потомковъ одинаково: и князья, и цари, и святители, сидѣвшіе на церковныхъ каѳедрахъ, и отшельники, скрывавшіеся среди лѣсовъ и острововъ морскихъ, и военачальники, и воины, и бояре, и простецы. Всѣ они учили взирать на жизнь эту, какъ на проходной дворъ къ жизни будущей; охранять неповрежденною апостольскую вѣру; блюсти чистоту нравовъ и правдивость слова; чтить царей и ими поставленныхъ... не перенимать развратнаго обычая иноземцевъ, но хранить чинъ отеческій, исполненный смиренномудрія, простоты и любви евангельской; стоять безбоязненно за родную землю».
Митрополитъ Антоній (Храповицкій).
Невѣдомы тѣ пути, по которымъ Промыслъ Божій ведетъ насъ, грѣшныхъ людей, и цѣлые народы. Особенно жестокимъ и наиболѣе продолжительнымъ было десятое гоненіе противъ христіанъ во время совмѣстнаго правленія римскихъ императоровъ Діоклетіана и Максимиліана. Въ 306 г. импер. становится Константинъ I. Въ 321 г. онъ двинулся изъ Галліи освобождать Италію, стонавшую подъ гнетомъ злого и корыстолюбиваго Максентія. Послѣдній противоставилъ Константину огромныя силы. Когда освободительная рать приблизилась къ Риму, вдругъ среди бѣлаго дня, Константинъ и его воины ясно увидѣли на небѣ сіяющій крестъ, изображенный звѣздами, съ надписью «СИМЪ ПОБѢЖДАЙ». Всѣ устрашились. Крестъ употреблялся у римлянъ, какъ самое безчестное орудіе казни. Видѣніе креста признано было дурнымъ предзнаменованіемъ. Въ ту же ночь Константину явился Христосъ и велѣлъ сдѣлать знамя на подобіе креста, изобразивъ таковой на оружіи, щитахъ и шлемахъ воиновъ. Константинъ увѣровалъ и далъ соотвѣтствующее распоряженіе. Войско Максентія было разбито: самъ онъ, спасаясь бѣгствомъ, утонулъ въ Тибрѣ. Когда, позднѣе, въ Римѣ была воздвигнута статуя въ честь Константина, то онъ велѣлъ утвердить въ рукѣ стоявшаго длинное копье, кончавшееся крестомъ, и сдѣлалъ надпись «Симъ спасительнымъ знаменіемъ истиннаго мужества я освободилъ градъ вашъ отъ власти тирановъ, возвратилъ сенату и народу римскому свободу, честь и великолѣпіе». КРЕСТЪ БЫЛЪ ПРОСЛАВЛЕНЪ. Волею Господнею именно Константину опредѣлено было начать новую эру въ исторіи человѣчества. Началось свободное исповѣданіе христіанами ихъ спасительной вѣры. СОЗДАЛСЯ ХРИСТІАНСКІЙ МІРЪ.
Протекло болѣе шестисотъ лѣтъ. Во мракѣ грубаго язычества находилась еще земля Русская, имѣвшая всего только столѣтнюю государственную давность. На Кіевскомъ престолѣ возсѣдалъ ревностный язычникъ — князь Владиміръ Святославичъ. При немъ, въ угоду идоламъ, послѣ удачнаго похода на Ятвяговъ, въ 983 г. убиты были въ Кіевѣ варяги христіане — Ѳеодоръ и сынъ его Іоаннъ. Но у этого князя — и по убѣжденію и по образу жизни язычника, — гдѣ-то, въ глубинѣ души, теплился огонекъ, зажженый въ его дѣтскіе годы великой бабкой, святой княгиней Ольгой. И въ опредѣленный Промысломъ Божіимъ срокъ огонекъ этотъ разжегся. Душа и умъ Владиміра охвачены были желаніемъ просвѣтить русскую землю. Новому Савлу опредѣлено было крестить русскій народъ, положивъ начало Святой Руси, существующей скоро тысячелѣтіе.
Божественная Литургія совершается на Антиминсѣ. Въ каждомъ изъ нихъ имѣются частицы мощей святыхъ мучениковъ. Да и вся Вселенская Церковь создалась на крови мучениковъ, прославленный сонмъ которыхъ начинается св. архидіакономъ Стефаномъ и святыми Апостолами. Русской Церкви опредѣлено было воздвигнуться на крови святыхъ варяговъ Ѳеодора и Іоанна. Просвѣтленный князь Владиміръ, во крещеніи Василій, построилъ первый въ Кіевѣ — по принятіи христіанства — великолѣпный храмъ во имя Пресвятой Богородицы, названный Десятиннымъ, на томъ именно мѣстѣ, гдѣ были убиты эти ревностные христіане. Въ Западной Руси, по трагическому ходу историческаго процесса, временно оторвавшаяся отъ единаго церковнаго возглавленія, Церковь тоже воздвигнута была на мученической крови — святыхъ Виленскихъ исповѣдниковъ Антонія, Іоанна и Евстаѳія, погибшихъ при вел. князѣ Ольгердѣ. Князь Владиміръ, крестившись въ Крыму, возвращался изъ Херсонеса въ мать городовъ русскихъ съ частицей мощей замученнаго въ Крыму, сосланнаго туда при Траянѣ, святителя Климента папы Римскаго. Въ Днѣпрѣ въ 988 г. крестился русскій народъ. Тучная славянская почва приняла зерна христіанства. Скоро появились первые плоды.
РУСЬ КІЕВСКАЯ. — Тамъ началось наше духовное и умственное просвѣщеніе. Тамъ впервые выявилась та «русская душа», соприкосновеніе и знакомство съ которой, въ ея многогранномъ преломленіи, до нашихъ дней вызываетъ удивленіе и часто преклоненіе. Проявленіе ея мы видимъ и въ «похвалѣ кагану Владиміру» митрополита Иларіона, восторженномъ твореніи ученика первыхъ еще школъ крестителя Руси; и въ знаменательномъ наставленіи дѣтямъ правнука Владимірова, Владиміра Мономаха; и въ, издревле начавшемся, почитаніи народомъ Святителя Николая, являющагося образцомъ дѣйственной любви и кротости. Святые иноки, подвизавшіеся въ пещерахъ кіевскихъ, начавшіе сонмъ свой Преподобными Антоніемъ и Ѳеодосіемъ, впервые выявили огромное, всестороннее значеніе русскихъ обителей. Съ горъ кіевскихъ спускались подвижники Печерскіе и уходили въ открывавшіеся передъ ними широкіе просторы земель, насаждая и утверждая Православіе, принимая, порою, — какъ преп. Кукша, святитель Леонтій Ростовскій, — мученическую кончину отъ инородныхъ языческихъ племенъ.
РУСЬ СУЗДАЛЬСКО-РОСТОВСКО-ВЛАДИМІРСКАЯ. — Славна она такими князьями ревнителями отеческой вѣры, какъ истый Боголюбецъ святой Андрей Юрьевичъ, съ именемъ котораго связана исторія величайшей нашей святыни — чудотворной иконы Владимірской Божіей Матери; какъ святой Александръ Невскій, борецъ и радѣтель за Православную Русь въ особо тяжкія для нея времена; какъ храмоздатель, мужественный воинъ святой Василько Константиновичъ, за вѣрность свою христіанству замученный татарами. Сподвижникъ и вдохновитель Александровъ, митрополитъ Кириллъ, 31 годъ стоявшій во главѣ Церкви, залѣчивая раны народныя послѣ Батыева нашествія, сумѣлъ мудро закрѣпить положеніе Церкви въ языческой Ордѣ, положивъ тѣмъ основаніе возстановленію Руси.
РУСЬ МОСКОВСКАЯ началась правленіемъ младшаго сына героя Невскаго, святого князя Даніила, послѣдній потомокъ котораго, кроткій и благочестивый царь Ѳеодоръ Іоанновичъ, завершилъ славное державное служеніе Россіи дома вел. князя Іоанна Даниловича Калиты. Москва, освященная Святителемъ Петромъ митрополитомъ, стала, во исполненіе его пророчества, средоточіемъ русскаго государства. Въ ея стѣнахъ великая церковно-государственная работа творилась такими выдающимися первоіерархами, какъ святые Ѳеогностъ, Алексій, Кипріанъ, Іона, Филиппъ, мудрый митрополитъ Макарій, выпрямившій на время жизненный путь вѣнчаннаго имъ на царство Іоанна IV Васильевича Грознаго, благословившій его на бракъ съ Анастасіей Романовой, — родоначальницей того Дома, который, въ лицѣ первыхъ государей, такъ ярко выявилъ въ XVII в. бытовую сторону Святой Руси. Изъ Москвы, получая наказъ о любовномъ отношеніи къ иновѣрнымъ инородцамъ, отправлялись въ новыя земли — пермскую, казанскую, сибирскую — выдающіеся іерархи-миссіонеры: святители Стефанъ, умученный Питиримъ, Іона, Гурій, Варсонофій, Германъ, Гермогенъ и многіе другіе. Изъ подземелій московскаго Чудова монастыря прозвучало пламенное слово великаго отечестволюбца святого патріарха Гермогена, пробудившаго патріотическое чувство народа въ смуту XVII в., дѣло котораго продолжали иноки Троице-Сергіевой обители святой архимандритъ Діонисій и келарь Авраамій Палицынъ.
