Василій Павловичъ Голубковъ – О святителѣ Димитріи Ростовскомъ какъ защитникѣ Православія противъ раскола.
Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнѣйшій Владыко!
Многоуважаемые господа!
Нынѣшній праздникъ есть свѣтлый и радостный праздникъ нашей отечественной церкви. Въ обрѣтеніи мощей святителя Димитрія, «ревнителя православія», наша церковь празднуетъ торжество православной вѣры надъ суевѣріемъ и невѣріемъ. Тѣмъ радостнѣе, тѣмъ свѣтлѣе этотъ праздникъ для насъ, чѣмъ ближе къ намъ св. Димитрій! – Въ санѣ митрополита онъ святительствовалъ въ Ростовѣ и Ярославлѣ; здѣсь онъ трудился на пользу православія; здѣсь въ храмахъ возносилъ онъ молитвы къ Богу о своей паствѣ; здѣсь проповѣдывалъ слово спасенія. И по смерти онъ близъ насъ: недалеко отъ насъ почиваютъ его нетлѣнныя мощи. А духовно-нравственно онъ еще ближе къ намъ: мы только что молитвенно обращались къ нему въ здѣшнемъ храмѣ, его имени посвященномъ; еще не замолкли въ насъ звуки священныхъ пѣснопѣній, съ которыми обращались мы къ нему. – Отъ него наша семинарія ведетъ свое начало; его молитвами и ходатайствомъ она благоустрояется изъ года въ годъ; его покровительствомъ преуспѣваетъ въ своей просвѣтительной дѣятельности братство нашей епархіи. О комъ же всего ближе намъ, собравшимся здѣсь, воспоминать, думать и бесѣдовать какъ не о самомъ святителѣ Димитріи, духовный образъ котораго такъ живо и свѣтло напечатлѣнъ въ насъ нынѣшнимъ праздникомъ, – такъ близокъ къ намъ, такъ дорогъ намъ?
Но этотъ духовный образъ великаго въ россійскихъ іерархахъ святителя такъ величественъ, что онъ скорѣе доступенъ чувству благоговѣйнаго созерцанія, чѣмъ словесному описанію его. Наше слово всегда окажется блѣдно и тускло для изображенія великихъ духовныхъ дарованій и качествъ святителя, его многосторонней дѣятельности въ служеніи церкви и отечеству и его многотрудной жизни. Изъ всей многосторонней дѣятельности да позволено будетъ обратить ваше благосклонное вниманіе на одну черту въ идеально-величественномъ образѣ святителя Димитрія, – именно – какъ защитника Православія противъ раскола; такъ часто мы слышали сегодня молитвенное обращеніе Церкви къ нему, – «православія ревнителю и раскола искоренителю»! Какими же обстоятельствами вызванъ былъ святитель Димитрій на труды апологета Православія и какимъ искуствомъ обладалъ онъ для борьбы съ расколомъ?
