Великій риторъ Мануилъ Пелопоннесскій – Сочиненіе написанное для уясненія догмата объ обоженіи плоти Господа нашего Іисуса Христа и о прославленномъ Его состояніи.

Явление Христа женам-мироносицам. Эпистилий темплона. Кипр. Кон. XIV - нач. XV в.

Мануила, великаго ритора, слово, доказывающее: когда обожена плоть Господня, и какъ нужно понимать «прославленъ»?

Хвалю твою любовь ко всему безъ исключенія доброму, лучшій изъ друзей! а преимущественно къ божественнымъ догматамъ Церкви Христовой. Ибо насколько душа превосходнѣе тѣла и постоянное и вѣчное – предметовъ преходящихъ, настолько благочестивые, нашъ умъ соединяющіе съ первымъ и высочайшимъ Умомъ, догматы превосходнѣе вещей, различными образами составляющихъ жизнь нашу. Потому о преходящемъ, хотя помогающемъ тѣлесному и необходимому упражненію, ты заботишься въ мѣру, а непрестанно отъ всей души доискиваешься точнаго и глубокаго уразумѣнія догматовъ, прекрасно въ себѣ рѣшивши, что если не пріобрѣтешь безошибочнаго пониманія ихъ и не сложишь его въ сокровищницѣ души, то умъ твой не достигнетъ совершенства въ созерцаніи. Посему всегда, хотя бы слышалъ справедливое или соотвѣтственное правому разуму пониманіе кѣмъ-либо или изъясненіе божественныхъ догматовъ, не только, подобно какъ искуснѣйшіе золотыхъ дѣлъ мастера подозрительное золото, тщательно испытываешь это и или отвергаешь, когда нужно сіе, или по своей возможности поправляешь и сообразуешь съ дѣйствительною истиною, но и къ намъ пересылаешь и требуешь оцѣнки твоего превосходнѣйшаго о томъ разсужденія и разсмотрѣнія, – и въ этомъ обнаруживая конечно свойственную тебѣ съ юности скромность.

А я, да будетъ тебѣ извѣстно, великую признательность изъявляю тебѣ и за иное, не меньше-жъ и по поводу божественныхъ догматовъ, коихъ смыслъ, такъ сказать, ты выясняешь съ величайшею старательностію, и какъ новое между прочимъ выражаешь, такъ и намъ, по сказанному, даешь упражненіе доброе и полезное. И объ этомъ довольно. А поелику и насъ вызываешь разъяснить тебѣ, какого мы мнѣнія о всесвятой плоти Господа, обожилась ли она съ самаго зачатія или по воскресеніи, и когда прославлена и какъ нужно понимать прославленіе ея, то вотъ посильно выскажемъ тебѣ свое мнѣніе, а лучше сказать – мнѣніе святыхъ отцовъ, свѣтильниковъ Церкви Христовой. Потому что имъ принадлежитъ все, что мы говоримъ и чему учимъ; отъ нихъ и тебѣ самому надлежало искать рѣшенія предложеннаго вопрошенія. Но можетъ быть и весьма точно вѣдая мнѣніе ихъ о семъ, ты испытываешь нашъ умъ, послѣдуетъ ли имъ неуклонно? Посему и говоримъ теперь съ Богомъ, что плоть Бога Слова обожилась съ самаго зачатія, а не по воскресеніи, какъ нѣкоторые худо заключаютъ на основаніи сказаннаго Маріи Господомъ «ни прикасайся ко Мнѣ» (Іоан. 20, 17), котораго смыслъ укажемъ въ послѣдствіи. Ибо по воскресеніи не что иное приложилось къ ней, какъ только нетлѣніе, не принадлежавшее ей прежде, и пріобщеніе къ царскому престолу. А если скажемъ, что плоть Господня обожалась послѣ страданія и востанія, а не съ самого зачатія, то послѣдовательно станемъ учить о божествѣ Іисуса такъ, какъ сумазбродствовалъ суесловный Несторій, да и страданіе и измѣненіе присвоимъ безстрастной и неизмѣнной сущности, что совершенно несогласно съ православнымъ ученіемъ о Богѣ.