Отъ основателя сей знаменитой обители, преп. Сергія Радонежскаго, могучаго дуба, раскинулись широкія вѣтви. Молился онъ однажды и услышанъ былъ имъ голосъ, зовущій его по имени. Сотворивъ молитву, открылъ онъ окно и увидѣлъ необыкновенный свѣтъ съ неба. «Сергій», раздался голосъ, «Господь услышалъ молитву твою о чадахъ твоихъ». Старецъ узрѣлъ вокругъ келліи множество красивыхъ птицъ. «Такъ», продолжалъ небесный голосъ, «умножится число учениковъ и послѣ тебя не оскудѣютъ послѣдующіе стопамъ твоимъ». Дѣйствительно, всю Русь обошли сподвижники, ученики и продолжатели святого дѣла преподобнаго Сергія, и ихъ ученики, утверждая, часто среди грубыхъ племенъ, вѣру и особую русскую государственность. Смиреннымъ инокомъ водружался въ дремучемъ лѣсу крестъ, воздвигалось убѣжище, строилась постепено обитель. Туда подходили люди, искавшіе истинной правды, и вокругъ монастыря закипала мірская жизнь, создавались поселенія, ширилось русское государство. Въ этотъ четырехвѣковый періодъ Руси мы видимъ праведныхъ супруговъ вел. кн. Димитрія Іоанновича Донского и св. Евфросинію; святаго вел. кн. Михаила Ярославича Тверского, замученнаго въ Ордѣ; царя Ѳеодора Іоанновича и супругу его Ирину; царя Алексѣя Михаиловича, напоминавшаго Мономаха. Ярко сіяли тогда обители: Кирилло-Бѣлоозерская, Валаамская, Соловецкая. Духовными кормчими были — святые Пафнутій Боровскій, Іосифъ Волоколамскій, Нилъ Сорскій, Зосима Соловецкій и сонмъ другихъ.
Вѣками вырабатывались и слагались положительныя качества русскихъ людей стараго времени, качества, одухотворенныя религіознымъ чувствомъ. Русскому человѣку свойственны были прежде всего тихая покорность волѣ Божіей и смиреніе. — Преподобный Несторъ, — заключая свое повѣствованіе о мученическихъ кончинахъ св. князей Бориса и Глѣба, покорно ожидавшихъ выполненія надъ ними распоряженія ихъ брата, кн. Святополка, такъ пишетъ о чудесахъ, источаемыхъ мощами сихъ страстотерпцевъ: «Видите ли, какъ важна покорность старшему брату. Если бы они воспротивились ему, то едва ли удостоились бы такого дара отъ Бога». Въ покаянномъ смиреніи вел. кн. Святополкъ II Изяславичъ говорилъ обиженному имъ однажды Преп. Прохору Печерскому: «Если я прежде тебя умру, положи меня въ гробъ своими руками, чтобы видно было на мнѣ твое незлобіе; если самъ преставишься прежде меня, я возьму тебя на плечи и самъ отнесу въ пещеру, чтобы Господь простилъ мнѣ грѣхъ мой передъ тобою». Князю довелось хоронить святого инока.
Томился въ 1319 г. въ татарской неволѣ вел. кн. Михаилъ Ярославичъ Тверской. Окованъ онъ цѣпями; на него возложены желѣзныя колодки. Князь зналъ, что его ждетъ смерть, но духомъ не падалъ, укрѣпляясь молитвой. Вѣрный отрокъ перевертываетъ листы псалтири, такъ какъ руки князя забиты. Раздѣлявшіе съ нимъ плѣнъ бояре грустятъ объ его участи. Князь отвѣтствуетъ имъ: «Друзья! Вы долго видѣли меня въ чести и славѣ; будемъ ли неблагодарны? Выя моя скоро освободится отъ сего древа, гнетущаго оную». Приближаются убійцы. Князь, дочитывая псалтирь, произноситъ послѣднія слова: «Кто дастъ мнѣ крилѣ, яко голубинѣ, и полечу и почію» и, молясь, падаетъ отъ руки татаръ. «И причтенъ былъ», говоритъ лѣтописецъ, «къ лику святыхъ со сродники своими: Борисомъ и Глѣбомъ и Михаиломъ Черниговскимъ». Примѣръ великаго смиренія показалъ намъ преподобный Сергій Радонежскій. Когда въ созданную имъ Троицкую обитель вернулся старшій братъ его, Стефанъ, и сталъ заявлять свои права на управленіе монастыремъ, то святой въ ту же ночь покинулъ свое дорогое дѣтище. И только повинуясь велѣнію св. митрополита Алексія, вернулся онъ въ обитель, смиренно понимая, что всѣмъ руководитъ Промыслъ Божій.
Съ упованіемъ на помощь Господню начинали наши предки свои ратные подвиги и Вседержителю воздавали благодарность за побѣды. Князь Изяславъ, отправляясь въ походы, надѣвалъ крестъ и власяницу святого князя Николы Святоши, инока Печерскаго. «Не бѣгалъ я для сохраненія живота своего, не щадилъ головы своей ...Дѣти! не бойтесь ни рати, ни звѣря, дѣлайте мужское дѣло, ничто не можетъ вамъ вредить, если Богъ не позволитъ; а отъ Бога будетъ смерть, такъ ни отецъ, ни братья не отнимутъ, Божье блюденіе лучше человѣческаго». Такъ поучалъ потомковъ вел. кн. Владиміръ Мономахъ. Святой князь Андрей Боголюбскій бралъ съ собою въ походы чудотворную икону Владимірской Божіей Матери и Честной Крестъ. Отъ преподобнаго Сергія получилъ благословеніе вел. кн. Димитрій Іоанновичъ, отправляясь на бой съ Мамаемъ, и побѣду свою надъ татарами на Куликовскомъ полѣ приписывалъ помощи Господней. Съ вѣрою въ помощь Божію велъ свои полки въ казанскій походъ юный царь Іоаннъ IV. Въ сентябрьскіе дни 1552 года въ стоявшемъ подъ Казанью войскѣ наступилъ упадокъ духа и поползли слухи о чародѣйствѣ татарскихъ колдуновъ; доставленъ былъ изъ Москвы Животворящій Крестъ съ частицей древа Господня. Послѣ осѣненія воиновъ крестомъ вновь возродилось мужество, и вскорѣ одержана была побѣда. Съ именемъ Божіимъ, требуя отъ казаковъ соблюденія постовъ и цѣломудрія, шелъ въ 1581 г. Ермакъ Тимоѳеевичъ завоевывать для Россіи Сибирское царство. Предаваясь спокойно молитвѣ, твердо вѣря въ помощь Божію, ожидалъ въ 1591 г. царь Ѳеодоръ Іоанновичъ отраженія крымскихъ татаръ, прорвавшихся къ Москвѣ.
Сколь показательно для старой Руси то, что побѣды и счастливыя событія ознаменовывались не сооруженіемъ памятниковъ земной славы, а строеніемъ храмовъ и обителей! Владиміръ святой выстроилъ въ имѣніи Василевѣ храмъ Преображенія въ память чудеснаго спасенія своего въ августѣ 995 года отъ печенѣговъ. Знаменитый Софійскій соборъ въ Кіевѣ заложенъ былъ Ярославомъ Мудрымъ на томъ мѣстѣ, гдѣ онъ въ 1036 году окончательно разбилъ печенѣговъ. Сынъ Ярослава, святой князь Владиміръ, воздвигъ Софійскій соборъ въ Новгородѣ въ память чудеснаго спасенія своего во время неудачнаго похода противъ Византіи. Святой вел. кн. Андрей Боголюбскій соорудилъ во Владимірѣ церковь во имя святого Ѳеодора Стратилата въ память своего чудеснаго спасенія въ 1149 г. подъ Луцкомъ, когда онъ просилъ святого о помощи. Николо-Угрѣшскій монастырь подъ Москвой основанъ въ 1381 г. по обѣту данному Димитріемъ Донскимъ передъ Куликовской битвой. Въ память того же событія Преподобный Сергій, по просьбѣ Димитрія, основалъ Дубенскій Успенскій монастырь. Чудовъ монастырь въ Москвѣ воздвигнутъ былъ святымъ митрополитомъ Алексіемъ въ память чудеснаго спасенія своего во время поѣздки въ Царьградъ, на землѣ, подаренной ему исцѣленной имъ ханшей Тайдулой. Срѣтенскій монастырь въ Москвѣ сооруженъ Василіемъ I въ память встрѣчи въ 1395 г. Владимірской Божіей Матери, спасшей столицу отъ Тамерлана. Великій князь Василій III воздвигъ въ Москвѣ въ 1515 году Вознесенскій дѣвичій монастырь по случаю отвоеванія Смоленска. Соборъ Покрова Божіей Матери въ Москвѣ, именуемый обыкновенно храмомъ святого Василія Блаженнаго, воздвигнутъ Іоанномъ Грознымъ въ память взятія Казани. Донской монастырь былъ основанъ въ 1592 г. царемъ Ѳеодоромъ Іоанновичемъ въ память отраженія крымскаго хана Казы-Гирея. Царь въ рѣшительные часы молился передъ иконой Божіей Матери, принесенной ему Донскими казаками. Казанскій соборъ въ Москвѣ созданъ иждивеніемъ князя Димитрія Пожарскаго по случаю освобожденія 22 октября 1612 г. Москвы отъ поляковъ. Въ 1530 г. въ Москвѣ руками народа, во главѣ съ вел. кн. Василіемъ III, выстроенъ былъ на Ваганьковомъ полѣ, въ одинъ день, т. н. «обыденный» храмъ, во имя Іоанна Предтечи по случаю рожденія 25 августа будущаго царя Іоанна IV. Въ 1557 г. царь Іоаннъ, въ свою очередь, соорудилъ въ Ѳеодоровскомъ женскомъ монастырѣ, въ предмѣстьи Переяславля Владимірскаго, храмъ во имя святого Ѳеодора Стратилата, въ виду полученія тамъ извѣстія о рожденіи сына Ѳеодора. «Домомъ Пресвятой Богородицы» звался Великій Новгородъ. Москва въ старыхъ лѣтописяхъ именовалась «необоримое Богородицы состояніе». Шли въ бой новгородцы за «Святую Софію», псковичи за «Святую Троицу», въ честь которой былъ воздвинуть во Псковѣ храмъ.
Исторію нашей Родины лучше всего изучать по ея церквамъ и монастырямъ. Святыни Кіева, Суздали, Ростова, Ярославля, Владиміра, Новгорода, Смоленска, Чернигова, Твери, Нижняго Новгорода, Костромы, Москвы, Волыни — сама исторія Русскаго государства. Особое почитаніе чудотворныхъ иконъ Божіей Матери — Знаменско-Новгородской, Владимірской, Смоленской, Казанской, Тихвинской, Псково-Печерской, Костромской — вызвано проявленіемъ милости Божіей къ нашей Родинѣ.
