Протопресвитеръ Александръ Ильинскій – Слово въ недѣлю 4-ю Великаго поста.

Сей родъ ничимъ же можетъ изыти, токмо молитвою и постомъ (Марк. IX, 29).

Сими словами Спаситель объясняетъ ученикамъ Своимъ, почему они не могли исцѣлить приведеннаго къ нимъ бѣсноватаго глухонѣмого отрока; въ этомъ объясненіи заключалось указаніе на особенно важное значеніе поста и молитвы. Посему-то безъ сомнѣнія Церковь и нашла нужнымъ упомянутое событіе чудеснаго исцѣленія, подавшее поводъ къ такому указанію, предложить нашему вниманію въ настоящіе дни Великаго поста. Говорить о постѣ и его значеніи умѣстно во дни поста, но особенно слѣдуетъ говорить объ этомъ въ наше время.

Нельзя не обратить вниманіе, что значеніе поста въ нашемъ искони православномъ обществѣ съ теченіемъ времени все болѣе и болѣе умаляется и падаетъ. Еще должно быть въ свѣжей памяти у многихъ, какъ въ прежнее время чествовались и проводились у насъ, напримѣръ, дни Великаго поста. Съ наступленіемъ его обычныя, такъ называемыя, свѣтскія развлеченія почти прекращались, вмѣсто того съ особенною силою проявлялось въ обществѣ расположеніе къ занятіямъ и наслажденіямъ духовнымъ. Чаще обыкновеннаго посѣщались храмы Божіи и при томъ не только во время говѣнія, но и вообще въ теченіе поста; почиталось многими неотложною необходимостію бывать по крайней мѣрѣ на нѣкоторыхъ, особенно знаменательныхъ церковныхъ службахъ. Каждый кромѣ того чувствовалъ потребность и признавалъ непремѣннымъ христіанскимъ долгомъ въ продолженіе поста очистить свою совѣсть покаяніемъ и освятить себя пріобщеніемъ св. Таинъ; примѣры нерадѣнія въ этомъ отношеніи встрѣчались гораздо рѣже, чѣмъ теперь. Сообразно такому внутреннему духовному настроенію измѣнялся въ значительной степени весь строй и порядокъ какъ домашней, такъ и общественной жизни. Вмѣсто суетности и легкомыслія, которыя такъ часто встрѣчаются въ людяхъ въ обыкновенное, такъ сказать, будничное время жизни, въ дни поста являлась нѣкоторая осторожность и сдержанность, какъ въ словахъ, такъ и поступкахъ; каждый дѣлался строже и взыскательнѣе къ самому себѣ, болѣе обращалъ вниманія на свои недостатки, въ большей или меньшей степени непремѣнно сознавалъ, что постъ есть по преимуществу время духовныхъ подвиговъ и потому что можетъ быть умѣстно и допустимо въ другое время, того нельзя дозволить во дни поста. При этомъ вспоминается намъ, какъ во многихъ домахъ во все продолженіе поста кромѣ духовнаго и назидательнаго и вообще серьознаго чтенія не было другаго, совершенно прекращались вечернія собранія съ цѣлію убить время и почиталось грѣхомъ заниматься даже музыкой ради развлеченія; такія занятія въ видѣ исключенія допускались только для дѣтей, обучающихся