Еще, если не съ самаго зачатія обожена плоть Бога Слова совершеннымъ единеніемъ, то значитъ по воскресеніи, тогда уже, соединился съ нею Богъ Слово, такъ какъ то есть препятствовало присущее ей еще тлѣніе. И такимъ образомъ сколько нелѣпостей пришлось бы допустить въ слѣдъ за богохульною такою уступкою! Или можетъ быть соединился съ самаго зачатія, но не безъ ограниченія, а до нѣкоторой степени, то есть по части съ частію; а съ теченіемъ времени та и другая срастались и наконецъ единеніе завершилось. Но это не имѣетъ смысла относительно недѣлимой природы божества, и намъ, держащимся благочестія, непозволительно мыслить что-либо такое. Ибо не послѣ страданія обожилась плоть Бога Слова, но съ самаго зачатія во всенепорочной утробѣ блаженной Дѣвы, какъ и истина содержитъ и ликъ богослововъ провозглашаетъ. Посему-то и Богородицею въ собственномъ смыслѣ мы признаемъ ее и проповѣдуемъ, какъ породившую Бога совершеннаго, воплощеннаго непреложно и неизмѣнно, такъ что не божество отъ того получило начало, а плоть, покоряя обожалась, какъ желѣзо огнемъ раскаляется и просвѣтляется; но пребыла страстною (подверженною страданіямъ), тогда какъ божество осталось всецѣло безстрастнымъ. Потому что ни божество, соединившись съ плотію, или что тоже съ человѣчествомъ, такъ крайне измѣнчиво лишившись своихъ совершенствъ, превратилось въ плоть, ни опять плоть въ божество; но тогда какъ свойства каждой природы пребыли неизмѣнными, двѣ природы соединились пепреложно, какъ сказано, въ одну сложную ипостась.

Итакъ говоримъ, что не послѣ страданія обожилась плоть Господня, но съ самаго зачатія, обожившись вмѣстѣ съ единеніемъ Слова съ ней. Потому что Богъ совершенный – тотъ, кто соединился съ нею, и не часть съ частію, но все божество въ одной изъ своихъ ипостасей соединилось со всѣмъ человѣчествомъ въ недѣлимомъ одномъ воспріятіи, чтобы всему человѣческому роду даровать спасеніе, какъ теперь обширнѣе покажемъ словами святыхъ. Изъ сихъ тотчасъ великій Василій въ словѣ своемъ на Рождество Христово говоритъ: «Богъ во плоти не издали дѣйствуя, какъ во пророкахъ, но устроивши человѣчество сроднымъ Себѣ и соединеннымъ, чрезъ сродную намъ плоть Свою возводитъ къ Себѣ все человѣчество». И пѣснописецъ Косма говоритъ: «Въ числѣ рабовъ кесаревымъ повелѣніемъ быть вписаннымъ покорившись, и насъ рабовъ освободилъ Ты, Христе, отъ врага и грѣха; и всецѣло подобно намъ обнищавъ, Ты и перстнаго обожилъ отъ самаго единенія и общенія» (Канонъ на Рожд. Христово).

Но чтобы по порядку шли доказательства объ обоихъ теперь сказанныхъ вопросахъ, мы сперва выставимъ показаніе о томъ, что съ самаго воспріятія и единенія обожена плоть Господня; потомъ, что не въ нѣкоторомъ отношеніи, а безусловно. И да предшествуетъ намъ великій свѣтильникъ, Іоаннъ Дамаскинъ. Ибо въ 70-й главѣ своей о Богословіи, ведя рѣчь о томъ, что Святая Дѣва есть въ собственномъ смыслѣ Богородица, говоритъ: «Богородицею же собственно и истинно проповѣдуемъ Святую Дѣву. Ибо какъ истинный Богъ – родившійся отъ Ней, такъ истинная Богородица – родившая отъ себя истиннаго Бога воплощеннаго. Потому что рожденнаго отъ Ней исповѣдуемъ Богомъ, не такъ, будто Божество Слова отъ Ней приняло начало бытія, но что самъ Богъ Слово, прежде вѣкъ бездѣтно отъ Отца рожденный и безначально и присносущно съ Отцемъ и Духомъ сущій, въ послѣдніе дни нашего ради спасенія вселился въ утробу Ея и отъ Нея непреложно воплотился и родился. Ибо не человѣка простого родила Святая Дѣва, но Бога во плоти». И затѣмъ продолживши еще, говоритъ: «Потому что само Слово стало плотію, зачатое отъ Дѣвы, а произшедшее какъ Богъ съ воспріятіемъ, отъ Коего и сіе уже обожалось, когда приведено въ бытіе. Такъ что вмѣстѣ были три сіи: воспріятіе, личное бытіе и обоженіе воспринятаго Словомъ. И такимъ образомъ разумѣется и называется Богородицею Святая Дѣва не только по причинѣ природы Слова, но и по причинѣ обоженія человѣка, которыхъ и зачатіе и бытіе вмѣстѣ содѣладось чудеснымъ образомъ, именно зачатіе – Слова, а бытіе – плоти въ томъ же Словѣ, тогда какъ сама Богоматерь послужила сотворенію Творящаго воспринятое, а соединеніе сохранило соединенныя естества такими же, каковыми и соединились» (Точное Изложеніе Вѣры, гл. XII, 1 и 5).

Слышишь что говоритъ великій богословъ нашъ, этотъ отецъ? Ибо все это и показываетъ и подтверждаетъ, что вмѣстѣ съ зачатіемъ обожено воспринятое (естество человѣческое). Посему блаженная Дѣва и есть Богородица въ собственномъ смыслѣ. Потому что если бы произшедшій отъ Нея былъ Богомъ совершеннымъ и совершеннымъ человѣкомъ, то по всему и она была бы Богородицею. Но Христосъ точно былъ совершеннымъ Богомъ и человѣкомъ; и она значитъ есть и называется Богородицею въ собственномъ смыслѣ и истинно. И опять. Если вмѣстѣ съ воспріятіемъ и единеніемъ съ Словомъ послѣдовало обоженіе воспринятого, то значитъ не послѣ воскресенія (чтобы не вышло давнее богохульство), а съ самаго зачатія обожилось оно, нужно сказать, если кто при этомъ по глупости и невѣжеству не придумаетъ разграниченія между «обожилось» и «приняло обоженіе», разумѣя напряженіе или ослабленіе, и такъ сказать допущеніе и умаленіе, и отсюда въ божественную и безсмертную природу вводя измѣнчивость и домогательство. Да и того кощунства не допустимъ, и совсѣмъ не помыслимъ, какъ сказано, будьте съ самаго зачатія Слово соединилось, но не безусловно или всецѣло, съ цѣлымъ мною, а въ нѣкоторомъ отношеніи, то есть частично; и постепенно всего такъ сказать, или совершенно, проникши, обожило Свое воспріятіе. Ибо такимъ образомъ и саму природу Божественную, всегда безстрастную и неизмѣнную, мы признали бы страстною и измѣнчивою, поелику умноженіе есть видъ движенія, которому подлежитъ все тварное и тлѣнное. И Божіе домостроительство въ такомъ случаѣ невѣжественно, а лучше сказать нечестиво, признаемъ полусовершеннымъ, поелику не съ цѣлымъ мною непреложно весь соединился, чтобы всему мнѣ падшему подать спасеніе, но часть съ частію. Отстраняя это, великій богословъ Дамаскинъ говоритъ: «Исповѣдуемъ, что естество Божества все есть въ каждой ипостаси Его, все въ Отцѣ, все въ Сынѣ, все во Святомъ Духѣ. Ибо поэтому и совершенный Богъ есть Отецъ, совершенный Богъ – Сынъ, совершенный Богъ – Духъ Святый. Подобнымъ образомъ говоримъ, что и въ вочеловѣченіи единаго отъ Святой Тройцы Бога слова все совершенное естество въ одной изъ Божественныхъ ипостасей соединилось со всѣмъ человѣческимъ естествомъ, а не часть съ частію. Истинно говоритъ боговдохновенный апостолъ, что въ Немъ обитаетъ вся полнота Божества тѣлесно (Кол. 2, 9), то есть въ плоти Его».

Когда это такъ, на какомъ основаніи не сказать намъ, что прежде страданія, а лучше – съ самаго соединенія или зачатія, обожалась плоть Господня, когда вселилась въ ней полнота Божества, то есть все Божество чрезъ одну изъ Своихъ ипостасей, и соединилась съ нею несліянно и несмѣсно? А говоритъ, что до нѣкоторой степени, не совсѣмъ, что тоже – не всецѣло, но униженно такъ сказать по причинѣ присущей еще тлѣнности во плоти, какъ и прежде сказано, а по уничтоженіи тлѣнія въ воскресеніи совершенно соединившись, Божество обожило плоть, съ которою соединилось: то сіе, какъ допускающее превратность въ непреложной природѣ и представляющее полусовершеннымъ домостроительство Бога Слова о спасеніи нашемъ, и неосновательно, и нельзя намъ, желающимъ быть благочестивыми, ни помыслить, ни говоритъ ни вообразить что-либо подобное о Богѣ. Потому что совсѣмъ не допускаютъ этого ни наше божественное ученіе и богословствованіе, ни мудрость внѣшнихъ, которые скудно такъ гадали о Богѣ. Ибо Аристотель говоритъ въ главѣ подъ буквою ламвда своего сочиненія Метафизики: «что слѣдовательно есть нѣкая сущность вѣчная, неподвижная (неизмѣнная) и отдѣльная отъ предметовъ чувственныхъ, явно изъ сказаннаго»; потому что уже выше показалъ это многими и твердыми умозаключеніями. И въ отдѣлѣ подъ буквою ѳита произведенія своего о Физикѣ: «выходитъ, что сія сущность не имѣетъ никакой[1] величины, не имѣетъ частей и нераздѣльна. Потому что движетъ (даетъ жизнь) въ теченіе безпредѣльнаго времени, а ограниченное не имѣетъ ничего безпредѣльнаго. Поелику же всякая величина или безпредѣльна или ограничена: то ограниченія посему[2] не имѣла бы величина, а безпредѣльности потому, что ничто безпредѣльное не есть величина. А засимъ нельзя этого допустить и потому, что Божественное естество, безстрастное и неизмѣнное, непреложное совершенно и безстрастное, одною изъ своихъ ипостасей всецѣло въ одномъ недѣлимомъ человѣкѣ, то есть въ плоти Господа, соединившись со всѣмъ непреложно человѣческимъ естествомъ и подобно тому, какъ соединяется съ желѣзомъ огонь[3], не смѣшиваясь конечно, самымъ соединеніемъ обожило воспринятую плоть, но не и обезсмертило. Ибо это даровало ей послѣ страданія и воскресенія, какъ уже разъяснили мы прежде. Ибо надлежало, надлежало, чтобы наказаніе, которое должна была понести человѣческая природа за древнее преступленіе, принялъ на себя добровольно въ воспринятой Имъ плоти Сынъ Божій и Богъ нашъ, пострадалъ то есть истинно, умеръ и претерпѣлъ тридневное пребываніе во гробѣ, и такимъ образомъ очистивши ее отъ прародительскаго онаго грѣха, и возстановилъ и обезсмертилъ и пріобщилъ Отчей славѣ на небесахъ (Еф. 1, 20), чего не произошло бы, если бы отъ самаго зачатія Онъ даровалъ ей безсмертіе, такъ же какъ и обоженіе, чрезъ совершенное единеніе.

Посему вѣруемъ и съ увѣренностію возглашаемъ, что отъ самаго единенія или зачатія обожилась плоть Господа совершеннымъ и несмѣснымъ и непреложнымъ единеніемъ, какъ показано изреченіями святыхъ и словами Іоанна Дамаскина, и еще тѣмъ, что говоритъ онъ опять въ шестьдесятой главѣ своей книги о Богословіи: «Нужно знать, что не по преложенію, или превращенію, или измѣненію или сліянію естества плоть Господня называется обоженною и ставшею едино съ Богомъ и Богомъ, какъ говоритъ Григорій Богословъ: одно изъ естествъ обожило, другое обожено, и осмѣлюсь сказать, стало едино съ Богомъ, и помазавшее сдѣлалось человѣкомъ, и помазанное Богомъ. Ибо это говорится не по измѣненію естества, но по соединенію промыслительному о спасеніи, то есть ипостасному, по которому плоть неразлучно соединилась съ Богомъ Словомъ и по взаимному проникновенію естествъ, какъ говоримъ и о разженіи желѣза. Какъ исповѣдуемъ вочеловѣченіе безъ измѣненія и превращенія, такъ равно утверждаемъ, что и плоть обожена такимъ же образомъ. Ибо ни Слово отъ того, что стало плотію, не оставило своего Божества и не лишилось свойственныхъ Ему боголѣпныхъ совершенствъ, какъ и прежде нами сказано, ни плоть, бывъ обожена, не измѣнилась въ своемъ естествѣ или въ своихъ естественныхъ свойствахъ. Ибо естества и по соединеніи остались немѣшанными, и свойства ихъ неприкосновенными». Итакъ вѣруя, исповѣдуя и провозглашая, что плоть Господня съ самаго зачатія обожена, не называемъ ее нетлѣнною прежде страданія.

Посему теперь страданіями называю голодъ и жажду, утомленіе, пронзеніе гвоздями, смерть или отдѣленіе души отъ тѣла. Ибо умеръ, дѣйствительно умеръ Господь нашъ, подъявши за насъ смерть, и принесъ Себя въ жертву Отцу за насъ, преступниковъ предъ Нимъ (Евр. IX, 14. 15). Потому что и Ему подобало[4] принять выкупъ за насъ и намъ чрезъ то освободиться отъ осужденія, какъ и выше нами показано. Всѣ же сія незазорныя то есть страсти[5] добровольно воспринялъ, какъ человѣкъ, по всему подобный намъ, кромѣ грѣха. Ибо не сдѣлалъ никакого грѣха, и не было лести во устахъ Его (1 Петр. 2, 22).

Посему то не признаемъ тѣла Господня нетлѣннымъ прежде страданія, какъ выдумали сумасбродный Юліанъ и Гаій еретики[6], но тлѣннымъ; а послѣ страданія и воскресенія нетлѣннымъ. Ибо всѣ уже страсти отложилъ Господь нашъ послѣ востанія Своего изъ мертвыхъ, – разумѣю тлѣніе, голодъ, жажду, сонъ, утомленіе, и подобныя. Потому что хотя и послѣ воскресенія является принявшимъ пищу, но не по нуждѣ природы, а домостроительно удостовѣряя дѣйствительность воскресенія, что она есть истинно таже плоть, которая пострадала и опять воскресла[7].

Но пусть выступитъ предъ нами снова вдохновенный Іоаннъ Дамаскинъ, согласно подтверждая сказанное. Ибо говоритъ: «не будучи нетлѣннымъ прежде страданія, воспринятое Творцомъ тѣло наше послѣ страданія и воскресенія сдѣлалось недоступнымъ тлѣнію»[8]. Да и великій воистину Косма согласно съ сказаннымъ говоритъ: «человѣкоубійственно, но не богоубійственно было прегрѣшеніе Адамово. Потому что хотя и пострадала перстная сущность плоти Твоей, но безстрастнымъ пребыло божество и тлѣнное Твое преложило на нетлѣніе и чрезъ воскресеніе открыло источникъ жизни нетлѣнной»[9]. Ибо послѣ воскресенія не только обезсмертилъ Свое тѣло Господь нашъ, но содѣлалъ его и для насъ источникомъ жизни вѣчной. Чрезъ собственное Свое тѣло всему роду нашему и воскресеніе, и послѣ сего нетлѣніе даровалъ, Самъ бывши для насъ начаткомъ (Кол. 1, 18) воскресенія, нетлѣнія и безстрастія. Ибо тлѣнному сему надлежитъ облечься въ нетлѣніе, а смертному сему облечься въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53).

И объ этомъ достаточно уже сказано нами; засимъ остается сказать о славѣ Господа, и какъ Онъ прославился и какъ должно разумѣть Его прославленіе? Говоримъ, что Господь нашъ Іисусъ Христосъ самъ по себѣ, какъ Богъ, и есть прославленъ и будетъ, и полны небо и земля славы Его, и какъ Богъ, ни въ чемъ неимѣющій нужды, ни въ чемъ не нуждался для восполненія славы Своей. Но еще прославляется дѣйствіями Своими относительно насъ, то есть благодѣяніями и чудесами. Ибо невидимый и непостижимый по существу, Онъ Своимъ божественнымъ о насъ промысломъ и попеченіемъ становится знаемымъ и въ нѣкоторомъ отношеніи видимымъ. Посему прославленъ и прославляется и отъ насъ, рабовъ Его, сколько возможно каждому. И по этому значенію славы Его говоримъ въ пѣсни: «будемъ пѣть въ честь Господа, ибо Онъ торжественно прославился». Продолжая, говоримъ: «коня и всадника низринулъ въ море». Ибо чудотвореніемъ и низверженіемъ коня и всадника въ море Онъ содѣлалъ Себя знаемымъ намъ послѣ того, какъ покровительствовалъ намъ, а на противникахъ явилъ Свою силу. Посему и тогда прославился, такъ какъ отъ насъ вознесена была слава Ему. Такъ и на крестѣ прославился, для всѣхъ сдѣлавшись примѣтнымъ тогдашними знаменіями. Ибо когда потемнѣли великія свѣтила, потряслась глубина земли, камни разсѣялись и завѣса раздралась, къ тому же и гроба открылись и мертвые отъ смертнаго сна пробудились, то всѣ тамъ бывшіе, объятые великимъ страхомъ и трепетомъ, возвращались бія себе въ перси, говоритъ Евангелистъ (Лук. 29, 48). Видя это, сотникъ Лонгинъ велегласно исповѣдалъ: истинно Онъ былъ Сынъ Божій (Мѳ. 27, 54).

Но чтобы связно продолжить рѣчь о семъ предметѣ, въ дополненіе говоримъ, что Господь нашъ, будучи совѣченъ Отцу, и прославленъ былъ и есть съ Нимъ и со Святымъ Духомъ, и ради насъ содѣлавшись подобнымъ намъ человѣкомъ, и съ самаго зачатія прославленъ былъ какъ Богъ. Но еще и во время пребыванія Его на землѣ и совершенія божественныхъ знаменій и постепеннаго проявленія, что Онъ есть Христосъ, Спаситель міра, предвозвѣщенный закономъ и пророками (Лук. 24, 27), и отъ насъ въ отношеніи къ Нему пріумножалась слава Его. Добровольно же подъявши за насъ смерть и погребеніе, и воскресши и окончивши домостроительство Свое о спасеніи нашемъ, прославился этимъ, потому что тогда всѣ познали Его, что Онъ былъ истинно Спаситель міра, Своею смертію лишившій силы имѣющаго державу смерти (Евр. 2, 14) и оживившій родъ человѣческій изліяніемъ собственной крови (Еф. 2, 5. 13). И сію чрезъ Себя отъ всѣхъ стяжавши славу, прославился, какъ и святый Златоустъ, изъясняя евангельское изреченіе «Отче, прославь имя Твое» (Іоан. 12, 28), говоритъ: «показываетъ симъ, что за истину умираетъ, славою Божіею называя это дѣло. И это сбылось послѣ креста. Ибо онъ имѣлъ обратить вселенную, превознесть Его и сдѣлать явнымъ имя Божіе, не только Отчее, но и Сыновнее; но о семъ тогда умолчалъ Христосъ»[10]. Да и въ объясненіи опять того изреченія «нынѣ прославился Сынъ человѣческій» (Іоан. 13, 31) тотъ же Златорѣчивый говоритъ: «этимъ Онъ ободряетъ унывшія сердца учениковъ, и убѣждаетъ не только не сѣтовать, но и радоваться. Посему и Петру прежде запретилъ. Ибо въ смерти находящемуся преодолѣть смерть – слава великая. И это есть, что говорилъ о Себѣ: когда Я вознесенъ буду, тогда узнаете, что это Я (Іоан. 8, 28); и опять: разрушьте храмъ сей (2, 19). И опять: знаменіе не дастся вамъ, кромѣ знаменія Іоны пророка (Лук. 11, 29)». И затѣмъ продолжаетъ: «что значить это – и Богъ прославитъ Его въ Себѣ? То есть Собою, а не другимъ. И вскорѣ прославитъ Его, вмѣстѣ съ крестомъ. Ибо, говоритъ, не въ теченіе многаго времени и не долго послѣ воскресенія станетъ выжидать, и не тогда (въ воскресеніи то есть) покажетъ Его славнымъ, но тотчасъ на самомъ крестѣ слава Его явится. Ибо солнце померкло, камни распались, завѣса раздралась, многія тѣла усопшихъ святыхъ возстали. Гробъ имѣлъ на себѣ печати, стражи сидѣли у него, и тогда какъ камень лежалъ надъ тѣломъ, воскресло тѣло. Прошло сорокъ дней, и пришло подаяніе Духа, и всѣ тотчасъ проповѣдывали о Немъ. Сіе-то означаютъ слова: прославитъ Его». И снова въ бесѣдѣ[11] на слова: «Отче, пришелъ часъ, прославь Сына Твоего, да и Синъ Твой прославитъ Тебя» (Іоан. 17, 1) говоритъ: «показываетъ намъ, что не противъ воли Своей идетъ на крестъ. Ибо какъ идетъ невольно Тотъ, Который и молится о семъ, да будетъ сіе, и называетъ это славою не только Его, распинаемаго, но и Отчею? Потому что такъ и было. Не Сынъ только, но и Отецъ прославился. Ибо прежде креста и іудеи не вѣдали Его, какъ говоритъ: Израиль не позналъ Меня (Иc. 1, 3); а послѣ креста обратилась къ Нему вся вселенная. Потомъ описываетъ и образъ славы, и какъ Его прославитъ. Такъ какъ Ты далъ Ему власть надъ всякою плотію, чтобы все, что Ты далъ Ему, не погибло (Іоан. 17, 2. 12). Ибо всегда благодѣтельствовать составляетъ славу Божію. Что же значитъ «какъ далъ Ему власть надъ всякою плотію»? Симъ показываетъ, что не іудеями только ограничена проповѣдь, а простирается и во всю вселеннную, и предъуказываются начатки язычниковъ».

Такъ, говоримъ, прославился Господь нашъ Іисусъ Христосъ, какъ сказалъ златословесный Іоаннъ, учитель вселенскій. А если кто скажетъ, что плоть Господня и прежде была прославлена, какъ съ самаго зачатія обоженная единеніемъ съ Словомъ, и особенно послѣ воскресенія сіе надлежитъ усвоить ей, такъ какъ и нетлѣніемъ тогда обогатилась и возвеличилась сѣдѣніемъ на небесахъ съ Отцемъ: то я не стану ему противорѣчить. И у меня въ началѣ сказано, что съ самаго зачатія была обожена совершеннымъ единеніемъ съ Словомъ, но была тлѣнна, какъ сказали мы, до креста и смерти и погребенія; впрочемъ совершенно не испытала тлѣнія въ тридневномъ пребываніи во гробѣ, по Псалмопѣвцу: и не дашь святому Твоему увидѣть тлѣнія (Дѣян. 2, 28. Пс. 15. 10). А по воскресеніи достигла нетлѣнія и сдѣлалась общницею царскаго престола, какъ и объ этомъ опять говоритъ святый Златоустъ, въ изъясненіи словъ «прославь Меня Ты, Отче, у Тебя самого» (Іоан. 17, 5) выражаясь такъ: «И гдѣ слава оная? Ибо положимъ, что Ты не безъ основанія безславенъ у людей по причинѣ облегающей Тебя одежды (плоти): но какъ и у Бога ищешь прославленія? О чемъ же здѣсь говоритъ? Рѣчь идетъ о домостроительствѣ. Поелику не было еще прославлено естество плоти, и не сподобилось нетлѣнія, ни пріобщилось престола царскаго, то не сказалъ «на землѣ», а «у Тебя»[12].

Это тебѣ, другъ, говоримъ о славѣ Господа, какъ Онъ и прославленнымъ называется и какъ опять прославленъ по обоимъ естествамъ, и отдѣльно по воспринятому Имъ человѣчеству, то есть нетлѣніемъ и царскимъ престоломъ. А о сказанномъ Маріи «не прикасайся ко Мнѣ, ибо Я еще не возшелъ къ Отцу Моему» (Іоан. 20, 17), говоримъ. Не потому, что обожено было тогда тѣло, удерживаетъ ее отъ прикосновенія; потому что уже съ самаго зачатія было обожено, какъ прежде достаточно показали мы. Но такъ какъ Марія съ сомнѣніемъ подошла къ Нему, думая видѣть нѣкій призракъ, то запрещаетъ ей и выговариваетъ, говоря – не прикасайся ко Мнѣ. И приводя причину, говоритъ: еще пребываю на землѣ, и видя Меня не вѣришь, что это Я самъ дѣйствительно? Ибо оставалось Ему по воскресеніи взойти къ Отцу. Таковъ смыслъ сего изреченія.

