Проф. Митрофанъ Филипповичъ Ястребовъ – Что такое Церковь?
Однажды Іисусъ Христосъ обратился къ Своимъ ученикамъ съ вопросомъ, за кого они Его принимаютъ, и когда на этотъ вопросъ ап. Петромъ, отъ лица всѣхъ учениковъ, данъ былъ отвѣтъ: «Ты Христосъ Сынъ Бога живаго», сказалъ: на этой вѣрѣ, какъ на краеугольномъ камнѣ, «Я создамъ церковь Мою, и врата ада не одолѣютъ ея» (Мѳ. XVI, 15-18). При другомъ случаѣ, бывшемъ уже предъ самымъ временемъ страданій, на судѣ у Пилата, Іисусъ Христосъ, на вопросъ Пилата: «царь ли Ты іудейскій», отвѣтилъ: «да, Я царь», но «царство Мое не отъ міра сего»: «Я на то родился и на то пришелъ въ міръ, чтобы свидѣтельствовать объ истинѣ, и всякій, кто отъ истины, слушается гласа Моего» (Іоан. ΧVΙII, 37). Тѣ, апостоламъ сказанныя, и эти, сказанныя Пилату, слова объясняютъ и восполняютъ одни другія: Іисусъ Христосъ для того и пришелъ въ міръ, чтобы научить людей истинѣ и изъ тѣхъ, которые послѣдуютъ истинѣ, увѣруютъ въ Него, какъ въ Сына Божія, создать Свою церковь или царство не отъ міра сего, Божіе, несокрушимое и вѣчное, какъ несокрушима и вѣчна и самая истина, что Онъ есть Христосъ Сынъ Бога живаго.
Благовѣстіемъ объ этомъ царствѣ-церкви Іисусъ Христосъ и началъ свою общественную проповѣдь. Первыя слова Его были: «Приблизилось царствіе Божіе; покайтесь и вѣруйте въ Евангеліе» (Мр. II, 15). Для іудеевъ, которые въ продолженіе многихъ вѣковъ ожидали этого царства и которые услыхали о немъ, наконецъ, непосредственное заявленіе, услышанныя слова были ударомъ грома. Поэтому мы видимъ, что Іисуса Христа окружаетъ такое множество народа, которое не могло вмѣститься ни въ одномъ зданіи, и, чтобы имѣтъ возможность говорить съ такимъ множествомъ людей, Спаситель восходивъ на гору. Обступившая Его толпа съ жаднымъ любопытствомъ устремляетъ на Него свои взоры и съ нетерпѣніемъ ожидаетъ отъ Него давно желанной вѣсти. Но что же она отъ Него слышитъ? Она не слышитъ отъ Него ни одного слова ни объ Іудеѣ, ни о Римѣ, ни о завоеваніяхъ, ни о славѣ народа Божія, ни о народахъ, тѣснящихся въ храмѣ на горѣ Сіонъ. Каждое слово Его – смертельный ударъ, наносимый надеждамъ и чувствамъ, которыя одушевляли этотъ народъ и освящались его религіей. Правда, Онъ говоритъ о давно ожидаемомъ царствѣ, но говоритъ о немъ, какъ о царствѣ чисто духовномъ, какъ о наградѣ, обѣщаемой только сердцамъ незлобивымъ, кроткимъ и чистымъ (Мѳ. V, 3. 5. 10). Вмѣсто того, чтобы говорить о войнахъ и побѣдахъ, Онъ заповѣдуетъ своимъ слушателямъ любить и благословлять враговъ, указывая имъ на этотъ духъ благости, милосердія и любви, какъ на признакъ, отличающій народъ истиннаго Мессіи (Мѳ. V, 44. 45). Вмѣсто національныхъ интересовъ и національной славы Онъ учитъ ихъ проникнуться всеобщимъ, не ограничивающимся предѣлами сословія или націи, духомъ милости и любви, возвѣщая, что въ этомъ именно и заключается величіе и слава царства, котораго они такъ долго ожидали (Мѳ. V, 46. 47). Вмѣсто богатствъ, которыя, какъ они надѣялись, потекутъ въ ихъ страну изъ другихъ странъ, Онъ заповѣдуетъ имъ собирать сокровища на небѣ, указывая имъ на жизнь нетлѣнную и безсмертную, какъ на истинную цѣль ихъ бытія (Мѳ. VI, 19. 20. 33). И это еще не все. Іисусъ Хритосъ объявляетъ Себя не только основателемъ новаго царства всеобщей любви, но возвѣщаетъ о Себѣ нѣчто еще болѣе таинственное. «Многіе, говоритъ Онъ, скажутъ Мнѣ въ тотъ день: Господи! Господи! не отъ Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоимъ ли именемъ бѣсовъ изгоняли? и не Твоимъ ли именемъ многія чудеса творили? И тогда объявлю имъ: Я никогда не зналъ васъ; отойдите отъ Меня, дѣлающіе беззаконіе» (Мѳ. VII, 22. 