музыкѣ. Вмѣстѣ съ симъ каждый православный, какъ покорный сынъ Церкви старался по мѣрѣ силъ исполнять ея требованія и относительно самой пищи, многіе со всею строгостію слѣдовали предписанному уставомъ и не только во дни Великаго поста, но и вообще во дни постные; отступленія отъ сего бывали рѣдки и обыкновенно почитались важнымъ грѣхомъ. Такое ли уваженіе къ посту и такую ли покорность церковнымъ уставамъ видимъ мы теперь? Даже для поверхностнаго наблюдателя очевидно, что въ этомъ отношеніи произошла существенная перемѣна въ убѣжденіяхъ и расположеніяхъ общества, отъ чего и самое время поста все болѣе и болѣе теряетъ свой особенный отличительный характеръ. Не говоря уже о прочихъ постахъ, которые гораздо ранѣе утратили свое значеніе и почти сравнялись съ днями обыкновенными; самый Великій постъ не составляетъ уже болѣе въ этомъ отношеніи исключенія. Та же суетность, тѣ же забавы и развлеченія, которыми наполняется и разнообразится жизнь въ обыкновенное время, уже не оставляются и во дни посла; такимъ образомъ время духовныхъ подвиговъ обращается на то же служеніе плоти, какъ и прочіе дни. Говоря это мы впрочемъ не утверждаемъ, что нѣтъ болѣе постящихся по церковному установленію, – они есть, и число ихъ по милости Божіей, еще весьма значительно. Но гдѣ именно, въ какой средѣ, въ какихъ слояхъ общества соблюдается еще такая покорность Церкви и ея уставамъ? Преимущественно она встрѣчается, хотя тоже не безъ послабленій болѣе или менѣе значительныхъ, среди простаго народа, да еще въ слояхъ болѣе или менѣе близкихъ къ народу, – все же почти остальное общество, въ большинствѣ уклоняется отъ православныхъ обычаевъ и преданій Церкви. Иные именующіе себя образованными людьми, хотя и продолжаютъ еще числиться въ оградѣ церковной, въ дѣйствительности совершенно порвали всѣ свои связи съ Церковію, отвергая не одни уставы церковные, но и самую вѣру, ею хранимую и возвѣщаемую. Есть и такіе, которые не дошли еще до крайности, однако стоятъ уже на пути къ ней: это люди, у которыхъ болѣе или менѣе потрясена и поколеблена вѣра и уваженіе къ Церкви, но они еще продолжаютъ держаться ея, частію по привычкѣ и преданіямъ, а болѣе потому, что еще не рѣшили окончательно, быть ли имъ въ союзѣ съ Церковью, или противъ нея. Большинство образованныхъ людей продолжаетъ правда держаться этого союза и вслѣдствіе послѣднихъ прискорбныхъ событій въ нашемъ отечествѣ начинаетъ сознавать необходимость его даже сильнѣе, чѣмъ прежде, не смотря на это не почитаетъ однако грѣхомъ нарушать нѣкоторые уставы Церкви; рѣдко кто изъ этого большинства соблюдаетъ постъ: одни извиняютъ себя немощами, а другіе нарушаютъ постъ прямо потому, что не считаютъ этого дѣла важиымъ.