Святитель Димитрій вызванъ былъ на апологетическіе труды уже въ послѣдніе годы своея жизни, именно во время семилѣтняго (съ 1702-1709 г.) своего управленія Ростовскою митрополіею въ санѣ митрополита, – вызванъ былъ на эти труды крайне-печальнымъ состояніемъ церковно-религіозной жизни въ этой митрополіи. Прежде всего свят. Димитрій, по прибытіи на митрополію, обратилъ вниманіе на своихъ сослужителей и сотрудниковъ, приходскихъ пастырей, такъ какъ они по преемству апостольскаго служенія должны быть солію земли и свѣтомъ міру. Къ своему крайнему прискорбію онъ нашелъ духовенство безъ всякаго образованія; школъ не были; учились кое-какъ читать и писать у домашнихъ грамотѣевъ. Грубость нравовъ была повсемѣстная. Живаго проповѣданія слова Божія въ церквахъ нигдѣ не было слышно; и народъ, не чувствуя въ томъ потребности, легко увлекался враждебными Церкви внушеніями разныхъ лжеучителей. При видѣ такого крайняго невѣжества святитель съ глубокою горестію восклицаетъ въ одномъ поученіи къ жителямъ Ростова: «Оле окаянному времени нашему, яко весьма оставися слово Божіе! Сѣятель не сѣетъ, а земля не пріемлетъ; іереи не учатъ, а земля не пріемлетъ; іереи не учатъ, а людіе невѣжествуютъ; іереи слова Божія не проповѣдуютъ, а людіе не слушаютъ. Отъ обою страну худо»[1]. При упадкѣ религіозно-нравственнаго образованія и воспитанія была безпорядочна и самая жизнь въ клирѣ; отцы семействъ крайне невнимательны были къ исполненію даже главныхъ христіанскихъ обязанностей своими домашними. Въ томъ-же поученіи къ Ростовцамъ свят. Димитрій говоритъ: «А еще удивительнѣе, яко іерейстіи жены и дѣти мнози никогда же причащаются, еже увѣдахомъ отсюду; іерейстіи сыны приходятъ ставитися на мѣста отцовъ своихъ, которыхъ егда спрашиваемъ: «Давно ли причащалися», мнози по истинѣ сказу ютъ, яко не помнятъ, когда причащалися. О, іереи, нерадщіи о своемъ домѣ, восклицаетъ святитель; како можете радѣти о святѣй церкви»? При нерадѣніи духовенства и при отсутствіи въ немъ образованія народъ коснѣлъ въ невѣжествѣ и держался разныхъ суевѣрій отъ временъ «стоглавника» (XVI в.). Такимъ образомъ, почва для распространенія раскола была самая благопріятная.
Распространенію и усиленію раскола въ Ростовской митрополіи много содѣйствовали еще топографическія условія этой митрополіи и современные святителю Димитрію порядки гражданской жизни.
Ростовская митрополія, какъ ближайшая къ Москвѣ, послѣ осужденія расколоучителей на великомъ Московскомъ соборѣ (1667 г.), подверглась сильному вліянію ихъ. Извѣстный Лазарь изъ г. Романова, бывшій въ числѣ главныхъ вождей раскола, вмѣстѣ со своими приверженцами усердно сѣялъ плевелы раскола въ здѣшнемъ краѣ. Когда по усмиреніи стрѣлецкаго бунта, подмятаго Никитой пустосвятомъ (въ іюлѣ 1682 г.), въ правленіе царевны Софьи изданы были противъ раскола весьма строгіе законы (7-го апр. 1685 г.), которыми предписывалось воеводамъ и командамъ ихъ ловить явныхъ раскольниковъ и отдавать гражданскому суду: тогда упорные въ расколѣ бѣжали изъ городовъ и селеній, одни въ ближайшіе лѣса Брянскіе (или Брынскіе), другіе въ лѣса Пошехонскіе, Даниловскіе, Керженскіе, или Нижегородскіе и т. д. Въ глуши этихъ лѣсовъ они устроили свои скиты. По низложеніи Софьи со вступленіемъ на престолъ Петра Великаго дѣйствіе прежнихъ законовъ противъ раскола было ослаблено. Теперь (г. е. въ самомъ концѣ XVII и въ началѣ XVIII в.) расколоучители, выйдя изъ лѣсовъ, стали усердно распространять расколъ по городамъ и селеніямъ. Отъ Москвы и до Архангельска черезъ Ростовъ и Ярославль издавна шелъ торговый путь, проложенный еще со времени Iвана Грознаго, дозволившаго Англичанамъ безпошлинно торговать внутри Россіи. Этотъ путь пересѣкается у Ярославля другой болѣе широкой дорогою, рѣкой Волгой. По этимъ-то двумъ путямъ, скрещивающимся у Ярославля, направлялись сѣятели раскола изъ Поморья въ Пошохонье, Ярославль, Ростовъ, Москву и обратно, а изъ Ярославля – вверхъ и внизъ по Волгѣ. Такимъ образомъ здѣсь, въ Ростовской митрополіи, былъ какъ бы узелъ, связующій самые отдаленные концы Россіи и сюда-то стекались расколоучители изъ Поморья и Москвы, изъ лѣсовъ Керженскихъ, Брынскихъ, Пошехонскихъ и др.
Обстоятельства времени, въ которое свят. Димитрій управлялъ Ростовскою митрополіей, также содѣйствовали усиленію раскола. Конецъ XVII в. и начало XVIII в. были самымъ труднымъ въ исторіи Россіи переходнымъ временемъ отъ старыхъ порядковъ къ новымъ. То было время, когда великій преобразователь Россіи, возвратившись изъ своего путешествія за границу, могучею рукою началъ вводить въ Россію реформы. Первыми указами Петра 1-го (1698), какъ извѣстно, запрещалось боярамъ и служилымъ людямъ носить бороду, служившую наружнымъ отличіемъ Русскихъ отъ западныхъ Европейцевъ; кромѣ духовенства и крестьянъ люди другихъ сословій (напр. посадскіе или горожане) за право носить бороду должны были платить пошлину. Въ тоже время служилымъ людямъ и горожанамъ приказано было перемѣнить свою старинную долгополую одежду на короткое нѣмецкое платье. Эти реформы произвели сильнѣйшій ропотъ въ народѣ, потому что касались завѣтныхъ преданій старины. Люди книжные, грамотѣи, читали въ народѣ главу (40) Стоглавника, гдѣ сказано: «Аще кто браду брѣетъ и преставится тако, не достоитъ надъ нимъ служити, ни сорокоустья по немъ пѣта, ни просфоры, ни свѣщи по немъ въ церковь принести; съ невѣрными да причтется; отъ еретикъ бо се навыкоша». Въ другихъ сборникахъ говорилось, что въ брадѣ и усахъ человѣка – образъ Божій, ибо такъ изображается на иконахъ Господь Богъ. При такихъ понятіяхъ съ какими чувствами должны были встрѣтить указы Петра тѣ лица, которыхъ касались указы? Объ этомъ святитель Димитрій сообщаетъ слѣдующее извѣстіе: «Въ лѣто 1705, бывшу ми во градѣ Ярославлѣ въ іюнѣ и іюлѣ мѣсяцахъ, и во единъ отъ воскресныхъ дней, изъ церкви соборныя по святѣй литургіи изшедшу ми и ко двору своему грядущу, два нѣкій человѣка брадаты, но не стары, приступлыне ко мнѣ воззваніи, глаголюще: Владыко святый! Какъ ты велишь, – велятъ намъ по указу Государеву брады брити; а мы готовы главы наши за брады наши положити; уне есть намъ, да отсѣкутся наши главы, неже да обріются брады наши. И познахъ, продолжаетъ святитель, яко мнози, иже по указу Государеву обриша брады своя, сумнятся о спасеніи своемъ, аки бы потеряли образъ и подобіе Божіе и не суть уже по образу Божію и по подобію обритыхъ ради брадъ»[2]. Такимъ образомъ реформа, сама по себѣ не имѣющая никакого отношенія къ религіи, при установившихся однако со временъ Стоглава суевѣрныхъ понятіяхъ въ народѣ, – объяснялась какъ противное вѣрѣ требованіе, ведущее къ погибели.
Этимъ ропотомъ въ народѣ противъ первыхъ реформъ Петра и безучастнымъ отношеніемъ приходскаго духовенства къ нравственнымъ нуждамъ народа воспользовались расколоучители; они вышли изъ своихъ лѣсныхъ скитовъ и, бродя по Ростовской митрополіи, всюду сѣяли плевелы раскола, въ то же время изрыгая дерзкія хулы на православную церковь. «Нѣкій волкъ отъ пустынь Брынскихъ, пишетъ св. Димитрій, вниде во одеждѣ овчей въ Ростовъ, хотя по обычаю своему похищати словесныя овцы Христовы и глаголаше: нѣсть вамъ здѣ, въ градѣхъ живущимъ, спасенія; уже бо послѣднее есть время, и уже антихристъ царствуетъ въ мірѣ и уже церкви суть яко хлѣвы, а попы яко волки, молитвы же суть яко мерзооть предъ Богомъ; отвратилъ уже Богъ отъ васъ лице свое, не слушаетъ молитвъ вашихъ, ни пощенія вашего пріемлетъ и не можете Богу угодити, вся бо ваша уже непріятна Ему суть. Въ единыхъ токмо пустыняхъ и скитахъ нашихъ Богъ живетъ: тамо токмо слушаетъ молящихся Ему и спасаетъ ихъ». «По семъ увѣдѣхомъ, пишетъ святитель, яко и по другимъ епархіи нашей градомъ и весемъ, отъ пустынь Брынскихъ волцы всходящій, таковымъ же лжеучительствомъ своимъ овцы Христовы прельщаютъ и похищаютъ»[3]. «Дышетъ Брынская пустыня на церковь Божію своею злобою аки огнемъ, рыкаетъ хулами аки левъ; учители зміенравные, посылая во грады и веси, отторгаютъ отъ церковнаго неба души людей православныхъ и повергаютъ во свою пропасть»[4].
Съ глубокою скорбію видя съ одной стороны нерадѣніе и невѣжество въ духовенствѣ, а съ другой дерзкую пропаганду раскола при благопріятномъ для него настроеніи умовъ, возревновалъ святитель Вожій ревностію Иліи и выступилъ на защиту Православной церкви и на обличеніе раскола. Памятникомъ апологетическихъ трудовъ его остался знаменитый «Розыскъ о раскольнической Брынской вѣрѣ». Въ немъ видимъ, какъ мудро святитель дѣйствовалъ противъ раскола.
Первое, что особенно озабочивало св. Димитрія, это запутанность, смутность и превратность понятій о вѣрѣ у самихъ православныхъ христіанъ. Люди книжные, начитавшись разныхъ сборниковъ въ родѣ Стоглава, принимали обряды за догматы вѣры; или считали ересью, гибельною для души, перемѣну безразличнаго для вѣры обычая, какъ напр. брадобритіе. Люди же некнижные, темные, признавали вѣрой даже свои обычаи дурные и хорошіе. «Слышимъ много въ препростыхъ людяхъ, пишетъ свят. Димитрій, яко и нравы и обычаи свои не токмо не худые, но и самые худые вѣрою нарицаютъ. Вопроси простолюдина: Для чего въ васъ безмѣрно бражничаютъ, упиваются, сквернословятъ? Отвѣчаетъ: Вѣра такова!». Описывая такое смѣшеніе понятій святитель съ глубокою горестью восклицаетъ: «О, вѣра святая! О, превеликое и пречестное имя вѣры! О, вѣра во единомъ невидимомъ Богѣ упокоевающаяся! До какого ты дошла безчестія, яко прилагаютъ тя не токмо къ веществамъ зримымъ и осязательнымъ, но и къ беззаконіямъ своимъ и не правдамъ»[5]. При такой запутанности и смутности понятій о вѣрѣ у людей книжныхъ и некнижныхъ св. Димитрій со свойственною ему ясностію ума видѣлъ, что для противодѣйствія расколу необходимо прежде всего разъяснить здравыя понятія о вѣрѣ самимъ православнымъ, въ томъ числѣ и духовенству, которое стояло не выше суевѣрныхъ книжниковъ. Тѣ мѣры, какія въ теченіе второй половины XVII в. предпринимались противъ раскола, именно полицейскіе розыски и преслѣдованія, оказывались совершенно безполезными. Равнымъ образомъ тогдашнее направленіе полемики, состоявшее въ усиленныхъ попыткахъ лишь опровергать по пунктамъ разныя челобитныя, оказывалось крайне одностороннимъ. Книжники съ обѣихъ сторонъ спорили, а духовенство и народъ оставались по прежнему въ смутныхъ понятіяхъ о вѣрѣ. Расколъ увеличивался потому именно, что онъ находилъ сродную почву въ средѣ самихъ православныхъ. Необходимо было одновременно съ опроверженіемъ неправыхъ мнѣній о вѣрѣ разъяснять положительное ученіе Православной церкви, показать въ чемъ заключается различіе между догматомъ и обрядомъ и какое ученіе объ этихъ предметахъ правильное, православное. Этотъ по истинѣ великій трудъ принялъ на себя свят. Димитрій. Онъ въ своемъ «Розыскѣ» ясно, опредѣленно и послѣдовательно раскрываетъ: въ І-й части, положительное ученіе Православной церкви о вѣрѣ, и ученіе о томъ же предметѣ у расколоучителей, разрѣшая два вопроса въ отношеніи къ раскольникамъ 1) есть ли ихъ вѣра правая вѣра и 2) есть ли ихъ вѣра старая вѣра. Во ІІ-й части Розыска святитель раскрываетъ сперва признаки истиннаго ученія о вѣрѣ и сопоставляя съ этихъ ученіе раскольниковъ рѣшаетъ три вопроса: 1) есть ли ученіе ихъ неложно; 2) есть ли ученіе ихъ не еретическо и 3) нѣтъ ли въ ученіи ихъ хулы на святыя вещи. Въ ІІІ-й части своего труда онъ разсматриваетъ, въ чемъ состоитъ истинно богоугодная жизнь и какими дѣлами обнаруживается нравственно-религіозная жизнь у раскольниковъ. Излагая такимъ образомъ, положительное Православное ученіе о вѣрѣ и благочестіи и сопоставляя съ нимъ мнѣнія и ученія расколоучителей, св. Димитрій даетъ возможность самимъ читателямъ или слушателямъ своего «Розыска» придти къ заключенію, что вѣра раскольниковъ – неправая вѣра, ученіе ихъ душевредно и дѣла ихъ не богоугодны. При такомъ порядкѣ изложенія «Розыскъ» является у насъ первымъ и въ свое время единственнымъ руководствомъ для приходскихъ пастырей и пасомыхъ; двѣ первыя части его можно назвать «догматико-полемическимъ Богословіемъ», а третью часть – «Богословіемъ нравственнымъ». Тѣмъ самымъ свят. Димитрій указалъ нашимъ апологетамъ въ борьбѣ съ расколомъ новый путъ, по которому должна слѣдовать защита Православія, путь положительнаго раскрытія православнаго ученія, или что тоже путь Богословской науки. Къ сожалѣнію этотъ путь по разнымъ неблагопріятнымъ обстоятельствамъ не былъ проложенъ у насъ въ теченіи цѣлаго столѣтія. Лишь съ преобразованіемъ духовныхъ училищъ въ началѣ настоящаго вѣка пошло правильное развитіе у насъ Богословской науки, а съ тѣмъ вмѣстѣ начало мало по малу установляться и то положительное раскрытіе православныхъ истинъ, которое свят. Димитрій поставилъ въ своемъ «Розыскѣ» на первомъ мѣстѣ во всѣхъ трехъ частяхъ его.
Давши руководство для защиты православія противъ раскола, свят. Димитрій показалъ своимъ примѣромъ и то, съ какими познаніями необходимо православному апологету выступать на защиту Православной истины и обличеніе лжи. Въ этомъ отношеніи свят. Димитрій напоминаетъ намъ древнихъ великихъ отцовъ и учителей церкви, которые вели борьбу съ современными имъ ересями и расколами, приготовившись къ тому основательнымъ образованіемъ, общимъ и богословскимъ. Такимъ жe образомъ, и св. Димитрій выступилъ противъ раскола во всеоружіи богословскаго знанія и науки. Какъ истинный экзегетъ слова Божія, онъ предлагаетъ принимать только то, что дѣйствительно, а не по смыслу основывается на свящ. Писаніи и преданіи. «Церковь Христова, пишетъ онъ, должна никаковыхъ баснословныхъ умствованій и самовымышленныхъ толкованій пріимати, но на самомъ Писаніи Божественномъ утверждатися и толкованія истиннаго великихъ вселенскихъ учителей (а не простыхъ мужиковъ) слушати»[6]. Въ толкованіи мѣстъ св. Писанія, превратно понимаемыхъ расколоучителями, св. Димитрій руководствуется подлинными твореніями св. отцовъ и учителей церкви, а не славянскими сборниками, въ которыхъ сдѣланы переводы отеческихъ твореній въ извлеченіяхъ часто неправильно и даже съ подложными прибавленіями. Но онъ зналъ и эти сборники, провѣряетъ ихъ и указываетъ неправильности. Такъ напримѣръ объ излюбленной у старообрядцевъ «Кирилловой книгѣ» святитель замѣчаетъ: «Въ ней мало что принадлежитъ св. Кириллу Іерусалимскому». При толкованіи мѣстъ св. Писанія всего чаще приводятся въ «Розыскѣ» творенія отцовъ и учителей Греко-восточной церкви, а изъ западныхъ творенія св. Кипріана Карѳагенскаго и блаж. Іеронима. Тамъ, гдѣ необходимы доказательства истины изъ правилъ вселенскихъ и помѣстныхъ соборовъ или изъ житій святыхъ и другихъ церковныхъ преданій святитель является образцовымъ канонистомъ и агіологомъ. Онъ основательно зналъ и церковную исторію и гражданскую, что видно изъ многихъ указаній въ его «Розыскѣ»[7]. И всѣми этими познаніями онъ пользуется для защиты Православной истины!
Какъ полемикъ св. Димитрій является безпристрастнымъ истолкователемъ ученій и бытовой жизни современныхъ ему раскольниковъ. Онъ излагаетъ и описываетъ только то, что ему достовѣрно извѣстно или отъ самовидцевъ или изъ сочиненій раскольническихъ писателей. «Дѣла раскольническія, пишетъ святитель, суть неисчетна, о нихъ же подробну писати и глаголати невозможно. Азъ смиренный не въ сихъ странахъ рожденъ и воспитанъ, ниже слышахъ когда о расколахъ, въ странѣ сей обрѣтающихся, ни о разнствіи вѣры ихъ, ни о дѣлахъ ихъ; но уже здѣ по Божію изволенію и по указу Государеву жити наченъ увѣдахъ слухомъ отъ многихъ доношеній. Предложимъ убо та, яже подлинно извѣстна, ова отъ неложныхъ повѣствователей увѣдахомъ, ова отъ самовидцевъ слышахомъ, ова же на письмѣ пріяхомъ»[8]. И при всемъ томъ какъ обширны были его свѣдѣнія даже объ этой темной сторонѣ Великорусской жизни. Онъ узналъ не только то, чему и какъ учили многіе расколоучители, но и то, на чемъ они основывали свои ученія. Цѣлые отдѣлы въ его «Розыскѣ» содержатъ обстоятельное изложеніе и опроверженіе какого-нибудь одного раскольническаго ученія. Такъ напр. о 4-конечномъ и 8-конечномъ крестѣ, о чемъ въ то время велись горячіе споры у православныхъ съ раскольниками, святитель издаетъ, можно сказать, цѣлую ученую диссертацію на 80 печатныхъ страницахъ (стр. 386-466). Кромѣ изложенія общихъ всѣмъ раскольникамъ мнѣній святитель сообщаетъ интересныя свѣдѣнія и о мѣстныхъ сектахъ поповщины и безпоповщины. Въ этомъ отношеніи «Розыскъ» святителя Димитрія есть зеркало, въ которомъ ясно отразился расколъ въ его настоящемъ видѣ.
По безпристрастнѣйшему бытописателю раскола какихъ нравственныхъ страданій стоило чтеніе и точная передача грубыхъ бранныхъ рѣчей расколоучителей на св. Церковь. Нужно имѣть безчувственное, каменное сердце, чтобы не возмутиться духомъ при чтеніи того сквернословія, какое изрыгали въ своихъ сочиненіяхъ Аввакумъ и его ученики на Православную церковь и на предметы святѣйшаго благоговѣнія вѣрующихъ. Мы не станемъ омрачать свѣтлости настоящаго праздника указаніемъ этихъ хуленій[9]. Замѣтимъ только, что порицая дерзость и ожесточенность расколоучителей, св. Димитрій вовсе не порицаетъ содержимыхъ старообрядцами обрядовъ, не противныхъ церковному преданію. Фанатизму расколоучителей, поносившихъ напримѣръ четвероконечный крестъ, свят. Димитрій противопоставляетъ благоговѣйное почитаніе православными креста 8-конечнаго наравнѣ съ 4-конечиымъ. «Не хулимъ мы креста осьмиконечнаго, ни отметаемъ, но любовію пріемлемъ, благоговѣйно почитаемъ и благочестно тому покланяемся»[10]. Таковъ голосъ правды, таково свидѣтельство истины!
Но не однимъ словомъ и ученіемъ возвѣщалъ истину Православія св. Димитрій. Вся его жизнь есть свидѣтельство объ истинѣ Православной неркви. И если своими научно-богословскими познаніями, съ очевидною ясностію выразившимися между прочимъ въ «Розыскѣ», первомъ у насъ научно-полемическомъ трудѣ, свят. Димитрій указуетъ нашимъ апологетамъ Православія и готовящимся къ пастырскому служенію правильный путь защиты Православія, путь науки вообще и Богословской въ особенности: то своею святою жизнію онъ даетъ высокій примѣръ подражанія для всѣхъ, кому дорога память его.
Рѣчь на актѣ Ярославской духовной семинаріи 21 сентября сего 1886 года.
Преподаватель семинаріи В. Голубковъ.
«Ярославскія Епархіальныя Вѣдомости». 1886. № 38. Ч. Неофф. С. 593-604.
[1] Сочин. св. Дим. ч. II, стр. 592.
[2] Розыскъ, ч. II, гл. XIX.
[3] Розыскъ, ч. II, гл. XVI.
[4] Розыскъ, ч. I, гл. XX.
[5] Розыскъ, ч. II, гл. XXIX.
[6] Розыскъ, ч. II, гл. XXIV.
[7] Наприм. Розыскъ ч. I, гл. XI; ч. II, гл. ХII. XXIV и др.
[8] Росыскъ, ч. III, гл. VIII.
[9] Наприм. приведенныхъ въ Розыскѣ на стр. 387.
[10] Росыскъ, ч. II, гл. XXIV.
Об авторѣ. Василій Павловичъ Голубковъ (1838-1902) – инспекторъ статскій совѣтникъ, сынъ псаломщика Костромской епархіи, кандидатъ С.-Петербургской духовной академіи 1863 г. 10 ноября 1863 г. преподаватель Вятской духовной семинаріи; 31 августа 1864 г. псаломщикъ православной церкви въ Штутгардтѣ; 16 октября 1870 г. преподаватель церковной исторіи и расколовѣдѣнія въ Ярославской семинаріи; 17 октября 1886 г, инспекторъ Ярославской семинаріи и преподаватель св. Писанія въ V класса. Имѣелъ ордена: св. Станислава 2 ст., св. Анны 2 ст. и св. Владиміра 4 ст. Нѣсколько статей его напечатано въ «Православномъ обозрѣніи» и «Христіанскомъ чтеніи». Разборъ сочиненія Гергенретера «Патріархъ Фотій». Прил. къ № 34 «Ярослав. Епарх. Вѣдом.». за 1899 г. С. 1.