23). Этими словами Іисусъ Христосъ предрекаетъ владычество, которое принадлежитъ Ему и въ будущемъ мірѣ. Смыслъ ихъ лучше и яснѣе понятенъ изъ Его позднѣйшихъ заявленій, что послѣ тяжкой смерти Онъ воскреснетъ, вознесется на небо и будетъ тамъ въ могуществѣ и славѣ ходатаемъ и судіею всѣхъ людей (Мѳ. XX, 18. 19; Іоан. V, 25-29). Такое понятіе о Своемъ царствѣ-церкви даетъ Іисусъ Христосъ въ нагорной проповѣди. Вслѣдъ за тѣмъ іудеи слышатъ отъ Него новый урокъ, который прибавляетъ еще одну, неожиданную для нихъ, черту въ понятіе объ этомъ царствѣ. Одинъ римскій сотникъ обращается къ Нему съ просьбой объ исцѣленіи любимаго раба, и такъ какъ онъ выражалъ при этомъ крѣпкое убѣжденіе, что Іисусъ Христосъ можетъ исцѣлять и заочно, Спаситель, по словамъ Евангелія, удивился и сказалъ идущимъ за Нимъ: «истинно говорю вамъ, и въ Израилѣ не нашелъ Я такой вѣры. Говорю же вамъ, что многіе пріидутъ съ востока и запада и возлягутъ съ Авраамомъ, Исаакомъ и Іаковомъ въ царствѣ небесномъ; а сыны царства извержены будутъ во тьму кромѣшною» (Мѳ. VІІІ, 10-12). Этими словами разрушались всѣ надежды, которыя евреи питали, ожидая исключительнаго обладанія царствомъ Мессіи, и провозглашалось допущеніе въ это царство язычниковъ, которые доселѣ были въ презрѣніи, другими словами – Іисусъ Христосъ возвѣщаетъ, что его царство предназначено обнимать всѣ концы земли.
Царство-церковь было преобладающею темою и всей, потомъ, общественной проповѣди Христа Спасителя. Этой темѣ посвящены многія притчи, въ которыхъ раскрывается то та, то другая сторона въ понятіи о царствѣ Божіемъ иля Церкви. Одну изъ величественныхъ идей о царствѣ-церкви даетъ притча о горчичномъ сѣмени: это – маленькое зернышко, меньше всѣхъ сѣмянъ, но когда выростетъ, бываетъ больше всѣхъ злаковъ и становится деревомъ, такъ что прилетаютъ птицы небесныя и укрываются въ вѣтвяхъ его (Мѳ. ХIII, 31. 32; Map. IV, 31. 32; Лук. ХIII, 19). «Церковь Христова, говоритъ одинъ толкователь этой притчи, въ началѣ малая, для міра непримѣтная, распространилась на землѣ такъ, что множество народовъ, какъ птицы небесныя въ вѣтвяхъ горчичнаго дерева, укрываются подъ сѣнію ея» (Арх. Михаилъ, Толковое Евангеліе, I, стр. 246). Ту же мысль о распространеніи Церкви среди различныхъ народовъ и національностей еще яснѣе выражаетъ притча о неводѣ, закинутомъ въ море и захватившемъ рыбъ всякаго рода (Мѳ. ХIII, 47). «Море, это – міръ, неводъ – ученіе вѣры, рыбари апостолы (и ихъ преемники)... Этотъ-то неводъ захватилъ (и продолжаетъ захватывать изъ міра) варваровъ, эллиновъ, іудеевъ, блудниковъ, мытарей, разбойниковъ» (Ѳеофилактъ, см. Толков. Евангеліе, I, стр. 252). Если эти двѣ притчи указываютъ на внѣшній ростъ царства-церкви и на распространеніе его въ мірѣ и среди различныхъ народовъ и національностей, то притча о закваскѣ, которую женщина положила въ три мѣры муки (Мѳ. ХIII, 33; Лук. ХIII, 21), выражаетъ идею того внутренно-преобразующаго дѣйствія, какое предназначено Церкви произвести въ мірѣ. «Какъ, говоритъ Златоустъ, закваска надъ большимъ количествомъ муки производитъ то, что сила закваски усвояется мукѣ, такъ и апостоламъ иредлежало преобразить міръ» (Толк. Еван., I, стр. 216).