Вообще изъ всѣхъ учрежденій церковныхъ постъ составляетъ для многихъ какъ бы камень преткновенія: ни противъ одного изъ нихъ столько не возстаютъ и не возрожаютъ, сколько противъ поста. Такія возраженія слышатся не только отъ тѣхъ, которые постовъ уже не соблюдаютъ но даже и отъ тѣхъ, которые ихъ соблюдаютъ въ той, или другой мѣрѣ. При всемъ разнообразіи возраженій, направленныхъ противъ поста, всѣ они сводятся къ одному, что это учрежденіе не представляетъ будто бы ничего существенно важнаго, что оно не имѣетъ внутренней необходимой связи ни съ прочими установленіями Церкви, ни съ ея ученіемъ и не можетъ оказывать какого-либо особенно благотворнаго вліянія на нашу нравственную жизнь, такъ что можно быть истиннымъ христіаниномъ, сыномъ Церкви православной, и не соблюдая постовъ. Но такъ могутъ разсуждать только тѣ, которые или вовсе не понимаютъ духа и ученія вѣры, или болѣе или менѣе уже уклонились отъ него.

Нарушая постъ, мы нарушаемъ не просто установившійся въ Церкви обычай, но положительную заповѣдь, не одинъ разъ торжественно подтвержденную Вселенскими соборами: – такимъ образомъ чрезъ нарушеніе поста мы входимъ въ прямое противорѣчіе съ требованіями Церкви, присвояемъ себѣ какъ бы право суда надъ церковными постановленіями и отмѣны ихъ, когда онѣ намъ не нравятся. Если это дѣлаемъ сознательно и съ полнымъ убѣжденіемъ въ своей правотѣ, то не показываемъ ли тѣмъ самымъ открытаго неуваженія къ Церкви, неповиновенія ей и пренебреженія? А такое дѣяніе можно ли назвать безразличнымъ въ дѣлѣ вѣры, которая прямо научаетъ насъ почитать соборную Церковь и повиноваться ей? Заповѣдь о постѣ предписывается намъ Церковію, которой глава, по ученію нашей вѣры – Христосъ, а непосредственный руководитель – Духъ Святый. Эта запонѣдь имѣетъ твердое основаніе въ самомъ Словѣ Божіемъ: и положительными свидѣтельствами и примѣрами какъ ветхозавѣтными, такъ и новозавѣтными не сомнѣнію подтверждается, что постъ не есть изобрѣтеніе человѣческое, но установленіе Божіе. Но сему кто не уважаетъ поста, тотъ чѣмъ самымъ оказываетъ неповиновеніе и противленіе Самому Богу. Вотъ въ какомъ тяжкомъ грѣхѣ оказывается повиннымъ тотъ, кто не соблюдаетъ постовъ, не по немощи человѣческой, а по явному пренебреженію; – можно ли такое дѣло считать не важнымъ и относиться къ нему равнодушно?

Далѣе заповѣдь о постѣ въ ряду основоположеній Церкви не составляетъ чего-либо случайнаго, что можно было бы исключить безъ всякаго ущерба для цѣлости церковнаго ученія; напротивъ она стоитъ въ самой тѣсной внутренней связи съ прочими установленіями Церкви, а также и съ самымъ вѣроученіемъ ея и проповѣдуемымп ею нравственными правилами. Посты Церковь пріурочила или къ событіямъ и лицамъ священнымъ, которыхъ память должны мы чествовать, или къ подвигамъ духовнымъ, которые должны совершать во славу Божію и ради собственнаго спасенія. Въ первомъ случаѣ она постомъ приготовляетъ насъ и возбуждаетъ къ достойному празднованію священнаго событія пли воспоминанію лица, располагаетъ обратить на нихъ особенное вниманіе и извлечь для своего назиданія все то, что они представляютъ намъ поучительнаго; въ послѣднемъ же случаѣ, соединяя постъ съ духовнымъ подвигомъ (напр. подвигомъ покаянія, подвигомъ иноческимъ) возвышаетъ тѣмъ значеніе подвига и побуждаетъ исполнять его, какъ дѣло богоугодное и спасительное съ особеннымъ благоговѣніемъ и усердіемъ. Несомнѣнна также связь поста съ христіанскимъ ученіемъ какъ догматическимъ, такъ и нравственнымъ; такъ какъ съ одной стороны основаніемъ для поста служитъ ученіе о паденіи человѣка и средствахъ возстановленія падшаго, что составляетъ одинъ изъ основныхъ христіанскихъ догматовъ, а съ другой – постъ, какъ одинъ изъ видовъ воздержанія существенно входитъ въ область нравственныхъ христіанскихъ требованій. Если же существуетъ такая тѣсная связь между заповѣдію о постѣ и прочими установленіями Церкви, и если эта заповѣдь необходимо вытекаетъ изъ самаго вѣроученія, то очевидно не безопасно отвергать ее: унижая и отвергая одно, мы можемъ поколебать и унизить въ споемъ сознаніи и многое другое. Такъ дѣйствительно и бываетъ: начиная отрицаніемъ поста и вообще учрежденій Церкви, имѣющихъ по-видимому второстепенное значеніе въ дѣлѣ вѣры, нѣкоторые послѣдовательно доходятъ и до отрицанія самой вѣры.