Покорность русскихъ людей проявлялась и въ сознательномъ сыновнемъ отношеніи ихъ къ своимъ государямъ. «Граждане стремились къ Даніилу, какъ пчелы къ маткѣ или какъ жаждущіе къ источнику водному», писалъ лѣтописецъ о знаменитомъ Галицкомъ князѣ. И. Е. Забѣлинъ, отмѣчая, что смута XV вѣка являлась испытаніемъ для «сложившейся уже крѣпко вокругъ Москвы народной тверди», пишетъ: «Шемякина смута, упавшая на землю великими крамолами, разореніями и убійствами, какъ причина великаго земскаго безпорядка, перенесла народные умы къ желанію установить порядокъ строгою и грозною властью, вслѣдствіе чего личность великаго князя Василія II, униженная, оскорбленная и даже ослѣпленная во время смуты, тотчасъ послѣ нея возстанавливаетъ свой государственный обликъ, и въ еще большей силѣ и величіи». Особенно эта черта народная проявилась въ отношеніи къ царю Іоанну IV, получившему наименованіе не «жестокаго», а именно «грознаго», являющагося таковымъ въ особенности къ татарамъ, освободившаго тысячи русскихъ христіанъ, томившихся въ Казани въ неволѣ. Показательны въ этомъ отношеніи свидѣтельства иностранцевъ. Рюсовъ, ярый противникъ вторженія «московитовъ» въ Ливонію, писалъ: «Русскіе въ крѣпостяхъ являются сильными боевыми людьми. Происходитъ это отъ слѣдующихъ причинъ. Во-первыхъ, русскіе — работящій народъ: русскій, въ случаѣ надобности, неутомимъ во всякой опасности и тяжелой работѣ, днемъ и ночью, и молится Богу, чтобы праведно умереть за своего Государя. Во-вторыхъ, русскій съ юности привыкъ поститься и обходится скудною пищею; если только у него есть вода, мука, соль и водка, то онъ можетъ прожить ими, а нѣмецъ не можетъ. У русскихъ считалось не только позоромъ, но и смертнымъ грѣхомъ сдать крѣпость». А французъ де-Ту, въ своей всеобщей исторіи, говоря о величіи Іоанна IV, писалъ: «Нѣтъ государя, котораго бы болѣе любили, которому служили бы болѣе ревностно и вѣрно. Добрые государи, которые обращаются со своими народами мягко и человѣчно, не встрѣчаютъ боліе чистой привязанности, чѣмъ онъ». О томъ же говорятъ англичанинъ Дженкинсонъ и Венеціанскій посолъ Фаскарини. Гейденштейнъ, польскій шляхтичъ, сторонникъ боровшагося съ Іоанномъ Баторія, писалъ о немъ въ 1578 году: «Тому, кто занимается исторіей его царствованія, тѣмъ болѣе должно казаться удивительнымъ, что при такой жестокости могла существовать такая сильная къ нему любовь народа, любовь съ трудомъ обрѣтаемая прочими государями только посредствомъ снисходительности и ласки, и какъ могла сохраниться необычайная вѣрность его къ своимъ государямъ. При чемъ должно замѣтить, что народъ не только не возбуждалъ противъ него никакихъ возмущеній, но даже выказывалъ во время войны невѣроятную твердость при защитѣ и охраненіи крѣпостей, а перебѣжчиковъ было вообще мало. Много, напротивъ, нашлось и во время этой самой войны такихъ, которые предпочли вѣрность князю, даже съ опасностью для себя, величайшимъ наградамъ».
Изъ свойственаго русскому человѣку чувства смиренія, проистекъ, заимствованный изъ Византіи, ярко выявившійся на Руси, подвигъ юродства Христа ради. Людской жаждѣ всевозможныхъ земныхъ благъ, пышности — юродивые противополагали полное къ ней безразличіе, нищенскими рубищами покрывая свое, изможденное трудами и подвигами поста, тѣло. Торжествующей на землѣ лжи, страшному притворству, выражающемуся во внѣшнемъ проявленіи людьми постоянно несуществующаго чувства пріязни, — юродивые противополагали истинную любовь, сочувствіе къ людямъ, чистую правду, объявляемую ими всѣмъ, не считаясь ни съ чьимъ положеніемъ. Юродивые, будучи истинно мудрыми людьми, приносили величайшую жертву — отказывались — отрѣшались отъ ума, — когда дѣятельность ихъ переходила во внѣшнюю жизнь. Спасеніе ближнихъ отъ погибели, жертва для этого всѣмъ, являлось важнѣйшею цѣлью для юродивыхъ. Основой же подвиговъ этихъ настоящихъ «законниковъ Христа», исполнителей Его завѣтовъ — было смиреніе. Упреки въ безуміи, презрѣніе и поношеніе толпы принималось ими радостно. «Совершенство смиренія», поучалъ святой Исаакъ Сиринъ, «въ томъ состоитъ, чтобы съ радостью сносить ложныя обвиненія. Кто истинно смиренномудръ, тотъ, будучи обиженъ, не возмущается и не говоритъ ничего въ защиту о томъ, въ чемъ онъ обвиненъ, но принимаетъ клеветы, какъ истину, и не старается увѣрять людей, что онъ оклеветанъ, но проситъ прощенія». Особенно почитались русскими людьми святые юродивые Московскіе: Василій Блаженный, Максимъ, Іоаннъ; Прокопій Устюжскій; Новгородскіе: Николай Кочановъ, Михаилъ Клопскій; Псковскій Никола Салосъ; Ростовскіе: Исидоръ Твердисловъ, Іоаннъ Власатый; Калужскій — Лаврентій чудотворецъ. Среди юродивыхъ были и люди княжескаго рода, какъ Михаилъ Клопскій, и бояре, какъ Лаврентій, и купцы, какъ Исаакій Печерскій.
Стояніе за правду было также свойственно русскимъ людямъ того времени. Преподобные Антоній и Ѳеодосій обличали современныхъ имъ князей — Изяслава и Святослава Ярославичей. Митрополитъ Никифоръ поучалъ даже такого благочестиваго князя какъ Владиміръ Мономахъ: «Пишу на напоминаніе тебѣ: ибо великія власти великаго напоминанія требуютъ». «Княже, мы есмы приставлены къ Русской землѣ отъ Бога востягивати васъ отъ кровопролитія», говорилъ митрополитъ Никифоръ II Кіевскому князю Рюрику Ростиславичу. «Стыдись, враждуя съ братьями и единовѣрцами», взывалъ Ѳеоктистъ, епископъ Черниговскій. При вел. кн. Андреѣ Александровичѣ (1294-1304) епископы Симеонъ Владимірскій и Измаилъ Сарскій мирили князей въ Ордѣ. Св. митрополитъ Максимъ всячески старался образумить московскаго князя Георгія Даниловича, враждовавшаго съ вел. кн. Михаиломъ Ярославичемъ. Святой Игнатій, еп. Ростовскій, именуемый лѣтописцами «великимъ чудотворцемъ», примирилъ князей Димитрія и Константина Борисовичей. Преподобный Кириллъ Бѣлозерскій писалъ вел. кн. Василію I: «Чѣмъ большей удостоенъ ты власти, тѣмъ болѣе строгому подлежишь отвѣту. Воздай Благодѣтелю долгъ твой, храня святыя Его заповѣди и уклоняясь отъ путей, ведущихъ къ погибели. Какъ на кораблѣ, если ошибается наемный гребецъ, вредъ отъ того бываетъ неважный; если же ошибается кормчій, то губитъ весь корабль: такъ, государь, бываетъ и съ князьями. Если согрѣшитъ бояринъ, наноситъ пакость себѣ, а не всѣмъ, но, если согрѣшитъ самъ князь, причиняетъ вредъ всему народу. Слышалъ я, что у тебя, великій князь, великое несогласіе съ твоими сродниками, князьями Суздальскими. Ты выставляешь свою правду, а они свою; кровь христіанская льется. Осмотрись, государь. Если они правы въ чемъ-либо, уступи имъ смиренно, если въ чемъ правда на твоей сторонѣ, стой за правду. Если они будутъ кланяться тебѣ, Бога ради, государь, окажи имъ милость сколько можно, покажи къ нимъ любовь и состраданіе, дабы не погибли, блуждая въ татарскихъ странахъ. — Никакая власть, ни царская, ни княжеская, не можетъ избавить насъ отъ нелицемѣрнаго суда Божія; если будешь любить ближняго какъ себя, если утѣшишь души скорбныя и огорченныя — это много поможетъ тебѣ, государь, на страшномъ и праведномъ судѣ Христовомъ». Твердый и благочестивый митрополитъ Варлаамъ строго корилъ вел. кн. Василія III за его пріемы въ борьбѣ съ удѣльными князьями. Отдавъ, наконецъ, свой святительскій посохъ, онъ въ 1522 году оставилъ митрополію и сосланъ былъ потомъ въ Спасокаменный монастырь.
Троицкій игуменъ Порфирій укорялъ Василія III за плѣненіе кн. Василія Шемякина Путивльскаго, вопреки данному государемъ обѣщанію. «Если ты пріѣхалъ въ храмъ Безначальныя Троицы съ тѣмъ, чтобы испросить себѣ прощеніе грѣховъ, то будь напередъ милосердъ къ гонимымъ безъ правды», — сказалъ Василію Порфирій, за что подвергнутъ былъ изгнанію. Когда Василій III особенно опалился на брата своего Юрія, то послѣдній обратился къ заступничеству святого Іосифа Волоколамскаго, давъ слово не строить ковъ противъ государя. Іосифъ отправилъ въ Москву двухъ старцевъ. Василій, догадываясь о цѣли ихъ посѣщенія, не здороваясь съ иноками, сказалъ имъ сердито: «Зачѣмъ пришли, какое вамъ до меня дѣло?» На это одинъ изъ старцевъ наставительно указалъ ему, что государю не подобаетъ такъ выходить изъ себя, не разузнавъ напередъ въ чемъ дѣло, а слѣдуетъ разспросить хорошенько и выслушать съ кротостью и смиреніемъ. Василій смутился, всталъ и сказалъ: «Ну простите, старцы, я пошутилъ». Снявъ шапку, онъ поклонился имъ, спросилъ о здоровьѣ игумена и, выслушавъ ходатайство ихъ, простилъ брата. За разводъ съ великой княгиней Соломоніей (Сабуровой) и насильственный ея постригъ обличали Василія III инокъ Вассіанъ (въ мірѣ кн. Василій Патрикѣевъ Косой) и преп. Максимъ Грекъ, подвергшійся за это ссылкѣ въ Волоколамскую и Симонову обитель. «Ты мнѣ, недостойному, даешь такое вопрошеніе, какого я нигдѣ въ Священномъ Писаніи не встрѣчалъ, кромѣ вопрошенія Иродіады о главѣ Іоанна Крестителя», — отвѣтилъ Василію въ 1525 г. инокъ Вассіанъ на его вопросъ о возможности развода. Евангельскими и апостольскими правилами доказывалъ Вассіанъ неправильность намѣренія великаго князя. За прямоту свою въ обличеніи зла, творившагося Іоанномъ IV, погибъ святой митрополитъ Филиппъ. «Лучше умрети невиннымъ мученикомъ, нежели въ санѣ митрополита безмолвно терпѣть ужасы и беззаконія сего нечестиваго вѣка» — говорилъ святитель. Безбоязненными ходатаями за народъ были юродивые. Блаженный Михаилъ Клопскій, обличая кн. Димитрія Шемяку, надолго взбаламутившаго государство, требовалъ отъ него подчиненія ослѣпленному имъ вел. кн. Василію II. Блаженный Никола Салосъ, укоряя Іоанна IV, спасъ Псковъ отъ страшной расправы царя. Словамъ Василія Блаженнаго особенно внималъ царь Іоаннъ IV. Блаженный Іоаннъ Московскій обличалъ Бориса Годунова.
Русскіе люди, начиная съ государей и кончая простолюдинами, преисполнены были ревностью о вѣрѣ, стояніемъ за православіе, небоязненнымъ его исповѣданіемъ. За отказъ въ поклоненіи огню и войлочнымъ идоламъ, за вѣрность Христу погибли отъ руки татаръ: святые князья Михаилъ Черниговскій, Василько Ростовскій, Романъ Рязанскій. За то же гибнутъ князья — Ѳеодоръ Юрьевичъ и Юрій Игоревичъ. «Съ врагомъ Христовымъ не могу быть въ пріязни», восклицаетъ послѣдній. «Я христіанинъ и мнѣ не прдобаетъ кланяться твари. Я поклоняюсь Отцу и Сыну и Св. Духу, Богу единому, въ Троицѣ славимому, создавшему небо и землю и вся иже въ нихъ суть», — заявилъ въ 1249 г. въ Ордѣ св. кн. Александръ Невскій, отказываясь поклониться «кусту, огневи и идоламъ» и пройти сквозь огонь. Святой князь Константинъ Святославичъ (умеръ въ 1129 г.), сына коего, св. кн. Михаила, убили язычники муромцы, одинъ, съ иконой Богоматери, вышелъ къ нимъ и небоязненною вѣрою своею обратилъ ихъ въ христіанство. Василій II не допустилъ митрополита Исидора установить въ Россіи уніатство, принятое тѣмъ на Флорентійскомъ соборѣ 1439 г. Іоаннъ III и Василій III проявили твердую настойчивость въ требованіи сохраненія православія ихъ дочерью и сестрой Еленой, супругой литовскаго вел. кн. Александра. «И хотя бы тебѣ пришлось за вѣру и до крови пострадать, и ты бы пострадала», — писалъ Іоаннъ дочери, именовавшей себя въ письмахъ къ нему «служебница и дѣвка твоя, королева польская и вел. княгиня литовская Олена».
Въ страшную смуту 17 вѣка крѣпкое стояніе за православіе спасло Русь. За отчую правую вѣру боролся св. Патріархъ Гермогенъ, погибшій отъ голода узникомъ въ подземельѣ Чудова монастыря. Призывомъ отстаивать православіе проникнуты были граматы, какъ его, такъ и продолжателя его отечестволюбиваго дѣла, архимандрита Троицкаго св. Діонисія. «Всею землею обще стать за православную христіанскую вѣру» — призывалось въ граматахъ, которыми обмѣнивались между собою сѣверные и восточные города. Эту пламенную ревность русскіе люди умѣли внушить и инородцамъ: «И Романовскіе господа, мурзы и татарове крестъ намъ по своей вѣрѣ дали стояти съ нами за православную крестьянскую вѣру и за святыя Божіи церкви» — писали въ 1612 г. Ярославцы вологжанамъ. Конечно грѣшилъ русскій человѣкъ и порою часто грѣшилъ. Но умѣлъ и искренно и горячо каяться. Вспомнимъ, какъ покаяніе — плодъ воздѣйствія пр. Сергія — приводитъ въ концѣ жизни коварнаго, строптиваго кн. Олега Рязанскаго, измѣнившаго Руси во время Мамаева нашествія, къ принятію схимы и строгой подвижнической жизни въ основанномъ имъ Солочинскомъ монастырѣ. Кн. Василько Романовичъ Волынскій, братъ Даніила Галицкаго, другъ сербскаго короля Стефана Драгутина, храбрый и неутомимый воинъ, жизнь свою закончилъ въ 1276 г. монахомъ въ дикой пещерѣ, подъ Львовомъ, замаливая грѣхи своего прежняго участія въ междоусобныхъ распряхъ. Святцы наши повѣствуютъ о корыстолюбивомъ угнетателѣ бѣдныхъ — Никитѣ, внезапно покаявшемся, всенародно исповѣдавшемъ свои грѣхи, отдавшемъ себя на истязаніе комарамъ въ болотѣ, заключившемся потомъ въ тѣсный столпъ. Совершивъ великіе подвиги, онъ принялъ насильственную смерть. Источались отъ мощей его чудеса, и онъ, Никита, столпникъ Переяславскій, причисленъ былъ къ лику святыхъ.
Огромное вліяніе на выработку истиннаго русскаго міросозерцанія оказывали монастыри. «За стѣнами монастыря», писалъ историкъ С. Соловьевъ, «грубымъ страстямъ давался полный разгулъ при первомъ удобномъ случаѣ; въ стѣнахъ монастыря одинъ ѣстъ черезъ день просвиру, носитъ власяницу, никогда не ляжетъ спать, но вздремлетъ иногда сидя, не выходитъ на свѣтъ изъ пещеры; другой не ѣстъ, по цѣлымъ недѣлямъ, надѣлъ вериги и закопался по плечи въ землю... Не удивительно, что монастырь привлекалъ къ себѣ многихъ и лучшихъ людей». Въ обители вступали князья и княгини: святые Евфросинія Полоцкая, Никола Святоша Черниговскій, Игорь Черниговско-Кіевскій, Евфросинія (въ міру Евдокія, супруга Донского) Московская, Петръ и Февронія Муромскіе, а также Василько Волынскій, Олегъ Рязанскій, потомки бояръ: святые митрополиты Алексій, Филиппъ, архіепископы Казанскіе: Гурій и Германъ; преподобные — Сергій Радонежскій, Савва Вишерскій, Нилъ Сорскій, Кириллъ Новоазерскій, Галактіонъ Новгородскій, Григорій Пельшемскій, Корнилій Комельскій, Арсеній Комельскій, Іаковъ Желѣзноборовскій, Адріанъ Андрусовскій, Блаженный Лаврентій Калужскій, Николай Кочаловъ Псковекій, Іоаннъ Власатый Ростовскій и другіе. Преп. Варлаамъ Шенкурскій былъ ранѣе Новгородскимъ посадникомъ. Въ обители окончилъ свою отечестволюбивую дѣятельность знаменитый государственный дѣятель, сподвижникъ царя Алексѣя Михайловича, Ордынъ-Нащокинъ. Монастыри оказывали не только церковное вліяніе. Они являлись благотворительными учрежденіями, принимая подъ кровъ свой страждущихъ и бездомныхъ. Обители разносили просвѣщеніе, музыку духовную, архитектуру, выдвигали замѣчательныхъ иконописцевъ. Монастыри являлись такъ же крупными двигателями мирной колонизаціи. Около обителей, создавшихся въ самыхъ дикихъ лѣсахъ, появлялись посады, обрабатывались поля, прокладывались пути сообщенія. «Монастырь», писалъ П. М. Ярцевъ, «воспиталъ лучшее свойство русскаго характера: недовѣріе ко всему преувеличенному, такъ называемую нашу «простоту». Монастырь прививалъ то прозрачное чувство мира и себя въ мірѣ, которое стало достояніе аскетики «художества изъ художествъ». И которое стало достояніемъ русскаго искусства...Это «Русь монашествующая» заложила основы русской правды и русской въ мірѣ красоты. Это она выносила «Русскую идею» — идею святости земли подъ нашими ногами, покрываемой высокимъ Божьимъ небомъ. Это она взрыхлила художество прозрачное, такое, въ которомъ, сквозь образы земляные и темные, просвѣчиваетъ небо. Художество, избирающее своимъ предметомъ обычное, будничное и освѣщающее ихъ нездѣшнимъ свѣтомъ, ни съ чѣмъ несравнимый «русскій реализмъ»...
Состраданіе къ бѣднымъ, заключеннымъ было также свойственно русскому народу. Съ широкаго благотворенія началъ свою дѣятельность крестившійся св. князь Владиміръ. «Главное же не забывайте убогихъ, и по силѣ, какъ можете, кормите ихъ. Больного посѣтите, покойника проводите и не оставляйте никого безъ привѣта, скажите всякому доброе слово...» — поучалъ своихъ дѣтей Владиміръ Мономахъ. Въ Московской Руси государи подъ большіе праздники посѣщали тюрьмы, богадѣльни и щедро благотворили. Широкое милосердіе проявляли патріархи и прочіе іерархи. Призрѣвали бѣдныхъ обители. Особое значеніе этому придавалъ преп. Іосифъ Волоколамскій. При храмахъ устраивались братскія трапезы. Яркими представителями милосерднаго русскаго народа является св. Іуліанія Лазаревская, все свое состояніе потратившая на помощь ближнимъ во время сильнаго голода въ самомъ началѣ XVII в. и, образованнѣйшій человѣкъ того времени, сподвижникъ царя Алексѣя Михайловича, Ѳеодоръ Ртищевъ. «Бѣдный былъ для нея какой-то бездонной сберегательной кружкой, куда она съ ненасытнымъ скопидомствомъ все прятала — всѣ свои сбереженія», пишетъ Ключевскій о пр. Іуліаніи. «Порой у нея въ дому не оставалось ни копѣйки отъ милостыни и она занимала у сыновей деньги, на которыя шила зимнюю одежду для нищихъ, а сама, имѣя уже подъ 60 лѣтъ, ходила всю зиму безъ шубы». «Изъ всего запаса, почерпнутаго древней Русью изъ христіанства», пишетъ Ключевскій, «Ртищевъ воспиталъ въ себѣ наиболѣе сродную древнерусскому человѣку доблесть — смиренномудріе». Своимъ вліяніемъ царскаго любимца Ртищевъ пользовался, чтобы быть миротворцемъ при дворѣ, устранять вражды и столкновенія. Онъ же, по словамъ Ключевскаго, избралъ самоотверженное поприще — служить страждущему и нуждающемуся человѣчеству. Сопровождая царя въ 1654 г. въ польскомъ походѣ, онъ по дорогѣ подбиралъ въ свой экипажъ нищихъ, больныхъ и увѣчныхъ, такъ что самъ долженъ былъ пересаживаться на коня, несмотря на многолѣтнюю болѣзнь ногъ. Въ попутныхъ городахъ и селахъ Ртищевъ устраивалъ для этихъ людей временные госпитали, гдѣ содержалъ и лѣчилъ ихъ на свой счетъ и на деньги, данныя ему на это дѣло царемъ. На свои средства создалъ онъ въ Москвѣ пріюты и богадѣльни, тратилъ большія деньги на выкупъ русскихъ плѣнныхъ у крымскихъ татаръ, помогалъ, гдѣ только могъ, бѣднымъ. Особую заботу проявлялъ онъ въ отношеніи крестьянъ и дворовыхъ людей. Въ XVII столѣтіи по деревнямъ Пермской губерніи ходилъ неизвѣстный человѣкъ шить шубы. Ласковая улыбка, свѣтлые, ясные глаза, въ которыхъ насквозь видна душа — дѣтски чистая. Выбираетъ онъ всегда избу побѣднѣй. Шьетъ на другихъ, получаемыя деньги отдаетъ бѣднымъ хозяевамъ. Тутъ же даромъ обшиваетъ бѣдняковъ. Вечеромъ няньчится съ дѣтишками; кто постарше, тѣхъ учитъ грамотѣ. Благостный портной происходитъ изъ дворянъ, но перешелъ совсѣмъ въ среду крестьянскую. Кругомъ еще много язычниковъ вогуличей. Чтутъ и они добраго шубника. Бросятъ по язычески больного — пусть умираетъ. Найдетъ его ласковый портной. Ходитъ за больнымъ, какъ мать, не спитъ по ночамъ, говоритъ ему о Распятомъ. Скончался онъ въ 1642 г. въ погостѣ Меркушахъ, вблизи Верхотурья. У могилы его стали совершаться чудеса. Вѣоующій народъ потребовалъ его прославленія. Но забыли, какъ именовался этотъ святой человѣкъ. Воистину не для прославленія именй своего трудился онъ на нивѣ Господней. Узнали, наконецъ, имя — звался онъ Симеономъ. Въ 1694 г. были открыты мощи праведнаго Симеона Верхотурскаго, котораго особенно чтили въ Пріуральѣ. Свойственное русскимъ людямъ чувство состраданія заставило ихъ еще на зарѣ христіанства горячо полюбить великаго милостивца Святителя Николая Мѵрликійскаго. Въ Россіи наибольшее число храмовъ посвящено было ему.
Весь строй старой Руси, начиная съ царскихъ палатъ и кончая хижиной простолюдина, пропитанъ былъ церковностью. Русскій человѣкъ тѣхъ временъ терпѣливо переносилъ выпадавшія на его долю испытанія, понималъ, дорожилъ милостью Божіей и стремился весь бытъ свой строить въ полномъ согласіи съ установленіями Церкви, всѣ событія жизни освящать благословеніемъ архипастырей и пастырей. Былая Русь строго соблюдала посты, въ чемъ подавали примѣръ государи и святители. Первые два дня первой недѣли великаго поста патріархъ и царь вовсе не вкушали пищи, только въ среду подавалось легкое кушаніе — напримѣръ компотъ. Въ строжайшемъ воздержаніи проходила и страстная недѣля. Когда наступала эта седьмица, примолкали кремлевскіе колокола до радостной Пасхальной ночи. Царь и народъ облекались въ темныя одежды. Государь почти все время проводилъ въ храмѣ; подъ покровомъ же ночи тайно обходилъ тюрьмы, выкупая должниковъ, помогая несчастнымъ словомъ и дѣломъ. Вся жизнь обывательская связана была съ церковными правилами и обычаями. Все совершавшееся въ сельскомъ хозяйствѣ исчислялось по церковному календарю, что видно и изъ народныхъ поговорокъ. Благочестіемъ держалась Святая Русь. Историкъ Карамзинъ, подводя итоги русской исторіи до воцаренія Іоанна III, пишетъ: «Если мы въ два столѣтія, ознаменованныя духомъ рабства, еще не лишились своей нравственности, любви къ добродѣтели, къ отечеству, то прославимъ дѣйствіе вѣры; она удержала насъ на степени людей и гражданъ, не дала окаменѣть сердцамъ, ни умолкнуть совѣсти; въ униженіи имени русскаго мы возвышали себя именемъ христіанъ и любили отечество наше, какъ страну православія». Черезъ сто лѣтъ историкъ Платоновъ писалъ въ свою очередь: «Все пережила она (Русь), все вынесла, потому что держалась за крестъ Христовъ, потому что искала помощи въ непобѣдимой силѣ этого креста, у алтарей Божіихъ храмовъ, у гробницъ святыхъ угодниковъ страдальцевъ и молитвенниковъ за землю Рускую, потому что помнила и хранила завѣты своего равноапостольнаго князя-просвѣтителя: любить и до послѣдней капли крови защищать святую вѣру, жить такъ, чтобы въ жизни святилось имя Божіе, чтобы былъ народъ не на словахъ только, но и на дѣлѣ народомъ православнымъ, «Святою Русью»...
Съ начала 18 вѣка мѣняется тотъ укладъ, который являлся основой старой Руси. Великій преобразователь, но и великій разрушитель — царь Петръ I строилъ свою имперію наново. Увлекаемый порывами — умственными и волевыми своей исключительной личности, Петръ Великій преклонился передъ обольстившимъ его западомъ и началъ крушить свое родное, мѣшавшее выполненію его плановъ. Лично религіозный и по своему церковный, онъ, по политическимъ соображеніямъ, отмѣнилъ патріаршество, отстранилъ духовенство отъ участія въ государственной жизни, замкнувъ его въ исключительно церковныя рамки... Сломанъ былъ имъ многовѣковый русскій бытъ. Образованные круги все сильнѣе стали удаляться отъ родныхъ живыхъ истоковъ и, на ряду съ полезнымъ, даваемымъ западомъ, подпали и подъ его тлетворныя вліянія. На западѣ же все болѣе подтачивались нравственныя устои, подрывались авторитеты, усиливалось безбожіе. Въ толщѣ народной, отрываемой духовно отъ верхнихъ слоевъ, продолжало еще на Руси жить благочестіе.
Въ 18 вѣкѣ подвизались на Русской землѣ такіе выдающіеся святители, какъ Тихонъ Задонскій, Иннокентій Иркутскій, Іоасафъ Бѣлгородскій. Оживала возстановленная Валаамская пустынь, появлялись первые ростки старчества, пересаживавшагося изъ Молдавіи архимандритомъ Паисіемъ Величковскимъ, начиналъ въ Саровской обители свою подвижническую дѣятельность Пр. Серафимъ Саровскій; вѣрующій людъ въ юной столицѣ Имперіи искалъ наставленіе у юродивой Ксеніи. На закатѣ 18 вѣка вырисовался еще ярко обликъ истиннаго воина Святой Руси — геніальнаго Суворова. Глубоко вѣрующій и церковный, на закатѣ дней своихъ помышлявшій о принятіи иноческаго чина, онъ наставлялъ въ своей «капральской тетради»: «Молись Богу: отъ Него побѣда, Пресвятая Богородица, спаси насъ! Святителю отче Николае чудотворче, моли Бога за насъ. Безъ сей молитвы оружія не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай». «Все начинай съ благословенія Божія и до издыханія будь вѣренъ государю и отечеству». «Святой храмъ — твердыня доблестями неодолимая. Что дерево безъ корня, то почитаніе къ власти земной безъ почитанія къ власти Божіей: воздай честь Небу, потомъ землѣ». «Духъ укрѣпляй въ вѣрѣ отеческой православной; безвѣрное войско учить, что желѣзо перегрѣлое точить».
Девятнадцатый вѣкъ вызвалъ еще сильнѣйшій надломъ истинной русской жизни. Изъ революціонной Франціи проникъ растлѣвающій духъ сомнѣній. Твердокаменная философія нѣмцевъ всполошила умы и души и заглушила ученіе православнаго духа у недостаточно стойкихъ людей. Различныя вредныя мистическія, масонскія движенія проникали особыми тропами и дополняли разложеніе. Верхи все больше отрывались отъ народной массы, менѣе поддавшейся заразѣ. Въ образованной средѣ только исключительныя личности понимали значеніе для самого бытія Россіи религіозныхъ началъ. Таковыми были: Державинъ, прозрѣвшій духовно Фонвизинъ, Грибоѣдовъ, Карамзинъ, Жуковскій, Тютчевъ, братья Кирѣевскіе, Хомяковъ, Самаринъ, Аксаковъ и прочіе славянофилы, Погодинъ, гр. Алексѣй Толстой, К. Леонтьевъ. Гоголь написалъ замѣчательное по силѣ «Размышленіе о Божественной Литургіи» и находилъ отраду въ паломничествѣ въ Святую Землю и въ бесѣдахъ со старцами-иноками. Сколько религіознаго горѣнія въ рядѣ стиховъ Лермонтова! Весь проникнутъ былъ тѣмъ же святорусскимъ духомъ великій пророкъ Достоевскій. Крупный мыслитель этого вѣка Константинъ Леонтьевъ спасался въ Оптиной пустыни и жизнь свою окончилъ инокомъ Троицко-Сергіевой лавры. Геніальный Пушкинъ понималъ значеніе религіозныхъ началъ въ русской жизни. Полонъ глубокаго смысла обмѣнъ его стихами съ великимъ іерархомъ того времени, митрополитомъ Московскимъ Филаретомъ. Въ часы унынія Пушкинъ написалъ слѣдующее стихотвореніе:
«Даръ напрасный, даръ случайный,
Жизнь, зачѣмъ ты мнѣ дана?
Иль зачѣмъ судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Изъ ничтожества воззвалъ,
Душу мнѣ наполнилъ страстью,
Умъ сомнѣньемъ взволновалъ?
Цѣли нѣтъ передо мною,
Сердце пусто, праздненъ умъ,
И томитъ меня тоскою
Однозвучный жизни шумъ».
Митрополитъ Филаретъ, цѣнившій поэта, такъ отвѣтилъ ему:
«Не напрасно, не случайно
Жизнь отъ Бога мнѣ дана:
Не безъ воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Самъ я своенравно властью
Зло изъ темныхъ безднъ воззвалъ,
Самъ наполнилъ душу страстью,
Умъ сомнѣньемъ взволновалъ.
Вспомнись мнѣ, забвенный мною!
Просіяй сквозь сумракъ думъ —
И созиждется Тобою
Сердце чисто, свѣтелъ умъ».
Пушкинъ свое преклоненіе передъ святителемъ выразилъ такими строками своего стихотворенія «Стансы»:
«Въ часы забавъ иль праздной скуки,
Бывало, лирѣ я моей
Ввѣрялъ изнѣженные звуки
Безумства, лѣни и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звонъ я прерывалъ,
Когда твой голосъ величавый
Меня внезадно поражалъ.
Я лилъ потоки слезъ нежданныхъ,
И ранамъ совѣсти моей
Твоихъ рѣчей благоуханныхъ
Отраденъ чистый былъ елей.
И нынѣ съ высоты духовной
Мнѣ руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйныя мечты.
Такимъ огнемъ душа согрѣта,
Отвергла мракъ земныхъ суетъ,
И внемлетъ арфѣ Филарета
Въ священномъ ужасѣ поэтъ».
Духомъ Святой Руси проникнуты были наши государи. До сихъ поръ загадочна смерть императора Александра I. Но сколько силы и красоты въ народной легендѣ о старцѣ Ѳеодорѣ Кузьмичѣ! Монархъ-Самодержецъ, спаситель Россіи и Европы, отъ равнодушія къ вѣрѣ, черезъ ложный мистицизмъ, пришедшій искренно къ Церкви, мучимый угрызеніями совѣсти за свое участіе въ заговорѣ противъ звѣрски умерщвленнаго отца, — тайно покидаетъ престолъ, какъ простой странникъ посѣщаетъ Святую Землю, возвратившись на родину переноситъ униженія и старцемъ умираетъ въ далекой Сибири.
«Да будетъ воля Твоя» — при всѣхъ обстоятельствахъ жизни говорилъ подлинно церковный императоръ Николай I. Въ 1850 г., въ день 25-тилѣтія его царствованія, Государю представленъ былъ юбилейный отчетъ по всѣмъ министерствамъ. Императоръ Николай Павловичъ былъ тронутъ. Замѣтивъ его умиленіе, одна изъ дочерей подошла тихо сзади къ сидѣвшему отцу, обняла его шею рукой, «Ты счастливъ теперь, ты доволенъ собою?», спросила она. — «Собою?», отвѣтилъ ей государь и, показавъ рукой на небо, прибавилъ: «Я былинка». Таковымъ былъ и внукъ его, имп. Александръ III Миротворецъ. Заканчивая первый годъ царствованія по наслѣдованію престола, послѣ мученической кончины царя Освободителя, — совершившаго крестный путь служенія Россіи, онъ 31-го декабря 1881 года писалъ своему другу К. П. Побѣдоносцеву: «Такъ отчаянно тяжело бываетъ по временамъ, что, если не вѣрить въ Бога и въ Его неограниченную милость, конечно, не оставалось бы ничего другого, какъ пустить себѣ пулю въ лобъ. Но я не малодушенъ, а главное вѣрю въ Бога и вѣрю, что настанутъ, наконецъ, счастливые дни для нашей дорогой Россіи... Часто, очень часто вспоминаю я слова святого Евангелія: «Да не смущается сердце ваше, вѣруйте въ Бога и въ Мя вѣруйте». Эти могучія слова дѣйствуютъ на меня благотворно. Съ полнымъ упованіемъ на милость Божію кончаю письмо. Да будетъ воля Твоя, Господи». «Неисповѣдимыми путями Божественнаго Промысла совершилось надъ нами чудо милости Божіей. Тамъ, гдѣ не было никакой надежды на спасеніе человѣческое, Господу Богу угодно было дивнымъ образомъ сохранить жизнь, мнѣ, Императрицѣ, Наслѣднику Цесаревичу, всѣмъ дѣтямъ моимъ. Въ трепетномъ благоговѣніи передъ дивными судьбами Божьими мы вѣруемъ, что явленная намъ и народу нашему милость Божія отвѣтствуетъ горячимъ молитвамъ, которыя ежедневно возносятъ за насъ тысячи вѣрныхъ сыновъ Россіи всюду гдѣ стоитъ святая Церковь и славится имя Христово. Промыслъ Божій, сохранивъ намъ жизнь, посвященную благу возлюбленнаго Отечества, да ниспошлетъ намъ и сыну совершить до конца великое служеніе» — объявилъ Императоръ Александръ III въ манифестѣ своемъ по случаю спасенія 17 октября 1888 г. во время страшнаго крушенія царскаго поѣзда подъ Борками.
Глубоковѣрующимъ и церковнымъ былъ Императоръ Николай II. Въ его царствованіе храмоздательство, иконопись, церковное пѣніе и, въ особенности, прославленіе угодниковъ Божіихъ возвращали Русь къ ея древнимъ живоноснымъ источникамъ. Покорность волѣ Божіей при ниспосланныхъ тягчайшихъ испытаніяхъ — воскресила образы св. кн. Михаила Тверского и другихъ благовѣрныхъ князей той эпохи.
Проникновенно понялъ Государя владыка Антоній (Храповицкій), епископъ волынскій, будущій первый возглавитель Русской Зарубежной Церкви. Приводимъ выдержки изъ слова его, произнесеннаго въ житомирскомъ каѳедральномъ соборѣ 21 октября 1905 г., черезъ четыре дня послѣ манифеста 17 окт., установившаго народное представительство.
«Сегодня окончился одиннадцатый годъ царствованія нашего монарха и настаетъ двѣнадцатый годъ съ нѣсколько измѣнившимися условіями, обозначенными въ послѣднемъ манифестѣ. Оглянитесь же, русскіе люди, на сей закончившійся первый періодъ царствованія нашего Государя, оглянитесь на себя, насколько вы за это время оправдали данную вами передъ Крестомъ и Евангеліемъ присягу, и нынѣ, когда густая тьма безсовѣстной лжи и разнузданнаго себялюбія обложила небосклонъ нашей жизни, воззрите мысленно на Того, Кому такъ мало вы подражаете въ добродѣтели и Кому столь неблагодарными оказались многіе. Нашъ государь вступилъ на отеческій престолъ въ юномъ возрастѣ, но оказался мудръ предъ искушеніями власти. Большею частью цари и другіе высокіе начальники, достигая власти, стараются о томъ, чтобы сразу выдвинуть предъ глазами всѣхъ свою личность въ противовѣсъ личности предшественника, чтобы показать ожидаемыя преимущества своего управленія сравнительно съ предшественникомъ... Подобные пріемы дѣйствій особенно свойственны государямъ молодымъ, какъ это было при первыхъ царствованіяхъ въ народѣ библейскомъ. Не такъ, совсѣмъ не такъ постуігалъ нашъ, тогда еще юный государь, сдѣлавшись властителемъ величайшаго въ мірѣ царства. Онъ обѣщалъ слѣдовать во всемъ примѣру и указаніямъ своего въ Бозѣ почившаго родителя, и постоянно ссылался на его авторитетъ. Онъ сохранилъ при себѣ его совѣтниковъ и не только не старался о томъ, чтобы выдвигать самолюбиво свою личность, но, напротивъ, постоянно смирялся предъ своимъ Отечествомъ, исповѣдывалъ свою сердечную привязанность къ старинной Москвѣ и первый изъ русскихъ императоровъ не усрамился распростанять свои изображенія въ старинной русской одеждѣ.
«Смиреніе это первая заповѣдь Евангелія, это первая ступень изъ девяти блаженствъ, чрезъ которыя открывается намъ Господень рай, — сколь рѣдкая, сколь цѣнная эта добродѣтель въ нашъ горделивый, изолгавшійся вѣкъ. И, если мы справедливо цѣнимъ ее такъ высоко среди простыхъ смертныхъ, то какъ она вожделѣнна въ могущественномъ Императорѣ. Учись же, русскій народъ, у своего Царя этой великой мудрости быть смиреннымъ...Какъ же сохранить въ себѣ духъ смиренномудрія? Какъ сохранилъ его въ себѣ нашъ Государь? Хранить такой духъ можетъ лишь тотъ, кто боится Бога, кто всемъ сердцемъ вѣритъ во Христа, кто благоговѣетъ предъ святыми угодниками. И сему учитесь у своего Царя, русскіе люди».
«Нашъ Государь началъ царствовать въ сегодняшній день 21 октября, причастившись въ храмѣ Св. Таинствъ Тѣла и Крови Христовыхъ. Вторично причастился Онъ Божественныхъ Таинствъ чрезъ три недѣли, въ день своего бракосочетанія. Сіе необычно земнымъ царямъ, которые, хотя и стараются всегда показать, что они не чужды вѣры, весьма опасаются прослыть слишкомъ благочестивыми... Такая раздвоенность совершенно чужда нашему Монарху: Слава Божія являлась главнымъ направляющимъ началомъ Его дѣятельности. Ревнуя о прославленіи святыхъ угодниковъ съ тѣмъ же безкорыстнымъ упованіемъ съ какимъ относится къ нимъ народное сердце, Онъ съ радостью разрѣшилъ открытіе мощей св. Ѳеодосія Черниговскаго въ годъ своей коронаціи, а затѣмъ приложилъ старанія къ тому, чтобы провозглашена была Церковью святость другого угодника Божія — преп. Серафима Саровскаго. Но и на семъ не упокоилось сердце Царево: оно повлекло Его съ Царицей Супругой и Царицей Матерью въ далекую Саровскую пустынь и побудило Его собственными руками поднять священный гробъ Чудотворца и, вмѣстѣ со своимъ народомъ, собравшимся сюда въ количествѣ трехсотъ тысячъ, проливать слезы умиленія, открывать свою совѣсть духовнику монаху и причащаться Святыхъ Таинствъ у одной чаши съ простолюдинами».
«Слышалъ ли ты что-либо подобное, о русскій народъ, за послѣднее столѣтіе и болѣе? Часто ли встрѣчалъ такую силу вѣры среди людей знатныхъ и богатыхъ и укажешь ли мнѣ во всей вселенной нѣчто подобное въ жизни царей, именующихъ себя христіанскими? Учись же у своего Царя вѣрѣ, умиленію и молитвѣ. Искреннее благочестіе остается неполнымъ, если не украшается любовію и состраданіемъ къ ближнимъ. И сію любовь нашъ Государь проявилъ въ первые же мѣсяцы по своемъ вопареніи, когда, по примѣру всероссійскаго праведника отца Іоанна Кронштадтскаго, началъ повсюду учреждать дома трудолюбія для бѣдныхъ, ибо именно въ этомъ нуждается городская бѣднота».
Наряду съ прославленіемъ свят. Ѳеодосія Черниговскаго и преп. Серафима Саровскаго, въ царствованіе Государя послѣдовали причисленія къ лику Святыхъ: въ 1897 — пресвитера юрьевскаго Исидора и 72 имъ пасомыхъ, утопленныхъ въ 1472 году въ р. Омовжѣ латинянами за стойкое исповѣданіе Православія; въ 1909 году — окончательное прославленіе св. мощей преп. Анны Кашинской, супруги св. вел. кн. Михаила Тверского; въ 1910 году — перенесеніе мощей преп. Евфросиніи, княжны Полоцкой изъ Кіева въ Полоцкъ; прославленія: въ 1911 г. — св. Іоасафа епископа Бѣлгородскаго; въ 1913 г. — святѣйшаго патріарха Гермогена; въ 1914 г. — свят. Питирима, епископа Тамбовскаго; въ 1916 году — свят. Іоанна, митрополита Тобольскаго. Тысячи народа стекались на эти торжества.
Черезъ девять лѣтъ послѣ пламеннаго слова владыки Антонія звучалъ душевно и выразительно въ Екатеринбургскомъ соборѣ голосъ замѣчательнаго проповѣдника о. Іоанна Сторожева. Прославлялъ онъ память «избраннаго и дивнаго Сибирскія страны Чудотворца», Праведнаго Симеона Верхотурскаго. «Какое, братіе, великое, какое неизъяснимое утѣшеніе знать и видѣть», говорилъ онъ, «что Державный Бождь народа Русскаго, коему ввѣрены Богомъ судьбы отечества нашего, въ основу всего въ своемъ царствѣ полагаетъ не иное что, какъ благочестіе, Самъ лично подавая примѣръ глубокаго, чисто древле-русскаго благочестія, любви къ благолѣпію службъ церковныхъ, почитанія святынь русскихъ, заботы и усердія къ прославленію памяти великихъ подвижниковъ святой благоугодной жизни». Государь пожертвовалъ сѣнь надъ ракою преп. Симеона.
Замѣчательно, что о. Іоаннъ Сторожевъ, съ юныхъ лѣтъ росшій вблизи Сарова и Дивѣева, совершилъ 1/14 іюля 1918 года въ Екатеринбургѣ, въ домѣ Ипатьева, обѣдницу и давалъ послѣднее пастырское благословеніе такъ вѣрно понятому имъ Помазаннику Божію.
Изъ года въ годъ тысячи паломниковъ шли на богомолье въ Кіевъ, въ Москву, въ Саровъ, въ Дивѣево, на Валаамъ, въ Верхотурье, въ Соловки, на Аѳонъ и въ Святую Землю. Вспоминается Кіевъ до и послѣ Успенія Богоматери, — храмового праздника Лавры, — когда пароходъ за пароходомъ везли богомольцевъ. Писатель Шмелевъ ярко описываетъ благочестіе современной ему Москвы. Народъ у старцевъ Оптиной и другихъ обителей искалъ отвѣта на свои Душевные запросы, получая назиданія. Французскій писатель Лоти писалъ, что онъ только тогда получилъ представленіе объ истинной вѣрѣ, когда наблюдалъ русскихъ богомольцевъ, молившихся въ Іерусалимѣ.
Яркимъ выявленіемъ духа Святой Руси было то исключительное почитаніе, которое всѣ слои народа проявили, въ послѣднія десятилѣтія 19 столѣтія и въ началѣ 20-го, въ отношеніи великаго праведника и молитвенника, нынѣ прославленнаго, Св. Отца Іоанна Кронштадтскаго (1829-1908).
20 октября 1894 г., въ послѣдніе часы жизни незабвеннаго православнѣйшагоЦаря-Миротворца Александра III, около него въ Ливадіи находился Отецъ Іоаннъ. «Вы — святой человѣкъ. Вы — праведникъ. Вотъ почему Васъ любитъ русскій народъ» — произнесъ Государь. «Да», отвѣтилъ онъ: «Вашъ народъ любитъ меня». По принятіи Св. Таинъ, Царь просилъ его возложить руки на голову, произнеся: «Когда вы держите руки на моей головѣ, я чувствую большое облегченіе, а когда отнимаете, очень страдаю — не отнимайте ихъ». Съ руками о. Іоанна на главѣ и предалъ Государь душу свою Богу.
***
Изъ устъ св. Іоанна прозвучали наставительныя и грозныя слова, когда въ смуту 1905-6 годовъ темныя силы всѣхъ видовъ ополчились противъ Святой Руси. «Научись, Россія, вѣровать въ правящаго судьбами міра Бога-Вседержителя и учись у твоихъ святыхъ предковъ вѣрѣ, мудрости и мужеству... Господь ввѣрилъ намъ, русскимъ, великій спасительный талантъ православной вѣры... Возстань же, русскій человѣкъ!.. Кто васъ научилъ непокорности и мятежамъ безсмысленнымъ, коихъ не было прежде въ Россіи... Перестаньте безумствовать! Довольно! Довольно пить горькую, полную яда, чашу — и вамъ и Россіи».
Грозно прорекалъ онъ: «Царство Русское колеблется, шатается, близко къ паденію... Если въ Россіи такъ пойдутъ дѣла и безбожники и анархисты-безумцы не будутъ подвержены праведной карѣ закона, и если Россія не очистится отъ множества плевелъ, то она опустѣетъ какъ древніе царства и города, стертые правосудіемъ Божіимъ съ лица земли за свое безбожіе и за свои беззаконія». — «Бѣдное отечество, когда-то ты будешь благоденствовать? Только тогда, когда будешь держаться всѣмъ сердцемъ Бога, Церкви, любви къ Царю и Отечеству и чистоты нравовъ».
Святая Русь, во всей ея духовной силѣ и красотѣ, выявляется въ замѣчательныхъ строкахъ Той, которая подвергалась такой клеветѣ и поношенію, даже нѣкоторыми членами императорскаго дома, пренебрегшими нарочитой присягой, ими даваемой. Пламенной вѣрой, силой древняго христіанства, величіемъ благороднѣйшей души преисполнены письма узницы революціонеровъ, Царицы Александры Ѳеодоровны, писавшіяся въ Тобольскѣ. «Чѣмъ больше здѣсь страданія, тѣмъ ярче будетъ на томъ свѣтломъ берегу, гдѣ такъ много дорогихъ насъ ждутъ» (21 окт. 1917 г.). «Духъ у всѣхъ семи бодръ. Господь такъ близокъ, чувствуешь Его поддержку, удивляешься часто, что переносишь вещи и разлуки, которыя раньше убили бы. Мирно на душѣ, хотя страдаешь сильно за Родину» (9 дек.). «Не надо такъ мрачно смотрѣть — голову на верхъ — бодрѣе всѣмъ въ глаза смотрѣть. — Никогда надежду не терять — непоколебимо вѣрить, что пройдетъ этотъ кошмаръ» — «Какая я старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, какъ за своего ребенка и люблю мою родину, несмотря на всѣ ужасы и согрѣшенія. Ты знаешь, что нельзя вырвать любовь изъ моего сердца и Россію тоже, несмотря на черную неблагодарность къ Государю, которая разрываетъ мое сердце, — но вѣдь это не вся страна. Болѣзнь, послѣ которой она окрѣпнетъ. Господь смилуйся и спаси Россію» (10 дек.).
«Вѣдь очень согрѣшили мы всѣ, что такъ Отецъ Небесный наказываетъ своихъ дѣтей. Но я твердо, непоколебимо вѣрю, что Онъ все спасетъ, Онъ одинъ это можетъ. Странность въ русскомъ характерѣ — человѣкъ скоро дѣлается гадкимъ, плохимъ, жестокимъ, безразсуднымъ, но и одинаково быстро онъ можетъ стать другимъ; это называется — безхарактерность» (9 янв. 1918 г). «...Но что время. Ничего, жизнь — суета, всѣ готовимся въ царство небесное. Тогда ничего страшнаго нѣтъ. Все можно у человѣка отнять, но душу никто не можетъ, хотя діаволъ человѣка стережетъ на каждомъ шагу, хитрый онъ, но мы должны крѣпко бороться противъ него: онъ лучше насъ знаетъ наши слабости и пользуется этимъ. Но наше дѣло быть на стражѣ, не спать, а воевать. Вся жизнь — борьба, а то не было бы подвига и награды. Вѣдь всѣ испытанія, Имъ посланныя, попущеніе — все къ лучшему; вездѣ видишь Его руку. Дѣлаютъ люди тебѣ зло. А ты принимай безъ ропота: Онъ и пошлетъ ангела хранителя, утѣшителя своего. Никогда мы не одни, Онъ — Вездѣсущій, Всезнающій, Сама любовь. Какъ Ему не вѣрить» (2/15 марта 1918 г.). «Отбросимъ стараго Адама, облечемся въ ризу свѣта, отряхнемъ мірскую пыль и приготовимся къ встрѣчѣ небеснаго жениха. Онъ вѣчно страдаетъ за насъ и съ нами и черезъ насъ: какъ Онъ и намъ подаетъ руку помощи, то и мы подѣлимъ съ Нимъ, перенося безъ ропота всѣ страданія, Богомъ намъ ниспосланныя. Зачѣмъ намъ не страдать, разъ Онъ, невинный, безгрѣшный вольно страдалъ. Искупаемъ мы всѣ наши столѣтніе грѣхи, отмываемъ въ крови всѣ пятна, загрязнившія наши души» (13/26). «Когда совсѣмъ затоптаны ногами, тогда Онъ Родину подыметъ. Не знаю какъ, но горячо этому вѣрю. И будемъ непрестанно за Родину молиться. Господь Іисусъ Христосъ, помилуй меня, грѣшную, и спаси Россію» (19 марта). «Атмосфера электрическая кругомъ, чувствуется гроза, но Господь милостивъ и охранитъ отъ всякаго зла». «Хотя гроза приближается — на душѣ мирно — все по волѣ Божіей. Онъ все къ лучшему дѣлаетъ. Только на Него уповать. Слава Ему, что маленькому (Наслѣднику) легче» (8/21 апр. 1918 г.).
Послѣ революціи владыки Андронникъ, архіепископъ пермскій и Веніаминъ, митрополитъ петербургскій, протоіерей Іоаннъ Восторговъ, воскресили образы Святителей Филиппа и Гермогена, Святыхъ князей Михаила Черниговскаго и Василька Ростовскаго.
Архіепископъ Андроникъ такъ обратился въ соборѣ 26 авг. 1918 г., незадолго до своей кончины, къ участникамъ многотысячнаго крестнаго хода. «Стойте за вѣру Христову, не будьте отступниками, если изгонятъ насъ насильники изъ храмовъ, будемъ молиться въ домахъ или устроимъ храмы въ тайныхъ подземельяхъ, но неустанно будемъ молиться». Обращаясь тогда же къ находящимся въ соборѣ совѣтскимъ властямъ, Владыка сказалъ: «Теперь къ вамъ, насилующимъ совѣсть русскаго народа, мое слово: я обратился къ вамъ со словомъ увѣщанія, я просилъ васъ прекратить насиліе. Вы отвѣтили бранью и кощунствомъ, вы извратили мои слова и надругались надъ ними. Я еще разъ говорю вамъ — не отымайте вѣру у народа, не троньте его храмы, алтари и ризницы. Иначе я, данной мнѣ отъ Бога преемственной чрезъ апостоловъ силой «вязать и рѣшать» всѣхъ посягающихъ на вѣру Христову, буду анаѳематствовать, доколѣ не исправитесь. Къ дверямъ храмовъ вы пройдете лишь черезъ мой трупъ». Послѣ сильныхъ мученій владыка Андроникъ былъ закопанъ живымъ.
Протоіерей Іоаннъ Восторговъ, убѣжденный и дѣйственный монархистъ, мужественно бичевавшій все революціонное, начиная съ 1905 г., говорилъ 21 янв. 1918 г. въ Москвѣ въ Покровскомъ храмѣ Василія Блаженнаго, въ коемъ настоятельствовалъ: «Да сгинетъ то недѣланіе и непротивленіе злу, которымъ теперь охвачено русское образованное общество подъ ударами обрушившихся на него несчастій — правда, имъ же самимъ и подготовленныхъ. Такая борьба не только совмѣстна съ христіанствомъ, но и составляетъ обязанность христіанина. Такая борьба пріобщаетъ насъ къ подвигу исповѣдничества».
Въ Москвѣ 23 авг. 1919 г. онъ напутствовалъ, на мѣстѣ разстрѣла, вѣрныхъ до конца сподвижниковъ Царя-Мученика, И. Г. Щегловитова и Н. А. Маклакова. Праведный пастырь перекрестился, осѣнилъ крестнымъ знаменемъ палачей и ушелъ въ міръ горній вслѣдъ горячо имъ любимому митрополиту кіевскому Владиміру, замученному ранѣе.
О митрополитѣ Веніаминѣ, архіепископъ Анастасій; будущій первоіерархъ Русской Зарубежной Церкви, писалъ: «Среди этой доблестной дружины зримъ и тебя священная главо, славный Первостоятель града Святого Петра, возлюбленный твоею паствою такъ же, какъ тезоименитый тебѣ древній Патріархъ своимъ отцемъ Іаковомъ. Младшій многихъ изъ твоихъ собратій, ты предупредилъ, однако, ихъ твоимъ апостольскимъ дерзновеніемъ и духовнымъ разумомъ. Еще въ юности ты лобызалъ пламенѣющимъ сердцемъ раны первыхъ мучениковъ и скорбѣлъ, что не можешь пріобщиться къ ихъ славному подвигу. Господь узрѣлъ твою святую ревность и, по исполненіи временъ, послалъ тебѣ тотъ же искусъ. По Его изволенію, преемники Ирода и на тебя наложили руки, чтобы сдѣлать тебѣ зло и, задержавъ, ввергли въ темницу (Дѣян. 12, 4). Напрасно преданная тебѣ паства волновалась, какъ море, вздымающее гнѣвныя волны. Ни ея мольбы и угрозы, ни твое незлобіе и смиреніе — ничто не могло исторгнуть тебя изъ рукъ нечестивыхъ, повлекшихъ на свое беззаконное судилище. Исполненный вѣры и силы, кроткій и дерзновенный, какъ первый мученикъ Стефанъ, предсталъ ты передъ новымъ сѵнедріономъ. Враги не могли противостоять мудрости и Духу, вѣщавшему твоими устами, Тогда ты изобличилъ ихъ клеветы и выражалъ радостное желаніе умереть, какъ христіанинъ, стражда безъ правды (1 Петр. 2, 19; 4, 16)».
Красотой истиннаго христіанства, чуждаго духу непротивленчества, приспособляемости, захватившаго многихъ, — полно предсмертное письмо владыки Веніамина, написанное имъ, обреченнымъ къ смерти.
«Въ дѣтствѣ и отрочествѣ», писалъ владыка одному изъ своихъ сподвижниковъ пастырей, — «я зачитывался житіями святыхъ и восхищался ихъ героизмомъ, ихъ святымъ воодушевленіемъ, жалѣлъ, что времена не тѣ и не придется переживать то, что они переживали. Времена перемѣнились, открывается возможность терпѣть ради Христа отъ своихъ и чужихъ. Трудно, тяжело страдать, но по мѣрѣ нашихъ страданій избыточествуетъ и утѣшеніе отъ Бога. Трудно переступить этотъ рубиконъ, границу и всецѣло предаться волѣ Божіей. Когда это совершится, тогда человѣкъ избыточествуетъ утѣшеніемъ, не чувствуетъ самыхъ тяжкихъ страданій, полный среди страданій радости и внутренняго покоя, онъ другихъ влечетъ на страданія, чтобы они переняли то состояніе, въ которомъ находится счастливый страдалецъ. Объ этомъ я ранѣе говорилъ другимъ, но мои страданія не достигали полной мѣры. Теперь, кажется, пришлось пережить все: тюрьму, судъ, общественное заплеваніе, обреченіе и требованіе самой смерти подъ якобы народные аплодисменты, людскую неблагодарность, продажность, непостоянство и т. п., безпокойство и отвѣтственность за судьбы другихъ людей и даже за самую Церковь».
«Страданія достигли своего апогея, но увеличилось и утѣшеніе. Я радостенъ и покоенъ, какъ всегда. Христосъ наша жизнь, свѣтъ и покой. Съ Нимъ всегда и вездѣ хорошо. За судьбу Церкви Божіей я не боюсь. Вѣры надо больше, больше ее надо имѣть намъ, пастырямъ. Забыть свою самонадѣянность, умъ, ученость и дать мѣсто благодати Божіей».
«Странны разсужденія нѣкоторыхъ, можетъ быть и вѣрующихъ пастырей (разумѣю Платонова) — надо хранить живыя силы, т. е. ихъ ради поступиться всѣмъ. Тогда Христосъ на что? Не Платоновы, Веніамины и т. п. спасаютъ Церковь, а Христосъ. Та точка, на которую они пытаются встать, погибель для Церкви. Надо себя не жалѣть для Церкви, а не Церковью жертвовать ради себя. Теперь время суда. Люди и ради политическихъ убѣжденій жертвуютъ всѣмъ. Посмотрите, какъ держатъ себя эсъ-эры и другіе. Намъ ли, христіанамъ, да еще іереямъ, не проявить подобнаго мужества даже до смерти, если есть сколько-нибудь вѣры во Христа, въ жизнь будущаго вѣка?»
Примѣру Помазанника Божія, благочестивой Царицы, архипастырей Андроника и Веніамина, протоіерея Іоанна Восторгова, предававшихъ себя волѣ Божіей, Вѣры не угасившихъ, Церкви не измѣнившихъ, слѣдовали многіе русскіе люди. Вѣримъ, что, по вѣрѣ и страданіямъ ихъ, невидимо воздвигнется камень за камнемъ Святая Русь.
Н. Тальбергъ.
День памяти Святителя Тихона, епископа Воронежскаго, Задонскаго и всея Россіи чудотворца.