Это царство-церковь не предносилось только въ мысли Іисуса Христа, какъ проектъ или фактъ идеальный, но Онъ и основалъ его самымъ дѣломъ. Въ началѣ же Своего проповѣдническаго служенія, въ основаніе Своего царства на землѣ Онъ избралъ изъ Своихъ слушателей двѣнадцать учениковъ; затѣмъ въ сотрудничество имъ призвалъ еще семьдесятъ (Лук. X, 1), а по воскресеніи около Него мы видимъ не свыше 500 братій (1 Кор. ΧV, 6). Сравнительно съ тогдашнимъ населеніемъ земли это была, можетъ быть, только милліонная часть, и она-то, какъ маленькое горчичное сѣмя, послужила зерномъ вселенскаго царства Божія на землѣ. По воскресеніи Своемъ, Онъ въ продолженіе сорока дней являлся Своимъ ученикамъ, глаголя яже о царствіи Божіи (Дѣян. I, 3), т. е. давая наставленія, касающіяся устроенія Церкви, какъ царства Божія, и заповѣдавъ имъ идти съ евангельскою проповѣдію во весь міръ (Мѳ. ХХVIII, 19; Map. XVI, 15), впрочемъ, не прежде, чѣмъ облекутся силою свыше, для чего имъ было дано повелѣніе не отлучаться пока изъ Іерусалима (Дѣян. I, 4). Они и оставались здѣсь до праздника Пятидесятницы. Совершившееся чудо сошествія Святаго Духа на ихъ собраніе должно было показать тысячамъ свидѣтелей, что это собраніе галилеянъ – собраніе пророковъ Божіихъ, одушевленное и облеченное божественною силою свыше. Поэтому-то объяснительная проповѣдь ап. Петра предъ изумленными свидѣтелями чуда привлекла въ тотъ же день около трехъ тысячъ увѣровавшихъ и принявшихъ крещеніе во имя Іисуса Христа (Дѣян. II, 41). Вскорѣ послѣ того увѣровало еще около пяти тысячъ человѣкъ (Дѣян. IV, 4), а книга Дѣяній Апостольскихъ и вообще замѣчаетъ, что «Господь ежедневно прилагалъ спасаемыхъ къ церкви» (Дѣян. I, 47; ср. V, 14). Отсюда можно заключать, что въ дни Пятидесятницы и въ послѣдующее затѣмъ время въ Іерусалимѣ составилась изъ іудеевъ многочисленная церковь Христова, праматерь всѣхъ церквей. Преслѣдуемые въ Іерусалимѣ, проповѣдники евангелія разошлись по всѣмъ странамъ языческимъ, и въ этой средѣ нашли даже больше готовности къ вѣрѣ Христовой. Такъ, въ первые же годы ихъ проповѣдническаго служенія образовались великія церкви изъ язычниковъ въ Антіохіи, Ефесѣ и другихъ малоазійскихъ городахъ, въ Александріи, на Балканскомъ полуостровѣ,, въ Коринѳѣ, Римѣ и др. мѣстахъ. Сѣмя горчичное начало дѣлать ростки и разрастаться въ вѣтвистое дерево.
Но Іисусъ Христосъ не только основалъ и, потомъ, предоставилъ себѣ самой Церковь, а находится съ нею въ постоянномъ внутреннемъ и живомъ союзѣ. Вѣдь и горчичное зерно не бросаютъ только въ землю и, потомъ, оставляютъ безъ ухода и наблюденія, а поливаютъ и защищаютъ отъ холода и зноя. Вь поясненіе своего неразрывнаго союза съ Церковію Іисусъ Христосъ сравниваетъ Себя съ виноградною лозою, а вѣрующихъ съ вѣтвями: «Я, говоритъ Онъ, Лоза, а вы вѣтви. Кто пребываетъ во Мнѣ и Я въ немъ, тотъ приноситъ много плода... А кто не пребываетъ во Мнѣ, извергается вонъ и засыхаетъ» (Іоан. XV, 5. 6). Это значитъ, что между Іисусомъ Христомъ и вѣрующими существуетъ такая же внутренняя и живая связь, какую мы видимъ между стволомъ и вѣтвями въ деревѣ: соки, движущіеся по стволу дерева, питаютъ и вѣтви, вырастающія на стволѣ, и если надрѣзать или надломить вѣтвь, она неизбѣжно засохнетъ. Идею этого живого и жизненнаго союза Христа съ Церковію ап. Павелъ выражаетъ подъ образомъ союза головы съ тѣломъ: Іисусъ Христосъ – глава, Церковь – тѣло (Еф. I, 22. 23; IV, 15. 16; V, 23). Іисусъ Христосъ то же для Церкви, что душа для нашего тѣла. Душа субстанціально соединена съ тѣломъ и составляетъ съ нимъ одно нераздѣльное существо, а потому любитъ его, устрояетъ благопріятствующія и устраняетъ неблагопріятствующія для его благобытія условія; такъ и Іисусъ Христосъ соединенъ съ Церковію по Своему человѣчеству, которымъ Онъ пострадалъ и умеръ за животъ міра, а потому она, какъ говоритъ ап. Павелъ, плоть отъ плоти Его и отъ костей Его, почему Онъ любитъ, питаетъ и грѣетъ Церковь (Еф. V, 29. 30), т. е. оживляетъ ее Своимъ невидимымъ присутствіемъ, утверждаетъ въ истинѣ и охраняетъ отъ заблужденія, очищаетъ и освящаетъ животворящею силою Духа Святаго. Въ свою очередь и Церковь для Іисуса Христа то же, что для нашей души тѣло. Тѣло наше служитъ орудіемъ для проявленія и дѣйствій души; такъ и Церковь служитъ свидѣтельницей присутствія Іисуса Христа и органомъ Его дѣйствій. Она раздаетъ между своими членами различныя, исходящія отъ Іисуса Христа и Духа Святаго, благодатныя дарованія и, становясь чрезъ то полнотою Наполняющаго все во всемъ (Еѳ. I, 23), такъ сказать, дѣлаетъ видимымъ міру Іисуса Христа, невидимо для насъ обитающаго въ ней Духомъ Святымъ.
Само собою понятно, что въ церкви должны быть особенные органы для воспринятія и усвоенія этихъ, постоянно и непрерывно идущихъ отъ Іисуса Христа, животворныхъ вліяній. Первыми такими органами были апостолы.
Органомъ благодати Святаго Духа, въ книгѣ Дѣяній Апостольскихъ и въ своихъ посланіяхъ, выступаетъ еще ап. Павелъ, но органомъ, впрочемъ, производнымъ, возведеннымъ на эту степень или во время своего перваго свиданія съ апостолами въ Іерусалимѣ (Дѣян. IX, 27; Гал. I, 18. 19), или въ Антіохіи, когда Духъ Святый сказалъ о немъ и Варнавѣ: «отдѣлите Мнѣ Варнаву и Савла на дѣло, къ которому Я призвалъ ихъ» (Дѣян. ХIII, 2). Исторія апостольской церкви представляетъ случаи, когда эти апостолы являются уже фактическими раздаятелями благодати Святаго Духа. Въ книгѣ Дѣяній Апостольскихъ разсказывается, что двѣнадцать апостоловъ въ Іерусалимѣ чрезъ рукоположеніе поставили первыхъ семь діаконовъ (Дѣян. VI, 6), что апостолъ Павелъ и Варнава, проходя по городамъ Листрѣ, Иконіи и Антіохіи, рукоположили пресвитеровъ къ каждой церкви (Дѣян. XIV, 23), и проч. Эти факты нѣкоторымъ казалось бы возможнымъ истолковать въ томъ смыслѣ, что изліяніе Духа въ день Пятидесятницы служитъ характеристикой всего вообще апостольскаго періода Церкви. Оно имѣло мѣсто по отношенію не къ однимъ апостоламъ: не только люди, близко около апостоловъ стоявшіе, какъ Стефанъ и Варнава, Маркъ и Лука, были исполнены Духа, но вдохновеніе Пятидесятницы, какъ мы видимъ изъ Дѣяній Апостольскихъ, при нѣкоторыхъ обстоятельствахъ повторяется и въ другихъ лицахъ, которыя, по вступленіи въ Церковь, начинали говорить на разныхъ языкахъ (Дѣян. XIX, 6; VПІ, 17; X, 45). Подъ этими «другими», не названными по имени, лицами, разумѣются ученики, крещенные Іоанновымъ крещеніемъ, которыхъ встрѣтилъ ап. Павелъ въ Ефесѣ, крестилъ и чрезъ возложеніе рукъ низвелъ на нихъ Духа Святаго (Дѣян. XIX, 6), затѣмъ крещенные Филиппомъ самаряне, на которыхъ низведенъ былъ чрезъ рукоположеніе Духъ Святый ап. Петромъ и Іоанномъ (Дѣян. VIII, 17) и, наконецъ, увѣровавшіе язычники, домашніе и. друзья Корнилія, на которыхъ Духъ Святый сошелъ при проповѣди ап. Петра (Дѣян. X, 44). Во всѣхъ этихъ случаяхъ, какъ оказывается, изліяніе Духа совершилось не непосредственно, какъ совершилось оно на апостолахъ, а чрезъ посредство апостоловъ и въ зависимости отъ нихъ. То же надобно сказать о Стефанѣ и Варнавѣ, Маркѣ и Лукѣ: Стефанъ, вмѣстѣ съ другими шестью діаконами, Святаго Духа получилъ чрезъ возложеніе рукъ двѣнадцати апостоловъ, Варнава или въ одно время съ ап. Павломъ въ Антіохіи (Дѣян. ХIII, 3), или, что вѣроятнѣе, въ Іерусалимѣ отъ двѣнадцати апостоловъ (Дѣян. ІV, 31), потому что онъ, какъ и Стефанъ, называется «мужемъ исполненнымъ Духа» раньше Антіохійскаго руковозложенія (Дѣян. XI, 24). Что же касается, наконецъ, Марка, и Луки, то въ Дѣяніяхъ Апостольскихъ не встрѣчается никакихъ указаній на фактъ сообщенія имъ Духа Святаго; можно только думать, что оба они могли Его получить отъ ап. Павла, который называетъ ихъ своими сотрудниками (Филим. 23; ср. Кол. IV, 10. 14).
Быть не можетъ, чтобы апостолы были первыми и вмѣстѣ послѣдними богоучрежденными раздаятелями благодати Святаго Духа, чтобы они не оставили послѣ себя преемниковъ своихъ благодатныхъ полномочій: это значило бы, что со смертію апостоловъ Церковь осталась безъ органовъ Святаго Духа.
Священная іерархія и есть тотъ органъ, чрезъ который Церковь, послѣ апостоловъ, питается животворными соками Лозы-Христа и неоскудѣвающими струями благодати Святаго Духа.
Какъ же именно, чрезъ какіе проводники или посредства, питается?
Въ заповѣди, которую далъ Іисусъ Христосъ апостоламъ, посылая ихъ на всемірную проповѣдь, на первомъ мѣстѣ стоятъ слова: «Идите, научите всѣ народы» (Мѳ. ХХVIII, 19; Map. XVI, 15). И апостолы первѣйшимъ своимъ дѣломъ считали именно учительство. «Если, говоритъ ап. Павелъ, я благовѣствую, то нечѣмъ мнѣ хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мнѣ, если не благовѣствую» (1 Кор. IX, 16). Въ лицѣ Тимоѳея и Тита онъ заповѣдуетъ всѣмъ своимъ преемникамъ: «Проповѣдуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увѣщавай со всякимъ долготерпѣніемъ и назиданіемъ» (2 Тим. IV, 2). Отсюда, первою обязанностью священной іерархіи служитъ учительство. Высшій и полновластный учитель – епископъ; пресвитеры свое право учительства вмѣстѣ съ рукоположеніемъ получаютъ уже отъ епископа, съ разрѣшенія котораго могутъ иногда являться учителями и діаконы.
Чему должна учить священная іерархія? Конечно, тому же, чему учили Іисусъ Христосъ и апостолы. Сущность проповѣди самого Іисуса Христа и апостоловъ заключается въ весьма немногихъ словахъ: вѣруй во имя Отца, и Сына и Святаго Духа. Знаніе этой истины Іисусъ Христосъ считаетъ достаточнымъ для спасенія человѣка: «Кто будетъ вѣровать говорилъ Онъ апостоламъ, и крестится во имя Отца, и Сына и Святаго Духа, спасенъ будетъ» (Map. XVI, 16). Полнѣе сущность христіанскаго вѣроученія изложена въ символѣ вѣры. А чтобы вполнѣ ясно и отчетливо представлять себѣ каждое слово символа, для этого надобно хорошо знать и церковную исторію, и Священное Писаніе и святоотеческое, а во многихъ случаяхъ и научно-богословское его истолкованіе. Для уясненія, напр., только трехъ словъ символа: Иже отъ Отца исходящаго написана цѣлая библіотека большихъ и малыхъ книгъ. Да и все ученое богословіе, что иное, какъ не комментарій на символъ вѣры? Дѣло уже усмотрѣнія и опытности церковнаго учителя предлагать болѣе ли подробное или болѣе краткое изъясненіе символа; и апостолы питали однихъ молокомъ, а другихъ твердою пищею (I Кор. III, 2; Евр. V, 12).
Послѣ словъ: «Идите, научите всѣ народы» въ заповѣди, которую далъ Іисусъ Христосъ апостоламъ, посылая ихъ на проповѣдь, слѣдуютъ слова: «крестя ихъ во имя Отца, и Сына и Святаго Духа». Такъ апостолы и дѣлали, какъ это видно изъ книги Дѣяній Апостольскихъ (Дѣян. II, 41. 46; VIII, 10. 38; X, 48; XIX, 5). И не одно крещеніе они совершали, а и другія таинства: возложеніе рукъ на крестившихся (Дѣян. VIII, 17; XIX, 6) или миропомазаніе (1 Іоан. II, 20; 2 Кор. I, 21), евхаристію (Дѣян. II, 42. 46; XX, 7), покаяніе (Дѣян. XIX, 18), священство (Дѣян. VI, 6; XIV, 23), а въ посланіяхъ апостольскихъ находятся указанія на бракъ (1 Кор. VII, 39; Еф. V, 31. 32) и елеосвященіе (Іак. V, 14. 15). Право совершать эти семь таинствъ получено отъ апостоловъ ихъ преемниками, епископами, которые чрезъ рукоположеніе передаютъ это право пресвитерамъ (кромѣ права совершать таинство священства); діаконы только прислуживаготъ при совершеніи таинствъ, но самимъ имъ совершать таинства права не дается.
Та и другая священныя обязанности церковной іерархіи – учительство и совершеніе таинствъ объединяются и восполнятся въ пастырствѣ. Самъ Іисусъ Христосъ называлъ Себя пастыремъ, а вѣрующихъ стадомъ (Іоан. X, 11. 16). Эти названія встрѣчаются и у апостоловъ (Дѣян. XX, 28; I Петр. V, 1. 2). Ими дается такая мысль, что какъ пастухи выводятъ стадо на пастбище, охраняютъ его отъ волковъ, стерегутъ, чтобы оно не разбѣжалось и не растерялось, и въ цѣлости ведутъ на ночь домой, такъ должны поступать и пастыри словеснаго стада. И дѣйствительно, апостолы не только основывали церкви своею проповѣдью, но и потомъ не выпускали ихъ изъ вида, какъ добрые и благозаботливые пастыри, отъ времени до времени посѣщали ихъ лично (Дѣян. IX, 32; XV, 36; Рим. I, 11; 1 Кор. XVI, 3. 5. 8; 2 Кор. ХIII, 1), писали имъ посланія, въ которыхъ напоминали главнѣйшіе пункты своего ученія (Рим. XV, 15. 16), отвѣчали на ихъ запросы (1 Кор. VII, 1-VIII, 11), дѣлали наставленія, вызываемыя текущею жизнію вѣрующихъ (1 Петр. II, 18; Еф. VI, 5; V, 22. 25. 28; 1 Тим. II, 19), предостерегали отъ лжеучителей (2 Петр. II. 15. 17. 18; 1 Іоан. I, 18; IV, 1-3; Филипп. III, 2; Кол. II, 8; 1 Тим. I, 3), обличали раздѣленія и распри (1 Кор. III, 3; XI, 18-23. 29-34) и пр. И какъ Іисусъ Христосъ называлъ Себя пастыремъ добрымъ, полагающимъ за овецъ душу Свою (Іоан. X, 11, 15), такъ и апостолы готовы были съ радостію положить свою душу за основанныя ими церкви (Филип. II, 17; 2 Кор. VII, 3). Постоянно болѣя душою за вѣрующихъ, апостолы, въ желаніи имъ блага, прибѣгали и къ мѣрамъ строгости, по власти, какъ замѣчаетъ ап. Павелъ, данной Іисусомъ Христомъ (2 Кор. ХIII, 10). «Чего вы хотите, писалъ аи. Павелъ коринѳянамъ, съ жезломъ прійти къ вамъ, или съ любовію и духомъ кротости» (1 Кор. IV, 21)? «Я предварялъ и предваряю..., имъ же писалъ онъ, и теперь пишу прежде согрѣшившимъ, что, когда приду, не пощажу» (2 Кор. ХIII, 2). Въ случаяхъ же чрезвычайныхъ нравственныхъ проступковь они примѣняли и фактическое наказаніе; такъ, напр., поступилъ ап. Петръ по отношенію къ Ананіи и женѣ его Сапфирѣ (Дѣян. V) и ап. Павелъ по отношенію къ коринѳскому кровосмѣснику (1 Кор. V), къ Именею и Александру (1 Тим. I, 20). Предметомъ особеннаго попеченія апостолы считали охраненіе единства вѣры. «Умоляю, васъ, братія, пишетъ ап. Павелъ римлянамъ, остерегайтесь прозводящихъ раздѣленія и соблазны, вопреки ученію, которому вы научились, и уклоняйтесь отъ нихъ» (XVI, 17). «Наблюдайте за собою, пишетъ и ап. Іоаннъ, чтобы вамъ не потерять того, надъ чѣмъ мы трудились... Кто приходитъ къ вамъ и не приноситъ сего ученія, того не принимайте въ домъ и не привѣтствуйте его» (2 Іоан. I, 10). А ап. Павелъ галатамъ писалъ даже такъ: «если бы даже мы или ангелъ съ неба сталъ благовѣствовать вамъ не то, что мы благовѣствовали вамъ, да будетъ, анаѳема» (I, 8). Такое же неусыпное попеченіе о вѣрующихъ апостолы завѣщали и своимъ ближайшимъ и всѣмъ будущимъ преемникамъ, епископамъ, а епископами поручается и пресвитерамъ. «Пастырей вашихъ, пишетъ ап. Петръ въ своемъ посланіи, умоляю..., пасите стадо Божіе, какое у васъ, надзирая за нимъ» (1 Петр. V, 1. 2). «Внимайте, говорилъ и ап. Павелъ ефесскимъ пастырямъ, себѣ и всему стаду, въ которомъ Духъ Святый поставилъ васъ епископами, пасти церковь Господа и Бога, которую Онъ пріобрѣлъ Себѣ Своею кровію» (Дѣян. XX, 28). Завѣщая Тимоѳею проповѣдывать Слово Божіе съ долготерпѣніемъ, ап. Павелъ писалъ ему и такъ: «согрѣшающихъ обличай предъ всѣми, чтобъ и прочіе страхъ имѣли» (1 Тим. V, 20). Точно такое же приказаніе даетъ онъ и Титу: «обличай ихъ (критянъ) строго, дабы были здравы въ вѣрѣ» (I, 13). Особенную строгость онъ завѣщаетъ по отношенію къ тѣмъ, которые отступаютъ отъ единства Церкви: «еретика, пишетъ онъ Титу, послѣ перваго и второго вразумленіи отвращайся» (III, 11).
Вотъ тѣ органы и тѣ проводники, чрезъ которые Церковь соединена со Христомъ, какъ вѣтви соединены съ лозою, тѣло съ головою.
Отсюда вытекаетъ полное единство членовъ Церкви и между собою. Всѣ они соединены между собою одною вѣрою и одною благодатію, подобно тому, какъ вѣтви и листья на лозѣ живутъ одними и тѣми же соками.
Единство вѣры основывается на единствѣ символа, въ которомъ сдѣланъ краткій сводъ истинъ или догматовъ вѣры. Нынѣшній нашъ символъ составленъ на первомъ и второмъ вселенскихъ соборахъ изъ древнѣйшихъ символовъ, которые употреблялись въ церквахъ, основанныхъ апостолами, и, можетъ быть, были варіантами символа апостольскаго. Этотъ послѣдній не данъ намъ въ апостольскихъ посланіяхъ, потому что, для чего же апостолы стали бы излагать его въ своихъ посланіяхъ къ людямъ, которые безъ того знали его на память? Но въ апостольскихъ посланіяхъ есть признаки, на основаніи которыхъ можно дѣлать весьма вѣроятное предположеніе, что и въ апостольское время существовалъ нѣкоторый символъ (Гал. II, 2; 1 Тим. VI, 12; 2 Тим. I, 13; Евр. V, 12; VI, 1. 2). Значитъ, символъ вѣры – такой документъ, который ведетъ свое начало отъ временъ апостольскихъ и былъ утвержденъ на первомъ и второмъ вселенскихъ соборахъ, какъ обязательный законъ вѣры для всѣхъ членовъ Церкви. Это своего рода знамя, около котораго собирается вся Церковь, или – одни уста, которыми она исповѣдуетъ свою вѣру. Истины, догматы, или члены вѣры, заключающіееся въ символѣ, служили предметомъ вѣрованія Церкви, соединяли ее въ одно тѣло, за все время ея существованія, и, слѣдовательно, кто сталъ бы измѣнять, дополнять или сокращать, символъ, тотъ тѣмъ самымъ выключалъ бы себя изъ этого историческаго и фактическаго единства. Вотъ почему католическая церковь совершила тяжкое преступленіе противъ вселенскаго единства, позволивъ себѣ самовольно внести въ 8 членъ символа прибавку и отъ Сына.
Но единство вѣры состоитъ не въ принятіи только символа вѣры въ составѣ его двѣнадцати членовъ, а и въ церковномъ разумѣніи самыхъ этихъ членовъ, въ томъ, истолкованіи, въ какомъ предлагаетъ ихъ церковный учитель съ голоса всего длиннаго ряда преемствующей апостоламъ учащей іерархіи. Отступать отъ этого общаго разумѣнія значитъ отдѣляться отъ единства Церкви, вводить нѣчто свое, новое, чего Церковь дотолѣ не знала. Таковы всѣ ереси. Если ап. Павелъ еретическую мысль Именея, что воскресеніе мертвыхъ уже было, назвалъ богохульствомъ (2 Тим. II, 18) и самого его предалъ сатанѣ (1 Тим. I, 20), то какимъ же богохульствомъ должна была показаться для Церкви ересь Арія, что Сынъ Божій – тварь, или ересь Македонія, что Духъ Святый – тварь Сына! Все тѣло Церкви содрогнулось отъ этого вопіющаго диссонанса безконечно болѣзненнѣй, чѣмъ какъ содрогнулось бы наше ухо, если бы въ стройномъ хорѣ какой-нибудь голосъ запѣлъ вдругъ совершенно иную партію. Каждый иномыслящій съ церковнымъ единствомъ является именно отдѣльнымъ голосомъ въ хорѣ, хочетъ пѣть по-своему и, конечно, не мометъ быть терпимъ больше въ Церкви. Церковь – царство духа и свободы. Ея пастыри обращаются къ такому пѣвцу съ словомъ вразумленія и увѣщанія, и если видятъ, что онъ продолжаетъ пѣть по-своему, говорятъ ему; «ты не хочешь пѣть, какъ мы всѣ, такъ уходи же отъ насъ». Такой именно смыслъ имѣютъ слова ап. Павла Титу: еретика человѣка по первомъ и второмъ наказаніи отрицайся (III, 10), т. е. всякаго, кто оказался бы среди членовъ Церкви еретикомъ, сначала попробуй одинъ и другой разъ вразумить (νουθεσίαν), и потомъ уже пригласи уходить прочь (παραιτοῦ), вѣдый, продолжаетъ апостолъ, яко развратися таковый и согрѣшаетъ и есть самоосужденъ, т. е. убѣдившись (εἰδὼς), что этотъ человѣкъ настолько уже извращенъ (ἐξέστραπται), что переубѣдить его нельзя и онъ самъ для себя приготовилъ осужденіе. Іерархическая власть, такъ сказать, констатируетъ его самоотпаденіе и исключаетъ его изъ общаго единства впредь до исправленія, если таковое послѣдуетъ.
Еще тѣснѣе соединяетъ вѣрующихъ между собою благодать Святаго Духа, сообщаемая въ таинствахъ. «Всѣ мы, говоритъ ап. Павелъ, однимъ Духомъ крестились въ одно крещеніе и всѣ напоены однимъ Духомъ» (1 Кор. ХII, 13). Чрезъ крещеніе, какъ бы чрезъ дверь, человѣкъ входитъ въ Церковь, и, прививаясь къ этому тѣлу Христову, поставляется въ обладаніе всѣми тѣми благами, которыя проистекаютъ отъ жизненнаго и животворнаго соединенія съ Лозою-Христомъ, и отселѣ живетъ какъ бы въ средѣ постоянной благодати; въ миропомазаніи получаетъ дары Духа Святаго, утверждающіе его въ новой духовной жизни, въ евхаристіи питается тѣломъ и кровію самого Христа и чрезъ то входитъ въ тѣснѣйшее съ Нимъ соединеніе; въ священствѣ подается благодать хиротоніи или рукоположенія для рожденія новыхъ чадъ Церкви; въ бракѣ освящаются отношенія половъ отъ всего, что грѣхопаденіе привнесло въ нихъ нечистаго и блуднаго, для благословеннаго рожденія дѣтей, будущихъ чадъ Церкви; въ покаяніи врачуется совѣсть грѣшника и онъ примиряется съ Богомъ и съ самимъ собою; наконецъ, въ елеосвященіи врачуются недуги тѣлесные, если больной того стоитъ въ очахъ Божіихъ, и успокоивается духъ больного, волнуемый страхомъ смерти. Источники один, – одни должны быть и плоды и дѣйствія – возрастаніе въ мужа совершеннаго, въ мѣру полнаго возраста Христова (Еф. ΙV, 13).
Но, кромѣ внутренней, невидимой или благодатной стороны, таинства имѣютъ еще сторону и видимую, видимый образъ совершенія или священнодѣйствія.
Союзъ вѣры и благодати немыслимъ безъ органовъ, чрезъ которые получаются ученіе вѣры и благодать таинствъ, а потому признакомъ единства членовъ Церкви между собою должно быть признаніе авторитета пастырей Церкви и довѣрчивое послушаніе имъ.
Изъ всего доселѣ сказаннаго само собою открывается, для чего, съ какою цѣлію, основана и существуетъ на землѣ Церковь Христова. Все въ ней направлено къ тому, чтобы люди обрѣтали въ ней свое освященіе и спасеніе. И дѣйствительно, истинные сыны Церкви уже здѣсь, на землѣ, достигаютъ высокихъ степеней богоподобія (Мѳ. V, 48; Лук. VI, 36) и, созрѣвши духовно, вратами смерти переходятъ въ блаженную вѣчность, образуя Церковь первородныхъ, написанныхъ на небесахъ (Евр. ХIII, 23). И чѣмъ дальше живетъ и дѣйствуетъ земная церковь, тѣмъ больше возрастаетъ небесная, пока, въ предопредѣленное Богомъ время, не достигнетъ своей полноты. Тогда дѣло спасенія людей будетъ закончено, и послѣдніе сыны земной церкви пойдутъ по облаку на встрѣчу грядущему Судіи, Іисусу Христу (1 Ѳессал. IV, 17). А до тѣхъ поръ обѣ эти церкви находятся въ живомъ между собою союзѣ: земная проситъ за себя ходатайствъ у небесной, небесная внемлетъ молитвамъ земной и ходатайствуетъ за нее.
Церковь наша постоянно возсылаетъ молитвы Богу «о соединеніи всѣхъ». Будемъ надѣяться, что эти молитвы не останутся тщетны, – что нѣкогда и тѣ тысячи тысячъ овецъ, которыя въ настоящее время пасутся на иныхъ пастбищахъ, возвратятся въ настоящую, апостолами устроенную, ограду, и будетъ едино стадо и единъ Пастырь.
Изъ чтенія, предложеннаго въ Кіевскомъ религіозно-просвѣтительномъ Обществѣ 17 фев. 1902 г.
М. Ястребовъ.
«Приложеніе къ Кіевскимъ Епархіальнымъ Вѣдомостямъ». 1902 г. № 4. С. 1-16.