Глубоко заблуждаются и тѣ, которые не хотятъ допустить, чтобы соблюденіе поста могло оказывать на насъ благотворное нравственное вліяніе. Правда, намъ не часто приходится видѣть на опытѣ такое вліяніе, но это единственно потому, что слишкомъ мало людей, которые понимаютъ постъ, какъ слѣдуетъ, и постятся, какъ должно. Большинство постящихся смотритъ на постъ съ одной внѣшней стороны и соблюдаетъ его только внѣшнимъ образомъ, не соединяя съ постомъ тѣлеснымъ духовнаго подвига нравственнаго самоочищенія, воздержанія отъ страстей и пороковъ. Отъ сего то трудъ поста и оказывается въ большинствѣ случаевъ безплоднымъ. Вотъ это самое обыкновенно и даетъ нѣкоторымъ поводъ отвергать постъ, какъ учрежденіе безполезное. Представляемъ ихъ совѣсти рѣшить, на сколько справедливо они поступаютъ въ этомъ случаѣ. Чтобы ожидать дѣйствительно благотворныхъ плодовъ отъ поста, мы должны совершать его согласно съ установленіемъ Церкви, – должны поститься не только тѣлесно, но и духовно: такой постъ сколько будетъ истинно богоугодною жертвою, столько же дѣйствительнымъ врачествомъ противъ нашихъ духовныхъ недуговъ. Прежде всего онъ можетъ содѣйствовать возстановленію въ насъ правильнаго соотношенія между двумя главнѣйшими стихіями нашего существа – духовной и тѣлесной. Въ обыкновенномъ состояніи падшаго человѣка тѣло постоянно преобладаетъ надъ духомъ и духъ разумный и свободный находится большею частію въ рабскомъ подчиненіи неразумному и несвободному тѣлу. Невоздержаніемъ всякаго рода, угодливостію своимъ прихотямъ и страстямъ, мы еще болѣе порабощаемъ себя тѣлу. Въ этомъ то раболѣпствѣ духа предъ плотію и заключается корень зла въ состояніи падшаго человѣчества; здѣсь зарождаются и отсюда проистекаютъ всѣ наши нравственные недостатки, слабости и пороки. Конечно человѣкъ самъ собою, одними своими силами не можетъ исправить этого зла; такъ какъ оно глубоко лежитъ въ нашей природѣ и крѣпко съ нею связано. Уврачевать и вполнѣ исцѣлить это зло можетъ только всемогущая сила или благодать Божія, наше же участіе въ семъ дѣлѣ можетъ выразиться только тѣмъ, если мы не окажемъ противодѣйствія спасительному дѣйствію въ насъ силы Божіей, – откроемъ ему доступъ въ наше сердце и приготовимъ для него путь. Въ этомъ то отношеніи и можетъ быть весьма нуженъ и полезенъ намъ постъ: удручая постомъ свое тѣло и обуздывая свои страсти, мы тѣмъ самымъ дадимъ возможность хотя въ нѣкоторой степени воспрянуть нашему духу отъ рабства плоти и при пособіи другихъ, указываемыхъ Церковію средствъ, особенно молитвы и покаянія, открыть себя къ воспріятію благодатнаго дѣйствія Божія. Такимъ-то образомъ только и можетъ совершиться наше дѣятельное возрожденіе къ новой, духовной, благодатной жизни и можетъ быть положено прочное начало нашему спасенію.