Получи, наилучшій изъ друзей, что требовалъ. Господь же нашъ Іисусъ Христосъ, Источникъ мудрости, да сподобитъ впредь непоколебимо шествовать по слѣдамъ святыхъ богослововъ церкви до послѣдняго нашего вздоха и не уклоняться отъ пути праваго, ведущаго къ дѣйствительной истинѣ, какъ многіе оказываются потерпѣвшими это. Ибо кто не восхотѣлъ смиреннымъ сердцемъ во всемъ слѣдовать указаніямъ святыхъ богослововъ и въ разсужденіяхъ о Богѣ похвально покоряться истинѣ, но предпочли лучше слѣдовать гнилымъ измышленіямъ своего знанія и неосновательныхъ умозаключеній высокомѣрно, а лучше сказать несмысленно, и въ разсужденіяхъ о Богѣ предпочли нечестіе, чтобы казаться людямъ мудрыми и неодолимыми, а не благочестіе и покореніе истинѣ: тѣ всѣ, отлученные отъ церкви Христовой, съ отцомъ лжи діаволомъ сдѣлались повинными вѣчному огню. Будемъ бѣжать отъ ихней заразы, покровомъ всехвальной Богородицы, и отъ всей души и ума станемъ идти по слѣдамъ святыхъ богослововъ, всегда содержа ихъ ученіе, дабы чрезъ то достигнуть и будущихъ благъ благодатію и человѣколюбіемъ Господа нашего Іисуса Христа, чрезъ Котораго и съ Которымъ слава Отцу купно со Святымъ Духомъ нынѣ и всегда и во вѣки вѣковъ, аминь.

 

23 дек. 1888.

Заиконоспасский Монастырь.

 

Приложеніе къ «Чтенія въ Московскомъ Обществѣ любителей духовнаго просвѣщенія». 1890. Вып. 2. № 5-7. С. 2-26.

 

[1] То есть – ничего тѣлеснаго, измѣнчиваго, ограниченнаго.

[2] То есть потому, что ограниченное не можетъ имѣть безконечнаго дѣйствованія, а между тѣмъ Богъ, по Аристотелю, вѣчно дѣйствуетъ.

[3] Дамаскина Точное Изложеніе Вѣры, кн. 3, гл. 17.

[4] Дамаскина Точное Изложеніе Вѣры, кн. 3. гл. 17. «Ибо Ему согрѣшили, и Ему подобало принять цѣну избаленія за насъ» и проч.

[5] Дамаскина Точное Изложеніе Вѣры, кн. 4, гл. 20.

[6] Юліанъ, бывшій епископъ Галикарнасскій, и Гаіанъ монахъ, изъ монофизитовъ, съ 531 года распространяли заблужденіе, будто человѣческая природа во Христѣ совсѣмъ поглощалась Божествомъ и ничего смертнаго не оставалось въ ней съ самаго зачатія. Объ этихъ еретикахъ и ереси ихъ сужденіе см. въ Дамаскина Точное Изложеніе Вѣры, кн. 3, гл. 28.

[7] Дамаскина Точное Изложеніе Вѣры, кн. 4, гл. 1.

[8] Дамаскина Точное Изложеніе Вѣры, кн. 3, гл. 28.

[9] Канонъ Великой субботы, пѣснь 6.

[10] Златоуста 67-я бесѣда на Ев. Іоанна. Послѣдующая выдержка взята изъ 72-й бесѣды.

[11] Въ 80-й бесѣдѣ на Ев. Іоанна.

[12] Бесѣда 80-я на Ев. Іоанна, въ концѣ.

 

Объ авторе. Иеродиакон Мануил считался знаменитым ученым и канонистом своего времени. Занимал должности великого ритора и хартофилакса великой церкви последовательно при трех патриархах: Пахомии (1506-1511 г.), Феолипте (1512-1520 г.) и Иеремии I (1521-1543 г.). Греческие писатели XVI в. и ближайшие к его времени называли его мудрейшим и богословствующим («σοφώτατος καὶ ϑεολογικώτατος»). Скончался около половины XVI в. Желая содействовать установлению во всех епархиях константинопольской церкви единства в разрешении вопросов брачного права, стоявших в зависимости от родства, Мануил составил руководственное сочинение о степенях родства. Затем представил её на рассмотрение патриарха Иеремии I-го и, по его определению, издал под своим именем для руководства во всех епархиях константинопольской церкви. Сочинение это получило важное значение в истории брачного права не только константинопольской церкви, но и славянских церквей – сербской и русской (вошедшее во второю частию в 50-ю главу русской кормчей книги).




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: