Замѣтка: Какъ понимать слова Спасителя: «Сыны свободны» (Мѳ. 17, 26)?
Истинное отношеніе христіанина къ государственной власти наиболѣе полно опредѣлено въ 17 главѣ Евангелія отъ Матѳея: «Когда же пришли они въ Капернаумъ, то подошли къ Петру собиратели дидрахмъ и сказали: Учитель вашъ не дастъ ли дидрахмы? Онъ говоритъ: да. И когда вошелъ онъ въ домъ, то Іисусъ, предупредивъ его, сказалъ: какъ тебѣ кажется, Симонъ? Цари земные съ кого берутъ пошлины и подати? Съ сыновъ ли своихъ или постороннихъ? Петръ говоритъ Ему: Съ постороннихъ. Іисусъ сказалъ ему: итакъ, сыны свободны; но чтобы намъ не соблазнить ихъ, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми; и, открывъ у ней ротъ, найдешь статиръ, возьми его и отдай имъ за Меня и за себя» (Мѳ. 17, 24-27).
«Сыны свободны» – этими словами Господь опредѣляетъ отношеніе къ земной власти. Для христіанина, живущаго жизнью Христа, земная власть совершенно не нужна, потому что законъ Христовой любви не позволяетъ ему дѣлать своему ближнему никакого зла. Государственная власть путемъ принужденія стремится укрѣпить законы права и справедливости. Но христіанинъ не нуждается въ такомъ принужденіи, ибо онъ подъ благодатью, а не закономъ. Разумѣется, во имя божественной любви и мира ни одинъ христіанинъ не можетъ призывать къ насильственному разрушенію государства. Это значило бы внести тотъ «соблазнъ», о которомъ говорилъ Господь. Но повинуясь, ради любви и мира, государственнымъ установленіямъ, христіанинъ, однако, ни въ коемъ случаѣ не долженъ исполнять такихъ велѣній власти, которыя очевидно противорѣчатъ евангельскому духу: онъ не долженъ идти и убивать по приказу власти, онъ не долженъ произносить клятвы, онъ не долженъ обоготворять земную власть, однимъ словомъ, онъ долженъ повиноваться Богу болѣе, чѣмъ человѣкамъ.
Земная власть нужна только для языческаго міра, не просвѣтленнаго духомъ Христовой жизни. Она съ этой точки зрѣнія «немощное и бѣдное вещественное начало», а, по слову апостольскому, нельзя придерживаться такого начала тѣмъ, кто слышалъ «благой глаголъ небесный», кто вкусилъ «силъ будущаго вѣка».
Сыны царствія свободны отъ этого міра, они принадлежатъ къ міру небесному. Не могутъ поэтому христіане быть данниками земли. Но Господь, все-таки уплатилъ подать, хотя и не призналъ ее внутренне религіозно обязательной. Онъ уплатилъ эту подать не во имя государства, а во имя любви, чтобы не раздражать, не искушать, не соблазнять по причинамъ, не имѣющимъ глубокаго религіознаго характера, и для того, чтобы кто-нибудь не счелъ его политическимъ реформаторомъ. Каждому ясно, что всякая политика была чужда духу Христа, а государство безъ политики немыслимо. Въ тѣхъ случаяхъ, когда государство не задѣваетъ религіозныхъ глубинъ личности, «Кесарево» можетъ и должно быть отдано «Кесарю» во имя мира и любви, но тамъ, гдѣ «Кесарево» стремится стать на мѣсто «Божьяго», оно должно быть рѣшительно отвергнуто.
Насильственные антигосударственные перевороты такъ же чужды духу Христа, какъ и признаніе безусловнаго авторитета государственной власти. Любовь къ Богу и любовь къ людямъ всегда научитъ, какъ нужно поступать въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ, когда нѣтъ на это прямыхъ евангельскихъ указаній.
Архимандритъ Спиридонъ (Г. Кисляковъ). «Царь Христіанскій». Кіевъ 1920, примѣч. на стр. 118-119.