Другой столь-же коренной недугъ падшаго человѣка составляетъ слабость и непостоянство нашей воли. Объ этомъ недугѣ съ такимъ глубокимъ знаніемъ человѣчоскаго сердца свидѣтельствуетъ ап. Павелъ: еже хотѣти, прилежить ми, а еже содѣяти доброе не обрѣтаю силъ; не еже бо хощу доброе творю, но еже не хощу злое сіе содѣваю (Римл. VII, 18. 19). И дѣйствительно всѣ тѣ, кто когда-либо наблюдалъ тщательно свою внутреннюю жизнь, или имѣлъ случай и возможность наблюдать ее въ другихъ, – особенно духовные отцы и воспитатели юношества, предъ которыми иногда открываются самые тайники души человѣческой, знаютъ по опыту, какая непререкаемая истина заключается въ словахъ апостола. Много добрыхъ намѣреній и желаній кроется во многихъ душахъ; но эти намѣренія и желанія никогда но осуществляются единственно по слабости воли. Иногда добро прорывается собственною силою и готово излиться не удержимымъ потокомъ; но и тутъ наша немощная и непостоянная воля намъ скоро измѣняетъ, или отступая предъ первымъ встрѣтившимся препятствіемъ, или вовсе охладѣвая къ самому дѣлу добра. Наука воспитанія въ разное время придумала много разныхъ способовъ для воспитанія человѣческой воли. Эти средства многократно были испробованы, но постоянно оказывались несостоятельными и мало полезными на дѣлѣ. Не у науки намъ слѣдуетъ искать противоядія противъ этого кореннаго зла человѣческой природы, а у Бога и Его всемогущей благодатной силы; и не къ наукѣ слѣдуетъ обращаться за указаніемъ способовъ къ исправленію нравственнаго поврежденія, а къ Церкви, которая за много вѣковъ до появленія первыхъ научныхъ системъ воспитанія, уже разрѣшила этотъ вопросъ, указавъ наивѣрнѣйшія средства къ совершенному уврачеванію зла. Средства эти тѣмъ важнѣе и тѣмъ большаго заслуживаютъ довѣрія, что они заимствованы изъ непрерѣкаемаго источника истины – изъ Слова Божія: это суть – постъ, молитва, спасительныя таинства, чрезъ которыя подается благодать Божія. Этими-то средствами Церковь постоянно воспитывала и продолжаетъ воспитывать своихъ истинныхъ чадъ и всегда съ наилучшимъ успѣхомъ: такъ она воспитала и приготовила цѣлые сонмы непоколебимыхъ исповѣдниковъ вѣры, неустрашимыхъ провозвѣстниковъ истины, твердыхъ пастырей и крѣпкихъ духомъ подвижниковъ благочестія. Несомнѣнно, что успѣхъ воспитанія и приготовленія такихъ дивныхъ мужей главнѣйшимъ и преимущественнымъ образомъ принадлежалъ силѣ Божіей; но несомнѣнно и то, что хотя въ нѣкоторой степени онъ зависѣлъ и отъ употребленія тѣхъ именно средствъ, которыя въ подобныхъ случахъ постоянно предлагала и предлагаетъ Церковь, т. е. отъ упражненія въ постѣ и молитвѣ, – чрезъ такое упражненіе по крайней мѣрѣ открытъ былъ доступъ спасительному дѣйствію на сердца человѣческія благодати Божіей. Какую помощь въ дѣлѣ воспитанія и укрѣпленія слабой по природѣ человѣческой воли можетъ оказывать постъ, понять не трудно. Если мы, строго слѣдуя заповѣди о постѣ, привыкаемъ довольствоваться малымъ, избѣгать излишествъ, отказывать въ удовлетвореніи своимъ прихотямъ, – однимъ словомъ подчинять свою волю неизмѣннымъ правиламъ; чрезъ такое постоянство упражненія наша воля постепенно пріобрѣтаетъ также постоянство и упругость, дѣлается крѣпкою и сильною, способною противостоять искушеніямъ, бороться съ препятствіями, идти стойко и послѣдовательно къ достиженію предположенной цѣли. Коль скоро такія качества разъ были усвоены нами, онѣ большею частію остаются на всегда, – въ борьбѣ съ испытаніями и среди житейскихъ бурь онѣ только еще болѣе крѣпнутъ и закаляются; отсюда-то постепенно и образуется та цѣльность и твердость характера, которой мы удивляемся въ христіанскихъ мученикахъ и вообще христіанскихъ подвижникахъ. Такъ весьма простыми и несложными средствами, которыя предлагаетъ намъ Церковь, достигается то, чего мы такъ напрасно ищемъ въ настоящее время и стараемся добиться нашими сложными и хитрыми способами, которые предлагаетъ наука воспитанія.

Въ словахъ Спасителя: «сей родъ ничимъ же можетъ изыти токмо молитвою и постомъ» указывается еще иное высшее значеніе поста, именно – посту въ соединеніи съ молитвою приписывается сила чудодѣйственная, способная прогонять бѣсовъ. Такое необычайное дѣйствіе поста и молитвы мы можемъ до нѣкоторой степени уяснить себѣ, если обратимъ вниманіе на то, чего непосредственно сими средствами мы достигаемъ. Постъ очищаетъ нашу душу отъ всего плотскаго, нечистаго и грѣховнаго, молитва же возноситъ ее превыше земнаго и приближаетъ насъ къ Богу. Такимъ образомъ душа наша, чрезъ постоянное упражненіе въ постѣ и молитвѣ, очистившись и приблизившись къ Богу, вступаетъ съ Нимъ въ непосредственное общеніе и, непрестанно причащаясь благодатной силы Божіей, дѣлается чудодѣйственною, способною и внѣ себя очищать нечистое, врачевать немощное и прогонять бѣсовъ – первыхъ виновниковъ грѣховной нечистоты, а вмѣстѣ съ нею и всѣхъ немощей человѣческихъ. Какъ видно апостолы въ то время, когда приведенъ былъ къ нимъ для исцѣленія бѣсноватый, еще не стояли на той степени чистоты и приближенія къ Богу, какая именно нужна для совершенія чудеснаго дѣйствія, – почему Спаситель и нашелъ нужнымъ вразумить ихъ, какимъ способомъ они могутъ сего достигнуть. Не болѣе ли того намъ слѣдуетъ принять это вразумленіе не ради конечно того, чтобы чудодѣйствовать надъ другими, но чтобы самихъ себя избавить отъ нападеній и искушеній злыхъ, сокрушить въ себѣ духа неповиновенія и противленія Церкви и ея спасительнымъ уставамъ.

Не будемъ-же, братія, тяготиться постомъ и уклоняться отъ него, а тѣмъ болѣе порицать. Если уклоненіе уже долущено и притомъ безъ крайней нужды, единственно по прихоти, а еще хуже по пренебреженію къ посту, поспѣшимъ возвратиться на путь послушанія и покорности Церкви и тѣмъ загладить свой грѣхъ. Будемъ также поститься согласно установленію Церкви не однимъ постомъ тѣлеснымъ, воздерживая себя отъ яствъ, но вмѣстѣ и духовнымъ, умѣряя и побѣждая свои грѣховные навыки. Истинный постъ, какъ поучаетъ Церковь въ одномъ великопостномъ пѣснопѣніи, есть злыхъ отчужденіе, воздержаніе языка, ярости отложеніе, похотей отлученіе, оглаголанія, лжи и клятвопреступленія сихъ оскудѣніе (Самогласенъ на вечерней стиховнѣ въ понедѣльникъ 1-й недѣли Великаго поста). Такой только постъ способенъ низвести на насъ милость и благодать Божію, чего и да сподобитъ насъ Господь Богъ, предъ лицемъ Котораго мы постимся и Которому Единому мы приносимъ эту жертву. Аминь.

 

Произнесенное въ Большомъ Успенскомъ соборѣ, 30 марта 1880 г.

 

«Московскія Церковныя Вѣдомости». 1880. № 15. C. 201-205.




«Благотворительность содержит жизнь».
Святитель Григорий Нисский (Слово 1)

Рубрики:

Популярное: